Список императоров Эфиопии
Поделись знанием:
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Ниже приведён список императоров (негусов) Эфиопии начиная с династии Загве.
Изображение | Император (Годы жизни) |
Период правления | Примечания | Ссылки |
---|---|---|---|---|
Эфиопская империя | ||||
Династия Загве | ||||
Мара Тэкле-Хайманот Mara Takla Haymanot |
||||
Татадэм Tatadim |
||||
Jan Seyum | ||||
Germa Seyum | ||||
Йимрэхана Крыстос Yemrehana Krestos |
||||
Kedus Harbe | 1079—1119 | |||
Гебре Мескель I Лалибэла Gebre Mesqel Lalibela |
1181—1221 | |||
Наакуто ла-Аб | ||||
Йэтбарак Yetbarak (XIII век) |
XIII век | |||
Mairari (XIII век) |
XIII век | |||
Harbai (XIII—XIV века) |
XIII—XIV века | |||
Соломонова династия | ||||
Йикуно Амлак Yekuno Amlak |
1270—1285 | Тронное имя Tasfa Iyasus | ||
Сэломон I Salomon I |
1285—1294 | Имя при рождении Yagbe’u Seyon | ||
Цынфэ-Арыд IV Senfa Ared IV |
1294—1295 | |||
Хызбэ-Ассэгыд Hezba Asgad |
1295—1296 | |||
Кыдмэ-Ассэгыд Qedma Asgad |
1296—1297 | |||
Жэн-Ассэгыд Jin Asgad |
1297—1298 | |||
Saba Asgad | 1298—1299 | |||
Уыддым-Арыд Wedem Arad (ум. 1314) |
1299—1314 | |||
Амдэ-Цыйон I Amda Seyon I |
1314—1344 | Тронное имя Gabra Masqal I | ||
Сэйфэ-Арыд Newaya Krestos |
1344—1372 | Тронное имя Sayfa Ar’ed | ||
Ныгуайе-Марьям Newaya Maryam |
1372—1382 | Тронное имя Wedem Asfare или Gemma Asfare | ||
Давид I Dawit I |
1382—1413 | |||
Теодрос I Tewodros I |
1413—1414 | Тронное имя Walda Ambasa, правил 9 месяцев | ||
Йисхак I Yeshaq I |
1414—1429 | Тронное имя Gabra Masqal II | ||
Ындрыяс Andreyas |
1429—1430 | Правил 4 или 6 месяцев | ||
Тэкле-Марьям Takla Maryam |
1430—1433 | Тронное имя Hezba Nan | ||
Сыруы-Ийесус Sarwe Iyasus |
1433 | Тронное имя Mehreka Nan | ||
Амдэ-Ийесус Amda Iyasus |
1433—1434 | Тронное имя Badel Nan, правил 8 месяцев | ||
Зэра Яыкоб Zara Yaqob |
1434—1468 | Тронное имя Kuestantinos I (Constantine I) | [1] | |
Бэыдэ-Марьям I Baeda Maryam I |
1468—1478 | |||
Амдэ-Цыйон II Eskender |
1478—1494 | |||
Куастантынос II Amda Seyon II |
1494 | Правил 6 или 7 месяцев | ||
Наод I Na’od |
1494—1508 | |||
Давид II Dawit II (David II) (1497 — 2 сентября 1540) |
1508—1540 | До коронации — Либнэ Дынгыль, после — титул Анбаса Сегад | ||
Клавдий Гэлаудеуос Claudius (Gelawdewos) (1521/1522—1559) |
3 сентября 1540 — 23 марта 1559 | Тронное имя Asnaf Sagad I | ||
Минас Menas |
1559—1563 | Тронное имя Admas Sagad I | ||
Сэрцэ-Дынгыль Sarsa Dengel |
1563—1597 | Тронное имя Malak Sagad I | ||
Яыкоб Yaqob (Jacob) |
1597—1603 | Тронное имя Malak Sagad II | ||
Зэ-Дынгыль Za Dengel |
1603—1604 | Тронное имя Asnaf Sagad II | ||
Яыкоб Yaqob (Jacob) |
1604—1606 | Тронное имя Malak Sagad II | ||
Сусныйос Susenyos I |
1606—1632 | Тронное имя Malak Sagad III, коронован 18 марта 1608 | ||
Фасиледэс Fasilides (Basilides) |
1632—1667 | Тронное имя `Alam Sagad | ||
Йоханныс I Yohannes I |
1667—1682 | Тронное имя A’ilaf Sagad | ||
Иясу Великий Iyasu I |
19 июля 1682 — 13 октября 1706 | Тронное имя Adyam Sagad II | ||
Тэкле-Хайманот I Tekle Haymanot I |
27 марта 1706 — 30 июня 1708 | Тронное имя Le`al Sagad | ||
Теуофлос Tewoflos |
1 июля 1708 — 14 октября 1711 | Тронное имя Walda Ambasa | ||
Йостос Yostos |
14 октября 1711 — 19 февраля 1716 | Тронное имя Sahay Sagad, не из Соломоновой династии, свергнул Теуофлоса | ||
Давид III Dawit III |
8 февраля 1716 — 18 мая 1721 | Тронное имя Adabar Sagad | ||
Бэкаффа Bakaffa |
18 мая 1721—1730 | Тронное имя Asma Sagad или Masih Sagad | ||
Иясу II Iyasu II |
19 сентября 1730 — 26 июня 1755 | Тронное имя `Alem Sagad | ||
Династия Земене (Эпоха князей) | ||||
Иясу I Iyoas I (Joas) |
26 июня 1755 — 7 мая 1769 | Тронное имя Adyam Sagad | ||
Йоханныс II Yohannes II (John II) |
7 мая — 18 октября 1769 | |||
Тэкле-Хайманот II Tekle Haymanot II |
18 октября 1769 — июнь 1770 | Тронное имя Admas Sagad III | ||
Сусныйос II Susenyos II |
июнь — декабрь 1770 | |||
Тэкле-Хайманот II Tekle Haymanot II |
18 октября 1769 — 13 апреля 1777 | Тронное имя Admas Sagad III | ||
Сэломон II Salomon II (Solomon II) |
13 апреля 1777 — 20 июля 1779 | |||
Тэкле-Гийоргис I Tekle Giyorgis I |
20 июля 1779 — 8 февраля 1784 | Тронное имя Feqr Sagad | ||
Иясу III Iyasu III (Joshua III) |
16 февраля 1784 — 24 апреля 1788 | |||
Тэкле-Гийоргис I Tekle Giyorgis I |
24 апреля 1788 — 26 июля 1789 | Тронное имя Feqr Sagad | ||
Хызкияс Hezqeyas (Hezekiah) |
26 июля 1789 — январь 1794 | |||
Тэкле-Гийоргис I Tekle Giyorgis I |
январь 1794 — 15 апреля 1795 | Тронное имя Feqr Sagad | ||
Бэыдэ-Марьям II Baeda Maryam II |
15 апреля — декабрь 1795 | |||
Тэкле-Гийоргис I Tekle Giyorgis I |
декабрь 1795 — 20 мая 1796 | Тронное имя Feqr Sagad | ||
Сэломон III Salomon III (Solomon III) |
20 мая 1796 — 15 июля 1797 | |||
Йиоас II Yonas (Jonah) |
18 августа 1797 — 4 января 1798 | |||
Тэкле-Гийоргис I Tekle Giyorgis I |
4 января 1798 — 20 мая 1799 | Тронное имя Feqr Sagad | ||
Сэломон III Salomon III (Solomon III) |
20 мая 1799 — 15 июля 1799 | |||
Дэмэтриос Demetros (Demetrius) |
25 июля 1799 — 24 марта 1800 | |||
Тэкле-Гийоргис I Tekle Giyorgis I |
24 марта — июня 1800 | Тронное имя Feqr Sagad | ||
Дэмэтриос Demetros (Demetrius) |
июнь 1800 — июнь 1801 | |||
Ыгуале-Цыйон Egwale Seyon |
июнь 1801 — 3 июня 1818 | Тронное имя Newaya Sagad | ||
Йиоас II Iyoas II (Joas II) |
19 июня 1818 — 3 июня 1821 | |||
Гигар Gigar |
3 июня 1821 — апрель 1826 | |||
Бэыдэ-Марьям III Baeda Maryam III |
апрель 1826 | |||
Гигар Gigar |
апрель 1826 — 18 июня 1830 | |||
Иясу IV Iyasu IV (Joshua IV) |
18 июня 1830 — 18 марта 1832 | |||
Гэбрэ-Крыстос Gebre Krestos |
18 марта 1832—1832 | |||
Сахле-Дынгыль Sahle Dengel |
1832 | |||
Гэбрэ-Крыстос Gebre Krestos |
1832 — 8 июня 1832 | |||
Сахле-Дынгыль Sahle Dengel |
октябрь 1832 — 29 августа 1840 | |||
Йоханныс III Yohannes III (John III) |
30 августа 1840 — октябрь 1841 | |||
Сахле-Дынгыль Sahle Dengel |
октябрь 1841—1845 | |||
Йоханныс III Yohannes III (John III) |
1845 | |||
Сахле-Дынгыль Sahle Dengel |
1845—1850 | |||
Йоханныс III Yohannes III (John III) |
1850—1851 | |||
Сахле-Дынгыль Sahle Dengel |
1851 — 11 февраля 1855 | |||
Династия Теодроса | ||||
Теодрос II (Феодор II) Tewodros II (Theodore II) (1818—1868) |
9 февраля 1855 — 13 апреля 1868 | Имя при рождении Kassa Hailu, коронован 11 февраля 1855 | ||
Реставрация Загве | ||||
Тэкле Гийоргис II Tekle Giyorgis II (ум. 1873) |
11 июня 1868 — 11 июля 1871 | Имя при рождении Wagshum Gobeze | ||
Тиграйская династия | ||||
Йоханныс IV Yohannes IV (1831—1889) |
11 июля 1871 — 9 марта 1889 | Коронован 12 января 1872 | ||
Соломонова династия | ||||
Менелик II Menelik II (1844—1913) |
9 марта 1889 — 12 декабря 1913 | Имя при рождении Sahle Maryam, коронован 3 ноября 1889 | ||
Иясу V Iyasu V (1895/1896—1935) |
12 декабря 1913 — 27 сентября 1916 | Имя при рождении Lij Kifle Yaqub, не был коронован, свергнут | ||
Заудиту Zewditu I (1876—1930) |
27 сентября 1916 — 2 апреля 1930 | Имя при рождении Askala Maryam, императрица | ||
Хайле Селассие I Haile Selassie I (1892—1975) |
2 апреля 1930 — 2 мая 1936 | Имя при рождении Tafari Mekonnen | ||
Савойская династия (Итальянская оккупация) | ||||
Виктор Эммануил III Vittorio Emanuele III (1869—1947) |
9 мая 1936 — 5 мая 1941 | |||
Соломонова династия | ||||
Хайле Селассие I Haile Selassie I (1892—1975) |
5 мая 1941 — 12 сентября 1974 | Имя при рождении Tafari Mekonnen | ||
Амха Селассие I Amha Selassie I (1916—1997) |
12 сентября 1974 — 21 марта 1975 | Имя при рождении Asfa Wossen, имел титул короля, трон не занимал |
Напишите отзыв о статье "Список императоров Эфиопии"
Примечания
- ↑ [www.dacb.org/stories/ethiopia/zara_yakub.html Zara Yakub] (англ.). African Biographical Dictionary. Проверено 14 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CxqlDkhM Архивировано из первоисточника 17 декабря 2012].
Ссылки
- [www.alexhistory.narod.ru/World/Hronology/Titles/Emperors_of_Ephiopia.htm Список императоров Эфиопии]
Отрывок, характеризующий Список императоров Эфиопии
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.