Список игроков сборной Польши по футболу

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Впервые идея о создании футбольной сборной в Польше появилась 20 декабря 1919 года, во время учредительного собрания Польского Союза Футбола (PZPN), состоявшегося в Варшаве.

Свой первый официальный матч польская сборная провела вскоре после окончания II чемпионата Польши. В середине 1921 года, с предложением о проведении матча со сборной Польши обратился Венгерский футбольный союз, который предложил провести матч в Будапеште 24 декабря 1921 года. Польская сторона выразила своё согласие, но попросила о переносе матча или на ноябрь или на начало следующего года, что было аргументировано тем, что розыгрыш чемпионата в Польше кончается в ноябре, а перерыв плохо скажется на форме футболистов. Окончательно была установлена дата игры — 18 декабря 1921 года[1]. Победу в ней одержали венгры, со счётом 1:0[2].

По состоянию на 15 октября 2014 года, сборная Польши провела 782 официальных матча. В играх сборной принимали участие 919 игроков.





Актуальность

Статистика выступлений за сборную по положению на 15 октября 2014 года — после матча  Польша —  Шотландия.

Клубы, за которые выступают действующие игроки (выделены жирным шрифтом) — по положению на 12 сентября 2014 года.

Список игроков

футболист дата и место рождения дата и место смерти матчей голов дебют примечания
1 Станислав Циковский 14 февраля 1899
Чарны-Дунаец Австро-Венгрия Австро-Венгрия
2 декабря 1959
Краков ПНР ПНР
9 0 18 декабря 1921
2 Мариан Эйнбахер 8 января 1900
Познань Германская империя Германская империя
12 января 1943
Аушвиц Третий рейх Третий рейх
1 0 18 декабря 1921 был арестован гестапо за участие в подполье
3 Людвик Гинтель 26 сентября 1899
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
11 июля 1973
Тель-Авив Израиль Израиль
12 0 18 декабря 1921 забил первый в истории сборной автогол[3]
4 Юзеф Калюжа 11 февраля 1896
Пшемысль Австро-Венгрия Австро-Венгрия
11 ноября 1944
Краков Третий рейх Третий рейх
16 7 18 декабря 1921 в 1932—1939 годах тренер сборной
5 Вацлав Кухар 16 сентября 1897
Ланьцут Австро-Венгрия Австро-Венгрия
13 февраля 1981
Варшава ПНР ПНР
23 5 18 декабря 1921 также игрок сборной Польши по хоккею
6 Ян Лётц 31 августа 1900
Варшава Российская империя Российская империя
7 июня 1933
Отвоцк Польша Польша
5 0 18 декабря 1921 также рекордсмен Польши в лёгкой атлетике
7 Артур Марчевский 3 августа 1896
Лодзь Российская империя Российская империя
? января 1945 1 0 18 декабря 1921 сражался в составе вермахта против Красной Армии, пропал без вести
8 Станислав Мелех 29 апреля 1894
Станы Австро-Венгрия Австро-Венгрия
17 ноября 1962
Варшава ПНР ПНР
2 0 18 декабря 1921
9 Леон Сперлинг 7 августа 1900
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
15-20 декабря 1941
Львовское гетто Третий рейх Третий рейх
16 2 18 декабря 1921 был узником львовского гетто, где был застрелен пьяным гестаповцем[4]
10 Здзислав Стычень 16 октября 1894
Пшемысль Австро-Венгрия Австро-Венгрия
20 декабря 1978
Краков ПНР ПНР
5 0 18 декабря 1921
11 Тадеуш Сыновец 11 ноября 1889
Свёнтники-Гурне Австро-Венгрия Австро-Венгрия
7 ноября 1960
Кендзежин ПНР ПНР
8 0 18 декабря 1921 в 1925—1927 годах тренер сборной
12 Юзеф Клоц 2 января 1900
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
1941
Варшавское гетто Третий рейх Третий рейх
2 1 14 мая 1922 автор первого гола в истории польской сборной[5]
13 Зыгмунт Крумгольц 1 марта 1903
Чернихов Австро-Венгрия Австро-Венгрия
1941
Самбор Третий рейх Третий рейх
1 0 14 мая 1922 расстрелян во время акции против евреев
14 Хенрик Рейман 28 июля 1897
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
11 апреля 1963
Краков ПНР ПНР
9 5 14 мая 1922 в 1947 и 1957—1958 годах тренер сборной
15 Стефан Слива 13 августа 1898
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
19 мая 1964
Домброва-Тарновска ПНР ПНР
3 0 14 мая 1922
16 Стефан Фрыц 19 августа 1894
Нова Весь Шляхецка Австро-Венгрия Австро-Венгрия
ноябрь 1943
Варшава Третий рейх Третий рейх
8 0 28 мая 1922 был расстрелян гестапо за участие в подполье
17 Юзеф Гарбень 11 декабря 1896
Стары Лупкув Австро-Венгрия Австро-Венгрия
3 мая 1954
Цешин ПНР ПНР
8 2 28 мая 1922
18 Адам Когут 4 декабря 1895
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
май 1940
Катынь СССР СССР
1 0 28 мая 1922 офицер Войска Польского, попал в советский плен и был расстрелян в Катыни
19 Мечислав Висневский 23 ноября 1892
Монастыриска Австро-Венгрия Австро-Венгрия
10 октября 1952
Краков ПНР ПНР
6 −15 28 мая 1922
20 Юрий Буланов 29 апреля 1903
Москва Российская империя Российская империя
18 марта 1980
Буэнос-Айрес Аргентина Аргентина
22 0 3 сентября 1922 русский белоэмигрант
21 Леопольд Дужняк 7 сентября 1900
Кроводжа Австро-Венгрия Австро-Венгрия
1 сентября 1945
нет данных
1 1 3 сентября 1922
22 Збигнев Нижиньский 1900
нет данных
нет данных 1 0 3 сентября 1922
23 Владислав Прымка 1895
Познань Германская империя Германская империя
3 сентября 1999
нет данных
1 0 3 сентября 1922
24 Анджей Пжеворский 11 февраля 1900
Кроводжа Австро-Венгрия Австро-Венгрия
24 ноября 1952
Варшава ПНР ПНР
1 −1 3 сентября 1922 в 1948 году (дважды) тренер сборной
25 Мариан Спойда 4 января 1901
Познань Германская империя Германская империя
16 апреля 1940
Катынь СССР СССР
14 0 3 сентября 1922 офицер Войска Польского, попал в советский плен и был расстрелян в Катыни
26 Вавжинец Сталиньский 28 июля 1899
д. Вильде Германская империя Германская империя
3 июня 1985
Вроцлав ПНР ПНР
13 11 3 сентября 1922 выжил в Аушвице
27 Стефан Попель 19 мая 1896
Скавина Австро-Венгрия Австро-Венгрия
22 декабря 1927
Мала Польша Польша
2 −3 1 октября 1922 был убит грабителями в своём поместье[6]
28 Мечислав Зимовский 9 января 1901
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
6 февраля 1976
Лодзь ПНР ПНР
1 0 3 июня 1923
29 Мечислав Бач 1 января 1900
Львов Австро-Венгрия Австро-Венгрия
27 сентября 1977
Пшемысль ПНР ПНР
11 8 2 сентября 1923
30 Юлиуш Миллер 16 июля 1895
Дзевемцеж Австро-Венгрия Австро-Венгрия
31 мая 1980
Краков ПНР ПНР
6 1 2 сентября 1923 серебряный медалист чемпионата Польши по лёгкой атлетике
31 Людвик Шнайдер 13 августа 1899
Угартшталь Австро-Венгрия Австро-Венгрия
1972
Нью-Йорк США США
2 0 2 сентября 1923
32 Вавжинец Циль 2 июля 1900
Лодзь Российская империя Российская империя
7 февраля 1972
Лодзь ПНР ПНР
3 0 23 сентября 1923
33 Витольд Герас 23 июня 1897
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
2 апреля 1985
Краков ПНР ПНР
3 0 23 сентября 1923
34 Владислав Ковальский 17 апреля 1897
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
21 сентября 1939
Ходоров Польша Польша
4 2 23 сентября 1923 погиб в бою с Красной Армией
35 Владислав Олеарчик 8 июня 1898
Пшемысль Австро-Венгрия Австро-Венгрия
21 февраля 1970
Цешин ПНР ПНР
4 0 23 сентября 1923
36 Юзеф Слонецкий 11 августа 1899
Львов Австро-Венгрия Австро-Венгрия
1 октября 1970
Бытом ПНР ПНР
6 0 23 сентября 1923
37 Казимеж Качёр 24 ноября 1895
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
17 апреля 1972
Краков ПНР ПНР
3 0 25 сентября 1923
38 Владислав Крупа 12 декабря 1899
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
22 марта 1969
Бохня ПНР ПНР
1 0 18 мая 1924 в 1935-39 депутат Сейма
39 Эмиль Гёрлиц 13 июня 1903
Катовице Германская империя Германская империя
17 октября 1990
Альтенбург ГДР ГДР
8 −13 18 мая 1924 в феврале 1945 года попал в советский плен, три месяца находился в лагере
40 Юзеф Адамек 21 февраля 1900
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
1 октября 1974
Краков ПНР ПНР
9 2 10 июня 1924
41 Антони Амирович 29 августа 1904
Кшешовице Австро-Венгрия Австро-Венгрия
9 ноября 1993
Лондон Великобритания Великобритания
1 0 10 июня 1924 в сентябре 1939 попал в советский плен, затем в армии Андерса[7]
42 Мечислав Бальцер 12 июня 1906
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
13 марта 1995
Познань Польша Польша
10 8 10 июня 1924 чемпион Польши в десятиборье
43 Зыгмунт Хрусциньский 17 февраля 1899
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
29 мая 1952
Краков ПНР ПНР
9 1 10 июня 1924
44 Станислав Чулак 7 января 1900
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
2 ноября 1990
Краков Польша Польша
1 1 10 июня 1924
45 Стефан Доманьский 18 февраля 1904
Варшава Российская империя Российская империя
23 июля 1961
Варшава ПНР ПНР
6 −10 10 июня 1924
46 Мариан Маркевич 8 декабря 1895
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
14 декабря 1965
Краков ПНР ПНР
3 0 10 июня 1924 кавалер ордена Virtuti Militari за бои в составе польских частей Советской Армии[8]
47 Кароль Ханке 6 сентября 1903
Лодзь Российская империя Российская империя
15 апреля 1964
Варшава ПНР ПНР
9 0 29 июня 1924
48 Владислав Карасяк 8 января 1899
Лодзь Российская империя Российская империя
11 августа 1976
Лодзь ПНР ПНР
12 0 29 июня 1924 играл за лодзинские команды с 1918 по 1951 года
49 Зыгмунт Отто 27 июля 1896
нет данных
22 июня 1961
нет данных
1 0 29 июня 1924
50 Антони Следзь 1901
нет данных
нет данных 1 0 31 августа 1924
51 Мариан Килиньский 2 июля 1904
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
19 апреля 1995
Краков Польша Польша
1 0 31 августа 1924
52 Бронислав Фихтель 11 ноября 1896
Ходоров Австро-Венгрия Австро-Венгрия
1 сентября 1939
Львов Польша Польша
2 0 19 июля 1925 погиб в первый день войны, во время бомбардировки Львова немцами
53 Людвик Шабакевич 24 июня 1902
Львов Австро-Венгрия Австро-Венгрия
август 1944
Аушвиц Третий рейх Третий рейх
2 0 19 июля 1925 в 1942 году был арестован гестапо за участие в подполье и отправлен в Майданек
весной 1944 переведён в Аушвиц[9].
54 Юзеф Цишевский 12 января 1904
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
2 мая 1987
Варшава ПНР ПНР
14 3 30 августа 1925
55 Филип Кмициньский 21 октября 1895
Львов Австро-Венгрия Австро-Венгрия
6 января 1976
Варшава ПНР ПНР
1 0 30 августа 1925
56 Казимеж Шейхтер 22 февраля 1900
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
13 декабря 1971
Краков ПНР ПНР
3 0 30 августа 1925
57 Мечислав Чайковский 4 сентября 1898
Лодзь Российская империя Российская империя
8 сентября 1972
Гура-Кальвария ПНР ПНР
2 0 2 сентября 1925
58 Александр Тупальский 5 октября 1900
Гельзенкирхен Германская империя Германская империя
9 января 1980
Канберра Австралия Австралия
3 1 2 сентября 1925 также игрок сборной Польши по хоккею
59 Тадеуш Заставняк 29 августа 1907
Гдув Австро-Венгрия Австро-Венгрия
16 февраля 1956
Краков ПНР ПНР
8 0 2 октября 1925
60 Антони Мальчык 31 марта 1902
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
19 декабря 1972
Краков ПНР ПНР
1 −6 1 ноября 1925
61 Александр Пыховский 3 ноября 1903
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
20 октября 1943
Краков Третий рейх Третий рейх
2 0 1 ноября 1925 Участник антифашистского подполья.
Совершил самоубийство, что-бы не попасть в руки гестапо.
62 Болеслав Цихетский 23 апреля 1905
нет данных
1 октября 1972
нет данных
1 0 4 июля 1926
63 Стефан Лётц 20 мая 1896
Гродзец Российская империя Российская империя
16 июля 1936
Гдыня Польша Польша
1 0 4 июля 1926 Полковник генеральной инспекции вооружённых сил.
Погиб в авиакатастрофе самолёта генерала дивизии Орлича-Дрешера.
64 Павел Любина 1896
нет данных
1977
нет данных
2 0 4 июля 1926
65 Август Мильде 31 октября 1899
Лодзь Российская империя Российская империя
после 1970
Бавария ФРГ ФРГ
3 0 4 июля 1926 Ветеран СС.
66 Юзеф Собота 14 марта 1903
Бисмаркхутте Германская империя Германская империя
2 апреля 1979
Хожув ПНР ПНР
1 1 4 июля 1926
67 Теодор Велишек 2 ноября 1898
Лодзь Российская империя Российская империя
26 августа 1952
Фалькензе ГДР ГДР
1 0 4 июля 1926
68 Симплициус Звержевский 6 декабря 1903
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
26 декабря 1986
Гдыня ПНР ПНР
3 0 4 июля 1926
69 Михал Фляйгер 6 сентября 1900
Витково Германская империя Германская империя
6 июня 1959
нет данных
1 0 8 августа 1926
70 Юзеф Кубиньский 8 марта 1898
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
11 января 1968
Краков ПНР ПНР
3 0 8 августа 1926
71 Мечислав Шумец 24 марта 1907
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
19 января 1993
Краков Польша Польша
1 −3 20 августа 1926
72 Стефан Киселиньский 13 декабря 1901
Острава Австро-Венгрия Австро-Венгрия
9 марта 1951
Варшава ПНР ПНР
6 −14 20 августа 1926 Участник антикоммунистического подполья.
Совершил самоубийство, что-бы избежать ареста.
73 Ян Дурка 1903
Лодзь Российская империя Российская империя
1 сентября 1945
нет данных
1 0 12 сентября 1926 Автор первого гола польской лиги[10]
74 Изидор Редлер 25 ноября 1902
Стрый Австро-Венгрия Австро-Венгрия
7 апреля 1981
Нью-Йорк США США
1 0 12 сентября 1926 В августе 1939 года в составе сборной еврейской общины Львова выехал на турнир в США
75 Зигмунт Штоерманн 5 февраля 1899
Самбор Австро-Венгрия Австро-Венгрия
декабрь 1941
Львовское гетто Третий рейх Третий рейх
2 4 12 сентября 1926
76 Францишек Гебартовский 18 июня 1902
Львов Австро-Венгрия Австро-Венгрия
4 сентября 1968
Закопане ПНР ПНР
3 0 12 сентября 1926
77 Александр Кахане 30 мая 1906
Лодзь Российская империя Российская империя
январь 1964
Израиль Израиль
3 0 3 октября 1926
78 Ян Драпала 17 июня 1899
Львов Австро-Венгрия Австро-Венгрия
1 апреля 1945
нет данных
1 0 3 октября 1926 Солдат армии Берлинга, погиб в бою
79 Эдвард Билл 13 октября 1902
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
1966
Краков ПНР ПНР
1 0 19 июня 1927
80 Эдвард Конечный 2 мая 1904
нет данных
2 июля 1981
нет данных
1 0 19 июня 1927
81 Кароль Пазурек 17 декабря 1905
Катовице Германская империя Германская империя
6 января 1945
Мехув ПНР ПНР
16 4 19 июня 1927 Офицер армии Берлинга, погиб в бою
82 Станислав Птак 17 апреля 1902
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
сентябрь 1939
нет данных
1 0 19 июня 1927 Пропал без вести во время боёв с Красной Армией.
83 Станислав Войцик 2 мая 1904
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
2 июля 1981
Краков ПНР ПНР
1 1 19 июня 1927
84 Францишек Заставняк 13 августа 1905
Гдув Австро-Венгрия Австро-Венгрия
16 ноября 1966
Краков ПНР ПНР
2 0 19 июня 1927
85 Ян Котлярчик 21 сентября 1903
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
18 июля 1966
Краков ПНР ПНР
20 0 10 июня 1928
86 Юзеф Наврот 24 сентября 1906
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
24 сентября 1982
Портсмут Великобритания Великобритания
19 16 10 июня 1928 В советском плену, затем в армии Андерса
87 Бронислав Шейхтер 12 июля 1902
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
30 сентября 1965
Ополе ПНР ПНР
2 0 10 июня 1928
88 Ян Люксенбург 12 февраля 1905
Варшава Российская империя Российская империя
30 марта 1974
Гдыня ПНР ПНР
1 0 10 июня 1928
89 Кароль Коссок 28 января 1907
Катовице Германская империя Германская империя
11 марта 1946
Советская зона оккупации Германии
5 3 1 июля 1928 Воевал в Вермахте. Попал в советский плен после капитуляции Германии.
Содержался в лагере для военнопленных, где и умер.
90 Владислав Пжыбиш 26 мая 1900
Иновроцлав Германская империя Германская империя
31 декабря 1975
Быдгощ ПНР ПНР
1 0 1 июля 1928
91 Станислав Дойчманн 17 апреля 1906
Львов Австро-Венгрия Австро-Венгрия
9 декабря 1964
Нова-Сажина ПНР ПНР
1 0 27 октября 1928
92 Антони Галецкий 4 июня 1906
Лодзь Российская империя Российская империя
14 декабря 1958
Лодзь ПНР ПНР
18 0 27 октября 1928 В 1939-43 годах жил в Палестине
Участник битвы под Монте-Кассино
93 Влодзимеж Крыгер 29 января 1900
Екатеринослав Российская империя Российская империя
17 сентября 1975
Лондон Великобритания Великобритания
1 0 27 октября 1928 Также игрок сборной Польши по хоккею
94 Ян Войцеховский 7 октября 1904
Чарнотки Германская империя Германская империя
2 мая 1986
нет данных
2 0 27 октября 1928
95 Витольд Выпиёвский 25 ноября 1907
Ташкент Российская империя Российская империя
25 ноября 1981
Варшава ПНР ПНР
5 2 27 октября 1928
96 Витольд Пжыкуцкий 4 марта 1907
Познань Германская империя Германская империя
14 мая 1940
Бельгия Бельгия
1 0 27 октября 1928 Солдат вермахта. Погиб в ходе боёв в Бельгии.
97 Мариан Фонтович 13 июля 1907
Познань Германская империя Германская империя
26 ноября 1988
Познань ПНР ПНР
8 −23 28 сентября 1930 В сентябре 1939 попал в немецкий плен.
98 Генрик Мартына 14 ноября 1907
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
20 ноября 1984
Краков ПНР ПНР
23 4 28 сентября 1930
99 Александр Мысяк 17 сентября 1908
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
12 мая 1991
Катовице Польша Польша
13 0 28 сентября 1930
100 Юзеф Смочек 17 января 1908
Тарнув Австро-Венгрия Австро-Венгрия
29 августа 1984
Краков ПНР ПНР
4 2 28 сентября 1930
101 Владислав Щепаняк 19 мая 1910
Варшава Российская империя Российская империя
6 января 1979
Варшава ПНР ПНР
34 0 28 сентября 1930
102 Тадеуш Конкевич 28 августа 1906
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
нет данных 1 0 26 октября 1930 Попал в немецкий плен во время битвы над Бзурой.
Дальнейшая судьба неизвестна.
103 Юзеф Котлярчик 13 февраля 1907
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
28 сентября 1959
Быдгощ ПНР ПНР
30 0 26 октября 1930
104 Максимилиан Козьмин 19 февраля 1906
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
20 июля 1983
Краков ПНР ПНР
2 −2 26 октября 1930
105 Леонард Малик 25 октября 1908
Катовице Германская империя Германская империя
10 октября 1945
Мысловице ПНР ПНР
1 1 26 октября 1930 После войны был заключён в лагерь за сотрудничество с немцами, где и умер.
106 Мариан Шаллер 5 февраля 1904
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
8 мая 1976
Варшава ПНР ПНР
4 0 26 октября 1930
107 Густав Батор 12 апреля 1907
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
1942/13 мая 1955
Аушвиц/Краков
3 1 14 июня 1931 По данным из списка жертв Освенцима, имя футболиста значиться среди убитых в 1942 году.
По другим данным, уцелел в лагере и умер уже после войны[11].
108 Спиридон Албаньский 4 октября 1907
Львов Австро-Венгрия Австро-Венгрия
28 марта 1992
Катовице Польша Польша
18 −30 5 июля 1931 В 1939-44 гражданин СССР
109 Валериан Киселиньский 1 марта 1907
Бжезинка Австро-Венгрия Австро-Венгрия
19 февраля 1988
Варшава ПНР ПНР
7 2 5 июля 1931
110 Бронислав Маковский 25 мая 1905
Ченстохова Австро-Венгрия Австро-Венгрия
25 мая 1944
Краков Третий рейх Третий рейх
1 0 5 июля 1931 Участник антифашистского сопротивления.
Арестован гестапо и расстрелян в день своего 39-летия.
111 Эмиль Скрынкович 3 мая 1907
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
26 октября 1931
Краков Польша Польша
1 0 5 июля 1931 Умер от скоротечной болезни[12].
112 Ян Бадура 20 декабря 1907
Хожув Германская империя Германская империя
14 августа 1975
Мангейм ФРГ ФРГ
2 0 23 августа 1931
113 Теодор Петерек 8 ноября 1910
Свентохловице Германская империя Германская империя
12 января 1969
Нова-Руда ПНР ПНР
9 6 23 августа 1931 Был призван в Вермахт, но сдался союзным войскам.
114 Францишек Цебуляк 16 сентября 1906
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
4 августа 1960
Варшава ПНР ПНР
5 0 23 августа 1931
115 Францишек Вилчкевич 10 октября 1906
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
10 августа 1968
Люблинец ПНР ПНР
2 0 11 октября 1931
116 Отто Рейснер 29 января 1910
Катовице Германская империя Германская империя
нет данных 6 0 11 октября 1931 Во время войны вступил в СС. Дальнейшая судьба неизвестна.
117 Адам Кнёла 7 февраля 1911
Любинь Германская империя Германская империя
26 декабря 1942
Аушвиц Третий рейх Третий рейх
2 2 25 октября 1931 Участник польского подполья[13].
118 Ежи Отфиновский 25 сентября 1907
Величка Австро-Венгрия Австро-Венгрия
4 октября 2000
Краков Польша Польша
1 0 29 мая 1932
119 Михал Матыас 28 сентября 1910
Бжозув Австро-Венгрия Австро-Венгрия
22 октября 1975
Краков ПНР ПНР
18 7 10 июля 1932 Тренер сборной в 1956 и 1966-67 годах.
В 1939-41 годах гражданин СССР.
120 Роман Янчык 1903
Лодзь Российская империя Российская империя
нет данных
Мельбурн Австралия Австралия
1 0 2 октября 1932 В 1969 году эмигрировал в Австралию.
121 Стефан Ласота 20 декабря 1910
Хмельник Российская империя Российская империя
28 апреля 1976
Гданьск ПНР ПНР
1 0 2 октября 1932
122 Леон Радоевский 1 апреля 1909
Дортмунд Германская империя Германская империя
2 апреля 1984
нет данных
1 1 2 октября 1932
123 Фридерик Шерфке 7 сентября 1909
Познань Германская империя Германская империя
15 сентября 1983
Бад-Зоден ФРГ ФРГ
12 1 2 октября 1932 В 1939—1940 играл за сборную Вартеланда
124 Эвальд Урбан 22 июля 1913
Хожув Германская империя Германская империя
8 января 1959
Вольфхаген ФРГ ФРГ
6 2 2 октября 1932
125 Герард Водаж 10 августа 1913
Хожув Германская империя Германская империя
8 ноября 1982
Хожув ПНР ПНР
28 9 2 октября 1932 В 1941 году был призван в вермахт.
В 1944 году попал в американский плен в Нормандии, откуда перешёл в армию Андерса.
126 Станислав Мальчык 28 февраля 1910
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
13 февраля 1973
Краков ПНР ПНР
3 1 2 октября 1932
127 Кароль Дзивиш 14 июня 1911
Хожув Германская империя Германская империя
22 октября 1982
Катовице ПНР ПНР
2 0 4 июня 1933
128 Эдмунд Гэмса 16 октября 1912
Руда-Слёнска Германская империя Германская империя
30 сентября 1994
Чиннор Великобритания Великобритания
9 0 4 июня 1933 Призван в вермахт. Дезертировал.
Воевал во французском Сопротивлении и армии Андерса.
129 Эдмунд Маёвский 12 ноября 1910
Хожув Германская империя Германская империя
26 октября 1982
Вена Австрия Австрия
4 1 10 сентября 1933 Тренер сборной Норвегии в 1957-58[14]
Тренер сборной Кувейта в 1958
130 Ян Пайонк 12 мая 1906
Ясло Австро-Венгрия Австро-Венгрия
1 ноября 1976
Краков ПНР ПНР
2 0 10 сентября 1933
131 Артур Вожняк 10 ноября 1913
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
31 мая 1991
Краков Польша Польша
5 0 10 сентября 1933 Тренер сборной Польши в 1956 году
132 Владислав Круль 30 сентября 1907
Наленчув Российская империя Российская империя
29 января 1991
Лодзь Польша Польша
4 2 10 сентября 1933 Игрок сборной Польши по хоккею
133 Эрнест Вилимовский 23 июня 1916
Катовице Германская империя Германская империя
30 августа 1997
Карлсруэ Германия Германия
22 21 21 мая 1934 Провёл также 8 матчей за сборную Третьего Рейха.
134 Антони Келлер 7 июня 1909
Варшава Российская империя Российская империя
1996
Кейптаун ЮАР ЮАР
2 −1 26 августа 1934
135 Юзеф Жижка 11 марта 1913
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
28 октября 1975
Закопане ПНР ПНР
2 0 26 августа 1934
136 Хенрик Фрымаркевич 1910
нет данных
1975
нет данных
1 −4 26 августа 1934
137 Адольф Циммер 28 февраля 1908
Львов Австро-Венгрия Австро-Венгрия
май 1940
Харьков СССР СССР
1 0 14 октября 1934 Офицер польской армии. Попал в советский плен в сентябре 1939.
Расстрелян в Харькове.
138 Константы Галичка 1913
нет данных
нет данных 3 0 14 октября 1934
139 Рышард Лысаковский 7 июня 1911
Люблин Российская империя Российская империя
31 августа 2008
Варшава Польша Польша
1 1 14 октября 1934 Участник боёв с Красной Армией в сентябре 1939.
140 Эрвин Михальский 27 июня 1912
Свентохловице Германская империя Германская империя
29 марта 1983
Свентохловице ПНР ПНР
4 0 12 мая 1935
141 Эвальд Дытко 18 октября 1914
Катовице Германская империя Германская империя
21 июня 1993
Катовице Польша Польша
22 0 18 августа 1935 В 1942-45 служил в вермахте.
142 Рышард Пец 17 августа 1913
Свентохловице Германская империя Германская империя
24 января 1979
Свентохловице ПНР ПНР
21 3 18 августа 1935
143 Антони Комендо-Боровский 6 июня 1912
Белосток Российская империя Российская империя
12 мая 1984
Брадфорд Великобритания Великобритания
1 1 15 сентября 1935 Был тяжело ранен в битве под Монте-Кассино.
144 Стефан Флягель 1908
нет данных
нет данных 1 0 15 сентября 1935
145 Вильгельм Гура 18 января 1916
Бытом Германская империя Германская империя
21 мая 1975
Хомберг ФРГ ФРГ
16 0 15 сентября 1935 Воевал в составе вермахта в Италии. Попал в плен.
Перешёл в армию Андерса.
146 Антони Пясецкий 1913
нет данных
нет данных 1 −2 15 сентября 1935
147 Зенон Срочыньский 23 июля 1909
нет данных
14 апреля 1984
нет данных
1 0 15 сентября 1935
148 Хенрик Пжежджецкий 20 февраля 1909
Варшава Российская империя Российская империя
1 ноября 1977
Варшава ПНР ПНР
1 0 15 сентября 1935 В сентябре 1939 попал в немецкий плен и до 1945 находился в шталаге II B Hammerstein
149 Стефан Донец 21 июля 1908
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
26 июля 2001
Краков Польша Польша
3 0 15 сентября 1935
150 Ян Васевич 6 января 1911
Львов Австро-Венгрия Австро-Венгрия
9 ноября 1976
Кильмес Аргентина Аргентина
11 1 15 сентября 1935 За заслуги во время службы в дивизии генерала Мачека, во время Второй мировой,
награждён высшей наградой Бельгии, орденом Леопольда.
151 Хуберт Гад 15 августа 1914
Свентохловице Германская империя Германская империя
3 июля 1939
Свентохловице Польша Польша
6 2 16 февраля 1936 Утонул во время купания в пруду у плотины «Оскар».
152 Юлиуш Йокш 21 января 1909
Явожно Австро-Венгрия Австро-Венгрия
после 1978
Быдгощ ПНР ПНР
1 0 6 сентября 1936
153 Ян Лесяк 1913
нет данных
6 апреля 1946
шоссе ПознаньКраков ПНР ПНР
1 0 6 сентября 1936 Погиб в результате аварии автобуса клуба «Гарбарния» (Краков)
154 Эдвард Миллер 1908
нет данных
1987
нет данных
1 0 6 сентября 1936
155 Леонард Пьёнтек 3 октября 1913
Хожув Германская империя Германская империя
1 июля 1967
Хожув ПНР ПНР
17 11 6 сентября 1936
156 Иероним Шварц 20 марта 1912
Берлин Германская империя Германская империя
1978
Нью-Бритейн США США
1 1 6 сентября 1936
157 Эрик Татусь 22 июля 1914
Хожув Германская империя Германская империя
13 апреля 1985
Вупперталь ФРГ ФРГ
1 0 6 сентября 1936 В 1965 эмигрировал в ФРГ
158 Ежи Востал 6 декабря 1914
Хожув Германская империя Германская империя
1991
Пассау Германия Германия
10 4 6 сентября 1936 Подписал фолькслист. После войны остался в ФРГ.
159 Люциан Рудницкий 30 июня 1913
Варшава Российская империя Российская империя
20 октября 1964
Варшава ПНР ПНР
1 −3 6 сентября 1936
160 Эдвард Мадейский 11 августа 1914
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
15 февраля 1996
Бытом Польша Польша
11 −33 6 сентября 1936 Принимал участие в антифашистском подполье.
Был арестован гестапо. Провёл несколько месяцев в камере смертников.
161 Станислав Андреевский 1916
нет данных
нет данных 1 −4 6 сентября 1936
162 Каетан Крышкевич 28 июля 1908
нет данных
нет данных 2 0 23 июня 1937 Пропал без вести во время сентябрьской войны.
163 Адольф Кжык 25 декабря 1907
Острава Австро-Венгрия Австро-Венгрия
12 сентября 1987
Немодлин ПНР ПНР
6 −11 12 сентября 1937 Умер в нищете[15].
164 Эрвин Ныц 24 мая 1914
Катовице Германская империя Германская империя
1 мая 1988
Пекары-Слёнске ПНР ПНР
11 0 12 сентября 1937 Призван в вермахт. Служил в люфтваффе.
165 Лонгин Павловский 2 апреля 1909
Вильна Российская империя Российская империя
1 ноября 1983
Торонто Канада Канада
1 0 12 сентября 1937 За сентябрьскую войну получил Virtuti Militari. Попал в немецкий плен.
После войны остался в Британии, затем в Канаде.
166 Вильгельм Пец 2 ноября 1915
Свентохловице Германская империя Германская империя
4 апреля 1954
Свентохловице ПНР ПНР
6 1 12 сентября 1937
167 Антони Бюттчер 19 марта 1914
Берлин Германская империя Германская империя
19 февраля 1982
Познань ПНР ПНР
1 0 12 сентября 1937
168 Юзеф Корбас 11 ноября 1914
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
2 октября 1981
Катовице ПНР ПНР
2 4 12 сентября 1937
169 Владислав Павловский 19 августа 1915
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
1 июля 1992
Краков Польша Польша
2 −4 12 сентября 1937
170 Эдмунд Твуж 12 февраля 1914
нет данных
нет данных 6 0 12 сентября 1937 Подписал фолькслист и переехал в Рейх.
Дальнейшая судьба не известна.
171 Болеслав Габовский 13 сентября 1914
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
21 мая 1979
Вендовер Великобритания Великобритания
2 1 10 октября 1937 В 1939-41 гражданин СССР, играл в Спартак (Москва).
Вступил в армию Андерса и остался в Британии.
172 Антони Лыко 27 мая 1907
Краков Австро-Венгрия Австро-Венгрия
3 июня 1941
Аушвиц Третий рейх Третий рейх
2 0 10 октября 1937 Участник антифашистского подполья.
Был арестован гестапо на улице Кракова и отправлен в Аушвиц.
173 Францишек Пытель 24 июня 1918
Хожув Германская империя Германская империя
31 декабря 1988
Стараховице ПНР ПНР
1 1 10 октября 1937
174 Пётр Данеляк 15 октября 1913
Гижыце Германская империя Германская империя
июль 1969
Познань ПНР ПНР
1 0 25 сентября 1938
175 Болеслав Гендера 14 мая 1918
Познань Германская империя Германская империя
18 ноября 1997
Познань Польша Польша
1 0 25 сентября 1938
176 Роман Мругала 1918
нет данных
нет данных 2 −2 25 сентября 1938
177 Францишек Собковяк 3 октября 1913
Эссен Германская империя Германская империя
30 октября 1942
Эгерсунн Норвегия Норвегия
1 0 25 сентября 1938 Во время войны пилот RAF.
Погиб во время польского десанта в Норвегии. Награждён Virtuti Militari (посмертно)
178 Стефан Сумара 13 декабря 1914
Львов Австро-Венгрия Австро-Венгрия
28 августа 1951
Западная Украина СССР СССР
1 0 25 сентября 1938 Солдат УПА. Погиб в бою.
179 Генрик Микунда 1 июня 1917
Мысловице Германская империя Германская империя
21 августа 1988
Мысловице ПНР ПНР
1 0 27 мая 1939 Был призван в вермахт и отправлен на итальянский фронт.
Перебежал в армию Андерса.
180 Эвальд Цыбуля 22 марта 1917
Свентохловице Германская империя Германская империя
1 февраля 2004
Хожув Польша Польша
5 0 4 июня 1939
181 Зыгмунд Кулявик 3 января 1921
Свентохловице Польша Польша
нет данных 3 0 4 июня 1939
182 Альфред Похопень 1917
нет данных
нет данных 1 0 4 июня 1939
183 Павел Циганек 1913
Руда-Слёнска Германская империя Германская империя
1995
Руда-Слёнска Польша Польша
1 0 27 августа 1939 В 1940 был включён в состав сборной Третьего Рейха (на поле не вышел).
184 Эдвард Яблоньский 13 октября 1919
Краков Польша Польша
17 ноября 1970
Краков ПНР ПНР
3 1 27 августа 1939
185 Генрик Яжницкий 6 сентября 1917
Радзынь-Подляский Королевство Польское
25 февраля 2004
нет данных
1 0 27 августа 1939 В сентябре 1939 попал в немецкий плен. Содержался в Заксенхаузене и Маутхаузене[16]
Игрок сборной Польши по баскетболу.
186 Станислав Баран 26 апреля 1920
Гура Ропчицка Польша Польша
12 мая 1993
Лодзь Польша Польша
9 0 27 августа 1939
187 Вальтер Бром 14 февраля 1921
Хожув Польша Польша
18 июня 1968
Хожув ПНР ПНР
2 −5 11 июня 1947 Служил в вермахте.
188 Герард Цесьлик 29 апреля 1927
Хожув Польша Польша
3 ноября 2013
Хожув Польша Польша
45 27 11 июня 1947 Был призван в вермахт, несколько месяцев был в советском плену[17].
189 Станислав Фланек 18 апреля 1919
Краков Польша Польша
4 ноября 2009
Краков Польша Польша
8 0 11 июня 1947
190 Мечислав Грач 3 августа 1919
Краков Польша Польша
21 января 1991
Краков Польша Польша
22 4 11 июня 1947
191 Станислав Казмерчак 9 декабря 1914
Альфельд Германская империя Германская империя
2 января 2003
Познань Польша Польша
1 0 11 июня 1947
192 Тадеуш Парпан 16 ноября 1919
Краков Польша Польша
21 апреля 1990
Краков Польша Польша
20 1 11 июня 1947
193 Болеслав Смульский 10 мая 1922
Познань Польша Польша
22 декабря 1979
Познань ПНР ПНР
1 0 11 июня 1947
194 Тадеуш Сьвицаж 5 июня 1920
Варшава Польша Польша
6 июня 2002
Варшава Польша Польша
5 0 11 июня 1947 Участник Варшавского восстания.
Игрок сборной Польши по хоккею.
195 Михал Филек 25 августа 1916
Нове Дворы Австро-Венгрия Австро-Венгрия
6 августа 2003
Краков Польша Польша
1 0 11 июня 1947
196 Антони Барвиньский 9 июня 1923
Ясло Польша Польша
5 января 2005
Тарнув Польша Польша
17 0 19 июля 1947
197 Мариан Шахор 8 декабря 1924
Радом Польша Польша
1 0 19 июля 1947 Живёт в Радоме[18].
198 Владислав Гергель 29 сентября 1917
Краков Польша Польша
17 октября 1991
Вроцлав Польша Польша
1 0 19 июля 1947
199 Мариан Яблоньский 4 февраля 1922
Краков Польша Польша
11 марта 2004
Краков Польша Польша
3 0 19 июля 1947
200 Антони Яник 15 апреля 1920
Забже Германия Германия
7 августа 2003
Вормс Германия Германия
7 −21 31 августа 1947 В 1977 эмигрировал в ФРГ.
201 Максимилиан Бараньский 1926
нет данных
нет данных 5 0 31 августа 1947
202 Генрик Гайдзик 1925
нет данных
нет данных 10 0 31 августа 1947
203 Тадеуш Хогендорф 19 декабря 1918
Жешув Польша Польша
12 июня 2010
Жешув Польша Польша
6 2 31 августа 1947
204 Генрик Сподзея 21 октября 1919
нет данных
нет данных 9 3 31 августа 1947
205 Ян Влодарчик 1919
нет данных
6 0 31 августа 1947 Проживает в Калише[19]
206 Мечислав Щурек 13 января 1923
Краков Польша Польша
12 мая 1978
Краков ПНР ПНР
5 0 14 сентября 1947
207 Ежи Юрович 21 мая 1920
Краков Польша Польша
19 октября 1989
Краков ПНР ПНР
8 −16 17 сентября 1947
208 Генрик Скромный 24 декабря 1926
Познань Польша Польша
16 ноября 1962
Бытом ПНР ПНР
7 −10 19 октября 1947 Умер внезапно на посту тренера клуба Сталь (Мелец)[20].
209 Эдвард Бжозовский 11 октября 1920
Варшава Польша Польша
25 июня 1983
Варшава ПНР ПНР
6 0 26 октября 1947
210 Эдмунд Бялас 15 августа 1919
Познань Польша Польша
24 июля 1991
Познань Польша Польша
2 0 4 апреля 1948
211 Генрик Бобула 4 марта 1920
Омск Советская Россия
4 мая 1998
Краков Польша Польша
5 0 4 апреля 1948
212 Тадеуш Васько 9 декабря 1922
Краков Польша Польша
4 мая 1980
Отвоцк ПНР ПНР
7 0 4 апреля 1948
213 Генрик Яндуда 11 февраля 1924
Кнурув Польша Польша
28 ноября 2008
Ален Германия Германия
10 0 18 апреля 1948 Незадолго до смерти переехал к детям в Германию
214 Ян Пжехерка 18 февраля 1922
нет данных
7 января 1981
нет данных
4 0 18 апреля 1948
215 Казимеж Гурский 2 марта 1921
Львов Польша Польша
23 мая 2006
Варшава Польша Польша
1 0 26 июня 1948 В 1971-76 тренер сборной Польши.
В 1939-44 гражданин СССР.
216 Юзеф Когут 16 декабря 1922
Краков Польша Польша
3 января 1970
Краков ПНР ПНР
11 4 26 июня 1948
217 Генрик Альшер 7 мая 1918
Хожув Германская империя Германская империя
31 декабря 1959
Руда-Слёнска ПНР ПНР
13 2 25 августа 1948 Погиб в автокатастрофе.
218 Эугениуш Кубицкий 18 августа 1925
нет данных
20 августа 2008
Пабьянице Польша Польша
1 0 19 сентября 1948
219 Здзислав Мордарский 16 июня 1922
Краков Польша Польша
18 февраля 1991
Краков Польша Польша
12 2 10 октября 1948
220 Юзеф Опрых 18 февраля 1923
Острава Чехословакия Чехословакия
3 декабря 2006
нет данных
1 0 17 октября 1948 Перед войной играл в польских клубах.
Во время боёв во Франции в 1940 попал в немецкий плен.
221 Вацлав Сенсядек 4 марта 1931
Львов Польша Польша
3 0 17 октября 1948 Самый молодой дебютант сборной Польши (17 лет и 227 дней)
222 Мечислав Тарка 11 декабря 1919
Познань Польша Польша
7 февраля 1976
Познань ПНР ПНР
2 0 17 октября 1948
223 Владислав Гендлэк 15 июня 1920
Краков Польша Польша
28 февраля 1954
Краков ПНР ПНР
19 0 8 мая 1949 Совершил самоубийство, причины которого так и не были установлены
224 Мариан Лонч 5 декабря 1921
Жешув Польша Польша
2 августа 1984
Варшава ПНР ПНР
3 0 8 мая 1949 Также известный польский актёр
225 Юзеф Мамонь 23 февраля 1922
Краков Польша Польша
16 мая 1979
Краков ПНР ПНР
9 2 8 мая 1949
226 Чеслав Сущик 4 января 1922
Хожув Польша Польша
1 апреля 1993
Хожув Польша Польша
25 0 8 мая 1949
227 Ежи Красувка 17 августа 1924
Глейвиц Германия Германия
11 апреля 2001
Вецлар Германия Германия
5 0 8 мая 1949 Эмигрировал в ФРГ
228 Альфред Кокот 25 января 1928
Хожув Польша Польша
20 июня 1981
Катовице ПНР ПНР
1 1 19 июня 1949
229 Генрик Рыбитский 5 июля 1922
Краков Польша Польша
26 декабря 1978
Краков ПНР ПНР
3 −5 19 июня 1949
230 Генрик Боруч 10 мая 1921
Варшава Польша Польша
8 июня 1984
Варшава ПНР ПНР
5 −19 10 июля 1949
231 Зыгмунт Охмяньский 2 октября 1922
Варшава Польша Польша
10 июня 2003
Варшава Польша Польша
1 0 10 июля 1949 Участник Варшавского восстания
232 Рудольф Патколу 13 октября 1922
Будапешт Венгрия Венгрия
1 сентября 1992
Сталёва-Воля Польша Польша
3 0 2 октября 1949 Во время войны был вывезен в Германию, где женился на польке.
В 1947 году сыграл 2 матча за сборную Венгрии.
233 Теодор Вечёрек 9 ноября 1923
Михалковице Польша Польша
26 мая 2009
Хожув Польша Польша
10 0 30 октября 1949
234 Ян Вишневский 1 мая 1922
Рингстед Дания Дания
10 марта 2006
Жешув Польша Польша
9 1 6 ноября 1949
235 Теодор Анёла 4 ноября 1925
Познань Польша Польша
10 июля 1993
Стрыково Польша Польша
7 2 1 мая 1950
236 Зигфрид Слома 28 октября 1927
Познань Польша Польша
24 января 2007
Познань Польша Польша
2 0 1 мая 1950
237 Генрик Божек 26 августа 1924
нет данных
25 декабря 1994
нет данных
2 0 14 мая 1950
238 Игнацы Дыбала 1926
нет данных
нет данных 1 0 14 мая 1950
239 Оскар Брайтер 30 мая 1929
Хожув Польша Польша
27 ноября 2004
Хожув Польша Польша
4 0 30 октября 1950
240 Тадеуш Глимас 17 февраля 1925
Краков Польша Польша
13 мая 1969
Краков ПНР ПНР
4 0 30 октября 1950
241 Казимеж Трампиш 10 января 1929
Станиславов Польша Польша
12 августа 2014
Бытом Польша Польша
10 3 30 октября 1950 [21]
242 Эдмунд Зентара 25 января 1929
Варшава Польша Польша
3 августа 2010
Варшава Польша Польша
40 1 30 октября 1950
243 Казимеж Кашуба 5 апреля 1930
Жонска Польша Польша
5 августа 1990
Краков Польша Польша
3 0 27 мая 1951
244 Здзислав Весоловский 23 марта 1927
Демблин Польша Польша
2 апреля 1983
нет данных
1 0 27 мая 1951
245 Генрик Шымборский 18 января 1931
Катовице Польша Польша
30 августа 2008
Катовице Польша Польша
6 0 27 мая 1951
246 Збигнев Ясковский 25 марта 1929
Краков Польша Польша
7 июня 2006
Краков Польша Польша
1 0 18 мая 1952
247 Клаус Йероминек 20 мая 1931
Бытом Германия Германия
1 0 18 мая 1952
248 Павел Собек 23 декабря 1929
Бытом Германия Германия
5 1 18 мая 1952
249 Францишек Тим 4 июня 1924
ВПР Германия Германия
9 сентября 1986
нет данных
1 0 18 мая 1952
250 Томаш Стефанишин 16 марта 1929
Стрый Польша Польша
8 сентября 1986
Варшава ПНР ПНР
12 −28 18 мая 1952
251 Хуберт Банич 16 февраля 1928
Пекары-Слёнске Польша Польша
19 марта 1983
Бытом ПНР ПНР
6 0 25 мая 1952
252 Генрик Бартыла 17 июня 1925
Забже Германия Германия
7 0 25 мая 1952
253 Здзислав Бенек 9 мая 1930
Краков Польша Польша
7 0 25 мая 1952
254 Эдвард Янковский 9 января 1930
Катовице Польша Польша
19 марта 1987
Рыбник ПНР ПНР
10 4 25 мая 1952
255 Роман Корынт 12 октября 1929
Тчев Польша Польша
34 0 25 мая 1952
256 Чеслав Райтар 26 мая 1929
Краков Польша Польша
1 0 25 мая 1952
257 Эдвард Шымковяк 13 марта 1932
Катовице Польша Польша
28 января 1990
Бытом Польша Польша
53 −80 25 мая 1952
258 Марцели Стжыкальский 19 февраля 1931
Руда-Слёнска Польша Польша
17 0 21 сентября 1952
259 Роман Дурнёк 27 февраля 1928
Хожув Польша Польша
25 ноября 1993
Краков Польша Польша
4 0 10 мая 1953
260 Ян Клачек 25 декабря 1928
Хожув Польша Польша
1 0 10 мая 1953
261 Эдмунд Коваль 16 февраля 1931
Бытом Германия Германия
22 апреля 1960
Познань ПНР ПНР
8 1 13 сентября 1953 Получил смертельные ранения, попав под трамвай в Забже.
262 Юзеф Вечёрек 6 января 1931
Бытом Германия Германия
1 марта 2003
Дортмунд Германия Германия
2 0 13 сентября 1953 Эмигрировал в Германию.
263 Эвальд Висьнёвский 24 ноября 1927
Катовице Польша Польша
23 июня 1970
Забже ПНР ПНР
1 1 13 сентября 1953 Умер, заболев рассеянным склерозом.
264 Роберт Гроновский 13 мая 1926
Глейвиц Германия Германия
24 февраля 1994
Гамбург Германия Германия
1 0 29 ноября 1953 Эмигрировал в Германию.
265 Ян Каудер 1931
нет данных
нет данных 1 0 29 ноября 1953
266 Гельмут Цыхонь 1929
нет данных
нет данных 4 0 8 августа 1954
267 Роберт Гжывоч 1 мая 1932
Свентохловице Польша Польша
2 0 8 августа 1954
268 Лешек Йезерский 12 мая 1929
Люблин Польша Польша
12 января 2008
Лодзь Польша Польша
6 0 8 августа 1954
269 Юзеф Кокот 24 августа 1929
Свентохловице Польша Польша
1 0 8 августа 1954
270 Ежи Орловский 16 февраля 1925
Ченстохова Польша Польша
1 0 8 августа 1954
271 Юзеф Валчак 3 января 1931
нет данных
2 0 8 августа 1954
272 Люцьян Брыхчий 13 июня 1934
Руда-Слёнска Польша Польша
58 18 8 августа 1954
273 Рышард Выробек 17 мая 1927
Хожув Польша Польша
12 марта 1996
нет данных
2 −2 26 сентября 1954
274 Веслав Пайор 18 апреля 1932
Краков Польша Польша
20 ноября 2008
Краков Польша Польша
1 0 26 сентября 1954
275 Кжыштоф Башкевич 17 февраля 1933
Варшава Польша Польша
25 ноября 1993
Варшава Польша Польша
20 4 29 мая 1955
276 Генрик Кемпны 24 января 1934
Бытом Третий рейх Третий рейх
16 6 29 мая 1955
277 Хорст Махсели 20 июня 1934
Бытом Третий рейх Третий рейх
3 декабря 1999
Зинген Германия Германия
9 0 29 мая 1955 В середине 70-х годов эмигрировал в ФРГ
278 Эрнст Поль 3 ноября 1932
Руда-Слёнска Польша Польша
12 сентября 1995
Хаузах Германия Германия
46 39 29 мая 1955 В 1990 эмигрировал с семьёй в Германию
279 Ежи Вожняк 27 декабря 1932
Рембертув Польша Польша
9 января 2011
Варшава Польша Польша
35 0 29 мая 1955
280 Станислав Гахорек 21 января 1927
Челядзь Польша Польша
24 октября 1988
Варшава ПНР ПНР
16 8 29 мая 1955
281 Мариан Маслонь 11 февраля 1930
Сосновец Польша Польша
11 декабря 2004
Сосновец Польша Польша
2 0 30 мая 1956
282 Чеслав Цюпа 2 августа 1935
Мон-Бовилье Франция Франция
29 июля 1988
Варшава ПНР ПНР
3 0 15 июля 1956
283 Чеслав Узнаньский 7 декабря 1930
Сосновец Польша Польша
19 марта 2014
Сосновец Польша Польша
3 0 15 июля 1956
284 Мариан Маховский 1 октября 1932
Краков Польша Польша
1 0 26 августа 1956
285 Гельмут Новак 19 января 1938
Шомберг Третий рейх Третий рейх
2 0 26 августа 1956
286 Юзеф Махник 29 августа 1931
Вадовице Польша Польша
15 июня 1990
Мысловице Польша Польша
2 −1 28 октября 1956
287 Антони Конопельский 14 июня 1929
Львов Польша Польша
28 февраля 1977
Краков Польша Польша
1 0 4 ноября 1956
288 Генрик Чех 21 сентября 1934
Забже Третий рейх Третий рейх
1 0 16 ноября 1956
289 Роман Лентнер 15 декабря 1937
Свентохловице Польша Польша
32 7 19 мая 1957
290 Гинтер Гавлик 5 декабря 1930
Забже Германия Германия
22 августа 2005
Вюрцбург Германия Германия
7 1 23 июня 1957 В 1964 году эмигрировал в Австралию. Затем переехал в ФРГ.
291 Генрик Гжыбовский 17 июля 1934
Варшава Польша Польша
17 ноября 2012
Варшава Польша Польша
10 0 23 июня 1957
292 Болеслав Левандовский 5 июня 1935
Калиш Польша Польша
1 0 23 июня 1957
293 Збигнев Шажыньский 7 декабря 1933
Львов Польша Польша
6 3 5 июля 1957
294 Стефан Флоренский 17 февраля 1933
Глейвиц Германия Германия
11 0 29 сентября 1957 В 1981 году эмигрировал в ФРГ
295 Ян Гавроньский 9 июня 1933
Отвоцк Польша Польша
3 1 29 сентября 1957
296 Веслав Яньчык 1931
Лодзь Польша Польша
1 0 29 сентября 1957
297 Генрик Щепаньский 7 октября 1933
Вейхерово Польша Польша
45 0 29 сентября 1957
298 Владислав Сопорек 10 декабря 1927
Гродзиск-Мазовецкий Польша Польша
25 октября 1986
Лодзь ПНР ПНР
2 0 29 сентября 1957
299 Генрик Гроновский 1 марта 1928
Глейвиц Германия Германия
10 мая 1977
нет данных
1 0 3 ноября 1957
300 Витольд Маевский 4 сентября 1930
Сосновец Польша Польша
4 октября 2005
Сосновец Польша Польша
7 0 25 мая 1958 В 1967 году эмигрировал в США, в 1969 вернулся обратно.
301 Мариан Норковский 17 мая 1935
Торунь Польша Польша
7 марта 2001
Варшава Польша Польша
6 1 25 мая 1958
302 Мариан Новара 6 декабря 1935
Бытом Третий рейх Третий рейх
2 0 1 июня 1958
303 Энгельберт Ярек 7 июня 1935
Рокитница Третий рейх Третий рейх
3 1 28 июня 1958
304 Ян Либерда 26 ноября 1936
Бытом Третий рейх Третий рейх
35 8 20 мая 1959
305 Адам Михель 27 мая 1936
Краков Польша Польша
8 января 1990
Краков Польша Польша
3 0 21 июня 1959
306 Фрыдерик Моница 19 октября 1937
Краков Польша Польша
17 февраля 1983
Краков ПНР ПНР
13 0 21 июня 1959
307 Антони Нероба 17 января 1939
Хожув Польша Польша
17 0 21 июня 1959 В 1972-85 жил во Франции (кроме периода 1980-82, когда временно вернулся).
308 Богуслав Видавский 23 февраля 1934
Львов Польша Польша
1 0 21 июня 1959
309 Эугениуш Фабер 6 апреля 1939
Хожув Польша Польша
36 11 8 ноября 1959
310 Анджей Сыкта 9 сентября 1940
Краков Третий рейх Третий рейх
2 1 8 ноября 1959
311 Ян Ковальский 15 февраля 1937
Забже Третий рейх Третий рейх
10 0 4 мая 1960
312 Зыгмунт Гадецкий 21 января 1938
Гдыня Польша Польша
21 ноября 2000
Гдыня Польша Польша
5 1 26 июня 1960
313 Губерт Пала 4 сентября 1933
Хожув Польша Польша
5 сентября 2007
нет данных
3 0 26 июня 1960
314 Станислав Фолтын 25 июля 1936
Варшава Польша Польша
8 марта 2003
Варшава Польша Польша
4 −7 28 сентября 1960
315 Рышард Гжегорчык 20 сентября 1939
Бытом Третий рейх Третий рейх
23 2 28 сентября 1960
316 Владислав Кавула 27 сентября 1937
Краков Польша Польша
1 февраля 2008
Краков Польша Польша
5 0 28 сентября 1960
317 Бернард Блаут 3 января 1940
Крапковице Третий рейх Третий рейх
19 мая 2007
Варшава Польша Польша
36 3 13 ноября 1960 В 1990 году тренер сборной ОАЭ
318 Станислав Осьлизло 13 ноября 1937
Водзислав-Слёнски Польша Польша
57 1 21 мая 1961
319 Казимеж Полок 11 февраля 1937
Хожув Польша Польша
апрель 1994
нет данных
5 0 21 мая 1961
320 Эрвин Вильчек 20 ноября 1940
Руда-Слёнска Третий рейх Третий рейх
16 2 21 мая 1961 В 1986 году тренер сборной Габона
321 Ян Шмидт 2 марта 1937
Хожув Польша Польша
1 1 25 июня 1961
322 Ежи Мусялек 14 октября 1942
Глейвиц Третий рейх Третий рейх
15 июля 1980
Гливице ПНР ПНР
13 1 8 октября 1961 Умер после длительной болезни[22]
323 Норберт Гайда 1 апреля 1934
нет данных
1969
Ополе ПНР ПНР
7 2 22 октября 1961 Скончался в вытрезвителе[23]
324 Пётр Суский 29 июня 1942
Лицманштадт Третий рейх Третий рейх
2 января 2009
нет данных
19 0 22 октября 1961
325 Конрад Корнек 12 февраля 1937
Лейбтал Третий рейх Третий рейх
15 −11 11 апреля 1962
326 Хуберт Костка 27 мая 1940
Ратибор Третий рейх Третий рейх
32 −38 15 апреля 1962 Олимпийский чемпион: 1972
327 Юзеф Галечка 28 февраля 1939
Глейвиц Третий рейх Третий рейх
18 5 2 сентября 1962
328 Рышард Будка 14 декабря 1935
Кшешовице Польша Польша
2 0 30 сентября 1962
329 Генрик Апостел 29 января 1941
Бытом Третий рейх Третий рейх
1 0 11 октября 1962 В 1993-95 тренер сборной Польши
330 Яцек Гмох 13 января 1939
Прушкув Польша Польша
29 0 11 октября 1962 В 1976-78 тренер сборной Польши
331 Ежи Южвяк 18 июля 1939
нет данных
1 0 11 октября 1962
332 Мариан Келец 6 марта 1942
Кымпулунг-Молдовенеск Румыния Румыния
1 0 11 октября 1962 В 1985 году эмигрировал в Канаду
333 Йоахим Пежына 20 августа 1939
Брейтенмаркт Третий рейх Третий рейх
1 0 11 октября 1962
334 Владислав Гжель 1 января 1942
нет данных
2 0 11 октября 1962
335 Влодзимеж Спевак 27 января 1938
нет данных
25 сентября 1997
нет данных
8 0 28 октября 1962
336 Роман Базан 19 августа 1938
Хожув Польша Польша
20 июня 2012
Сосновец Польша Польша
21 2 22 мая 1963
337 Роман Каспжык 4 сентября 1942
Освенцим Третий рейх Третий рейх
2 0 22 мая 1963
338 Влодзимеж Любаньский 28 февраля 1947
Гливице Польша Польша
75 48 4 сентября 1963
339 Зигфрид Шолтысик 24 октября 1942
Бытом Третий рейх Третий рейх
46 10 4 сентября 1963
340 Ежи Вилим 1 января 1941
Хожув Третий рейх Третий рейх
8 4 4 сентября 1963
341 Генрек Петрек 15 апреля 1942
нет данных
1 0 4 сентября 1963
342 Витольд Шыгула 22 ноября 1940
нет данных
4 сентября 2003
нет данных
3 −6 16 октября 1963
343 Вальдемар Сломяный 1 ноября 1943
Руда-Слёнска Третий рейх Третий рейх
1 0 16 октября 1963 В 1967 остался в ФРГ после игры Гурника (Забже) с немецкой командой
344 Алойзи Лыско 14 апреля 1935
Катовице Польша Польша
1 0 10 мая 1964
345 Ян Банас 29 марта 1943
Берлин Третий рейх Третий рейх
31 7 13 сентября 1964
346 Павел Ореховский 15 декабря 1941
нет данных
4 0 7 октября 1964
347 Януш Ковалик 26 марта 1944
Новы-Сонч Третий рейх Третий рейх
6 0 7 апреля 1965
348 Анджей Яросик 26 ноября 1944
Сосновец Третий рейх Третий рейх
25 11 16 мая 1965 С 1975 года живёт во Франции
Олимпийский чемпион: 1972
349 Зыгмунт Анчёк 14 марта 1946
Люблинец ПНР ПНР
48 0 13 октября 1965 Олимпийский чемпион: 1972
350 Ежи Садек 13 января 1942
Радомско Третий рейх Третий рейх
18 6 13 октября 1965
351 Мариан Шея 20 августа 1941
Семяновице-Слёнске Третий рейх Третий рейх
15 −6 24 октября 1965 Олимпийский чемпион: 1972
352 Генрик Строняж 20 марта 1936
Краков Польша Польша
1 −6 1 ноября 1965
353 Януш Змиевский 4 марта 1943
Радзымин Третий рейх Третий рейх
15 7 1 ноября 1965 С 1978 года живёт в Торонто
354 Генрик Брейза 20 декабря 1938
Малапане Третий рейх Третий рейх
9 0 5 января 1966
355 Анджей Ревилак 4 сентября 1942
Краков Третий рейх Третий рейх
1 0 5 января 1966
356 Зыгмунт Шмидт 27 апреля 1941
нет данных
13 0 5 января 1966
357 Ян Вилим 9 декабря 1943
нет данных
3 0 5 января 1966
358 Роман Стжалковский 6 октября 1941
нет данных
18 1 3 мая 1966
359 Ян Гомола 5 августа 1941
Устронь Третий рейх Третий рейх
7 −11 18 мая 1966
360 Вальтер Винлер 2 февраля 1943
Пекары-Слёнске Третий рейх Третий рейх
4 июня 2014
Бытом Польша Польша
23 0 8 июня 1966
361 Станислав Майхер 27 октября 1936
Тжебовниско Польша Польша
3 −6 11 сентября 1966
362 Крыстиан Михаллик 13 мая 1941
Хожув Третий рейх Третий рейх
2 0 3 декабря 1966 С 1976 года живёт в США.
Его сын играл за сборную США.
363 Збигнев Мыга 12 ноября 1939
Мышкув Третий рейх Третий рейх
1 0 3 декабря 1966
364 Стефан Шефер 8 мая 1942
нет данных
3 0 3 декабря 1966 В 1968 году эмигрировал в США.
Играл в 3 матчах сборной США в 1973 году.
365 Йоахим Маркс 31 августа 1944
Глейвиц Третий рейх Третий рейх
23 10 3 декабря 1966 В 1975 году эмигрировал во Францию.
366 Клаус Массели 17 июля 1941
нет данных
1 0 3 декабря 1966
367 Губерт Сковронек 3 декабря 1941
Глейвиц Третий рейх Третий рейх
6 января 1979 1 0 3 декабря 1966 Погиб в аварии пассажирского автобуса.
368 Кжыштоф Хаузнер 13 марта 1944
Краков Третий рейх Третий рейх
26 января 2004
Краков Польша Польша
1 0 16 апреля 1967
369 Павел Ковальский 10 февраля 1937
Пабьянице Польша Польша
4 0 21 мая 1967
370 Роберт Гадоха 10 января 1946
Краков ПНР ПНР
62 16 28 июля 1967 Олимпийский чемпион: 1972
Бронзовый призёр чемпионата мира: 1974
371 Пётр Броль 26 апреля 1944
нет данных
28 июня 2001
нет данных
2 −3 4 августа 1967
372 Ян Домарский 28 октября 1946
Жешув ПНР ПНР
17 2 4 августа 1967 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1974
373 Антоний Пехничек 3 мая 1942
Хожув Третий рейх Третий рейх
3 0 8 октября 1967 Тренер сборной Польши в 1981-86 и 1996-97 (бронза чемпионата мира 1982).
С 2007 года сенатор Польши.
374 Юзеф Гомолух 18 марта 1939
Свентохловице Польша Польша
2 декабря 2007
Хожув Польша Польша
1 0 29 октября 1967 В конце жизни страдал алкоголизмом, умер от цирроза печени[24].
375 Бронислав Була 28 сентября 1946
Руда-Слёнска ПНР ПНР
26 5 24 апреля 1968
376 Казимеж Дейна 23 октября 1947
Старогард-Гданьский ПНР ПНР
1 сентября 1989
Сан-Диего США США
97 41 24 апреля 1968 В 1981 эмигрировал в США. Погиб в автокатастрофе.
Олимпийский чемпион: 1972. Бронзовый призёр чемпионата мира: 1974.
377 Вальдемар Фольбрыхт 19 февраля 1942
Познань Третий рейх Третий рейх
1 0 24 апреля 1968 В 1981 году эмигрировал в Швецию.
378 Зигмунт Мащик 3 мая 1945
Семяновице-Слёнске ПНР ПНР
36 0 24 апреля 1968 Олимпийский чемпион: 1972
Бронзовый призёр чемпионата мира: 1974
379 Генрик Латоха 8 июня 1943
Берунь Третий рейх Третий рейх
8 0 1 мая 1968
380 Ян Лещиньский 20 октября 1946
нет данных
13 января 2004
нет данных
1 0 20 октября 1968
381 Адам Мусял 18 декабря 1948
Величка ПНР ПНР
34 0 20 октября 1968 В 1985-89 жил в США.
Бронзовый призёр чемпионата мира: 1974.
382 Ян Руднов 2 апреля 1947
нет данных
1 0 30 октября 1968
383 Болеслав Шадковский 2 октября 1945
нет данных
3 октября 2005
Лодзь Польша Польша
7 0 17 декабря 1968
384 Ян Вражы 10 октября 1943
Львов Третий рейх Третий рейх
7 0 17 декабря 1968
385 Мариан Козерский 12 августа 1945
Прошовице ПНР ПНР
8 2 20 апреля 1969
386 Йоахим Стахула 1 февраля 1940
нет данных
9 марта 2013
Валбжих Польша Польша
1 0 30 апреля 1969
387 Владислав Стахурский 27 марта 1945
Пётрковице ПНР ПНР
13 марта 2013
Варшава Польша Польша
8 1 12 октября 1969 Тренер сборной Польши в 1995-96 годах.
388 Леслав Цмикевич 25 августа 1948
Вроцлав ПНР ПНР
57 0 2 мая 1970 В 1993 году тренер сборной Польши.
Олимпийский чемпион: 1972. Бронзовый призёр чемпионата мира: 1974
389 Альфред Олек 23 июля 1940
Свентохловице Третий рейх Третий рейх
10 марта 2007
нет данных
1 0 6 мая 1970
390 Зигфрид Блаут 2 марта 1943
Гоголин Третий рейх Третий рейх
21 апреля 2005
Ополе Польша Польша
1 0 22 июля 1970
391 Пётр Чая 11 февраля 1944
Линдербрюк Третий рейх Третий рейх
2 0 22 июля 1970 Родился когда его мать была угнана на работу в Германию.
392 Антони Шимановский 13 января 1951
Томашув-Мазовецкий ПНР ПНР
82 1 22 июля 1970 Олимпийский чемпион: 1972.
Бронзовый призёр чемпионата мира: 1974
393 Рышард Манько 8 апреля 1946
нет данных
8 февраля 1994
нет данных
1 0 2 сентября 1970
394 Владислав Шарыньский 17 января 1947
Щецин ПНР ПНР
2 0 2 сентября 1970
395 Ежи Выробек 17 декабря 1949
Хожув ПНР ПНР
26 марта 2013
Сосновец Польша Польша
15 1 2 сентября 1970
396 Ежи Горгонь 18 июля 1949
Забже ПНР ПНР
55 6 23 сентября 1970 В 1980 году эмигрировал в Швейцарию, где и проживает по сегодняшний день.
Олимпийский чемпион: 1972. Бронзовый призёр чемпионата мира: 1974
397 Владислав Гротыньский 16 октября 1945
Арцышево ПНР ПНР
28 июня 2002
Варшава Польша Польша
4 −5 23 сентября 1970 В 1971 году был осужден на 2 года заключения за наличие у него иностранной валюты[25].
398 Павел Яник 4 апреля 1949
нет данных
1 0 25 октября 1970
399 Богдан Машталер 19 сентября 1949
Оструда ПНР ПНР
22 2 25 октября 1970 С 1980 года живёт в ФРГ.
400 Антони Тжасковский 5 апреля 1941
Карчев Третий рейх Третий рейх
1 0 5 мая 1971
401 Анджей Зыгмунт 13 ноября 1945
Ходакув ПНР ПНР
1 0 22 сентября 1971
402 Ян Томашевский 9 января 1948
Вроцлав ПНР ПНР
63 −60 10 октября 1971 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1974.
403 Антони Кот 26 марта 1945
нет данных
1 0 10 октября 1971
404 Гжегож Лято 8 апреля 1950
Мальборк ПНР ПНР
100 45 17 ноября 1971 Бронзовый призёр чемпионата мира (2 раза): 1974, 1982. Чемпион Олимпийских игр: 1972
В 2001-05 сенатор Польши. В 1984-91 жил в Канаде.
405 Мариан Остафиньский 8 декабря 1946
Пшемысль ПНР ПНР
11 0 17 ноября 1971 Чемпион Олимпийских игр: 1972
406 Ежи Краска 24 декабря 1951
Плоцк ПНР ПНР
13 0 16 апреля 1972 Чемпион Олимпийских игр: 1972
407 Тадеуш Поляк 17 ноября 1944
Кляйнрейфлинг Третий рейх Третий рейх
2 0 7 мая 1972 Родился в Австрии у матери угнанной на работу в Рейх.
В 1974 году эмигрировал в Канаду[26].
408 Станислав Паждзёр 10 октября 1944
Андрыхув Третий рейх Третий рейх
1 0 10 мая 1972
409 Тадеуш Новак 28 ноября 1948
Тжциньско ПНР ПНР
2 0 10 мая 1972
410 Казимеж Кмецик 19 сентября 1951
Венгжце-Вельке ПНР ПНР
34 8 30 августа 1972 Олимпийский чемпион: 1972.
Бронзовый призёр чемпионата мира: 1974
411 Збигнев Гут 17 апреля 1949
Вымярки ПНР ПНР
27 марта 2010
Сен-Жан-де-Морьен Франция Франция
11 0 1 сентября 1972 В 1979 году эмигрировал во Францию.
Олимпийский чемпион: 1972. Бронзовый призёр чемпионата мира: 1974
412 Рышард Шимчак 14 декабря 1944
Прушкув Третий рейх Третий рейх
7 декабря 1996
Варшава Польша Польша
2 0 1 сентября 1972 Олимпийский чемпион: 1972.
413 Влодзимеж Войцеховский 12 января 1948
Вольштын ПНР ПНР
3 0 15 октября 1972
414 Генрик Касперчак 10 июля 1946
Забже ПНР ПНР
61 5 20 марта 1973 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1974. Тренер сборных: Кот-д’Ивуара (1993-94),
Туниса (1994-98), Марокко (1999—2000), Мали (2001-02 и с 2013) и Сенегала (2006-08).
415 Мирослав Бульзацкий 23 октября 1951
Лодзь ПНР ПНР
23 0 13 мая 1973 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1974
416 Генрик Вечорек 14 декабря 1949
Хожув ПНР ПНР
17 2 13 мая 1973 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1974
417 Зенон Каштелян 16 ноября 1946
нет данных
6 1 16 мая 1973
418 Кжыштоф Жесьный 2 января 1946
Лукув ПНР ПНР
6 0 6 июня 1973
419 Анджей Шармах 3 октября 1950
Гданьск ПНР ПНР
61 32 1 августа 1973 Бронзовый призёр чемпионата мира (2 раза): 1974, 1982.
420 Анджей Дроздовский 22 сентября 1950
Пабьянице ПНР ПНР
7 0 1 августа 1973
421 Зыгмунт Калиновский 2 мая 1949
Ляски ПНР ПНР
4 −2 10 октября 1973 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1974
422 Здзислав Капка 7 декабря 1954
Краков ПНР ПНР
14 1 21 октября 1973 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1974
423 Владислав Жмуда 6 июня 1954
Люблин ПНР ПНР
91 2 21 октября 1973 Бронзовый призёр чемпионата мира (2 раза): 1974, 1982.
424 Ян Бялас 18 августа 1952
Семяновице-Слёнске ПНР ПНР
6 апреля 1975
Иновроцлав ПНР ПНР
1 0 13 апреля 1974 В автомобильной аварии получил смертельные ранения.
425 Анджей Фишер 15 января 1952
Сважендз ПНР ПНР
2 −2 13 апреля 1974 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1974
426 Ежи Касалик 10 сентября 1949
Свентохловице ПНР ПНР
3 1 13 апреля 1974
427 Марек Кусто 29 апреля 1954
Бохня ПНР ПНР
19 3 13 апреля 1974 Бронзовый призёр чемпионата мира (2 раза): 1974, 1982.
428 Юзеф Квятковский 30 ноября 1950
нет данных
7 1 13 апреля 1974
429 Роман Огаза 17 ноября 1952
Лендзины ПНР ПНР
5 марта 2006
Форбак Франция Франция
21 6 13 апреля 1974 В 1983 году переехал жить во Францию.
430 Станислав Собчиньский 2 апреля 1951
Вадовице ПНР ПНР
6 0 13 апреля 1974
431 Витольд Карась 20 октября 1951
Ниско ПНР ПНР
2 0 13 апреля 1974
432 Анджей Сикорский 12 декабря 1953
Варшава ПНР ПНР
1 −1 15 апреля 1974
433 Ромуальд Хойнацкий 6 февраля 1950
Ченстохова ПНР ПНР
2 0 17 апреля 1974
434 Зыгмунт Гарловский 5 октября 1949
Белява ПНР ПНР
7 февраля 2008
Сидней Австралия Австралия
3 0 15 мая 1974 В 1981 году эмигрировал в Австралию.
435 Роман Якубчак 26 февраля 1946
Вжесня ПНР ПНР
5 2 15 мая 1974 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1974
436 Юзеф Копицера 16 февраля 1951
Гливице ПНР ПНР
2 0 4 сентября 1974
437 Пётр Джевецкий 29 апреля 1950
Хожув ПНР ПНР
3 0 7 сентября 1974
438 Генрик Мацулевич 24 апреля 1950
Грудза ПНР ПНР
23 0 31 октября 1974
439 Пётр Мовлик 21 апреля 1951
Рыбник ПНР ПНР
21 −16 31 октября 1974 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1982
440 Генрик Вавровский 25 сентября 1949
Щецин ПНР ПНР
15 0 31 октября 1974
441 Ян Карвецкий 2 января 1949
Глинно ПНР ПНР
5 −1 31 октября 1974
442 Витольд Касперский 30 октября 1949
Валбжих ПНР ПНР
1 0 31 октября 1974
443 Рышард Шпаковский 18 мая 1951
Слупск ПНР ПНР
1 0 31 октября 1974
444 Войцех Рудый 24 октября 1952
Катовице ПНР ПНР
39 1 31 октября 1974
445 Здзислав Пушкаж 18 февраля 1950
Гданьск ПНР ПНР
1 0 28 мая 1975
446 Рышард Поляк 29 декабря 1946
Лодзь ПНР ПНР
1 0 8 октября 1975
447 Збигнев Бонек 3 марта 1956
Быдгощ ПНР ПНР
80 24 24 марта 1976 Президент Футбольной федерации Польши с 2012 года.
Бронзовый призёр чемпионата мира: 1982.
448 Станислав Бужыньский 19 ноября 1948
Гданьск ПНР ПНР
5 ноября 1991
Гдыня Польша Польша
2 −4 24 марта 1976 Совершил самоубийство, спрыгнув с балкона.
449 Ян Бенигер 10 февраля 1950
Радомско ПНР ПНР
4 0 24 марта 1976
450 Януш Купцевич 9 декабря 1955
Гданьск ПНР ПНР
20 5 24 марта 1976 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1982.
451 Павел Янас 4 марта 1953
Пабьянице ПНР ПНР
53 1 24 марта 1976 С 2002 по 2006 год главный тренер сборной Польши.
Бронзовый призёр чемпионата мира: 1982.
452 Лехослав Ольша 28 февраля 1949
Сосновец ПНР ПНР
2 0 6 мая 1976
453 Збигнев Плашевский 18 августа 1951
Краков ПНР ПНР
5 0 6 мая 1976
454 Збигнев Гнатио 18 марта 1953
Краков ПНР ПНР
1 0 6 мая 1976 В 1989 году эмигрировал в Канаду.
455 Тадеуш Павловский 14 октября 1953
Вроцлав ПНР ПНР
5 0 6 мая 1976
456 Чеслав Богушевич 2 июля 1950
Слупск ПНР ПНР
5 0 6 мая 1976
457 Зыгмунт Кукля 21 января 1948
Ныса ПНР ПНР
20 −14 16 октября 1976 В 1998 году поставлен диагноз рак горла.
Лечение прошло успешно.
458 Станислав Терлецкий 13 ноября 1955
Варшава ПНР ПНР
29 7 16 октября 1976
459 Януш Сыбис 10 октября 1952
Ченстохова ПНР ПНР
18 2 31 октября 1976
460 Влодзимеж Мазур 18 апреля 1954
Опатув ПНР ПНР
1 декабря 1988
Сосновец ПНР ПНР
23 3 31 октября 1976 Умер скоропостижно, во сне[27].
461 Марек Дзюба 19 декабря 1955
Лодзь ПНР ПНР
53 1 13 апреля 1977 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1982.
462 Адам Навалка 23 октября 1957
Краков ПНР ПНР
34 1 13 апреля 1977 С 2013 года тренер сборной Польши.
463 Ежи Людыга 24 октября 1950
нет данных
1 0 15 мая 1977
464 Кжыштоф Собеский 25 июля 1950
Вискитки ПНР ПНР
2 −2 10 июня 1977
465 Ян Эрлих 9 января 1947
Гдыня ПНР ПНР
3 июня 1998
Дегерфорс Швеция Швеция
2 0 7 сентября 1977
466 Тадеуш Якубчик 25 сентября 1954
Рогув ПНР ПНР
1 0 12 ноября 1977
467 Мирослав Оконьский 8 декабря 1958
Кошалин ПНР ПНР
29 2 12 ноября 1977
468 Ян Соболь 21 июня 1953
нет данных
2 0 12 ноября 1977
469 Войцех Тыц 15 мая 1950
Милювка ПНР ПНР
1 0 12 ноября 1977
470 Мирослав Юстек 23 сентября 1948
Слупск ПНР ПНР
24 января 1998
Познань Польша Польша
3 0 22 марта 1978
471 Збигнев Квасьневский 3 февраля 1948
Сувалки ПНР ПНР
2 0 22 марта 1978 В 1982 году эмигрировал в США.
472 Здзислав Костжева 26 октября 1955
Вроцлав ПНР ПНР
18 мая 1991
Мельбурн Австралия Австралия
3 −3 5 апреля 1978 В 1986 году эмигрировал в Австралию, где работал на заводе.
Погиб в результате несчастного случая на производстве.
473 Юзеф Шевчик 17 февраля 1950
Туров ПНР ПНР
19 мая 1989
Познань ПНР ПНР
1 0 5 апреля 1978
474 Станислав Гзиль 6 мая 1949
Явожно ПНР ПНР
1 0 5 апреля 1978 С 1979 года живёт в Бельгии.
475 Роман Вуйцицкий 8 января 1958
Ныса ПНР ПНР
62 2 12 апреля 1978 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1982.
476 Рудольф Войтович 9 июня 1956
Бытом ПНР ПНР
1 0 12 апреля 1978
477 Анджей Иван 10 ноября 1959
Краков ПНР ПНР
29 11 6 июня 1978 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1982.
478 Тадеуш Блахно 11 марта 1953
Скала ПНР ПНР
2 0 30 августа 1978 В 1990 в аварии потерял ногу.
479 Стефан Маевский 31 января 1956
Быдгощ ПНР ПНР
40 4 30 августа 1978 В 2009 году тренер сборной Польши.
Бронзовый призёр чемпионата мира: 1982.
480 Ежи Дворчик 6 декабря 1955
Сосновец ПНР ПНР
1 0 30 августа 1978
481 Влодзимеж Циолек 24 марта 1956
Бохня ПНР ПНР
29 4 11 октября 1978 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1982.
482 Тадеуш Малнович 19 октября 1953
Радымно ПНР ПНР
1 0 11 октября 1978
483 Юзеф Млынарчик 20 сентября 1953
Нова-Суль ПНР ПНР
42 −47 18 февраля 1979 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1982.
484 Роман Фабер 16 декабря 1955
нет данных
2 1 21 марта 1979
485 Михал Врубель 3 декабря 1957
Краков ПНР ПНР
3 0 4 апреля 1979
486 Томаш Корынт 27 октября 1954
Гдыня ПНР ПНР
1 0 4 апреля 1979
487 Лешек Липка 4 июня 1958
Краков ПНР ПНР
21 1 2 мая 1979
488 Януш Баран 26 января 1957
Сталёва-Воля ПНР ПНР
1 0 29 августа 1979
489 Генрик Шымановский 11 апреля 1952
Краков ПНР ПНР
1 0 29 августа 1979
490 Анджей Палаш 22 июля 1960
Забже ПНР ПНР
34 7 17 февраля 1980 В 1992 году эмигрировал в Германию.
Бронзовый призёр чемпионата мира: 1982.
491 Анджей Бунцоль 21 сентября 1959
Гливице ПНР ПНР
51 6 17 февраля 1980 В 1986 году эмигрировал в ФРГ.
Бронзовый призёр чемпионата мира: 1982.
492 Збигнев Миколаюв 11 февраля 1953
Климонтов ПНР ПНР
3 0 17 февраля 1980
493 Марек Мотыка 17 апреля 1958
Живец ПНР ПНР
8 0 17 февраля 1980
494 Генрик Милошевич 27 января 1956
Вильнюс СССР СССР
5 апреля 2003
Влоцлавек Польша Польша
9 0 26 марта 1980 В 1959 году переехал в Польшу,
во время последнего переселения поляков с бывших польских земель.
495 Иероним Барчак 27 августа 1953
Познань ПНР ПНР
8 0 28 мая 1980
496 Пётр Скробовский 16 октября 1961
Краков ПНР ПНР
15 0 22 июня 1980 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1982.
497 Эдвард Залемжный 20 декабря 1957
Ключборк ПНР ПНР
4 0 22 июня 1980
498 Влодзимеж Смолярек 16 июля 1957
Александрув-Лодзинский ПНР ПНР
7 марта 2012
Александрув-Лодзинский Польша Польша
60 13 12 октября 1980 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1982.
499 Анджей Мильчарский 3 февраля 1955
нет данных
1 0 12 октября 1980
500 Адам Вальчак 7 декабря 1957
Сопот ПНР ПНР
4 1 12 ноября 1980
501 Кжыштоф Адамчик 14 февраля 1956
Гданьск ПНР ПНР
3 0 12 ноября 1980
502 Вальдемар Матысик 27 сентября 1961
Станица ПНР ПНР
55 0 19 ноября 1980 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1982.
503 Рышард Милевский 4 сентября 1957
Варшава ПНР ПНР
3 0 7 декабря 1980
504 Кжыштоф Баран 26 июля 1960
Варшава ПНР ПНР
10 4 25 января 1981
505 Казимеж Буда 3 мая 1960
Мелец ПНР ПНР
10 2 25 января 1981
506 Марек Хойнацкий 6 декабря 1959
Лодзь ПНР ПНР
4 0 25 января 1981
507 Роман Гешлехт 28 декабря 1961
Хожув ПНР ПНР
4 0 25 января 1981 В июле 1982, во время возвращения молодёжной сборной с матча с Англией,
сбежал в немецком аэропорту и остался в ФРГ.
508 Яцек Казимерский 17 августа 1959
Варшава ПНР ПНР
23 −25 25 января 1981 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1982.
509 Ярослав Новицкий 11 января 1961
Варшава ПНР ПНР
4 1 25 января 1981
510 Марек Островский 22 ноября 1959
Скрвильно ПНР ПНР
37 1 25 января 1981
511 Пётр Жепка 13 сентября 1961
Кошалин ПНР ПНР
7 1 25 января 1981
512 Кжыштоф Франковский 24 августа 1959
Козле ПНР ПНР
4 0 25 января 1981 В начале 1982 года эмигрировал во Францию.
513 Мирослав Пемкала 15 октября 1961
Клодзко ПНР ПНР
6 1 25 января 1981
514 Витольд Сикорский 10 февраля 1958
Пясечно ПНР ПНР
2 0 25 января 1981 В 1988 году эмигрировал сначала в Швецию, затем в Австрию.
Его сын играет за сборную Австрии.
515 Генрик Яниковский 22 ноября 1954
Валбжих ПНР ПНР
3 2 25 января 1981
516 Кжыштоф Кайрыс 20 сентября 1959
Хожув ПНР ПНР
3 1 27 января 1981 В 1988 году эмигрировал в ФРГ.
517 Павел Круль 10 октября 1960
Завадзке ПНР ПНР
22 3 27 января 1981
518 Януш Ставаж 1 декабря 1959
Лентовице ПНР ПНР
2 −2 27 января 1981
519 Юзеф Адамец 10 мая 1954
Фосовске ПНР ПНР
9 1 25 марта 1981
520 Мирослав Тлокиньский 2 октября 1955
Гдыня ПНР ПНР
2 0 25 марта 1981 С 1985 года живёт в Швейцарии.
521 Ян Ялоха 18 июля 1957
Голковице ПНР ПНР
28 1 2 мая 1981 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1982.
522 Тадеуш Дольный 7 мая 1958
Собутка ПНР ПНР
7 0 2 сентября 1981 Бронзовый призёр чемпионата мира: 1982.
523 Крыстиан Валот 5 мая 1956
Бытом ПНР ПНР
1 0 23 сентября 1981
524 Дариуш Дзекановский 30 сентября 1962
Варшава ПНР ПНР
63 20 15 ноября 1981
525 Дариуш Кубицкий 6 июня 1963
Кожухув ПНР ПНР
46 1 31 августа 1982
526 Адам Кенсы 19 августа 1956
Бялосливе ПНР ПНР
3 0 22 мая 1983 С 1986 года живёт в Австрии
527 Ежи Вияс 12 февраля 1959
Мысловице ПНР ПНР
17 0 22 мая 1983 Первый польский легионер в чемпионате Израиля (1989—1991)
528 Мирослав Бонк 23 ноября 1961
Бытом ПНР ПНР
1 0 7 сентября 1983
529 Вальдемар Прусик 27 июля 1961
Вроцлав ПНР ПНР
49 5 7 сентября 1983
530 Кжыштоф Урбанович 30 ноября 1958
Камень-Поморский ПНР ПНР
4 0 7 сентября 1983
531 Кжыштоф Павляк 12 февраля 1958
Тжебехув ПНР ПНР
31 1 7 сентября 1983
532 Чеслав Яколцевич 18 августа 1961
Цедыня ПНР ПНР
15 0 11 января 1984
533 Кжыштоф Важыха 17 ноября 1964
Катовице ПНР ПНР
50 9 27 марта 1984
534 Ян Фурток 9 марта 1962
Катовице ПНР ПНР
36 10 23 мая 1984
535 Ян Карась 17 августа 1959
Краков ПНР ПНР
16 1 29 августа 1984
536 Рышард Тарасевич 27 апреля 1962
Вроцлав ПНР ПНР
58 9 29 августа 1984
537 Дариуш Вдовчик 25 сентября 1962
Варшава ПНР ПНР
53 2 12 сентября 1984
538 Рышард Коморницкий 14 августа 1959
Сцинава ПНР ПНР
20 0 31 октября 1984 С 1989 года в основном проживает в Швейцарии.
539 Дамиан Лукасик 6 февраля 1964
Понец ПНР ПНР
27 0 5 февраля 1985
540 Эугениуш Цебрат 25 февраля 1955
Мысловице ПНР ПНР
6 −6 5 февраля 1985 Работает таксистом.
541 Ярослав Арашкевич 1 февраля 1965
Шамотулы ПНР ПНР
12 0 6 февраля 1985
542 Збигнев Качмарек 1 июня 1962
Лемборк ПНР ПНР
30 0 6 февраля 1985
543 Ян Урбан 14 мая 1962
Явожно ПНР ПНР
57 7 6 февраля 1985
544 Казимеж Пжыбысь 11 июля 1960
Радом ПНР ПНР
15 0 19 мая 1985
545 Юзеф Данковский 16 марта 1960
Валентыново ПНР ПНР
3 0 4 сентября 1985
546 Казимеж Соколовский 11 февраля 1963
Щецин ПНР ПНР
2 0 4 сентября 1985 С 1990 года живёт в Норвегии.
547 Марек Бегун 5 ноября 1958
Освенцим ПНР ПНР
1 0 8 декабря 1985
548 Юзеф Вандзик 13 августа 1963
Тарновске-Гуры ПНР ПНР
52 −53 8 декабря 1985
549 Анджей Згутчиньский 1 января 1958
Элк ПНР ПНР
5 0 8 декабря 1985
550 Вальдемар Валещик 1 мая 1958
Сомсёры ПНР ПНР
1 0 11 декабря 1985
551 Генрик Болеста 20 сентября 1957
Радом ПНР ПНР
1 0 7 октября 1986
552 Марек Лесьняк 29 февраля 1964
Голенюв ПНР ПНР
20 10 7 октября 1986 С 1988 года живёт в Германии.
553 Тадеуш Свёнтек 8 ноября 1961
Свидница ПНР ПНР
1 0 7 октября 1986
554 Веслав Врага 15 августа 1963
Старгард-Щециньски ПНР ПНР
1 0 7 октября 1986
555 Анджей Сикорский 13 февраля 1957
Ольштын ПНР ПНР
1 0 7 октября 1986
556 Юлиуш Крушанкин 5 июня 1965
Лодзь ПНР ПНР
7 0 7 октября 1986
557 Марек Конярек 29 мая 1962
Катовице ПНР ПНР
2 1 12 ноября 1986
558 Анджей Рудый 15 октября 1965
Сцинава ПНР ПНР
16 3 12 ноября 1986
559 Яцек Грембоцкий 10 марта 1965
Гданьск ПНР ПНР
7 0 18 марта 1987
560 Лешек Иваницкий 16 мая 1959
Варшава ПНР ПНР
2 0 18 марта 1987
561 Януш Йойко 20 апреля 1960
Хожув ПНР ПНР
2 −2 18 марта 1987
562 Марек Луговский 7 мая 1964
Старогард-Гданьский ПНР ПНР
2 0 24 марта 1987
563 Яцек Байер 29 декабря 1964
Белосток ПНР ПНР
1 0 12 апреля 1987
564 Дариуш Марциняк 30 октября 1966
Жешув ПНР ПНР
27 апреля 2003
Калиш Польша Польша
5 1 17 мая 1987 Умер от инфаркта, на фоне тяжёлого алкоголизма[28].
565 Модест Богушевский 8 января 1963
Люблин ПНР ПНР
2 0 19 августа 1987
566 Веслав Цисек 2 января 1963
Радымно ПНР ПНР
12 2 19 августа 1987
567 Адам Зеер 3 ноября 1963
Ольштын ПНР ПНР
5 0 19 августа 1987
568 Марек Щех 18 сентября 1956
Пиш ПНР ПНР
20 ноября 2003
Щецин Польша Польша
2 −3 2 сентября 1987 [sport.wp.pl/kat,1726,title,Zmarl-Marek-Szczech,wid,1670094,wiadomosc.html]
569 Мечислав Шевчик 11 сентября 1962
Освенцим ПНР ПНР
1 0 2 сентября 1987
570 Марек Костжева 19 июня 1957
Люблин ПНР ПНР
1 0 14 октября 1987
571 Рышард Робакевич 6 июня 1962
Мысяковец ПНР ПНР
3 0 14 октября 1987
572 Витольд Венцлевский 14 апреля 1964
Лодзь ПНР ПНР
28 июля 2014
Лодзь Польша Польша
5 0 27 октября 1987 [29]
573 Роберт Важыха 20 августа 1963
Семковицы ПНР ПНР
47 7 11 ноября 1987
574 Рышард Цыронь 11 февраля 1965
Забже ПНР ПНР
2 0 6 февраля 1988 С 1991 года живёт в Германии.
575 Рышард Янковский 10 апреля 1960
Познань ПНР ПНР
2 −3 6 февраля 1988
576 Роман Косецкий 15 февраля 1966
Пясечно ПНР ПНР
69 19 6 февраля 1988 С 2005 года депутат Сейма Польши.
577 Пётр Бжоза 19 октября 1966
Тарновске-Гуры ПНР ПНР
1 0 10 февраля 1988
578 Яцек Зёбер 18 ноября 1965
Лодзь ПНР ПНР
46 8 23 марта 1988
579 Витольд Бендковский 2 сентября 1961
Рава-Мазовецкая ПНР ПНР
5 0 22 мая 1988
580 Гжегож Стенцель 25 января 1962
Сохачев ПНР ПНР
1 0 22 мая 1988
581 Ярослав Бако 12 августа 1964
Ольштын ПНР ПНР
35 −35 1 июня 1988
582 Пётр Егор 13 июня 1968
Зброславице ПНР ПНР
20 1 7 февраля 1989
583 Крыстиан Шустер 6 марта 1963
Хожув ПНР ПНР
3 0 7 февраля 1989
584 Пётр Сочиньский 18 января 1967
Лодзь ПНР ПНР
30 1 7 февраля 1989
585 Дариуш Форналяк 15 октября 1965
Катовице ПНР ПНР
2 0 12 февраля 1989
586 Роман Шевчик 18 марта 1965
Бытом ПНР ПНР
37 3 12 апреля 1989 С 1996 года живёт в Австрии.
587 Кжыштоф Будка 2 сентября 1958
Краков ПНР ПНР
3 0 23 августа 1989
588 Януш Навроцкий 8 декабря 1961
Краков ПНР ПНР
23 0 23 августа 1989
589 Пётр Чаховский 7 ноября 1966
Варшава ПНР ПНР
45 1 23 августа 1989
590 Марек Годлевский 28 апреля 1965
Слупск ПНР ПНР
3 0 23 августа 1989
591 Мацей Сливовский 10 января 1967
Варшава ПНР ПНР
9 0 5 сентября 1989
592 Мирослав Кубишталь 7 февраля 1962
Тарнув ПНР ПНР
1 0 20 сентября 1989
593 Януш Гура 8 июля 1963
Белява ПНР ПНР
11 0 25 октября 1989 С 1992 года живёт в Германии.
594 Адам Федорук 11 декабря 1966
Эльблонг ПНР ПНР
18 1 2 февраля 1990
595 Пётр Новак 5 июля 1964
Пабьянице ПНР ПНР
19 3 2 февраля 1990 С 1998 года живёт в США
Тренер сборной США в 2007-09 годах.
596 Яцек Духовский 2 января 1966
Свиноуйсьце ПНР ПНР
1 0 4 февраля 1990
597 Лешек Пиш 18 декабря 1966
Дембица ПНР ПНР
14 0 28 марта 1990
598 Казимеж Москаль 9 июля 1967
Сулковице ПНР ПНР
6 1 6 мая 1990
599 Томаш Цебуля 31 марта 1966
Бжезины ПНР ПНР
12 0 19 декабря 1990
600 Анджей Лесяк 21 мая 1966
Грабик ПНР ПНР
18 1 19 декабря 1990
601 Казимеж Сидорчук 4 марта 1967
Щецин ПНР ПНР
14 −15 19 декабря 1990
602 Дариуш Гжесик 10 января 1966
Тыхы ПНР ПНР
3 0 19 декабря 1990
603 Рышард Краус 30 июня 1964
Бествина ПНР ПНР
3 ноября 2013
Бествина Польша Польша
4 0 5 февраля 1991
604 Томаш Дзюбиньский 8 июля 1968
Радом ПНР ПНР
2 0 5 февраля 1991
605 Ромуальд Куява 17 января 1962
Сулехув ПНР ПНР
1 0 13 марта 1991
606 Мацей Щенсный 28 июня 1965
Варшава ПНР ПНР
7 −8 13 марта 1991
607 Михал Гембура 10 ноября 1964
Стараховице ПНР ПНР
3 0 27 марта 1991
608 Марек Жепка 6 января 1964
Плоцк ПНР ПНР
15 1 14 августа 1991
609 Дариуш Скжыпчак 13 ноября 1967
Равич ПНР ПНР
7 0 14 августа 1991
610 Войцех Ковальчик 14 апреля 1972
Варшава ПНР ПНР
39 11 21 августа 1991
611 Гжегож Мельцарский 19 марта 1971
Хелмно ПНР ПНР
10 1 21 августа 1991
612 Томаш Валдох 10 мая 1971
Гданьск ПНР ПНР
73 2 21 августа 1991
613 Мирослав Тжецяк 11 апреля 1968
Кошалин ПНР ПНР
22 8 21 августа 1991
614 Казимеж Венгжын 13 апреля 1967
Билгорай ПНР ПНР
20 0 21 августа 1991
615 Яцек Бобрович 14 декабря 1962
Свеце ПНР ПНР
1 −2 3 декабря 1991
616 Здзислав Яник 11 ноября 1964
Краков ПНР ПНР
3 1 3 декабря 1991
617 Кжыштоф Мацеевский 22 августа 1964
нет данных
5 0 3 декабря 1991
618 Ежи Подброжный 17 декабря 1966
Пшемысль ПНР ПНР
6 0 3 декабря 1991
619 Адам Матысек 17 июля 1968
Пекары-Слёнске ПНР ПНР
34 −25 3 декабря 1991
620 Рышард Червец 28 февраля 1968
Новы-Тарг ПНР ПНР
28 0 3 декабря 1991 Действующий футболист: «Пжемша» (Окладзёнув).
621 Анджей Юсковяк 3 ноября 1970
Гостынь ПНР ПНР
39 13 7 мая 1992
622 Дариуш Адамчук 21 октября 1969
Щецин ПНР ПНР
11 1 19 мая 1992
623 Ежи Бженчек 18 марта 1971
Трусколясы ПНР ПНР
42 4 19 мая 1992
624 Ярослав Герейкевич 3 октября 1965
Белосток ПНР ПНР
1 0 5 июля 1992
625 Аркадиуш Гмур 15 октября 1966
Варшава ПНР ПНР
1 0 5 июля 1992
626 Ярослав Гура 17 октября 1964
Люблин ПНР ПНР
1 0 5 июля 1992
627 Мирослав Жепа 27 декабря 1968
Быдгощ ПНР ПНР
1 0 5 июля 1992
628 Марек Южвяк 21 августа 1967
Рачёнж ПНР ПНР
14 0 5 июля 1992
629 Томаш Лапиньский 1 августа 1969
Лапы ПНР ПНР
36 0 26 августа 1992
630 Марек Козьминьский 7 февраля 1971
Краков ПНР ПНР
45 1 9 сентября 1992
631 Марцин Ялоха 7 марта 1971
Краков ПНР ПНР
18 1 9 сентября 1992
632 Анджей Кобыляньский 31 июля 1970
Островец-Свентокшиский ПНР ПНР
6 0 18 ноября 1992
633 Рышард Станек 13 марта 1971
Зебжидовице ПНР ПНР
12 0 18 ноября 1992
634 Александер Клак 24 ноября 1970
Новы-Сонч ПНР ПНР
11 −7 18 ноября 1992
635 Пётр Сверчевский 8 апреля 1972
Новы-Сонч ПНР ПНР
70 1 26 ноября 1992
636 Дариуш Генсёр 9 октября 1969
Хожув ПНР ПНР
22 1 29 ноября 1992
637 Яцек Бонк 24 марта 1973
Люблин ПНР ПНР
96 3 1 февраля 1993
638 Яцек Беднаж 5 июня 1967
Мысловице ПНР ПНР
5 0 31 марта 1993
639 Адам Ледвонь 15 января 1974
Олесно ПНР ПНР
11 июня 2008
Клагенфурт Австрия Австрия
18 1 13 апреля 1993 После развода с женой покончил жизнь самоубийством[30][31].
640 Гжегож Левандовский 1 сентября 1969
Щецинек ПНР ПНР
5 0 27 октября 1993
641 Радослав Михальский 21 сентября 1969
Гданьск ПНР ПНР
28 0 27 октября 1993
642 Вальдемар Яскульский 23 апреля 1967
Семпульно-Краеньске ПНР ПНР
13 1 27 октября 1993
643 Анджей Вожняк 23 октября 1965
Конин ПНР ПНР
20 −28 9 февраля 1994
644 Генрик Балушиньский 15 июля 1972
Кнурув ПНР ПНР
1 марта 2012
Руда-Слёнска ПНР ПНР
15 4 9 февраля 1994
645 Дариуш Шуберт 30 октября 1970
Бялогард ПНР ПНР
3 0 23 марта 1994
646 Роман Домбровский 14 марта 1972
Глухолазы ПНР ПНР
5 0 13 апреля 1994 С 1994 года играл в Турции. Принял турецкое гражданство.
647 Томаш Вещицкий 21 декабря 1971
Лодзь ПНР ПНР
11 3 13 апреля 1994
648 Збигнев Робакевич 28 ноября 1966
Опочно ПНР ПНР
1 0 13 апреля 1994
649 Аркадиуш Кубик 31 мая 1972
Краков ПНР ПНР
2 0 4 мая 1994
650 Яцек Плюценник 25 мая 1970
Лодзь ПНР ПНР
3 сентября 1998
Грызьлины Польша Польша
4 0 4 мая 1994 Погиб в автокатастрофе.
651 Кжыштоф Ратайчик 9 ноября 1973
Познань ПНР ПНР
16 3 17 августа 1994 После окончания карьеры остался в Австрии.
652 Сильвестер Черешевский 4 октября 1971
Голдап ПНР ПНР
23 4 12 октября 1994 Действующий футболист: «Старт» (Нидзица)
653 Марек Сверчевский 2 марта 1967
Новы-Сонч ПНР ПНР
6 0 16 ноября 1994
654 Яцек Дембиньский 20 декабря 1969
Познань ПНР ПНР
10 0 10 декабря 1994
655 Томаш Соколовский 21 сентября 1970
Гдыня ПНР ПНР
12 1 10 декабря 1994
656 Павел Войтала 27 октября 1972
Познань ПНР ПНР
12 0 10 декабря 1994
657 Томаш Жонса 11 марта 1973
Краков ПНР ПНР
36 1 10 декабря 1994
658 Мацей Столярчик 15 января 1972
Слупск ПНР ПНР
8 0 10 декабря 1994
659 Кжыштоф Букальский 22 сентября 1970
Краков ПНР ПНР
17 2 15 марта 1995
660 Яцек Зелиньский 10 октября 1967
Вежбица ПНР ПНР
60 1 7 июня 1995
661 Томаш Иван 12 июня 1971
Слупск ПНР ПНР
40 4 16 августа 1995
662 Славомир Маяк 12 января 1969
Радомско ПНР ПНР
22 0 15 ноября 1995
663 Рафал Сядачка 21 февраля 1972
Радом ПНР ПНР
17 2 15 ноября 1995
664 Марцин Кужба 15 апреля 1977
Томашув-Мазовецкий ПНР ПНР
6 2 15 ноября 1995
665 Томаш Ленарт 11 апреля 1969
Лодзь ПНР ПНР
2 0 15 ноября 1995
666 Марек Цитко 27 марта 1974
Белосток ПНР ПНР
10 2 19 февраля 1996
667 Гжегож Калицяк 10 марта 1975
Кендзежин-Козле ПНР ПНР
3 0 19 февраля 1996 Действующий футболист: ЛЗС (Вальце).
668 Павел Скжыпек 23 октября 1971
Макув-Подхаляньский ПНР ПНР
10 0 19 февраля 1996
669 Збигнев Выцишкевич 16 сентября 1969
Стшелин ПНР ПНР
3 0 19 февраля 1996
670 Мариуш Срутва 15 июля 1971
Бытом ПНР ПНР
5 0 19 февраля 1996
671 Марек Сагановский 31 августа 1978
Лодзь ПНР ПНР
35 5 1 мая 1996 Действующий футболист: «Легия» (Варшава)
672 Яцек Беренштайн 16 октября 1973
Пётркув-Трыбунальский ПНР ПНР
2 0 27 августа 1996 Действующий футболист: «Варта» (Осьякув)
673 Томаш Хайто 16 октября 1972
Макув-Подхаляньский ПНР ПНР
62 6 27 августа 1996
674 Марцин Менцель 22 декабря 1975
Гдыня ПНР ПНР
5 1 27 августа 1996
675 Дариуш Жезьничек 22 мая 1968
Хожув ПНР ПНР
2 0 27 августа 1996
676 Гжегож Шамотульский 13 мая 1976
Гданьск ПНР ПНР
13 −20 27 августа 1996
677 Рафал Качмарчик 2 июля 1972
Дзежгонь ПНР ПНР
2 0 27 августа 1996
678 Цезари Кухарский 17 февраля 1972
Лукув ПНР ПНР
17 3 27 августа 1996 С 2011 года депутат Сейма Польши.
679 Вальдемар Крыгер 8 ноября 1968
Познань ПНР ПНР
5 1 14 февраля 1997
680 Славомир Палюх 27 ноября 1975
Кнурув ПНР ПНР
2 0 14 февраля 1997
681 Славомир Войцеховский 6 сентября 1973
Гданьск ПНР ПНР
4 0 14 февраля 1997
682 Радослав Калужный 2 февраля 1974
Гура ПНР ПНР
40 11 14 февраля 1997
683 Даниэль Богуш 21 сентября 1974
Варшава ПНР ПНР
2 0 15 февраля 1997
684 Аркадиуш Онышко 12 января 1974
Люблин ПНР ПНР
2 −2 17 февраля 1997
685 Мариуш Кукелка 7 ноября 1976
Тарнобжег ПНР ПНР
20 3 12 марта 1997 Действующий футболист: «Висла» (Сандомир)
686 Радослав Гилевич 8 мая 1971
Хельм Слёнский ПНР ПНР
10 0 22 мая 1997
687 Вальдемар Адамчик 3 июля 1969
Краков ПНР ПНР
2 0 31 мая 1997
688 Кжыштоф Новак 27 сентября 1975
Варшава ПНР ПНР
26 мая 2005
Вольфсбург Германия Германия
10 1 14 июня 1997 Умер после продолжительной болезни моторных нейронов.
689 Мирослав Шимковяк 12 ноября 1976
Познань ПНР ПНР
33 3 6 сентября 1997
690 Марцин Зайонц 19 мая 1975
Лодзь ПНР ПНР
11 0 24 сентября 1997
691 Томаш Клос 7 марта 1973
Згеж ПНР ПНР
69 6 8 февраля 1998
692 Аркадиуш Бонк 6 октября 1974
Старгард-Щециньски ПНР ПНР
13 0 8 февраля 1998
693 Мариуш Пекарский 22 марта 1975
Белосток ПНР ПНР
2 0 8 февраля 1998
694 Ежи Дудек 23 марта 1973
Рыбник ПНР ПНР
60 −60 25 февраля 1998
695 Томаш Кулявик 4 мая 1969
Олькуш ПНР ПНР
2 0 22 апреля 1998 С 2014 снова действующий футболист: «Пжебуй» (Вольбром)
696 Богуслав Выпарло 29 ноября 1974
Мелец ПНР ПНР
3 −2 15 июля 1998 Действующий футболист: «Сталь» (Мелец)
697 Анджей Яскот 26 января 1971
Мелец ПНР ПНР
1 0 15 июля 1998
698 Гжегож Вендзиньский 4 июня 1970
Пшасныш ПНР ПНР
2 0 15 июля 1998
699 Мацей Муравский 20 февраля 1974
Зелёна-Гура ПНР ПНР
6 0 18 августа 1998
700 Пётр Рейсс 20 июня 1972
Познань ПНР ПНР
4 1 10 ноября 1998
701 Богдан Зайонц 16 ноября 1972
Ярослав ПНР ПНР
1 0 10 ноября 1998
702 Мацей Журавский 12 сентября 1976
Лодзь ПНР ПНР
72 17 10 ноября 1998 С 2014 снова действующий футболист: «Поронец» (Поронин)[32]
703 Бартош Карван 13 января 1976
Тыхы ПНР ПНР
22 4 10 ноября 1998
704 Яцек Кжынувек 15 мая 1976
Каменьск ПНР ПНР
96 15 10 ноября 1998
705 Артур Вихнярек 28 февраля 1977
Познань ПНР ПНР
17 4 3 марта 1999
706 Томаш Франковский 16 августа 1974
Белосток ПНР ПНР
22 10 28 апреля 1999
707 Яцек Ханько 25 января 1974
Белосток ПНР ПНР
1 0 19 июня 1999
708 Мариуш Носаль 13 октября 1974
Замосць ПНР ПНР
1 0 19 июня 1999
709 Кжыштоф Пискула 19 августа 1973
Познань ПНР ПНР
1 0 19 июня 1999
710 Мацей Терлецкий 9 марта 1977
Прушкув ПНР ПНР
1 0 19 июня 1999
711 Гжегож Томала 6 сентября 1974
Гливице ПНР ПНР
1 0 19 июня 1999
712 Михал Жевлаков 22 апреля 1976
Варшава ПНР ПНР
102 3 19 июня 1999
713 Ариэль Якубовский 7 сентября 1977
Члухув ПНР ПНР
1 0 19 июня 1999
714 Игор Сыпневский 10 ноября 1975
Лодзь ПНР ПНР
2 0 19 июня 1999
715 Рафал Швед 18 июля 1973
Соколув-Подляски ПНР ПНР
1 0 19 июня 1999
716 Пётр Влодарчик 4 мая 1977
Валбжих ПНР ПНР
4 2 18 августа 1999
717 Павел Крышалович 23 июня 1974
Слупск ПНР ПНР
33 10 9 октября 1999
718 Радослав Майдан 10 мая 1972
Щецин ПНР ПНР
9 −6 26 января 2000
719 Марек Заяц 17 сентября 1973
Краков ПНР ПНР
2 0 26 января 2000
720 Аркадиуш Калишан 13 ноября 1972
Познань ПНР ПНР
1 0 26 января 2000
721 Павел Качоровский 22 марта 1974
Здуньская-Воля ПНР ПНР
14 1 26 января 2000
722 Кжыштоф Бизацкий 7 апреля 1973
Тыхы ПНР ПНР
2 0 26 января 2000
723 Марцин Бащиньский 7 июня 1977
Руда-Слёнска ПНР ПНР
35 1 26 января 2000
724 Марцин Жевлаков 22 апреля 1976
Варшава ПНР ПНР
26 5 23 февраля 2000
725 Томаш Келбович 21 февраля 1976
Грубешов ПНР ПНР
9 0 23 февраля 2000
726 Томаш Здебель 25 мая 1973
Катовице ПНР ПНР
14 0 29 марта 2000
727 Мариуш Павляк 19 января 1972
Гданьск ПНР ПНР
1 0 4 июня 2000
728 Эммануэль Олисадебе 22 декабря 1978
Варри Нигерия Нигерия
25 11 16 августа 2000 Первый чернокожий игрок сборной Польши.
729 Ольгерд Москалевич 16 февраля 1974
Полчин-Здруй ПНР ПНР
1 0 15 ноября 2000
730 Томаш Кос 4 апреля 1974
Коло ПНР ПНР
3 0 15 ноября 2000
731 Якуб Вежховский 15 апреля 1977
Люблин ПНР ПНР
2 −1 15 ноября 2000
732 Гжегож Патер 5 мая 1974
Краков ПНР ПНР
1 0 15 августа 2001
733 Камил Косовский 30 августа 1977
Здуньская-Воля ПНР ПНР
52 4 15 августа 2001
734 Томаш Давидовский 4 февраля 1978
Гдыня ПНР ПНР
10 1 15 августа 2001
735 Томаш Цесельский 2 мая 1979
Иновроцлав ПНР ПНР
1 0 10 февраля 2002
736 Аркадиуш Гловацкий 13 марта 1979
Познань ПНР ПНР
29 0 10 февраля 2002 Действующий футболист: «Висла» (Краков)
737 Мариуш Левандовский 15 августа 1979
Здуньская-Воля ПНР ПНР
66 6 10 февраля 2002 Действующий футболист: свободный агент
738 Томаш Москала 5 апреля 1977
Вадовице ПНР ПНР
1 0 10 февраля 2002
739 Бартош Босацкий 20 декабря 1975
Познань ПНР ПНР
20 2 10 февраля 2002
740 Павел Друмляк 2 марта 1976
Щецин ПНР ПНР
1 0 10 февраля 2002
741 Гжегож Расяк 12 января 1979
Щецин ПНР ПНР
37 8 10 февраля 2002
742 Павел Сибик 15 февраля 1971
Немча ПНР ПНР
3 0 10 февраля 2002
743 Войцех Ковалевский 11 мая 1977
Белосток ПНР ПНР
11 −5 10 февраля 2002
744 Эузебиуш Смолярек 9 января 1981
Лодзь ПНР ПНР
47 20 13 февраля 2002 28 июля 2014 года закончил карьеру[33]
745 Анджей Бледзевский 2 июля 1977
Гдыня ПНР ПНР
1 0 13 февраля 2002 Действующий футболист: «Медзь» (Легница)
746 Марцин Кус 2 сентября 1981
Варшава ПНР ПНР
7 0 21 августа 2002 Действующий футболист: «Рух» (Хожув)
747 Лукаш Сурма 28 июня 1977
Краков ПНР ПНР
5 0 12 октября 2002 Действующий футболист: «Рух» (Хожув)
748 Мариуш Либерда 24 декабря 1976
Жары ПНР ПНР
3 −3 16 октября 2002
749 Марек Зеньчук 24 сентября 1978
Гданьск ПНР ПНР
9 0 16 октября 2002 Действующий футболист: «Рух» (Хожув)
750 Анджей Недзелян 27 февраля 1979
Жары ПНР ПНР
19 5 20 ноября 2002
751 Марцин Василевский 9 июня 1980
Краков ПНР ПНР
60 2 20 ноября 2002 Действующий футболист: «Лестер Сити»
752 Аркадиуш Радомский 27 июня 1977
Гнезно ПНР ПНР
30 0 12 февраля 2003
753 Ярослав Бенюк 4 июня 1979
Гданьск ПНР ПНР
8 1 14 февраля 2003
754 Рафал Ласоцкий 2 июля 1975
Островец-Свентокшиский ПНР ПНР
3 1 14 февраля 2003
755 Адам Маевский 24 декабря 1973
Плоцк ПНР ПНР
1 0 14 февраля 2003
756 Мирослав Шнауцнер 9 мая 1979
Бендзин ПНР ПНР
2 0 14 февраля 2003
757 Марцин Буркхардт 25 сентября 1983
Эльблонг ПНР ПНР
10 1 14 февраля 2003 Действующий футболист: «Черно море» (Варна)[34]
758 Яцек Ковальчик 12 августа 1981
Катовице ПНР ПНР
3 0 14 февраля 2003
759 Себастьян Миля 10 июля 1982
Кошалин ПНР ПНР
32 7 14 февраля 2003 Действующий футболист: «Шлёнск» (Вроцлав)
760 Томаш Мазуркевич 23 ноября 1981
Сопот ПНР ПНР
1 0 14 февраля 2003
761 Лукаш Мадей 14 апреля 1982
Лодзь ПНР ПНР
5 0 14 февраля 2003 Действующий футболист: «Гурник» (Забже)
762 Михал Стасяк 12 марта 1981
Здуньская-Воля ПНР ПНР
3 0 14 февраля 2003 Действующий футболист: «Флота» (Свиноуйсьце)
763 Мариуш Йоп 3 августа 1978
Островец-Свентокшиский ПНР ПНР
27 0 30 апреля 2003
764 Томаш Яжембовский 16 ноября 1978
Варшава ПНР ПНР
2 0 30 апреля 2003 Действующий футболист: «Вигры» (Сувалки)
765 Мацей Налепа 31 марта 1978
Тарнув ПНР ПНР
2 −0 6 июня 2003
766 Радослав Соболевский 13 декабря 1976
Белосток ПНР ПНР
32 1 20 августа 2003 Действующий футболист: «Гурник» (Забже)
767 Дамиан Горавский 4 января 1979
Руда-Слёнска ПНР ПНР
14 1 12 ноября 2003
768 Марцин Адамский 20 августа 1975
Свиноуйсьце ПНР ПНР
3 0 11 декабря 2003
769 Пётр Пехняк 9 марта 1977
Сталёва-Воля ПНР ПНР
3 0 11 декабря 2003
770 Патрик Рахвал 27 января 1981
Забже ПНР ПНР
4 0 11 декабря 2003 Действующий футболист: «ГКС» (Белхатув)
771 Иренеуш Елень 9 апреля 1981
Цешин ПНР ПНР
29 5 11 декабря 2003
772 Томаш Кущак 20 марта 1982
Кросно-Оджаньске ПНР ПНР
11 −9 11 декабря 2003 Действующий футболист: свободный агент
773 Марцин Радзевич 30 июня 1980
Ястшембе-Здруй ПНР ПНР
2 0 11 декабря 2003 Действующий футболист: «ГКС» (Тыхы)
774 Адриан Сикора 19 марта 1980
Устронь ПНР ПНР
2 1 11 декабря 2003
775 Марцин Новацкий 12 февраля 1981
Бжег ПНР ПНР
1 0 21 февраля 2004 Действующий футболист: «МКС» (Ключборк)
776 Артур Боруц 20 февраля 1980
Седльце ПНР ПНР
58 −51 28 апреля 2004 Действующий футболист: «Саутгемптон»
777 Дариуш Дудка 9 декабря 1983
Костшин-над-Одрой ПНР ПНР
65 2 11 июля 2004 Действующий футболист: «Висла» (Краков)
778 Мариуш Мовлик 19 мая 1981
Познань ПНР ПНР
1 0 11 июля 2004 Действующий футболист: «Медзь» (Легница)
779 Михал Голиньский 17 марта 1983
Познань ПНР ПНР
5 1 11 июля 2004
780 Мацей Шерфхен 4 февраля 1979
Шамотулы ПНР ПНР
2 0 11 июля 2004 Действующий футболист: «Тарновия» (Тарново-Подгурне)
781 Вахан Геворгян 19 декабря 1981
Ереван СССР СССР
1 0 11 июля 2004 Действующий футболист: «Завиша» (Быдгощ)
В Польшу переехал в 1994 году. Гражданство с 2003 года.
782 Дариуш Журав 14 ноября 1972
Велюнь ПНР ПНР
1 0 9 февраля 2005
783 Павел Брожек 21 апреля 1983
Кельце ПНР ПНР
38 9 27 апреля 2005 Действующий футболист: «Висла» (Краков)
784 Пжемыслав Кажмерчак 5 мая 1982
Ленчица ПНР ПНР
12 1 27 апреля 2005 Действующий футболист: «Гурник» (Ленчна)
785 Бартош Слюсарский 11 декабря 1981
Шамоцин ПНР ПНР
2 0 27 апреля 2005 Действующий футболист: «ГКС» (Белхатув)
786 Конрад Голос 15 сентября 1982
Седльце ПНР ПНР
3 0 27 апреля 2005
787 Пётр Гиза 28 февраля 1980
Краков ПНР ПНР
5 0 27 апреля 2005
788 Себастьян Пшировский 30 ноября 1981
Груец ПНР ПНР
9 −5 15 августа 2005 Действующий футболист: «АПО» (Левадия)
789 Марцин Качмарек 3 декабря 1979
Серадз ПНР ПНР
2 0 7 октября 2005 Действующий футболист: «Олимпия» (Грудзёндз)
790 Гжегож Пехна 18 сентября 1976
Опочно ПНР ПНР
1 1 16 ноября 2005
791 Якуб Блащиковский 14 декабря 1985
Трусколясы ПНР ПНР
68 14 28 марта 2006 Действующий футболист: «Боруссия» (Дортмунд)
792 Лукаш Сосин 7 мая 1977
Краков ПНР ПНР
4 2 28 марта 2006
793 Лукаш Фабьяньский 18 апреля 1985
Костшин-над-Одрой ПНР ПНР
21 −10 28 марта 2006 Действующий футболист: «Суонси Сити»
794 Гжегож Бонин 2 декабря 1983
Тчев ПНР ПНР
1 0 2 мая 2006 Действующий футболист: «Гурник» (Ленчна)
795 Северин Ганцарчик 22 ноября 1981
Дембица ПНР ПНР
7 0 2 мая 2006 Действующий футболист: «Гурник» (Забже)
796 Павел Голяньский 13 октября 1982
Лодзь ПНР ПНР
14 1 16 августа 2006 Действующий футболист: «Корона» (Кельце)
797 Лукаш Гаргула 15 февраля 1981
Жагань ПНР ПНР
16 1 2 сентября 2006 Действующий футболист: «Висла» (Краков)
798 Радослав Матусяк 1 января 1982
Лодзь ПНР ПНР
15 7 6 сентября 2006
799 Гжегож Броновицкий 4 августа 1980
Ящув ПНР ПНР
14 0 7 октября 2006
800 Рафал Гжелак 24 июня 1982
Лодзь ПНР ПНР
2 0 7 октября 2006 Действующий футболист: «Флота» (Свиноуйсьце)
801 Рафал Муравский 9 октября 1981
Мальборк ПНР ПНР
48 1 15 ноября 2006 Действующий футболист: «Погонь» (Щецин)
802 Адриан Будка 26 января 1980
Здуньская-Воля ПНР ПНР
1 0 6 декабря 2006
803 Бартломей Гжеляк 9 августа 1981
Плоцк ПНР ПНР
4 2 6 декабря 2006
804 Адам Кокошка 6 октября 1986
Андрыхув ПНР ПНР
11 2 6 декабря 2006 Действующий футболист: «Торпедо» (Москва)
805 Павел Магдонь 13 ноября 1979
Дембица ПНР ПНР
1 1 6 декабря 2006 Действующий футболист: «Висла» (Плоцк)
806 Якуб Вавжыняк 7 июля 1983
Кутно ПНР ПНР
43 1 6 декабря 2006 Действующий футболист: «Амкар» (Пермь)
807 Мацей Иваньский 17 марта 1981
Краков ПНР ПНР
10 2 6 декабря 2006 Действующий футболист: «Подбескидзе» (Бельско-Бяла)
808 Роберт Колендович 26 сентября 1980
Познань ПНР ПНР
1 0 6 декабря 2006 Действующий футболист: «Флота» (Свиноуйсьце)
809 Войцех Лободзиньский 20 октября 1982
Быдгощ ПНР ПНР
23 2 6 декабря 2006 Действующий футболист: «Медзь» (Легница)
810 Мариуш Павелек 17 марта 1981
Водзислав-Слёнски ПНР ПНР
4 −4 6 декабря 2006 Действующий футболист: «Шлёнск» (Вроцлав)
811 Лукаш Пищек 3 июня 1985
Чеховице-Дзедзице ПНР ПНР
38 2 3 февраля 2007 Действующий футболист: «Боруссия» (Дортмунд)
812 Томаш Загорский 22 ноября 1984
Ольштын ПНР ПНР
13 1 17 октября 2007 Действующий футболист: «Сан-Антонио Скорпионс»
813 Гжегож Бартчак 21 июня 1985
Легница ПНР ПНР
2 0 17 октября 2007 Действующий футболист: «Медзь» (Легница)
814 Томаш Лисовский 4 апреля 1985
Бранево ПНР ПНР
3 0 15 декабря 2007 Действующий футболист: «Погонь» (Щецин)
815 Шимон Павловский 4 ноября 1986
Полчин-Здруй ПНР ПНР
17 2 15 декабря 2007 Действующий футболист: «Лех» (Познань)
816 Михал Паздан 21 сентября 1987
Краков ПНР ПНР
9 0 15 декабря 2007 Действующий футболист: «Ягеллония» (Белосток)
817 Рафал Богуский 9 июня 1984
Остроленка ПНР ПНР
6 3 15 декабря 2007 Действующий футболист: «Висла» (Краков)
818 Мариуш Павелец 14 апреля 1986
Люблин ПНР ПНР
2 0 15 декабря 2007 Действующий футболист: «Шлёнск» (Вроцлав)
819 Пётр Куклис 14 января 1986
Лодзь ПНР ПНР
2 0 15 декабря 2007 Действующий футболист: «Бытовия» (Бытув)
820 Радослав Маевский 15 декабря 1986
Прушкув ПНР ПНР
9 0 15 декабря 2007 Действующий футболист: «Хаддерсфилд Таун»
821 Пётр Мадейский 2 августа 1983
Краков ПНР ПНР
1 0 15 декабря 2007 Действующий футболист: «Пуща» (Неполомице)
822 Пётр Брожек 21 апреля 1983
Кельце ПНР ПНР
5 1 2 февраля 2008 Действующий футболист: «Пяст» (Гливице)
823 Давид Новак 30 ноября 1984
Грубешов ПНР ПНР
8 0 2 февраля 2008 Действующий футболист: «Краковия»
824 Камиль Гросицкий 8 июня 1988
Щецин ПНР ПНР
26 2 2 февраля 2008 Действующий футболист: «Ренн»
825 Рожер Геррейро 25 мая 1982
Сан-Паулу Бразилия Бразилия
25 4 27 мая 2008 Действующий футболист: «Комерсиал» (Рибейран-Прету)
Польское гражданство с апреля 2008 года.
826 Марцин Ковальчик 9 апреля 1985
Верушув ПНР ПНР
8 0 20 августа 2008 Действующий футболист: «Висла» (Нижний Новгород)
827 Пётр Польчак 25 августа 1986
Краков ПНР ПНР
5 0 20 августа 2008 Действующий футболист: «Висла» (Нижний Новгород)
828 Томаш Бандровский 18 сентября 1984
Пысковице ПНР ПНР
7 0 6 сентября 2008 Действующий футболист: свободный агент
829 Гжегож Войтковяк 26 января 1984
Костшин-над-Одрой ПНР ПНР
23 0 10 сентября 2008 Действующий футболист: «Мюнхен 1860»
830 Роберт Левандовский 21 августа 1988
Варшава ПНР ПНР
64 23 10 сентября 2008 Действующий футболист: «Бавария» (Мюнхен)
831 Томаш Йодловец 22 марта 1985
Живец ПНР ПНР
33 0 11 октября 2008 Действующий футболист: «Легия» (Варшава)
832 Славомир Пешко 19 февраля 1985
Ясло ПНР ПНР
29 1 19 ноября 2008 Действующий футболист: «Кёльн»
833 Пётр Целебан 25 июня 1985
Щецин ПНР ПНР
10 0 14 декабря 2008 Действующий футболист: «Шлёнск» (Вроцлав)
834 Давид Янчик 23 сентября 1987
Новы-Сонч ПНР ПНР
5 0 14 декабря 2008 Действующий футболист: «Пяст» (Гливице)
835 Марцин Коморовский 17 апреля 1984
Пабьянице ПНР ПНР
11 1 14 декабря 2008 Действующий футболист: «Терек» (Грозный)
836 Антони Лукасевич 26 июня 1983
Варшава ПНР ПНР
2 0 14 декабря 2008 Действующий футболист: «Арка» (Гдыня)
837 Мацей Малковский 19 марта 1985
Ястшембе-Здруй ПНР ПНР
2 0 14 декабря 2008 Действующий футболист: «Гурник» (Забже)
838 Лукаш Тралка 11 мая 1984
Ропчице ПНР ПНР
7 0 14 декабря 2008 Действующий футболист: «Лех» (Познань)
839 Себастиан Тырала 22 февраля 1988
Рацибуж ПНР ПНР
1 0 14 декабря 2008 Действующий футболист: «Рот-Вайсс» (Эрфурт)
В 1989 эмигрировал в Германию. Играл за молодёжные сборные Германии.
840 Гжегож Крыховяк 29 января 1990
Грыфице Польша Польша
22 0 14 декабря 2008 Действующий футболист: «Севилья»
841 Якуб Жежничак 26 октября 1986
Лодзь ПНР ПНР
9 0 14 декабря 2008 Действующий футболист: «Легия» (Варшава)
842 Адам Данх 15 декабря 1987
Руда-Слёнска ПНР ПНР
2 0 14 декабря 2008 Действующий футболист: «Гурник» (Забже)
843 Михал Зелиньский 6 мая 1984
Жерница ПНР ПНР
1 0 14 декабря 2008 Действующий футболист: «Полония» (Бытом)
844 Радослав Цежняк 24 апреля 1983
Шамоцин ПНР ПНР
1 0 7 февраля 2009 Действующий футболист: «Данди Юнайтед»
845 Якуб Вильк 11 июля 1985
Познань ПНР ПНР
3 0 7 февраля 2009 Действующий футболист: «Жальгирис» (Вильнюс)
846 Лукаш Залуска 16 июня 1982
Высоке-Мазовецке ПНР ПНР
1 0 6 июня 2009 Действующий футболист: «Селтик» (Глазго)
847 Людовик Обраньяк 10 ноября 1984
Лонжвиль-ле-Мец Франция Франция
34 6 12 августа 2009 Действующий футболист: «Вердер» (Бремен)
Польское гражданство с 2009 года.
848 Патрик Малецкий 1 августа 1988
Сувалки ПНР ПНР
8 2 14 ноября 2009 Действующий футболист: «Погонь» (Щецин)
849 Мацей Рыбус 19 августа 1989
Лович ПНР ПНР
30 2 14 ноября 2009 Действующий футболист: «Терек» (Грозный)
850 Мацей Садлок 29 июня 1989
Освенцим ПНР ПНР
15 0 14 ноября 2009 Действующий футболист: «Висла» (Краков)
851 Войцех Щенсный 18 апреля 1990
Варшава Польша Польша
21 −16 18 ноября 2009 Действующий футболист: «Арсенал» (Лондон)
852 Януш Ганцарчик 19 июня 1984
Олава ПНР ПНР
1 0 18 ноября 2009 Действующий футболист: «Одра» (Ополе)
853 Лукаш Межеевский 31 августа 1982
Цеханув ПНР ПНР
5 0 17 января 2010 Действующий футболист: «Гурник» (Ленчна)
854 Якуб Тосик 21 мая 1987
Зелюв ПНР ПНР
2 0 17 января 2010 Действующий футболист: «Заглембе» (Любин)
855 Томаш Бжиский 10 января 1982
Люблин ПНР ПНР
7 1 17 января 2010 Действующий футболист: «Легия» (Варшава)
856 Марцин Робак 29 ноября 1982
Легница ПНР ПНР
9 1 17 января 2010 Действующий футболист: «Погонь» (Щецин)
857 Яцек Келб 10 января 1988
Седльце ПНР ПНР
2 0 17 января 2010 Действующий футболист: «Корона» (Кельце)
858 Томаш Новак 30 октября 1985
Косьцян ПНР ПНР
3 1 17 января 2010 Действующий футболист: «Гурник» (Ленчна)
859 Камиль Глик 3 февраля 1988
Ястшембе-Здруй ПНР ПНР
27 2 20 января 2010 Действующий футболист: «Торино» (Турин)
860 Януш Голь 11 ноября 1985
Свидница ПНР ПНР
8 0 20 января 2010 Действующий футболист: «Амкар» (Пермь)
861 Пшемыслав Тытонь 4 января 1987
Замосць ПНР ПНР
13 −12 29 мая 2010 Действующий футболист: «Эльче»
862 Адам Матущик 14 февраля 1989
Гливице ПНР ПНР
21 1 29 мая 2010 Действующий футболист: «Кёльн»
863 Адриан Межеевский 6 ноября 1986
Ольштын ПНР ПНР
41 3 29 мая 2010 Действующий футболист: «Аль-Наср» (Эр-Рияд)
864 Артур Собех 12 июня 1990
Руда-Слёнска Польша Польша
11 2 29 мая 2010 Действующий футболист: «Ганновер 96»
865 Матеуш Цетнарский 6 июля 1988
Кольбушова ПНР ПНР
2 0 2 июня 2010 Действующий футболист: «Краковия»
866 Себастьян Бёниш 1 июля 1987
Гливице ПНР ПНР
14 0 4 сентября 2010 Действующий футболист: «Байер 04» (Леверкузен)
Вырос в Германии. Играл за молодёжные сборные Германии.
867 Дариуш Петрасяк 12 февраля 1980
Сандомир ПНР ПНР
2 0 7 сентября 2010 Действующий футболист: «Подбескидзе» (Бельско-Бяла)
868 Губерт Волонкевич 21 октября 1985
Скаржиско-Каменна ПНР ПНР
4 0 12 октября 2010 Действующий футболист: «Лех» (Познань)
869 Артур Енджейчик 4 ноября 1987
Дембица ПНР ПНР
13 1 12 октября 2010 Действующий футболист: «Краснодар»
870 Ариэль Борысюк 29 июля 1991
Бяла-Подляска Польша Польша
9 0 17 ноября 2010 Действующий футболист: «Лехия» (Гданьск)
871 Марцин Кикут 25 июня 1983
Барлинек ПНР ПНР
2 0 10 декабря 2010 Действующий футболист: «Бытовия» (Бытув)
872 Гжегож Сандомерский 5 сентября 1989
Белосток ПНР ПНР
3 −2 10 декабря 2010 Действующий футболист: «Завиша» (Быдгощ)
873 Давид Плизга 17 ноября 1985
Руда-Слёнска ПНР ПНР
3 1 10 декабря 2010 Действующий футболист: «Гурник» (Забже)
874 Цезары Вильк 12 февраля 1986
Варшава ПНР ПНР
2 0 10 декабря 2010 Действующий футболист: «Депортиво» (Ла-Корунья)
875 Томаш Купиш 2 января 1990
Радом Польша Польша
4 0 10 декабря 2010 Действующий футболист: «Кьево» (Верона)
876 Михал Кухарчик 20 марта 1991
Варшава Польша Польша
7 1 6 февраля 2011 Действующий футболист: «Легия» (Варшава)
877 Себастиан Малковский 2 марта 1987
Тчев ПНР ПНР
1 −2 25 марта 2011 Действующий футболист: «Бытовия» (Бытув)
878 Матеуш Клих 13 июня 1990
Тарнув Польша Польша
10 1 5 июня 2011 Действующий футболист: «Вольфсбург»
879 Ойген Полянский 17 марта 1986
Сосновец ПНР ПНР
19 0 10 августа 2011 Действующий футболист: «Хоффенхайм» (Зинсхайм)
В 1989 эмигрировал в Германию. Выступал за молодёжные сборные Германии.
880 Дамьен Перкис 10 апреля 1984
Труа Франция Франция
14 1 6 сентября 2011 Действующий футболист: «Реал Бетис» (Севилья)
Польское гражданство получил в сентябре 2011. Играл за молодёжную сборную Франции.
881 Михал Глива 8 апреля 1988
Жешув ПНР ПНР
1 0 16 декабря 2011 Действующий футболист: «Пандурий» (Тыргу-Жиу)
882 Мацей Янковский 4 января 1990
Варшава Польша Польша
1 0 16 декабря 2011 Действующий футболист: «Висла» (Краков)
883 Марцин Каминьский 15 января 1992
Конин Польша Польша
4 0 16 декабря 2011 Действующий футболист: «Лех» (Познань)
884 Вальдемар Собота 19 мая 1987
Озимек ПНР ПНР
17 4 16 декабря 2011 Действующий футболист: «Брюгге»
885 Аркадиуш Пех 7 июня 1985
Свидница ПНР ПНР
4 0 16 декабря 2011 Действующий футболист: «Легия» (Варшава)
886 Аркадиуш Вожняк 1 июня 1990
Любин Польша Польша
1 0 16 декабря 2011 Действующий футболист: «Заглембе» (Любин)
887 Филип Модельский 28 сентября 1992
Гдыня Польша Польша
1 0 16 декабря 2011 Действующий футболист: «Ягеллония» (Белосток)
888 Рафал Вольский 10 ноября 1992
Козенице Польша Польша
4 0 22 мая 2012 Действующий футболист: «Бари»
889 Павел Вшолек 30 апреля 1992
Тчев Польша Польша
7 0 12 октября 2012 Действующий футболист: «Сампдория» (Генуя)
890 Аркадиуш Милик 28 февраля 1994
Тыхы Польша Польша
12 4 12 октября 2012 Действующий футболист: «Аякс» (Амстердам)
891 Лукаш Брож 17 декабря 1985
Гижицко ПНР ПНР
2 0 14 декабря 2012 Действующий футболист: «Легия» (Варшава)
892 Лукаш Скорупский 5 мая 1991
Забже Польша Польша
1 −1 14 декабря 2012 Действующий футболист: «Рома» (Рим)
893 Якуб Косецкий 29 августа 1990
Варшава Польша Польша
5 1 14 декабря 2012 Действующий футболист: «Легия» (Варшава)
894 Доминик Фурман 6 июля 1992
Шидловец Польша Польша
2 0 14 декабря 2012 Действующий футболист: «Тулуза»
895 Даниэль Лукасик 28 апреля 1991
Гижицко Польша Польша
5 1 14 декабря 2012 Действующий футболист: «Лехия» (Гданьск)
896 Бартош Рыманяк 13 ноября 1989
Гостынь ПНР ПНР
1 0 14 декабря 2012 Действующий футболист: «Краковия»
897 Якуб Словик 31 августа 1991
Новы-Сонч Польша Польша
1 −1 2 февраля 2013 Действующий футболист: «Ягеллония» (Белосток)
898 Лукаш Теодорчик 3 июня 1991
Журомин Польша Польша
6 3 2 февраля 2013 Действующий футболист: «Динамо» (Киев)
899 Мариуш Стемпиньский 12 мая 1995
Серадз Польша Польша
1 0 2 февраля 2013 Действующий футболист: «Висла» (Краков)
900 Бартош Саламон 1 мая 1991
Познань Польша Польша
5 0 26 марта 2013 Действующий футболист: «Пескара»
901 Бартош Берешиньский 12 июля 1992
Познань Польша Польша
2 0 4 июня 2013 Действующий футболист: «Легия» (Варшава)
902 Пётр Зелиньский 20 мая 1994
Зомбковице-Слёнске Польша Польша
7 3 4 июня 2013 Действующий футболист: «Эмполи»
903 Лукаш Шукала 26 мая 1984
Гданьск ПНР ПНР
9 1 14 августа 2013 Действующий футболист: «Стяуа» (Бухарест)
Вырос в Германии.
904 Рафал Кошник 17 декабря 1983
Косцежина ПНР ПНР
1 0 15 ноября 2013 Действующий футболист: «Гурник» (Забже)
905 Павел Ольковский 29 августа 1990
Озимек Польша Польша
7 0 15 ноября 2013 Действующий футболист: «Кёльн»
906 Кжиштоф Мончиньский 23 мая 1987
Краков ПНР ПНР
5 1 15 ноября 2013 Действующий футболист: «Гуйчжоу Жэньхэ» (Гуйян)
907 Адам Марциняк 28 сентября 1988
Лодзь ПНР ПНР
2 0 15 ноября 2013 Действующий футболист: «Краковия»
908 Пётр Цвелонг 23 апреля 1986
Хожув ПНР ПНР
1 0 19 ноября 2013 Действующий футболист: «Бохум»
909 Рафал Лещиньский 26 апреля 1992
Варшава Польша Польша
1 0 18 января 2014 Действующий футболист: «Дольцан» (Зомбки)
910 Кароль Линетти 2 февраля 1995
Жнин Польша Польша
4 1 18 января 2014 Действующий футболист: «Лех» (Познань)
911 Михал Масловский 19 декабря 1989
Стшелин ПНР ПНР
3 0 18 января 2014 Действующий футболист: «Завиша» (Быдгощ)
912 Мацей Вилюш 25 сентября 1988
Вроцлав ПНР ПНР
4 0 18 января 2014 Действующий футболист: «Лех» (Познань)
913 Матеуш Зашара 27 марта 1990
Ченстохова Польша Польша
2 0 18 января 2014 Действующий футболист: «Гурник» (Забже)
914 Игор Левчук 30 мая 1985
Белосток ПНР ПНР
2 0 18 января 2014 Действующий футболист: «Легия» (Варшава)
915 Войцех Голла 12 января 1992
Злотув Польша Польша
1 0 20 января 2014 Действующий футболист: «Погонь» (Щецин)
916 Михал Мискевич 20 января 1989
Краков ПНР ПНР
1 0 20 января 2014 Действующий футболист: свободный агент
917 Тьяго Цюнек 21 апреля 1986
Куритиба Бразилия Бразилия
1 0 13 мая 2014 Действующий футболист: «Модена»
Польское гражданство получил в 2011 году
918 Михал Жиро 20 сентября 1992
Варшава Польша Польша
3 0 13 мая 2014 Действующий футболист: «Легия» (Варшава)
919 Филип Стажиньский 27 мая 1991
Щецин Польша Польша
1 0 7 сентября 2014 Действующий футболист: «Рух» (Хожув)

См. также

Напишите отзыв о статье "Список игроков сборной Польши по футболу"

Ссылки

  • [www.pzpn.pl/index.php/Reprezentacje/Reprezentacja-A/Historia-meczow-1921-1999 Oficjalna strona PZPN]

Примечания

  1. [buwcd.buw.uw.edu.pl/e_zbiory/ckcp/p_sportowy/1921/numer025/imagepages/image7.htm Przed zawodami Węgry − Polska] Przegląd Sportowy 25, s. 8, 5 listopada 1921. Kraków: Polski Związek Piłki Nożnej.
  2. Andrzej Gowarzewski: Encyklopedia piłkarska Fuji. Tom 2. — Biało-Czerwoni. Dzieje reprezentacji Polski (1). Katowice: Wydawnictwo GiA, 1991 [krotka-pilka.blogspot.co.il/2009/03/by-sobie-mecz-wegry-polska-18121921.html Był sobie mecz… Węgry — Polska (18.12.1921)]
  3. [euro2012.onet.pl/wiadomosci/polsko-wegierskie-potyczki-bratankow,1,4905400,artykul.html Polsko-węgierskie potyczki bratanków]
  4. Kay Schaffer & Sidonie Smith. [books.google.pl/books?id=nMzYdZpk8qMC&pg=PA61&dq=sperling+leon+jewish+sport The Olympics at the Millennium: Power, Politics, and the Games]. — pg 61: Rutgers University Press, 2000. — P. 318. — ISBN 0-8135-2820-8.
  5. Генрик Vogler. Wyznanie mojżeszowe: wspomnienia z utraconego czasu. — pg 16: Państwowy Instytut Wydawniczy, 1994. — P. 123. — ISBN 83-06-02355-2.
  6. [pbc.gda.pl/dlibra/doccontent?id=6137 Stadjon] nr 1 z 1927
  7. [www.wikipasy.pl/Антони_Amirowicz Антони Amirowicz]
  8. Bogusław Szwedo Na bieżni i w okopach. Sportowcy odznaczeni Orderem Wojennym Virtuti Militari 1914—1921, 1939—1945, wyd. IPN, Rzeszów 2011
  9. [www.sztukapilki.pl/index.php/aktualnosci/9,3,66,karta-trenera-w-katyniu Karta trenera w Katyniu]
  10. [lksfans.pl/historia-sekcji/pilka-nozna/ Piłka nożna mężczyzn ŁKS]
  11. [historiawisly.pl/wiki/index.php?title=Gustaw_Bator Gustaw Bator]
  12. [historiawisly.pl/wiki/index.php?title=Emil_Skrynkowicz Emil Skrynkowicz]
  13. [www.rp.pl/artykul/885449.html?print=tak&p=0 Biały orzeł kontra czarny orzeł]
  14. [www.fotballen.eu/norge/statistikk/ Norges landslag statistikk — fotball — Norge]
  15. Juliusz Stecki Opolski Olimp, wyd Opole 1995, str. 118
  16. [www.90minut.pl/news.php?id=119205 Zmarł Генрик Jaźnicki]
  17. [www.sport.pl/pilka/1,65029,4099762.html Sport.pl]
  18. [sportradom.pl/index.php?page=show_news&newsid=7302 Marian Czachor kończy 85 lat!]
  19. [www.ozpnkalisz.pl/sklad-wydzalu-,515.html Skład Wydzału]
  20. [www.lechpoznan.pl/news/Генрик,skromny#.U_gy4PnV95I Pierwszy lechita w kadrze — Генрик Skromny]
  21. [www.90minut.pl/news/237/news2375001-Казимеж-Trampisz-nie-zyje.html Казимеж Trampisz nie żyje]
  22. [www.piast.gliwice.pl/site/?p=4184 Jerzy Musiałek, piłkarz doskonały]
  23. [opole.gazeta.pl/opole/56,35086,11932307,Atak___Norbert_Gajda,,11.html Opolska drużyna piłkarska wszechczasów ]
  24. [mojchorzow.pl/sport,zmarl-jozef-gomoluch,712282,409086.html Zmarł Józef Gomoluch]
  25. [legionisci.com/news/40817_Historia_Afery_Grotynskiego.html Historia: Afery Grotyńskiego]
  26. [historiawisly.pl/wiki/index.php?title=Tadeusz_Polak Tadeusz Polak]
  27. [www.przegladsportowy.pl/pilka-nozna/nizsze-ligi,zaglebie-sosnowiec-wspomina-wlodzimierza-mazura,artykul,158773,1,292.html Zagłębie Sosnowiec wspomina Włodzimierza Mazura]
  28. [sport.wp.pl/kat,1715,title,Chcial-go-Real-Madryt-i-Bayern-Monachium-Wybral-alkohol,wid,16566220,wiadomosc.html?ticaid=1135ec&_ticrsn=3 Chciał go Real Madryt i Bayern Monachium. Wybrał alkohol]
  29. [www.dzienniklodzki.pl/artykul/3522393,witold-wenclewski-nie-zyje-przegral-z-choroba,id,t.html?cookie=1 Witold Wenclewski nie żyje. Przegrał z chorobą]
  30. [www.90minut.pl/news.php?id=736475 Adam Ledwoń nie żyje]
  31. [wiadomosci.gazeta.pl/wiadomosci/1,114882,5326309,Pogrzeb_Adama_Ledwonia.html Pogrzeb Adama Ledwonia]
  32. [www.90minut.pl/skarb.php?id_klub=4581&id_sezon=85 Ludowy Klub Sportowy Poroniec Poronin]
  33. [www.90minut.pl/news/236/news2365751-Euzebiusz-Smolarek-konczy-kariere.html Euzebiusz Smolarek kończy karierę]
  34. [www.90minut.pl/news/239/news2391088-Czerno-More-Warna-pozyskalo-Marcina-Burkhardta.html Czerno More Warna pozyskało Marcina Burkhardta]

Отрывок, характеризующий Список игроков сборной Польши по футболу

Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.


3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.


Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.


Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.


– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.


Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.


На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.