Список Первых лордов Адмиралтейства
Поделись знанием:
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.
Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Первый лорд Адмиралтейства — должность, означающая председательство в комитете лордов Адмиралтейства. Следует отметить, что с 1806 года её занимали только гражданские лица, являющиеся профессиональными политиками, и таким образом она является аналогом министра военно-морских сил в других странах.
| Дата назначения | Первый лорд |
|---|---|
| с 1709 | Эдвард Рассел, граф Орфорд |
| с 1710 | сэр Джон Лик |
| с 1712 | Томас Вентуорт, граф Страффорд |
| 14 октября 1714[1] | Эдвард Рассел, граф Орфорд |
| 16 апреля 1717 | Джеймс, граф Беркли |
| 2 августа 1727 | Джордж Бинг, виконт Торрингтон |
| 21 июня 1733 | сэр Чарльз Уэйджер |
| 19 марта 1742 | Даниел Финч, граф Винчелси и Ноттингем |
| 27 декабря 1744 | Джон Рассел, герцог Бедфорд |
| 26 февраля 1748 | Джон Монтегю, 1-й граф Галифакс |
| 22 июня 1751 | Джордж, лорд Ансон |
| 17 ноября 1756 | Ричард Гренвилл-Темпл, 2-й граф Темпл |
| 6 апреля 1757 | Даниел Финч, граф Винчелси и Ноттингем |
| 26 сентября 1757 | Джордж, лорд Ансон |
| 17 июня 1762 | Джордж Монтегю-Данк, 2-й граф Галифакс |
| 1 января 1763 | Джордж Гренвилл |
| 20 апреля 1763 | Джон Монтегю, 4-й граф Сандвич |
| 16 сентября 1763 | Джон Персиваль, граф Эгмонт |
| 15 сентября 1766 | сэр Чарльз Сондерс |
| 11 декабря 1766 | сэр Эдвард Хок (позже лорд Хок) |
| 12 января 1771 | Джон Монтегю, 4-й граф Сандвич |
| 1 апреля 1782 | адмирал Август Кеппель (позже виконт Кеппель) |
| 30 января 1783 | Ричард, виконт (позже граф) Хау |
| 10 апреля 1783 | Август, виконт Кеппель |
| 31 декабря 1783 | Ричард, виконт Хау |
| 16 июля 1788 | Джон Питт, 2-й граф Чатем |
| 19 декабря 1794 | Спенсер, Джордж, 2-й граф Спенсер |
| 19 февраля 1801 | Джон Джервис, граф Сент-Винсент |
| 15 мая 1804 | Генри Дандас, 1-й виконт Мелвилл |
| 2 мая 1805 | Чарльз Мидлтон, лорд Бэрхэм |
| 16 февраля 1806 | Чарльз Грей (позже граф Грей) |
| 29 сентября 1806 | Томас Гренвилл |
| 6 апреля 1807 | Генри Фипс, барон (позже граф) Малгрейв |
| 3 июля 1810 | Чарльз Филипп Йорк |
| 25 марта 1812 | Роберт Дандас, 2-й виконт Мелвилл |
| 2 мая 1827 | Уильям Генри, герцог Кларенс (позже король Вильгельм IV), как |
| 19 сентября 1828 | Роберт Дандас, 2-й виконт Мелвилл |
| 25 ноября 1830 | сэр Джеймс Роберт Джордж Грэхем, баронет |
| 11 июня 1834 | Джордж Иден, барон (позже граф) Окленд |
| 23 декабря 1834 | Томас Филипп, граф де Грей |
| 25 апреля 1835 | Джордж Иден, барон Окленд |
| 19 сентября 1835 | Гилберт Эллиот-Мюррей-Кинимаунд, граф Минто |
| 8 сентября 1841 | Томас Гамильтон, граф Хаддингтон |
| 13 января 1846 | Эдвард Лоу, граф Элленборо |
| 24 июля 1846 | Джордж, граф Окленд |
| 18 января 1849 | сэр Фрэнсис Торнхилл Баринг (позже лорд Нортбрук) |
| 28 февраля 1852 | Алджернон Перси, 4-й герцог Нортумберленд |
| 5 января 1853 | сэр Джеймс Роберт Джордж Грэхем, баронет |
| 24 февраля 1855 | сэр Чарльз Вуд, баронет (позже виконт Галифакс) |
| 26 февраля 1858 | сэр Джон Сомерсет Пакингтон, баронет (позже лорд Хэмптон) |
| с июня 1859 | Эдвард Адольфус Сеймур, герцог Сомерсет |
| 6 июля 1866 | сэр Джон Сомерсет Пакингтон, баронет |
| 8 марта 1867 | Генри Томас Лоули Корри |
| 9 декабря 1868 | Хью Куллинг Эрдли Чилдерс |
| 9 марта 1871 | Джордж Иоахим Гошен (позже виконт Гошен) |
| 21 февраля 1874 | Джордж Вард Хант |
| 7 августа 1877 (прибл.) | Уильям Генри Смит |
| 28 апреля 1880 | Томас Джордж, граф Нортбрук |
| 24 июня 1885 | лорд Джордж Фрэнсис Гамильтон |
| 6 февраля 1886 (прибл.) | Джордж Фредерик Сэмюэл, маркиз Рипон |
| 26 июля 1886 | лорд Джордж Фрэнсис Гамильтон |
| 18 августа 1892 | Джон Пойнтц, граф Спенсер |
| 25 июня 1895 | Джордж Иоахим Гошен |
| 12 ноября 1900 | Уильям Уолдгрейв, граф Селбурн |
| 4 марта 1905 | Фредерик Арчибальд Воган, граф Кавдор |
| с декабря 1905 | Эдва Маржорибэнкс, барон Твидмут |
| с апреля 1908 | Реджинальд Маккенна |
| с октября 1911 | Уинстон Черчилль |
| с мая 1915 | Артур Джеймс Бальфур (позже граф Бальфур) |
| с декабря 1916 | сэр Эдвард Генри Карсон (позже барон Карсон) |
| с июля 1917 | сэр Эрик Гиддс |
| с октября 1919 | Уолтер Хьюм Лонг (позже виконт Лонг) |
| с февраля 1921 | Артур Гамильтон, барон (позже виконт) Ли Фархэм |
| с октября 1922 | Леопольд Стеннетт Эмери |
| с января 1924 | Фредерик Тесиджер, виконт Челмсфорд |
| с ноября 1924 | Уильям Клайв Бриджман (позже виконт Бриджман Ли) |
| с июня 1929 | Альберт В. Александер |
| с августа 1931 | сэр Остин Чемберлен |
| с ноября 1931 | сэр Болтон Мередит Эйрс Монзел |
| Годы в должности | Первый лорд |
|---|---|
| 1936-1937 | Хор, Сэмюэль, 1-й виконт Тэмплвуд |
| 1937-1938 | Альфред Дафф Купер, 1-й виконт Норвич |
| 1938-1939 | Джеймс Ричард Стэнхоуп, 13-й граф Честерфилд и 7-й граф Стэнхоуп |
| 1939-1940 | Уинстон Черчилль |
| 1940-1945 | Альберт В. Александер |
| 1945 | Бернард Брэкен, 2-й виконт Брэкен |
| 1945-1946 | Альберт В. Александер |
| 1946-1951 | Джордж Холл, 1-й виконт Холл |
| 1951 | Фрэнк Пэкенхэм, 7-й граф Лонгфорд |
| 1951-1956 | Джеймс Томас, 1-й виконт Силсеннин |
| 1956-1957 | Квинтин Хогг, барон Хэйлшем из Сент-Мэрилбоуна |
| 1957-1959 | Джордж Дуглас-Гамильтон, 10-й граф Селкирк |
| 1959-1963 | Питер Каррингтон, 6-й барон Каррингтон |
| 1963-1964 | Джордж Джеллико, 2-й граф Джеллико |
Напишите отзыв о статье "Список Первых лордов Адмиралтейства"
Литература
- [www.british-history.ac.uk/report.aspx?compid=68107 British History Online: Admiralty House]
- [www.british-history.ac.uk/report.aspx?compid=68108 British Admiralty]
См. также
Примечания
- ↑ Clowes, William Laird. The Royal Navy: a history from the earliest times to the present, Volume 3. London, Sampson Low, Marston & Co. 1898. p. 2.
|
Это заготовка статьи по истории Великобритании. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Список Первых лордов Адмиралтейства
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.
Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
