Список игроков ФК «Манчестер Юнайтед» (25—99 матчей)

Эта статья — об игроках «Манчестер Юнайтед», которые провели от 25 до 99 матчей за клуб. Об игроках, которые провели 100 и более матчей за клуб, см. Список игроков ФК «Манчестер Юнайтед» (100 и более матчей); об игроках «Манчестер Юнайтед», которые провели менее 25 матчей за клуб, см. Список игроков ФК «Манчестер Юнайтед» (менее 25 матчей); о текущем составе клуба см. Манчестер Юнайтед#Текущий состав.

Данная статья представляет собой список игроков, сыгравших от 25 до 99 матчей (включая выходы на замену) за футбольный клуб «Манчестер Юнайтед» (до 1902 года известный под названием «Ньютон Хит»).

«Манчестер Юнайтед» — английский футбольный клуб из Траффорда, Большой Манчестер. Клуб был основан в 1878 году под названием «Ньютон Хит (Ланкашир энд Йоркшир Рейлуэй)». Первым официальным матчем клуба стала игра первого раунда Кубка Англии в октябре 1886 года. В 1902 году клуб сменил название на «Манчестер Юнайтед», а в 1910 году переехал на стадион «Олд Траффорд», на котором выступает по сей день. Свой первый трофей национального уровня «Манчестер Юнайтед» выиграл в 1908 году, став чемпионом Первого дивизиона. Впоследствии клуб ещё 18 раз становился чемпионом Англии, а также 11 раз выигрывал Кубок Англии и 4 раза — Кубок Футбольной лиги. Кроме того, «Юнайтед» трижды выигрывал Кубок европейских чемпионов.

Чтобы посмотреть список всех игроков «Манчестер Юнайтед» (вне зависимости от количества выступлений за первую команду), статьи о которых есть в Википедии, обратитесь к соответствующей категории. Посмотреть текущий состав команды можно в основной статье о клубе.

Игроки в данном списке отсортированы по дате подписания первого профессионального контракта с клубом. Учтены только официальные встречи.

По состоянию на 26 октября 2016 года, 234 футболиста провели за «Манчестер Юнайтед» от 25 до 99 матчей. Из них 13 человек до сих пор выступают за клуб.

Список игроков

• Учтены только официальные встречи. Под официальными встречами следует понимать матчи, проведённые футбольным клубом «Манчестер Юнайтед» (до 1902 года известным под названием «Ньютон Хит») в Премьер-лиге, Футбольной лиге (в Первом дивизионе и во Втором дивизионе), Кубке Англии, Кубке Футбольной лиги, Суперкубке Англии, Кубке европейских чемпионов/Лиге чемпионов УЕФА, Кубке УЕФА, Кубке обладателей кубков УЕФА, Кубке ярмарок, Суперкубке УЕФА, Межконтинентальном кубке и Клубном чемпионате мира. Матчи, проведённые во время Первой и Второй мировых войн, признаются неофициальными и в статистике не учитываются. Также не учитываются матчи отменённого сезона 1939/40.
• Игроки отсортированы в таблице по дате своего первого выступления за клуб.

Заголовки таблицы

• Гражданство — Если игрок выступал за национальную сборную какой-либо страны, то указывается эта страна. В противном случае, указывается страна рождения игрока.
• Карьера в «Юнайтед» — Годы первого и последнего выступления игрока в составе «Манчестер Юнайтед».
• Матчи в основе — Число матчей, в которых игрок выходил в стартовом составе.
• Выходы на замену — Число матчей, в которых игрок выходил на замену.
• Всего матчей — Общее число сыгранных матчей, включая выходы на замену.

Расшифровка позиций

GK	Вратарь	RB	Правый защитник	RM	Правый полузащитник	RW	Правый вингер
CB	Центральный защитник	LB	Левый защитник	LM	Левый полузащитник	LW	Левый вингер
DF	Защитник	FB	Фулбек	MF	Полузащитник	W	Вингер
FW	Нападающий	HB	Хавбек	CM	Центральный полузащитник	U	Универсал: футболист выступал более чем на 2 разных позициях

Статистика откорректирована по состоянию на 26 октября 2016 года

Имя	Гражданство	Позиция	Карьера в «Юнайтед»	Осн	Зам	Всего	Голы	Прим.
				Матчи
Стюарт, ВиллиВилли Стюарт	Шотландия Шотландия	HB	1890—1895	87	0	87	5
Купар, ДжиммиДжимми Купар	Шотландия Шотландия	FW	1892—1893 1901—1902	34	0	34	10
Клементс, ДжонДжон Клементс	Англия Англия	FB	1892—1894	42	0	42	0
Фицсайммонз, ТоммиТомми Фицсайммонз	Шотландия Шотландия	FW	1892—1894	30	0	30	6
Худ, БиллиБилли Худ	неизвестно	FW	1892—1894	38	0	38	6
Митчелл, ЭндрюЭндрю Митчелл	Шотландия Шотландия	FB	1892—1894	61	0	61	0
Фармен, АльфАльф Фармен	Англия Англия	FW	1892—1895	61	0	61	28
Перринс, ДжорджДжордж Перринс	Англия Англия	4 !HB	1892—1896	98	0	98	0
Дэвидсон, УиллУилл Дэвидсон	неизвестно	HB	1893—1894	44	0	44	2
Фолл, ДжоДжо Фолл	Англия Англия	GK	1893—1894	27	0	27	0
Педен, ДжекДжек Педен	Ирландия	FW	1893—1894	32	0	32	8
Кларкин, ДжонДжон Кларкин	Шотландия Шотландия	FW	1893—1896	74	0	74	23
Дуглас, УильямУильям Дуглас	Шотландия Шотландия	GK	1893—1896	57	0	57	0
Доу, ДжонДжон Доу	Шотландия Шотландия	FB	1893—1896	50	0	50	6
Питерс, Джеймс !Джеймс Питерс	Англия Англия	FW	1894—1896	51	0	51	14
Кеннеди, Уильям !Уильям Кеннеди	Шотландия Шотландия	IF	1895—1897	33	0	33	12
Фицсайммонз, Дэвид !Дэвид Фицсайммонз	Шотландия Шотландия	HB	1895—1900	31	0	31	0
Коллинсон, Джимми !Джимми Коллинсон	Англия Англия	U	1895—1901	71	0	71	17
Дженкинс, СизарСизар Дженкинс	Уэльс Уэльс	DF	1896—1898	47	0	47	6
Бойд, ГенриГенри Бойд	Шотландия Шотландия	FW	1896—1899	62	0	62	35
Дрейкотт, БиллиБилли Дрейкотт	Англия Англия	HB	1896—1899	95	0	95	6
Гиллеспи, Мэттью !Мэттью Гиллеспи	Шотландия Шотландия	FW	1896—1900	89	0	89	21
Джексон, УильямУильям Джексон	Уэльс Уэльс	IF	1899—1901	64	0	64	14
Ли, Том !Том Ли	Англия Англия	FW	1899—1901	46	0	46	15
Фишер, ДжеймсДжеймс Фишер	Шотландия Шотландия	FW	1900—1902	46	0	46	3
Лэппин, Гарри !Гарри Лэппин	Англия Англия	FW	1900—1903	27	0	27	4
Уайтхаус, ДжиммиДжимми Уайтхаус	Англия Англия	GK	1900—1903	64	0	64	0
Бэнкс, ДжекДжек Бэнкс	Англия Англия	FB	1901—1903	44	0	44	1
Престон, Стивен !Стивен Престон	Англия Англия	FW	1901—1903	34	0	34	14
Берченоу, ГербертГерберт Берченоу	Англия Англия	GK	1902—1903	30	0	30	0
Ротуэлл, Герберт !Герберт Ротуэлл	Англия Англия	FB	1902—1903	28	0	28	0
Моррисон, ТоммиТомми Моррисон	Ирландия	FW	1902—1904	36	0	36	8
Пегг, Дик !Дик Пегг	Англия Англия	FW	1902—1904	51	0	51	20
Рид, БертБерт Рид	Англия Англия	FB	1902—1904	42	0	42	0
Аркесден, ТоммиТомми Аркесден	Англия Англия	FW	1902—1906	79	0	79	33
Сатклифф, ДжонДжон Сатклифф	Англия Англия	GK	1903—1904	28	0	28	0
Грэссем, БиллиБилли Грэссем	Шотландия Шотландия	FW	1903—1905	37	0	37	14
Робертсон, СэндиСэнди Робертсон	Шотландия Шотландия	FW	1903—1905	34	0	34	10
Робертсон, АлексАлекс Робертсон	Шотландия Шотландия	HB	1903—1906	35	0	35	1
Блэксток, ТоммиТомми Блэксток	Шотландия Шотландия	FB	1903—1907	38	0	38	0
Аллан, ДжекДжек Аллан	Англия Англия	FW	1904—1906	36	0	36	22
Уилльямс, ГарриГарри Уилльямс	Англия Англия	FW	1904—1906	36	0	36	8
Беддоу, КлемКлем Беддоу	Англия Англия	FW	1904—1907	34	0	34	15
Умуэлл, ДикДик Умуэлл	Англия Англия	FW	1904—1907	51	0	51	3
Сэгар, ЧарлиЧарли Сэгар	Англия Англия	FW	1905—1907	33	0	33	24
Мензис, АлексАлекс Мензис	Шотландия Шотландия	FW	1906—1908	25	0	25	4
Бэннистер, ДжиммиДжимми Бэннистер	Англия Англия	IF	1906—1910	63	0	63	8
Берджесс, ГербертГерберт Берджесс	Англия Англия	FB	1906—1910	54	0	54	0
Тернбулл, ДжиммиДжимми Тернбулл	Шотландия Шотландия	FW	1907—1910	78	0	78	45
Доннелли, ТониТони Доннелли	Англия Англия	FB	1908—1913	37	0	37	0
Линксон, ОскарОскар Линксон	Англия Англия	FB	1908—1913	59	0	59	0
Ливингстон, ДжорджДжордж Ливингстон	Шотландия Шотландия	U	1908—1914	46	0	46	14
Хоумер, ТомТом Хоумер	Англия Англия	FW	1909—1912	25	0	25	14
Эдмондс, ХьюХью Эдмондс	Шотландия Шотландия	GK	1910—1912	51	0	51	0
Шелдон, ДжонДжон Шелдон	Англия Англия	FW	1910—1913	26	0	26	0
Ходж, ДжеймсДжеймс Ходж	Шотландия Шотландия	U	1910—1920	86	0	86	2
Хэмилл, МикиМики Хэмилл	Ирландия	WH	1911—1914	60	0	60	2
Андерсон, ДжорджДжордж Андерсон	Англия Англия	FW	1911—1915	86	0	86	39
Ноулс, ФрэнкФрэнк Ноулс	Англия Англия	FB	1911—1915	47	0	47	1
Хейвуд, ДжоДжо Хейвуд	Англия Англия	WH	1913—1915	26	0	26	0
Ходж, ДжонДжон Ходж	Шотландия Шотландия	DF	1913—1915	30	0	30	0
Нортон, ДжоДжо Нортон	Англия Англия	FW	1913—1915	37	0	37	3
Поттс, АртурАртур Поттс	Англия Англия	IF	1913—1920	29	0	29	5
Вудкок, УилфУилф Вудкок	Англия Англия	FW	1913—1920	61	0	61	21
О’Коннелл, ПатрикПатрик О’Коннелл	Ирландия	DF	1914—1915	35	0	25	2
Монтгомери, ДжеймсДжеймс Монтгомери	Англия Англия	HB	1914—1921	27	0	27	1
Сапсфорд, ДжорджДжордж Сапсфорд	Англия Англия	IF	1919—1922	53	0	53	17
Хопкин, ФредФред Хопкин	Англия Англия	FW	1919—1921	74	0	74	8
Миан, ТоммиТомми Миан	Англия Англия	HB	1919—1921	53	0	53	6
Барлоу, СирилСирил Барлоу	Англия Англия	FB	1919—1922	30	0	30	0
Биссетт, ДжорджДжордж Биссетт	Шотландия Шотландия	FW	1919—1922	42	0	42	10
Форстер, ТоммиТомми Форстер	Англия Англия	WH	1919—1922	36	0	36	0
Харрис, ФрэнкФрэнк Харрис	Англия Англия	HB	1919—1922	49	0	49	2
Миллер, ТомТом Миллер	Шотландия Шотландия	FW	1920—1921	27	0	27	8
Харрисон, БиллиБилли Харрисон	Англия Англия	FW	1920—1922	46	0	46	5
Майерскоу, ДжоДжо Майерскоу	Англия Англия	IF	1920—1923	34	0	34	8
Рэдфорд, ЧарлиЧарли Рэдфорд	Англия Англия	FB	1920—1924	96	0	96	1
Макбейн, НилНил Макбейн	Шотландия Шотландия	HB	1921—1923	43	0	43	2
Хендерсон, БиллБилл Хендерсон	Шотландия Шотландия	FW	1921—1925	36	0	36	17
Хэслэм, ДжорджДжордж Хэслэм	Англия Англия	DF	1921—1928	27	0	27	0
Гоулдторп, ЭрниЭрни Гоулдторп	Англия Англия	FW	1922—1925	30	0	30	16
Смит, ТомТом Смит	Англия Англия	IF	1923—1927	90	0	90	16
Реннокс, ЧарлиЧарли Реннокс	Шотландия Шотландия	IF	1924—1927	68	0	68	25
Ричардсон, ЛэнсЛэнс Ричардсон	Англия Англия	GK	1924—1929	42	0	42	0
Тейлор, КрисКрис Тейлор	Англия Англия	FW	1924—1930	30	0	30	7
Суини, ЭрикЭрик Суини	Англия Англия	IF	1925—1930	32	0	32	7
Чепмен, БиллиБилли Чепмен	Англия Англия	FW	1926—1928	26	0	26	0
Уильямс, РисРис Уильямс	Уэльс Уэльс	FW	1927—1929	35	0	35	2
Джонстон, БиллиБилли Джонстон	Шотландия Шотландия	IF	1927—1929 1930—1931	77	0	77	27
Роулингс, БиллБилл Роулингс	Англия Англия	FW	1927—1930	36	0	36	19
Спенсер, ЧарлиЧарли Спенсер	Англия Англия	DF	1928—1930	48	0	48	0
Дейл, БиллиБилли Дейл	Англия Англия	FB	1928—1932	68	0	68	0
Болл, ДжекДжек Болл	Англия Англия	FW	1929—1934 1934—1935	50	0	50	18
Уорбертон, АртурАртур Уорбертон	Англия Англия	FW	1929—1934	39	0	39	10
Гэллимор, СтэнСтэн Гэллимор	Англия Англия	IF	1930—1934	76	0	76	20
Хопкинсон, СэмСэм Хопкинсон	Англия Англия	FW	1930—1934	53	0	53	12
Муди, ДжонДжон Муди	Англия Англия	GK	1931—1933	51	0	51	0
Макдональд, ВиллиВилли Макдональд	Шотландия Шотландия	IF	1931—1934	27	0	27	4
Риддинг, БиллБилл Риддинг	Англия Англия	FW	1931—1934	44	0	44	14
Винсент, Эрни !Эрни Винсент	Англия Англия	HB	1931—1934	65	0	65	1
Браун, ДжимДжим Браун	США США	FW	1932—1934	41	0	41	17
Фрейм, Томми !Томми Фрейм	Шотландия Шотландия	4 !HB	1932—1936	52	0	52	4
Чалмерс, СтюартСтюарт Чалмерс	Шотландия Шотландия	IF	1932—1934	35	0	35	1
Дьюар, НилНил Дьюар	Шотландия Шотландия	FW	1932—1934	36	0	36	14
Стюарт, УильямУильям Стюарт	Шотландия Шотландия	FW	1932—1934	49	0	49	7
Хайн, ЭрниЭрни Хайн	Англия Англия	IF	1932—1935	53	0	53	12
Хэкинг, ДжекДжек Хэкинг	Англия Англия	GK	1933—1935	34	0	34	0
Макмиллен, Уолтер !Уолтер Макмиллен	Северная Ирландия Северная Ирландия	HB	1933—1935	29	0	29	2
Холл, Джек !Джек Холл	Англия Англия	GK	1933—1936	73	0	73	0
Робертсон, УильямУильям Робертсон	Шотландия Шотландия	WH	1933—1936	50	0	50	1
Кейп, ДжекДжек Кейп	Англия Англия	FW	1933—1937	60	0	60	18
Портер, БиллиБилли Портер	Англия Англия	FB	1934—1938	65	0	65	0
Бридон, ДжекДжек Бридон	Англия Англия	GK	1935—1940	35	0	35	0
Рэдвуд, ГубертГуберт Рэдвуд	Англия Англия	FB	1935—1940	96	0	96	4
Уоссолл, ДжекиДжеки Уоссолл	Англия Англия	IF	1935—1940	48	0	48	6
Уолли, БертБерт Уолли	Англия Англия	WH	1935—1947	39	0	39	0
Глэдуин, ДжорджДжордж Глэдуин	Англия Англия	WH	1936—1937	28	0	28	1
Бейрд, ГарриГарри Бейрд	Северная Ирландия Северная Ирландия	FW	1936—1938	53	0	53	18
Уинтерботтом, УолтерУолтер Уинтерботтом	Англия Англия	HB	1936—1938	27	0	27	0
Брин, ТоммиТомми Брин	Ирландия	GK	1936—1939	71	0	71	0
Рафтон, ДжорджДжордж Рафтон	Англия Англия	FB	1936—1939	92	0	92	0
Ригглзуорт, БиллиБилли Ригглзуорт	Англия Англия	FW	1936—1947	37	0	37	10
Смит, ДжекДжек Смит	Англия Англия	FW	1937—1946	42	0	42	15
Хэнлон, ДжонниДжонни Хэнлон	Англия Англия	FW	1938—1949	70	0	70	2
Берк, РонниРонни Берк	Англия Англия	FW	1946—1949	35	0	35	23
Моррис, ДжонниДжонни Моррис	Англия Англия	IF	1946—1949	93	0	93	35
Андерсон, ДжонДжон Андерсон	Англия Англия	WH	1946—1949	40	0	40	2
Боган, ТоммиТомми Боган	Шотландия Шотландия	U	1949—1951	33	0	33	7
Макналти, ТомасТомас Макналти	Англия Англия	DF	1949—1954	60	0	60	0
Уайтфут, ДжеффДжефф Уайтфут	Англия Англия	WH	1950—1957	95	0	95	0
Аллен, РегРег Аллен	Англия Англия	GK	1950—1953	80	0	80	0
Макшейн, ГарриГарри Макшейн	Шотландия Шотландия	FW	1950—1954	57	0	57	8
Редмен, БиллиБилли Редмен	Англия Англия	FW	1950—1954	38	0	38	0
Дохерти, ДжонДжон Дохерти	Англия Англия	IF	1952—1957	26	0	26	7
Уилан, БиллиБилли Уилан	Ирландия	FW	1952—1958	98	0	98	52
Уэбстер, КолинКолин Уэбстер	Уэльс Уэльс	FW	1953—1959	79	0	79	31
Гривз, ИанИан Гривз	Англия Англия	FB	1954—1960	75	0	75	0
Макгиннесс, УилфУилф Макгиннесс	Англия Англия	WH	1955—1960	85	0	85	2
Доусон, АлексАлекс Доусон	Шотландия Шотландия	FW	1956—1962	93	0	93	54
Тейлор, ЭрниЭрни Тейлор	Англия Англия	FW	1957—1959	30	0	30	4
Пирсон, МаркМарк Пирсон	Англия Англия	IF	1957—1962	80	0	80	14
Кэролан, ДжоДжо Кэролан	Ирландия	FB	1958—1961	71	0	71	0
Брэдли, УорренУоррен Брэдли	Англия Англия	FW	1958—1962	67	0	67	21
Лоутон, НоббиНобби Лоутон	Англия Англия	WH	1959—1962	44	0	44	6
Николсон, ДжиммиДжимми Николсон	Северная Ирландия Северная Ирландия	WH	1960—1962	68	0	68	6
Мойр, ИанИан Мойр	Шотландия Шотландия	FW	1960—1965	45	0	45	5
Чиснэлл, ФилФил Чиснэлл	Англия Англия	IF	1961—1964	47	0	47	10
Данн, ПэтПэт Данн	Ирландия	GK	1964—1966	67	0	67	0
Нобл, БоббиБобби Нобл	Англия Англия	FB	1965—1967	33	0	33	0
Райан, ДжиммиДжимми Райан	Шотландия Шотландия	FW	1965—1970	24	3	27	4
Гоулинг, АланАлан Гоулинг	Англия Англия	FW	1967—1972	77	10	87	21
Риммер, ДжиммиДжимми Риммер	Англия Англия	GK	1967—1973	45	1	46	0
Сартори, КарлоКарло Сартори	Италия Италия	MF	1968—1972	40	16	56	6
Юр, ИанИан Юр	Шотландия Шотландия	DF	1969—1971	65	0	65	1
Эдвардс, ПолПол Эдвардс	Англия Англия	DF	1969—1972	66	2	68	1
О’Нил, ТоммиТомми О’Нил	Англия Англия	DF	1970—1972	68	0	68	0
Янг, ТониТони Янг	Англия Англия	FB	1970—1975	79	18	97	1
Стори-Мур, ИанИан Стори-Мур	Англия Англия	FW	1971—1974	43	0	43	12
Грэм, ДжорджДжордж Грэм	Шотландия Шотландия	MF/FW	1972—1975	44	2	46	2
Холтон, ДжимДжим Холтон	Шотландия Шотландия	DF	1972—1975	69	0	69	5
Мартин, МикМик Мартин	Ирландия	MF	1972—1975	36	7	43	2
Маккэллиог, ДжимДжим Маккэллиог	Шотландия Шотландия	MF	1973—1974	37	1	38	7
Роуч, ПэддиПэдди Роуч	Ирландия	GK	1974—1982	53	0	53	0
Макграт, КрисКрис Макграт	Северная Ирландия Северная Ирландия	FW	1976—1981	15	19	34	1
Ритчи, ЭндиЭнди Ритчи	Англия Англия	FW	1977—1981	32	10	42	13
Бертлс, ГарриГарри Бертлс	Англия Англия	FW	1980—1982	63	1	64	12
Йованович, НиколаНикола Йованович	Югославия Югославия	DF	1980—1982	25	1	26	4
Макгарви, СкоттСкотт Макгарви	Шотландия Шотландия	FW	1980—1983	13	12	25	3
Мюрен, АрнольдАрнольд Мюрен	Нидерланды Нидерланды	MF	1982—1985	93	5	98	18
Грэм, АртурАртур Грэм	Шотландия Шотландия	FW	1983—1985	47	5	52	7
Брэзил, АланАлан Брэзил	Шотландия Шотландия	FW	1984—1986	24	17	41	12
Гартон, БиллиБилли Гартон	Англия Англия	DF	1984—1989	47	4	51	0
Барнс, ПитерПитер Барнс	Англия Англия	FW	1985—1987	24	1	25	5
Гибсон, ТерриТерри Гибсон	Англия Англия	FW	1985—1987	15	12	27	1
Сивебек, ЙонЙон Сивебек	Дания Дания	U	1985—1987	32	2	34	1
Тернер, КрисКрис Тернер	Англия Англия	GK	1985—1988	79	0	79	0
Гибсон, КолинКолин Гибсон	Англия Англия	U	1985—1990	89	6	95	9
О’Брайен, ЛиамЛиам О’Брайен	Ирландия	MF	1986—1988	17	19	36	2
Уолш, ГариГари Уолш	Англия Англия	GK	1986—1995	62	1	63	0
Андерсон, ВивВив Андерсон	Англия Англия	DF	1987—1991	64	5	69	4
Лейтон, ДжимДжим Лейтон	Шотландия Шотландия	GK	1988—1990	94	0	94	0
Милн, РальфРальф Милн	Шотландия Шотландия	FW	1988—1990	26	4	30	3
Бирдсмор, РасселлРасселл Бирдсмор	Англия Англия	U	1988—1992	39	34	73	4
Робинс, МаркМарк Робинс	Англия Англия	FW	1988—1992	27	43	70	17
Боснич, МаркМарк Боснич	Австралия Австралия	GK	1989—1990 1999—2000	38	0	38	0
Сили, ЛесЛес Сили	Англия Англия	GK	1989—1991 1993—1994	55	1	56	0
Фергюсон, ДарренДаррен Фергюсон	Шотландия Шотландия	MF	1990—1994	22	8	30	0
Уоллес, ДэнниДэнни Уоллес	Англия Англия	FW	1989—1993	53	18	71	11
Поборский, КарелКарел Поборский	Чехия Чехия	FW	1996—1997	28	20	48	16
Кройф, ЙордиЙорди Кройф	Нидерланды Нидерланды	FW	1996—2000	26	32	58	8
ван дер Гау, РаймондРаймонд ван дер Гау	Нидерланды Нидерланды	GK	1996—2001	48	12	60	0
Уоллуорк, РонниРонни Уоллуорк	Англия Англия	MF	1997—2002	10	18	28	0
Блумквист, ЙесперЙеспер Блумквист	Швеция Швеция	FW	1998—1999	29	9	38	1
Грининг, ДжонатанДжонатан Грининг	Англия Англия	MF	1998—2001	13	14	27	0
Чедуик, ЛюкЛюк Чедуик	Англия Англия	FW	1999—2003	18	21	39	2
Блан, ЛоранЛоран Блан	Франция Франция	DF	2001—2003	71	4	75	4
Верон, ХуанХуан Верон	Аргентина Аргентина	MF	2001—2003	75	7	82	11
Кэрролл, РойРой Кэрролл	Северная Ирландия Северная Ирландия	GK	2001—2005	68	4	72	0
Форлан, ДиегоДиего Форлан	Уругвай Уругвай	FW	2001—2005	37	61	98	17
Ричардсон, КиранКиран Ричардсон	Англия Англия	FW	2002—2007	44	37	81	11
Клеберсон, ЖозеЖозе Клеберсон	Бразилия Бразилия	MF	2003—2004	24	6	30	2
Белльон, ДавидДавид Белльон	Франция Франция	FW	2003—2005	15	25	40	8
Джемба-Джемба, ЭрикЭрик Джемба-Джемба	Камерун Камерун	MF	2003—2005	27	12	39	2
Ховард, ТимТим Ховард	США США	GK	2003—2006	76	1	77	0
Хайнце, ГабриэльГабриэль Хайнце	Аргентина Аргентина	DF	2004—2007	75	8	83	4
Смит, АланАлан Смит	Англия Англия	FW	2004—2007	61	32	93	12
Гибсон, ДарронДаррон Гибсон	Ирландия	MF	2005—2012	37	23	60	10
Кушчак, ТомашТомаш Кушчак	Польша Польша	GK	2006—2012	56	5	61	0
Тевес, КарлосКарлос Тевес	Аргентина Аргентина	FW	2007—2009	73	26	99	34
Харгривз, ОуэнОуэн Харгривз	Англия Англия	MF	2007—2011	26	13	39	2
Македа, ФедерикоФедерико Македа	Италия Италия	FW	2008—2014	15	21	36	5
Фабио да Силва	Бразилия Бразилия	DF	2009—2014	37	19	56	3
Обертан, ГабриэльГабриэль Обертан	Франция Франция	MF	2009—2011	13	15	28	1
Оуэн, МайклМайкл Оуэн	Англия Англия	FW	2009—2012	18	34	52	17
Линдегор, АндерсАндерс Линдегор	Дания Дания	1 !GK	2011—2015	29	0	29	0
Клеверли, ТомТом Клеверли	Англия Англия	5 !MF	2011—2015	63	16	79	5
Кагава, СиндзиСиндзи Кагава	Япония Япония	5 !MF	2012—2014	46	11	57	6
Бюттнер, АлександерАлександер Бюттнер	Нидерланды Нидерланды	3 !DF	2012—2014	23	5	28	2
Янузай, АднанАднан Янузай	Бельгия Бельгия	4 !MF	2013—	31	32	63	5
Феллайни, МаруанМаруан Феллайни	Бельгия Бельгия	4 !MF	2013—	71	25	96	11
Лингард, ДжессиДжесси Лингард	Англия Англия	4 !MF	2014—	40	9	49	8
Эррера, АндерАндер Эррера	Испания Испания	4 !MF	2014—	57	26	83	14
Ди Мария, АнхельАнхель Ди Мария	Аргентина Аргентина	4 !MF	2014—2015	24	8	32	4
Рохо, МаркосМаркос Рохо	Аргентина Аргентина	3 !DF	2014—	53	8	61	1
Блинд, ДейлиДейли Блинд	Нидерланды Нидерланды	7 !U	2014—	95	1	96	4
Фалькао, РадамельРадамель Фалькао	Колумбия Колумбия	6 !FW	2014—2015	17	12	29	4
Макнейр, ПаддиПадди Макнейр	Северная Ирландия Северная Ирландия	3 !DF	2014—2016	18	9	27	0
Шоу, ЛюкЛюк Шоу	Англия Англия	3 !DF	2014—	34	3	37	0
Депай, МемфисМемфис Депай	Нидерланды Нидерланды	4 !MF	2015—	28	23	51	7
Швайнштайгер, БастианБастиан Швайнштайгер	Германия Германия	4 !MF	2015—	21	10	31	1
Дармиан, МаттеоМаттео Дармиан	Италия Италия	3 !DF	2015—	34	7	41	1
Марсьяль, АнтониАнтони Марсьяль	Франция Франция	6 !FW	2015—	52	8	60	19
Шнедерлен, МорганМорган Шнедерлен	Франция Франция	4 !MF	2015—	35	9	44	1
Рашфорд, МаркусМаркус Рашфорд	Англия Англия	6 !FW	2016—	26	4	30	12

Ссылки

• [www.stretfordend.co.uk/playermenu.html Статистика выступлений игроков «Манчестер Юнайтед»] на StretfordEnd.co.uk  (англ.)
• [www.mufcinfo.com/manupag/a-z_player_archive/legegendsexunited.html Статистика выступлений игроков «Манчестер Юнайтед»] на MUFCInfo.com  (англ.)

Отрывок, характеризующий Список игроков ФК «Манчестер Юнайтед» (25—99 матчей)

Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.


Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.


На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».


Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.


Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».
«9 го декабря.
«Видел сон, от которого проснулся с трепещущимся сердцем. Видел, будто я в Москве, в своем доме, в большой диванной, и из гостиной выходит Иосиф Алексеевич. Будто я тотчас узнал, что с ним уже совершился процесс возрождения, и бросился ему на встречу. Я будто его целую, и руки его, а он говорит: „Приметил ли ты, что у меня лицо другое?“ Я посмотрел на него, продолжая держать его в своих объятиях, и будто вижу, что лицо его молодое, но волос на голове нет, и черты совершенно другие. И будто я ему говорю: „Я бы вас узнал, ежели бы случайно с вами встретился“, и думаю между тем: „Правду ли я сказал?“ И вдруг вижу, что он лежит как труп мертвый; потом понемногу пришел в себя и вошел со мной в большой кабинет, держа большую книгу, писанную, в александрийский лист. И будто я говорю: „это я написал“. И он ответил мне наклонением головы. Я открыл книгу, и в книге этой на всех страницах прекрасно нарисовано. И я будто знаю, что эти картины представляют любовные похождения души с ее возлюбленным. И на страницах будто я вижу прекрасное изображение девицы в прозрачной одежде и с прозрачным телом, возлетающей к облакам. И будто я знаю, что эта девица есть ничто иное, как изображение Песни песней. И будто я, глядя на эти рисунки, чувствую, что я делаю дурно, и не могу оторваться от них. Господи, помоги мне! Боже мой, если это оставление Тобою меня есть действие Твое, то да будет воля Твоя; но ежели же я сам причинил сие, то научи меня, что мне делать. Я погибну от своей развратности, буде Ты меня вовсе оставишь».


Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.


Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.


Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.