Список депутатов Верховного Совета СССР 3-го созыва
Поделись знанием:
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.
Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.
Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.
В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.
В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.
Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.
(перенаправлено с «Список депутатов Верховного Совета СССР 3 созыва»)
Верховный совет СССР 3 созыва был избран 12 марта 1950 года, заседал до марта 1954 года.
А
- Абаджян, Гарегин Михайлович
- Абаев, Алексей Евстафьевич
- Абдуллаев, Ильяс Керим оглы
- Абдуллаев, Меллибай
- Абдуллаев, Юсуф Мирза
- Абдурахманов Абдуджабар Абдуджабарович
- Абзалон-Саксе Анна Оттовна
- Абилов Махмуд Абдул Рза оглы
- Абильгазин, Ахан
- Абрамов, Сетрак Карапетович
- Абрамова, Анна Григорьевна
- Абрасимов Пётр Андреевич
- Авакян, Фируза Петросовна
- Авдымова, Огуль Курбан
- Авхимович Николай Ефремович
- Ага, Юсуп Али
- Агабабов, Аршавир Аветисович
- Агаджанян, Егиш Минасович
- Агаев, Нуркули
- Агаларова, Бахар Амирали кызы
- Агафонов, Пётр Александрович
- Агладзе, Рафаил Ильич
- Адаменко Галина Андреевна
- Айдинбеков, Салам Мухтадирович
- Айни Садриддин Саидмурадович
- Акопов, Егише Семёнович
- Акрамова, Ибодатхон
- Алавидзе, Георгий Артёмович
- Александрова, Анна Васильевна
- Александровская Лариса Помпеевна
- Алексеев, Виктор Петрович
- Алексеев, Степан Семёнович
- Алекян, Гегам Багратович
- Алёхин, Тихон Егорович
- Алёшкин, Иван Прохорович
- Алибаева, Ханифа
- Алиев, Азиз Мамед Керим оглы
- Алиев, Гаджи-Касум Шихмурзаевич
- Алиев, Гюль Бала Ага Бала оглы
- Алиев, Муса Мирзоевич
- Алиев, Рустам Аллахверди оглы
- Алимов Ариф Алимович
- Алимов, Давлят Алимович
- Алимов, Сали
- Аллахвердиев, Тофик Али Гейдар оглы
- Алтыбаева, Бахты
- Алфёров Павел Никитович
- Аманова, Бури Фазиловна
- Амбарцумян, Виктор Амазаспович
- Амелин, Пётр Григорьевич
- Амирханян, Амо Азизович
- Аммосов, Пётр Васильевич
- Амосов, Василий Матвеевич
- Ананьева, Любовь Ивановна
- Ангелина, Прасковья Никитична
- Андреев, Андрей Андреевич
- Андреев, Никита Васильевич
- Андреева, Зоя Ананьевна
- Андрианов, Василий Михайлович
- Андрианов, Леонид Александрович
- Андронов, Александр Александрович
- Андропов, Юрий Владимирович
- Анпилогов, Алексей Фёдорович
- Ансип, Освальд Янович
- Антипов, Пётр Тимофеевич
- Антонов, Алексей Иннокентьевич
- Антоновская, Анна Ивановна
- Антонс, Рихард Иоганович
- Антонюк, Евдокия Васильевна
- Антонян, Артём Агабекович
- Антропова, Татьяна Ивановна
- Апольскис, Йонас Винцович
- Апушкина, Евдокия Андреевна
- Арбузов, Александр Ерминингельдович
- Ардзинба, Григорий Шагович
- Аржевитина, Агафья Степановна
- Аристов, Аверкий Борисович
- Артеев, Григорий Митрофанович
- Артемьев, Евгений Иванович
- Артемьев, Павел Артемьевич
- Арутюнян, Григорий Артемьевич
- Арутюнов, Баграт Николаевич
- Арутюнян, Арамаис Багратович
- Архипова, Таисия Ивановна
- Асадбекова, Мойшугнон
- Аскеева, Куляш
- Асланов, Рза Али Паша оглы
- Асланова, Чимназ Абдул Али кызы
- Астафьева, Любовь Владимировна
- Атаджанова, Анабиби
- Атакишиев, Ага Салим Ибрагим оглы
- Атамедов, Гуванч
- Афанасьев, Игорь Михайлович
- Афанасьев, Илларион Афанасьевич
- Афонов, Иван Ильич
- Ахазов, Тимофей Аркадьевич
- Ахмадалиева, Машрапхон
- Ахмедов, Агамирза Мирза Али оглы
- Ахмедов, Мирза Саид
- Ахунбаев, Иса Коноевич
- Ахундова, Рубаба Мамед кызы
- Ашихмина, Вера Акимовна
- Аюбова, Писта Ханум Мамед Рза кызы
Б
- Бабаев, Сухан Бабаевич
- Бабаевский, Семён Петрович
- Бабенко, Потап Васильевич
- Бабич, Василий Иванович
- Багиров, Мир Джафар Аббасович
- Багирова, Басти Масым кызы
- Баграмян, Иван Христофорович
- Бажан, Николай Платонович
- Бажов, Павел Петрович
- Базанова, Найля Уразгуловна
- Базекин, Анатолий Фёдорович
- Байков, Алексей Кондратьевич
- Байкова, Раиса Николаевна
- Байкузиев, Рахим
- Байрамдурдыев, Таган
- Байузаков, Хасен Байузакович
- Бакрадзе, Валериан Минаевич
- Бакрадзе, Давид Ильич
- Балавадзе, Максим Константинович
- Балагуров, Яков Алексеевич
- Баламетов, Баламет Юзахмед оглы
- Барамия, Михаил Иванович
- Баранаускас, Болесловас Антанович
- Баранов, Алексей Алексеевич
- Баранов, Сергей Фёдорович
- Баратова, Кабилямо
- Бардин, Иван Павлович
- Бардина, Клавдия Платоновна
- Басистый, Николай Ефремович
- Баскаков, Михаил Иванович
- Батамиров, Анатолий Михайлович
- Батраков, Сергей Александрович
- Батырмурзаев, Абдулгамид Нухаевич
- Батыров, Шаджа Батырович
- Бегельдинов, Талгат Якубекович
- Бегма, Василий Андреевич
- Бейсембаев, Абиль
- Бектемиров, Исмаил
- Белан, Роман Васильевич
- Белобородов, Афанасий Павлантьевич
- Белов, Павел Алексеевич
- Белоглазов, Павел Никифорович
- Белоусов, Алексей Тимофеевич
- Белых, Анна Григорьевна
- Бельченко, Сергей Саввич
- Бельчусова, Матрёна Владимировна
- Беляев, Николай Ильич
- Белянский, Александр Александрович
- Березин, Иван Филиппович
- Берия, Лаврентий Павлович
- Бертель, Ольга Андреевна
- Беспалова, Анисья Фёдоровна
- Бечвая, Кирилл Георгиевич
- Биганенко, Никифор Ильич
- Блаженов, Виктор Григорьевич
- Блинов, Иван Петрович
- Бобокалонов, Пулат
- Боборыкин, Анастасий Лукич
- Бобошина, Наталья Моисеевна
- Бобырь, Илья Калинович
- Богатырь, Захар Антонович
- Богданов, Николай Кузьмич
- Богданов, Семён Ильич
- Боголюбов, Николай Семёнович
- Богославский, Владимир Матвеевич
- Божок, Иван Егорович
- Бойкачёв, Григорий Мефодиевич
- Бойцов, Иван Павлович
- Боковели, Платон Семёнович
- Болдонова, Ксения Аполлоновна
- Болтенко, Савва Афанасьевич
- Большаков, Дмитрий Григорьевич
- Бондаренко, Анатолий Степанович
- Бондарь, Алексей Георгиевич
- Бондарь, Иван Иосифович
- Боринский, Даниил Прокофьевич
- Борисов, Семён Захарович
- Борков, Геннадий Андреевич
- Бочаров, Иван Лазаревич
- Бочкарёв, Александр Панкратьевич
- Бредюк, Николай Никандрович
- Брежнев, Леонид Ильич
- Бровко, Фёдор Григорьевич
- Брума, Ефим Никитович
- Брындин, Пётр Филиппович
- Бубновский, Никита Дмитриевич
- Будённый, Семён Михайлович
- Будько, Яков Калинович
- Букин, Михаил Афанасьевич
- Буков, Емилиан Нестерович
- Булавас, Йонас Йонович
- Булганин, Николай Александрович
- Булдыгин, Валентин Григорьевич
- Бурдаков, Семён Николаевич
- Буркацкая, Галина Евгеньевна
- Бутенко, Григорий Прокофьевич
- Бызов, Алексей Петрович
- Быков, Иван Тимофеевич
- Быков, Павел Борисович
- Быстрова, Клавдия Дмитриевна
В
- Вавилов Сергей Иванович
- Вагапов Сабир Ахмедьянович
- Вайчюнас, Пятрас Йонович
- Валасатий, Александра Савишна
- Валеев, Ганий Нурмухаметович
- Валеев, Самигулл Хисматуллович
- Валигура, Иван Трофимович
- Варницкая, Стефанида Ивановна
- Вартанян, Егиш Георгиевич
- Василевская Ванда Львовна
- Василевская, Вера Григорьевна
- Василевский Александр Михайлович
- Васильев, Александр Михайлович
- Васильев, Степан Иннокентьевич
- Васильев Фёдор Романович
- Васильева, Елена Васильевна
- Васильева, Ольга Фёдоровна
- Вахабов, Мавлян Гаффарович
- Вахеоя, Мария
- Вацек, Иван Прокофьевич
- Ваш, Иван Михайлович
- Везиров, Сулейман Азад оглы
- Веймер, Арнольд Тынувич
- Векилов, Самед Вургун Юсиф оглы
- Векилова, Джемиле
- Велиханова, Сара Ибрагим кызы
- Величко, Василий Николаевич
- Венцлова Антанас Томасович
- Вердыш, Дмитрий Иванович
- Веремчук, Александра Даниловна
- Веселис, Феликс Феликсович
- Ветчинкин, Кузьма Фёдорович
- Визгалова, Евдокия Фёдоровна
- Винокуров Илья Егорович
- Виткаускас Винцас Иосифович
- Вишневский, Дмитрий Константинович
- Владимирский Михаил Фёдорович
- Власов, Михаил Калистратович
- Вовк, Мария Фёдоровна
- Вокуева, Ольга Ивановна
- Волгина, Зинаида Никифоровна
- Волков Иван Алексеевич
- Волкова, Анна Александровна
- Волкова, Мария Петровна
- Волконская, Мария Владимировна
- Володин, Николай Павлович
- Волокитин, Степан Фёдорович
- Волошин, Иван Митрофанович
- Волошина, Мария Яковлевна
- Волчков, Василий Васильевич
- Вольскис, Стасис Антанович
- Воробьёв, Владимир Ильич
- Вороков, Люна Ордашукович
- Воронов Геннадий Иванович
- Ворончихин, Семён Иванович
- Ворошилов Климент Ефремович
- Вотинцев, Василий Петрович
- Врубель, Вера Викентьевна
- Вэлло, Александр Максимович
Г
- Габдуллин, Закий Габдуллович
- Габдуллин, Малик
- Габитов, Абдулла Гисмотулович
- Гавриленко, Николай Георгиевич
- Гаврилюк, Ефросиния Михайловна
- Гаврищук, Григорий Васильевич
- Гадлия, Мария Владимировна
- Гадолиев, Курбоншо
- Гаевой, Антон Иванович
- Гаевой, Тимофей Владимирович
- Газзаев, Алексей Парсаданович
- Галицкий, Кузьма Никитович
- Галкин, Лев Фёдорович
- Гапбаев, Иван Александрович
- Гапий, Дмитрий Гаврилович
- Гарбекене, Мария Юозовна
- Гареев, Муса Гайсинович
- Гарибян, Ребека Бениаминовна
- Гармаев, Доржи Гармаевич
- Гармаш, Дарья Матвеевна
- Гасанов, Гасан Мамед оглы
- Гафуров, Бободжан Гафурович
- Гвишиани, Михаил Максимович
- Гедвилас, Мечисловас Александрович
- Гедегулов, Мухаб Бидович
- Гейдаров, Назар Гейдар оглы
- Гейко, Анна Абрамовна
- Генералов, Фёдор Степанович
- Георгиу, Наталья Константиновна
- Герасимов, Сергей Аполлинариевич
- Гирченко, Евдокия Ивановна
- Гирченко, Яков Архипович
- Гиталов, Александр Васильевич
- Глухих, Андриан Максимович
- Говоров, Леонид Александрович
- Гогитидзе, Назико Хасановна
- Гоглидзе, Сергей Арсеньевич
- Гоголишвили, Мамия Алексеевич
- Гоголь, Анна Григорьевна
- Гогуа, Василий Барнабович
- Годунов, Сергей Васильевич
- Головатый, Ферапонт Петрович
- Головин, Николай Михайлович
- Гольденберг, Розалия Михайловна
- Гонтарёва, Мария Григорьевна
- Гончаренко, Сергей Степанович
- Горбатов, Александр Васильевич
- Горбачёв, Пётр Георгиевич
- Горбушин, Иван Данилович
- Горгонов, Иван Иванович
- Горкин, Александр Фёдорович
- Горошко, Василий Яковлевич
- Горячев, Илья Константинович
- Готчиев, Алексей Павлович
- Грабин, Василий Гаврилович
- Гребенник, Кузьма Евдокимович
- Гребенщиков, Илья Васильевич
- Греков, Борис Дмитриевич
- Грецкая, Лидия Андреевна
- Гречко, Андрей Антонович
- Гречуха, Михаил Сергеевич
- Гриб, Степанида Ивановна
- Грибовская, Акулина Авксентьевна
- Григорьян, Ваган Григорьевич
- Григорян, Акоп Сираканович
- Григорян, Берсабе Александровна
- Гринько, Фёдор Митрофанович
- Гриценко, Александр Васильевич
- Гришин, Иван Тимофеевич
- Гришин, Константин Николаевич
- Гришко, Григорий Елисеевич
- Грушецкий, Иван Самойлович
- Грыза, Алексей Андрианович
- Губин, Владимир Владимирович
- Гугучия, Александр Илларионович
- Гудырев, Афанасий Николаевич
- Гулакян, Армен Карапетович
- Гуляев, Матвей Трофимович
- Гуляев, Прокопий Васильевич
- Гумаров, Зулкарнай
- Гунибеков, Мамед
- Гунина, Любовь Николаевна
- Гусаров, Николай Иванович
- Гусев, Николай Иванович
- Гусятникова, Прасковья Васильевна
- Гутова, Камсир Хасетовна
- Гучмазов, Иван Максимович
Д
- Давитадзе, Дауд Алиевич
- Дамаскин, Василий Никифорович
- Дамберг, Вольдемар Францевич
- Данзанов, Тэгочи Данзанович
- Данилова, Лидия Петровна
- Даниялов, Абдурахман Даниялович
- Дгебуадзе, Нина Калистратовна
- Деглав, Арнольд Фридрихович
- Деглавс, Фрицис Юрьевич
- Дедов, Афанасий Лукьянович
- Дейкун, Николай Алексеевич
- Делба, Михаил Константинович
- Дербинов, Василий Никитич
- Джалилов, Раджаб-Али
- Джаналиев, Кадыралы
- Джанджгава, Владимир Николаевич
- Джафаров, Али Асад оглы
- Джафаров, Маил Исмаил оглы
- Джафарова, Зарбаф
- Джумаев, Сайдали
- Джумаева, Махфират
- Джуманазаров, Матеке
- Джураев, Мухидин
- Дзокаев, Константин Хаматканович
- Дикамбаев, Казы Дикамбаевич
- Дикань, Василий Павлович
- Динмухаметов, Галей Афзалетдинович
- Диордица, Александр Филиппович
- Длугошевский, Константин Наумович
- Добронравина, Пелагея Ивановна
- Додхудоев, Назаршо
- Додь, Феодосий Леонтьевич
- Долгих, Иван Ильич
- Домахина, Мария Алексеевна
- Донец, Ксения Петровна
- Доржулдай, Монгуш Омбу
- Доспаева, Балганым Нуртасовна
- Дрампян, Каринэ Мелконовна
- Дружинин, Владимир Николаевич
- Дубковецкий, Фёдор Иванович
- Дубровина, Людмила Викторовна
- Дудинов, Олимпий Аврамиевич
- Дунц, Альберт Адамович
- Дурдыева, Бернагуль
- Духанин, Ефим Иванович
- Дюдяев, Николай Васильевич
Е
- Евдокимова, Александра Ивановна
- Егоров, Александр Николаевич
- Егоров, Алексей Андреевич
- Егоров, Иван Степанович
- Елькина, Анна Михайловна
- Емельянов, Александр Осипович
- Емельянов, Иван Абрамович
- Емельянов, Степан Фёдорович
- Емцов, Василий Яковлевич
- Енютин, Георгий Васильевич
- Еолян, Рубен Осипович
- Епишев, Алексей Алексеевич
- Ерёменко, Андрей Иванович
- Ерикеев, Ахмед Фазылович
- Ерлипесов, Мухамеджан Ногаевич
- Ермеков, Байбек
- Ершова, Тамара Ивановна
- Ефимов, Александр Павлович
- Ефимова, Вера Григорьевна
- Ефимчук-Дьячук, Ульяна Васильевна
- Ефремов, Александр Илларионович
Ж
- Жанбаев, Сагалбай
- Жапаков, Науруз
- Жардан, Дмитрий Прокопович
- Жданов, Леонид Афанасьевич
- Жданова, Нина Александровна
- Жегалин, Иван Кузьмич
- Жибуркус, Иван Иосифович
- Жигарев, Павел Фёдорович
- Жилянин, Яким Александрович
- Жубаназарова, Сарсенкуль
- Жуков, Георгий Константинович
- Жуков, Константин Павлович
- Журавлёв, Алексей Петрович
- Журжиу, Фёдор Степанович
З
- Загафуранов, Файзрахман Загафуранович
- Заговельев, Александр Петрович
- Задоенко, Иван Кириллович
- Заикин, Иван Михайлович
- Зайцев, Василий Васильевич
- Закурдаев, Александр Семёнович
- Закурдаев, Василий Иванович
- Замбахидзе, Григорий Никифорович
- Заринь, Вероника Кондратьевна
- Звиедрис, Мирдза Эдуардовна
- Зиминь, Марта Яновна
- Зимовец, Серафим Никитович
- Зимянин, Михаил Васильевич
- Зоделава, Ивлиан Самсонович
- Зуева, Татьяна Михайловна
и
- Ибрагимов, Джунус
- Ибрагимов, Мирза Аджар оглы
- Ибрагимова Хатыма Ахметзяновна
- Иванов, Алексей Андреевич
- Иванов, Василий Иванович
- Иванов, Илья Иванович
- Иванов, Соломон Матвеевич
- Иванов, Янис Андреевич
- Иванова, Анна Фёдоровна
- Иванова, Антонина Дементьевна
- Иванова, Мария Ивановна
- Игнатенко, Григорий Николаевич
- Игнатов, Николай Григорьевич
- Игнатов, Степан Андреевич
- Игнатьев, Семён Денисович
- Иевлев, Василий Васильевич
- Иллисон, Леонхард-Фридрих Адович
- Ильюшин, Сергей Владимирович
- Иманалиев, Абулмаджин
- Иманалиев, Шадыкан
- Имнадзе, Акакий Габриелович
- Иргужиева, Багила Тулегеновна
- Исабекова, Зейне
- Исаев, Магомед
- Исак, Карл Оттович
- Искандаров, Джурабек
- Ислам-заде, Ислам Мамедович
- Ишантураева, Сара
- Ишханов, Сергей Мартынович
К
- Кабанов, Павел Андреевич
- Кавалерс, Карл Эдуардович
- Каверзнев Михаил Кириллович
- Каганович Лазарь Моисеевич
- Каде, Халид Баткериевич
- Кадымова, Седа Рызаевна
- Казакевичюс, Алоизас Игнович
- Казаковская, Анна Андреевна
- Казарян, Енок Семенович
- Казмахов, Израил Муссович
- Каиров Иван Андреевич
- Кайназарова, Суракан
- Калашников Михаил Тимофеевич
- Калинин Пётр Захарович
- Калининский, Михаил Иванович
- Калласте, Александр
- Калнберзин Ян Эдуардович
- Калугер, Анна Илиевна
- Кальченко Никифор Тимофеевич
- Камалов Сабир Камалович
- Камбаров, Мурадали
- Камбаров Турсун
- Каменщиков, Иван Фролович
- Канапин Амир Канапинович
- Канаш Сергей Степанович
- Капралов Пётр Михайлович
- Каптагаев, Мухтар
- Караев Джума Дурды
- Каранадзе Григорий Теофилович
- Карапетян Саак Карапетович
- Карасёв, Александр Петрович
- Карасёв, Игнатий Андреевич
- Карачев, Багомед
- Карданов, Шагир Потович
- Кардович Иосиф Митрофанович
- Карецкас, Пятрас Йонович
- Каржаубаев, Габдулла Шалкарович
- Каримова, Туруной
- Каротамм Николай Георгиевич
- Карпова Дарья Кузьминична
- Карынбаев, Сибугатулла Рыскалиевич
- Касимов, Дмитрий Васильевич
- Катков Фёдор Григорьевич
- Каунайте, Мария Прановна
- Кафар-заде, Султан Асадулла оглы
- Качкеев, Кадыркул
- Кашников, Филипп Иванович
- Квасов Григорий Васильевич
- Кельмяшкин, Алексей Максимович
- Керефов, Камбулат Наурзович
- Керимбаев Даниял Керимбаевич
- Керимов, Али Габиб оглы
- Кецховели Захарий Николаевич
- Кидин Александр Николаевич
- Кидирбаева, Урингуль
- Кизатов, Жалел Кизатович
- Кикнадзе, Григорий Семёнович
- Кинжаев, Ходи Исабаевич
- Кипшидзе, Николай Андреевич
- Кириленко, Андрей Павлович
- Кириллова, Мария Григорьевна
- Кириченко, Алексей Илларионович
- Кирсанов, Яков Михайлович
- Кирхенштейн, Август Мартынович
- Киселёв, Иван Александрович
- Киселёв, Кузьма Венедиктович
- Киселёв, Николай Васильевич
- Китаев, Михаил Илларионович
- Клещёв, Алексей Ефимович
- Клименко, Василий Константинович
- Клюкин, Николай Михайлович
- Ключенко, Вера Петровна
- Князева, Анна Васильевна
- Ковалёв, Алексей Родионович
- Ковалёв, Герман Васильевич
- Ковалёва, Серафима Григорьевна
- Коваленко Георгий Ефремович
- Коваль, Алексей Григорьевич
- Коваль, Николай Григорьевич
- Ковальчук, Николай Кузьмич
- Ковпак, Сидор Артемьевич
- Коденко, Кирилл Гаврилович
- Кожалепесова, Бегзада
- Кожевников, Степан Филиппович
- Кожедуб, Иван Никитович
- Козак, Семён Антонович
- Козел, Александр Константинович
- Козиков, Фёдор Александрович
- Козлов, Алексей Иванович
- Козлов, Василий Иванович
- Козлов, Фрол Романович
- Козлова, Елена Борисовна
- Кокая, Григорий Нестерович
- Кокорев, Павел Антонович
- Коломыченко, Василий Афанасьевич
- Колпаков, Влас Иванович
- Колущинский, Евгений Петрович
- Колышев, Евгений Фёдорович
- Компанец, Иван Данилович
- Кондаков, Александр Андреевич
- Кондратенко, Андрей Павлович
- Кондратьев, Григорий Иванович
- Кондратьева, Мария Алексеевна
- Конев, Иван Степанович
- Коновалов, Николай Семёнович
- Кононенко, Прасковья Ивановна
- Кононов, Семён Константинович
- Константинов, Георгий Степанович
- Корепанов, Павел Петрович
- Корепанова, Мария Ивановна
- Корнеев, Николай Степанович
- Корнейчук, Александр Евдокимович
- Корниец, Леонид Романович
- Корнилов, Николай Михайлович
- Коробов, Иван Григорьевич
- Коротеев, Константин Аполлонович
- Коротков, Сергей Ксенофонтович
- Коротченко, Демьян Сергеевич
- Корхмазян, Сергей Аркадьевич
- Корчагин, Павел Николаевич
- Косарёва, Анна Васильевна
- Костенко, Пётр Иванович
- Костогрыз, Сергей Андреевич
- Костюк, Самуил Семёнович
- Костюченко, Сергей Филиппович
- Косыгин, Алексей Николаевич
- Котельникова, Зинаида Васильевна
- Кохреидзе, Шалва Фёдорович
- Кочергов, Василий Никитович
- Кочламазашвили, Иосиф Дмитриевич
- Кочубей, Антон Самойлович
- Кошкин, Николай Александрович
- Крамаренко, Мелания Ивановна
- Крапивин, Иван Николаевич
- Красенков, Борис Васильевич
- Кривонос, Пётр Фёдорович
- Криштофович, Мирон Емельянович
- Круглов, Сергей Иванович
- Кружков, Владимир Семёнович
- Круклис, Антон Юльянович
- Круминьш, Вилис Карлович
- Крупеня, Василий Никитич
- Крылов, Леонид Иванович
- Крылов, Митрофан Григорьевич
- Крылов, Николай Иванович
- Крюков, Дмитрий Николаевич
- Крюндель, Август Францевич
- Куанышпаев, Калибек
- Кувшинов, Пётр Иванович
- Кувыкин, Степан Иванович
- Кугушева, Анна Владимировна
- Кудайбергенов, Утеу
- Кудайбердыева, Калы
- Куджиашвили, Иван Петрович
- Кудрявцев, Александр Васильевич
- Кудрявцева, Екатерина Александровна
- Кудряев, Владимир Георгиевич
- Кудряшов, Геннадий Яковлевич
- Кудь, Моисей Васильевич
- Кузик, Леонид Иванович
- Кузнецов, Александр Алексеевич
- Кузнецов, Андрей Алексеевич
- Кузнецов, Василий Васильевич
- Кузнецов, Василий Николаевич
- Кузнецов, Иван Петрович
- Кузнецов, Иван Степанович
- Кузнецова, Клавдия Степановна
- Кузьмин, Михаил Васильевич
- Кулаков, Фёдор Давыдович
- Кулатов, Турабай Кулатович
- Кулиев, Теймур Имам Кули оглы
- Кулов, Кубади Дмитриевич
- Кулумбекова, Мария Григорьевна
- Кулухов, Илья Давидович
- Кульмамедов, Аман
- Кумец, Анна Трофимовна
- Куприянова, Пелагея Ивановна
- Курбанаева, Халима Абдулловна
- Курбанов, Аман
- Курбанова, Муминат
- Курганова, Мария Яковлевна
- Курмашева, Асьма Карабековна
- Курочкин, Евгений Григорьевич
- Курчатов, Игорь Васильевич
- Кутлушин, Ахмадиша Кутлушинович
- Кутлыев, Нобат
- Кутырев, Алексей Михайлович
- Куусинен, Отто Вильгельмович
- Кэбин, Йоханнес Густавович
Л
- Лааз, Тамара Карловна
- Лавочкин Семён Алексеевич
- Лаврентьева, Анна Петровна
- Лаврентьева, Наталья Ивановна
- Лайвиньш, Вильгельм Янович
- Ланцов, Пётр Акимович
- Лапшин, Антон Прокопьевич
- Ларин, Яков Васильевич
- Ларионов Алексей Николаевич
- Латкина, Людмила Ивановна
- Латунов, Иван Сергеевич
- Лауристин Ольга Антоновна
- Лацис Вилис Тенисович
- Лебедев Иван Кононович
- Лебедев, Иосиф Дмитриевич
- Лебедева, Зинаида Александровна
- Лебедков, Андрей Дмитриевич
- Левицкая, Мария Яковлевна
- Левкова, Татьяна Васильевна
- Левоева, Анна Андреевна
- Лееде, Вальмар Янович
- Лежнин, Тимофей Иванович
- Леиньш Паулис Янович
- Лелашвили, Михаил Михайлович
- Ленчевский, Константин Николаевич
- Леонов, Василий Антонович
- Леонов Леонид Максимович
- Леськова, Мария Антоновна
- Липка, Фёдор Филимонович
- Литвинов, Павел Андреевич
- Литовченко, Григорий Павлович
- Лихачёв, Дмитрий Иванович
- Лихачёв Иван Алексеевич
- Лихачёва, Евдокия Васильевна
- Личук, Юстин Теодорович
- Лобанок Владимир Елисеевич
- Лобастов, Иван Гурьянович
- Лобсанов, Будажап Лобсанович
- Логвиненко, Михаил Ильич
- Логинова, Анна Яковлевна
- Ломбак Иоган Яковлевич
- Лукашевич, Алексей Петрович
- Лукьянов, Владимир Васильевич
- Лучинский, Александр Александрович
- Лысенко, Мария Григорьевна
- Лысенко, Трофим Денисович
- Лысов, Пётр Николаевич
- Львова, Прасковья Фёдоровна
- Людников, Иван Ильич
- Люскова, Александра Евгеньевна
- Ляликова, Надежда Ивановна
- Ляудис, Казимерас Францевич
- Ляшко, Мария Феофановна
М
- Мавлянов Абдуразак
- Магомаев Джамал-Эддин Муслимович
- Магомедова, Айшат Магомедовна
- Маджидова, Рабия
- Мажиев, Бальжиним
- Мазуров Кирилл Трофимович
- Максимов Фёдор Павлович
- Малахов, Николай Никитич
- Маленков Георгий Максимилианович
- Малехоньков Григорий Андреевич
- Малинин Михаил Сергеевич
- Малиновский Родион Яковлевич
- Малышев Вячеслав Александрович
- Мальбахов Тимбора Кубатиевич
- Мальцев, Михаил Васильевич
- Мальцев, Николай Ильич
- Мальцев Терентий Семёнович
- Малютин, Андрей Миронович
- Мамаев, Роман Михайлович
- Мамбетов Болот Мамбетович
- Мамедов, Газанфар Джафар оглы
- Мамедов, Джабраил Ибрагим оглы
- Мамедова, Джерен
- Мамедсейдова, Гульджан
- Мамиев, Мойсей Ильич
- Мамулов Степан Соломонович
- Мануильский Дмитрий Захарович
- Маргарян, Синот Оганесович
- Мардеев, Хузий Шаймарданович
- Маркарян, Рубен Амбарцумович
- Марков Василий Сергеевич
- Мартиросян Мариам Петровна
- Мартыненко Иван Михайлович
- Мартынов, Григорий Алексеевич
- Мартьянова, Екатерина Васильевна
- Марфенков, Иван Гаврилович
- Марченко, Павел Емельянович
- Матвеева, Людмила Сергеевна
- Материкова, Мария Прокофьевна
- Матиашвили, Тамара Михайловна
- Матулис, Юозас Юозович
- Махль, Рихард Томасович
- Махмудов, Насыр
- Махмудов, Хамро
- Мацияускас, Иван Иванович
- Мацкевич, Владимир Владимирович
- Машеров, Пётр Миронович
- Мгеладзе, Акакий Иванович
- Медведев, Дементий Леонтьевич
- Медин, Михаил Семёнович
- Межова, Варвара Васильевна
- Мельник, Дмитрий Никанорович
- Мельников, Леонид Георгиевич
- Мельников, Роман Ефимович
- Мерденова, Клавдия Урусовна
- Мередова, Амандурсун
- Мерецков, Кирилл Афанасьевич
- Меркушкин, Григорий Яковлевич
- Метляев, Павел Кузьмич
- Мехнецов, Фёдор Сергеевич
- Мехоношин, Афанасий Петрович
- Микаелян, Сурен Агасович
- Микоян, Анастас Иванович
- Микоян, Артём Иванович
- Минин, Пётр Васильевич
- Мирза-Ахмедов, Мансур Зияевич
- Мирзаев, Тешабай
- Миркасимов, Мир Асадулла Мир Алескер оглы
- Мироненко, Прасковья Ивановна
- Миронов, Ливерий Евграфович
- Мирцхулава, Александр Иорданович
- Митин, Марк Борисович
- Митюшев, Дмитрий Васильевич
- Михайлов, Михаил Григорьевич
- Михайлов, Николай Александрович
- Михайлов, Фёдор Моисеевич
- Михайлова, Екатерина Марковна
- Мицкевич, Константин Михайлович (Якуб Колас)
- Молотов, Вячеслав Михайлович
- Мордовец, Иосиф Лаврентьевич
- Морозов, Пётр Фёдорович
- Москаленко, Валентин Иванович
- Москаленко, Кирилл Семёнович
- Москвин, Василий Арсентьевич
- Мошенский, Филипп Савельевич
- Мошников, Иван Васильевич
- Музруков, Борис Глебович
- Мулькамонов, Джифон
- Мулявко, Августа Матвеевна
- Муратов, Зиннат Ибятович
- Муратов, Фёдор Николаевич
- Мустафаев, Имам Дашдемир оглы
- Мусхелишвили, Николай Иванович
- Мухина, Прасковья Ивановна
- Мухитдинов, Нуритдин Акрамович
- Мятиев, Сеидназар
Н
- Набиев, Малик Расулович
- Надырбабаева, Она
- Назаренко, Иван Дмитриевич
- Назаров, Павел Назарович
- Назаров, Сафарали
- Назарова, Нина Степановна
- Назирова Мина Башировна
- Намсараев Хоца Намсараевич
- Нарсия, Григорий Евсеевич
- Натрошвили, Арчил Георгиевич
- Наумкин, Никанор Зотович
- Недосекин Виктор Иванович
- Немежиков, Тарас Николаевич
- Немчинов, Николай Матвеевич
- Нерсесян, Степан Сергеевич
- Несмеянов Александр Николаевич
- Никитин, Константин Иванович
- Никитин, Павел Николаевич
- Николаев Борис Фёдорович
- Николаев Константин Кузьмич
- Никольский Иннокентий Михайлович
- Ниязов Амин Ирматович
- Новик, Альфонс Андреевич
- Нормурадова, Ихболь
- Носов Григорий Иванович
- Нургазиева, Фатима Нургазиевна
- Нурутдинов Сиродж
- Ныммик, Валло Юханович
- Нюнка Владас Юозович
О
- Обносов, Пётр Степанович
- Обухов, Макар Михайлович
- Оглоблин, Алексей Алексеевич
- Одар, Георг Александрович
- Озарский, Эдуард Иосифович
- Озолинь, Карл Мартынович
- Олейник, Захарий Фёдорович
- Олексенко, Степан Антонович
- Омаров, Ильяс Омарович
- Ондар, Серээ Караолович
- Оника, Раиса Дионисьевна
- Органов, Николай Николаевич
- Орлов, Алексей Петрович
- Орлова, Зиновия Алексеевна
- Орловский, Кирилл Прокофьевич
- Осипов, Александр Петрович
- Осипов, Георгий Иванович
- Осипов, Иван Васильевич
- Осипов, Пётр Дмитриевич
- Остров, Ян Петрович
- Отке
- Оя, Вольдемар Карлович
П
- Павленко, Пётр Андреевич
- Павлов, Яков Кузьмич
- Павловский, Евгений Никанорович
- Павлюк, Ольга Мефодиевна
- Пазиков, Хабир Мухарамович
- Пакуль, Эльфрида Яновна
- Палдынь, Ева Яновна
- Палецкис, Юстас Игнович
- Палладин, Александр Владимирович
- Паллас, Паул Тимотхеосович
- Панеш, Гошсох Малаховна
- Панов, Борис Иванович
- Паноев, Атомамад
- Пантиков, Пётр Петрович
- Панфёров, Фёдор Иванович
- Панюков, Александр Алексеевич
- Папоян, Исак Александрович
- Папян, Мацак Петросович
- Парамонов, Николай Петрович
- Паращенко, Никита Иванович
- Пастухов, Василий Лаврентьевич
- Пастушенко, Пётр Никитович
- Пасынков, Иван Иванович
- Патоличев, Николай Семёнович
- Патон, Евгений Оскарович
- Пахтеев, Павел Агапович
- Пашкин, Николай Семёнович
- Пашков, Григорий Иосифович
- Пелехатый, Кузьма Николаевич
- Пельше, Арвид Янович
- Первухин, Михаил Георгиевич
- Переверзев, Никита Петрович
- Перова, Феодосия Стефановна
- Петров, Александр Михайлович
- Петров, Иван Ефимович
- Петров, Иван Петрович
- Петряева, Анна Романовна
- Петряков, Алексей Николаевич
- Печищев, Александр Иванович
- Пигурнов, Афанасий Петрович
- Пизнак, Фёдор Иванович
- Пийльберг, Роберт Александрович
- Пиксин, Иван Алексеевич
- Пинков, Фёдор Максимович
- Пирузян, Арам Сергеевич
- Писарев, Василий Ильич
- Плесская, Ольга Титовна
- Плесумс, Пётр Петрович
- Плиев, Исса Александрович
- Погосов, Арутюн Варосович
- Погудина, Надежда Александровна
- Подгаевский, Виталий Васильевич
- Подольский, Николай Тимофеевич
- Позаненко, Василий Васильевич
- Покрышев, Пётр Афанасьевич
- Покрышкин, Александр Иванович
- Полещук, Анна Антоновна
- Полищук, Евгения Фёдоровна
- Половков, Иван Сергеевич
- Полоз, Пётр Матвеевич
- Пономаренко, Василий Никитович
- Пономаренко, Пантелеймон Кондратьевич
- Попов, Василий Яковлевич
- Попов, Иван Тимофеевич
- Попов, Лазарь Иванович
- Попов, Маркиан Михайлович
- Попова, Мария Степановна
- Попова, Нина Антоновна
- Попова, Нина Васильевна
- Поскрёбышев, Александр Николаевич
- Поспелов, Пётр Николаевич
- Постникова, Евдокия Николаевна
- Постовалов, Сергей Осипович
- Потапов, Семён Иванович
- Похиленко, Валентина Ивановна
- Поян, Николай Алексеевич
- Праздников, Пётр Андреевич
- Прасс, Филипп Михайлович
- Предтеченский, Александр Михайлович
- Прейкшас, Казис Казьевич
- Прибыткова, Янина Леонтьевна
- Приймачук, Анна Иосифовна
- Примов, Кашакбай
- Притыцкий, Сергей Осипович
- Прокконен, Павел Степанович
- Проос, Кати Петровна
- Протодьяконов, Василий Андреевич
- Профатилов, Илья Иванович
- Пузанов, Александр Михайлович
- Пурцхванидзе, Шалва Естатиевич
- Пустика, Ирина Иосифовна
- Пухленкина, Хиония Петровна
- Пухов, Николай Павлович
- Пырьев, Иван Александрович
- Пысин, Константин Георгиевич
- Пялль, Эдуард Николаевич
Р
- Рагимов, Махмуд Джафар Кули оглы
- Рагуотис, Антанас Владиславович
- Раззаков Исхак Раззакович
- Ракицкене, Она Миколовна
- Раманаускайте, Анеле Игновна
- Расулов Джабар Расулович
- Рахимов, Касым
- Рахимова, Курбан Биби
- Рахимова, Саодат
- Рашидов Шараф Рашидович
- Резчик, Пётр Харитонович
- Решетников, Сергей Андреевич
- Решетняк Филипп Нестерович
- Ризаев, Довлет
- Рогинец Михаил Георгиевич
- Родимцев Александр Ильич
- Рожко, Георгий Демьянович
- Розова, Вера Васильевна
- Романов, Григорий Григорьевич
- Романова, Ольга Васильевна
- Романовский Владимир Захарович
- Романюк, Устина Никифоровна
- Романяк Мирослав Иосифович
- Ромашин, Михаил Петрович
- Российский, Николай Алексеевич
- Руденко Роман Андреевич
- Рудь, Герасим Яковлевич
- Румянцев, Иван Иванович
- Рухадзе, Николай Максимович
- Рухикян, Корюн Оганесович
- Рыльский Максим Фаддеевич
С
- Сабитова, Зулиха Нигметовна
- Сабуров Александр Николаевич
- Сабуров Максим Захарович
- Саввин, Александр Иванович
- Савиных Андрей Григорьевич
- Садовников, Александр Иванович
- Садовников, Николай Григорьевич
- Садовый, Василий Григорьевич
- Саевич, Платон Васильевич
- Саидшарипова, Зебо
- Салиев, Ульмас
- Салин, Минайдар Салимович
- Саллинен, Иван Устинович
- Самарханов, Хафиз Идиатович
- Сампилов Цыренжап Сампилович
- Самсонов, Борис Иванович
- Санакоева, Тамара Фёдоровна
- Сапожков, Пётр Тимофеевич
- Сарыев, Акмамед
- Сарыков, Керимберды
- Сарымсаков, Ташмухамед Алиевич
- Сарьян Мартирос Сергеевич (Саркисович)
- Сатпаев Каныш Имантаевич
- Сафар-Алиева, Койкеб Кямил кызы
- Сафина, Фасахат Зиганшеновна
- Сафронов, Иван Петрович
- Свиридов Владимир Петрович
- Сеидов, Гасан Али оглы
- Сеитов Пиржан
- Селюкин, Михаил Осипович
- Сембаев, Абдыхамит Ибнеевич
- Семёнов Алексей Дмитриевич
- Семёнова, Татьяна Ивановна
- Семиволос Алексей Ильич
- Сёмин, Алексей Владимирович
- Семыкин, Василий Романович
- Сенин, Иван Семёнович
- Сенников, Аркадий Андреевич
- Сергеев, Павел Никанорович
- Сердюк Зиновий Тимофеевич
- Сизов, Иван Михайлович
- Силин, Иван Семёнович
- Силяев, Фёдор Пахомович
- Симон, Модест Остапович
- Симонженкова Матрёна Кузьминична
- Симонов, Александр Васильевич
- Симонов Константин Михайлович
- Симонов, Павел Васильевич
- Симухина, Тамара Матвеевна
- Синица Михаил Сафронович
- Синяговский, Пётр Ефимович
- Сипарис, Юозас Винцович
- Сирота, Василий Дмитриевич
- Ситников Георгий Семёнович
- Сихарулидзе, Василий Владимирович
- Скачков, Семён Андреевич
- Скверняк, Александр Викентьевич
- Скворцов, Иван Александрович
- Скрябин Константин Иванович
- Скулков Игорь Петрович
- Слепко, Илья Евсеевич
- Слободянюк Маркиян Сергеевич
- Слонь, Михаил Варнаевич
- Сметанин, Павел Игнатьевич
- Смирнов Дмитрий Григорьевич
- Снежко, Павлина Викентьевна
- Снечкус Антанас Юозович
- Созин, Василий Николаевич
- Соколова, Вера Ивановна
- Соколова, Мария Алексеевна
- Соколова-Пономарёва, Ольга Дмитриевна
- Соколовский Василий Данилович
- Соловьёв, Иван Трофимович
- Соловьёв-Седой Василий Павлович
- Сорокина, Людмила Иосифовна
- Сороко, Николай Иванович
- Соснин, Александр Тимофеевич
- Спивак Марк Сидорович
- Сталин Иосиф Виссарионович
- Станелиене Дануте Юргевна
- Станков, Иван Иванович
- Староверов, Павел Константинович
- Староверова, Анастасия Григорьевна
- Староторжский Александр Павлович
- Стахурский Михаил Михайлович
- Степанкевич, Екатерина Васильевна
- Степанова, Александра Игнатьевна
- Степанок Даниил Тимофеевич
- Стефаник, Семён Васильевич
- Стракович, Ефросинья Адамовна
- Стрельникова, Федосия Афанасьевна
- Строкач Тимофей Амвросиевич
- Струев Александр Иванович
- Ступников, Михаил Максимович
- Субботин Клавдий Петрович
- Сувиров Виктор Иванович
- Суеркулов, Абды Суеркулович
- Сукаускене, Александра Адомовна
- Султанов, Дехкан
- Сумбатов-Топуридзе, Ювельян Давидович
- Супрунов, Валентин Кузьмич
- Суранов, Бакир
- Суранова, Кумуш
- Суслов Михаил Андреевич
- Сухоруков, Изот Николаевич
- Сыромятникова, Зинаида Николаевна
- Сысоев, Пётр Петрович
- Сычёв, Трофим Дорофеевич
- Сюкияйнен, Иосиф Иванович
Т
- Тайбеков, Елубай Базимович
- Тайми, Адольф Петрович
- Танасевский, Максим Никифорович
- Тараскин, Алексей Егорович
- Тарасов, Михаил Петрович
- Тарасов, Пётр Михайлович
- Тарасов, Степан Никонович
- Тарасова, Алла Константиновна
- Татаринцев, Виталий Григорьевич
- Тахтарова, Мария Александровна
- Тебеньков, Леонид Александрович
- Тевосян, Иван Фёдорович
- Телегина, Анна Михайловна
- Тельман, Юлиана Фёдоровна
- Тельпук, Борис Никонович
- Теучеж, Нух Цугович
- Техова, Мария Иордановна
- Тимашова Матрёна Фёдоровна
- Тимофеев, Пётр Тихонович
- Тимофеева, Агафья Григорьевна
- Тимошенко, Семён Константинович
- Титов, Михаил Васильевич
- Титов, Павел Иванович
- Титов, Фёдор Егорович
- Тихонов, Николай Семёнович
- Ткач, Дмитрий Григорьевич
- Ткачёва, Татьяна Изосимовна
- Ткачук, Марк Яковлевич
- Тойгомбаев, Джаманкул
- Тока, Салчак Калбакхорекович
- Токарев, Дмитрий Степанович
- Токтоманбетова, Кулипа
- Толбаст, Борис Степанович
- Толстова-Парийская, Надежда Георгиевна
- Топуридзе, Александр Епифанович
- Торсуков, Александр Иванович
- Трифонова, Антонина Григорьевна
- Трофименко, Александр Иванович
- Трофименко, Сергей Георгиевич
- Трофименков, Николай Иванович
- Трофимов, Александр Степанович
- Трофимов, Иван Дмитриевич
- Трумбетова, Жумагуль
- Тупицын, Михаил Николаевич
- Туполев, Андрей Николаевич
- Туратбеков, Досалы
- Турдыев, Халил
- Турсун-заде, Мирзо
- Турсункулов, Хамракул
- Турышева, Анна Степановна
- Туряница, Иван Иванович
- Туткушев, Сюнюш
- Тухтубаев, Иван Иванович
- Тычина, Павел Григорьевич
- Тюхтенева, Елена Сергеевна
У
- Увачан, Василий Николаевич
- Ужев, Павел Фёдорович
- Умаров, Гасан Ягиявич
- Унгурян, Пётр Николаевич
- Ундасынов, Нуртас Дандыбаевич
- Уразбаев, Насыр Рафикович
- Усманов, Абиджан
- Усманова, Тиник
- Усман-Ходжаев, Бузрук-Ходжа
- Успенский, Николай Алексеевич
- Ууемыйз, Юханнес Юлиусович
- Ушаков, Егор Кузьмич
Ф
- Фадеев Александр Александрович
- Фазлетдинова, Фатыма Фазлетдиновна
- Фёдоров Алексей Фёдорович
- Фёдоров, Архип Дмитриевич
- Фёдорова, Зинаида Тихоновна
- Федосюк, Александра Ивановна
- Федотов, Сергей Алексеевич
- Федюнькин Дмитрий Фёдорович
- Ферин, Михаил Алексеевич
- Филиппов Иван Маркелович
- Филиппова, Клавдия Борисовна
- Фионин, Семён Иванович
- Фотул, Мария Иосифовна
- Фролова, Прасковья Ивановна
- Фронтасьев Владимир Павлович
- Фрунза, Мария Петровна
- Фурцева Екатерина Алексеевна
Х
- Халикова, Саида
- Халмуратов Уразымбет Халмуратович
- Харитон, Юлий Борисович
- Харчевникова, Прасковья Ивановна
- Харченко, Андрей Владимирович
- Хафизов, Вагиз Хафизович
- Хворостухин, Алексей Иванович
- Хмарук, Анастасия Савишна
- Ходжаев, Гани
- Хорава, Акакий Алексеевич
- Хохлов, Иван Сергеевич
- Хоштария, Семён Георгиевич
- Хрущёв, Никита Сергеевич
- Хурсан, Павел Федотович
- Хуусари, Виктор Эрикович
Ц
- Цадаса, Гамзат
- Цанава, Лаврентий Фомич
- Царюк, Владимир Зенонович
- Цимакуридзе, Кондратий Сократович
- Цулукидзе, Хусейн Алиевич
- Цхакая, Михаил Григорьевич
- Цховребашвили, Владимир Гедеванович
- Цыденова, Гунсын Аюшеевна
Ч
- Чадамба Леонид Борандаевич
- Чарквиани Кандид Нестерович
- Чебан, Иван Дмитриевич
- Чебан Тамара Савельевна
- Челидзе, Семён Моисеевич
- Челищева, Ольга Алексеевна
- Черкасов Николай Константинович
- Черноусов Борис Николаевич
- Черных, Мария Васильевна
- Чернышёв Василий Ефимович
- Чернышёв, Михаил Александрович
- Черченко, Мотрона Михайловна
- Чиаурели Михаил Эдишерович
- Чиботарь, Фёдор Фёдорович
- Чижикова, Мария Тимофеевна
- Чиковани, Михаил Герасимович
- Чиковани Симон Иванович
- Чимба, Александр Маныгеевич
- Чирков Борис Петрович
- Чичинадзе, Давид Алексеевич
- Чичинадзе Константин Георгиевич
- Чочуа Андрей Максимович
- Чувьюрова, Александра Павловна
- Чуйков Василий Иванович
- Чулада, Йонас Винцович
- Чулетов, Мурад
- Чураев, Виктор Михайлович
- Чурин, Игнатий Лукич
- Чуркин, Василий Нестерович
- Чутких, Александр Степанович
- Чухно, Андрей Васильевич
- Чухно, Прасковья Григорьевна
- Чучукало Василий Данилович
- Чхубианишвили, Захарий Николаевич
Ш
- Шабаев, Досу
- Шагадаев, Мунавар
- Шадрин, Константин Прокопьевич
- Шадури, Ростом Семёнович
- Шалков, Иван Андреевич
- Шамсутдинова, Зугира Шайхетдиновна
- Шаповалова, Татьяна Петровна
- Шарабан, Яков Николаевич
- Шарафеев, Саид Мингазович
- Шарипов, Ахмеджан
- Шарипова, Гавгар
- Шаройко, Марфа Дмитриевна
- Шаталин, Николай Николаевич
- Шафранов, Пётр Григорьевич
- Шацкий, Иван Петрович
- Шаяхметов, Жумабай Шаяхметович
- Шверник, Николай Михайлович
- Швецов, Аркадий Дмитриевич
- Шевчук, Амвросий Михайлович
- Шекихачев, Мухамед Хагуцирович
- Шепелева, Анастасия Павловна
- Шепилов, Дмитрий Трофимович
- Шеришорина, Софья Исидоровна
- Шерстнёва, Мария Степановна
- Шилкин, Михаил Сергеевич
- Шипилов, Борис Семёнович
- Шишкин, Сергей Николаевич
- Шишонков, Василий Кузьмич
- Шкирятов, Матвей Фёдорович
- Шкицкий, Дмитрий Андреевич
- Школьный, Нестер Александрович
- Шкулина, Ефросиния Ивановна
- Шмельков, Иван Егорович
- Шолохов, Михаил Александрович
- Штейман, Станислав Иванович
- Штырова, Александра Михайловна
- Шубин, Геннадий Николаевич
- Шувандина, Таисия Ивановна
- Шулимова, Елизавета Петровна
- Шульга, Яков Митрофанович
- Шумаускас, Мотеюс Юозович
- Шумилов, Михаил Степанович
- Шупеня, Степан Петрович
- Шупиков, Даниил Ефимович
- Шурдумов, Талиб Умарович
- Шурыгин, Павел Иванович
Щ
- Щепакин, Михаил Дмитриевич
- Щепаник, Иван Павлович
- Щербаков, Владимир Васильевич
- Щербаков, Владимир Иванович
- Щупко, Клавдия Васильевна
Э
Ю
- Юдин, Павел Фёдорович
- Юрген, Ян Янович
- Юркунас, Йонас Йонович
- Юрьев, Василий Михайлович
- Юсифов, Юсиф Нифтали оглы
- Юсифова, Фируза Джебраил кызы
- Юсупов, Усман Юсупович
- Юшкевич, Василий Александрович
Я
- Ягодин, Дмитрий Николаевич
- Ягодкина, Евдокия Григорьевна
- Якимов, Пётр Михайлович
- Якобсон, Аугуст Михкелевич
- Яковлев, Александр Сергеевич
- Яковлев, Иван Дмитриевич
- Яковлев, Павел Никанорович
- Якубов, Мир Теймур Мир Алекпер оглы
- Якунина, Екатерина Афанасьевна
- Янус, Александр Николаевич
- Янчайтите, Татьяна Йоновна
- Ярошенко, Степан Климентьевич
- Яснов, Михаил Алексеевич
Доизбранные депутаты
- Аванесян, Джавад Григорьевич (доизбран 30 сентября 1951)
- Азизов, Миргарифан Замалеевич (доизбран 25 ноября 1951)
- Алимов, Таир (доизбран 27 апреля 1952)
- Аплаев, Пётр Николаевич (доизбран 18 февраля 1951)
- Багдасарян, Грант Бахшиевич (доизбран 28 сентября 1952)
- Бакулев, Александр Николаевич (доизбран 24 июня 1951)
- Балтушникене, Она Петровна (доизбрана 25 ноября 1951)
- Бекерев, Георгий Игнатьевич (доизбран 29 марта 1953)
- Блохин, Николай Николаевич (доизбран 8 июля 1951)
- Богданович, Виктор Митрофанович (доизбран 21 июня 1953)
- Богомолов, Михаил Антонович (доизбран 24 мая 1953)
- Борисов, Александр Филиппович (доизбран 28 октября 1951)
- Буздин, Василий Васильевич (доизбран 6 августа 1950)
- Гарцуев, Павел Николаевич (доизбран 29 марта 1953)
- Горбунов, Тимофей Сазонович (доизбран 28 декабря 1952)
- Гришин, Виктор Васильевич (доизбран 26 июля 1953)
- Дубинкин, Павел Семёнович (доизбран 1 июля 1951)
- Ефремов, Леонид Николаевич (доизбран 24 июня 1951)
- Ивашутин, Петр Иванович (доизбран 7 декабря 1952)
- Капитонов, Иван Васильевич (доизбран 24 февраля 1952)
- Киселёв, Виктор Иванович (доизбран 23 марта 1952)
- Кияк, Григорий Степанович (доизбран 25 февраля 1951)
- Козланюк, Петр Степанович(доизбран 29 июня 1952)
- Кочинян, Антон Ервандович(доизбран 22 марта 1953)
- Кузьминский, Александр Михайлович (доизбран 16 июля 1950)
- Кунаев, Динмухамед Ахмедович (доизбран 29 марта 1953)
- Купрадзе, Виктор Дмитриевич (доизбран 24 июня 1951)
- Кучава, Митрофан Ионович (доизбран 27 мая 1951)
- Ладанов, Пётр Фёдорович (доизбран 23 марта 1952)
- Лебедев, Александр Алексеевич (доизбран 31 мая 1953)
- Меджидов, Магомед Меджидович (доизбран 30 сентября 1951)
- Мокрушин, Василий Михайлович (доизбран 29 июня 1952)
- Орлов, Григорий Васильевич (доизбран 28 октября 1951)
- Оруджев, Сабит Атаевич (доизбран 24 мая 1953)
- Пегов, Николай Михайлович (доизбран 21 июня 1953)
- Половков, Савелий Фёдорович (доизбран 27 мая 1951)
- Саланов, Алексей Михайлович (доизбран 25 января 1953)
- Самсонкина, Мария Яковлевна (доизбрана 29 июля 1951)
- Спиридонов, Алексей Михайлович (доизбран 8 июня 1952)
- Стафийчук, Иван Иосифович (доизбран 23 декабря 1951)
- Суслов, Виктор Максимович (доизбран 30 сентября 1951)
- Твалчрелидзе, Георгий Григорьевич (доизбран 30 июля 1950)
- Троценко, Ефим Григорьевич (доизбран 29 марта 1953)
- Тургумбаева, Тилен (доизбран 18 февраля 1951)
- Холзаков, Дмитрий Михайлович (доизбран 8 июня 1952)
- Хотенков, Иван Ильич (доизбран 6 апреля 1952)
- Юсупов, Исамидин (доизбран 25 февраля 1951)
- Яковлев, Сергей Яковлевич (доизбран 27 января 1952)
Напишите отзыв о статье "Список депутатов Верховного Совета СССР 3-го созыва"
Примечания
Ссылки
- [www.knowbysight.info/1_SSSR/08966.asp Список в Справочнике по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991]
|
Отрывок, характеризующий Список депутатов Верховного Совета СССР 3-го созыва
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.
Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.
Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.
В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.
В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.
Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.