Спинола, Лука (1628)
| Лука Спинола II итал. Luca Spinola<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 27 августа 1687 — 27 августа 1689 | |||
| Предшественник: | Пьетро Дураццо II | ||
| Преемник: | Оберто делла Торре | ||
| Рождение: | 1628 Генуя | ||
| Смерть: | 1715 Генуя | ||
| Место погребения: | церковь Сан-Джироламо | ||
| Род: | Спинола | ||
| Отец: | Лучано Спинола | ||
| Мать: | Франческа Ферреро | ||
| Супруга: | Виктория де Марини | ||
Лука Спинола (итал. Luca Spinola; Генуя, 1628 — Генуя, 1715) — дож Генуэзской республики.
Биография
Родился в Генуе в 1628 году с семье Лучано Спинола и Франчески Ферреро.
В молодости занимался семейными делами и не занимал должностей в системе управления Республики.
Только в 1680 году появился на политической сцене, находясь в ближайшем окружении дожа Франческо Мария Леркари Империале в период конфликта с Людовиком XIV. В 1685 году был назначен главой Синдикатория - органа, оценивавшего эффективность работы дожей.
Был избран дожем 27 августа 1687 года (с перевесом всего в 4 голоса над Бендинелли Негроне), 129-м в истории Генуи, став одновременно королём Корсики. Его правление прошло мирно и спокойно и было посвящено в основном продолжению работ над строительством нового пирса и реконструкции города после французской военно-морской бомбардировки 1684 года.
<meta />Его мандат завершился 27 августа 1689 года, после чего он продолжил служить Республике на различных постах, в том числе был назначен пожизненным прокурором. В 1703 году удалился от дел и умер в Генуе в 1715 году, был похоронен в аббатстве Сан-Джироламо.
Личная жизнь
От брака с Викторией Де Марини не имел детей.
Библиография
- Sergio Buonadonna, Mario Mercenaro, Rosso doge. I dogi della Repubblica di Genova dal 1339 al 1797, Genova, De Ferrari Editori, 2007.
Напишите отзыв о статье "Спинола, Лука (1628)"
Отрывок, характеризующий Спинола, Лука (1628)
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
