Список Героев Советского Союза (Томская область)
Поделись знанием:
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
Список Героев Советского Союза Томской области.
Содержание
А
- Абросимов, Иван Александрович, род. 1922 г., полковник
Б
- Бажин, Петр Яковлевич, род. 1914 г., гвардии капитан
- Бакуров, Дмитрий Алексеевич, род. 1922 г., полковник
- Бараулин, Александр Адамович, род. 1923 г., полковник
- Барышев, Николай Герасимович, род. 1923 г., старшина
- Безукладников, Владимир Николаевич, род. 1924 г., младший лейтенант
- Белозерцев, Василий Дмитриевич, род. 1923 г., полковник
- Белоус, Владимир Никитович, род. 1916 г., майор
- Белошапкин, Клавдий Флегонтович, род. 1924 г., полковник
- Бельский, Алексей Ильич, род. 1914 г., полковник
- Бондаренко, Михаил Иванович, род. 1901 г., рядовой
- Борисов, Михаил Федорович, род. 1924 г., полковник
- Бурцев, Дмитрий Петрович, род. 1923 г., полковник
В
- Вильдиманов, Алексей Владимирович, род. 1913 г., рядовой
- Власов, Андрей Яковлевич, род. 1913 г., майор
- Волков, Михаил Иванович, род. 1921 г., полковник
- Волохов, Александр Николаевич, род. 1923 г., подполковник
- Ворошилов, Геннадий Николаевич, род. 1923 г., младший сержант
- Вотинов, Африкан Иванович, род. 1918 г., мичман
Г
- Гаврилов, Петр Филиппович, род. 1914 г., майор
- Галецкий, Александр Демьянович, род. 1914 г., капитан
- Говоров, Леонид Александрович, род. 1897 г., Маршал Советского Союза
- Голищихин, Григорий Васильевич, род. 1925 г., капитан
- Горбачев, Вениамин Яковлевич, род. 1915 г., генерал-майор
- Горский, Михаил Николаевич, род. 1904 г., генерал-майор
- Гуданов, Евгений Алексеевич, род. 1921 г., лейтенант
- Гурьев, Михаил Николаевич, род. 1924 г., подполковник
Д
- Давыдов, Семен Семенович, род. 1921 г., гвардии майор
- Деменков, Лаврентий Васильевич, род. 1918 г., лейтенант
- Денисов, Анатолий Михайлович, род. 1915 г., майор
- Дерябин, Юрий Иванович, род. 1923 г., полковник
- Дмитриев, Григорий Яковлевич, род. 1921 г., майор
- Домрачев, Александр Васильевич, род. 1904 г., гвардии полковник
- Дорохин, Иван Сергеевич, род. 1909 г., капитан
- Дорохов, Николай Яковлевич, род. 1920 г., старшина
- Дребот, Иван Захарович, род. 1913 г., младший командир
- Дудин, Леонид Никитович, род. 1916 г., майор
Е
- Евсеенко, Владимир Романович, род. 1922 г., старший сержант
- Егоров, Гаврил Иосифович, род. 1918 г., гвардии сержант
- Едунов, Иван Григорьевич, род. 1924 г., рядовой
- Ерофеевский, Африкант Платонович, род. 1917 г., полковник
- Ерохин, Александр Константинович, род. 1900 г., сержант
- Ефанов, Михаил Карпович, род. 1910 г., старший сержант
- Ефимов, Леонид Николаевич, род. 1901 г., старший сержант
- Ефремов, Петр Николаевич, род. 1925 г., гвардии сержант
Ж
- Жданов, Ефим Афанасьевич, род. 1912 г., гвардии старший лейтенант
- Жихарев, Василий Дмитриевич, род. 1908 г., подполковник
- Жуков, Георгий Иванович, род. 1913 г., майор
З
- Забагонский, Семен Александрович, род. 1910 г., сержант
- Заварзин, Андрей Никитович, род. 1919 г., полковник.
- Заикин, Сергей Яковлевич, род. 1914 г., старший лейтенант
- Зима, Иван Павлович, род. 1914 г., полковник
- Зинченко, Федор Матвеевич, род. 1902 г., полковник
И
- Иванов, Василий Митрофанович, род. 1920 г., капитан
- Ивановский, Борис Андреевич, род. 1912 г., гвардии капитан
- Иноземцев, Аким Иванович, род. 1917 г., старший лейтенант
К
- Калашников, Александр Петрович, род. 1914 г., гвардии старший лейтенант
- Камалдинов, Фарах Гимдеевич, род. 1914 г., старший лейтенант
- Карташов, Герольд Филиппович, род. 1924 г., гвардии сержант
- Каюкин, Михаил Иванович, род. 1918 г., гвардии майор
- Квитков, Александр Спиридонович, род. 1922 г., полковник
- Клейбус, Федор Степанович, род. 1918 г., капитан
- Клоков, Всеволод Иванович, род. 1917 г., партизан
- Колодников, Александр Иосифович, род. 1925 г., младший сержант
- Колодяжный, Петр Семенович, род. 1921 г., полковник
- Коростелев, Павел Степанович, род. 1919 г., майор
- Коршунов, Павел Кузьмич, род. 1918 г., старший сержант
- Костюк, Андрей Васильевич, род. 1920 г., подполковник
- Котляр, Леонтий Захарович, род. 1901 г., генерал-полковник
- Кошкаров, Григорий Никифорович, род. 1924 г., лейтенант
- Кривохижин, Георгий Петрович, род. 1903 г., подполковник
- Кривошапкин, Аркадий Алексеевич, род. 1921 г., майор
- Кряжев, Василий Ильич, род. 1918 г., полковник
- Кузнецов, Иван Лазаревич, род. 1913 г., майор
- Кузьмин, Михаил Михайлович, род. 1918 г., старшина
- Кулешов, Владимир Иванович, род. 1920 г., полковник
- Кутейников, Михаил Петрович, род. 1903 г., генерал лейтенант
Л
- Ланских, Тимофей Иванович, род. 1909 г., майор
- Лапердин, Николай Филиппович, род. 1920 г., рядовой
- Лахин, Григорий Родионович, род. 1916 г., старший лейтенант
- Лебедев, Алексей Федорович, род. 1924 г., младший лейтенант
- Лебедев, Михаил Васильевич, род. 1921 г., гвардии лейтенант
- Лимонов, Илья Дмитриевич, род. 1924 г., лейтенант
- Лопач, Николай Павлович, род. 1922 г., лейтенант
- Лут, Николай Евсеевич, род. 1918 г., гвардии старший сержант
- Лызин, Василий Петрович, род. 1914 г., полковник
М
- Малыгин, Константин Алексеевич, род. 1905 г., генерал-майор
- Мельников, Борис Васильевич, род. 1923 г., капитан
- Миронов, Вениамин Борисович, род. 1912 г., гвардии полковник
- Митрошин, Павел Александрович, род. 1905 г., капитан
- Мишенин, Николай Михайлович, род. 1924 г., гвардии сержант
- Моисеев, Иван Тимофеевич, род. 1910 г., капитан
- Моисеевский, Александр Гаврилович, род. 1902 г., генерал-майор
- Морозов, Василий Федорович, род. 1912 г., подполковник
- Мусохранов, Александр Филиппович, род. 1921 г., сержант
- Мухамадиев, Хамза Мурсалиевич, род. 1907 г., гвардии старший сержант
Н
- Новиков, Геннадий Иванович, род. 1915 г., майор
О
- Октябрьская, Мария Васильевна, род. 1905 г., гвардии сержант
- Ольчев, Николай Данилович, род. 1922 г., лейтенант
- Орлянский, Павел Иванович, род. 1908 г., лейтенант
П
- Панков, Алексей Иванович, род. 1902 г., полковник
- Папель, Арнольд Оскарович, род. 1922 г., сержант
- Пастырев, Петр Иосифович, род. 1921 г., гвардии капитан
- Пахолюк, Иван Арсентьевич, род. 1916 г., подполковник
- Пересыпкин, Федор Иванович, род. 1920 г., полковник
- Песков, Дмитрий Михайлович, род. 1914 г., майор
- Петров, Михаил Илларионович, род. 1919 г., партизан
- Петров, Павел Гаврилович, род. 1906 г., гвардии полковник
- Петрюк, Василий Демидович, род. 1922 г., подполковник
- Писарев, Георгий Иванович, род. 1919 г., генерал-майор
- Пищулин, Андриан Абрамович, род. 1903 г., гвардии старший лейтенант
- Плахотный, Николай Михайлович, род. 1922 г., капитан
- Подневич, Валентин Афанасьевич, род. 1923 г., старший лейтенант
- Позняков, Александр Александрович, род. 1919 г., лейтенант
- Пономарев, Виктор Павлович, род. 1924 г., подполковник
- Привалов, Иван Михайлович, род. 1921 г., старший лейтенант
- Прохоров, Иван Иванович, род. 1926 г., гвардии рядовой
- Птухин, Александр Мефодьевич, род. 1923 г., лейтенант
Р
- Ражев, Константин Иванович, род. 1922 г., капитан
- Ратов, Андрей Иванович, род. 1893 г., полковник
- Рахматулин, Шамиль Саидович, род. 1920 г., гвардии капитан
- Редковский, Николай Иванович, род. 1921 г., полковник
- Романец, Степан Васильевич, род. 1914 г., подполковник
- Рубленко, Иван Александрович, род. 1919 г., полковник
- Рукавишников, Николай Николаевич, род. 1932 г., космонавт
С
- Салихов, Эсед Бабастанович, род. 1919 г., лейтенант
- Самбук, Иван Елисеевич, род. 1919 г., подполковник
- Сапожников, Абрам Самуилович, род. 1923 г., капитан
- Сигаков, Дмитрий Ильич, род. 1921 г., майор
- Сидельников, Василий Михайлович, род. 1921 г., старшина
- Скрылев, Виктор Васильевич, род. 1922 г., лейтенант
- Сметанин, Григорий Андреевич, род. 1918 г., полковник
- Смирнов, Василий Иванович, род. 1917 г., майор
- Смирнов, Сергей Григорьевич, род. 1902 г., полковник
- Соколов, Василий Павлович, род. 1902 г., генерал-майор
- Соломоненко, Иван Иванович, род. 1919 г., полковник
- Сорокин, Василий Андреевич, род. 1908 г., майор
- Спиряков, Иван Федорович, род. 1915 г., лейтенант
- Стерин, Ефим Ильич, род. 1924 г., гвардии лейтенант
- Стрыгин, Василий Петрович, род. 1920 г., полковник
- Суковатов, Николай Иванович, род. 1921 г., подполковник
- Сухарев, Сергей Яковлевич, род. 1923 г., ефрейтор
- Сухин, Семен Захарович, род. 1905 г., лейтенант
Т
- Тарасов, Федор Илларионович, род. 1915 г., подполковник
- Тимонов, Василий Николаевич, род. 1919 г., старший лейтенант
- Тимофеев, Дмитрий Фомич, род. 1907 г., рядовой
- Тищенко, Матвей Матвеевич, род. 1906 г., лейтенант
- Толстой, Иван Федосеевич, род. 1920 г., полковник
- Трифонов, Феоктист Андреевич, род. 1921 г., старший лейтенант
- Трофимов, Федор Леонтьевич, род. 1919 г., рядовой
- Тюрин, Иван Григорьевич, род. 1921 г., генерал-майор
У
- Ушаков, Николай Григорьевич, род. 1902 г., генерал-майор
Ф
- Федоров, Николай Григорьевич, род. 1918 г., полковник
- Федюков, Алексей Григорьевич, род. 1925 г., гвардии сержант
- Филиппов, Василий Макарович, род. 1921 г., старший лейтенант
- Филоненко, Борис Николаевич, род. 1924 г., старший лейтенант
Х
- Худяков, Виктор Леонидович, род. 1923 г., капитан
Ц
- Цивчинский, Виктор Гаврилович, род. 1906 г., полковник
- Цоколаев, Геннадий Дмитриевич, род. 1916 г., подполковник
Ч
- Черненко, Василий Федорович, род. 1924 г., гвардии сержант
- Черников, Иван Николаевич, род. 1910 г., капитан
- Чернов, Григорий Иванович, род. 1901 г., генерал-лейтенант
- Черных, Иван Сергеевич, род. 1918 г., младший лейтенант
- Чернышев, Борис Константинович, род. 1924 г., полковник
- Чичкан, Федор Иванович, род. 1918 г., подполковник
- Чудинов, Петр Алексеевич, род. 1917 г., гвардии капитан
Ш
- Шакшуев, Федор Михайлович, род. 1925 г., гвардии рядовой
- Шилин, Афанасий Петрович, род. 1924 г., генерал-лейтенант
- Шишкин, Александр Иванович, род. 1910 г., гвардии лейтенант
- Шуклин, Илья Захарович, род. 1922 г., гвардии старший лейтенант
- Шулятиков, Василий Александрович, род. 1917 г., старший лейтенант
- Шумаков, Георгий Евгеньевич, род. 1923 г., капитан
Щ
- Щекотов, Григорий Феоктистович, род. 1924 г., младший сержант
Ю
- Юрьев, Михаил Макарович, род. 1918 г., капитан
Я
- Ярославцев, Сергей Иванович, род. 1921 г., подполковник
Напишите отзыв о статье "Список Героев Советского Союза (Томская область)"
Ссылки
- [www.soldat.ru/files/f/tomsk_geroi.doc Краткий биографический справочник Героев Советского Союза и кавалеров ордена Славы I степени]
- [pobeda.tomsk.ru/veteran_youth/veterans/heros.html Томская область :: Герои Советского Союза]
|
Отрывок, характеризующий Список Героев Советского Союза (Томская область)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.