Спиридонов, Эмиль Николаевич

Эмиль Николаевич Спиридонов
Дата рождения	26 сентября 1925(1925-09-26)
Место рождения	Макарьев, Иваново-Вознесенская губерния, РСФСР
Дата смерти	7 февраля 1981(1981-02-07) (55 лет)
Место смерти	Пушкин, Ленинградская область
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	ВМФ
Годы службы	1942—1981
Звание
Командовал	Тихоокеанский флот
Награды и премии

Эми́ль Никола́евич Спиридо́нов (26 сентября 1925 года, Макарьев — 7 февраля 1981 года, Пушкин) — советский адмирал, командующий Тихоокеанским флотом (1979—1981).

Биография

Родился 26 сентября 1925 года в городе Макарьеве Иваново-Вознесенской губернии, РСФСР (ныне Костромская область).

В ВМФ с 1942 г.

Окончил Высшее военно-морское училище имени М. В. Фрунзе (1943—1947), Военно-морскую академию.

Член КПСС с 1953 г.

Службу проходил командиром подводной лодки, начальником штаба и командиром бригады подводных лодок Северного флота (1955—1970), командиром соединения ВМФ (1970—1973), командующим флотилией подводных лодок (1973—1974), 1-м заместителем командующего (11 сентября 1974 — 31 августа 1979), командующим (31 августа 1979 — 7 февраля 1981) Тихоокеанским флотом.

Адмирал (25 октября 1979).

Депутат ВС РСФСР (1980—1981), делегат 26 съезда КПСС.

Погиб 7 февраля 1981 года в авиакатастрофе в Пушкине Ленинградской области. Похоронен в Санкт-Петербурге на Серафимовском кладбище.

Награды

• Орден Красного Знамени,
• Два ордена Красной Звезды,
• Орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени,
• медали

Память

• улица во Владивостоке,
• большой противолодочный корабль «Адмирал Спиридонов»,
• памятные доски на задании штаба ТОФ и в Николо-Богоявленском морском соборе, Санкт-Петербург.

Отрывок, характеризующий Спиридонов, Эмиль Николаевич

Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.