Список великих магистров Мальтийского ордена
Поделись знанием:
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
Мальтийский орден, или Орден госпитальеров, имеет несколько равнозначных названий, как то:
- Суверенный военный гостеприимный орден Святого Иоанна, Иерусалима, Родоса и Мальты (официальное полное название)
- Мальтийский орден
- Орден госпитальеров
- Орден иоаннитов
Орден вырос из религиозно-благотворительного братства, которое было создано примерно в 1048—1050 годах при госпитале (гостеприимном доме) Святого Иоанна Милостивого в Иерусалиме. Официальной датой создания Ордена следует считать 15 февраля 1113 года, когда Папа Пасхалий II принял госпиталь Иоанна под покровительство Святого Престола. При этом небесным патроном Ордена стал Иоанн Креститель.
Окончательное формирование Ордена произошло в 1120 году, когда по смерти Блаженного Жерара — основателя Ордена — ректором был избран Раймон де Пюи. Он превратил братство в военный монашеский орден и был наречен магистром (начальником, наставником) Ордена Святого Иоанна. Магистр Гуго де Ревель в 1267 г. получил от папы Климента IV титул «великого магистра».
Орден несколько раз менял своё местоположение:
- 1113—1291 — на Святой Земле
- 1291—1308 — на Кипре
- 1308—1522 — на Родосе
- 1523—1530 — в Италии
- 1530—1798 — на Мальте
- 1798—1803 — в Санкт-Петербурге
В настоящее время резиденция Ордена находится в Риме.
Ниже приведен список правителей Ордена:
- Блаженный Жерар де Торн, Bienheureux Gérard (1050/1096—1120), Ректор
- Раймонд де Пюи (1120—1158/1160), Магистр
- Оже де Бальбен, Auger de Balben (1158/1160—1162/1163), Магистр
- Арно де Ком, Arnaud de Comps (1162—1163), Магистр
- Жильбер д’Эссайи, Gilbert d’Aissailly (1163—1169/1170), Магистр
- Гастон де Мюроль (Моруа), Gaston de Murols (1170—1172), Магистр
- Жильбер Сирийский (1172—1177), магистр
- Роже де Мулен (1177—1187), магистр
- Эрмангар д’Асп, Hermangard d’Asp (1188—1190), Магистр
- Гарнье де Наплуз, Garnier de Naplouse (или Наплус, Naplous) (1189/1190—1192), Магистр
- Жоффруа де Донжон, Geoffroy de Donjon (1193—1202), Магистр
- Альфонс де Портюгаль, Alfonse de Portugal (1203—1206), Магистр
- Жоффруа ле Ра, Geoffroy le Rat (1206—1207), Магистр
- Гарен де Монтегю, Garin de Montaigu (1207—1227/1228), Магистр
- Бертран де Тесси, Bertrand de Thessy (1228—1231), Магистр
- Герен де Монтакут, Guerin (1231—1236), Магистр
- Бертран де Ком, Bertrand de Comps (1236—1239/1240), Магистр
- Пьер де Вьель-Брид, Pierre de Vielle-Bride (1239/1240—1242), Магистр
- Гийом де Шатонёф, Guillaume de Chateauneuf (1242—1258), Магистр
- Гуго (Гюг, Юг) де Ревель, Hugues de Revel (1258—1277), Магистр
- Никола Лорнь, Nicolas Lorgne (1277/1278—1284), Магистр
- Жан де Вилье, Jean de Villiers (1284/1285—1294), Магистр
- Одон де Пэн, Odon de Pins (1294—1296), Магистр
- Гийом де Вилларе, Guillaume de Villaret (1296—1305), Магистр
- Фульк де Вилларе, Foulques de Villaret (1305—1319), Магистр
- Элион де Вильнёв, Helion de Villeneuve (1319—1346), Магистр
- Дьёдонне де Гозон, Dieudonné de Gozon (1346—1353), Магистр
- Пьер де Корнейан, Pierre de Corneillan (1353—1355), Магистр
- Роже де Пэн, Roger de Pins (1355—1365), Магистр
- Раймон Беранже, Raymond Berenger (1365—1374), Магистр
- Робер де Жюльяк, Robert de Juliac (1374—1376), Магистр
- Жан Фернандес де Эредиа (Хуан Фернандес де Эредиа), Jean Fernandez de Heredia (1376—1396), Магистр
- Риккардо Караччоло, Riccardo Caracciolo (1383—1395), Магистр
- Филибер де Найак, Philibert de Naillac (1396—1421), Магистр
- Антонио Флювьян де ла Ривьер, Antonio Fluvian de la Rivière (1421—1437), Магистр
- Жан де Ластик, Jean de Lastic (1437—1454), Магистр
- Жак де Мийи (Милли), Jacques de Milly (1454—1461), Магистр
- Пьеро Раймондо Цакоста, Piero Raimondo Zacosta (1461—1467), Магистр
- Джованни Баттиста Орсини, Giovanni Battista Orsini (1467—1476), Магистр
- Пьер д’Обюссон, Pierre d’Aubusson (1476—1503), Великий магистр
- Эмери д’Амбуаз, Emery d’Amboise (1503—1512), Великий магистр
- Ги де Бланшфор, Guy de Blanchefort (1512—1513), Великий магистр
- Фабрицио дель Карретто, Fabrizio del Carretto (1513—1521), Великий магистр
- Филипп де Вилье де л’Иль-Адам, Philippe de Villiers de l’Isle-Adam (1521—1534), Великий магистр
- Пьеро де Понте, Piero de Ponte (1534—1535), Великий магистр
- Дидье де Сен-Жай, Didier de Saint-Jaille (1535—1536), Великий магистр
- Жан де Омедес (Хуан де Омедес), Jean de Homedes (1536—1553), Великий магистр
- Клод де ла Сангль, Claude de la Sengle (1553—1557), Великий магистр
- Жан Паризо де ла Валетт, Jean Parisot de la Valette (1557—1568), Великий магистр
- Пьер де Монт, Pierre de Monte (1568—1572), Великий магистр
- Жан л’Эвек де ла Касьер, Jean de la Cassière (1572—1581), Великий магистр
- Матюрен Ромегас, Mathurin Romegas (1577—1581), лейтенант и (1581) и. о.
- Гуго Лубен де Вердаль, Hugues Loubens de Verdalle (или Гуго Лубенек де Вердала, Hugues Loubenx de Verdala) (1581—1595), Великий магистр
- Мартин Гарсес, Martin Garzez (1595—1601), Великий магистр
- Алоф де Виньякур, Alof de Wignacourt (1601—1622), Великий магистр
- Луис Мендес де Васконсельос, Luis Mendez de Vasconcellos (1622—1623), Великий магистр
- Антуан де Поль, Antoine de Paule (1623—1636), Великий магистр
- Жан де Ласкарис-Кастеллар (Хуан де Ласкарис-Кастельяр), Juan de Lascaris-Castellar (1636—1657), Великий магистр
- Антуан де Реден, Antoine de Redin (1657—1660), Великий магистр
- Анне де Клермон-Жессан, Annet de Clermont-Gessant (1660), Великий магистр
- Рафаэль Котоне, Raphael Cotoner (1660—1663), Великий магистр
- Никола Котоне, Nicolas Cotoner (1663—1680), Великий магистр
- Грегорио Карафа, Gregorio Carafa (1680—1690), Великий магистр
- Адриен де Виньякур, Adrien de Wignacourt (1690—1697), Великий магистр
- Рамон Перельос и Роккафуль, Ramon Perellos y Roccaful (1697—1720), Великий магистр
- Марк-Антонио Дзондадари, Marc-Antonio Zondadari (1720—1722), Великий магистр
- Антонио Маноэль де Вильена, Antonio Manoel de Vilhena (1722—1736), Великий магистр
- Раймон Депюи, Raymond Despuig (1736—1741), Великий магистр
- Мануэль Пинто де Фонсека, Manuel Pinto de Fonseca (1741—1773), Великий магистр
- Франсиско Ксименес де Тексада, Francisco Ximenes de Texada (1773—1775), Великий магистр
- Эмманюэль де Роан-Польдюк (де Роган-Польдюк), Emmanuel de Rohan-Polduc (1775—1797), Великий магистр
- Фердинанд фон Гомпеш, Ferdinand von Hompesch zu Bolheim (1797—1802, низложен в 1798 г.), Великий магистр
- Император Павел I, Empereur Paul I-er de Russie (1798—1801), Великий магистр (de facto)
- Император Александр I, Empereur Alexandre I-er de Russie (1801—1803), протектор Ордена
- Николай Иванович Салтыков, Nicolas Saltikoff (1801—1803), поручик Великого магистра
- Джованни Баттиста Томмази, Giovanni Battista Tommasi (1803—1805), Великий магистр
- Иннико Мария Гевара-Суардо, Innico Maria Guevara-Suardo (1805—1814), лейтенант Великого магистерства
- Андре Ди Джованни, André Di Giovanni (1814—1821), лейтенант Великого магистерства
- Антуан Бюска, Antoine Busca (1821—1834), лейтенант Великого магистерства
- Карло Кандида, Carlo Candida (1834—1845), лейтенант Великого магистерства
- Филиппе ди Кольоредо-Мельс, Philippe di Colloredo-Mels (1845—1864), лейтенант Великого магистерства
- Алессандро Борджиа, Alessandro Borgia (1865—1871), лейтенант Великого магистерства
- Джованни Баттиста Чески а Санта Кроче, Giovanni Battista Ceschi a Santa Croce (1871—1879), лейтенант Великого магистерства
- Джованни Баттиста Чески а Санта Кроче, Giovanni Battista Ceschi a Santa Croce (1879—1905), Великий магистр
- Галеаццо фон Тун унд Гогенштейн, Galeazzo von Thun und Hohenstein (1905—1931), Великий магистр
- Пий Франки ди Кавальери, Pio Franchi di Cavalieri (1929—1931), лейтенант Великого магистра (во время болезни Галеаццо фон Тун унд Гогенштейна)
- Лудовико Киджи делла Ровере Альбани, Ludovico Chigi della Rovere Albani (1931—1951), Великий магистр
- Антуан Эрколани Фава Симонетти, Antoine Hercolani Fava Simonetti (1951—1955) и. о., лейтенант Великого магистерства
- Эрнесто Патерно Кастелло ди Каркачи, Ernesto Paternò Castello di Carcaci (1955—1962), лейтенант Великого магистра
- Анджело де Мохана ди Колонья, Angelo de Mojana di Cologna (1962—1988), Великий магистр
- Жан Шарль Паллавичини, Jean Charles Pallavicini (январь—апрель 1988) и. о., лейтенант Великого магистерства
- Андрю Уиллоби Ниниан Берти, Andrew Willoughby Ninian Bertie (1988—2008), Великий магистр
- Джакомо Далла Торре дель Темпио ди Сангинетто, Giacomo Dalla Torre del Tempio di Sanguinetto (февраль—март 2008), лейтенант Великого магистерства
- Мэтью Фестинг, Matthew Festing (с 2008 года), Великий магистр
См. также
Напишите отзыв о статье "Список великих магистров Мальтийского ордена"
Литература
- Сычев Н. В. Книга династий, М., АСТ, 2006
- [www.orderofmalta.org/site/granmaestri.asp?idlingua=3 Список магистров на сервере Мальтийского ордена (французская версия, аналогична немецкой версии)]
- [www.orderofmalta.org/site/granmaestri.asp?idlingua=5 Список магистров на сервере Мальтийского ордена (английская версия, аналогична испанской и итальянской)]
- [www.orderofmalta.int/история-ордена/34175/r-2/?lang=ru История ордена: 79 Великих Магистров]
| |||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Список великих магистров Мальтийского ордена
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
