Список Героев Социалистического Труда (Ф)
Поделись знанием:
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…
В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.
Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.
На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
В настоящем списке представлены в алфавитном порядке Герои Социалистического Труда, получившие почётное звание Герой Социалистического Труда, чьи фамилии начинаются с буквы «Ф».
- Список содержит информацию о годах жизни, роде деятельности награждённых и дате присвоения почётного звания.
- Список не включает Героев, удостоенных звания дважды и более раз.
Список людей, фамилии которых начинаются с «Ф»
| № | Фамилия, имя, отчество | Годы жизни | Деятельность | Дата награждения |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Фаворский Алексей Евграфович | 03.03.1860 — 08.08.1945 | Заведующий кафедрой высокомолекулярных соединений Ленинградского государственного университета, Президент русского физико-химического общества имени Д. И. Менделеева, академик Академии наук СССР | 10.06.1945 |
| 2 | Фаворский Виктор Вячеславович[1] | род. 09.04.1924 | Заместитель начальника Главного управления космических средств Министерства обороны СССР, генерал-лейтенант | 23.12.1982 |
| 3 | Фадеев Василий Семёнович | 21.01.1900 — 22.12.1962 | Начальник комбината «Ворошиловградуголь» Министерства угольной промышленности западных районов СССР, Ворошиловградская область | 28.08.1948 |
| 4 | Фадеев Герман Андреевич | 12.06.1923 — 07.06.2011 | Аппаратчик Уральского электрохимического комбината Министерства среднего машиностроения СССР, Свердловская область | 29.07.1966 |
| 5 | Фадеев Григорий Васильевич | 18.03.1915 — 1968 | Машинист паровозного депо Кушмурун Казахской железной дороги, Кустанайская область | 01.08.1959 |
| 6 | Фадеев Фёдор Григорьевич | род. 26.06.1926 | Машинист паровоза локомотивного депо Брест-Восточный Белорусской железной дороги, Брестская область | 01.08.1959 |
| 7 | Фадеев Яков Семёнович | 1899 — ???? | Старший производитель работ треста «Мосстрой» № 17 Главмосстроя, гор. Москва | 01.02.1957 |
| 8 | Фадиенко Феодосия Васильевна | 1907 — ???? | Звеньевая семеноводческого совхоза «Днепропетровский» Министерства совхозов СССР, Днепропетровская область | 03.05.1948 |
| 9 | Фазилова Акиложон | род. 1929 | Звеньевая колхоза имени Ленина Ворошиловабадского района Сталинабадской области | 01.03.1948 |
| 10 | Фазлиахметова Насима Миннигалеевна | 28.12.1931 — 29.12.1996 | Телятница колхоза имени Мажита Гафури Мелеузовского района Башкирской АССР | 22.03.1966 |
| 11 | Фаизов Салихзян Халимович | род. 05.01.1926 | Звеньевой колхоза «Волга» Цильнинского района Ульяновской области | 08.04.1971 |
| 12 | Фаизов Файзрахман Валетдинович | 16.12.1921 — 19.10.1998 | Комбайнёр Чишминской МТС Башкирской АССР | 10.07.1952 |
| 13 | Фаизов Фануз Фаизович | 22.06.1935 — 15.11.2009 | Бурильщик Краснохолмского управления буровых работ производственного объединения «Башнефть», Башкирская АССР | 06.02.1981 |
| 14 | Файда Никифор Лазаревич | 1914 — ???? | Бригадир полеводческой бригады Перегоновского свеклосовхоза Министерства пищевой промышленности СССР, Кировоградская область | 06.10.1951 |
| 15 | Файзалиев Давлят | 1907 — ???? | Бригадир колхоза имени Ленина Колхозадского района Кулябской области | 17.04.1951 |
| 16 | Файзиев Турсун | род. 1929 | Бригадир полеводческой бригады колхоза «Красный хлопкороб» Беговатского района Ташкентской области | 11.01.1957 |
| 17 | Файзуллин Абдулла Мухаметдинович | род. 07.08.1929 | Тракторист-машинист Матраевского совхоза Хайбуллинского района Башкирской АССР | 19.04.1967 |
| 18 | Файзуллин Мидхат Мусиевич | 01.01.1925 — 28.05.1998 | Газоэлектросварщик треста «Ишимбайгоргаз», Ишимбайский район Башкирской АССР | 07.05.1971 |
| 19 | Файзуллина Гавгар Садыковна | 10.06.1924 — 06.04.1987 | Доярка колхоза «Красный Октябрь» Баймакского района Башкирской АССР | 22.03.1966 |
| 20 | Фалеев Василий Васильевич | 1911 — ???? | Капитан рыболовного сейнера «Гдов» рыбокомбината имени Исаенко, Приморский край | 13.04.1963 |
| 21 | Фалин Михаил Иванович | 09.01.1920 — ???? | Слесарь Ленинградского завода полиграфических машин «Ленполиграфмаш» Министерства машиностроения для лёгкой и пищевой промышленности и бытовых приборов СССР | 04.07.1966 |
| 22 | Фальков Николай Владимирович | род. 1928 | Бригадир комплексной бригады управления «Жилстрой» № 3 Управления строительства «Белгородстрой», Белгородская область | 11.08.1966 |
| 23 | Фальковский Иван Петрович | род. 18.01.1932 | Комбайнёр колхоза имени Кирова Чаплинского района Херсонской области | 23.06.1966 |
| 24 | Фараджева Марал Самед кызы | 1915 — ???? | Звеньевая колхоза имени Г. Асадова Ждановского района Азербайджанской ССР | 10.03.1948 |
| 25 | Фарзалиев Юсуф Мамед Али оглы | род. 1925 | Начальник участка пятого промысла нефтепромыслового управления «Орджоникидзенефть», гор. Баку, Азербайджанская ССР | 28.05.1960 |
| 26 | Фарзуллаева Кюли Мавси кызы | род. 1930 | Звеньевая колхоза «Бакинский рабочий» Астрахан-Базарского района Азербайджанской ССР | 17.08.1950 |
| 27 | Фарманов Касым | род. 1930 | Старший машинист вращающихся печей Бекабадского цементного комбината имени Дзержинского Министерства промышленности строительных материалов Узбекской ССР, Ташкентская область | 28.07.1966 |
| 28 | Фаррахов Минихази Минивалеевич | 19.03.1931 — 01.02.2003 | Начальник цеха по добыче нефти и газа нефтегазодобывающего управления «Мамонтовнефть» производственного объединения «Юганскнефтегаз», Тюменская область | 29.04.1986 |
| 29 | Фарсобин Алексей Алексеевич | 1922—1978 | Бригадир колхоза «Россия» Ейского района Краснодарского края | 08.04.1971 |
| 30 | Фастова Мария Лукинична[2] | род. 28.09.1920 | Звеньевая колхоза имени Парижской Коммуны Семёновского района Полтавской области | 19.03.1947 |
| 31 | Фатеев Нури Аметович | 1910 — ???? | Бригадир виноградарского совхоза имени Ховренко Министерства пищевой промышленности СССР, Ташкентская область | 05.10.1949 |
| Фатеева Матрёна Ивановна[3] | род. 21.11.1918 | Бригадир полеводческой бригады Сталинского свеклосовхоза Соседского района Пензенской области | 18.05.1948 | |
| 32 | Фатин Геннадий Фёдорович | 27.01.1929 — 12.09.2003 | Слесарь локомотивного депо станции Ершов Приволжской железной дороги, Саратовская область | 04.08.1966 |
| 33 | Фаткуллин Губай Салимович | 18.08.1914 — 05.09.2012 | Председатель колхоза «Совет» Учалинского района Башкирской АССР | 11.01.1957 |
| 34 | Фаттаева Сария Паша кызы | 1914 — ???? | Звеньевая колхоза «Красный Октябрь» Масаллинского района Азербайджанской ССР | 01.07.1949 |
| 35 | Фаттоев Сиродж | 1912 — ???? | Председатель колхоза имени Ленина Курган-Тюбинского района Таджикской ССР | 17.01.1957 |
| 36 | Фатулаева Басти Ханалы | род. 1921 | Доярка колхоза «Правда» Масаллинского района Азербайджанской ССР | 25.12.1959 |
| 37 | Фатуллаев Фатулла Гани оглы | 1909 — ???? | Бригадир колхоза имени Азизбекова Ахсуинского района Азербайджанской ССР | 10.03.1948 |
| 38 | Фатхуллин Ашраф Ахметович | 10.03.1927 — 26.12.2004 | Машинист бурового станка Башкирского медносерного комбината Министерства цветной металлургии СССР | 30.03.1971 |
| 39 | Фау Анатолий Евгеньевич | 1931 — ???? | Прессовщик Львовского производственного объединения «Кинескоп» Министерства электронной промышленности СССР | 16.01.1974 |
| 40 | Фаустов Пётр Иванович | 1922 — 08.12.1973 | Обкатчик-испытатель завода «Ростсельмаш» Министерства тракторного и сельскохозяйственного машиностроения СССР, гор. Ростов-на-Дону | 05.08.1966 |
| 41 | Фахрисламов Мухаметнур Хабибрахманович | род. 06.08.1921 | Бригадир полеводческой бригады картофелеводческого совхоза имени Цюрупы Министерства пищевой промышленности СССР, Уфимский район Башкирской АССР | 01.11.1951 |
| 42 | Фахрутдинов Фасхиттин Фархеевич | род. 08.07.1940 | Бригадир горнопроходческой бригады Забайкальского производственного золотодобывающего объединения Министерства цветной металлургии СССР, Читинская область | 29.04.1986 |
| 43 | Федин Константин Александрович | 24.02.1892 — 15.07.1977 | Первый секретарь Союза писателей СССР, гор. Москва | 23.02.1967 |
| 44 | Федирко Григорий Матвеевич | 1918 — ???? | Председатель колхоза имени Ленина Промышленновского района Кемеровской области | 08.04.1971 |
| 45 | Федореева Надежда Георгиевна[4] | 1922 — ???? | Заведующая фельдшерско-акушерским пунктом Пограничного района Приморского края | 04.02.1969 |
| 46 | Федоренко Владимир Николаевич | род. 1936 | Комбайнёр колхоза «Южный» Акимовского района Запорожской области | 10.02.1975 |
| 47 | Федоренко Иван Дмитриевич | 1914 — ???? | Главный агроном районного отдела сельского хозяйства Усть-Абаканского района Хакасской автономной области | 10.04.1948 |
| 48 | Федоренко Иван Иванович | род. 1926 | Специалист саратовского предприятия Министерства электронной промышленности СССР | 29.07.1966 |
| 49 | Федоренко Мария Дмитриевна | 10.09.1918 — ???? | Дорожный мастер путевой машинной станции № 75 треста «Рекпуть» Главного управления пути и сооружений Министерства путей сообщения СССР, Ленинградская область | 01.08.1959 |
| 50 | Федоренко Мария Яковлевна | 24.04.1913 — 20.08.1992 | Звеньевая колхоза «Красная звезда» Чернухинского района Полтавской области | 16.06.1950 |
| 51 | Федоренко Ольга Петровна | 1913 — ???? | Звеньевая колхоза имени Тельмана Тельмановского района Сталинской области | 02.06.1950 |
| Федорец Анна Афанасьевна[5] | род. 1934 | Звеньевая колхоза «Коммунар» Черкасского района Черкасской области | 26.02.1958 | |
| 52 | Федорец Анна Ивановна | 1901 — ???? | Звеньевая колхоза имени Будённого Ичнянского района Черниговской области | 23.04.1952 |
| 53 | Федорищева Анна Георгиевна[6] | 1927—1994 | Старшая загрузчица Среднеуральского медеплавильного завода Свердловского совнархоза | 09.06.1961 |
| 54 | Федорков Василий Петрович | 1912 — 30.10.1964 | Начальник участка шахты № 18 комбината «Тулауголь» Министерства угольной промышленности западных районов СССР, Тульская область | 28.08.1948 |
| 55 | Фёдоров Александр Алексеевич | 31.07.1922 — 08.09.1998 | Начальник 355-го управления инженерных работ Главного управления специального строительства Министерства обороны СССР, полковник-инженер | 08.01.1980 |
| 56 | Фёдоров Александр Иванович | 1904—1968 | Управляющий трестом «Ленинуголь» комбината «Кемеровуголь» Министерства угольной промышленности восточных районов СССР, Кемеровская область | 28.08.1948 |
| 57 | Фёдоров Анатолий Васильевич | 22.07.1924 — 04.05.2007 | Токарь Машиностроительного завода имени М. В. Хруничева Министерства общего машиностроения СССР, гор. Москва | 09.11.1970 |
| 58 | Фёдоров Василий Фёдорович | 20.01.1900 — ???? | Управляющий отделением виноградарского совхоза «Абрау-Дюрсо» Министерства пищевой промышленности СССР, Краснодарский край | 26.09.1950 |
| 59 | Фёдоров Виктор Степанович | 29.05.1912 — 01.02.1990 | Начальник Грозненского нефтекомбината, Чечено-Ингушская АССР | 24.01.1944 |
| 60 | Фёдоров Илья Викторович | 1903 — ???? | Директор Больше-Уринской МТС Канского района Красноярского края | 07.01.1948 |
| 61 | Фёдоров Леонид Александрович | 19.02.1926 — 29.07.2008 | Горнорабочий очистного забоя шахты № 5—7 треста «Анжероуголь» комбината «Кузбассуголь» Министерства угольной промышленности СССР, Кемеровская область | 29.06.1966 |
| 62 | Фёдоров Николай Иванович | 1932 — ???? | Николаевская область | 10.03.1981 |
| 63 | Фёдоров Николай Фёдорович[7] | 11.12.1921 — 17.05.1998 | Первый секретарь Тосненского городского комитета КПСС, Ленинградская область | 11.12.1973 |
| 64 | Фёдоров Пётр Дмитриевич | род. 1924 | Управляющий отделением совхоза «Пригородный» Светлоярского района Волгоградской области | 22.03.1966 |
| 65 | Фёдоров Пётр Семёнович | 09.05.1890 — ???? | Звеньевой колхоза «Дружный труд» Гатчинского района Ленинградской области | 23.04.1949 |
| 66 | Фёдоров Пётр Фёдорович[8] | 1923—1995 | Поездной диспетчер Рязанского отделения Московско-Рязанской железной дороги, Рязанская область | 01.08.1959 |
| 67 | Фёдоров Святослав Николаевич | 08.08.1927 — 02.06.2000 | Директор межотраслевого научно-технического комплекса «Микрохирургия глаза», гор. Москва | 07.08.1987 |
| 68 | Фёдоров Сергей Васильевич | 10.12.1924 — 13.08.1969 |  Председатель колхоза имени Кирова Товарковского района Тульской области
| 27.12.1957 |
| 69 | Фёдоров Фёдор Иванович | 19.06.1911 — 13.10.1994 | Академик-секретарь Отделения физико-математических наук Академии наук Белорусской ССР | 27.12.1978 |
| 70 | Фёдоров Юлий Александрович | 1919 — ???? | Начальник локомотивного депо Кочетовка Московско-Рязанской железной дороги, Тамбовская область | 01.08.1959 |
| 71 | Фёдорова Александра Ефимовна | 27.09.1903 — ???? | Доярка колхоза «Первое Мая» Гатчинского района Ленинградской области | 22.06.1957 |
| 72 | Фёдорова Елена Афанасьевна | род. 1922 | Рабочая Насакиральского совхоза Министерства сельского хозяйства СССР, Махарадзевский район Грузинской ССР | 01.09.1951 |
| 73 | Фёдорова Клавдия Николаевна | 18.02.1913 — 22.01.2005 | Птичница племенного птицесовхоза «Остров» Островского района Псковской области | 22.03.1966 |
| 74 | Фёдорова Клара Максимовна[9] | род. 1930 | Звеньевая колхоза «Запорожец» Старо-Бешевского района Сталинской области | 02.06.1950 |
| 75 | Фёдорова Мария Митрофановна | 27.12.1924 — 17.02.2004 | Трактористка совхоза «Кандауровский» Колыванского района Новосибирской области | 08.04.1971 |
| 76 | Фёдорова Нина Михайловна | род. 15.09.1933 | Старший оператор Ново-Куйбышевского нефтеперерабатывающего комбината Министерства нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности СССР, Куйбышевская область | 20.04.1971 |
| 77 | Фёдорова Ольга Фёдоровна | род. 07.09.1929 | Доярка колхоза «Волжанин» Воротынского района Горьковской области | 22.03.1966 |
| 78 | Фёдорова Полина Петровна | 1909 — ???? | Рабочая Лесичинского совхоза имени Сталина Министерства сельского хозяйства СССР, Чхорцкуский район Грузинской ССР | 31.07.1950 |
| 79 | Фёдорова Татьяна Викторовна | 01.04.1915 — 05.12.2001 | Заместитель начальника Московского метростроя Министерства транспортного строительства СССР | 06.05.1975 |
| Фёдорова-Гаврилюк Александра Евгеньевна[10] | род. 1936 | Звеньевая колхоза «Москва» Подволочисского района Тернопольской области | 31.12.1965 | |
| 80 | Федорович Александр Иосифович | 26.02.1918 — ???? | Управляющий трестом «Севзаптрансстрой» Министерства транспортного строительства СССР, гор. Ленинград | 28.07.1966 |
| 81 | Федорович Владимир Михайлович | 1914 — ???? | Машинист паровозного депо Родаково Донецкой железной дороги, Луганская область | 01.08.1959 |
| 82 | Федорович Татьяна Фёдоровна | 1919 — ???? | Доярка учебно-опытного хозяйства Тюменского сельскохозяйственного института | 22.03.1966 |
| Федорцова Ефросинья Никитична[11] | род. 1924 | Звеньевая Носовского свеклосовхоза Министерства пищевой промышленности СССР, Носовский район Черниговской области | 30.04.1948 | |
| 83 | Федорчатенко Анна Ивановна | род. 30.07.1934 | Свинарка совхоза «Журавский» Варвинского района Черниговской области | 08.04.1971 |
| 84 | Федорченко Агафья Димитриевна | 1911 — ???? | Звеньевая семеноводческого совхоза «Днепропетровский» Министерства совхозов СССР, Днепропетровская область | 03.05.1948 |
| 85 | Федорченко Гавриил Фёдорович | 1909 — ???? | Председатель колхоза «Красный колос» Алгинского района Актюбинской области | 22.03.1966 |
| 86 | Федорченко Евдокия Нестеровна | род. 1920 | Помощник машиниста паровоза железнодорожного депо станции Тернополь Львовской железной дороги | 07.03.1960 |
| 87 | Федорченко Степан Алексеевич | 1908 — ???? | Комбайнёр Выселковской МТС Краснодарского края | 20.05.1952 |
| 88 | Федорченко Филипп Семёнович | 1911 — ???? | Старший зоотехник свиноводческого совхоза имени 1 Мая Министерства совхозов СССР, Артёмовский район Сталинской области | 24.09.1949 |
| 89 | Федорчук Владимир Демидович | род. 1923 | Звеньевой колхоза имени Карла Маркса Шепетовского района Хмельницкой области | 08.04.1971 |
| 90 | Федорчук Мария Тимофеевна | 1920 — ???? | Звеньевая колхоза «Праця» Шаргородского района Винницкой области | 16.02.1948 |
| 91 | Федорюк Мария Андреевна | 1929—1994 | Доярка колхоза «Бильшовык» Заставновского района Черновицкой области | 22.03.1966 |
| 92 | Федорюк Мария Григорьевна | род. 1929 | Звеньевая колхоза имени Тельмана Тельмановского района Сталинской области | 02.06.1950 |
| 93 | Федосеев Александр Григорьевич | 1918 — ???? | Работник оборонного предприятия, гор. Тула | 12.05.1962 |
| 94 | Федосеев Александр Иванович | род. 31.05.1925 | Бригадир слесарей Коломенского завода тяжёлого станкостроения Министерства станкостроительной и инструментальной промышленности СССР, Московская область | 08.08.1966 |
| 95 | Федосеев Алексей Фролович | 13.03.1913 — 11.02.1978 | Главный конструктор Московского агрегатного завода «Дзержинец» Министерства авиационной промышленности СССР | 22.07.1966 |
| 96 | Федосеев Иван Семёнович | род. 1936 | Бригадир слесарей-монтажников Первого Кемеровского специализированного монтажного управления треста «Сибметаллургмонтаж» Министерства монтажных и специальных строительных работ СССР | 17.08.1979 |
| 97 | Федосеев Павел Семёнович | 22.06.1915 — 22.09.1981 | Первый секретарь Лабинского горкома КПСС, Краснодарский край | 23.06.1966 |
| 98 | Федосеев Пётр Николаевич | 22.08.1908 — 18.10.1990 | Вице-президент Академии наук СССР, академик АН СССР, гор. Москва | 21.08.1978 |
| 99 | Федосеев Сергей Петрович | 1905 — ???? | Управляющий трестом «Севкавдорстрой» Министерства транспортного строительства СССР, Ставропольский край | 07.05.1971 |
| 100 | Федосеенко Николай Антонович | 1911 — ???? | Бригадир колхоза «Трудовик» Ижморского района Кемеровской области | 06.03.1948 |
| 101 | Федосов Евгений Александрович | род. 14.05.1929 | Директор Научно-исследовательского института авиационных систем Министерства авиационной промышленности СССР, член-корреспондент Академии наук СССР, гор. Москва | 06.05.1983 |
| 102 | Федосов Филипп Дмитриевич | 23.11.1898 — 25.10.1963 | Начальник Лискинской дистанции пути Юго-Восточной железной дороги, Воронежская область | 05.11.1943 |
| 103 | Федотов Андрей Никифорович | 1910 — ???? | Старший механик 2-й Сталинабадской МТС Сталинабадской области | 26.06.1951 |
| 104 | Федотов Виктор Георгиевич | род. 31.07.1930 | Звеньевой колхоза имени Дзержинского Муромского района Владимирской области | 08.04.1971 |
| 105 | Федотов Владимир Иванович | 30.11.1924 — 18.02.2011 | Бригадир завода «Гидроэнергоснаб» Сибирского химического комбината Министерства среднего машиностроения СССР, Томская область | 29.07.1966 |
| 106 | Федотов Михаил Афанасьевич | род. 1929 | Бригадир плотников треста «Якутстрой» Якутского совнархоза | 09.08.1958 |
| 107 | Федотов Николай Парфёнович | 14.12.1920 — 11.07.1986 | Поездной диспетчер Курганского отделения Южно-Уральской железной дороги, Курганская область | 04.05.1971 |
| 108 | Федотов Прокофий Михайлович | 03.07.1904 — ???? | Мастер доменного цеха Краматорского металлургического завода имени Куйбышева, Сталинская область | 19.07.1958 |
| 109 | Федотов Степан Семёнович | 1912 — ???? | Заведующий районным отделом сельского хозяйства Усть-Абаканского района Хакасской автономной области | 10.04.1948 |
| 110 | Федотов Степан Фатеевич | род. 10.06.1925 | Обжигальщик плиток Кучинского комбината керамических облицовочных материалов Главмоспромстройматериалов, гор. Железнодорожный, Московская область | 07.05.1971 |
| 111 | Федотова Анна Сергеевна | 20.02.1900 — 1987 | Директор завода синтезспирта, гор. Новокуйбышевск Куйбышевской области | 07.03.1960 |
| 112 | Федотова Мария Ивановна | 15.08.1915 — 09.10.1980 | Доярка совхоза № 44 Панинского района Воронежской области | 22.03.1966 |
| 113 | Федотовских Фаина Васильевна | 04.09.1933 — 2004 | Птичница Свердловской птицефабрики Свердловской области | 10.02.1975 |
| 114 | Федотовских, Фёдор Петрович | 08.07.1929 — 04.11.2013 | Машинист электровоза Уральского асбестового горно-обогатительного комбината имени 50-летия СССР, гор. Асбест Свердловской области | 23.02.1976 |
| 115 | Федулов Михаил Васильевич | род. 1931 | Бригадир слесарей-монтажников Северокавказского управления треста «Кавказэнергномонтаж» Министерства энергетики и электрификации СССР, Краснодарский край | 20.04.1971 |
| 116 | Федулов Николай Петрович | род. 1932 | Скотник-пастух колхоза имени Сталина Луховицкого района Московской области | 07.04.1949 |
| 117 | Федулов Павел Кузьмич[8] | 1908—1985 | Председатель колхоза «Большевик» Ижевского района Рязанской области | 08.01.1960 |
| 118 | Федунец Иван Иванович | 15.03.1914 — 31.05.1972 | Директор Узловского машиностроительного завода Министерства тяжёлого, энергетического и транспортного машиностроения СССР, Тульская область | 09.07.1966 |
| 119 | Федураева Галина Григорьевна | род. 15.07.1941 | Доярка совхоза «Артёмовский», гор. Артём Приморского края | 06.09.1973 |
| 120 | Федченко Геннадий Николаевиич[12] | род. 27.12.1929 | Капитан турбохода «Братислава» Управления нефтеналивного флота Черноморского морского пароходства Министерства морского флота СССР, гор. Новороссийск Краснодарского края | 29.07.1966 |
| Федченко Клавдия Прокопьевна[13] | 1918 — ???? | Машинист экскаватора Бакальского рудоуправления, Челябинская область | 19.07.1958 | |
| 121 | Федюков Александр Абрамович[14] | 12.12.1896 — 05.12.1985 | Управляющий отделением семеноводческого совхоза «Сибиряк» Министерства совхозов СССР, Тулунский район Иркутской области | 03.05.1948 |
| 122 | Федюн Иван Маркович | род. 05.05.1935 | Бригадир тракторной бригады колхоза «Маяк» Зеньковского района Полтавской области | 08.12.1973 |
| 123 | Федюнин Евгений Петрович | род. 12.10.1925 | Водитель автомобиля автокомбината № 29 управления «Мосстройтранс» Главмосавтотранса, гор. Москва | 16.01.1981 |
| 124 | Федюшкин Вячеслав Александрович | род. 1928 | Бригадир монтажников Череповецкого строительно-монтажного управления треста «Севзапстальконструкция» Министерства монтажных и специальных строительных работ СССР, Вологодская область | 07.05.1971 |
| 125 | Федюшкин Иван Ильич | 16.09.1930 — 22.12.2000 | Сварщик Научно-исследовательского конструкторского института монтажной технологии Министерства среднего машиностроения СССР, гор. Москва | 07.03.1962 |
| 126 | Федяев Павел Иванович | 27.01.1917 — 31.08.2000 | Сталевар мартеновского цеха № 3 Магнитогорского металлургического комбината, Челябинская область | 28.05.1960 |
| 127 | Федякин Александр Васильевич | род. 1930 | Первый секретарь Комсомольского райкома Компартии Казахстана, Кустанайская область | 19.02.1981 |
| 128 | Федянова Галина Михайловна | род. 02.01.1938 | Швея-мотористка Ленинградского производственного швейного объединения «Первомайская заря» Министерства лёгкой промышленности СССР | 23.05.1986 |
| 129 | Фейчер Иван Никитович | 03.02.1918 — 09.01.1993 | Бригадир колхоза имени Ленина Новобугского района Николаевской области | 23.06.1966 |
| 130 | Фёклов Иван Григорьевич | 11.06.1935 — 07.02.2013 | Буровой мастер Отрадненского управления буровых работ производственного объединения «Куйбышевнефть» | 12.05.1977 |
| 131 | Фельберт Фёдор Васильевич | 1901 — ???? | Директор Фёдоровского свеклосовхоза Министерства пищевой промышленности СССР, Великобурлукский район Харьковской области | 30.04.1948 |
| 132 | Фельснер Евгений Сергеевич | 15.10.1905 — 19.04.1989 | Главный конструктор Московского машиностроительного завода имени П. О. Сухого Министерства авиационной промышленности СССР, гор. Москва | 13.08.1984 |
| 133 | Фенич Василий Антонович | род. 1923 | Председатель колхоза «Искра» Виноградовского района Закарпатской области | 26.02.1958 |
| 134 | Феноменов Николай Алексеевич | 1912—1987 | Механик шахтно-строительного участка строительно-монтажного управления № 3 Мосметростроя Министерства транспортного строительства СССР | 15.06.1970 |
| 135 | Фень Василий Андреевич | 19.04.1927 — 16.01.2004 | Бригадир тракторной бригады № 3 колхоза «Прогресс» Сватовского района Ворошиловградской области | 08.04.1971 |
| 136 | Феодосьев Всеволод Иванович | 18.05.1916 — 24.09.1991 | Заведующий кафедрой «Баллистические ракеты дальнего действия» Московского высшего технического училища имени Н. Э. Баумана | 22.05.1986 |
| 137 | Феоктистов Лев Петрович | 14.02.1928 — 14.02.2002 | Заместитель научного руководителя НИИ-1011 Министерства среднего машиностроения СССР, Челябинская область | 29.07.1966 |
| 138 | Ферзалиев Яхъя Ферзалиевич[15] | 1931 — 28.03.2006 | Старший чабан колхоза имени Свердлова Рутульского района Дагестанской АССР | 08.04.1971 |
| 139 | Ферзалиева Саимат Керимовна | род. 1925 | Звеньевая колхоза имени Агасиева Ахтынского района Дагестанской АССР | 30.04.1966 |
| 140 | Ферзилаев Насруллах | 1926—2005 | Звеньевой виноградарского совхоза имени Карла Маркса Министерства пищевой промышленности СССР, Дербентский район Дагестанской АССР | 05.10.1949 |
| 141 | Ферин Михаил Алексеевич | 14.12.1907 — 29.07.1979 | Директор завода № 26 Министерства авиационной промышленности СССР, гор. Уфа Башкирской АССР | 12.07.1957 |
| 142 | Ферлей Мария Петровна | род. 1920 | Доярка колхоза имени Франко Гвоздецкого района Станиславской области | 26.02.1958 |
| 143 | Фесай Василий Прокофьевич | 1911 — ???? | Управляющий отделением зернового совхоза «Тихорецкий» Министерства совхозов СССР, Тихорецкий район Краснодарского края | 11.02.1949 |
| 144 | Фесенко Александра Карповна | 1918 — ???? | Трактористка колхоза имени Тимирязева Богодуховского района Харьковской области | 08.04.1971 |
| 145 | Фесенко Михаил Тимофеевич | 1910—1974 | Директор Рижского электромашиностроительного завода Министерства электротехнической промышленности СССР, Латвийская ССР | 20.04.1971 |
| Фесюн Пелагея Семёновна[16] | род. 07.10.1924 | Звеньевая колхоза имени Ленина Менского района Черниговской области | 23.04.1952 | |
| 146 | Фетисов Филипп Ильич | 1898 — ???? | Председатель колхоза «Большевистское знамя» Ново-Анненского района Сталинградской области | 15.02.1948 |
| 147 | Фетисова Таисия Дементьевна[17] | род. 1924 | Звеньевая Алейского свеклосовхоза Министерства пищевой промышленности СССР, Алейский район Алтайского края | 14.05.1948 |
| 148 | Фефёлова Раиса Александровна | род. 22.02.1940 | Наладчик Кузнецкого завода приборов и ферритов Министерства электронной промышленности, Пензенская область | 29.03.1976 |
| 149 | Фешанков Борис Андреевич | 1930 — ???? | Вальщик леса Андомского леспромхоза Министерства лесной и деревообрабатывающей промышленности СССР, Вытегорский район Вологодской области | 07.05.1971 |
| 150 | Фещенко Владимир Николаевич | род. 1938 | Бригадир монтажников строительного управления № 2 управления строительства «Березникихимстрой» Главзападуралстроя Министерства промышленного строительства СССР, Пермская область | 22.06.1982 |
| 151 | Фещенко Марфа Моисеевна[18] | род. 1922 | Звеньевая Верхнячского семеноводческого свеклосовхоза Министерства сельского хозяйства СССР, Христиновский район Киевской области | 19.05.1948 |
| 152 | Фещенко Степан Дмитриевич | 1909 — ???? | Бригадир тракторной бригады молочного совхоза «Ведричи» Министерства совхозов СССР, Речицкий район Гомельской области | 05.07.1950 |
| 153 | Фещук Павел Филиппович | 1910 — ???? | Первый секретарь Гайворонского райкома Компартии Украины, Кировоградская область | 26.02.1958 |
| 154 | Фигуровский Юрий Николаевич | 17.03.1925 — 15.02.2005 | Генеральный директор — генеральный конструктор научно-производственного объединения «Фазотрон» Министерства радиопромышленности СССР, гор. Москва | 26.04.1971 |
| 155 | Филаткин Анатолий Дмитриевич | род. 1922 | Сталевар Лиепайского металлургического завода «Сарканайс металургс» Министерства чёрной металлургии СССР, Латвийская ССР | 22.03.1966 |
| 156 | Филатов Анатолий Васильевич | 28.05.1935 — 25.07.2015 | Главный инженер Норильского горно-металлургического комбината имени А. П. Завенягина, Красноярский край | 08.07.1985 |
| 157 | Филатов Андрей Дмитриевич | 19.08.1912 — 06.06.1973 | Директор Магнитогорского металлургического комбината имени В. И. Ленина Министерства чёрной металлургии СССР, Челябинская область | 30.03.1971 |
| 158 | Филатов Борис Васильевич | 28.12.1919 — 13.05.1997 | Председатель колхоза «Маяк революции» Курганинского района Краснодарского края | 22.03.1966 |
| 159 | Филатов Василий Алексеевич | 1912 — ???? | Мастер-плавильщик завода «Электроцинк» Северо-Осетинского совнархоза, гор. Орджоникидзе | 09.06.1961 |
| 160 | Филатов Владимир Павлович | 15.06.1910 — 29.03.1973 | Директор Металлургического комбината имени А. К. Серова Свердловского совнархоза | 19.07.1958 |
| 161 | Филатов Владимир Петрович | 27.15.1875 — 30.10.1956 | Основатель научной школы офтальмологов, академик Академии медицинских наук СССР и Академии наук Украинской ССР, Одесская область | 15.07.1950 |
| 162 | Филатов Михаил Иванович | 16.11.1926 — 28.08.1983 | Звеньевой колхоза «Красный пограничник» Гдовского района Псковской области | 11.12.1973 |
| 163 | Филатов Юрий Федорович | 18.06.1937 — 08.02.2006 | Механизатор колхоза «Берёзовый мыс» Шумихинского района Курганской области | 29.08.1986 |
| 164 | Филёв Григорий Игнатьевич | 1908—1971 | Бригадир тракторной бригады Лозовской МТС Павлодарской области | 28.03.1948 |
| 165 | Филиков Александр Яковлевич | 1908 — ???? | Директор овцеводческого совхоза имени Ленина Министерства совхозов СССР, Джамбулская область | 03.05.1948 |
| 166 | Филимонов Александр Николаевич | 22.11.1927 — 17.08.1999 | Директор Усть-Балыкской конторы бурения треста «Сургутбурнефть» Главтюменнефтегаза Министерства нефтяной промышленности СССР, Ханты-Мансийский национальный округ | 30.03.1971 |
| 167 | Филимонов Виктор Петрович | 07.03.1940 — 23.11.2012 | Бригадир монтажников домостроительного комбината Камгэсэнергостроя, гор. Набережные Челны, Татарская АССР | 15.04.1977 |
| 168 | Филимонов Геннадий Фёдорович | 1913 — ???? | Управляющий строительно-монтажным трестом № 7 Главзападуралстроя Министерства промышленного строительства СССР, Пермская область | 22.06.1982 |
| 169 | Филимонов Иван Алексеевич | 27.04.1914 — 21.06.1958 | Машинист врубовой машины шахты № 2 Узловская комбината «Москвоуголь», Тульская область | 28.08.1948 |
| 170 | Филимонов Иван Дмитриевич[8] | 12.11.1918 — 05.1999 | Бригадир проходчиков строительно-монтажного управления № 5 Московского метростроя Государственного производственного комитета по транспортному строительству СССР | 18.03.1963 |
| 171 | Филимонов Михаил Евстафьевич | род. 1926 | Шофёр Устьянского леспромхоза Министерства лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности, Архангельская область | 17.09.1966 |
| 172 | Филимонов Николай Александрович | 27.01.1897 — 27.02.1986 | Заместитель главного инженера Главного управления строительства Волго-Донского водного пути («Главгидроволгодонстроя») Министерства внутренних дел СССР, Сталинградская область | 19.09.1952 |
| 173 | Филимонова Екатерина Петровна | 1920 — ???? | Звеньевая семеноводческого колхоза «Власть труда» Кромского района Орловской области | 12.03.1949 |
| 174 | Филипенко Алексей Степанович | род. 1926 | Бурильщик капитального ремонта скважин нефтепромыслового управления «Ставропольнефть» объединения «Куйбышевнефть» Министерства нефтяной промышленности СССР, Куйбышевская область | 30.03.1971 |
| 175 | Филипенко Василий Иванович | род. 1932 | Бригадир слесарей Калининградского завода торгового машиностроения Министерства машиностроения для лёгкой и пищевой промышленности и бытовых приборов СССР | 27.04.1966 |
| 176 | Филипенко Сергей Пантелеевич | 1913—1958 | Председатель колхоза «Победа» Тюлькубасского района Южно-Казахстанской области | 28.03.1948 |
| 177 | Филиппенко Пётр Архипович | 20.11.1919 — ???? | Тракторист совхоза «Сталинабадский» Министерства сельского хозяйства и заготовок СССР, Сталинабадский район Таджикской ССР | 08.09.1953 |
| 178 | Филиппенко Пётр Яковлевич[19] | род. 1917 | Первый секретарь Советского райкома Компартии Казахстана, Северо-Казахстанская область | 08.04.1971 |
| 179 | Филиппов Александр Данилович | 1908 — ???? | Председатель колхоза имени Димитрова Каратузского района Красноярского края | 11.01.1957 |
| 180 | Филиппов Антон Викторович | 1911 — ???? | Старший механик Шестаковской МТС Больше-Висковского района Кировоградской области | 25.09.1948 |
| 181 | Филиппов Василий Дмитриевич | 1905 — ???? | Председатель колхоза «НКВД» Октябрьского района Сталинабадской области | 01.03.1948 |
| 182 | Филиппов Виктор Петрович | род. 1927 | Оптик-механик завода имени Ленина («Арсенал») Киевского совета народного хозяйства | 17.06.1961 |
| 183 | Филиппов Владимир Сергеевич | 24.12.1925 — 12.03.2015 | Мастер производственного обучения городского профессионально-технического училища № 40, гор. Москва | 21.07.1971 |
| 184 | Филиппов Геннадий Фёдорович | род. 1927 | Токарь-расточник Красногорского механического завода Министерства оборонной промышленности СССР, Московская область | 26.04.1971 |
| 185 | Филиппов Дмитрий Тимофеевич | род. 1930 | Машинист горного комбайна шахты № 1 «Капитальная» треста «Востокуголь» комбината «Воркутауголь» Министерства угольной промышленности СССР, Коми АССР | 29.06.1966 |
| 186 | Филиппов Иван Степанович | 1914—1976 | Начальник участка такелажно-парусных работ Волгоградского судостроительного завода Министерства судостроительной промышленности СССР | 26.04.1971 |
| 187 | Филиппов Иван Филиппович | 14.12.1908 — 04.09.1974 | Забойщик шахты имени Артёма треста «Дзержинскуголь» Министерства угольной промышленности Украинской ССР, Сталинская область | 26.04.1957 |
| 188 | Филиппов Михаил Петрович | род. 1928 | Рамщик Уссурийского деревообрабатывающего комбината Министерства лесной и деревообрабатывающей промышленности СССР, Приморский край | 10.03.1976 |
| 189 | Филиппов Николай Матвеевич | 1908 — ???? | Бригадир тракторной бригады Каратузской МТС Каратузского района Красноярского края | 07.01.1948 |
| 190 | Филиппов Степан Егорович | 5.06.1936 — 2005 | Кабельщик-спайщик Якутской городской телефонной сети, Якутская АССР | 02.04.1981 |
| 191 | Филиппов Степан Родионович | 1904—1970 | Комбайнёр Родниковской МТС Новокубанского района Краснодарского края | 07.03.1952 |
| 192 | Филиппова Клавдия Ивановна | род. 1924 | Старший мастер термического отделения колбасного завода Улан-Удэнского мясоконсервного комбината, Бурятская АССР | 07.03.1960 |
| 193 | Филиппова Надежда Алексеевна | род. 1926 | Звеньевая колхоза «Чырвоная дуброва» Рогачёвского района Гомельской области | 27.06.1950 |
| 194 | Филоненко Александр Никифорович | род. 1930 | Бригадир тракторной бригады колхоза имени 50-летия СССР Михайловского района Запорожской области | 08.12.1973 |
| 195 | Филоненко Василий Владимирович | род. 1930 | Комбайнёр совхоза «Золотой колос» Щучинского района Кокчетавской области | 19.04.1967 |
| 196 | Фильчев Василий Васильевич | 1910 — ???? | Секретарь Ухтомского райкома ВКП(б), Московская область | 07.04.1949 |
| 197 | Филярчук Семён Евдокимович | 14.09.1910 — 10.08.1991 | Директор Гайского горно-обогатительного комбината имени Ленинского комсомола Министерства цветной металлургии СССР, Оренбургская область | 30.03.1971 |
| 198 | Финадеева Мария Иосифовна[20] | 1916 — ???? | Звеньевая колхоза «Победа» Нижнетагильского района Свердловской области | 09.03.1948 |
| 199 | Финаев Алексей Петрович | 1904 — ???? | Старший зоотехник каракулеводческого совхоза «Таласский» Министерства совхозов СССР, Таласский район Джамбулской области | 01.12.1949 |
| 200 | Финогеев Владилен Петрович | 19.06.1928 — 28.04.2014 | Заместитель главного конструктора НИИ-885 Государственного комитета Совета Министров СССР по радиоэлектронике, гор. Москва | 17.06.1961 |
| 201 | Финогенов Максим Константинович | 25.01.1925 — 08.1988 | Старший вальцовщик Верх-Исетского металлургического завода Министерства чёрной металлургии СССР, Свердловская область | 30.03.1971 |
| 202 | Финогенов Павел Васильевич | 28.02.1919 — 22.01.2004 | Первый заместитель Министра оборонной промышленности СССР, гор. Москва | 15.01.1976 |
| 203 | Финогенова Софья Семёновна | 08.10.1888 — 06.09.1969 | Звеньевая колхоза «Красный богатырь» Сучанского района Приморского края | 09.07.1949 |
| 204 | Фирсова Валентина Александровна[21] | род. 22.09.1937 | Ткачиха Бендерского шёлкового комбината Министерства лёгкой промышленности Молдавской ССР | 09.06.1966 |
| 205 | Фисенко Михаил Макарович[22] | 19.01.1935 — 11.06.2012 | Бригадир проходчиков шахтоуправления «Кольчугинское» производственного объединения «Ленинскуголь» Министерства угольной промышленности СССР, Кемеровская область | 14.12.1976 |
| 206 | Фисун Андрей Лукич | 11.09.1928 — 04.10.2002 | Председатель колхоза «Прогресс» Карловского района Полтавской области | 07.07.1986 |
| 207 | Фиткевич Пётр Николаевич | 09.05.1927 — 08.10.2013 | Председатель колхоза имени Ильича Быховского района Могилёвской области | 27.12.1976 |
| 208 | Фишман Давид Абрамович | 21.02.1917 — 03.01.1991 | Первый заместитель главного конструктора КБ-11 Министерства среднего машиностроения СССР, гор. Арзамас-16 Горьковской области | 07.03.1962 |
| 209 | Флёров Георгий Николаевич | 02.03.1913 — 19.11.1990 | Старший научный сотрудник филиала Лаборатории № 2 АН СССР при Конструкторском бюро № 11, Горьковская область | 29.10.1949 |
| 210 | Флорина Евгения Ефремовна | род. 1929 | Звеньевая совхоза имени Дзержинского Дубоссарского района Молдавской ССР | 15.02.1957 |
| 211 | Флягин Николай Павлович | 1921 — 11.2000 | Заведующий сельской амбулаторией Егорьевского района Московской области | 04.02.1969 |
| 212 | Фок Владимир Александрович | 22.12.1898 — 27.12.1974 | Заведующий отделом теоретической физики Ленинградского государственного университета, академик Академии наук СССР | 22.12.1968 |
| 213 | Фокин Иван Дмитриевич | род. 1928 | Свинарь совхоза «Медведицкий» Жирновского района Волгоградской области | 22.03.1966 |
| 214 | Фокина Анастасия Ивановна | 27.04.1913 — 30.01.2010 | Доярка молочного племенного совхоза «Торосово» Министерства совхозов СССР, Волосовский район Ленинградской области | 22.10.1949 |
| 215 | Фокина Людмила Ивановна | 02.08.1931 — 30.11.2006 | Фрезеровщица обуви Ростовской обувной фабрики Министерства лёгкой промышленности РСФСР, гор. Ростов-на-Дону | 05.04.1971 |
| 216 | Фольмер Эдуард Яковлевич | род. 1933 | Звеньевой по откорму свиней совхоза «Ново-Романовский» Юргинского района Кемеровской области | 08.04.1971 |
| 217 | Фоменко Владимир Агафонович | 18.05.1927 — 26.02.1991 | Старший чабан племенного завода «Орловский» Орловского района Ростовской области | 22.03.1966 |
| 218 | Фоменко Владислав Александрович | 17.09.1932 — 30.10.1988 | Начальник производственного объединения «Камгэсэнергострой» Министерства энергетики и электрификации СССР, Татарская АССР | 15.04.1977 |
| 219 | Фоменко Дмитрий Иванович | 15.09.1928 — 16.01.1981 | Дояр совхоза «Дружба» Сватовского района Луганской области | 22.03.1966 |
| 220 | Фоменко Ефим Иванович[23] | 07.01.1901 — 06.03.1983 | Директор совхоза «Кореличи» Кореличского района Гродненской области | 23.06.1966 |
| 221 | Фоменко Ксения Иосифовна | 1904 — ???? | Звеньевая колхоза имени Луначарского Краснопольского района Сумской области | 16.02.1948 |
| 222 | Фоменко Ксения Иосифовна[24] | 15.03.1915 — ???? | Звеньевая колхоза имени III Интернационала, гор. Ялта Крымской области | 30.05.1950 |
| 223 | Фоменко Леонид Александрович | 1905 — ???? | Управляющий трестом «Горловскуголь» Министерства угольной промышленности Украинской ССР, Сталинская область | 26.04.1957 |
| 224 | Фоменко Пётр Кириллович | 1915 — ???? | Капитан океанского сейнера «Гжелка» рыбокомбината «Первый сейнерный» Главприморрыбпрома, Приморский край | 02.03.1957 |
| 225 | Фомин Андрей Алексеевич | 1894—1950 | Заведующий фермой колхоза «Красный Октябрь» Холмогорского района Архангельской области | 17.06.1949 |
| 226 | Фомин Афанасий Ильич | 1916 — ???? | Старший механик свиноводческого совхоза имени 1-го Мая Министерства совхозов СССР, Сталинская область | 13.03.1948 |
| 227 | Фомин Борис Иванович | 18.08.1927 — 14.04.2007 | Генеральный директор Ленинградского производственного электромашиностроительного объединения «Электросила» имени С. М Кирова Министерства электротехнической промышленности СССР | 31.03.1981 |
| 228 | Фомин Василий Иванович | 11.12.1899 — 15.07.1960 | Директор Ковровского оружейного завода, Владимирская область | 16.09.1945 |
| 229 | Фомин Виктор Николаевич | 1927 — 19.08.2000 | 10.06.1985 | |
| 230 | Фомин Иван Григорьевич | 1907 — ???? | Бригадир тракторной бригады Хакасской МТС Усть-Абаканского района Хакасской автономной области | 07.01.1948 |
| 231 | Фомин Михаил Герасимович | 1886 — ???? | Старший чабан племенного овцеводческого совхоза имени Сталина Министерства совхозов СССР, Степновский район Ставропольского края | 22.10.1949 |
| 232 | Фомин Михаил Иванович | 1904 — ???? | Сталевар мартеновского цеха Алчевского металлургического завода имени Ворошилова, Луганская область | 19.07.1985 |
| 233 | Фомин Михаил Климович | род. 24.01.1936 | Слесарь-монтажник по лифтам СУ-165, гор. Москва | 16.07.1980 |
| 234 | Фомин Николай Николаевич | 1916 — ???? | Бригадир колхоза имени Куйбышева Кировского района Восточно-Казахстанской области | 20.05.1949 |
| 235 | Фомин Пахом Кириллович | 1905—1978 | Проходчик шахты № 2—3 Чертинская треста «Кемеровошахтострой» Министерства угольной промышленности восточных районов СССР, Кемеровская область | 28.08.1948 |
| 236 | Фомин Тимофей Алексеевич | 24.04.1922 — 16.10.2008 | Бригадир полеводческой бригады подсобного хозяйства № 6 комбината «Ростовуголь» Министерства угольной промышленности СССР, Ростовская область | 16.10.1953 |
| 237 | Фомина Аделаида Николаевна | 22.06.1929 — 12.10.2013 | Главный врач центральной районной больницы Увельского района Челябинской области | 04.02.1969 |
| 238 | Фомина Акулина Павловна | род. 28.11.1928 | Свинарка колхоза имени Орджоникидзе Похвистневского района Куйбышевской области | 22.03.1966 |
| 239 | Фомина Анна Тимофеевна | 1903 — ???? | Звеньевая колхоза имени Сталинградского тракторного завода Хвалынского района Саратовской области | 17.06.1950 |
| 240 | Фомина Антонина Александровна[25] | род. 20.11.1930 | Рабочая Ленинградского производственного объединения кондитерской промышленности имени Н. К. Крупской Министерства пищевой промышленности РСФСР | 12.05.1977 |
| 241 | Фомина Валентина Николаевна[26] | род. 01.04.1928 | Трактористка колхоза «Смена» Великолукского района Псковской области | 08.04.1971 |
| 242 | Фомина Екатерина Васильевна | 14.11.1916 — ???? | Доярка племенного молочного совхоза «Караваево» Министерства совхозов СССР, Костромской район Костромской области | 25.08.1948 |
| 243 | Фоминцев Пётр Васильевич | 1913 — ???? | Комбайнёр Омутинской МТС Тюменской области | 21.06.1952 |
| 244 | Фоминых Александра Матвеевна | род. 1925 | Бригадир совхоза «Беловский» Троицкого района Алтайского края | 22.03.1966 |
| 245 | Фоминых Тамара Степановна[27] | род. 1925 | Оператор Тавдинского гидролизного завода, Свердловская область | 15.01.1974 |
| 246 | Фомичёв Александр Ильич | 1923—1978 | Директор шахты № 33—34 комбината «Карагандауголь» Министерства угольной промышленности СССР, Карагандинская область | 30.03.1971 |
| 247 | Фомичёв Василий Афанасьевич | род. 27.07.1921 | Комбайнёр Кевсалинской МТС Ипатовского района Ставропольского края | 14.06.1952 |
| 248 | Фомичёва Мария Александровна | род. 28.07.1939 | Намотчица Новгородского завода имени XXIV партсъезда Министерства электронной промышленности СССР | 16.01.1974 |
| 249 | Фомичёва Мария Сергеевна | род. 13.08.1928 | Бригадир комплексной бригады колхоза «Заветы Ильича» Узловского района Тульской области | 08.04.1971 |
| 250 | Фомкина Надежда Ефимовна[28] | 1895 — ???? | Звеньевая молочного совхоза № 76 Гвардейского района Калининградской области | 08.04.1949 |
| 251 | Фомова Наталия Карповна | 1918 — ???? | Доярка племенного совхоза «Литинский» Литинского района Винницкой области | 08.04.1971 |
| 252 | Форисенков Сергей Александрович | 16.07.1910 — 1990 | Директор Ижорского завода имени А. А. Жданова Министерства тяжёлого, энергетического и транспортного машиностроения СССР, гор. Ленинград | 05.04.1971 |
| Форманюк Александра Михайловна[29] | род. 1930 | Свинарка колхоза имени XIX съезда КПСС Локачинского района Волынской области | 22.03.1966 | |
| 253 | Фортушна Пелагея Фёдоровна | род. 19.12.1930 | Звеньевая зернового совхоза «Криворожский» Министерства совхозов СССР, Апостоловский район Днепропетровской области | 16.04.1949 |
| 254 | Фотеско Пётр Игнатьевич | 1913 — ???? | Машинист тепловоза локомотивного депо Кишинёв Одесско-Кишинёвской железной дороги, Молдавская ССР | 04.08.1966 |
| 255 | Фотиева Лидия Александровна | 18.10.1881 — 25.08.1975 | Член партии большевиков с 1904 года, в 1918—1924 годах — личный секретарь В. И. Ленина, гор. Москва | 18.10.1971 |
| 256 | Фотина Дина Георгиевна | род. 08.02.1938 | Оператор завода железобетонных изделий № 7 производственного объединения «Мосспецжелезобетон» Главмоспромстройматериалов при Мосгорисполкоме, гор. Москва | 03.06.1982 |
| 257 | Фофанов Владимир Иосифович | род. 02.04. 1922 | Главный агроном совхоза «Маслянинский» Маслянинского района Новосибирской области | 08.04.1971 |
| 258 | Фофина Александра Алексеевна | 1898 — ???? | Звеньевая колхоза «3 решающий год пятилетки» Кожевниковского района Томской области | 28.06.1949 |
| 259 | Фрайонов Николай Дмитриевич | 1912—1977 | Слесарь завода № 149 Московского областного совнархоза, гор. Раменское | 17.06.1961 |
| 260 | Франгулян Арпик Мкртычевна | род. 1923 | Бригадир рабочих Ереванского винкомбината Министерства пищевой промышленности Армянской ССР | 21.07.1966 |
| 261 | Франк Завелий Аронович | 1910 — ???? | Директор совхоза «Железнодорожный» Кустанайской области | 11.01.1957 |
| 262 | Францевич Иван Никитич | 03.08.1905 — 14.02.1985 | Директор Института металлокерамики и специальных сплавов Академии наук Украинской ССР, академик АН Украинской ССР, гор. Киев | 13.03.1969 |
| 263 | Франценюк Иван Васильевич | 01.12.1927 — 09.02.2005 | Директор Новолипецкого металлургического комбината, гор. Липецк | 26.11.1984 |
| 264 | Франчук Афанасий Сергеевич | 1913 — ???? | Старший машинист компрессорного цеха Московской станции подземного хранения газа Министерства газовой промышленности СССР, Щёлковский район Московской области | 01.07.1966 |
| 265 | Фрежева Вера Константиновна | род. 1926 | Рабочая Чаквинского совхоза имени Ленина Министерства сельского хозяйства СССР, Кобулетский район Аджарской АССР | 05.07.1949 |
| 266 | Фрейтор Михаил Захарович | 1905 — ???? | Старший механик Кузнецкой МТС Кузнецкого района Кемеровской области | 06.03.1948 |
| 267 | Фридберга Анна Яковлевна | 1903—1974 | Доярка совхоза «Валдеки» Кандавского района Латвийской ССР | 15.02.1958 |
| 268 | Фридрихсон Артур Фрицевич | род. 1927 | Старший вальцовщик-настройщик лиепайского металлургического завода «Сарканайс металургс» Латвийского совнархоза | 01.10.1965 |
| 269 | Фридрихсоне Милда Петровна | 1902 — ???? | Свинарка колхоза «Сарканайс Октобрис» Цесисского района Латвийской ССР | 15.02.1958 |
| 270 | Фролов Анатолий Иванович | род. 18.10.1930 | Машинист электровоза локомотивного депо Москва III Московской железной дороги | 16.01.1981 |
| 271 | Фролов Владимир Михайлович | 05.02.1923 — 09.01.2004 | Слесарь-лекальщик Воткинского машиностроительного завода Министерства оборонной промышленности СССР, Удмуртская АССР | 15.05.1981 |
| 272 | Фролов Дмитрий Васильевич | 1912 — ???? | Бригадир тракторной бригады совхоза «Тимашёвский» Кинель-Черкасского района Куйбышевской области | 23.06.1966 |
| 273 | Фролов Дмитрий Николаевич | 17.10.1917 — 10.11.1993 | Слесарь-монтажник завода № 402 Государственного комитета Совета Министров СССР по судостроению, гор. Северодвинск Архангельской области | 23.07.1959 |
| 274 | Фролов Константин Васильевич | 22.07.1932 — 18.11.2007 | Директор Института машиноведения имени А. А. Благонравова Академии наук СССР, академик АН СССР и ВАСХНИЛ | 30.12.1990 |
| 275 | Фролов Николай Васильевич | род. 13.12.1931 | Фрезеровщик Казанского завода «Радиоприбор» Министерства радиопромышленности СССР, Татарская АССР | 26.04.1971 |
| 276 | Фролов Пётр Иннокентьевич | 20.03.1933 — 26.11.2009 | Машинист горных выемочных машин шахты «Распадская» производственного объединения «Южкузбассуголь», Кемеровская область | 29.04.1986 |
| 277 | Фролов Юрий Николаевич | род. 1932 | Генеральный директор производственного объединения «Волгоградское» по птицеводству | 12.11.1990 |
| 278 | Фролова Анастасия Матвеевна | 1911—1986 | Бригадир вальцовщиков комбината «Искож», Кировская область | 07.03.1960 |
| 279 | Фролова Анна Андреевна | 24.07.1912 — 21.12.2002 | Доярка колхоза «Крестьянин» Богородского района Горьковской области | 02.09.1950 |
| Фролова Анна Михайловна[30] | 1907 — ???? | Звеньевая колхоза имени 3-й пятилетки Ухтомского района Московской области | 04.03.1949 | |
| 280 | Фролова Зоя Алимпиевна | 13.02.1929 — 28.02.2003 | Телятница колхоза «Вперёд к социализму» Сычёвского района Смоленской области | 11.07.1950 |
| 281 | Фролова Капитолина Матвеевна | 1914 — ???? | Звеньевая колхоза «Борец» Бронницкого района Московской области | 19.02.1948 |
| 282 | Фролова Клавдия Семёновна | 04.11.1912 — 26.11.1996 | Бригадир молочной фермы областной опытной станции по картофелю, Ульяновский район Ульяновской области | 22.03.1966 |
| 283 | Фролова Мария Ивановна | 1917 — ???? | Доярка подсобного хозяйства «Горки-II» Звенигородского района Московской области | 19.12.1953 |
| Фролова Надежда Васильевна[31] | род. 1927 | Звеньевая Пивненковского свеклосовхоза Министерства пищевой промышленности СССР, Тростянецкий район Сумской области | 30.04.1948 | |
| 284 | Фролова Нина Филипповна | 21.04.1925 — 2009 | Бригадир совхоза «Ударник» Тосненского района Ленинградской области | 30.04.1966 |
| 285 | Фролова Прасковья Фёдоровна | род. 1928 | Бригадир конвейера Томского завода резиновой обуви Министерства нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности СССР | 20.04.1971 |
| 286 | Фрольцова Василиса Гавриловна | 1914 — ???? | Доярка подсобного хозяйства «Первомайское» хозяйственного управления Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР, Ленинский район Московской области | 05.08.1954 |
| 287 | Фромов Георгий Алексеевич | 1900 — ???? | Директор Алтайского зерносовхоза Смоленского района Алтайского края | 11.01.1957 |
| 288 | Фрумкин Александр Наумович | 24.10.1895 — 27.05.1976 | Директор Института электрохимии Академии наук СССР, академик АН СССР, гор. Москва | 23.10.1965 |
| 289 | Фтемов Павел Иванович | 10.12.1907 — 01.01.1980 | Колхозник колхоза имени Третьей пятилетки Тайшетского района Ируктской области | 01.07.1950 |
| 290 | Фурманов Александр Родионович | 24.08.1914 — 21.09.1990 | Управляющий трестом «Уралтяжтрубстрой» Министерства строительства предприятий тяжёлой индустрии СССР, гор. Первоуральск Свердловской области | 05.04.1971 |
| 291 | Фурсов Григорий Петрович | 22.02.1909 — 10.08.1974 | Директор Воронежского завода «Электросигнал» Министерства радиопромышленности СССР | 29.07.1966 |
| 292 | Фурсов Иван Андреевич | 1914 — ???? | Бригадир тракторной бригады Гиагинской МТС Адыгейской автономной области | 24.02.1948 |
| 293 | Фурцева Мария Андреевна | 08.01.1925 — 16.11.1998 | Бригадир совхоза «Красный Октябрь» Верхнеуральского района Челябинской области | 22.03.1966 |
| 294 | Фуряев Геннадий Иванович | 23.11.1936 — 25.10.2013 | Бригадир комплексной бригады строительного управления № 8 треста «Камчатрыбстрой» Министерства строительства предприятий тяжёлой индустрии СССР, Камчатская область | 05.04.1971 |
| 295 | Фуфлыгин Виктор Сергеевич | 10.02.1932 — 20.06.1982 | Бригадир комплексной бригады прииска «Буркандья» Сусуманского горнопромышленного управления Министерства цветной металлургии СССР, Магаданская область | 20.05.1966 |
Напишите отзыв о статье "Список Героев Социалистического Труда (Ф)"
Примечания
- ↑ [www.biograph.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=292:favorskyi&catid=14:airforces&Itemid=29 Фаворский Виктор Вячеславович // Международный объединённый биографический центр]
- ↑ Фамилия на момент награждения — Фастова, в замужестве — Гайдар.
- ↑ Фамилия Фатеева — в замужестве, на момент награждения — Улитина.
- ↑ [www.golkom.ru/kme/18/3-172-3-2.html Средние медицинские работники — Герои Социалистического Труда]
- ↑ Фамилия Федорец — в замужестве, на момент награждения — Ильченко.
- ↑ [memory.cdo-revda.edusite.ru/p111aa1.html Герои Социалистического Труда. Ревда]
- ↑ [www.tosno-online.com/common/pochet/ Герои Социалистического Труда муниципального образования Тосненский район Ленинградской области]
- ↑ 1 2 3 [www.history-ryazan.ru/node/6027 Рязанцы — Герои Социалистического Труда]
- ↑ Фамилия на момент награждения — Фёдорова, в замужестве — Серафимова.
- ↑ Фамилия Фёдорова-Гаврилюк — в замужестве, на момент награждения — Гаврилюк.
- ↑ Фамилия Федорцова — в замужестве, на момент награждения — Карацюба.
- ↑ [www.novorab.ru/ArticleSection/Details/2755/1 Машкарова О. Последний герой // Новороссийский рабочий. — 01.05.2011.]
- ↑ Фамилия Федченко — в замужестве, на момент награждения — Шевкунова.
- ↑ [bibltulun.ucoz.ru/index/fedjukov/0-81 Федюков Александр Абрамович // МЦБ им. Г. С. Виноградова]
- ↑ [www.riadagestan.ru/news/2006/3/30/15810 Скончался Герой Социалистического труда Яхья Ферзалиев]
- ↑ Фамилия Фесюн — в замужестве, на момент награждения — Удовенко.
- ↑ Фамилия на момент награждения — Фетисова, в замужестве — Трашкова.
- ↑ Фамилия на момент награждения — Фещенко, в замужестве — Лемещук.
- ↑ [darvblago.ru/1018.html Филиппенко Пётр Яковлевич // История народов Средней Азии]
- ↑ Фамилия на момент награждения — Финадеева, в замужестве — Снегур.
- ↑ [bendery.su/Personalii/firsova.html Фирсова Валентина Александровна // Приднестровье]
- ↑ [www.liblnk.ru/index.php/sample-sites/geroi-sotsialisticheskogo-truda-sssr/fisenko-mikhail-makarovich Фисенко Михаил Макарович // ЦБС им. Н. К. Крупской, гор. Ленинск-Кузнецкий]
- ↑ [korelichi.grodno.by/htdocs/index.php?option=com_content&task=view&id=97 Кореличский районный исполнительный комитет — Герои Социалистического Труда]
- ↑ [www.grach.crimea.com/content/blogsection/5/23/9/0/ Пантеон крымской славы. Герои Социалистического Труда]
- ↑ Рабочая энциклопедия: 1921—1985 годы. — Л., 1986. — С. 294—295.
- ↑ [pskovmir.edapskov.ru/index.php?page=1&q=фомина&flag=0 Фомина Валентина Николаевна // pskovmir.edapskov.ru]
- ↑ [adm-tavda.ru/content/freeman Почётные граждане Тавдинского городского округа]
- ↑ [gako2006.narod.ru/bolshoy_slovar/fomkina_nadezhda_efimovna.htm Фомкина Надежда Ефимовна // Большой энциклопедический словарь Калининградской области]
- ↑ Фамилия Форманюк — в замужестве, на момент награждения — Трофимюк.
- ↑ Фамилия Фролова — в замужестве, на момент награждения — Кожуханцева.
- ↑ Фамилия Фролова — в замужестве, на момент награждения — Троцкая.
См. также
Ссылки
Герои Социалистического Труда [www.warheroes.ru/ на сайте] «Герои страны»
|
||||||||
Отрывок, характеризующий Список Героев Социалистического Труда (Ф)
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…
В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.
Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.
На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
