Спиритический сеанс (рассказ)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Спиритический сеанс
Жанр:

рассказ

Автор:

Михаил Булгаков

Язык оригинала:

русский

Дата написания:

1922

Дата первой публикации:

«Рупор» (1922)

«Спирити́ческий сеа́нс» — рассказ Михаила Булгакова, написанный в 1922 году. Опубликован в журнале «Рупор» (1922, № 4)[1]. Эпиграфом к произведению, созданному на основе жизненных наблюдений автора, является речитатив Мефистофеля «Не стоит вызывать его!».





Сюжет

Действие рассказа происходит в 1922 году в одной из московских квартир, хозяйка которой — Зинаида Ивановна Лузина — решает устроить спиритический сеанс. Для проведения ритуала, в котором участвуют приглашённые гости, приобретён инкрустированный столик; роль медиума соглашается исполнить респектабельный господин Ксаверий Антонович Лисиневич. Перед началом действа Зинаида Ивановна настоятельно просит горничную Ксюшку не покидать кухню и не шуметь.

Вначале участники сеанса вызывают дух Наполеона, который сообщает, что большевики продержатся у власти не более трёх месяцев. Это известие воодушевляет присутствующих. Французского императора сменяет древнегреческий философ Сократ, также предвещающий скорый конец действующему политическому режиму. Слушая в передней, как за тёмной дверью происходит контакт с представителями иных миров, Ксюшка решает поделиться информацией с Машей с нижнего этажа и Дусей с пятого. Сбор подруг происходит в подъезде; во время рассказа горничной о том, что «большевикам, говорят, крышка», на лестнице появляется незнакомый гражданин. Дождавшись, пока соседки обменяются новостями, он фиксирует взглядом номер квартиры, в которой скрывается Ксюшка, и быстро спускается вниз.

Сеанс в 24-й квартире завершается громким шумом и ударами со стороны парадной лестницы. Поглощённые общением с Сократом, спириты не сразу понимают, что стучат в дверь. Пока хозяин Павел Петрович пытается выяснить, чей дух явился на сей раз, в переднюю входят люди в кожаных одеждах, сообщающие, что они — представители чрезвычайной комиссии. Результатом их визита становится арест хозяина, медиума и гостей, которые проводят в заключении разные сроки — от недели до полутора месяцев.

История создания. Прототипы

Первая жена Булгакова Татьяна Лаппа рассказывала, что в 1922 году в число московских знакомых писателя входила семейная пара — Вера Фёдоровна и Иван Павлович Крешковы, проживавшие на Малой Бронной улице, № 32[2]. Супруги увлекались оккультизмом и нередко устраивали в своей 24-й квартире спиритические сеансы. Михаил Афанасьевич, в целом симпатизируя хозяйке дома, тем не менее иронично относился к мистическим ритуалам и заигрыванию с потусторонними силами. По воспоминаниям Татьяны Николаевны, получив однажды приглашение на участие в таком мероприятии, писатель предложил ей устроить мистификацию: дождавшись сигнала мужа, Лаппа должна была лёгкими ударами по столу изобразить появление ду́ха[3][1].

Действо, происходившее в квартире Крешковых, было не единственным «мистическим наблюдением» Михаила Афанасьевича: так, задолго до переезда в Москву, в 1909 году, спектакль-фантазия под названием «Спиритический сеанс» был показан в Буче, где находилась дача Булгаковых. Сестра писателя Надежда Афанасьевна рассказывала своей дочери Елене Андреевне, что это было некое подобие эстрадного представления, проходившее под девизом «Нервных просят не смотреть». Восемнадцатилетний Михаил весьма активно участвовал в разработке сценария и подготовке фантазии; ему же довелось создать в постановке образ медиума[4].

Эти жизненные впечатления легли в основу рассказа, написанного в 1922 году. Хозяева квартиры на Малой Бронной узнали в его персонажах себя; после публикации «Спиритического сеанса» Крешков, по утверждению Татьяны Николаевны, «чуть не избил» автора: особое возмущение Ивана Павловича вызвала начальная фраза произведения («Там к тебе мужик пришёл»), характеризующая приземлённую атмосферу дома. Брат Крешкова Александр Павлович, спутницей жизни которого Лаппа стала в 1930-х годах, опасался, что заявленная в рассказе тема, а также реплики, свидетельствующие о ненависти героев к большевикам, могут стать губительными для его близких, поэтому уничтожил хранившиеся у гражданской жены письма Булгакова[5]. Как заметила биограф Булгакова Мариэтта Чудакова, ситуация вокруг «Спиритического сеанса» оказалась почти точным воспроизведением истории, произошедшей после публикации чеховской «Попрыгуньи», когда реакция людей, «угадавших» себя среди действующих лиц, оказалась весьма резкой:

Ивану Павловичу (не участвовавшему, как помнилось Татьяне Николаевне, в спиритических сеансах, а сидевшему в это время в соседней комнате с маленькой дочкой), казалось, по-видимому, особым бесстыдством, что человек, ухаживающий за его женой, ещё изображает это ухаживание в печати![3]

Дом, описанный в «Спиритическом сеансе», два года спустя «появился» в другом рассказе Булгакова — «Трактат о жилище» («Москва 20-х годов»)[1]. Кроме того, исследователи обнаруживают определённое «топографическое воздействие» этого здания, находящегося неподалёку от Патриарших прудов, на роман «Мастер и Маргарита»[6].

Художественные особенности

По словам литературоведа Василия Новикова, рассказ «Спиритический сеанс» представляет собой «готовый водевиль», в котором используется такое острое художественное средство, как гротеск[7]. Как заметила Мариэтта Чудакова, это был «первый (но далеко не последний) в творчестве Булгакова случай такого гротескного и в то же время достаточно обнажённого воспроизведения прототипа». В дальнейшем подобные сатирические приёмы использовались писателем при создании образов «политически изворотливых» персонажей Сергея Тальберга и Михаила Шполянского («Белая гвардия»)[8]; аналогичные мотивы просматривались в «Записках на манжетах», герой-рассказчик которого, пообедав у состоятельных знакомых, с раскаянием признался в тайном желании увидеть хозяев дома арестованными[9]. Эта же тема развивалась и в «Мастере и Маргарите» — в тех эпизодах, когда Воланд и его свита использовали возможности советских политических служб для «наказания» отдельных персонажей[5].

Ситуация, запечатлённая в «Спиритическом сеансе», для Булгакова в те годы — навязчивый литературный мотив… Вот это «забирают хозяина» для Булгакова тех лет — некая воображаемая ситуация отомщения тем, кто имеет золотые десятки и соответственно ежедневный обед из нескольких блюд[9].

Элементы рассказа в фильме

В 1938 году на экраны вышел художественный фильм «Человек с ружьём» (режиссёр Сергей Юткевич, автор сценария Николай Погодин), один из фрагментов которого, по мнению публициста Феликса Балонова, воспроизводит сцены из рассказа «Спиритический сеанс». Несмотря на то, что действие в картине происходит пятью годами ранее, чем события, описанные Булгаковым, общая канва совпадает: в доме капиталиста собираются гости, хозяйка просит прислугу никого не пускать в зал, спириты вызывают дух Наполеона, первый же вопрос императору связан с продолжительностью власти большевиков, ритуал завершается приходом чекистов[10].

В поисках ответа на вопрос о том, каким образом через шестнадцать лет после публикации рассказа «Спиритический сеанс» его сюжет без указания фамилии автора оказался включённым в сценарий фильма, Феликс Балонов выдвинул свою версию:

Учитывая тогдашнее положение автора «Спиритического сеанса» на литературном и театральном фоне (снимали из репертуара или не допускали до сцены пьесы Булгакова, не печатали нигде ни одной его строчки), учитывая отношение к нему чиновников от искусства, «зарубивших» киносценарий Булгакова «Мёртвые души» (по Гоголю), почти полное его замалчивание, создатели фильма не рискнули назвать своего предтечу.

Напишите отзыв о статье "Спиритический сеанс (рассказ)"

Примечания

  1. 1 2 3 Гудкова, 1989, с. 715.
  2. Чудакова, 1988, с. 144.
  3. 1 2 Чудакова, 1988, с. 145.
  4. Земская Е. А. Из семейного архива // Воспоминания о М. А. Булгакове. — М.: Советский писатель, 1988. — С. 62. — ISBN 5-265-00315-0.
  5. 1 2 Соколов Б. В. [www.bulgakov.ru/s/spiritseans/ Булгаковская энциклопедия]. — М.: Локид, Миф, 1996. — ISBN 5-320-00143-6.
  6. Мягков, Б. С. Булгаков на Патриарших. — М.: Алгоритм, 2008. — С. 264. — ISBN 978-5-9265-0429-0.
  7. Новиков, В. В. [www.russofile.ru/articles/article_64.php Михаил Булгаков — художник]. — М.: Московский рабочий, 1996. — ISBN 5-239-01741-7.
  8. Чудакова, 1988, с. 146.
  9. 1 2 Чудакова, 1988, с. 149.
  10. Балонов Феликс [magazines.russ.ru/nlo/2001/48/bal.html Человек с ружьём на спиритическом сеансе] // Независимый филологический журнал. — 2001. — № 48.

Литература

Отрывок, характеризующий Спиритический сеанс (рассказ)

Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…