Список ближайших галактик
Поделись знанием:
К:Википедия:Страницы на КПМ (тип: не указан)
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
 |
Эту страницу предлагается переименовать в Список галактик Местной группы. Пояснение причин и обсуждение — на странице Википедия:К переименованию/29 октября 2015.
Возможно, её текущее название не соответствует нормам современного русского языка и/или правилам именования статей Википедии. Не снимайте пометку о выставлении на переименование до окончания обсуждения. Переименовать в предложенное название, снять этот шаблон |
Ниже приводится список известных галактик в пределах 3,6 мегапарсек (11,7 млн световых лет) от Земли в порядке удалённости от Земли (см. примечание ниже).
3,6 Мпк — это расстояние до центра ближайших двух больших групп галактик: Группы М81 и Группы М83 (англ.). Эта огромная сферическая область пространства с центром на Земле в основном является пустой, но охватывает все 50 галактик Местной группы и ближайших членов нескольких соседних групп галактик, а также несколько отдельных галактик, которые скорее всего не являются частью какой-либо определенной группы.
Примечание:
- Список является неполным. В настоящее время всё ещё открываются карликовые галактики, расположенные недалеко от Млечного Пути. Кроме того, даже крупные галактики, расположенные за центральной плоскостью Млечного Пути, обнаружить крайне сложно.
- В списке приведены данные по недавно опубликованным расстояниям, однако их не следует рассматривать в качестве окончательных значений. Измерение межгалактических расстояний зачастую сопровождается ошибками. Приведённые цифры являются композицией множественных измерений, некоторые из которых, возможно, имели свои собственные ошибки[1].
- Расстояния, приведённые в таблице, начинают отсчёт от Земли. Поэтому галактики-спутники Млечного Пути, расположенные со стороны Земли, фактически находятся ближе, чем те, что расположены на дальней стороне Млечного Пути и находящиеся ближе к ядру галактики.
- Галактика — это огромный объект. Расстояние от ближайшего края (зачастую довольно плохо определяемого места) до ядра галактики составляет тысячи световых лет. Поэтому оценка расстояния осуществляется до некоторой точки в пределах галактики.
Для получения представления о приведённых в таблице расстояниях, ниже приведена сравнительная информация:
- Луна находится на расстоянии в одну световую секунду (примерно 0,000000032 или 3,2×10−8 световых лет) от Земли;
- Солнце находится на расстоянии около 8 световых минут (примерно 0,000015 или 1,5×10−5 световых лет) от Земли.
Содержание
Список
| # | Галактика | Тип | Расстояние от Земли | Величина | Принадлежность группе |
Примечание | |||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| млн св. лет | Мпк | M | m | ||||||
| 1 | 
|
Млечный Путь | SBbc | — | — | −20,8[1] | n/a | Местная группа | Родная галактика Земли |
| 2 | Карликовая галактика в Большом Псе | Irr | 0,025[2] | 0,008 | ? | ? | Местная группа | Спутник Млечного Пути | |
| 3 | 
|
Карликовая эллиптическая галактика в Стрельце SagDEG | dSph/E7 | 0,081 | 0,024[3] | −12,67[3] | 4,5[4] | Местная группа | Спутник Млечного Пути |
| 4 | 
|
Большое Магелланово Облако (БМО, LMC) | Irr/SB(s)m | 0,163 | 0,050[3] | −17,93[3] | 0,9[4] | Местная группа | Спутник Млечного Пути |
| 5 | Волопас I | d Sph | 0,197[4] | 0,060 | −5,8[5] | 13,1 | Местная группа | Спутник Млечного Пути | |
| 6 | 
|
Малое Магелланово Облако (ММО, SMC, NGC 292) | SB(s)m pec | 0,206 | 0,063[3] | −16,35[3] | 2,7[4] | Местная группа | Спутник Млечного Пути |
| - | Карликовая галактика в созвездии Малая Медведица | dE4 | 0,206 | 0,063[3] | −7,13[3] | 11,9[4] | Местная группа | Спутник Млечного Пути | |
| 8 | 
|
Карликовая галактика в Драконе (DDO 208) | dE0 pec | 0,258 | 0,079[3] | −8,74[3] | 10,9[4] | Местная группа | Спутник Млечного Пути с большим содержанием тёмной материи |
| * | 
|
NGC 2419 | Шаровое звёздное скопление | 0,275 | 0,084 | −9,5/-11 ? | 9/10,4 ? | Наиболее яркое удалённое шаровое звёздное скопление | |
| 9 | Карликовая сфероидальная галактика в созвездии Секстант (Sextans I) | dSph | 0,281 | 0,086[3] | −7,98[3] | 12[4] | Местная группа | Спутник Млечного Пути | |
| 10 | 
|
Карликовая галактика в созвездии Скульптор (E351-G30) | dE3 | 0,287 | 0,088[3] | −9,77[3] | 10,1[4] | Местная группа | Спутник Млечного Пути |
| 11 | Большая Медведица I (UMa I dSph) | dSph | 0,330 | 0,10[6] | −6,75[6] | ? | Местная группа | Спутник Млечного Пути | |
| — | Карликовая галактика в Киле (E206-G220) | dE3 | 0,330 | 0,10[3] | −8,97[6] | 11,3[4] | Местная группа | Спутник Млечного Пути | |
| 13 | 
|
Карликовая галактика в созвездии Печь (E356-G04) | dSPh/E2 | 0,46 | 0,14[1] | −11,5[3] | 9,28[1] | Местная группа | Спутник Млечного Пути |
| 14 | Лев II (Leo B, DDO 93) | dE0 pec | 0,701[7] | 0,215 | −9,23[3] | 12,45[1] | Местная группа | Спутник Млечного Пути | |
| 15 | Лев I (DDO 74) | dE3 | 0,820[7] | 0,25 | −10,97[3] | 11,18[1] | Местная группа | Спутник Млечного Пути | |
| 16 | Лев T | G[4] | 1,370 | 0,42[8] | 16[4] | Местная группа | Спутник Млечного Пути | ||
| 17 | Карликовая галактика в Фениксе (P 6830) | IAm | 1,44 | 0,44 | −10,22[3] | 13,07[1] | Местная группа | Спутник Млечного Пути | |
| 18 | 
|
Галактика Бернарда (NGC 6822) | IB(s)m IV—V | 1,630[7] | 0,50 | −15,22[3] | 9,32[1] | Местная группа | Спутник Млечного Пути |
| * | MGC1[9] | Glob Clus | 2 | 0,615 | −9,2 | Местная группа | Изолированное скопление на расстоянии ~200 кпк от Андромеды | ||
| 19 | 
|
NGC 185 | dE3 pec | 2,010[10] | 0,62 | −14,76[3] | 9,99[1] | Местная группа | Спутник Андромеды |
| 20 | Андромеда II | dE0 | 2,130[10] | 0,65 | −9,33[3] | 15,10[1] | Местная группа | Спутник Андромеды | |
| 21 | 
|
IC 10 (UGC 192) | dIrr IV/BCD[4] | 2,2 | 0,67 | −15,57[3] | 12,2[1] | Местная группа | Спутник Андромеды |
| 22 | 
|
NGC 147 (DDO 3) | dE5 pec | 2,200[10] | 0,68 | −14,9[3] | 10,36[1] | Местная группа | Спутник Андромеды |
| 23 | 
|
Лев A (Лев III, DDO 69) | IBm V | 2,250[7] ? | 0,80[11] ? | −11,68[11] ? | 12,92 | Местная группа | Спутник Млечного Пути |
| 24 | IC 1613 (UGC 668) | IAB(s)m V | 2.350[7] | 0.72 | −14.51[3] | 9.92[1] | Местная группа | Спутник Андромеды | |
| 25 | Андромеда I | dE3 pec | 2,430[10] | 0,75 | −10,87[3] | 13,9[1] | Местная группа | Спутник Андромеды | |
| 26 | Андромеда III | dE2 | 2,440[10] | 0,75 | −9,30[3] | 15,20[1] | Местная группа | Спутник Андромеды | |
| 27 | Карликовая галактика в созвездии Кит (англ.) | dSph/E4 | 2,460[10] | 0,75 | −10,18[3] | 14,4[1] | Местная группа | Спутник Андромеды[3] | |
| 28 | 
|
Галактика M32 (NGC 221) | E2 | 2,480[7] | 0,76 | −15,96[3] | 8,73[1] | Местная группа | Близкий спутник Андромеды |
| 29 | Карликовая галактика в Кассиопее (Cas dSph, Андромеда VII) | dSph | 2,490[10] | 0,76 | −11,67[3] | 13,65[1] | Местная группа | Спутник Андромеды[3] | |
| 30 | Андромеда IX | dE | 2,500[10] | 0,77 | −7,5[3] | ? | Местная группа | Спутник Андромеды[3] | |
| — | 
|
Карликовая галактика в созвездии Рыбы (LGS 3) | dIrr/dSph | 2,510[10] | 0,77 | −7,96[3] | 16,18[1] | Местная группа | Спутник Галактики Треугольника |
| — | Андромеда V | dSph | 2,52[10] | 0,77 | −8,41[3] | 16,67[1] | Местная группа | Спутник Андромеды[3] | |
| 33 | Карликовая неправильная галактика в Пегасе (Андромеда VI) | dSph | 2,55[10] | 0,78 | −10,80[3] | 14,05[1] | Местная группа | Спутник Андромеды[3] | |
| 34 | Андромеда VIII | dSph[12] | 2,56?? | ? | ? | ? | Местная группа | Искажённая приливными силами карликовая галактика вблизи Андромеды, обнаруженная в 2003 г[12] | |
| — | 
|
Галактика Андромеды (M31) | SA(s)b | 2,56[10] | 0,79 | −21,58[3] | 4,17[1] | Местная группа | Самая большая галактика в Местной группе, обладающая по меньшей мере 19 галактиками-спутниками. |
| 36 | 
|
Галактика Треугольника (M33) | SAc | 2,64[10] | 0,81 | −18,87[3] | 6,19[1] | Местная группа | Наиболее удаленный объект, видимый невооруженным взглядом. |
| 37 | 
|
Карликовая эллиптическая галактика M110 (NGC 205) | E6p | 2,69[10] | 0,83 | −16,15[3] | 8,72[1] | Местная группа | Близкий спутник Андромеды |
| 38 | Андромеда XXI[13] | 2,8 | 0,86 | −9,9 | Местная группа | Спутник Андромеды | |||
| 39 | 
|
Карликовая галактика в созвездии Тукан (англ.) | dE5 | 2,87 | 0,88[3] | −9,16 | 15,7[1] | Местная группа[3] | Изолированная галактика, находящаяся вдали от Млечного Пути и Андромеды[14] |
| 40 | Андромеда X | dSph[4] | 2,90?? | −8,1[15] | 16,1[4] | Местная группа | Спутник Андромеды обнаруженный в 2006 г. | ||
| 41 | Карликовая сфероидальная галактика в Пегасе (DDO 216) | dIrr/DSph[4] | 3,00[10] | 0,92 | −11,47[3] | 13.21[4] | Местная группа | Спутник Андромеды | |
| 42 | Андромеда XIX[16] | 3,04 | 0,933 | −9,3 | Местная группа | Спутник Андромеды | |||
| 43 | 
|
Wolf-Lundmark-Melotte (WLM, DDO 221) | Ib(s)m[4] | 3,16 | 0,97[11] | −14,06[11] | 11,03[4] | Местная группа | Изолированная галактика на границе Местной группы |
| 44 | 
|
Карликовая неправильная галактика в Стрельце (SagDIG) | IB(s)m V[4] | 3,39 | 1,04[3] | −11,49 | 15,5 | Местная группа[1] | Изолированный член Местной группы |
| 45 | 
|
Карликовая неправильная галактика в Водолее (DDO 210) | Im V | 3,49[10] | 1,07 / 0,94[11] | −11,09[11] | 14,0[4] | Местная группа | Изолированный член Местной группы |
| 46 | UGC 4879 (VV124)[17] | 3,59 | 1,1 | −11,5[11] | Местная группа | ||||
| 48 | 
|
Карликовая галактика в созвездии Насос (англ.) (DDO 210) | dE3,5[4] | 4,08 | 1,25[11] | −9,63[11] | 16,19[1] | Местная группа | Возможно испытывает приливное взаимодействие со стороны NGC 3109[18] |
| 47 | 
|
NGC 3109 | SB(s)m | 4,24 | 1,30[18] | −15,68[1] | 10,39[1] | Местная группа | |
| — | 
|
Неправильная карликовая галактика A в созвездии Секстант (англ.) (Sextans A, UGCA 205, DDO 75) | IBm[4] | 4,31[19] | 1,32 | −13,95[3] | 11,86[4] | Местная группа[1] | Изолированный член Местной группы |
| 50 | Andromeda XVIII[16] | 4,42 | 1,355 | <-9,7 | Местная группа | ||||
| 51 | 
|
Неправильная карликовая галактика B в созвездии Секстант (англ.) ((Sextans B, UGC 5373) | IM IV—V[4] | 4,7 | 1,44[11] | −14,08[11] | 11,85[4] | Местная группа[1] | |
| 53 | KKh 060 | Ir | 4,89 | 1,5[1] | 18B[4] | ||||
| — | KUG 1210+301B (KK98 127) | S.. | 4,89 | 1,5[1] | 15,7[4] | между LG и Группой М94 (англ.) | |||
| 52 | HIZSS 003 | ? | 5,5 | 1,69[11] | −12,60[11] | 18B[4] | Скрыта Млечным Путём | ||
| 57 | KKR 25 | Ir | 6,07 | 1,86[1] | −9,94[11] | 17,0[4] | Местная группа[3] | ||
| — | ESO 410-G005 | E3[4] | 6,33 | 1,94[11] | −11,60[11] | 14,85[4] | NGC 55 & 300 | ||
| 59 | ESO 294-010 | dS0/Im[4] | 6,26[20] | 1,96[11] | −10,95[11] | 15,6[4] | NGC 55 & 300 | ||
| 60 | IC 5152 (англ.) | IA(s)m[4] | 6,42 | 1,97[11] | −15,56[11] | 11,06[4] | NGC 55 & 300 ? | ||
| 61 | 
|
GR 8 (англ.) (DDO 155) | ImV[4] | 6,95 | 2,13[11] | −12,14[11] | 14,65[4] | Внутренняя граница Группы М94 (англ.) | |
| 58 | KKR 03 (KK98 230) | dwarf Irr | 6,98 | 2,14[11] | −9,8 | 17,90[4] | Внутренняя граница Группы М94 (англ.) | ||
| 62 | 
|
NGC 300 | SA(s)d[4] | 7,01 | 2,15[20] | −17,92[1] | 8,95[4] | Внутренняя граница Группы Скульптора | формирует гравитационно-связанную пару с галактикой NGC 55 |
| 63 | 
|
NGC 55 | SB(s)m: sp[4] | 7,08 | 2,17[11] | −18,47[11] | 8,84[1] | Внутренняя граница Группы Скульптора | формирует гравитационно-связанную пару с галактикой NGC 300 |
| 64 | UGCA 438 (ESO 407—018) | IB(s)m pec:[4] | 7,24 | 2,22[11] | −12,92[11] | 13,86[1] | NGC 55 & 300 | ||
| 68 | UGC 09128 (DDO 187) | ImIV-V | 7,3 | 2,24[11] | −12,47[11] | 14,38[4] | Внутренняя граница Группы М94 (англ.) | ||
| 65 | IC 3104 | IB(s)m | 7,40 | 2,27[1] | −14,85[11] | 13,63[4] | |||
| 59 | IC 4662 (ESO 102- G 014) | IBm | 7,96 | 2,44[11] | −15,56[11] | 11,74[4] | |||
| 67 | KKh 98 | Irr | 7,99 | 2,45[1] | −10,78[1] | 16,7[4] | Группа IC 342/Maffei (англ.) | ||
| ?? | UGC 8508 (I Zw 060) | IAm | 8,35[21]? | 2,69[11]? | −13,09[11] | 14,40[4] | Группа М94 (англ.) | ||
| 71 | KKh 086 | Ir | 8,51 | 2,60[11] | −10,30[11] | 16,8[4] | |||
| 72 | DDO 99 (UGC 06817) | Im | 8,61 | 2,64[1] — 3.9[4] | −13,52[11] | 13,4[4] | Группа М94 (англ.) | ||
| 69 | UGC 07577 (DDO 125) | Im | 8,94 | 2,74[11] | −14,32[11] | 12,84[4] | Группа М94 (англ.) | ||
| 74 | UGC 9240 (DDO 190) | IAm | 9,10 | 2,80[11] | −14,19[11] | 13,25[4] | Группа М94 (англ.) | ||
| — | 
|
Галактика Циркуль (ESO 097-13) | SA(s)b | 9,13 | 2,8[1] — 4[22] | 12,1[4] | Группа M83 (англ.) | Ближайшая галактика с активным ядром | |
| — | Dwingeloo 1 (англ.) | SB(s)cd | 9,13 | 2,8[1] | −18.78 | 19,8[4] | Группа IC 342/Maffei (англ.) | ||
| — | 
|
Maffei 2 | SAB(rs)bc | 9,13 | 2,8[1] | −20,15[3] | 14,77[4] | Группа IC 342/Maffei (англ.) | |
| 79 | UGCA 276 (DDO 113) | Im | 9,32 | 2,86[1] | 15,40[4] | Группа М94 (англ.) | |||
| 80 | 
|
NGC 4214 (UGC 07278) | IAB(s)m | 9,58 | 2,94[1] | 10,24[4] | Группа М94 (англ.) | Галактика со вспышкой звездообразования | |
| 73 | UGCA 86 (англ.) | SAB(s)m[23] | 9,65 | 2,96[24] | 13,5[4] | Группа IC 342/Maffei (англ.)[23] | |||
| NGC 4163 | 9,65 | 2,96[24] | 14,5[4] | Группа М94 (англ.) | |||||
| 81 | Dwingeloo 2 (англ.) | Im? | 9,78 | 3,0[1] | −14,55[1] | 20,5[4] | Группа IC 342/Maffei (англ.) | ||
| — | KKH 11 (ZOAG G135.74-04.53) | dE/N | 9,78 | 3,0[1] | −13.35[3] | 16,2[4] | Группа IC 342/Maffei (англ.) | ||
| — | KKH 12 | Ir | 9,78 | 3,0[1] | −13,03 | 17,8[4] | Группа IC 342/Maffei (англ.) | ||
| — | MB 3 | dSph | 9,78 | 3,0[1] | −13,65[3] | 19,8[4] | Группа IC 342/Maffei (англ.) | ||
| — | MB 1 (KK98 21) | SAB(s)d? | 9,78 | 3,0[1] | −14,81[3] | 20,5[4] | Группа IC 342/Maffei (англ.) | ||
| — | 
|
Maffei 1 | S0- pec | 9,78 | 3,0[1] | −18,97[3] | 11,4[4] | Группа IC 342/Maffei (англ.) | |
| — | UGCA 92 | Im?[4] | 9,82 | 3,01[24] | 13[4] | Группа IC 342/Maffei (англ.)[23] | |||
| 87 | UGC 8651 (DDO 181) | Im | 9,82 | 3,01[1] | 14,7[4] | Группа М94 (англ.) | |||
| ESO274-01[25] | 10,1 | 3,09 | 11,7 | Группа M83 (англ.) | |||||
| 89 | UGCA 292 (DDO 125) | ImIV-V | 10,11 | 3,1[1] | 16,0[4] | Группа М94 (англ.) | |||
| 90 | NGC 3741 | ImIII/BCD | 10,21[21] | 3,13 | 14,3[4] | Группа М94 (англ.) | |||
| 91 | KK98 35 | Irr | 10,31 | 3,16[1] | −14,30 | 17,2[4] | Группа IC 342/Maffei (англ.) | ||
| 63 | HIPASS J1247-77 | Im | 10,31 | 3,16[26] | 17,B[4] | ||||
| 92 | 
|
NGC 2366 | IB(s)m | 10,40[21] | 3,19 | 11,43[4] | Группа M81 | ||
| — | UGCA 133 (DDO 44) | Im | 10,40[21] | 3,19 | 15,54[4] | Группа M81 | |||
| — | ESO321-014[25] | 10,40[25] | 3,19 | 15,16 | Группа M83 (англ.) | ||||
| 94 | UGC 8833 | Im | 10,41 | 3,19[1] | 16,5[4] | Группа М94 (англ.) | |||
| 95 | UGC 4483 | BlueCG | 10,47[21] | 3,21 | 15,2[4] | Группа M81 | |||
| 88 | 
|
NGC 404 | SA(s)0-:[4] | 9,98 | 3,24[11] | −16,61[11] | 11,21[4] | ||
| 96 | UGCA 105 | Im? | 10,63[21] | 3,26 | −16,81 | 13,9[4] | Группа IC 342/Maffei (англ.) | ||
| 97 | 
|
IC 342 | SAB(rs)cd[4] | 10,70 | 3,28[1] | −20,69[1] | 9,37[1] | Группа IC 342/Maffei (англ.) | «скрытая галактика» |
| 98 | Cas 1 (KK98 19) | dwarf Irr | 10,76 | 3,3[1] | −16,70 | 16,38[4] | Группа IC 342/Maffei (англ.) | ||
| — | 
|
NGC 2403 | SAB(s)cd HII | 10,76 | 3,30[3] | −19,29 | 8,93[4] | Группа M81 | |
| 100 | Camelopardalis B | Irr | 10,80[21] | 3,31 | −11,85 | 16,1[4] | Группа IC 342/Maffei (англ.) | ||
| 101 | UGCA 015 (DDO 6) | IB(s)m | 10,90 | 3,34[3] | −12,50[3] | 15,19[4] | Группа Скульптора | ||
| 58 | 
|
NGC 1569 (UGC 03056) | IBm;Sbrst[4] | 10,96 | 3,36[27] | −18,17[1] | 11,86[4] | Группа IC 342/Maffei (англ.)[23] | |
| 75 | KKH 37 (Mai 16) | S/Irr | 11,06 | 3,39[26] | 16,4[4] | Группа IC 342/Maffei (англ.) | |||
| 102 | Holmberg II (DDO 50, UGC 4305) | Im | 11,06[21] | 3,39 | 11,1[4] | Группа M81 | |||
| 103 | 
|
NGC 5102 | SA0- HII | 11,09 | 3,40[1] | −18,08,56 | 10,35[4] | Группа M83 (англ.) | |
| — | NGC 5237 | 11.09 | 3.40;[25] | Группа M83 (англ.) | |||||
| — | ESO325-11 | 11,09 | 3,40;[25] | Группа M83 (англ.) | |||||
| 104 | ESO 540-030 (KDG 2) | IABm | 11,10 | 3,40[3] | −11,39 | 16,45[4] | Группа Скульптора | ||
| 105 | FM2000 1 | dSph? | 11,15[21] | 3,42 | 17,5[4] | Группа M81 | |||
| — | ESO 540-032 | IAB(s)m pec: | 11,15 | 3,42[3] | −11,32[3] | 16,55[4] | Группа Скульптора | ||
| 107 | NGC 1560 | SA(s)d HII | 11,25 | 3,45[1] | −16,87[3] | 12,16[4] | Группа IC 342/Maffei (англ.) | ||
| — | ESO 383-087 (ISG 39) | SB(s)dm | 3,45[25] | −15,16[1] | 11,03[4] | Группа M83 (англ.) | |||
| — | NGC 5206 | 11,3 | 3,47;[25] | Группа M83 (англ.) | |||||
| — | KK 179 (ESO269-37) | 3,48;[25] | Группа M83 (англ.) | ||||||
| 108 | KK98 77 | dwarf Sph | 11,35[21] | 3,48 | 16,2[4] | Группа M81 | |||
| 109 | DDO 71 | Im | 11,42[21] | 3,50 | 18[4] | Группа M81 | |||
| 110 | 
|
Галактика M82 | I0;Sbrst HII | 11,51 | 3,53[3] | −19,63[3] | 9,30 [4] | Группа M81 | |
| 111 | ESO 269-66 (KK98 190) | dE,N | 11,55 | 3,54[1] | −13,56 | 14,11[4] | Группа M83 (англ.) | ||
| 112 | M81 Dwarf A (KDG 52) | I? | 11,58[21] | 3,55 | −11,49[3] | 16,5[4] | Группа M81 | ||
| 113 | 
|
NGC 2976 | SAc pec HII | 11,61[21] | 3,56 | −17,1[3] | 10,82[4] | Группа M81 | |
| — | UGC 4459 (DDO 53) | Im | 11,61[21] | 3,56 | −13,37[3] | 14,48 [4] | Группа M81 | ||
| 115 | 
|
NGC 4945 | SB(s)cd: sp[4] | 11,70[28] | 3,59 | −20,51[1] | 9,3[4] | Группа M83 (англ.) | |
| # | Галактика | Тип | Расстояние от Земли | Величина | Принадлежность группе |
Примечание | |||
| млн св. лет | Мпк | M | m | ||||||
См. также
- Галактика
- Местная группа
- Список галактик
- Список спиральных галактик
- Список скоплений галактик (англ.)
- Список ближайших звёзд
Напишите отзыв о статье "Список ближайших галактик"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 I. D. Karachentsev et al.(2004) A Catalog of Neighboring Galaxies Refinements in distance measurements could change the order presented in this list
- ↑ [astro.u-strasbg.fr/images_ri/canm-e.html From official press release announcing discovery (University of Strasbourg)] accessdate = June 2008
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 I. D. Karachentsev (2005). «[adsabs.harvard.edu/abs/2005AJ....129..178K The Local Group and Other Neighboring Galaxy Groups]». Astronomical Journal 129: 178–188. DOI:10.1086/426368.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 [nedwww.ipac.caltech.edu/ NASA/IPAC Extragalactic Database]. Проверено 25 апреля 2008. [www.webcitation.org/60r7f2bOq Архивировано из первоисточника 11 августа 2011].
- ↑ Belokurov, 2006 A Faint New Milky Way Satellite in Bootes
- ↑ 1 2 3 Willman, Dalcanton, Martinez-Delgado, et al. (2005) «A New Milky Way Dwarf Galaxy in Ursa Major», submitted to Astrophysical Journal Letters, on arXiv.org: [arxiv.org/abs/astro-ph/0503552astro-ph/0503552]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 van den Bergh, S. (2000)Updated Information on the Local Group
- ↑ [arxiv.org/abs/astro-ph/0701154 [astro-ph/0701154] Discovery of an Unusual Dwarf Galaxy in the Outskirts of the Milky Way]
- ↑ [arxiv.org/abs/0909.1456 [0909.1456] Deep Gemini/GMOS imaging of an extremely isolated globular cluster in the Local Group]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 McConnachie, A. W. et al. 2005 Distances and Metallicities for 17 Local Group Galaxies
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 [arxiv.org/abs/0811.4610 [0811.4610] The Hubble flow around the Local Group]
- ↑ 1 2 Morrison et al. 2003 Andromeda VIII, a New Tidally Distorted satellite of M31 — for details see [www.journals.uchicago.edu/doi/pdf/10.1086/379625]
- ↑ [arxiv.org/abs/0909.0399 [0909.0399] PAndAS' cubs: discovery of two new dwarf galaxies in the surroundings of the Andromeda and Triangulum galaxies]
- ↑ See [www.blackwell-synergy.com/doi/abs/10.1111/j.1365-2966.2007.11395.x]
- ↑ Zucker et al. 2007 Andromeda X, a New Dwarf Speroidal satellite of M31:Photometry — for details see [www.journals.uchicago.edu/doi/abs/10.1086/516748?journalCode=apjl]
- ↑ 1 2 A Trio of New Local Group Galaxies with Extreme Properties, Alan W. McConnachie et al 2008, ApJ 688 1009—1020, arxiv.org/abs/0806.3988
- ↑ [arxiv.org/abs/0803.1107 [0803.1107] VV124 (UGC4879): A new transitional dwarf galaxy in the periphery of the Local Group]
- ↑ 1 2 Soszynski «et al.»(2006) The Araucaria Project: Distance to the Local Group Galaxy NGC 3109 from Near-Infrared Photometry of Cepheids see [www.journals.uchicago.edu/doi/abs/10.1086/505789?journalCode=apj]
- ↑ Dolphin, Andrew E. et al. 2003 Deep Hubble Space Telescope Imaging of Sextans A. II. Cepheids and Distance
- ↑ 1 2 Karachentsev, I. D. et al. (2003)Distances to Nearby Galaxies in Sculptor
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 Karachentsev, I. D. et al.(2002)The M 81 group of galaxies: New distances, kinematics and structure
- ↑ 4±1 Mpc in Freeman et al., 1977, A&A, 55 , 445, still considered as a reference
- ↑ 1 2 3 4 see article at [www.journals.uchicago.edu/doi/abs/10.1086/313255]
- ↑ 1 2 3 [www.iop.org/EJ/article/1538-3881/131/3/1361/205003.tb1.html Karachentsev et al., ACS Imaging of 25 Galaxies]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 [www.iop.org/EJ/abstract/1538-3881/133/2/504 The Hubble Flow around the Centaurus A/M83 Galaxy Complex]
- ↑ 1 2 [www.iop.org/EJ/abstract/1538-3881/131/3/1361/ Advanced Camera for Surveys Imaging of 25 Galaxies in Nearby Groups and in the Field]
- ↑ A New Hubble Space Telescope Distance to NGC 1569: Starburst Properties and IC 342 Group Membership* Aaron J. Grocholski et al 2008 ApJ 686 L79-L82 doi: 10.1086/592949 , arxiv.org/abs/0808.0153
- ↑ I. D. Karachentsev et al.(2002) New distances to galaxies in the Centaurus A group
Ссылки
- Belokurov, V. et al. (2006). «[adsabs.harvard.edu/cgi-bin/nph-bib_query?bibcode=2006ApJ...647L.111B A Faint New Milky Way Satellite in Bootes]». The Astrophysical Journal 647 (2): L111–L114. DOI:10.1086/507324.
- Dolphin, A. E. et al. (March 2003). «[www.iop.org/EJ/article/1538-3881/125/3/1261/202477.html Deep Hubble Space Telescope Imaging of Sextans A. II. Cepheids and Distance]». The Astronomical Journal 125 (3): 1261–1290. DOI:10.1086/346279.
- Karachentsev, I. D. et al. (2002). «[www.edpsciences.org/articles/aa/pdf/2002/07/aa1940.pdf?access=ok The M 81 group of galaxies: New distances, kinematics and structure]». Astronomy and Astrophysics 383: 125–136. DOI:10.1051/0004-6361:20011741.
- Karachentsev, I. D. et al. (2002). «[adsabs.harvard.edu/abs/2002A&A...385...21K New distances to galaxies in the Centaurus A group]». Astronomy and Astrophysics 385: 21–31. DOI:10.1051/0004-6361:20020042.
- Karachentsev, I. D. et al. (June 2003). «Distances to Nearby Galaxies in Sculptor». Astronomy and Astrophysics 404: 93. DOI:10.1051/0004-6361:20030170. arXiv:astro-ph/0302045.
- Karachentsev, I. D. et al. (2004). «[www.iop.org/EJ/abstract/1538-3881/127/4/2031 A Catalog of Neighboring Galaxies]». Astronomical Journal 127 (4): 2031–2068. DOI:10.1086/382905.
- Karachentsev, I. D. (2005). «[www.iop.org/EJ/abstract/1538-3881/129/1/178 The Local Group and Other Neighbouring Galaxy Groups]». The Astrophysical Journal 129 (1): 178–188. DOI:10.1086/426368.
- McConnachie, A. W. et al. (2005). «Distances and Metallicities for 17 Local Group Galaxies». MNRAS 356: 979. DOI:10.1111/j.1365-2966.2004.08514.x. arXiv:astro-ph/0410489.
- Tonry, J. L. et al. (2001). «[adsabs.harvard.edu/abs/2001ApJ...546..681T The SBF Survey of Galaxy Distances. IV. SBF Magnitudes, Colors, and Distances]». Astrophysical Journal 546 (2): 681–693. DOI:10.1086/318301.
- Van den Bergh, S. (April 2000). «[cdsaas.u-strasbg.fr:2001/PASP/journal/issues/v112n770/200072/200072.web.pdf Updated Information on the Local Group]». The Publications of the Astronomical Society of the Pacific 112 (770): 529–536. DOI:10.1086/316548.
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Список ближайших галактик
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
