Список дворянских родов Киевской губернии
Список дворян Киевской губернии — официальное печатное издание Киевской дворянского депутатского собрания, которое содержит список дворянских фамилий и лиц, время причисления их к дворянству с указанием их предков. Эти данные приводятся на основании Родословной книги дворян Подольской губернии, которая велась предводителями дворянства по годам и алфавиту с 1785 года. Напечатано в Киеве в типографии Киевского дворянского депутатского собрания в 1906 году с разрешения Киевского губернатора[1].
В 21-й день апреля 1785 года, данная Екатериной II грамота поставила непременным требованием от дворян: вписывание в «Родословную книгу» той губернии, где имеют они населенное имение. Для того, чтобы вписаться в родословие, нужно предъявить уездному предводителю дворянства права свои на это, а уездный предводитель ходатайство дворянина его уезда со своим засвидетельствованием представлял в губернское дворянское депутатское собрание со всеми представленными документами: подтверждающими дворянские црава заявляющего желание вписаться в «Родословную дворянскую книгу» по своей губернии. Сверх того, в грамоте 21 апреля 1785 года указано деление «Родословной книги» на шесть частей и значение этих частей для разрядов дворянства титулованного и нетитулованного, древнего и жалованного по чинам и орденам.
Содержание
Исторические условия создания Списка дворян Киевской губернии
К сожалению, никогда не существовало полного списка дворян Российской империи, хотя незадолго до революции и была учреждена Департаментом Герольдии Правительствующего сената так называемая Всероссийская дворянская родословная книга — для лиц, выслуживших дворянство, но по каким-либо причинам не причисленным к дворянству определенной губернии. Дело в том, что в начале ХХ века дворянские собрания получили право отказывать в причислении к местному дворянству. Иногда при этом они руководствовались вероисповеданием данных лиц: без энтузиазма рассматривались, например, подобные ходатайства лиц иудейского вероисповедания. Впрочем, и лицу православному могло быть отказано в причислении к дворянству данной губернии. Так, например, Московское депутатское собрание отказало во внесении в местную родословную книгу князьям Гантимуровым, утвержденным Сенатом в достоинстве князей тунгусских, поскольку семья не имела в губернии недвижимой собственности.
Принадлежность к дворянству доказывалась в губернском дворянском собрании; с 1785 года, то есть со времени издания Императрицей Екатериной II «Жалованной грамоты дворянству», лица, признанные в дворянском достоинстве по происхождению или по личным заслугам, вносились в губернскую родословную книгу; из губернии дела о дворянстве поступали на утверждение в Герольдию Сената; туда же из губернских собраний ежегодно высылались списки лиц, причисленных к уже утвержденным в дворянстве родам. Происхождение из дворян определенной губернии фиксировалось и в послужных списках чиновников и военных, хотя часто указывалась не губерния, по которой числился их род, а губерния, в которой родились они сами[2]
Содержание Списка дворян Киевской губернии
Родословная книга разделяется на шесть частей. В первую часть вносились «роды дворянства жалованного или действительного»; во вторую часть — роды дворянства военного; в третью — роды дворянства, приобретенного на службе гражданской, а также получившие право потомственного дворянства по ордену; в четвертую — все иностранные роды; в пятую — титулованные роды; в шестую часть — «древние благородные дворянские роды».
В оглавлении наводится алфавитный список дворян, с указанием в какую часть данной книги внесён род и на какую страницу. В основном содержании приводятся номера указов Сената и определений Волынского дворянского депутатского собрания, указан год, месяц и число данных документов, по которым были внесены соответствующие дворяне в Список.
У разоренной Киевской Руси среднее и мелкое дворянство просто не успело еще сформироваться — вакуум быстро заполнила многочисленная мелкопоместная шляхта Речи Посполитой. Этим и объясняется большое число в Родословной книге дворян Киевской губернии поляков и литовцев.
Алфавитный список дворян, внесённых в родословную книгу Киевской губернии
- Абрамовичи, Абрамовичи-Бурчак, Абрамовские, Авенариусы, Фон-Адлерфлуг-Тунцельман, Адоевские, Адугины, Акерманы, Акимовы, Акинины, Александровичи, Александровские, Александровы, Алексеевы, Алкалаевы-Калагеоргиевы, Алферовы, Альбранд, Альшинские, Аморейские, Андреевы, Андриевичи, Андриевские, Андриящевы, Андрушкевичи, Анжело, Анисимовы, Анненковы, Аннибалы, Антоновичи, Анчевские, Анцыферовы, Араевские, Арбузовы, Арефьевы, Аристовы, Артемьевы, Архиповы, Аудерские, Афанасьевы, Аулихи
- Бабиевские, Бабчинские, Багенские, Багриновские, Багоцкие, Базилевичи, Базилевские, Балабухи, Балаклеевы, Балевичи, Балицкие, Балковские, Баневские, Барановы, Барановские, Баранецкие, Бардецкие, Бароненко-Броновицкие, Барские-Григоровичи, Бартновские-Ярошевичи, Бартошевицкие, Барщевские, Баталины, Батыцкие, Бачинские, Байковские, Безаки, Безвенглинские, Безобразовы, Безрадецкие, Безсоновы, Безусы, Бекерские, Белдыцкие, Белли, Бельговские, Бельке, Бентковские, Бергман, фон-Бергман, Березовские, Березницкие, Березняки, Беренговичи, Береговичи, Беренсы, Берестовские, Беретти, Берлинские, Берлич-Струтинские, Бернацкие, Берхман, Бейнаровичи, Бидерманы, Билинские, Бироны, Бирюковы, Бискупские, Благановские, Блажиевские, Блонские, Блоцкие, Блоцкие-Снежко, Бнинские, Бобровские, Бобровники, Бобр-Пиотровицкие, Бобятинские, Бобыри, Богаевские, Богатки, Богачевы, Богдановы, Богдановичи, Богдашевские, Боголеповы, Богомольцы, Богоявленские, Богуские, Богуцкие, Богуши, Бодянские, Божинские-Божко, Болевские, Болейки, Болсуновские, Болтуновы, Бондаржевские, Борецкие, Бордовские, Борженцкие, Боровские-Зноско, Бориславские, Борисовы, Борманы, Боровицкие, Бородины, Бороздины, Боровские, Бортновские, Боруховские, Борша-Држевецкие, Борыславские, Бояковские, Боярские, Бойко, Браиловские, графы Браницкие, Брановские, Братковские, Бреусовы, Бржезицкие, Бржеские, Бржозовские, Брилевские, Бровинские, Броговские, Бродовичи, Бродовские, Бромирские, Броновицкие-Бароненки, Брояковские, Брудницкие, Бугаевы, Будзьки, Будкевичи, Буковские, Булинские, Бунге, Бурдзинские, Буржинские, Буркаты, Бурлеи, Бурчак-Абрамовичи, Буряновские, графы Бутурлины, Бутовичи, Бутузовы, Бутышевы, Буяльские, Буйницкие, Быдловские, Былины, Быстржановские, Быстржицкие, Белевцовы, Бельские-Савченко, Белина-Студзинские, Белецкие, Белинские, Беличи, Беловодские, Белогриц-Котляревские, Белокопытовы, Белькевичи, Бельские, Белявские, Беляевы, Беляцкие, Беневские, Бержинские, Бесядовские, Бялецкие, Бялосукни
- Ваксман, Валейко, Валицкие, Вальчицкие, Валявские, Варавские, Вараксевичи, Варпеховские, Вархаловские, Василевские, Васильевы, Васильковские, Васькевичи, Васневские, Васьковские, Васютинские-Лехно, Васютинские, Ващенко-Захарченко, Ващенко-Подольные, Векеры, Вельц, Венгеры, Венглинские, Венгловские, Вендо, Вердеревские, Верёвкины-Шелюты, Вержбицкие, Вериго-Даровские, Вержицкие, Весоловские, Вейли, Вейсы, Вигуры, Вилинские, Вилькины, Вильчинские, Винницкие, Вирские, Вислоцкие, Вислоуховы, Витвицкие, Светл. кн. Сайн-Витгенштейн, Витевские, Витковские, Витушинские, Вишневские, Вишниовские, Вишницкие, Вишняковы, Влодковские, Волковы, Волконские, Володимировы, Володковичи, Волотовские, Волчанские, Волчанецкие, Вольские, Волянские, Вондаловские, Вонсовские, Вос-Делла, Воргуленки, Воробьевы, Воронковы, Воскресенские, Вояковские, Войниловичи-Нянковские, Войно-Ясенецкие, Войновы, Войцеховские, Вржещ, Вроблевские, Вронские, Вроченские, Врочинские, Врублевские, Вульфы, Выговские-Лучиц, Выговские, Вылежинские, Высоцкие-Годзембо, Высоцкие, Высочанские, Вышинские, Вышпольские, Вельгорские, Венцлавские, Вержбицкие, Вержховецкие, Вешеневские
- Габель, Гаевичи, Гаевские, Галензовские, Галенковские, Галимские, Галкины, Галущинские, Гаммы, Гамперы, Ганзены, Ганкевичи, Ганские, Гасперские, Гассовские, Гатчины, Гаугеры, Гайдовские-Потаповичи, Гайковские, Гебель, Гековичи, Гембицкие, Генкели, Геппенер, Герасименки, Герасимовы, Геращеневские, Фон-Гершельман, Гессе, Гетулевичи, Гейбель, Гейбовичи, Гейны, Гзель, Гибнеры, Гинсы, Гирсы, Гиршы, Глажевские, Глазырины, Глембоцкие, Глинки, Глинские, Гловацкие, Гноинские, Говоровские, Гоголевские, Годзембо-Высоцкие, Годлевские, Годило-Годлевские, Годлинские, Гоздаво-Голембиовские, Гоздзиковские-Дунины, Гоздовские, Голенковские, Голишевские, Головачевы, Головинские, Головины, Головки, Головни-Чарны, Голынские, Голышкины, Голубы, Голубовские, Гомолинские, Гонсиоровские, Гоноровичи, Горваты, Гродиевские, Горецкие, Горжевские, Горжковские, Горины, Горковенки, Городенские, Городецкие, Горницкие, Горские, Горы, Госневские, Готлибы, Гощинские, Гойжевские-Добкевич, Грабовские, Гревс, Герекки, Грековы, Гренберги, Грибовские, Григоровичи-Барские, Григоровичи, Григорьевы, Гринаковские, Гриневичи, Гриневицкие, Гриневские, Гричуки, Гришковы, Грищенко-Меленевские, Грозицкие, Гродецкие, Грозмани, Грозовы, Грозы, Громашевские, Громницкие, Громыко, Грудзинские, Грудинские, Грудзевичи-Нечай, Грушецкие, Грущинские, Гудим-Левковичи, Гуовские, Гулаки, Гулковские, Гульковиусы, Гуляницкие, Гумилевские, Гумницкие, Гуранды, Гурковекие, Гурковские, Гурчинские, Гусаковские, Гускины, Гутманы, Гутковские, Гуйские, Фон-Гюббенет
- Давидковские, Давыдовичи, Давыдовы, Далевские, Далькевичи, Даневские, Данилевские, Данилевичи, Даниловские, Даниловы, Даровские-Вериго, Дахновичи, Даховские, Дашкевичи-Кундзичи, Дашкевичи, Двораковские, Дворжецкие, Делла-Вос, Дембские, Светл. кн. Демидовы-Лопухины, кн. Демидовы Сан-Донато, Демидовы, Демочани, Демьяновичи, Денбицкие, Денекины, Динисенки, Денисовы, Дергиманы, Держинские, Деркачевы, Деркучевские, Дессимоны, Дешины, Дзвонковские, Дзевалтовские, Дзевановские, Дзердзеевские, Дзевицкие. Дзенькевичи, Дзержановские, Дзержки, Дзюбенко-Козяровские, Дзюсы, Диденко, Дирины, Длужевские, Длуские, Дмитровичи, Дмитриевы, Добкевич-Гойжевские, Добржанские, Добржанские-Сталион, Добржицкие, Добринские, Добкевичи, Добровольские, Добротворские, Довнары-Запольские, Довяковские, Додаевские, Долговы, Дольцы, Доляновские, Домаевские, Доманские, Доманицкие, Домбские-Любранец, Домбровичи-Щепановские, Домбровские, Доне, Донцовы, Дорожинские, Дорошенки, Доршпрунг-Целицо, Драчевские, Дрелиховские, Држевецкие-Борша, Држевецкие, Дризены, Дрогоиовские, Дрогомирецкие, Дрогомерецкие, Дружинины, Дубинские, Дубовские, Дубравские, Дубяго-Репойто, Дудзинские, Дудины, Думницкие, Дунаевские, Дунаевы, Дунины-Заусцинские, Дунины, Дунины-Гоздзиковские, Духовские-Посадские, Душакевичи, Душинские, Дьяченко, Дыаковские, Дыбовские, Дыбковские, Дыбские, Дыминские, Дымовские, Дыновские, Дятеловичи
- Егоровы, Езерские, Еланковские, Елиашевичи, Енохины, Еременко, Еремеевы, Ерличи, Еречневы, Ефимовичи, Еничи-Скумины, Езерские-Левальд
- Жадвойн, Жандры, Жарчинские, Жайковские, Ждановы, Жебровские, Желеховские, Желинские, Железки, Жеребецкие, Живоглядовы, Живульты, Жигоры, Жизновские, Жилины, Жилинские, Житинские, Житковские, Жмиевские, Жмудские-Пликус, Жолковские, Жолько-Миткевичи, Жолмирские, Жолынские, Жоховские, Жуки, Жуковские, Жуковы, Жулины, Журавлевичи, Журавские, Жураковские, Жучек-Жураковские, Журовские
- Заблоцкие, Заборские, Заборовские, Завадзкие, Завадские, Завадынские, Звистовские, Завроцкие, Заграйские, Загорские, Загробские, Задарновские, Зайончковские, Закржевские, Закусило, Залевские, Залеские, Залеские-Сариуш, Заллерц, Замлынские, Занаревские, Заницкие, Заньковские, Запольские, Запольские-Довнары,Запорожские, Запреевы, Заренбо (Зарембо), Зарембы,Зименко, Заржицкие, Затлеры, Заусцинские-Дунины, Захаровы, Захарченко-Ващенко, Зашкевичи, Защинские, Зайковские, Збожнякевичи, Зборовские, Зборомирские, Зброжеки, Збышевские, Зворские, Звержховские, Зверовичи, Згерские-Струмилло, Згорские, Здановичи, Здановские, Здоровы, Здзеховские, Зеленай, Зелионка (Зеленко), Зелина, Зелинские, Земли, Зененковы, Зиверты, Златоверховниковы, Злоторовичи, Змачинские, Змиевские, Змигродские. Зноско-Боровские, Золотаревы, графы Зотовы, Зуевичи, Зуевы, Зубковичи, Зубковские, Зубковы, Зубовские, Зубчевские, Зелинские, Зябишевы
- Иваненко, Иваницкие, Ивановы, Ивановские, Иванские, Ивашкевичи, Иващенко, Ивенсены, Ивицкие, Игнатовичи, Игнатовские, графы Игнатьевы, Идзиковские, Изопольские, Изюмовы, Иконниковы, графы Илинские, Иллясевичи, Ильинские, Илльины, Ильницкие, Ильяшевичи, Инглезы, Иржикевичи, Исаковы, Искры, Истомины, Иценко.
- Иенкены, Иеропесы, Иодковские (Jodkowski, Iodkowski), Иокиши, Иорданские, Фон-Иорк, Иотейки
- Кавецкие, Кавинские, Кавонские, Казанские, Казимирскии, Калагеоргии, Калагеоргиевы-Алкалаевы, Калашниковы, Калениусы, Каленские, Калинины, Калинниковы, Калиновские, Калинские, Калиты, Калусовские, Кальм-Подоские, Каменские, Каменцовы, Каминские, Кандыбы, Каневские, Каниговские, Каницкие, графы Канкрины, Каньские, Капустины, Караваевы, Карачевские, Карвовские, Карлызеевы, Карницкие, Карновичи, Карнеевы, Карпинские, Карповичи, Карповы, Карсунские, Карчевские, Касаткины, Касперские, Кастелли, Катауровы, Качановские, Качинские, Качоровские, Каймовские, Квашины-Самарины, Квитки, Квятковские, Кедрины, Кейзеры, Келюсы, Кендржицкие, Киинские, Кипайтуло, Кириацкие, Киселевские (Кисилевские), Кисилевичи, Кисилевы, Кисличенки, Кистяковские, Китицыны, Кицы, Кладиноги, Кладкевичи, Климовичи-Теренецкие, Климовские, Клионовские, Клуссинш, Кноры, Кнышевы, Княгиницкие, Кобельские, Кобцевы, Кобылинские, Кобылянские, Ковалевские, Ковальковы, Ковальские, Ковальские-Шмиден, Ковернинские, Ковесниковы, Ковнацкие, Коденские, Кодиевы, Кожуховские, Козакевичи, Козаковские, Козачинские, Козачковы, Коезерадские, Козики, Козины, Козловские, Козловы, Козубовские, Козубские, Козяровские-Дзюбенко, Кокаревы, Колбасьевы, Колбе, Коленки, Колкуновы, Кологривовы, Коломийцевы, Колосовские, Колосовы, Колчаки, Колчигины, Колчины, Колышко, Комаровские, Коморницкие, Коморовичи, Конарские, Конаровские-Саховичи, Кондратенко, Кондратовичи, Кондрацкие, Конкаловичи, графы Коновницыны, Конопацкие, Коносевичи, Консенциуш, Константиновы, Коншицы, Копанские, Коперницкие, Коптевы, Копчинские, Копьевы, Копыловы, Корбуты, Кордыши, Корейши, Корженевские, Коржениовские, Корзоновы, Корзуны, Корицкие, Корниловичи, Коробкины, Коровай-Метелицкие, Королевы, Корольковы, Корсак, Корчинские, Коско, Космовские, Коссаковские, Коссовские, Коссовичи, Костецкие, Косткевичи, Костржицкие, Костро, Кострубские, Косцинсике, Косюры, Котиковы, Котковские, Котляревские, Котляревские-Белогриц, Котляровы, Котовичи, Котовские, Котюжинские, Кохно, Коцевольские, Коцюбинские, Кочоровские, Кочмаржинсике, Кочубей, Кошарские, Кошицы, Кошулько, Краевские, Крапивницкие, Красинские, графы Красицкие, Красковские-Юскевич, Краснодембские, Красноленцкие, Краснопольские, Красовские, Красуские, Краузе, Крашевские, Кременецкие, Кречмеры, Крейхели Фон-Швертберг, Кржечковские, Крживецкие, Кржижановские, Кржижаньские, Кржичковские, Кржыжановские, Кривошапкины, Кривцовы, Криницкие, Кронштейны, Кропивницкие, Крохины, Кругловы, Круковские, Крутени, Крушельницкие, Крыжановские, Крыловские, Кубашевские, Кублицкие, Кублицкие-Пиотухи, Кувичинские, князья Кудашевы, Кудравцовы, Кудревичи, Кудрявские, Кудырские, Кузминские, Кузнецовы, Кузьмиченки, Кукулевские, Кулаковские, Кулеши, Куликовские, Кульпицкие, Кульчицкие, Кунаты, Кунзичи-Дашкевичи, Кундеревичи, Куницкие, князья Куракины, Курдвановские, Курдюмовы, Куриловичи, Курмановичи, Куровицкие, Куровские, Кутиловские-Соколы, Кутовые, Кухаревичи, Кухарсике, Куцовские, Кучальские, Кучевские, Кучинские, Келяновские, Кершниовские
- Лабенские, Лавровские, Ладо, Лазицкие, Лазовы, Лапицкие, Лаптевы, Ларионовы, Ласточкины, Лебедевы, Левальд-Езерские, Левандовские, Леванды, Левинские, Левицкие, Левковичи, Левковичи-Гудим, Лкдуховские, Леко-де-ла-Томбель, Лелиовские, Лемке, Ленчевские, Ленчицкие, Леоновы, Лерхе, Лесецкие, Летецкие-Швогер, Лехно-Васютинские, Лещинские, Лейковские, Либманы, Ливенцы, Ливские, Лилье, Лиминские, Линицкие, Линовские, Липинские, Липковские, Липницкие, Липпоманы, Лисеннко, Лисневские, Лисовские, Листовские, Лисянские, Литвиновы, Литинские-Пискаревичи, Лихолетовы, Личковы, Лобачевские, Логвиновы, Логгиновы, Лоде, Лозинсике, Лозицкие, Локтевы, Ломтевы, Лопацкие, Лопухины, Светл. князья Лопухины — Демидовы, Лопушанские, Лосевичи, Лосинские, Лоскевичи, Лошевские, Луговские, Лужецкие, Лужинские, Лукашевы, Лукашевичи, Лукины, Лукомские, Лукъяненко, Лукьяновичи, Лунды, Лупши, Луценко, Луцкевичи, Луцкие, Лучиц-Выговские, Лучинские, Лущики, Львовы, Лыховские, Лебовы, Лещинские, Любанские, Любарцы, Любецкие, Любимовы, Любинские, Любовидзкие, князья Любомирские, Любранец-Домбские, Люценки, Лянгерты, Лясковские
- Мааки, Магеры, Мадейские, Маевские, Мазараки, Мазевские, Мазюкевичи, Макаревичи, Македонцевы, Маковские, Маковецкие, Макутины, Макухины, Макеевы, Малеваные, Малецкие, Малицкие, Малиновские, Малишевские, Мальениновы, Мальчевские, Мандзенко, Мандрыки, Манжет, Мануиловы, Манцевичи, Маркеловы, Маркевичи, Маркины, Марковские, Мартиновские, Мартьяновы, Марцинкевичи, Марцинковские, Марцишевские, Марченко, Маршицкие, марышевы, Масальские, Масленниковы, Масловские, Масловы, Матковские, Матушевичи, Матчинские, Матяшевичи, Мацевичи, Мациовичи, Мацкевичи, Мацневы, Мацоны, Машевские, Мебесы, фон-Мевес, Медведовы, Медвецкие, Медер, де-Мезер, Фон-Мекк, Меленевские. Меленевские-Грищенко, Меленевские-Стретовичи. Меленские, Мельниковы, Менжинские, Менчинские, Мержеевские, Меринги, Меркуловы. Мертенс, Метелицкие-Коровай, Мехеды, Мещерские, бароны Мейендорф, Мейер, Мигай, Мигулины, Мизецкие, Миклашевские, Миклухи, Милашевичи, Милевские, Миллеры, Милошенские, Милянские, Милятыцкие, Минькевичи, Мирамы, Мирасхеджи, Мировичи, Мироничи, Мироновы, Мирские, Мисерские, Мисюревичи, Миткевичи-Жолтко, Митрашевские, Митрохины, Михалоновы, Михалевские, Михаловские, Михайловы, Михновские, Мицкевичи, Мицкевичи-Рынвид, Миштольты, Мищенко, Миончинские, Млодецкие, Могильницкие, Модзелевские, Мокосей-Шибинские, Мокошинские, Мокржицкие, Мольские, Монастырские, Монкевичи, Монтрезоры, Мончинские, Моравские, Моргульцы, Мордасевичи, Моржковские, Морозовы, Мостицкие, Моссаковские, Мотылевичи, Моцоки, Мочарские, Мошинские, Мощенские, графы Мощенские, Мрочковские, Мудровы, Мурзенки, фон-Мунки, Мусины-Пушкины, Мурашко, Мешковские, Мяновские, Мясоедовы, Мятлевы
- Навродские, Нагинские, Надеждины, Назимко, Накельские, Наленчи, Нарбуты, Насоновы, Наумовы, Невгадовы, Неверовские, Невлинские, Неводовские, Невядомские, Невяровские, Незвецкие, Некрашевичи, Неминские, Немиричи, Немченко, Ненюковы, Непокойчицкие, Непорожные, Несуловские, Нехаевские, Нечаевы, Нечай-Грузевичи, Нейманы, Нивинские, Нижанковские, Никитенковы, Никитины, Никифоровы, Николаевы, Никольские, Никоровичи, Новаковские, Новинские, Новицкие, Новосельские, Новосильцовы, Ноги, Норверты, Носач-Носковы, Носковы, Нуджевские, Недзельские, Нежинские, Нежины, Нянковские-Войняловичи
- Оберучевы, Оборские, Обремские, Обуховские, Овсяные, Оглоблины, Огоновские, Одрживольские, Озерские-Паше, Озеровские, Олесницкие, Олехновичи, Олизары, Олтаржевские, Ольбишевские, Ольшамовские, Ольщанские, Ольшевские, Онихимовские, Опенховские, Опитцы, Опоковы, Оппоковы, Опочинские, Оржеховские, Орлицкие, Орловские, Орловы, Осинские, Оскерки, Оскнеры, Осмольские, Осовские, Оссовские, Графы Фон-Дер-Остен-Сакен, Островские, Остроградские, Остромецкие, Остроумовы, Осецкие, Очосальские
- Павлинские, Павловичи, Павловские, Павловские-Папроцко, Павловы, Падлевские, Падлевские-Скорупки, Падуры, Пакуцкие, Палиенко, Пальховские, Пальчинские, Пальшау, Панаевы, Панасюки, Пановы, Панютины, Папроцкие, Папроцко-Павловские, Парафиевские, Пархоменки, Парфеновы, Парчевские, Паскудские, Пафнутьевы, Пациорковские, Пацы, Паше-Озерские, Пашкевичи, Пашковские, Пащенки, Пелрашкевичи, Пелчинские, Пензины, Пениожкевичи, Пенкины, Пенские, Пересвет-Солтаны, Перетиаткевичи, Перковичи, Перковские, Перро, Персидские, Петраковы, Петрище-Салатко, Петровские, Петровы, Петропавловские, Петрусевичи, Петр, Пешинские, Песчанские (Пещанские), Пивоваровы, Пиленко, Пилецкие, Пилявские, Пироцкие, Пирские, Пискаревичи-Литинские, Пискорские, Письменные, Пионтковские, Пиотровичи, Пиотровицкие-Бобр, Пиотровские, Пиотухи-Кублицкие, Плаксовские, Плаховы, Плесские, Плехановы, Пликус-Жмудские, Плиско, Пловецкие, Плоновские, Плохоцкие, графы Плятеры, Плятзеры, Плюты-Шатан, Пневские, Повало-Швейковские, Повилевичи, Погорелко, Подвысоцкие, Подгаецкие, Подгородецкие, Подгорские, Поджио, Подолинские, Подольные-Ващенко, Подосские-Кальм, Подрезаны, Подсендковские, Позняки, Познанские, Покрживицкие, Полль, Полубинские, Полыновы, Поляковские, Поляновские, Полянские, Помяны, Понговские, Пономаревы, Понтусы, Понятовские, Попандопуло, Попели, Поповы, Порембские, Порчинские, Посадские-Духовские, Посудзевские, Потаповы, Потаповичи-Гайдовские, Потемпские, Потоцкие, Графы Потоцкие, Похвисневы, Поярковы, Пражевские, Пражмовские, Преснухины, Прехтли, Пржевалинские, Пржевлоцкие, Пржесмыцкие, Пржестиниские, Пржибышевские, Пржибытевичи, Пржикуцкие, Пржиленцкие, Принцлейны, Приходкины, Прокопенко-Чоповские, Прокоповичи, Прокоповичи-Терлецкие, Прокофоровы, Прокофьевы, Прокофф, Просины, Проскуры-Сущинские, Протасовецкие, Протасовы, Протасьевы, Протобоверы, Протопоповы, Прохницкие, Прохоровы, Проценко, Прудкевичи, Прусиновские, Прушинские, Пузынские, Пузыревичи, Пусторослевы,Путковские, Пухальские, Пучневские, Пушкины-Мусины, Пфейферы, Пышенковы, Певницкие, Пеньковские, Пенковы, Песляки, Петуховы, Пеховские, Пяецкие, Пясковские, Пятыгоровичи
- Рабчевские, Равичи, Радзиковские, Радзишевские, Радзиевские, Радзевановские, Радкевичи, Раи, Раковецкие, Раковские, Ральцевичи, Рапчинские, князья Ратиевы, Рафаловичи, Рафальские, Рахальские, Рапиборские, фон-Ребиндер, Рево, Ревенские, Регаме, Редровы, Резановичи, Рекшинские, Рембертовичи, Реминские, Ренненкампф, Репины, князья Репнины, Репойто-Дубяго,Рещинские, Рейн, Рейтлингеры, Рейхардты, графы Ржевуские, Ржепецкие, Ризничи, Ризы, Ринек, Робачинские, Ровинские, Рогавецкие, Роговские, Рогожины, Рогозинские, Родзевичи, Родзянко, Родионовы, Роевские, Роецкие, Рожанские, Рождественские, Рожицкие, Рожнятовские, Розлачи, Розовы, Рокосовские, Романенко, Романкевичи, Романовские, Романовичи, Романовы, Ромашевские, Роменские, Ромеры, Ромишовские, Росновские, Россонтовские, Ростовцовы, Росцишевские, Ротт, Рубаны, Рубинские, Рубинштейны, Рудевичи, Рудневы, Рудковские, Рудницкие, Рудзкие, Рудзкие-Скарбек, Рудские, Рудченко, Рузские, Руликовские, Рулицкие, Руссановские, Русецкие, Рутковские, Руцинские, Рыбачковы, Рыбинцевы, Рыбковские, Рыбчинские, Рыкальские, Рыльские (Сцибор), Рымкевичи, Рынвид-Мицкевичи, Рыпинские, Рыхлицкие
- Саббатовские, Саваневские, Савельевы, Савицкие, Савичи, Савостьяновы, Савченко-Бельские, Савченко, Сагатовские, Садовские, Сазоновичи, графы Фон-Дер-Остен-Сакены, Салаговы, Салатко-Петрище, Самарины-Квашины, Самбук-Самборы, Самгины, Самоновы, Саноцкие, Сариуш-Залеские, Сарновские, Сафроновы, Саховичи-Конаровские, Сахаровы, Сахновские, Светлейшие князья Сайн-Витгенштейн, Сварчевские, Свидерские, Свирские, Свинцкие, Свенцицкие, Светы, Свешниковы, Свейковские, Севастьяновы, Сегеты, Седлецкие, Селецкие, Селивановы, Селинги, Селярентковские, Семашки, Семеко, Семеновы, Сементовские, Семигановичи, Семковские, Семчевские, Сенаторские, Сендзиковские, Сенковские, Сербуловы, Сердюковы-Степуры, Середницкие, Сивицкие, Сивковские, Сигиревичи, Сидорацкие, Сидоренки, Сидоровичи, Сикарды, Сикорские, Сикстель, Симонолевичи, Синицкие, Сипачевы, Ситницкие, Сицинские, Скальские, Скаржинские, Скарбек-Рудзские, Скворцовы, Скибицкие, Скиргелло, Скляревичи, Скодовские, Скородинские, Скорупки-Падлевские, Скочко, Скребецкие, Скржинские, Скржечковские, Скрипкины, Скрипчинские, Скробонские, Скумины-Еничи, Скуратовские, Славинские, Сластионы, Следзевские, Сливинские, Сломовские, Слоневские, Слупецкие, Слухаевские, Слесаревские, Сляские, Смирновы, Смицкие, Смоленские, Смоленские (Смолинские), Смольницкие-Стрвяж, Смольяниновы, Смородиновы, Смульские, Смысловские, Снетковские, Снигиревы, Снежко, Снежко-Блоцкие, Собко, Соболевские, Соботкевичи, Собещанские, Совецкие, Сокальские, Соколиковы, Соколовские, Соколовы, Соколы-Кутиловские, Соколы-Черниловские, Сокульские, Солецкие, Солнцевы, Соловковы, Солонины, Солтаны-Пересвет, Солтыкевичи, Сольские, Сомерсы, Сонгайло, Сопоцько, Сопотницкие, Сорочинские, Сосницкие, Сосновские, Софиано, Софроновичи, Соханские, Сохаржевские, Сохацкие, Сперанские, Спиры, Сржедницкие, Ставиские, Ставровские, Сталион-Добржанские, Станиславские, Станишевские, Станьковские, Старцевы, Старковы, Статкевичи, Стафиевские, Стафеевы, Стахурские, Сташевские, Сташенко, Сташкевичи, Стемпковские, Стемплиовские, Стемпниовские, Степновские, Степановы, Степовые, Степурины, Степуры-Сердюковы, Стефановичи, Стефановские, Стеценко, Стецкевичи, Столбецовы, Стоцкие, Стояновские, Страдецкие, Стратиновичи, Страшинские, Страшкевичи, Стрвяж-Смольницкие, Стремоуховы, Стретовичи-Меленевские, Стржалковские, Стржелецкие, Стройновские, Стругевичи, Струмилло-Згерские, Струтинские-Берлич, Стрелецкие, Стрельцовы, Студзинские (Белина), Студзинские, Ступниковы, Стыценко, Сувчинские, Суговдзь, Судольские, Судравские, Суковкины, Суловские, Сумовские, Сурины, Суровцовы, Сусловские, Сусалины, Сусские, Сухиновы, Суходольские, Суходубовские, Сушицкие, Сущинские-Проскуры, Сцибор-Рыльские, Сциславчкие, Сыревичи, Сырокомские, Сычевские, Седлецкие, Седовы, Селицкие, Семашко, Сеницкие, Сенкевичи, Сераковские, Сершховские
- Табачниковы, Табенские, Табецкие, Табусины, Тальберг, фон-Таль, Тарановские, Тарасовы, Таргонии, Тарнавские, Тарновские, Тарновецкие, Татариновы, Татаровы, Тележинские, Теренецкие-Климовичи, Тереховичи, Терещенко, Терлецкие-Прокоповичи, Терлецкие, Тернеры, Териловские, Терпицкие, Тетеруковские, Тецнеры, Тидеманы, Тилло, тильтины, Тимашевы, Тимковские, Тихановы, Тихоцкие, Товбичи, Токаревы, Токарские, Толкуновы, Толли, Толочиновы, Толочко, Телстинские, Томассоны, Томашевские, Леко-де-ля-Томбель, Томсы, Тонкошкуренко, Топчевские, Торские, Трандофиловы, Трапцины, Траскины, Трезвинские, Трембицкие, Трентовские, Треповы, Тржецеские, Тржецецкие, Тржцинские, Трипольские, Тритшели, Троицкие, Трофимовы, троцкие, Трощинские, князья Трубецкие, Трубецкие, Труль, Трушевские, Трушковские, Туловские, Туловы, Тумановичи, Тунцельман-Фон-Адлерфлуг, Туриновские, Турковские, Туркулы, Турчаниновы, Турчевичи, Тур, Тустановские, Тутковские, Тхоржевские, Тышецкие, Тышкевичи, графы Тышкевичи, Тышковские, Тычинские, Тюренки
- Удымовские, Узембло, Уздовские, Улашины, Ульские, бароны Унгерн-Штернберг, Урбанские, князья Урусовы, Усовы, Уструговы, Утины, Ушмарские
- Фабрициусы, Фаворовы, Фадеевы, Фаленцкие, Фалеевы, Файгели, Федоровские, Федоровы, Федотовы, Федченко, Федяи, Фелькнеры, Фидлеры, Филимоновы, Филипповичи, Филиповичи, Филиповские, Финк-Финовицкие, Фишеры, Фиши, Фиялковские, Флейшеры, Флиорковские, Форкевичи, Фоссы, Фонтаны, Франковские, Фредры, Фроловы, Фронцкевичи, Фудаковские, Фурины, Федотовы-Чеховские, Фомины, Фомишкины.
- Хаборские, Ханенки, Хамец, Харчевские, Харкевичи, фон-Харт, Хилинские, Хильчевские, Химотченко, Хинцинские, Хмуржинские, Хмелевские, Хмеленские, Хмелиовские, Ходецкие, Ходзицкие, Ходзынские, Ходынские, Хоецкие, Хойнацкие, Хойновские, Холевинские, Холодецкие, Холмогоровы, Холостенко, Хомутинины, Хоржевские, Хотковские, Хршонстовские, Хржонщевские, Христиничи, Христовские, Хронщевские, Хурамовичи, Хутковсмкие
- Цандры, Цветковские, Целицо-Доршпрунг, Цетреусы, Цтиовичи, Циховские, Цихоцкие, Ципурины, Цишевские, Цуревские, Цыбульские, Цывинские, Цызарские, Цымбалистовы, Цынготы, Цытовичи, Цехановичи, Цешинские, Цешковские
- Чаплинские, Чаплины, Чапковские, Чарковские, Чарнецкие, Чарновские, Чарномские, Чарны-Головни, Чарнуцкие, Чахурские, Чайковские, Чекмаревы, Челищевы, Человы, Чельцовы, Чемпковские, Чеплевские, Чепурные, Червинские, Червяковские, Черепановы, Черецы, Черкавчкие, Черкасовы, Черкасы, Черлениовские, Черники, Черниловские-Соколы, Черницкие, Чернобаевы, Черновы, Чернешевичи, Чернявские, Черняки, Черняковские, Чертковы, Чесноки, Чеховичи, Чеховские, Чеховские-Федотовы, Чечоты, Чешихины, Чижевские, Чириковы, Чирьевы, Чишинечи, Чоботько, Чоловские, Чоповские-Прокопенко, Чубинские, Чудиновы
- Шадурские, Шамовские, Шандрыпы, Шанявские, Шарамовичи, Шатан-Плюты, князья Шаховские, Шайтары, Шведовы, Швертберг-Фон-Крейхели, Швейковские-Повало, Швогер-Летецкие, Шебекины, Шеверины, Шевченко, Шелепинские, Шелингеры, Шелкановцевы, Шелюты-Веревкины, Шембеки, Шенфельды, Шепелевы, Шепели, Шептицкие, Шеремедовы, Шеремицинские, Шершеневичи, Шестаковы, Шибинские-Мокосей, Шидловские, Шилинги, Шиллеры, Шимановские, Шиманские, Шимонские, Шинявские, Шипинские, Шиповские, Ширмеры, Широковы, Шишкины, Шкляровские, Шкляровы, Шкоты, Шлейснеры, Шлейферы, Шмиден-Ковальские, Шмоневские, Шпак, Шперли, Шпигановичи, Шпицберг, Шокальские, Шоколи, Шорнели, Шостаковские, Шостаки, Штамы, Штейгеры, бароны Унгерн-Штернберг, бароны фон-Штейнгель, Штейны, фон-Штейны, Шукарские, Шульгины, Шуляченко, Шульцы
- Яблонские, Яблочковы, Явиды, Яворские, Ягелло, Ягимовские, Ягнентковские, Якубовичи, Якубовские, Ялоковские, Яниковские, Яницкие, Янишевские, Янкевичи, Янковские, Яновские, Янушевские, Янчуковские, Янышевы, Яровые, Яроцкие, Ярошевичи, Ярошевичи-Бартновские, Ярошинские, Ярузельские, Ясенские, Ясенецкие. Ясенецкие-Войно, Ясинские, Ясникольские, Ясногурские, Ястржембские, Ясенские, Яхимовские, Яхонтовы, Яцковские, Ячевские, Яшовские, Ященки
Напишите отзыв о статье "Список дворянских родов Киевской губернии"
Примечания
Ссылки и литература
- Список дворян Киевской губернии // Киев, 1906. 2 + XVI + 327 c. (Поименные списки с указанием времени утверждения рода и причисления к нему вновь рожденных; генеалогия каждой семьи дана от родоначальника).
- Родословная книга дворян Киевской губернии за время: от 1840 по 1864 год. Манускрипт. Киевское дворянское депутатское собрание.
См. также
- Список дворянских родов, внесённых в Гербовник дворянских родов Царства Польского
- Киевское дворянское собрание
|
Отрывок, характеризующий Список дворянских родов Киевской губернии
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.
На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.
В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.
На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.