Список армянских храмов по странам
Поделись знанием:
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
(перенаправлено с «Список армянских церквей и монастырей мира»)
Армя́нская апо́стольская це́рковь (арм. Հայաստանեայց Առաքելական Եկեղեցի [һайастаняйц арак’элака́н екэғэци́]; используется также и расширенный вариант — Հայ Առաքելական Ուղղափառ Եկեղեցի [һай арак’элака́н уғғапа́р екэғэци́] / Армянская Апостольская Православная Церковь; среди русскоязычных комментаторов распространено не используемое самой Армянской церковью некорректное название, введённое ещё в царской России — Армяно-григорианская церковь) — одна из древнейших христианских церквей, имеющая ряд существенных особенностей в догматике и обряде, отличающих её как от византийского православия, так и римского католицизма. Относится к группе Древневосточных церквей. Является древнейшей государственной христианской церковью в мире[1][уточнить]. В богослужении использует армянский обряд.
Армя́нская католи́ческая це́рковь (арм. Հայ Կաթողիկե Եկեղեցի) — одна из восточнокатолических церквей. Один из шести восточнокатолических патриархатов. По мнению её приверженцев церковь возникла в 1198 в Киликийской Армении в результате унии, заключённой между Римско-католической и Армянской апостольской церквами[2]. В богослужении использует армянский обряд.
Армянская евангелистская церковь (арм. Հայ Ավետարանական Եկեղեցի) —- одна из армянских церквей, учреждённая в Константинополе в 1846 году.
Армяне-халкидонцы, также армяне-халкидониты (арм. Հայ քաղկեդոնացիներ) — армяне, верующие греко-православных или римо-католической церквей, то есть исповедующие богословие Халкидонского собора.[3]
Армяне-протестанты[4]
Взять на заметку:
- Сокращениям Св. (святой, святая) и Свв. (святые) в армянском соответствует сокращение Сб. (сурб). Одни и те же имена святых и христианские понятия в армянском и русском языках звучат по-разному, например:
| По-русски | По-армянски |
|---|---|
| Всеспаситель | Ամենափրկիչ (Аменапркич) |
| Святая Троица | Սուրբ Երրորդություն (Сурб Еррордуцюн) |
| Святой Крест | Սուրբ Խաչ (Сурб Хач) |
| Святая Богородица | Սուրբ Աստվածածին (Сурб Аствацацин) |
| Святой Иоанн Креститель | Սուրբ Հովհաննես Մկրտիչ (Сурб Ованес Мкртич) |
| Святой Фаддей | Սուրբ Թադևոս (Сурб Тадеос) |
| Святой Варфоломей | Սուրբ Բարդուղիմեոս (Сурб Бардухимеос) |
| Святой Первомученик | Սուրբ Նախավկա (Сурб Нахавка) |
| Святой Григорий Просветитель | Սուրբ Գրիգոր Լուսավորիչ (Сурб Григор Лусаворич) |
| Святые Переводчики (Библии) | Սուրբ Թարգմանչաց (Сурб Таркманчац) |
| Святой Сергий | Սուրբ Սարգիս (Сурб Саркис) |
| Святой Георгий | Սուրբ Գևորգ (Сурб Геворк) |
| Святой Николай | Սուրբ Նիկողայոս (Сурб Никогайос) |
| Святой Иаков (Яков) | Սուրբ Հակոբ (Сурб Акоп) |
| Святой Павел | Սուրբ Պողոս (Сурб Погос) |
| Святой Пётр | Սուրբ Պետրոս (Сурб Петрос) |
| Святое Знамение | Սուրբ Նշան (Сурб Ншан) |
- Если в названии церкви не указана её религиозная принадлежность, то она Апостольская. Например:
- Сурб Хач, 1786—1792 гг., Ростов-на-Дону — апостольская
- Церковь Баптистская Св. Иоанна, г. Ираклион — баптистская
Содержание
- 1 Абхазия Абхазия[5]/Грузия Грузия[5]
- 2 Австралия
- 3 Австрия
- 4 Азербайджан
- 5 Албания
- 6 Аргентина
- 7 Армения
- 8 Бангладеш
- 9 Беларусь
- 10 Бельгия
- 11 Болгария
- 12 Бразилия
- 13 Венесуэла
- 14 Великобритания
- 15 Венгрия
- 16 Германия
- 17 Греция
- 18 Грузия
- 19 Египет
- 20 Израиль
- 21 Индия
- 22 Иордания
- 23 Ирак
- 24 Иран
- 25 Испания
- 26 Италия
- 27 Казахстан
- 28 Канада
- 29 Республика Кипр
- 30 Киргизия
- 31 Кувейт
- 32 Латвия
- 33 Ливан
- 34 Литва
- 35 Мальта
- 36 Молдавия
- 37 Мьянма
- 38 Нагорно-Карабахская Республика
- 39 Нидерланды
- 40 ОАЭ
- 41 Польша
- 42 Россия
- 43 Румыния
- 44 Свазиленд
- 45 Сингапур
- 46 Сирия
- 47 Судан Судан
- 48 США США
- 49 Таиланд Таиланд
- 50 Туркмения Туркмения
- 51 Турецкая Республика Северного Кипра[29] / Кипр Кипр[29]
- 52 Турция Турция
- 53 Узбекистан Узбекистан
- 54 Украина Украина
- 55 Уругвай Уругвай
- 56 Франция Франция
- 57 Чехия Чехия
- 58 Чили Чили
- 59 Швеция Швеция
- 60 Швейцария Швейцария
- 61 Эстония Эстония
- 62 Эфиопия Эфиопия
- 63 Южная Осетия Южная Осетия[46]/ Грузия Грузия[46]
- 64 См. также
- 65 Ссылки
- 66 Примечания
Абхазия[5]/
Грузия[5]
- Часовня Святой Рипсиме, Гагра
- Церковь Святого Всеспасителья, Гагра[6]
Австралия
- Церковь Святого Воскресения, г. Сидней[7]
- Церковь Пресвятой Богородицы, г. Мельбурн
- Церковь Евангелистская, г. Сидней
- Церковь Святой Мари, г. Мельбурн [www.hyeart.org/cultural/church/church.htm Сайт]
- Церковь Католическая Свв. Иисуса и Марии, г. Мельбурн [web.archive.org/web/20021122043130/au.geocities.com/yesarka/ Сайт](недоступная ссылка — история, копия)
Австрия
- Церковь Святой Рипсиме, Вена
- Церковь Святого Спасителья, Вена
- Католический монастырь мхитаристов, Вена
Азербайджан
См. также: Азербайджанская епархия ААЦ
Албания
Аргентина
См. также: Аргентинская епархия ААЦ
- Церковь Католическая Св. Георгия, г. Винсенте-Лопез
- Церковь Св. Иаков, г. Валентин Алсина
- Церковь Св. Крест, г. Флорес
- Церковь Св. Георгия, г. Кородова
Буэнос-Айрес
- Церковь Конгрегационалистская, г. Буэнос-Айрес
- Церковь Конгрегационалистская Евангелистская, г. Буэнос-Айрес
- Собор Св. Григори Просветителя, г. Буэнос-Айрес[8]
- Церковь Св. Григора Нарекаци, г. Буэнос-Айрес [www.geocities.com/Athens/Forum/4643/ Сайт](недоступная ссылка)
- Католическая Еапархия, г. Буэнос-Айрес
- Собор Григора Нарекаци, г. Буэнос-Айрес
- Церковь Св. Погоса, г. Буэнос-Айрес
Армения
Бангладеш
Беларусь
- Церковь Святого Григория Просветителя, г. Минск[17] (строится)
Бельгия
- Церковь Св. Марии Магдалены, г. Брюссель, Kindermanstraat 1A 1050 Brussel tel.: 02-6479405
- Церковь Евангелическая, г. Брюссель, 15 Avenue de lies d’Or 1200 Quartier Woluve St. t. amben-Bruxelles tel.: 02-7724452
Болгария
София
- Церковь Святой Богоматери, г. София[18]
- Церковь Святого Акоба, г. София
- Церковь Евангелическая, г. София
Регионы
- Церковь Святого Георгия, г. Пловдив[19]
- Церковь Протестантская Святого Саркиса, г. Варна
- Церковь Протестантская Святого Креста, г. Бургас
- Церковь Святой Богородицы, г. Русе[20]
- Церковь Протестантская Святой Богородицы, г. Шумен
- Церковь Святого Степаноса, г. Сливен
- Церковь Святого Ованес, г. Добрич
- Церковь Святой Богородицы, г. Силистра
Бразилия
- Бразильская епархия ААЦ, г. Сан-Паулу
- Собор Святого Георгия, г. Сан-Паулу
- Собор Святого Григория Просветителя, г. Сан-Паулу
- Евангелистская Армянская церковь, 1970 г., г. Феррас-ди-Васконселус
- Центральная Евангелистская Армянская церковь, 1927 г., г. Сан-Паулу
- Церковь, г. Визиньо
Венесуэла
Великобритания
- Церковь Св. Саркиса, Лондон, тел. 011-44-71-9370152
- Церковь Св. Егише, Лондон,
- Церковь Св. Троицы, Манчестер [www.armenianchurchmanchester.org.uk Сайт], тел. 0161-273-1074
- Церковь Евангелистская, г. Лондон
Венгрия
- Церковь Католическая, г. Будапешт
Германия
- Церковь Святой Саак Месроп Кёльн, тел. 721790-931949
- Церковь Святой Воскресения Галле
- Церковь, Геттинген
- Церковь, Аменсдорф
[armenier-rheinmain.de/ Армяне Рейна]
Греция
- Церковь, г. Александруполис
- Церковь Св. Григория Просветителя, г. Афины
- Церковь Св. Иакова, с. Коккиния (пригород г. Пирей)
- Собор Св. Григория Просветителя, г. Афины
- Монастырь им. Св. Григория Просветителя, г .Афины
- Церковь Евангелистская, г. Афины
- Церковь Евангелистская (2), г. Афины
- Церковь Св. Карапет, г. Афины [www.netministries.org/see/churches/ch01041 Сайт]
- Церковь Евангелистская, г. Пирей
- Церковь Младенца Иисуса, г. Пирей
- Церковь Баптистская Св. Иоанна, г. Ираклион
Грузия
См. также: Грузинская епархия ААЦ
Египет
- Церковь Сурб Григор Лусаворич[21], г. Каир
- Армянский Католический Патриархат, г. Каир
- Церковь Католическая Святой Терезы, г. Каир
- Церковь Евангелистская, г. Александрия
- Церковь Сурб Погос, г. Александрия
- Армянский патриархат, г. Александрия
Израиль
См. также: Иерусалимский патриархат ААЦ
- Храм Гроба Господня, г. Иерусалим
- Церковь Рождества, г. Вифлеем — армянская, греческая, католическая.
- Гробница Богородицы, г. Иерусалим — армянская, греческая, сиро-яковитская, коптская
- Армянская Братия, Площадь Мангер, г. Вифлеем
- Армянский Патриархат Иерусалима
- Церковь Гроба Господня, г. Иерусалим — армянская, греческая, католическая.
- Церковь Св. Якова, г. Иерусалим
- Монастырь Св. Григория, г. Рамле. Церковь была ограблена 10 июля 2008 года.[22]
- Церковь Св. Николая, г. Яффа
- Церковь Св. Ильи, г. Хайфа
Индия
- Церковь Святого Григория Просветителя, г. Колката (Калькутта)
- Церковь Святого Назарета, г .Колката (Калькутта)
- Церковь Святого Петра, г. Мумбай (Бомбей)
- Церковь Пресвятой Богородицы, г. Ченнай (Мадрас)
- Церковь Святой Марии (Сурб Мариам), XVIII век , Сайдабад, построенная в 1758 году купцом Ходжой Петросом.
- Сурб Ованес, 1695, Чинсура[23]
Иордания
- Церковь Святого Фаддея, г. Амман
- Церковь Святого Карапета, берег реки Иордании
- Армянский Католический приход, г. Амман
Ирак
- Церковь Святого Григория Просветителя, г. Багдад
- Ещё 4 церкви в Багдаде и 3 в других городах
Иран
Испания
- Церковь Святого Георгия (Геворга), Калонже
- Церковь Святого Иисуса, г. Кадис
Италия
- Церковь Св. Креста, г. Венеция
- Мхитаристы, армянско-католическая церковная конгрегация, остров Св. Лазаря, г. Венеция
- Церковь Св. Варфоломея, г. Генуя
- Церковь Свв. Сорока Мучеников, г. Милан
- Церковь Св. Григория, г. Неаполь
Церковь была основана вскоре после указа в восьмом веке, причиной стало то, что ряду религиозных орденов пришлось бежать из Византийской империи и искать убежища в других странах. Церковь, посвященная Григорию, епископу Армении (257—332), основана в Неаполе на месте старого римского храма Цереры. В 1025 он был объединен с двумя другими смежными часовнями в единый комплекс. Монастырь все ещё функционирует, сохранив свои высокие стены и впечатляющий внутренний двор.
Казахстан
Канада
- Церковь Св. Вартана, г. Ванкувер
- Собор Св. Григория Просветителя, г. Монреаль
- Церковь Св. Марии, Норт-Йорк, г. Онтарио
- Церковь Св. Григория Просветителя, Сент Кэтрин, г. Онтарио
- Церковь Св. Марии, г. Торонто
Республика Кипр
Никосия
- Церковь Святой Богородицы[24] и Армянское Прелатство.
- Часовня Святого Всеспасителя, Никосия (находится в доме отдыха для пожилых людей им. Каладжяна)
- Часовня Святого Погоса (Павла), Никосия (недействующая, находится на старом армянской кладбище в центре города)
- Часовня Святого Воскресения (недействующая, находится на старом армянской кладбище в районе Ayios Pavlos)
Киргизия
- Монастырь армянских братьев, VIII—XIII века, близ о. Иссык-Куль (где по преданию захоронены мощи апостола Матфея)
Кувейт
Латвия
Ливан
- Собор Святого Григория Просветителя, Антелиас
- Церковь Св. Павла, Айнджар.
Литва
- Церковь Св. Вардана, Вильнюс
Мальта
- Церковь (строится) г. Валетта
Молдавия
Мьянма
Нагорно-Карабахская Республика
- Монастырь Амарас, IV век, с. Сос
- Монастырь Дадиванк, IV век, Шаумяновский район
- Монастырь Гандзасар, XIII век, с. Ванк
- Собор Сурб Аменапркич Казанчецоц, 1867—1887 года, г. Шуши
- Монастырь Цицернаванк, Кашатагский район
- Церковь Св. Иоанна Крестителя («Канач жам»), г. Шуши
- Церковь «Белый Крест» («Спитак Хач»), с. Ванк
- Церковь, с. Мирзик (Шаумян)[25]
- Церковь, с. Восканапат (Шаумян)[25]
Нидерланды
- Церковь Сурб Грикор Лусаворич (Св. Григория Просветителя), г. Алмело
- Церковь Св. Духа, г. Амстердам, Kromboomsloot 22, 1011, тел. 020-6201197
- Церковь Сурб Карапет[26], г. Маастрихт
ОАЭ
- Церковь Св. Григория Просветителя, Шарджа
- Церковь (строится), Абу-Даби[27]
- Церковь, Дубай
Польша
- Церковь Католическая Са. Троицы, г. Гливице
- Церковь, г. Замосць
- Gloriosissimae Assumptionis Beatae Virginis Mariae (Zamosc)
Россия
Румыния
- Церковь Св. Марии Чудотворной, г. Бухарест
- Церковь Св. Марии Богородицы, г. Роман
- Церковь Св. Воскресенья, г. Сучава
- Церковь Св. Богородицы, г. Яссы, 1395 г. (ro)
- Церковь Католическая (большая), г. Герла (Арменополис)
- Церковь Католическая (малая), г. Герла (Арменополис)
- Церковь Католическая, г. Думбравени
- Церковь Католическая, г. Георгени (Гергиосцентмиклос)
- Церковь Католическая, коммуна Фрумоаса
- Монастырь Агигадар (Монастырь желаний), г. Сучава
- там же: Церковь Св. Креста и монастырский замок
- Церковь Св. Богородиц, г. Констанца
- Церковь Св. Троицы, г. Ботошани
- Церковь Св. Богоматери, г. Ботошани
Свазиленд
Сингапур
Сирия
- Церковь Сорока Мучеников — Алеппо
- Церковь Пресв. Богородицы, г. Алеппо
- Церковь Св. Георгия, г. Алеппо
- Церковь Св. Григория Просветителя, г .Алеппо
- Церковь, г. Дейр-эз-Зор
- Церковь Пресв. Богородицы, Кала-Дуран, г. Кессаб
- Церковь Пресв. Богородицы, г. Латакия
Судан
США
- Собор Святого Вардана (Нью-Йорк)
- Собор Святого Саркиса (Детройт)
- [www.armenianprelacy.org/index.php/churches/by-state by state]
- Церковь Св. Григория (Сан-Франциско)stgregorysf.org/
- Сурб Арутюн (Орландо)
- Сурб Акоп (Тампа)
Таиланд
Туркмения
На ноябрь 2012 года на всей территории Туркменистана сохранилась лишь одна церковь в городе Туркменбаши, которая датируется 1903 годом, ныне не действует и нуждается в капитальной реконструкции[28]
Турецкая Республика Северного Кипра[29] / Кипр[29]
- Церковь Святой Богородицы и Армянское Прелатство, Меликян-Узунян начальная школа (находится в северной части города, контролируемой турками)[30]
- Монастырь Святого Макария (Магараванк)[30] (Located in the Kyrenia Mountain Range, with more than 9000 donums of orchards and fields)
- Монастырь Ганчвор Святой Богородицы, Фамагуста[30]
[www.hayem.org/church-cyprus/ Источник]
Турция
Узбекистан
Украина
См. также: Украинская епархия ААЦ
- Церковь Сурб Хач (Св. Крест), Макеевка, Донецкая обл. Построена 1998 году.
- Церковь Св. Григория Просветителя, Днепр
- Церковь Сурб Аствацацин (Успения Пресвятой Богородицы), Белгород-Днестровский[31]
- В 2012 году начало строительства церкви в Донецке[32]
- Церковь Сурб Никогайос, Евпатория[33]
- в Запорожье строится армянская церковь
- Церковь Сурб Геворг, Измаил. Построена в 1836 году. Снесена в середине 60-х годов века[34]
- Церковь Сурб Никогайос, Каменец-Подольский. В настоящее время храм украинской православной церкви
- Церковь Святого Степаноса, Каменец-Подольский. Построена в 1633 году, разрушенна в период турецкого владычества с 1672 по 1699 год
- Колокольня Сурб Степанос, Каменец-Подольский. С 2009 года колокольня захвачена Украинской Православной Церковью Киевского Патриархата
- Начало строительства церкви в 2007 году. Луганск[35]
- Церковь, Луцк. Утрачена (перестроена в жилой дом в 1950-х годах)
- Армянский Католический кафедральный собор (до 1917 года) Львов
- Армянский кафедральный собор Сурб Аствацацин (с 2000 года) Львов
- Монастырь армянских бенедиктинок (Львов)
- Церковь Сурб Геворг, Николаев[36]
- Церковь Сурб Григор Лусаворич, Одесса[37]
- Церковь, Севастополь. Начало строительства 2012 год[38]
- Монастырь Сурб Хач, середина XIV века, г. Старый Крым[39]
- Церковь Архангелов Микаэл ев Габриэл, Феодосия[40]
- Церковь Сурб Арутюн, 2004 год, Харьков
- Церковь Сурб Петрос и Сурб Погос[41][42], Черновцы
- Церковь Сурб Рипсиме, Ялта[43][44]. Ялтинскую армянскую церковь можно увидеть в кинокартинах «Праздник Святого Йоргена», «Овод», «Три толстяка», «Щит и меч» и других. Перед южным фасадом здания с левой стороны от арки есть скромная могильная плита. Рядом, на стене, мемориальная доска: «Здесь похоронен Вардгес Яковлевич Суренянц (1860—1921) — известный армянский живописец, график и театральный художник, украсивший это здание внутри росписью». Отец В.Суренянца был священником в Симферополе. Они много путешествовали по Крыму, часто бывали в Феодосии у своего дальнего родственника, знаменитого мариниста Ивана Айвазовского.
Ныне вне армянской юрисдикции:
Уругвай
См. также: Уругвайская епархия ААЦ
- Церковь Братства, г. Монтевидео
- Церковь Евангелистская, г. Монтевидео
- Церковь Св. Нерсеса IV, г. Монтевидео
- Церковь, г. Монтевидео
- Catedral Ntra. Sra. de Bzommar and Exarcado Apostolico Armenio Para America Latina, г. Монтевидео
Франция
- Церковь Св. Григория Просветителя, Арнувилль-ле-Гонесс.
- Часовня Св. Креста, Арнувилль-ле-Гонесс.
- Церковь Св. Павла и Св. Петра, Альфортвиль.
- Церковь Св. Григория Просветителя, Бомон.
- Церковь Св. Саака, Валенс-сюр-Рон.
- Церковь Св. Йакова, Лион.
- Церковь Свв. Саака и Месропа, Марсель. (6, boulevard Charles Zeytountzian — Saint-Jérôme — 13013 Marseille)
- Церковь Св. Фадея и Варфоломея, Марсель.
- Церковь Пресв. Богородицы, Ницца.
- Кафедральный Собор Св. Иоанна Крестителя, Елисеевские Поля, Париж.
- Церковь Пресв. Богородицы, Париж.
- Церковь Свв. Фаддея и Бартоломея, Сент-Антуан.
- Церковь Свв. Саака и Месропа, Сент-Жером.
- Церковь Пресв. Богородицы, Сент-Маргарет.
- Церковь Свв. Льва и Георгия, Сент-Маргарет.
- Церковь, Сент-Этьен.
- Церковь Св. Григория Просветителя, Шавиль.
Чехия
- Церковь Святого Григория Просветителя, Прага
- Церковь Святого Духа, Прага
- Церковь Святого Духа, Йиглава
Чили
Швеция
- Церковь, г. Стокгольм
- Церковь, г. Уппсала, c/o Oscar Arpisv. 20 756 50 Uppsala- Sweden, тел. +46 18 40 19 41, Mtfn +46 706 674 882
Швейцария
См. также: Швейцарская епархия ААЦ
Эстония
- Церковь Святого Георгия, г. Таллин[45]. Освящена в 1993 г.
Эфиопия
Южная Осетия[46]/ Грузия[46]
См. также
- Список епархий ААЦ
- Архитектура Армении
- Армянская апостольская церковь
- Армянская католическая церковь
- Список святых Армянской Апостольской Церкви
- Список соборов Армении
Напишите отзыв о статье "Список армянских храмов по странам"
Ссылки
- [anc.org.au/in_turkey.htm Состояние армянских памятников в Турции]
- [www.sbgevorg.ru/index.php sbgevorg.ru]
- [webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:PMIQMILHFvEJ:facbelmont.org/Church/?q%3Dnode/85+Ferraz+de+Vasconcelos+armenian+church&cd=4&hl=ru&ct=clnk Armenian Evangelical Churches]
- [www.westernarmenia.net/index.files/menu.htm Церкви и монастыри Западной Армении]
- [www.armeniapedia.org/index.php?title=Category:Armenian_Church Armenianpeda.org]
- [staff.science.uva.nl/~labraham/ArmenianChurch/armchurch.html The Holy Spirit (Sourb Hogi) Armenian Apostolic Church (Amsterdam)]
- [www.armeniaemb.org/DiscoverArmenia/ArmenianChurch/All%20Armenian%20Churches/index.htm All Armenian Churches]
- [facbelmont.org/Church/?q=node/85 facbelmont.org]
- [archive.is/20121209024911/www.armeniaemb.org/DiscoverArmenia/ArmenianChurch/AllArmenianChurches.htm AllArmenianChurches]
- [www.armeniapedia.org/index.php?title=Armenian_Churches_in_the_Americas Armenian_Churches_in_the_Americas]
- [www.hraam.ru/photo/armenia/ Храмы, церкви и монастыри Армении] (рус.)
- [www.noravank.am/rus/issues/detail.php?ELEMENT_ID=4619 АРМЯНЕ-ПРОТЕСТАНТЫ]
Примечания
- ↑ The Journal of Ecclesiastical History / Edited by C. W. Dugmore. — Cambridge University Press, Gale Group. — P. 268
- ↑ [www.armeniancatholic.ru/ru/library/outline.html Сайт армяно-католиков в России]
- ↑ [www.pravenc.ru/text/76122.html АРМЯНЕ-ХАЛКИДОНИТЫ]
- ↑ [noravank.am/rus/issues/detail.php?ELEMENT_ID=4619 noravank.am]
- ↑ 1 2 Согласно конституции Грузии, Абхазия входит в состав Грузии как автономная республика. Фактически, Абхазия является частично признанным государством, территория которого Грузией не контролируется.
- ↑ [analitika.at.ua/news/abkhazskie_armjane_v_nachale_tretego_tysjacheletija/2010-03-02-22187 Абхазские армяне в начале третьего тысячелетия]
- ↑ armenianchurchsydney.org.au/ Официальный сайт
- ↑ [novostink.ru/mir/1629-v-argentine-postroen-memorial-v-pamyat-o.html В Аргентине построен мемориал в память о погибших в Карабахской войне]
- ↑ [www.flickr.com/photos/souravdas/2131162798/ Armenian Church, Dhaka | Flickr — Photo Sharing!]
- ↑ [wikimapia.org/2092396/Armenian-Church Armenian Church Dhaka]
- ↑ [www.traveladventures.org/continents/asia/armenian-church-dhaka.shtml Armenian Church | Dhaka | Travel Story and Pictures from Bangladesh]
- ↑ [www.banglaembassy.com.bh/Historical%20Page21.htm National and Historical Sites of Bangladesh / Armenian Church at Old Dhaka.jpg]
- ↑ [news.bbc.co.uk/2/hi/south_asia/2645617.stm BBC NEWS | South Asia | The mission of Dhaka’s last Armenian]
- ↑ [www.travelpod.com/travel-photo/will/no_end_in_sight/1141127100/52_-_armenian_church.jpg/tpod.html Armenian Church, Dhaka, Bangladesh]
- ↑ [www.azad-hye.net/news/viewnews.asp?newsId=140kjf54 Azad-Hye Middle East Armenian Portal (Catholicos Karekin II visits Dhaka, Bangladesh)]
- ↑ [www.armenianchurch.org/index.jsp?sid=1&id=91&pid=49 The Armenian Church-Mother See of Holy Etchmiadzin]
- ↑ [diaspora.by/food.php# diaspora.by]
- ↑ [www.arminbg.org/?page=useful&id=1 АРМЕНСКИ ЦЪРКВИ И ОБЩНОСТИ В БЪЛГАРИЯ]
- ↑ [www.surpkevork.com/ Официальный сайт]
- ↑ [www.armenianchurch-russe.com/index.php?mod=hom Официальный сайт]
- ↑ [turbina.ru/guide/Kair-Egipet-117362/Otzyvy/Tchto-delat-dostoprimetchatelnosti/Arkhitektura-Pamyatniki/3/0/tserkov-Sv-Grigoriya-Prosvetitelya-43807/Otzyv/Armyanskaya-tserkov-na-Ramsiz-69799/ Армянская церковь на Рамсиз]
- ↑ [www.yerkramas.org/news/2008-07-10-70 В Израиле ограблена Армянская церковь.]
- ↑ [www.virahayer.com/armenia-diaspora-news/320.html Քուվեյթում և Հնդկաստանում առաջին անգամ տոնել են Հայաստանի Անկախության օրը]
- ↑ [www.sourpstepanos.com/?page_id=142 Официальный сайт]
- ↑ 1 2 [www.arminfo.info/index.php?show=archive&number=20070228_184200_rus_465 В Азербайджане продолжают целенаправленно уничтожаться армянские памятники истории и культуры]
- ↑ [blagovest-info.ru/index.php?ss=2&s=3&id=51097 В Нидерландах открылась третья по счету армянская церковь]
- ↑ [old.hetq.am/en/diaspora/28057/ Abu Dhabi Offers Land for Armenian Church]
- ↑ [www.yerkramas.org/2012/12/04/prezident-turkmenistana-poruchil-vosstanovit-edinstvennuyu-ucelevshuyu-v-strane-armyanskuyu-cerkov/ Президент Туркменистана поручил восстановить единственную уцелевшую в стране армянскую церковь]
- ↑ 1 2 Согласно административному делению Республики Кипр территория Турецкой Республики Северного Кипра расположена на территории Республики Кипр. Фактически Турецкая Республика Северного Кипра является частично признанным государством
- ↑ 1 2 3 Контролируется Турецкой Республикой Северного Кипра
- ↑ [dumskaya.net/news/odnu-iz-starejshih-cerkvej-odesskoj-oblasti-vern-023463/ Одну из старейших церквей Одесской области вернут армянам (фото)]
- ↑ [alternativa.in.ua/?p=11112 В Донецке заложили армянскую церковь]
- ↑ [crimea.nezabarom.ua/evpatoria/Dostoprimechatelnosti/armyanskaya_cerkov_evpator/ Армянская церковь в Евпатории]
- ↑ [izmail.es/article/13200/ Храмы разрушенные, но не забытые. Армянская церковь]
- ↑ [fraza.ua/news/05.12.12/156047/v_luganske_vozobnovitsja_stroitelstvo_armjanskoj_tserkvi.html В Луганске возобновится строительство армянской церкви]
- ↑ [novosti-n.mk.ua/news/read/46484.html В Николаеве открылась Армянская церковь Святого Георгия]
- ↑ [dumskaya.net/news/samaya-drevnyaya-hristianskaya-cerkov-mira-v-ode-015450/ Армянская церковь. Первый оплот христианства на Одесской земле (фоторепортаж)]
- ↑ [www.panorama.am/ru/society/2012/11/24/ukr-arm-church/ В Севастополе готовятся к строительству армянской церкви]
- ↑ [www.all-crimea.net/content/nid/content/nid/17/index.html Монастырь Сурб Хач]
- ↑ [www.archiportal.crimea.ua/feodosiya/tserkov-archangelov-michaila-i-gavriila.html Армянская церковь в Феодосии]
- ↑ [ua-traveling.com/ru/article/armenian-church-in-chernovtsy Армянская церковь в Черновцах]
- ↑ [maxfraikiev.livejournal.com/30643.html Церковь Святых Петра и Павла]
- ↑ [www.krimhotel.com/articles/text/armyanskaya_tserkov_v_yalte Армянская церковь в Ялте]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=t11zk_5HWSU Армянская церковь в Ялте. Видеоролик]
- ↑ [ru.hayazg.info/%D0%A6%D0%B5%D1%80%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%8C_%D0%90%D1%80%D0%BC%D1%8F%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9_%D0%90%D0%BF%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9_%D0%A6%D0%B5%D1%80%D0%BA%D0%B2%D0%B8_(%D0%AD%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D1%8F) Хайазг. Церковь Армянской Апостольской Церкви]
- ↑ 1 2 Согласно Конституция Грузии территория Южной Осетии расположена на территории Грузия. Фактически Южная Осетия является частично признанным государством, территория которого Грузией не контролируется
- ↑ [www.rg.ru/2008/09/19/istoria.html Расстрелянная история. В Южной Осетии подсчитали культурные потери]
| ||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Список армянских храмов по странам
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
