Список игроков ФК «Челси» (100 и более матчей)

Эта статья — об игроках, которые провели 100 и более матчей за клуб. Об игроках «Челси», которые провели от 25 до 99 матчей за клуб, см. Список игроков ФК «Челси» (25—99 матчей); об игроках «Челси», которые провели менее 25 матчей за клуб, см. Список игроков ФК «Челси» (менее 25 матчей); обо всех игроках, о которых имеются статьи в Википедии, см. Категория:Игроки ФК «Челси».

Данная статья представляет собой список игроков, сыгравших важную роль в истории футбольного клуба «Челси». В этом списке представлены игроки, которые провели не менее официальных 100 матчей за клуб (включая выходы на замену).

«Челси» — английский футбольный клуб из Лондона. Клуб был основан в 1905 году. Свой первый трофей национального уровня «Челси» выиграл в 1955 году, став чемпионом Первого дивизиона. Впоследствии клуб ещё 4 раза становился чемпионом Англии, а также 7 раз выигрывал Кубок Англии и 5 раз — Кубок Футбольной лиги. Кроме того, «Челси» выигрывал Лигу чемпионов УЕФА, Лигу Европы УЕФА, Суперкубок УЕФА и дважды Кубок обладателей кубков УЕФА.

Чтобы посмотреть список всех игроков «Челси» (вне зависимости от количества выступлений за первую команду), статьи о которых есть в Википедии, обратитесь к соответствующей категории. Посмотреть текущий состав команды можно в основной статье о клубе.

Игроки в данном списке отсортированы по дате подписания первого профессионального контракта с клубом. Учтены только официальные встречи.

По состоянию на 15 мая 2016 года, 211 футболистов провели за «Челси» 100 и более матчей. Из них 9 человек до сих пор выступают за клуб.

Список игроков

Заголовки таблицы

• Гражданство — Если игрок выступал за национальную сборную какой-либо страны, то указывается эта страна. В противном случае, указывается страна рождения игрока.
• Карьера в «Челси» — Годы первого и последнего выступления игрока в составе «Челси».
• Матчи в основе — Число матчей, в которых игрок выходил в стартовом составе.
• Выходы на замену — Число матчей, в которых игрок выходил на замену.
• Всего матчей — Общее число сыгранных матчей, включая выходы на замену.

Легенда

     Означает, что футболист провёл всю свою карьеру в «Челси»      Означает, что футболист выступал за национальную сборную указанной страны, являясь игроком «Челси»      Обладатель клубного рекорда

По состоянию на 15 мая 2016 года

Имя	Гражданство	Позиция	Карьера в «Челси»	Осн	Зам	Всего	Голы	Прим.
				Матчи
Миллер, ТомасТомас Миллер	Шотландия	Защ	1905—1909	120	0	120	0
Макробертс, БобБоб Макробертс	Англия	ПЗ	1905—1909	106	0	106	10
Уиндридж, ДжиммиДжимми Уиндридж	Англия	Нап	1905—1911	152	0	152	57
Бриджмен, БиллиБилли Бриджмен	Англия	Нап	1906—1909	159	0	159	23
Бирни, ТедТед Бирни	Англия	ПЗ	1906—1909	108	0	108	3
Хилсдон, ДжорджДжордж Хилсдон	Англия	Нап	1906—1912	164	0	164	109
Кэмерон, ДжокДжок Кэмерон	Шотландия	Защ	1907—1913	194	0	194	0
Уитли, ДжекДжек Уитли	Англия	Вр	1907—1914	138	0	138	0
Дуглас, АнгусАнгус Дуглас	Шотландия	ПЗ	1908—1913	103	0	103	10
Уоррен, БенБен Уоррен	Англия	ПЗ	1908—1914	101	0	101	4
Даунинг, СэмюэлСэмюэл Даунинг	Англия	ПЗ	1909—1914	144	0	144	10
Ормистон, АлекАлек Ормистон	Шотландия	ПЗ	1909—1914	103	0	103	1
Вудворд, ВивьенВивьен Вудворд	Англия	Нап	1909—1915	116	0	116	34
Уиттингем, БобБоб Уиттингем	Англия	Нап	1909—1919	129	0	129	80
Фриман, ЧарлиЧарли Фриман	Англия	Нап	1909—1920	104	0	104	22
Беттридж, УолтерУолтер Беттридж	Англия	Защ	1909—1921	254	0	254	0
Молино, ДжимДжим Молино	Англия	Вр	1910—1923	239	0	239	0
Хэрроу, ДжекДжек Хэрроу	Англия	Защ	1911—1926	334	0	334	5
Форд, ГарриГарри Форд	Англия	ПЗ	1912—1924	248	0	248	47
Логан, ТоммиТомми Логан	Шотландия	Нап	1913—1920	116	0	116	8
Халс, ГарольдГарольд Халс	Англия	Защ	1913—1921	111	0	111	25
Кроал, ДжиммиДжимми Кроал	Шотландия	Нап	1914—1922	130	0	130	25
Макнил, БобБоб Макнил	Шотландия	Нап	1914—1927	306	0	306	32
Кок, ДжекДжек Кок	Англия	Нап	1919—1923	111	0	111	53
Уилдинг, ГарриГарри Уилдинг	Англия	Защ	1919—1928	265	0	265	26
Миан, ТоммиТомми Миан	Англия	ПЗ	1920—1924	133	0	133	4
Пристли, ДжонДжон Пристли	Шотландия	ПЗ	1921—1928	204	0	204	19
Смит, ДжорджДжордж Смит	Шотландия	Защ	1921—1932	370	0	370	0
Тейн, АльбертАльберт Тейн	Англия	ПЗ	1922—1930	153	0	153	51
Уилсон, ЭндиЭнди Уилсон	Шотландия	Нап	1923—1931	253	0	253	61
Фергюсон, УильямУильям Фергюсон	Шотландия	ПЗ	1923—1933	294	0	294	11
Кроуфорд, ДжекиДжеки Кроуфорд	Англия	ПЗ	1923—1934	308	0	308	28
Миллер, ГарольдГарольд Миллер	Англия	Нап	1923—1939	365	0	365	45
Оделл, ЛеслиЛесли Оделл	Англия	Защ	1924—1936	103	0	103	7
Роджер, ДжорджДжордж Роджер	Шотландия	Защ	1925—1931	122	0	122	2
Лоу, ТоммиТомми Лоу	Шотландия	Защ	1925—1939	319	0	319	19
Миллингтон, СэмСэм Миллингтон	Англия	Вр	1926—1932	245	0	245	0
Пирсон, ДжорджДжордж Пирсон	Англия	ПЗ	1926—1933	215	0	215	36
Таунроу, ДжонДжон Таунроу	Англия	ПЗ	1927—1931	140	0	140	3
Бишоп, СидСид Бишоп	Англия	ПЗ	1928—1933	109	0	109	6
Рассел, УильямУильям Рассел	Шотландия	Защ	1928—1935	160	0	160	6
Миллс, ДжорджДжордж Миллс	Англия	Нап	1929—1943	239	0	239	125
Барбер, ДжорджДжордж Барбер	Англия	Защ	1930—1939	294	0	294	1
Галлахер, ХьюХью Галлахер	Шотландия	Нап	1930—1934	144	0	144	81
Вудли, ВикВик Вудли	Англия	Вр	1931—1945	272	0	272	0
Октон, АльбертАльберт Октон	Англия	Нап	1932—1937	112	0	112	30
Аллум, ЛеонардЛеонард Аллум	Англия	Защ	1932—1938	102	0	102	2
Гибсон, ДжорджДжордж Гибсон	Шотландия	ПЗ	1933—1938	143	0	143	23
Крейг, АланАлан Крейг	Шотландия	Защ	1933—1939	211	0	211	0
Ардж, ДжиммиДжимми Ардж	Шотландия	Нап	1933—1947	125	0	125	35
Митчелл, УильямУильям Митчелл	Северная Ирландия	Защ	1934—1939	118	0	118	3
О’Хара, ДжонДжон О’Хара	Шотландия	Защ	1934—1939	108	0	108	0
Спенс, ДикДик Спенс	Англия	ПЗ	1934—1950	246	0	246	66
Берджесс, ХарриХарри Берджесс	Англия	Нап	1935—1945	155	0	155	37
Уивер, СэмСэм Уивер	Англия	ПЗ	1936—1945	125	0	125	4
Гоулден, ЛенЛен Гоулден	Англия	Нап	1945—1950	111	0	111	19
Харрис, ДжонДжон Харрис	Шотландия	Защ	1945—1956	364	0	364	14
Уолкер, ТоммиТомми Уолкер	Шотландия	Нап	1946—1948	105	0	105	24
Уинтер, ДэниелДэниел Уинтер	Уэльс	Защ	1946—1951	155	0	155	0
Медхерст, ХарриХарри Медхерст	Англия	Вр	1946—1952	157	0	157	0
Батгейт, СидСид Батгейт	Шотландия	Защ	1946—1953	147	0	147	0
Армстронг, КенКен Армстронг	Новая Зеландия	ПЗ	1946—1957	402	0	402	30
Кэмпбелл, БоббиБобби Кэмпбелл	Шотландия	ПЗ	1947—1954	213	0	213	40
Хьюз, БиллиБилли Хьюз	Уэльс	Защ	1948—1951	105	0	105	0
Диксон, УильямУильям Диксон	Северная Ирландия	ПЗ	1948—1953	119	0	119	4
Бентли, РойРой Бентли	Англия	Нап	1948—1956	367	0	367	150
Грей, УильямУильям Грей	Англия	Нап	1949—1953	172	0	172	14
Виллемс, СтэнСтэн Виллемс	Англия	Защ	1949—1956	221	0	221	2
Парсонс, ЭрикЭрик Парсонс	Англия	ПЗ	1950—1956	177	0	177	42
Робертсон, БиллБилл Робертсон	Шотландия	Вр	1951—1960	215	0	215	0
Макникол, ДжонДжон Макникол	Шотландия	Нап	1952—1958	202	0	202	66
Стаббс, ЛесЛес Стаббс	Англия	Нап	1952—1958	123	0	123	35
Саундерс, ДерекДерек Саундерс	Англия	ПЗ	1953—1959	223	0	223	9
Силлетт, ПитерПитер Силлетт	Англия	Защ	1953—1962	288	0	288	34
Бланстон, ФрэнкФрэнк Бланстон	Англия	ПЗ	1953—1964	347	0	347	54
Тиндал, РонРон Тиндал	Англия	Нап	1955—1961	174	0	174	69
Брабрук, ПитерПитер Брабрук	Англия	Нап	1955—1962	271	0	271	57
Мэтьюз, РэгРэг Мэтьюз	Англия	Вр	1956—1961	148	0	148	0
Мортимор, ДжонДжон Мортимор	Англия	ПЗ	1956—1965	279	0	279	10
Гривз, ДжиммиДжимми Гривз	Англия	Нап	1957—1961	169	0	169	132
Силлетт, ДжонДжон Силлетт	Англия	Защ	1957—1961	102	0	102	1
Шеллито, КенКен Шеллито	Англия	Защ	1958—1966	123	0	123	2
Скотт, МелвинМелвин Скотт	Англия	ПЗ	1958—1962	104	0	104	0
Бриджес, БарриБарри Бриджес	Англия	Нап	1958—1966	203	2	205	93
Тэмблинг, БоббиБобби Тэмблинг	Англия	Нап	1959—1970	366	4	370	202
Бонетти, ПитерПитер Бонетти	Англия	Вр	1959—1979	729	0	729	0
Венейблс, ТерриТерри Венейблс	Англия	ПЗ	1960—1966	237	0	237	31
Харрис, АлланАллан Харрис	Англия	Защ	1960—1967	98	4	102	1
Мюррей, БертБерт Мюррей	Англия	Нап	1961—1966	179	4	183	44
Харрис, РонРон Харрис	Англия	Защ	1961—1980	784	11	795	14
Маккриди, ЭддиЭдди Маккриди	Шотландия	Защ	1962—1974	405	5	410	5
Хаусман, ПитерПитер Хаусман	Англия	ПЗ	1962—1975	325	18	343	39
Хинтон, МарвинМарвин Хинтон	Англия	Защ	1963—1976	328	16	344	4
Грэм, ДжорджДжордж Грэм	Шотландия	Нап	1964—1966	102	0	102	46
Бойл, ДжонДжон Бойл	Шотландия	ПЗ	1964—1973	253	13	266	12
Осгуд, ПитерПитер Осгуд	Англия	Нап	1964—1979	376	4	380	150
Холлинс, ДжонДжон Холлинс	Англия	ПЗ	1963—1984	592	0	592	64
Балдвин, ТоммиТомми Балдвин	Англия	ПЗ	1966—1974	228	11	239	91
Кук, ЧарлиЧарли Кук	Шотландия	ПЗ	1966—1978	360	13	373	30
Уэбб, ДэвидДэвид Уэбб	Англия	Защ	1968—1974	299	0	299	34
Хадсон, АланАлан Хадсон	Англия	ПЗ	1968—1974	188	1	189	14
Хатчинсон, ЙанЙан Хатчинсон	Англия	Нап	1968—1976	137	7	144	58
Дэмпси, ДжонДжон Дэмпси	Англия	Защ	1969—1978	200	7	207	7
Филлипс, ДжонДжон Филлипс	Уэльс	Вр	1970—1980	149	0	149	0
Дрой, МиккиМикки Дрой	Англия	Защ	1970—1985	302	11	313	19
Кембер, СтивСтив Кембер	Англия	ПЗ	1971—1975	144	6	150	15
Гарланд, КрисКрис Гарланд	Англия	ПЗ	1971—1975	111	3	114	31
Гарнер, БиллБилл Гарнер	Англия	Нап	1972—1978	105	14	119	36
Лок, ГэриГэри Лок	Англия	Защ	1972—1982	315	2	317	4
Бриттон, ИанИан Бриттон	Шотландия	ПЗ	1972—1982	279	10	289	34
Уилкинс, ГрэмГрэм Уилкинс	Англия	Защ	1972—1982	148	1	149	1
Свейн, КенниКенни Свейн	Англия	ПЗ	1973—1978	127	5	132	29
Уилкинс, РэйРэй Уилкинс	Англия	ПЗ	1973—1979	193	5	198	33
Стенли, ГэриГэри Стенли	Англия	ПЗ	1973—1979	115	5	120	15
Лэнгли, ТоммиТомми Лэнгли	Англия	Нап	1974—1980	139	13	152	43
Хей, ДэвидДэвид Хей	Шотландия	ПЗ	1974—1980	118	2	120	3
Уикс, СтивСтив Уикс	Англия	Защ	1974—1988	163	1	164	9
Уокер, КлайвКлайв Уокер	Англия	ПЗ	1976—1984	191	33	224	65
Филлери, МайкМайк Филлери	Англия	ПЗ	1978—1983	176	5	181	41
Бамстэд, ДжонДжон Бамстэд	Англия	ПЗ	1978—1991	379	30	409	44
Борота, ПетарПетар Борота	Югославия	Вр	1979—1982	114	0	114	0
Чиверс, ГариГари Чиверс	Англия	Защ	1979—1983	143	5	148	4
Родес-Браун, ПитерПитер Родес-Браун	Англия	ПЗ	1979—1984	97	12	109	5
Пейтс, КолинКолин Пейтс	Англия	Защ	1979—1988	345	1	346	10
Хатчинс, КрисКрис Хатчинс	Англия	Защ	1980—1983	97	4	101	3
Ли, КолинКолин Ли	Англия	Нап	1980—1987	200	23	223	41
Кэнновил, ПолПол Кэнновил	Англия	ПЗ	1981—1986	67	36	103	15
Спиди, ДэвидДэвид Спиди	Шотландия	Нап	1982—1987	197	8	205	64
Невин, ПэтПэт Невин	Шотландия	ПЗ	1983—1988	237	5	242	45
Недзвецки, ЭддиЭдди Недзвецки	Уэльс	Вр	1983—1988	175	0	175	0
Маклафлин, ДжоДжо Маклафлин	Шотландия	Защ	1983—1989	268	0	268	7
Диксон, КерриКерри Диксон	Англия	Нап	1983—1992	413	7	420	193
Спэкмен, НайджелНайджел Спэкмен	Англия	ПЗ	1983—1996	254	13	267	14
Ругви, ДугДуг Ругви	Шотландия	Защ	1984—1987	100	0	100	3
Вуд, ДарренДаррен Вуд	Англия	Защ	1984—1989	167	11	178	4
Хазард, МиккиМикки Хазард	Англия	ПЗ	1985—1990	94	9	103	12
Макалистер, КевинКевин Макалистер	Шотландия	ПЗ	1985—1991	101	39	140	13
Дьюри, ГордонГордон Дьюри	Шотландия	Нап	1986—1991	145	8	153	63
Уилсон, КлайвКлайв Уилсон	Англия	Защ	1987—1990	85	18	103	5
Дориго, ТониТони Дориго	Англия	Защ	1987—1991	180	0	180	12
Уилсон, КевинКевин Уилсон	Северная Ирландия	Нап	1987—1992	155	36	191	55
Холл, ГаретГарет Холл	Уэльс	Защ	1987—1995	148	23	171	5
Кларк, СтивСтив Кларк	Шотландия	Защ	1987—1998	407	14	421	10
Ле Со, ГрэмГрэм Ле Со	Англия	Защ	1987—2003	280	32	312	16
Ли, ДэвидДэвид Ли	Англия	Защ	1988—1998	148	46	194	13
Хитчкок, КевинКевин Хитчкок	Англия	Вр	1988—2001	131	4	135	0
Монку, КеннетКеннет Монку	Нидерланды	Защ	1989—1992	117	2	119	2
Бизэнт, ДэйвДэйв Бизэнт	Англия	Вр	1989—1993	157	0	157	0
Йонсен, ЭрландЭрланд Йонсен	Норвегия	Защ	1989—1997	170	13	183	1
Берли, КрейгКрейг Берли	Шотландия	ПЗ	1989—1997	105	32	137	11
Таунсенд, ЭндиЭнди Таунсенд	Ирландия	ПЗ	1990—1993	138	0	138	19
Стюарт, ГрэмГрэм Стюарт	Англия	ПЗ	1990—1993	89	21	110	18
Синклер, ФрэнкФрэнк Синклер	Ямайка	Защ	1990—1998	211	7	218	13
Ньютон, ЭддиЭдди Ньютон	Англия	ПЗ	1990—1999	181	33	214	10
Уайз, ДеннисДеннис Уайз	Англия	ПЗ	1990—2001	434	11	445	76
Майерс, ЭндиЭнди Майерс	Англия	Защ	1991—1999	89	17	106	2
Спенсер, ДжонДжон Спенсер	Шотландия	Нап	1992—1996	100	37	137	43
Харин, ДмитрийДмитрий Харин	Россия	Вр	1992—1999	146	0	146	0
Пикок, ГавинГавин Пикок	Англия	ПЗ	1993—1996	119	15	134	27
Даберри, МайклМайкл Даберри	Англия	Защ	1993—1999	106	9	115	3
Хьюз, МаркМарк Хьюз	Уэльс	Нап	1995—1998	109	14	123	39
Петреску, ДанДан Петреску	Румыния	Защ	1995—2000	186	22	208	24
Моррис, ДжодиДжоди Моррис	Англия	ПЗ	1995—2003	113	60	173	9
Лебёф, ФранкФранк Лебёф	Франция	Защ	1996—2001	200	4	204	24
Ди Маттео, РобертоРоберто Ди Маттео	Италия	ПЗ	1996—2002	155	20	175	26
Дзола, ДжанфранкоДжанфранко Дзола	Италия	Нап	1996—2003	260	52	312	80
Гуй, Эд деЭд де Гуй	Нидерланды	Вр	1997—2003	178	1	179	0
Флу, Туре АндреТуре Андре Флу	Норвегия	Нап	1997—2000	94	69	163	50
Пойет, ГуставоГуставо Пойет	Уругвай	ПЗ	1997—2001	110	35	145	49
Бабаяро, СелестинСелестин Бабаяро	Нигерия	Защ	1997—2005	177	20	197	8
Терри, ДжонДжон Терри	Англия	Защ	1997—	676	27	703	66
Феррер, АльбертАльберт Феррер	Испания	Защ	1998—2003	105	8	113	1
Десайи, МарсельМарсель Десайи	Франция	Защ	1998—2004	219	3	222	7
Мельхиот, МариоМарио Мельхиот	Нидерланды	Защ	1999—2004	149	16	165	5
Кудичини, КарлоКарло Кудичини	Италия	Вр	1999—2009	210	6	216	0
Хассельбайнк, Джимми Ф.Джимми Ф. Хассельбайнк	Нидерланды	Нап	2000—2004	156	21	177	87
Грёнкьер, ЙесперЙеспер Грёнкьер	Дания	ПЗ	2000—2004	77	42	119	11
Гудьонсен, ЭйдурЭйдур Гудьонсен	Исландия	Нап	2000—2006	177	86	263	78
Галлас, ВильямВильям Галлас	Франция	Защ	2001—2006	213	12	225	14
Лэмпард, ФрэнкФрэнк Лэмпард	Англия	ПЗ	2001—2014	595	53	648	211
Дафф, ДэмьенДэмьен Дафф	Ирландия	ПЗ	2003—2006	95	30	125	19
Нжитап, ЖеремиЖереми Нжитап	Камерун	Защ	2003—2007	74	35	109	4
Макелеле, КлодКлод Макелеле	Франция	ПЗ	2003—2008	201	16	217	2
Бридж, УэйнУэйн Бридж	Англия	Защ	2003—2009	124	18	142	4
Коул, ДжоДжо Коул	Англия	ПЗ	2003—2010	189	93	282	39
Роббен, АрьенАрьен Роббен	Нидерланды	ПЗ	2004—2007	74	32	106	19
Карвалью, РикардуРикарду Карвалью	Португалия	Защ	2004—2010	203	7	210	11
Дрогба, ДидьеДидье Дрогба	Кот-д’Ивуар	Нап	2004—2015	288	93	381	164
Алекс, Алекс	Бразилия	Защ	2004—2012	115	19	134	10
Феррейра, ПаулуПаулу Феррейра	Португалия	Защ	2004—2013	167	50	217	2
Чех, ПетрПетр Чех	Чехия	Вр	2004—2015	492	2	494	0
Райт-Филлипс, ШонШон Райт-Филлипс	Англия	ПЗ	2005—2008	65	60	125	10
Эссьен, МайклМайкл Эссьен	Гана	ПЗ	2005—2014	223	33	256	25
Баллак, МихаэльМихаэль Баллак	Германия	ПЗ	2006—2010	140	27	167	26
Калу, СаломонСаломон Калу	Кот-д’Ивуар	Нап	2006—2012	147	107	254	60
Коул, ЭшлиЭшли Коул	Англия	Защ	2006—2014	325	13	338	7
Микел, Джон ОбиДжон Оби Микел	Нигерия	ПЗ	2006—	282	90	372	6
Малуда, ФлоранФлоран Малуда	Франция	ПЗ	2007—2013	173	56	229	45
Анелька, НиколяНиколя Анелька	Франция	Нап	2008—2012	145	39	184	59
Бозингва, ЖозеЖозе Бозингва	Португалия	Защ	2008—2012	111	15	126	3
Иванович, БраниславБранислав Иванович	Сербия	Защ	2008—	343	17	360	33
Матич, НеманьяНеманья Матич	Сербия	ПЗ	2009—	97	16	113	5
Рамирес, Рамирес	Бразилия	ПЗ	2010—2016	204	47	251	34
Давид Луис, Давид Луис	Бразилия	Защ	2011—	131	12	143	12
Торрес, ФернандоФернандо Торрес	Испания	Нап	2011—2015	117	55	172	45
Мата, Хуан МануэльХуан Мануэль Мата	Испания	ПЗ	2011—2014	116	19	135	33
Кэхилл, ГариГари Кэхилл	Англия	Защ	2012—	183	12	195	17
Оскар, Оскар	Бразилия	ПЗ	2012—	141	51	192	38
Азар, ЭденЭден Азар	Бельгия	ПЗ	2012—	174	31	205	55
Аспиликуэта, СесарСесар Аспиликуэта	Испания	Защ	2012—	168	12	180	3
Виллиан, Виллиан	Бразилия	ПЗ	2013—	113	26	139	18

Капитаны клуба

Капитан	Национальность	Достижения
Рой Бентли	Англия	Чемпион Первого дивизиона 1954/55 Обладатель Суперкубка Англии 1955
Терри Венейблс	Англия	Обладатель Кубка Футбольной лиги 1965
Рон Харрис	Англия	Обладатель Кубка Англии 1970 Обладатель Кубка обладателей кубков УЕФА 1971
Колин Пейтс	Англия	Чемпион Второго дивизиона 1983/84 Обладатель Кубка полноправных членов 1986
Грэм Робертс	Англия	Чемпион Второго дивизиона 1988/89
Питер Николас	Уэльс	Обладатель Кубка полноправных членов 1990
Деннис Уайз	Англия	Обладатель Кубка Англии 1997 Обладатель Кубка Футбольной лиги 1998 Обладатель Кубка обладателей кубков УЕФА 1998 Обладатель Суперкубка УЕФА 1998 Обладатель Кубка Англии 2000 Обладатель Суперкубка Англии 2000
Джон Терри	Англия	Обладатель Кубка Футбольной лиги 2005 Чемпион Премьер-лиги 2004/05 Обладатель Суперкубка Англии 2005 Чемпион Премьер-лиги 2005/06 Обладатель Кубка Футбольной лиги 2007 Обладатель Кубка Англии 2007 Обладатель Кубка Англии 2009 Обладатель Суперкубка Англии 2009 Чемпион Премьер-лиги 2009/10 Обладатель Кубка Англии 2010 Обладатель Кубка Англии 2012 Победитель Лиги чемпионов УЕФА 2012 Победитель Лиги Европы УЕФА 2013 Обладатель Кубка Футбольной лиги 2015 Чемпион Премьер-лиги 2014/15

Ссылки

• [chelsea2.chelseafc.com/database/database.htm Статистика игроков] на сайте Chelseafc.com  (англ.)
• [www.bounder.friardale.co.uk/Scorers.htm Статистика игроков] на сайте Bounder.friardale.co.uk  (англ.)

Отрывок, характеризующий Список игроков ФК «Челси» (100 и более матчей)

Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.


Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.


Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.