Список главных тренеров ФК «Манчестер Юнайтед»

Ниже представлен список главных тренеров футбольного клуба «Манчестер Юнайтед» и их главных достижений с 1892 года и по настоящее время.

За всю историю у клуба было 19 главных тренеров (не считая временно исполняющих обязанности главного тренера). В настоящее время главным тренером клуба является португалец Жозе Моуринью.

Самым успешным в плане выигранных трофеев тренером в истории клуба является сэр Алекс Фергюсон, который выиграл 13 титулов Премьер-лиги, пять Кубков Англии, четыре Кубка Футбольной лиги, десять Суперкубков Англии, две Лиги чемпионов УЕФА, а также Суперкубок УЕФА, Кубок обладателей кубков, Межконтинентальный кубок и Клубный чемпионат мира.

История

С 1878 по 1914 годы команда управлялась коллегиально специальным комитетом, секретарь которого обладал примерно теми же полномочиями и ролью, как главный тренер в настоящее время. За этот период в клубе сменилось четверо секретарей: Эй Эйч Элбат, Джеймс Уэст, Эрнест Мангнэлл и Джон Бентли.

Эрнест Мангнэлл стал первым тренером, с которым клуб выиграл трофеи. В сезоне 1907/08 под его руководством «Юнайтед» выиграл свой первый чемпионский титул. В следующем сезоне клуб выиграл свой первый Кубок Англии, а в сезоне 1910/11 — ещё один чемпионский титул. Несмотря на успехи, достигнутые с командой, Мангнэлл покинул «Юнайтед» в 1912 году, перейдя в «Манчестер Сити». Пост секретаря клуба занял Джон Бентли, а два годя спустя его сменил Джек Робсон, который стал первым в истории клуба тренером, а не просто секретарём. Он тренировал команду семь лет, до декабря 1921 года, когда он серьёзно заболел, а через месяц скончался от пневмонии.

Следующим тренером клуба стал Джон Чепмен. В первый же сезон под руководством Чепмена «Юнайтед» вылетел во Второй дивизион, впервые с 1906 года. Команда провела три года во Втором дивизионе, после чего вернулась в Первый дивизион. Приведя клуб на 9-е место в чемпионате и доведя его до полуфинала Кубка Англии в сезоне 1925/26, Чепмен 8 октября 1926 года получил телеграмму от Футбольной ассоциации, в которой сообщалось о его дисквалификации до конца сезона без объяснения причины. До конца сезона клуб тренировал Лал Хилдич, которого уже на постоянной основе заменил Герберт Бэмлетт.

Бэмлетт находился на посту тренера клуба четыре года, но не смог добиться с «Юнайтед» никакого успеха: наивысшей позицией команды в годы его руководства было 12-е место в чемпионате. В 1931 году «Юнайтед» вновь вылетел во Второй дивизион. Бэмлетта уволили, а на его место был назначен клубный секретарь Уолтер Крикмер. Крикмер руководил командой всего один сезон, в течение которого клуб не смог вернуться в Первый дивизион. В июне 1932 года главным тренером клуба был назначен Скотт Дункан, но во втором сезоне под его руководством «Юнайтед» достиг самой низкой за свою историю позиции, заняв 20-е место во Втором дивизионе. Тем не менее, Дункана не уволили, и в 1936 году он добился возвращения клуба в Первый дивизион. В следующем сезоне клуб вновь вылетел из Первого дивизиона, и Уолтер Крикмер во второй раз взял на себя полномочия главного тренера команды и оставался на этом посту до окончания Второй мировой войны.

Ещё до окончания войны клуб провёл переговоры с Мэттом Басби, который незадолго до этого отверг предложение «Ливерпуля» остаться в тренерском штабе клуба, так как хотел иметь больше полномочий по управлению игровой подготовкой команды, а не просто выбирать состав на матч. «Юнайтед» предоставил Басби все требуемые полномочия и назначил его главным тренером. В своих первых пяти сезонах Мэтт Басби привёл клуб к четырём серебряным медалям Первого дивизиона, пока, наконец, не выиграл чемпионат в сезоне 1951/52. Вскоре после этого он начал осуществлять массовую замену футболистов-ветеранов на совсем юных игроков, которые вошли в историю как «малыши Басби». Обновлённый «Юнайтед» выиграл два чемпионских титула в сезонах 1955/56 и 1956/57, а также принял участие в двух финалах Кубка Англии. Карьеры многих футболистов оборвались в мюнхенской авиакатастрофе 1958 года, в которой сам Мэтт Басби получил тяжёлые травмы.

Пока Басби восстанавливался от полученных травм в больнице, тренерские обязанности перешли к его ассистенту, Джимми Мерфи. После своего выздоровления Басби начал новую перестройку команды, и через пять лет, в 1963 году, «Юнайтед» выиграл Кубок Англии, впервые после 15-летнего перерыва. За победой в Кубке последовало два чемпионских титула Первого дивизиона, а также самый престижный приз клубного европейского футбола — Кубок европейских чемпионов. После успеха в Европе Басби руководил клубом ещё один сезон, а затем передал полномочия главного тренера «Юнайтед» клубному тренеру Уилфу Макгиннессу. Макгиннессу не удалось справиться со своей новой должностью, и в итоге Басби уговорили вернуться к руководству командой на вторую половину сезона 1970/71. Однако уже летом Басби окончательно завершил тренерскую карьеру, и главным тренером команды стал Фрэнк О’Фаррелл. О’Фаррелл недолго пробыл на своём посту — в частности, из-за своей неспособности контролировать экстравагантные выходки Джорджа Беста. Совет директоров клуба решил преждевременно расторгнуть контракт с О'Фарреллом, хотя по нему оставалось ещё три года.

Новым главным тренером команды стал недавно назначенный на пост тренера сборной Шотландии Томми Дохерти. Уже через месяц Дохерти отказался от работы в сборной Шотландии, а его первой задачей в «Юнайтед» стало сохранение клуба в высшем дивизионе. Дохерти удалось добиться этого результата в течение первого года, но уже по итогам сезона 1973/74 клуб вылетел во Второй дивизион. В следующем сезоне «Юнайтед» вернулся в Первый дивизион, и сразу по возвращении занял в нём третье место, а также вышел в финал Кубка Англии 1976 года. В следующем сезоне клубу удалось выиграть финал Кубка Англии у «Ливерпуля». Вскоре выяснилось, что у Дохерти роман с женой клубного физиотерапевта, после чего его сразу же уволили, заменив на главного тренера «Куинз Парк Рейнджерс» Дейва Секстона.

Секстон был главным тренером «Юнайтед» на протяжении пяти сезонов, но не смог выиграть с клубом ни одного трофея. В 1981 году главным тренером команды был назначен Рон Аткинсон. Аткинсону удалось добиться с командой удачных выступлений в кубковых турнирах: за пять лет под его руководством «Юнайтед» выиграл два Кубка Англии. При нём команда достаточно успешно выступала в чемпионате, но после неудачного начала сезона 1986/87 Аткинсон был уволен. На место главного тренера команды был назначен Алекс Фергюсон, который прославился тем, что трижды выиграл Первый дивизион чемпионата Шотландии с «Абердином», прервав казавшееся незыблемым доминирование в Шотландии «Селтика» и «Рейнджерс».

С момента своего назначения Фергюсон отметился несколькими крайне выгодными для команды приобретениями, включая подписание контракта с Петером Шмейхелем и Эриком Кантона, каждый из которых обошёлся клубу менее чем в £1,5 млн. В сезоне 1992/93 Фергюсон вернул чемпионский титул на «Олд Траффорд», по прошествии 26 лет после последней победы «Юнайтед» в чемпионате. В течение последующего десятилетия Фергюсон выигрывал Премьер-лигу ещё шесть раз, включая рекордный «хет-трик» чемпионских титулов с 1999 по 2001 годы, который не удавался ещё ни одному тренеру с одной командой. В 1999 году Фергюсон привёл клуб к знаменитому «треблу»: победе в Премьер-лиге, Кубке Англии и Лиге чемпионов УЕФА. С тех пор он выиграл ещё три чемпионских титула Премьер-лиги, несмотря на ряд заявлений о своей скорой отставке. В сезоне 2007/08 Фергюсон в десятый раз выиграл Премьер-лигу, и во второй раз — Лигу чемпионов УЕФА. В следующем сезоне Фергюсон выиграл 11-й титул Премьер-лиги, а также Кубок Футбольной лиги. В сезоне 2009/10 «Юнайтед» в четвёртый раз выиграл Кубок Футбольной лиги под руководством Фергюсона. В мае 2011 года Фергюсон выиграл 12-й титул Премьер-лиги, сделав «Манчестер Юнайтед» самым титулованным клубом Англии (19 чемпионских титулов). В сезоне 2012/13 Фергюсон выиграл свой 13-й титул Премьер-лиги, а «Манчестер Юнайтед» стал 20-кратным чемпионом Англии.

Статистика

Информация приведена по состоянию на 26 октября 2016 года. В статистику включёны только официальные матчи.

• н/д — нет данных

Фото	Имя	Гражданство	Начало работы	Окончание работы	М	В	Н	П	МЗ	МП	% побед	Трофеи	Прим.
	Элбат, АльфредАльфред Элбат	Англия Англия	1892	1900	н/д	н/д	н/д	н/д	н/д	н/д	н/д
	Уэст, ДжеймсДжеймс Уэст	Англия Англия	1900	сентябрь 1903	113	46	20	47	159	147	40,71
	Мангнэлл, ЭрнестЭрнест Мангнэлл	Англия Англия	10 октября 1903	9 сентября 1912	373	202	76	95	700	476	54,16	2 победы в Первом дивизионе 1 Кубок Англии 2 Суперкубка Англии
	Уоллуорт, Ти ДжейТи Джей Уоллуорт	0	9 сентября 1912	20 октября 1912	6	3	2	1	11	7	50,00
	Бентли, ДжонДжон Бентли	Англия Англия	28 октября 1912	28 декабря 1914	82	36	16	30	127	110	43,90
	Робсон, ДжекДжек Робсон	Англия Англия	28 декабря 1914	31 октября 1921	139	41	42	56	183	207	29,50
	Чепмен, ДжонДжон Чепмен	Англия Англия	31 октября 1921	8 октября 1926	221	86	58	77	287	274	38,91
	Хилдич, ЛалЛал Хилдич	Англия Англия	8 октября 1926	13 апреля 1927	33	10	10	13	38	47	30,30
	Бэмлетт, ГербертГерберт Бэмлетт	Англия Англия	13 апреля 1927	9 ноября 1931	183	57	42	84	280	374	31,15
	Крикмер, УолтерУолтер Крикмер	Англия Англия	9 ноября 1931	13 июля 1932	43	17	8	18	72	76	39,53
	Дункан, СкоттСкотт Дункан	Шотландия Шотландия	13 июля 1932	7 ноября 1937	235	92	53	90	371	362	39,15
	Крикмер, УолтерУолтер Крикмер	Англия Англия	9 ноября 1937	15 февраля 1945	76	30	24	22	131	112	39,47
	Басби, МэттМэтт Басби	Шотландия Шотландия	1 октября 1945	4 июня 1969	1120	565	263	292	2286	1536	50,45	5 побед в Первом дивизионе 2 Кубка Англии 5 Суперкубков Англии 1 Кубок европейских чемпионов
	Мерфи, ДжиммиДжимми Мерфи	Уэльс Уэльс	февраль 1958	июнь 1958	22	5	7	10	27	42	22,73
	Макгиннесс, УилфУилф Макгиннесс	Англия Англия	4 июня 1969	29 декабря 1970	87	32	32	23	127	111	36,78
	Басби, МэттМэтт Басби	Шотландия Шотландия	29 декабря 1970	8 июня 1971	21	11	3	7	38	30	52,38
	О’Фаррелл, ФрэнкФрэнк О’Фаррелл	Ирландия	8 июня 1971	19 декабря 1972	81	30	24	27	115	111	37,04
	Дохерти, ТоммиТомми Дохерти	Шотландия Шотландия	22 декабря 1972	4 июля 1977	228	107	56	65	333	252	46,93	1 Кубок Англии
	Секстон, ДейвДейв Секстон	Англия Англия	14 июля 1977	29 апреля 1981	201	81	64	56	290	240	40,30	1 Суперкубок Англии
	Аткинсон, РонРон Аткинсон	Англия Англия	9 июня 1981	6 ноября 1986	292	146	79	67	461	266	50,00	2 Кубка Англии 1 Суперкубок Англии
	Фергюсон, АлексАлекс Фергюсон	Шотландия Шотландия	6 ноября 1986	19 мая 2013	1500	895	338	267	2769	1365	59,67	13 побед в Премьер-лиге 5 Кубков Англии 4 Кубка Футбольной лиги 10 Суперкубков Англии 2 Лиги чемпионов УЕФА 1 Кубок обладателей кубков 1 Суперкубок УЕФА 1 Межконтинентальный кубок 1 Клубный чемпионат мира
	Мойес, ДэвидДэвид Мойес	Шотландия Шотландия	1 июля 2013	22 апреля 2014	51	27	9	15	86	54	52,94	1 Суперкубок Англии
	Гиггз, РайанРайан Гиггз	Уэльс Уэльс	22 апреля 2014	14 июля 2014	4	2	1	1	8	3	50,00
	ван Гал, ЛуиЛуи ван Гал	Нидерланды Нидерланды	16 июля 2014	23 мая 2016	103	54	25	24	158	98	52,43	1 Кубок Англии
	Моуринью, ЖозеЖозе Моуринью	Португалия Португалия	27 мая 2016		15	9	2	4	24	16	60,00	1 Суперкубок Англии

Примечания

• Alex Murphy. The Official Illustrated History of Manchester United. — Orion Books. — ISBN 0752876031.
• [www.mufcinfo.com/manupag/managers/managers.html Manchester United Managerial History] (англ.), MUFCInfo.com.  (англ.)

Ссылки

• [www.manutd.com/en/Players-And-Staff/Managers Главные тренеры клуба] на сайте ManUtd.com  (англ.)
• [www.stretfordend.co.uk/managers.html Главные тренеры клуба] на сайте StretfordEnd.co.uk  (англ.)
• [www.mufcinfo.com/manupag/managers/managers.html Главные тренеры клуба] на сайте MUFCInfo.com  (англ.)

Отрывок, характеризующий Список главных тренеров ФК «Манчестер Юнайтед»

Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.


29 го мая Наполеон выехал из Дрездена, где он пробыл три недели, окруженный двором, составленным из принцев, герцогов, королей и даже одного императора. Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был не вполне доволен, одарил своими собственными, то есть взятыми у других королей, жемчугами и бриллиантами императрицу австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию Луизу, как говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она – эта Мария Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга, – казалось, не в силах была перенести. Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этой целью, несмотря на то, что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frere [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны и что всегда будет любить и уважать его, – он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку. Он ехал в дорожной карете, запряженной шестериком, окруженный пажами, адъютантами и конвоем, по тракту на Позен, Торн, Данциг и Кенигсберг. В каждом из этих городов тысячи людей с трепетом и восторгом встречали его.
Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.
На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l'Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.
– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s'en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l'Empereur! Les voila donc les Steppes de l'Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L'as tu vu, l'Empereur? Vive l'Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c'est arrete. Vive l'Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l'Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l'ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l'ai vu donner la croix a l'un des vieux… Vive l'Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.
13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.
– Виват! – также восторженно кричали поляки, расстроивая фронт и давя друг друга, для того чтобы увидать его. Наполеон осмотрел реку, слез с лошади и сел на бревно, лежавшее на берегу. По бессловесному знаку ему подали трубу, он положил ее на спину подбежавшего счастливого пажа и стал смотреть на ту сторону. Потом он углубился в рассматриванье листа карты, разложенного между бревнами. Не поднимая головы, он сказал что то, и двое его адъютантов поскакали к польским уланам.
– Что? Что он сказал? – слышалось в рядах польских улан, когда один адъютант подскакал к ним.
Было приказано, отыскав брод, перейти на ту сторону. Польский уланский полковник, красивый старый человек, раскрасневшись и путаясь в словах от волнения, спросил у адъютанта, позволено ли ему будет переплыть с своими уланами реку, не отыскивая брода. Он с очевидным страхом за отказ, как мальчик, который просит позволения сесть на лошадь, просил, чтобы ему позволили переплыть реку в глазах императора. Адъютант сказал, что, вероятно, император не будет недоволен этим излишним усердием.
Как только адъютант сказал это, старый усатый офицер с счастливым лицом и блестящими глазами, подняв кверху саблю, прокричал: «Виват! – и, скомандовав уланам следовать за собой, дал шпоры лошади и подскакал к реке. Он злобно толкнул замявшуюся под собой лошадь и бухнулся в воду, направляясь вглубь к быстрине течения. Сотни уланов поскакали за ним. Было холодно и жутко на середине и на быстрине теченья. Уланы цеплялись друг за друга, сваливались с лошадей, лошади некоторые тонули, тонули и люди, остальные старались плыть кто на седле, кто держась за гриву. Они старались плыть вперед на ту сторону и, несмотря на то, что за полверсты была переправа, гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали. Когда вернувшийся адъютант, выбрав удобную минуту, позволил себе обратить внимание императора на преданность поляков к его особе, маленький человек в сером сюртуке встал и, подозвав к себе Бертье, стал ходить с ним взад и вперед по берегу, отдавая ему приказания и изредка недовольно взглядывая на тонувших улан, развлекавших его внимание.
Для него было не ново убеждение в том, что присутствие его на всех концах мира, от Африки до степей Московии, одинаково поражает и повергает людей в безумие самозабвения. Он велел подать себе лошадь и поехал в свою стоянку.
Человек сорок улан потонуло в реке, несмотря на высланные на помощь лодки. Большинство прибилось назад к этому берегу. Полковник и несколько человек переплыли реку и с трудом вылезли на тот берег. Но как только они вылезли в обшлепнувшемся на них, стекающем ручьями мокром платье, они закричали: «Виват!», восторженно глядя на то место, где стоял Наполеон, но где его уже не было, и в ту минуту считали себя счастливыми.
Ввечеру Наполеон между двумя распоряжениями – одно о том, чтобы как можно скорее доставить заготовленные фальшивые русские ассигнации для ввоза в Россию, и другое о том, чтобы расстрелять саксонца, в перехваченном письме которого найдены сведения о распоряжениях по французской армии, – сделал третье распоряжение – о причислении бросившегося без нужды в реку польского полковника к когорте чести (Legion d'honneur), которой Наполеон был главою.
Qnos vult perdere – dementat. [Кого хочет погубить – лишит разума (лат.) ]


Русский император между тем более месяца уже жил в Вильне, делая смотры и маневры. Ничто не было готово для войны, которой все ожидали и для приготовления к которой император приехал из Петербурга. Общего плана действий не было. Колебания о том, какой план из всех тех, которые предлагались, должен быть принят, только еще более усилились после месячного пребывания императора в главной квартире. В трех армиях был в каждой отдельный главнокомандующий, но общего начальника над всеми армиями не было, и император не принимал на себя этого звания.
Чем дольше жил император в Вильне, тем менее и менее готовились к войне, уставши ожидать ее. Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно проводя время, забыть о предстоящей войне.
После многих балов и праздников у польских магнатов, у придворных и у самого государя, в июне месяце одному из польских генерал адъютантов государя пришла мысль дать обед и бал государю от лица его генерал адъютантов. Мысль эта радостно была принята всеми. Государь изъявил согласие. Генерал адъютанты собрали по подписке деньги. Особа, которая наиболее могла быть приятна государю, была приглашена быть хозяйкой бала. Граф Бенигсен, помещик Виленской губернии, предложил свой загородный дом для этого праздника, и 13 июня был назначен обед, бал, катанье на лодках и фейерверк в Закрете, загородном доме графа Бенигсена.
В тот самый день, в который Наполеоном был отдан приказ о переходе через Неман и передовые войска его, оттеснив казаков, перешли через русскую границу, Александр проводил вечер на даче Бенигсена – на бале, даваемом генерал адъютантами.
Был веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своей тяжелой, так называемой русской красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.
Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.
В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
При начале мазурки Борис видел, что генерал адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно, поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая то, очевидно, важная, новость не через него передана государю.)
Но государь с Балашевым прошли, не замечая Аракчеева, через выходную дверь в освещенный сад. Аракчеев, придерживая шпагу и злобно оглядываясь вокруг себя, прошел шагах в двадцати за ними.
Пока Борис продолжал делать фигуры мазурки, его не переставала мучить мысль о том, какую новость привез Балашев и каким бы образом узнать ее прежде других.
В фигуре, где ему надо было выбирать дам, шепнув Элен, что он хочет взять графиню Потоцкую, которая, кажется, вышла на балкон, он, скользя ногами по паркету, выбежал в выходную дверь в сад и, заметив входящего с Балашевым на террасу государя, приостановился. Государь с Балашевым направлялись к двери. Борис, заторопившись, как будто не успев отодвинуться, почтительно прижался к притолоке и нагнул голову.
Государь с волнением лично оскорбленного человека договаривал следующие слова:
– Без объявления войны вступить в Россию. Я помирюсь только тогда, когда ни одного вооруженного неприятеля не останется на моей земле, – сказал он. Как показалось Борису, государю приятно было высказать эти слова: он был доволен формой выражения своей мысли, но был недоволен тем, что Борис услыхал их.
– Чтоб никто ничего не знал! – прибавил государь, нахмурившись. Борис понял, что это относилось к нему, и, закрыв глаза, слегка наклонил голову. Государь опять вошел в залу и еще около получаса пробыл на бале.
Борис первый узнал известие о переходе французскими войсками Немана и благодаря этому имел случай показать некоторым важным лицам, что многое, скрытое от других, бывает ему известно, и через то имел случай подняться выше во мнении этих особ.

Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.
На другой день было написано следующее письмо к Наполеону.
«Monsieur mon frere. J'ai appris hier que malgre la loyaute avec laquelle j'ai maintenu mes engagements envers Votre Majeste, ses troupes ont franchis les frontieres de la Russie, et je recois a l'instant de Petersbourg une note par laquelle le comte Lauriston, pour cause de cette agression, annonce que Votre Majeste s'est consideree comme en etat de guerre avec moi des le moment ou le prince Kourakine a fait la demande de ses passeports. Les motifs sur lesquels le duc de Bassano fondait son refus de les lui delivrer, n'auraient jamais pu me faire supposer que cette demarche servirait jamais de pretexte a l'agression. En effet cet ambassadeur n'y a jamais ete autorise comme il l'a declare lui meme, et aussitot que j'en fus informe, je lui ai fait connaitre combien je le desapprouvais en lui donnant l'ordre de rester a son poste. Si Votre Majeste n'est pas intentionnee de verser le sang de nos peuples pour un malentendu de ce genre et qu'elle consente a retirer ses troupes du territoire russe, je regarderai ce qui s'est passe comme non avenu, et un accommodement entre nous sera possible. Dans le cas contraire, Votre Majeste, je me verrai force de repousser une attaque que rien n'a provoquee de ma part. Il depend encore de Votre Majeste d'eviter a l'humanite les calamites d'une nouvelle guerre.
Je suis, etc.
(signe) Alexandre».
[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]


13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.