Агню, Спиро

Спиро Теодор Агню Spiro Agnew
39-й Вице-президент США
20 января 1969 года — 10 октября 1973 года
Президент:	Ричард Никсон
Предшественник:	Хьюберт Хамфри
Преемник:	должность вакантна Джеральд Форд
55-й Губернатор Мэриленда
25 января 1967 года — 7 января 1969 года
Предшественник:	Джон Тойс
Преемник:	Марвин Мандель
Вероисповедание:	епископал
Рождение:	9 ноября 1918(1918-11-09) Балтимор, Мэриленд
Смерть:	17 сентября 1996(1996-09-17) (77 лет) Берлин, Мэриленд
Место погребения:	Мемориальный парк «Дюлейни Вэлли» (Тимониум, Мэриленд)
Супруга:	Elinor Judefind (Judy)
Дети:	Памела, Джеймс Рэнд, Сьюзен, Кимберли
Партия:	Республиканская партия США
Автограф:
Награды:

Спи́ро Теодо́р А́гню (англ. Spiro Agnew, урождённый Спи́рос Анагносто́пулос, греч. Σπύρος Αναγνωστόπουλος, англ. Spiros Anagnostopoulos; 9 ноября 1918, Балтимор, Мэриленд — 17 сентября 1996, Берлин, Мэриленд) — 39-й вице-президент США от Республиканской партии с 1969 по 1973 год. Был членом Американо-греческого прогрессивного просветительского союза.

Ранняя жизнь

Выходец из принявшей протестантизм греческой семьи (пользовался поддержкой и православной греческой общины). В молодости перешёл из Демократической в Республиканскую партию. С января 1967 по январь 1969 — губернатор Мэриленда. Отличался крайне консервативными взглядами, резко выступал против движений за права афро-американцев и противников войны во Вьетнаме.

Политическая карьера

Избирался вице-президентом вместе с Никсоном на два срока в 1968 и 1972, на выборах 1976 планировал баллотироваться в президенты. В июне 1973 года были преданы гласности некоторые его финансовые злоупотребления (уклонение от налогов, взятки) и началось судебное преследование. 10 октября 1973 Агню в рамках соглашения о признании вины фактически признал одно из обвинений (отказался объяснять происхождение суммы денег, полученной в 1967 году) и ушёл в отставку с поста вице-президента. Агню стал вторым вице-президентом США, ушедшим в отставку (после Джона Кэлхуна в 1832 году, который предпочёл занять место в Сенате). Уже в 1983 году, десять лет спустя, Агню выплатил штату Мэриленд по гражданскому иску, последовавшему из-за данного дела, 270 тысяч долларов.

Это поставило крест на всех президентских амбициях Агню. Кроме того, из-за признания обвинений, по законам штата, он был лишён адвокатской лицензии. Он обвинил в случившемся Никсона, который, с точки зрения Агню, распорядился начать расследование против своего вице-президента, чтобы отвлечь внимание от прямо затрагивавшего его самого скандала «Уотергейт». Известно из преданных гласности по делу Уотергейта записей переговоров Никсона, что он обсуждал со своим окружением отставку Агню ещё до выборов 1972 г. В любом случае подобная стратегия не спасла Никсона, вынужденного под угрозой импичмента уже в августе 1974 также подать в отставку. В 1980 году Агню даже намекал на то, что Никсон угрожал его убить в случае, если он не покинет вице-президентский пост. Впоследствии он написал автобиографический роман об этих событиях.

После событий 1973—1974 годов Никсон и Агню ни разу не виделись. Когда Никсон умер в 1994 году, ненадолго его переживший Агню, однако, явился на похороны экс-президента США.

Смерть

Скончался и похоронен в Мэриленде. Агню умер от лейкемии, диагностированной всего за день до смерти, когда его госпитализировали.

Ссылки

• [www.senate.gov/artandhistory/history/common/generic/VP_Spiro_Agnew.htm Биография Спиро Агню] на сайте Сената США (англ.)

Отрывок, характеризующий Агню, Спиро

Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.