Список кабинетов Индонезии

Индонезия

Эта статья является частью серии статей по теме: Политическая структура Индонезии

Конституция Панча Сила (национальная идеология) Исполнительная власть Президент: Джоко Видодо Вице-президент: Юсуф Калла Кабинет: Рабочий кабинет Законодательная власть Народный консультативный конгресс Председатель: Зулкифли Хасан Совет народных представителей Председатель: Сетья Нованто Совет представителей регионов Председатель: Ирман Гусман Выборы Президентские: 2004, 2009, 2014 Парламентские: 1955, 1971, 1977, 1982, 1987, 1992, 1997, 1999, 2004, 2009, 2014 Политические партии Судебная власть Верховный Суд Конституционный Суд Судебная комиссия Административное деление Провинции Округа Муниципалитеты Районы Внешняя политика

Кабине́т Респу́блики Индоне́зии (индон. Kabinet Republik Indonesia) — правительство Республики Индонезии. По действующим государственно-правовым нормам формируется и возглавляется президентом страны. Срок полномочий — 5 лет, совпадает со сроком полномочий президента. Может быть распущен или переформирован до истечения этого срока.

Первый кабинет Республики Индонезии (РИ) был сформирован в 1945 году, сразу после провозглашения независимости страны и возглавлялся президентом. При этом в первоначальной редакции Конституции Индонезии не содержалось никаких упоминаний о кабинете и его полномочиях. В период войны за независимость Индонезии кабинет возглавлялся премьер-министром. В этот период в состав кабинета входили в разное время от 16 до 37 министров, возглавлявших от 12 до 15 министерств; часть членов кабинета не имела министерских портфелей.

27 декабря] 1949 года война за независимость закончилась признанием суверенитета Республики Соединённые Штаты Индонезии (РСШИ). Согласно Конституции, РСШИ провозглашалась парламентской республикой; кабинет, возглавляемый премьер-министром, получал всю полноту власти. При этом в составе РСШИ, в качестве одного из штатов, была сохранена РИ, имевшая свой кабинет; в современной Индонезии в список кабинетов включаются как Кабинет РСШИ, так и кабинеты РИ в её составе. К августу 1950 года все штаты РСШИ вошли в состав РИ, в результате чего последняя была провозглашена единым унитарным государством, а РСШИ упразднена. Статья 83 Временной конституции РИ, принятой в том же году, устанавливала, что кабинет несёт полную ответственность за проведение государственной политики. В период существования РСШИ в состав кабинетов входило от 18 до 24 министров.

5 июля 1959 года президент Сукарно издал декрет об отмене Временной конституции и восстановлении действия Конституции 1945 года. Согласно положениям этой конституции, кабинет должен был формироваться и возглавляться президентом. Пост премьер министра остался вакантным и вскоре был упразднен. В период 1959-1967 годов численность членов кабинета резко возросла; рекордной стала цифра в 111 человек.

Во время правления президента Сухарто (1967—1998) численный состав кабинетов был существенно сокращен. Также к этому времени сложилась практика пятилетнего срока полномочий кабинета, совпадающего со сроком полномочий сформировавшего его президента. Принципы формирования и работы кабинета, заложенные при Сухарто, действуют до настоящего времени.

Согласно укоренившейся политической традиции, все индонезийские правительства, начиная с конца 1950-х годов, имели официальные названия. Официальное название действующего кабинета министров, сформированного президентом Джоко Видодо 27 октября 2014 года, — «Рабочий кабинет» (индон. Kabinet Kerja).

Ниже представлен Список кабинетов Индонезии.

Название	Глава кабинета	Период работы
Война за независимость
Президентский кабинет	Сукарно	2 сентября 1945 года – 23 ноября 1945 года
Первый кабинет Шарира	Сутан Шарир	23 ноября 1945 года – 12 марта 1946 года
Второй кабинет Шарира		12 марта 1946 года – 2 октября 1946 года
Третий кабинет Шарира		2 октября 1946 года – 27 июня 1947 года
Первый кабинет Амира Шарифуддина	Амир Шарифуддин	3 июля 1947 года – 11 ноября 1947 года
Второй кабинет Амира Шарифуддина		11 ноября 1947 года – 29 января 1948 года
Первый кабинет Хатты	Мохаммад Хатта	29 января 1948 года – 19 декабря 1949 года
Чрезвычайный кабинет	Шафруддин Правиранегара	22 декабря 1948 года – 13 июля 1949 года
Первый кабинет Хатты	Мохаммад Хатта	13 июля 1949 года – 4 августа 1949 года
Второй кабинет Хатты		4 августа 1949 года – 14 декабря 1949 года
Соединённые Штаты Индонезии
Кабинет Соединённых Штатов Индонезии	Мохаммад Хатта	20 декабря 1949 года – 7 сентября 1950 года
Кабинет Сусанто	Сусанто Тиртопроджо	27 декабря 1949 года – 21 января 1950 года
Кабинет Халима	Абдул Халим	21 января 1950 года – 7 сентября 1950 года
Период «либеральной демократии»
Кабинет Натсира	Мохаммад Натсир	7 сентября 1950 года – 27 апреля 1951 года
Кабинет Сукимана	Сукиман Вирьосанджойо	27 апреля 1951 года – 3 апреля 1952 года
Кабинет Вилопо	Вилопо	3 апреля 1952 года – 30 июля 1953 года
Первый кабинет Али Састроамиджойо	Али Састроамиджойо	30 июля 1953 года – 1 августа 1955 года
Кабинет Бурхануддина Харахапа	Бурхануддин Харахап	1 августа 1955 года – 24 марта 1956 года
Второй кабинет Али Састроамиджойо	Али Састроамиджойо	26 марта 1956 года – 9 апреля 1957 года
Кабинет Джуанды	Джуанда Картавиджайя	10 апреля 1957 года – 10 июля 1959 года
Период «направляемой демократии»
Первый рабочий кабинет	Сукарно	10 июля 1959 года – 18 февраля 1960 года
Второй рабочий кабинет		18 февраля 1960 года – 8 марта 1962 года
Третий рабочий кабинет		8 марта 1962 года – 23 ноября 1963 года
Четвёртый рабочий кабинет		23 ноября 1963 года – 2 сентября 1964 года
Кабинет Двикора		2 сентября 1964 года – 24 февраля 1966 года
Второй кабинет Двикора		24 февраля 1966 года – 30 марта 1966 года
Третий кабинет Двикора		30 марта 1966 года – 25 июля 1966 года
Кабинет Ампера	Сукарно (до марта 1967 года), Сухарто (с марта 1967 года)	25 июля 1966 года – 14 октября 1967 года
Второй кабинет Ампера	Сухарто	14 октября 1967 года – 10 июня 1968 года
«Новый порядок»
Первый кабинет развития	Сухарто	10 июня 1968 года – 28 марта 1973 года
Второй кабинет развития		28 марта 1973 года – 31 марта 1978 года
Третий кабинет развития		31 марта 1978 года – 19 марта 1983 года
Четвёртый кабинет развития		19 марта 1983 года – 23 марта 1988 года
Пятый кабинет развития		23 марта 1988 года – 19 марта 1993 года
Шестой кабинет развития		19 марта 1993 года – 16 марта 1998 года
Седьмой кабинет развития		16 марта 1998 года – 23 мая 1998 года
Постсухартовский период
Кабинет развития и реформ	Бухаруддин Юсуф Хабиби	23 мая 1998 года – 29 октября 1999 года
Кабинет национального единства	Абдуррахман Вахид	29 октября 1999 года – 9 августа 2001 года
Кабинет взаимопомощи	Мегавати Сукарнопутри	10 августа 2001 года – 20 октября 2004 года
Кабинет единой Индонезии	Сусило Бамбанг Юдойоно	21 октября 2004 года – 22 октября 2009 года
Второй кабинет единой Индонезии		22 октября 2009 года — 27 октября 2014 года
Рабочий кабинет	Джоко Видодо	с 27 октября 2014 года
Источник: Simanjuntak 2003

Литература

• Daniel Dhaidae & H. Witdarmono (Eds) (2000)Wajah Dewan Perwakilan Rakyat Republic Indonesia Pemilihan Umum 1999 (Faces of the Republic of Indonesia People's Representative Council 1999 General Election) Harian Kompas, Jakarta, ISBN 979-9251-43-5
• Feith, Herbert (2007) The Decline of Constitutional Democracy in Indonesia Equinox Publishing (Asia) Pte Ltd, ISBN 9793780452
• Simanjuntak P. N. H. Kabinet-Kabinet Republik Indonesia: Dari Awal Kemerdekaan Sampai Reformasi. — Djambatan, 2003. — ISBN 979-428-499-8.
• Yayasan API (2001),Panduan Parlemen Indonesia (Indonesian Parliamentary Guide), ISBN 979-96532-1-5

Ссылки

• [www.indonesianembassy.org.uk/indonesia_cabinet_1945-2001.html Кабинеты Индонезии 1945 – 2001. Сайт посольства Индонезии в Великобритании]

Отрывок, характеризующий Список кабинетов Индонезии

– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.