Список европейских автомобильных маршрутов

Европейский автомобильный маршрут (автомобильная дорога с индексом E) — автомобильная дорога, имеющая международное значение и входящая в международную сеть дорог категории Е, определённую Европейским соглашением о международных автомагистралях (СМА) от 15 ноября 1975 года с последующими изменениями и дополнениями. Помимо перечня автомобильных дорог вышеуказанное соглашение устанавливает требования к строительству, оснащению, обслуживанию дорог и охране окружающей среды. СССР присоединился к Соглашению в 1982 году (вступило в силу для СССР 15 марта 1983 года).

Содержание

1 Дороги класса A
- 1.1 Меридиональное направление
- 1.2 Широтное направление
  - 1.2.1 Основные магистрали
  - 1.2.2 Прочие магистрали
2 Дороги класса B
3 См. также
4 Ссылки

Дороги класса A

Меридиональное направление

Широтное направление

Основные магистрали

E 10 — О (Москенес) — Сволвэр … Мельбу — Сортланд — Лёдинген — Эвенес — Нарвик — Кируна — Тёре — Лулео

E 20 — Шеннон — Лимерик — Дублин … Ливерпуль — Манчестер — Гулль … Эсбьерг — Копенгаген — Мальмё — Хельсингборг — Хальмстад — Гётеборг — Эребру — Стокгольм … Таллин — Нарва — Санкт-Петербург

E 30 — Корк — Уотерфорд — Уэксфорд — Рослэр … Фишгард — Суонси — Кардифф — Ньюпорт — Бристоль — Лондон — Колчестер — Ипсуич — Харвич … Хук-ван-Холланд — Гаага — Гауда — Утрехт — Амерсфорт — Олдензал — Оснабрюк — Бад-Эйнхаузен — Ганновер — Брауншвайг — Магдебург — Берлин — Свебодзин — Познань — Варшава — Брест — Минск — Смоленск — Москва — Рязань — Пенза — Самара — Уфа — Челябинск — Курган — Ишим — Омск

E 40 — Кале — Остенде — Брюгге — Гент — Брюссель — Льеж — Ахен — Кёльн — Ольпе — Вецлар — Бад-Херсфельд — Айзенах — Эрфурт — Гера — Хемниц — Дрезден — Гёрлиц — Легница — Вроцлав — Ополе — Гливице — Краков — Пшемысль — Львов — Ровно — Житомир — Киев — Полтава — Харьков — Луганск — Волгоград — Астрахань — Атырау — Бейнеу — Кунград — Нукус — Дашогуз — Бухара — Навои — Самарканд — Джизак — Ташкент — Чимкент — Тараз — Бишкек — Алматы — Сары-Озек — Талдыкорган — Ушарал — Таскескен — Аягуз — Георгиевская — Усть-Каменогорск — Риддер

E 50 — Брест — Ренн — Ле-Ман — Париж — Реймс — Мец — Саарбрюккен — Мангейм — Хайльбронн — Нюрнберг — Роздадов — Пльзень — Прага — Йиглава — Брно — Тренчин — Прешов — Вышне Немецке — Ужгород — Мукачево — Стрый — Тернополь — Хмельницкий — Винница — Умань — Кропивницкий — Днепр — Донецк — Ростов-на-Дону — Армавир — Минеральные Воды — Махачкала

E 60 — Брест — Лорьян — Ванн — Нант — Анже — Тур — Орлеан — Монтаржи — Осер — Бон — Доль — Безансон — Бельфор — Мюлуа — Базель — Цюрих — Винтертур — Санкт-Галлен — Санкт-Маргретен — Брегенц — Фельдкирх — Ландэкк — Тельфс — Инсбрук — Вёргль — Розенхайм — Бад-Рейхенхааль — Зальцбург — Саттледт — Линц — Санкт-Пёльтен — Вена — Никкельсдорф — Мошенмадьяровар — Будапешт — Сольнок — Пюшпёкладань — Орадя — Клуж-Напока — Турда — Тыргу-Муреш — Брашов — Плоешти — Бухарест — Урзичени — Слобозия — Хыршова — Констанца … Поти — Самтредиа — Хашури — Тбилиси — Гянджа — Евлах — Алят — Баку … Туркменбаши — Кизыл-Арват — Ашхабад — Теджен — Мары — Чарджоу — Алат — Бухара — Карши — Гузар — Шерабад — Термез — Душанбе — Джиргаталь — Сары-Таш — Иркештам

E 70 — Ла-Корунья — Бильбао — Сан-Себастьян — Бордо — Клермон-Ферран — Лион — Шамбери — Суса — Турин — Алессандрия — Тортона — Брешиа — Верона — Местре — Пальманова — Триест — Постойна — Любляна — Загреб — Славонски-Брод — Белград — Вршац — Тимишоара — Дробета-Турну-Северин — Крайова — Александрия — Бухарест — Джурджу — Русе — Разград — Шумен — Варна … Самсун — Орду — Гиресун — Трабзон — Батуми — Поти

E 80 — Лиссабон — Сан-Себастьян — Тулуза — Ницца — Генуя — Рим — Пескара … Дубровник — Приштина — София — Стамбул — Измит — Амасья — Эрзурум — Гюрбулак — Иран

E 90 — Лиссабон — Мадрид — Барселона … Мазара-дель-Валло — Палермо — Буонфорнелло — Мессина … Реджо-ди-Калабрия — Метапонто — Таранто — Бриндизи … Игуменица — Янина — Салоники — Александруполис — Гелиболу … Лапсеки — Бурса — Анкара — Адана — Нусайбин — Хабур — Ирак

Прочие магистрали

E 02 — не используется

E 04 — Хельсингборг — Йёнчёпинг — Линчёпинг — Норрчёпинг — Сёдертелье — Стокгольм — Уппсала — Сундсвалль — Эрншёльдсвик — Умео — Лулео — Хапаранда — Торнио (E 04 на самом деле является частью маршрута класса A E 55 (см. выше), однако по-прежнему имеет номер, использовавшийся до 1992 года. Швеция получила право на это исключение из-за высокой стоимости обновления знаков и указателей, установленных вдоль данной трассы большой протяженности.)

E 06 — Треллеборг — Мальмё — Хельсингборг — Хальмстад — Гётеборг — Осло — Хамар — Лиллехаммер — Думбос — Тронхейм — Стьордаль — Стейнхьер — Мушёэн — Му-и-Рана — Рогнан — Фауске … Балланген — Нарвик — Сетермоен — Альта — Олдерфьорд — Лакселв — Карасйок — Варангерботн — Киркенес (Участок трассы E 06 Хельсингборг-Олдерфьорд на самом деле является частью маршрута класса A E 47 (см. выше), однако по-прежнему имеет номер, использовавшийся до 1992 года. Швеция и Норвегия получили право на это исключение из-за высокой стоимости обновления знаков и указателей, установленных вдоль данной трассы большой протяженности.)

E 08 — Тромсё — Нордкьёсботн — Шиботн — Килписярви — Колари — Торнио — Кеми — Оулу — Коккола — Вааса — Пори — Турку

E 12 — Му-и-Рана — Умео … Вааса — Тампере — Хямеэнлинна — Хельсинки

E 14 — Тронхейм — Эстерсунд — Сундсвалль

E 16 — Дерри — Белфаст … Глазго — Эдинбург … Берген — Арна — Восс … Лердал — Тюин — Фагернес — Хёнефосс — Саннвика — Осло

E 18 — Крейгавон — Белфаст — Ларн … Странрар — Гретна — Карлайл — Ньюкасл … Кристиансанд — Арендал — Порсгрунн — Ларвик — Сандефьорд — Хортен — Драммен — Осло — Ашим — Карлстад — Эребру — Вестерос — Стокгольм/Каппельшер … Мариехамн … Турку/Наантали — Хельсинки — Котка — Ваалимаа — Выборг — Санкт-Петербург

E 22 — Холихед — Честер — Уоррингтон — Манчестер — Лидс — Донкастер — Иммингем … Амстердам — Гронинген — Бремен — Гамбург — Любек — Росток — Засниц … Треллеборг — Мальмё — Кальмар — Норрчёпинг … Вентспилс — Рига — Резекне — Великие Луки — Москва — Владимир — Нижний Новгород — Казань — Елабуга — Пермь — Екатеринбург — Тюмень — Ишим

E 24 — Бирмингем — Кембридж — Ипсвич

E 26 — Гамбург — Берлин

E 28 — Берлин — Щецин — Голенюв — Кошалин — Гданьск — Калининград — Талпаки — Нестеров — Мариямполе — Вильнюс — Минск

E 32 — Колчестер — Харвич

E 34 — Брюгге — Антверпен — Эйндховен — Венло — Оберхаузен — Дортмунд — Бад-Эйнхаузен

E 36 — Берлин — Люббен — Котбус — Легница

E 38 — Глухов — Рыльск — Курск — Воронеж — Саратов — Уральск — Актюбинск — Карабутак — Аральск — Новоказалинск — Кзылорда — Шымкент

E 42 — Дюнкерк — Лилль — Монс — Шарлеруа — Намюр — Льеж — Сен-Вит — Витлих — Бинген — Висбаден — Франкфурт-на-Майне — Ашаффенбург

E 44 — Гавр — Амьен — Шарлевиль-Мезьер — Люксембург — Трир — Кобленц — Вецлар — Гисен

E 46 — Шербур-Октевиль — Кан — Руан — Реймс — Шарлевиль-Мезьер — Льеж

E 48 — Швайнфурт — Байройт — Марктредвиц — Хеб — Карловы Вары — Прага

E 52 — Страсбур — Аппенвайер — Карлсруэ — Штутгарт — Ульм — Мюнхен — Зальцбург

E 54 — Париж — Шомон — Мулюз — Базель — Вальдсхут — Линдау — Мюнхен

E 56 — Нюрнберг — Регенсбург — Пассау — Вельс — Саттледт

E 58 — Вена — Братислава — Зволен — Кошице — Ужгород — Мукачево — Халмеу — Сучава — Яссы — Кишинёв — Тирасполь — Одесса — Николаев — Херсон — Мелитополь — Таганрог — Ростов-на-Дону

E 62 — Нант — Пуатье — Макон — Женева — Лозанна — Мартиньи-Виль — Сьон — Симплон — Гравеллона-Точе — Милан — Тортона — Генуя

E 64 — Турин — Милан — Брешиа

E 66 — Фортецца — Сан-Кандидо — Шпитталь — Филлах — Клагенфурт — Грац — Веспрем — Секешфехервар

E 68 — Сегед — Арад — Дева — Сибиу — Брашов

E 72 — Бордо — Тулуза

E 74 — Ницца — Кунео — Асти — Алессандрия

E 76 — Мильярино — Флоренция

E 78 — Гроссето — Ареццо — Сансеполькро — Фано

E 82 — Порто — Вила-Реал — Браганса — Самора — Тордесильяс

E 84 — Кешан — Текирдаг — Силиври

E 86 — Кристалопиги — Флорина — Веви — Гефира

E 88 — Анкара — Йозгат — Сивас — Рефахие

E 92 — Игуменица — Янина — Трикала — Волос

E 94 — Коринф — Мегара — Элефсис — Афины

E 96 — Измир — Ушак — Афьон — Сиврихисар

E 98 — Топбогази — Кирикхан — Рейханли — Джилвегёзю → Сирия

E 99 — Догубаязит — Мурадие — Битлис — Диярбакыр — Шанлыурфа

Дороги класса B

E134 — Хёугесунн — Этне — Одда — Хёукели — Винье — Сельорд — Хьяртдал — Нутодден — Конгсберг — Хокксунд — Драммен
E136 — Олесунн — Шойе — Ёшког — Тресфьорд — Олдалснес — Лешья — Думбос

E201 — Корк — Порт-Лиише
E231 — Амстердам — Амерсфорт
E232 — Амерсфорт — Хогевен — Гронинген
E233 — Хогевен — Хазелюнне — Клоппенбург — Бремен
E234 — Куксхафен — Бремерхафен — Бремен — Вальсроде
E251 — Засниц — Штральзунд — Нойбранденбург — Берлин
E261 — Свеце — Познань — Вроцлав
E262 — Каунас — Укмерге — Даугавпилс — Резекне — Остров
E263 — Таллин — Тарту — Выру — Лухамаа
E264 — Нарва — Тарту — Рига
E271 — Минск — Гомель (раньше начинался Клайпеда — Каунас — Вильнюс)
E272 — Клайпеда — Паланга — Шяуляй — Паневежис — Укмерге — Вильнюс

E311 — Бреда — Горинхем — Утрехт
E312 — Флиссинген — Бреда — Эйндховен
E313 — Антверпен — Льеж
E314 — Лёвен — Хассельт — Херлен — Ахен
E331 — Дортмунд — Кассель
E371 — Радом — Жешув — Барвинек — Вышны Комарник — Свидник — Прешов
E372 — Варшава — Люблин — Львов
E373 — Люблин — Ковель — Ровно — Киев
E381 — Киев — Орёл — отменён
E391 — Тросна — Глухов

E401 — Сен-Бриё — Кан
E402 — Кале — Руан — Ле-Ман
E403 — Зебрюгге — Брюгге — Руселаре — Кортрейк — Турне
E404 — Ябекке — Зебрюгге
E411 — Брюссель — Мец
E420 — Нивель — Шарлеруа — Реймс
E421 — Ахен — Сен-Вит — Люксембург
E422 — Трир — Саарбрюккен
E429 — Турне — Халле
E441 — Хемниц — Плауэн — E51
E442 — Карловы Вары — Теплице — Турнов — Градец Кралове — Оломуц — Жилина
E451 — Гисен — Франкфурт-на-Майне — Мангейм
E461 — Свитави — Брно — Вена
E462 — Брно — Оломуц — Чески-Тешин — Краков
E471 — Мукачево — Львов

E501 — Ле-Ман — Анже
E502 — Ле-Ман — Тур
E511 — Куртене — Труа
E512 — Ремиремон — Мюлуз
E531 — Оффенбург — Донауэшинген
E532 — Мемминген — Фюссен
E533 — Мюнхен — Гармиш-Партенкирхен — Миттенвальд — Зифельд — Инсбрук
E551 — Ческе-Будеёвице — Гумполец
E552 — Мюнхен — Браунау-ам-Инн — Вельс — Линц
E571 — Братислава — Зволен — Кошице
E572 — Тренчин — Жьяр-над-Гроном
E573 — Пюшпёкладань — Ньиредьхаза — Чоп — Ужгород
E574 — Бакэу — Брашов — Питешти — Крайова
E575 — Братислава — Дунайска Стреда — Медведёв — Вамошсабади — Дьёр
E576 — Клуж-Напока — Деж (ранее продолжалась до Бистрица — Сучава)
E577 — Слобозия — Брэила — Галац — Комрат — Кишинёв — Кропивницкий — Кременчуг — Полтава
E578 — Сарател — Регин — Топлица — Георгени — Меркуря-Чук — Сфынту-Георге — Хихис
E581 — Мэрэшешти — Текуч — Альбица (укр.)русск. — Леушень — Кишинёв — Одесса
E583 — Роман — Яссы — Бельцы — Могилёв-Подольский — Винница — Житомир
E584 — Полтава — Кропивницкий — Кишинёв — Джурджулешты — Галац — Слобозия
E592 — Краснодар — Джубга

E601 — Ньор — Ла-Рошель
E602 — Ла-Рошель — Сент
E603 — Сент — Ангулем — Лимож (ранее до — Сюлени)
E604 — Тур — Вьерзон
E606 — Ангулем — Бордо
E607 — Дижон — Шалон-сюр-Сон
E611 — Лион — Пон-д`Эн
E612 — Ивреа — Турин
E641 — Вёргль — Санкт-Иоганн — Лофер — Зальцбург
E651 — Альтенмарк — Лицен
E652 — Клагенфурт — Лойбл — Накло
E653 — Летенье — Марибор
E661 — Балатонкерестур — Надьатад — Барч — Вировитица — Окучани — Баня-Лука — Яйце — Дони-Вакуф — Зеница
E662 — Суботица — Сомбор — Осиек
E671 — Тимишоара — Арад — Орадя — Сату-Маре
E673 — Лугож — Дева
E675 — Констанца — Агижа — Негру-Водэ
E691 — Вале — Ашоцк — Гюмри — Аштарак
E692 — Батуми — Самтредиа

E711 — Лион — Гренобль
E712 — Женева — Шамбери — Марсель
E713 — Валанс — Гренобль
E714 — Оранж — Марсель
E717 — Турин — Савона
E751 — Риека — Пула — Копер
E761 — Бихач — Яйце — Дони-Вакур — Зеница — Сараево — Ужице — Чачак — Кралево — Крушевац — Пояте — Парачин — Заечар
E762 — Сараево — Подгорица → Албания
E763 — Белград — Чачак — Нова-Варош — Биело-Поле
E771 — Дробета-Турну-Северин — Ниш
E772 — Ябланица — Велико-Тырново — Шумен
E773 — Поповица — Стара-Загора — Бургас

E801 — Коимбра — Визеу — Вила-Реал — Шавиш — Верин
E802 — Браганса — Гуарда — Каштелу-Бранку — Порталегри — Эвора — Бежа — Орики
E803 — Саламанка — Мерида — Севилья
E804 — Бильбао — Логроньо — Сарагоса
E805 — Фамалисау — Шавиш
E806 — Тореш-Новаш — Абрантиш — Каштелу-Бранку — Гуарда
E821 — Рим — Сан-Чесарио
E840 — Сассари — Ольбия … Чивитавеккья — примыкает к E80
E841 — Авеллино — Салерно
E842 — Неаполь — Авеллино — Беневенто — Каноса-ди-Пулья
E843 — Бари — Таранто
E844 — Спеццано — Сибари
E846 — Козенца — Кротоне
E847 — Сичиньяно-дельи-Альбурни — Потенца — Метапонто
E848 — Сант-Эуфемия-Ламезия — Катандзаро
E851 — Петровац → Албания → Призрен — Приштина
E852 — Охрид → Албания
E853 — Янина → Албания
E871 — София — Кюстендил — Куманово

E901 — Мадрид — Валенсия
E902 — Хаэн — Гранада — Малага
E902 ранее Никосия — Пафос
E903 (сейчас не существует) — Кириния) — Никосия — Лимасол
E931 — Мазара-дель-Валло — Гела
E932 — Буонфорнелло — Энна — Катания
E933 — Алькамо — Трапани
E951 — Янина — Арта — Агринион — Месолонгион
E952 — Актио — Воница — Амфилохия — Карпенисион — Ламиа
E961 — Триполи — Спарта — Йитион
E962 — Элефсина — Тива

E001 — Тбилиси — Баграташен — Ванадзор
E002 — Алят — Мегри — Нахичевань — Садарак
E003 — Учкудук — Дашогуз — Ашхабад — Гаудан
E004 — Кызылорда — Учкудук — Бухара
E005 — Гузар — Самарканд
E006 — Айни — Коканд
E007 — Ташкент — Коканд — Андижан — Ош — Иркештам
E008 — Душанбе — Хорог — Мургаб
E009 — Джиргаталь — Хорог — Ишкашим — Лянгар — Китай
E010 — Ош — Бишкек
E011 — Кеген — Кокпек — Тюп
E012 — Хоргос — Чунджа — Кокпек — Алма-Ата
E013 — Сарыозек — Коктал
E014 — Ушарал — Дружба
E015 — Таскескен — Бахты
E016 — Западное — Астана
E017 — Елабуга — Уфа
E018 — Жезказган — Павлодар — Успенка
E019 — Западное — Петропавловск

См. также

Напишите отзыв о статье "Список европейских автомобильных маршрутов"

Ссылки

[ec.europa.eu/ten/transport/index_en.htm Официальный сайт европейской транспортной системы]
[www.unece.org/trans/conventn/ECE-TRANS-SC1-384r.pdf Европейское соглашение о международных автомагистралях (СМА) 14 марта 2008] (рус.)

Отрывок, характеризующий Список европейских автомобильных маршрутов

– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.

Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.

В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!

В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.

Список европейских автомобильных маршрутов

Содержание

Дороги класса A

Меридиональное направление

Основные магистрали

СНГ/ЕАЭС

Прочие магистрали

Широтное направление

Основные магистрали

Прочие магистрали

Дороги класса B

См. также

Напишите отзыв о статье "Список европейских автомобильных маршрутов"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Список европейских автомобильных маршрутов

Навигация

Персональные инструменты

Поиск

Навигация

Инструменты

На других языках