Список казнённых глав государств и правительств
Поделись знанием:
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.
Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.
Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.
Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
На протяжении истории в отношении глав государств и правительств казнь оставалась способом наказания преступника путём лишения его жизни или методом расправы с политическими противниками. В XX веке смертный приговор был вынесены десяткам глав государств и правительств. Некоторые из приговорённых к смерти так и не были казнены (Жан-Бедель Бокасса, Моиз Чомбе и.т.д.). В списке представлены руководители государств и правительств, которые были казнены по приговору судебного органа или с санкции вышестоящего должностного лица.
Содержание
Древний мир и Средневековье
| дата | имя | страна | титул | Обстоятельства казни |
|---|---|---|---|---|
| <center>Артавазд II | <center> Великая Армения | <center>царь (56-34 до н. э.) | ||
| <center> 705 | <center>Леонтий | <center>Византия | <center>император (695-698) | Свергнут и заточён в Далматский монастырь. При Юстиниане II с позором проведён по улицам города и обезглавлен вместе с Тиберием III на Собачьем рынке[1]. |
| <center> 705 | <center>Тиберий III | <center>Византия | <center>император (698-705) | Низложен Юстинианом II, по приказу которого был обезглавлен вместе с Леонтием на Собачьем рынке[2]. |
| <center>декабрь 1205 | <center>Алексей V Дука | <center>Византия | <center>император (1204) | Свергнут крестоносцами, после чего бежал к бывшему императору Алексею III, по приказу которого он был ослеплён. Спустя время схвачен крестоносцами. Приговорён к смерти за убийство императора Алексея IV; его возвели на высокую Таврскую колонну и сбросили оттуда вниз[3]. |
| <center>29 октября 1268 | <center>Конрадин | <center>Королевство Сицилия Иерусалимское королевство |
<center>король (1254-1258) король (1254-1268) |
Побеждён в противоборстве с Карлом Анжуйским. Схвачен в Астуре и выдан своему противнику Карлу Анжуйскому. После короткого суда Конрадин и его ближайшие сподвижники были обезглавлены в Неаполе[4]. |
XVI—XVIII века
| дата | имя | фото | страна | титул | Обстоятельства казни |
|---|---|---|---|---|---|
| <center>1 ноября 1463 | <center>Давид Великий Комнин | <center>Трапезундская империя | <center>император (1459—1461) | Свергнут турками-османами. Спустя время арестован и переселён в Стамбул, где был задушен вместе с 7 своими сыновьями и племянниками за то, что он отказался принять ислам[5]. | |
| <center>23 февраля 1541 | <center>Александр Корня | <center>Молдавское княжество | <center>господарь (1540—1541) | ||
| <center>14 июля 1574 | <center>Иоан Водэ Лютый | <center> |
<center>Молдавское княжество | <center>господарь (1572—1574) | Сдался туркам во время битвы у озера Кагул, поверив клятве турецкого командующего Ахмед-паши, что тот сохранит ему жизнь. Иоанн Лютый явился в его шатёр, где был обезглавлен и разорван на части двумя верблюдами[6]. |
| <center>16 июня 1578 | <center>Иван Подкова | <center>Молдавское княжество | <center>господарь (1577—1578) | ||
| <center>8 февраля 1587 | <center>Мария I Стюарт | <center> |
<center>Шотландия | <center>королева (1542—1567) | |
| <center> 1592 | <center>Пётр VII Казак | <center>Молдавское княжество | <center>господарь (1592) | ||
| <center>21 июня (4 июля) 1622 | <center>Луарсаб II | <center> |
<center>Картли (Грузия) | <center>царь (1606—1614) | |
| <center> 2 июля 1633 | <center>Мирон Барновский-Могила | <center>Молдавское княжество | <center>господарь (1626-1629; 1633) | ||
| <center>30 января 1649 | <center>Карл I | <center> |
<center>Англия | <center>король (1625—1649) | Свергнут в ходе Английской революции, предан суду как как тиран, мятежник, убийца и враг английского государства[7]. Публично казнён отрубанием головы в Уайтхолле перед зданием Банкетинг-хауса. |
| <center>26 августа 1714 | <center>Константин II Брынковяну | <center> |
<center>Княжество Валахия | <center>господарь (1688—1714) | |
| <center> 1716 | <center>Штефан Кантакузен | <center>Княжество Валахия | <center>господарь (1714—1716) | ||
| <center>Фат Али-хан Афшар | <center>Урмийское ханство | <center>хан | |||
| <center>21 января 1793 | <center>Людовик XVI | <center> |
<center>Франция | <center>король (1774—1792) | Арестован во время Великой Французской революции, предан суду и обвинён "в заговоре против общественной свободы и в посягательстве на безопасность государства?"[8]. Публично гильотирован на площаде Революции утром 21 января. Его последними словами стали: "Я умираю невиновным во всех преступлениях, в которых меня обвиняют, и молю Бога простить врагам моим[8]. |
XIX век
| дата | имя | фото | страна | титул | Обстоятельства казни |
|---|---|---|---|---|---|
| <center>13 октября 1815 | <center>Иоахим Мюрат | <center>
|
<center> Неаполитанское королевство | <center>король (1808—1815) | Приговорён военным трибуналом к расстрелу. Сам командовал казнью; его последними словами были: «Солдаты, исполните ваш долг, стреляйте в сердце, но пощадите лицо! Огонь».[9] |
| <center>5 октября 1816 | <center>Камило Торрес Тенорио | <center> |
<center>Соединённые Провинции Новой Гранады | <center>президент (1815-1816) | |
| <center>6 октября 1849 | <center>Лайош Баттяни | <center> |
<center>Венгрия | <center>премьер-министр (1848) | Схвачен австрийскими солдатами во время Венгерской революции и приговорён к повешению, но ночью перед исполнение приговора он предпринял неудачную попытку покончить с собой. Тяжело раненый, он был расстрелян на следующее утро в Пеште[10]. |
| <center>30 сентября 1860 | <center>Хуан Рафаэль Мора Поррас | <center> |
<center>Коста-Рика | <center>президент (1849—1859) | |
| <center>29 августа 1865 | <center>Херардо Барриос | <center> | <center>Сальвадор | <center>президент (1859—1863) | |
| <center>19 июня 1867 | <center>Максимилиан I | <center> |
<center>Мексика | <center>император (1863—1867) | |
| <center>26 июля 1872 | <center>Хосе Бальта | <center> |
<center> Перу | <center>президент (1868—1872) |
XX—XXI века
| Дата | Имя | фото | Страна | Титул | Обстоятельства казни |
|---|---|---|---|---|---|
| <center>17 июля 1918 | <center>Николай II | <center> |
<center>Российская империя | <center>император (1894—1917) | В условия успешного наступления белогвардейцев на Екатеринбург, Уральский Совет постановил казнить Романовых. В ночь с 16 на 17 июля Николай II вместе со всей семьёй и четырьмя прислугами были расстреляны в угловой полуподвальной комнаты дома Ипатьева. По одним данным, когда комендант дома Яков Юровский огласил приговор, Николай II успел лишь сказать: «что?»[11]. |
| <center>15 ноября 1922 | <center>Димитриос Гунарис | <center> |
<center>Греция | <center>премьер-министр (1915, 1921—1922) | Привлечён к ответственности в рамках процесса шести за военное поражение Греции в войне с Турцией в Малой Азии и расстрелян. |
| <center>15 ноября 1922 | <center>Николаос Стратос | <center> |
<center>Греция | <center>премьер-министр (1922) | Привлечён к ответственности в рамках процесса шести за военное поражение Греции в войне с Турцией в Малой Азии и расстрелян. |
| <center>15 ноября 1922 | <center>Петрос Протопападакис | <center> |
<center>Греция | <center>премьер-министр (1922) | Привлечён к ответственности в рамках процесса шести за военное поражение Греции в войне с Турцией в Малой Азии и расстрелян. |
| <center> 2 июля 1925 | <center>Николай Дмитриевич Голицын | <center> |
<center>Российская империя | <center>председатель Совета Министров (1917) | Арестован по «Делу лицеистов». По постановлению коллегии ОГПУ расстрелян. По некоторым данным его последними словами были: «Я устал от жизни — слава Богу!»[12]. |
| <center> 26 ноября 1937 | <center>Пелжидийн Гэндэн | <center> |
<center>Монгольская Народная Республика | <center>председатель Совета Народных Комиссаров (1932—1935) | Помещён под домашний арест, затем отправлен в Крым, а позднее перевезен в Москву, где на допросах признался в сговоре с «ламаистскими реакционерами» и «японскими шпионами»[13]. Расстрелян в Москве как японский шпион и контрреволюционер. |
| <center> 15 марта 1938 | <center>Алексей Иванович Рыков | <center> |
<center>СССР | <center>председатель Совета Народных Комиссаров (1924—1930) | Арестован и привлечён к Третьему Московскому процессу по делу «Правотроцкистского антисоветского блока». Расстрелян на территории спецобъекта НКВД «Коммунарка»[14]. |
| <center> 1941 | <center>Анандын Амар | <center> |
<center>Монгольская Народная Республика | <center>председатель Совета Народных Комиссаров (1936—1939) | Осуждён советской тройкой и расстрелян. Точное место и дата казни остается неизвестным, однако некоторые данные свидетельствуют о том, что его труп был выброшен из самолета[15]. |
| <center>1 февраля 1945 | <center>Добри Божилов | <center>Болгария | <center>премьер-министр (1943—1944) | ||
| <center>28 апреля 1945 | <center>Бенито Муссолини | <center> |
<center>Италия | <center>премьер-министр (1922—1943) | Схвачен итальянскими партизанами из 52-й гарибальдийской бригады при попытке бегства в Швейцарию. По официальной версии, на следующий день он с любовницей Кларой Петаччи были расстреляны партизанами около ворот виллы Бельмонте близ деревни Донго[16][17]. |
| <center> 10 января 1946 | <center>Ласло Бардоши | <center> |
<center>Венгрия | <center>премьер-министр (1941—1942) | |
| <center> 28 февраля 1946 | <center>Бела Имреди | <center> |
<center>Венгрия | <center>премьер-министр (1938—1939) | |
| <center> 1 июня 1946 | <center>Ион Антонеску | <center> |
<center>Румыния | <center>кондукэтор (1940—1944) | |
| <center> 22 августа 1946 | <center>Деме Стояи | <center>Венгрия | <center>премьер-министр (1944) | ||
| <center>30 марта 1947 | <center>Кази Мухаммед | <center> |
<center>Мехабадская Республика | <center> президент (1946) | |
| <center> 18 апреля 1947 | <center>Йозеф Тисо | <center> |
<center>Словакия | <center>президент (1939—1945) | |
| <center> 23 декабря 1948 | <center>Тодзио Хидэки | <center> |
<center>Япония | <center>премьер-министр (1941—1944) | Осуждён в ходе Токийского процесса за преступления против человечности. Повешен с шестью другими военными преступниками во дворе тюрьмы Сугамо; официально объявлен мёртвым в 00:10 часов[18]. |
| <center> 23 декабря 1948 | <center>Хирота Коки | <center> |
<center>Япония | <center>премьер-министр (1936—1937) | Осуждён в ходе Токийского процесса за преступления против человечности. Повешен с шестью другими военными преступниками во дворе тюрьмы Сугамо. |
| <center>14 августа 1949 | <center>Хусни аз-Займ | <center> |
<center>Сирия | <center>президент (1949) премьер-министр (1949) |
|
| <center>14 августа 1949 | <center>Мухсин аль-Барази | <center> |
<center>Сирия | <center>премьер-министр (1949) | |
| <center> 16 июня 1958 | <center>Имре Надь | <center>Венгерская Народная Республика | <center>Председатель Совета Министров (1955—1956) | Арестован после подавления венгерского восстания и в ходе закрытого судебного процесса осуждён за государственную измену. Повешен с Миклошем Гимешем (советник Надя) и Палом Малетером (один из вождей «сопротивления») во дворе Будапештской Центральной тюрьмы[19][20]. | |
| <center> 17 сентября 1961 | <center>Аднан Мендерес | <center> |
<center>Турция | <center>премьер-министр (1950—1960) | Свергнут в ходе военного переворота, арестован и приговорён военным трибуналом к смертной казни за нарушение конституции. Повешен на острове Имралы[21]. |
| <center> 9 февраля 1963 | <center>Абдель Керим Касем | <center> |
<center>Ирак | <center>премьер-министр (1958—1963) | |
| <center> 2 июня 1966 | <center>Эварист Кимба | <center>Конго (Киншаса) | <center>премьер-министр (1965) | Публично повешен с тремя министрами в Киншассе по обвинению в попытке переворота[22]. | |
| <center>23 ноября 1974 | <center>Цехафи Таесас Аклилоу Абтевольд | <center>Эфиопия | <center>премьер-министр (1961—1974) | Арестован после падения монархии; расстрелян «за преступления против эфиопского народа» вместе с 58 императорскими должностными лицами во дворе тюрьмы Акакии[23]. | |
| <center>23 ноября 1974 | <center>Энделкачеу Мэконнын | <center>Эфиопия | <center>премьер-министр (1974) | Арестован правительством Дерг; вывезен из дворца Менелика в Центральную тюрьму Акакия [24] и расстрелян во дворе тюрьмы вместе с 58 императорскими должностными лицами «за преступления против эфиопского народа»[23]. | |
| <center>25 марта 1977 | <center>Альфонс Массамба-Деба | <center>Конго (Браззавиль) | <center>президент (1963—1968) | ||
| <center> май 1978 | <center>Мохаммад Муса Шафик | <center> |
<center> Афганистан | <center>премьер-министр (1972—1973) | Арестован после Саурской революции и казнён[25]. |
| <center> 4 апреля 1979 | <center>Зульфикар Али Бхутто | <center> |
<center> Пакистан | <center>президент (1971—1973) премьер-министр (1973—1977) |
Бхутто был обвинён в убийстве своего политического оппонента и приговорён 18 марта 1978 года Высоким судом Лахора к казни[26]. Повешен в Центральной тюрьме Равалпинди[27][28] |
| <center> 7 апреля 1979 | <center>Амир Аббас Ховейда | <center> |
<center>Иран | <center>премьер-министр (1965—1977) | Арестован в годы правления шаха, а затем после исламской революции обвинён революционным трибуналом в шпионаже в пользу Сионизма, фальсификации выборов и.т.д.[29]. Осуждён и в тот же день расстрелян во дворе тюрьмы Каср[30]. |
| <center> 16 июня 1979 | <center>Игнатиус Ачеампонг | <center> Гана | <center>председатель Верховного военного совета (1975—1978) | Посажен под домашний арест после военного переворота, а во время очередного переворота арестован и обвинён вместе с 7 офицерами в коррупции и злоупотреблению властью[31]. Расстрелян рано утром на военном полигоне в Теши[32]. | |
| <center> 26 июня 1979 | <center>Аквази Африфа | <center> Гана | <center>председатель Национально-освободительного совета (1969—1970) | Арестован на своей ферме[33] после военного переворота и обвинён в коррупции, растрате и использовании государственных средств в своих личных интересах[34]. Расстрелян с бывшим главой государства Акуффо и четырьмя офицерами на военном полигоне в Теши[33]. | |
| <center> 26 июня 1979 | <center>Фредерик Акуффо | <center> Гана | <center>председатель Верховного военного совета (1978—1979) | Арестован после военного переворота и обвинён вместе с 7 офицерами в коррупции и злоупотреблению властью[31]. Расстрелян с бывшим главой государства Африфой и четырьмя офицерами на военном полигоне в Теши[33]. | |
| <center> август 1979 | <center>Нур Ахмад Эттемади | <center> Афганистан | <center>премьер-министр (1967—1971) | Арестован после Саурской революции. Казнён в тюрьме[35]. | |
| <center>29 сентября 1979 | <center>Масиас Нгема | <center>Экваториальная Гвинея | <center>президент (1968—1979) | Свергнут в ходе переворота и отправлен на скамью подсудимых по обвинению в геноциде, массовых убийствах, хищении государственных средств, нарушении прав человека и измене.[36] Специальный военный трибунал вынес смертный приговор и в 6 часов вечера того же дня Нгема и ещё шесть человек были расстреляны на территории тюрьмы «Чёрный пляж».[37][38][39] | |
| <center> 25 декабря 1989 | <center>Николае Чаушеску | <center> |
<center> Румыния | <center>председатель Государственного Совета (1965—1974) президент (1974—1989) |
Свергнут и арестован в ходе Румынской революции. Обвинён военным трибуналом в геноциде, разрушении национальной экономики и т.п.[40] Расстрелян с женой во дворе уездного комиссариата полиции в Тырговиште. О последних минутах жизни известно, что идя к месту казни, Чаушеску пел интернационал, а потом чуть слышно сказал: «Долой предателей»[41]. |
| <center> 27 сентября 1996 | <center>Мухаммед Наджибулла | <center> | <center>Афганистан | <center>Председатель Революционного совета (1986—1987) президент (1987—1992) |
Схвачен талибами после падения Кабула, которые подвергли его пыткам, а затем привязали к машине и протащили по Кабулу до президентского дворца, где Наджибулла (уже убитый)[42][43] вместе с братом был повешен на автокране. |
| <center> 30 декабря 2006 | <center>Саддам Хусейн | <center> |
<center>Ирак | <center>президент (1979—2003) премьер-министр (1979—1991; 1994—2003) |
Предстал перед судом по обвинениям в массовых убийствах в годы своего правления. Приговорён Высшим Уголовным Трибуналом Ирака к смертной казни. Повешен в 6 часов утра в багдадском районе Казимия; его последними словами стали отрывки из Шахады: «Нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммад...» [44][45] |
Напишите отзыв о статье "Список казнённых глав государств и правительств"
Примечания
- ↑ К. В. Рыжов. Все монархи мира. Древняя Греция. Древний Рим. Византия. — Вече, 2002. — С. 323. — ISBN 5-7838-1079-7, ББК 88.5 P 93.
- ↑ К. В. Рыжов. Все монархи мира. Древняя Греция. Древний Рим. Византия. — Вече, 2002. — С. 462. — ISBN 5-7838-1079-7, ББК 88.5 P 93.
- ↑ К. В. Рыжов. Все монархи мира. Древняя Греция. Древний Рим. Византия. — Вече, 2002. — С. 105. — ISBN 5-7838-1079-7, ББК 88.5 P 93.
- ↑ К. В. Рыжов. Все монархи мира. Западная Европа. — Вече, 2001. — С. 227. — ISBN 5-7838-0728-1, ББК 88.5 P 93.
- ↑ К. В. Рыжов. Все монархи мира. Древняя Греция. Древний Рим. Византия. — Вече, 2002. — С. 2001. — ISBN 5-7838-1079-7, ББК 88.5 P 93.
- ↑ Ожог И. А., Шаров И. М. [old.ournet.md/~moldhistory/book1_2.html Краткий курс лекций по истории румын. Средние века]. — Кишинёв, 1992.
- ↑ К. В. Рыжов. Все монархи мира. Западная Европа. — Вече, 2001. — С. 184. — ISBN 5-7838-0728-1, ББК 88.5 P 93.
- ↑ 1 2 К. В. Рыжов. Все монархи мира. Западная Европа. — Вече, 2001. — С. 293-294. — ISBN 5-7838-0728-1, ББК 88.5 P 93.
- ↑ R. P. Dunn-Pattison. [books.google.com/books?pg=PA20&dq=Joachim+Murat+1815&lr=&id=KwvXjfC9LF0C&as_brr=3&hl=ru#PPA39,M1 Napoleon's Marshals]. — Janus Publishing Company Lim, 2001. — С. 39. — ISBN 1902835107, 9781902835105.
- ↑ [www.britannica.com/EBchecked/topic/56160/Lajos-Count-Batthyany Lajos, count Batthyány]. Энциклопедия Британика. [www.webcitation.org/68FrBAcsl Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ Рыжов К. Н. Все монархи мира. Россия (600 кратких жизнеописаний). — Вече, 2001. — С. 417-418. — ISBN 5-7838-0604-8, ББК 88.5 P 93.
- ↑ Федорченко В. И. [books.google.com/books?id=BmM_wj6rP_EC&pg=PA316&dq=%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%B9+%D0%B3%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D1%86%D1%8B%D0%BD+%D1%80%D0%B0%D1%81%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B5%D0%BB%D1%8F%D0%BD&as_brr=3&hl=ru&output=html Императорский дом. Выдающиеся сановники. Энциклопедия биографий]. — Olma Media Group. — Т. 1. — С. 316. — ISBN 5786700488, 9785786700481.
- ↑ Brown, William A. and Onon, Urgunge (translators), History of the Mongolian People’s Republic, 1976, ISBN 0-674-39862-9. p 813, n94.
- ↑ Евгения ИВАНОВА. [www.mosportal.ru/kos/13/i27_1517.htm Список «Коммунарки»](недоступная ссылка — история). Городской портал общественного развития.
- ↑ Baabar, B., History of Mongolia, 1999, ISBN 999-0-038-5. p 369
- ↑ Peter Neville. [books.google.com/books?pg=PA195&dq=execution+of+mussolini+executioner&id=DfxgcgmjHiQC&as_brr=3&hl=ru#PPA195,M1 Mussolini]. — Routledge, 2004. — С. 194-195. — ISBN 0415249899, 9780415249898.
- ↑ [www.mignews.com/news/society/world/280408_121552_08252.html Линч на озере Комо]. MIGnews.com (28.04. 2005). [www.webcitation.org/68FrBrEsb Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ Robert Joseph Charles Butow. [books.google.com/books?pg=PA531&dq=Hideki+Tojo+Sugamo+Prison&id=SC6sAAAAIAAJ&as_brr=3&hl=ru#PPA538,M1 Tojo and the Coming of the War]. — Stanford University Press, 1961. — С. 538. — ISBN 0804706905, 9780804706902.
- ↑ Paul Lendvai, Ann Major. [books.google.com/books?id=LJGCqAyHb5kC&pg=PA223&dq=imre+nagy+hanged&as_brr=3&hl=ru&ie=windows-1251&output=html One Day that Shook the Communist World: The 1956 Hungarian Uprising and Its Legacy]. — Princeton University Press, 2008. — С. 223. — ISBN 0691132828, 9780691132822.
- ↑ Roger Gough. [books.google.com/books?pg=RA1-PA116&dq=Nagy+Imre+hanged+in+the+courtyard+of+the+prison&id=TvHfQCQgiLcC&as_brr=3&hl=ru#PRA1-PA116,M1 A Good Comrade: János Kádár, Communism and Hungary]. — I.B.Tauris, 2006. — С. 116. — ISBN 1845110587, 9781845110581.
- ↑ Abdus Sattar Ghazali. [www.opednews.com/articles/opedne_abdus_sa_080403_pakistan_29_years_af.htm Pakistan 29 years after Zulfikar Ali Bhutto's execution]. OpEdNews (April 4, 2008). [www.webcitation.org/68FrFXB2W Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ Georges Nzongola-Ntalaja. [books.google.com/books?id=qqWIvIAe2h4C&pg=PA273&dq=%C3%89variste+Kimba+1966&as_brr=3&hl=ru&output=html The Congo from Leopold to Kabila: A People's History]. — Zed Books, 2002. — С. 273. — ISBN 1842770535, 9781842770535.
- ↑ 1 2 Khoon Choy Lee. [books.google.com/books?id=N0ZdUR2u2VsC&pg=PA173&dq=execution+of+Aklilu+Habte-Wold&as_brr=3&hl=ru&output=html Diplomacy of a Tiny State]. — World Scientific, 1993. — С. 173. — ISBN 9810212194, 9789810212193.
- ↑ Marina and David Ottaway, Ethiopia: Empire in Revolution (New York: Africana, 1978), p. 61
- ↑ Historical Dictionary of Afghanistan. P. 346.
- ↑ В. Я. Белокреницкий, В. Н. Москаленко. Примечания // История Пакистана. XX век. — ИВ РАН: Краф+, 2008. — С. 505. — ISBN 978-5-89282-326-5, 978-5-93675-137-0.
- ↑ M. G. Chitkara. [books.google.com/books?id=LCaAQCnO3QQC&pg=PA167&dq=Zulfikar+Ali+Bhutto+Central+jail,+Rawalpindi&lr=&as_brr=3&hl=ru&output=html Benazir, a Profile]. — APH Publishing, 1996. — С. 167. — ISBN 8170247527, 9788170247524.
- ↑ Rafiq Dossani, Henry S. Rowen. [books.google.com/books?id=TwO9zmj6aQ0C&pg=PA52&dq=Zulfikar+Ali+Bhutto+Central+jail,+Rawalpindi&lr=&as_brr=3&hl=ru&output=htmll Prospects for Peace in South Asia]. — Stanford University Press, 2005. — С. 52. — ISBN 0804750858, 9780804750851.
- ↑ Ervand Abrahamian. The Islamic Republic // [www.escholarship.org/editions/view?docId=ft3s2005jq&chunk.id=d0e6270&toc.depth=1&brand=ucpress;query=Amir-Abbas%20Hoveida Tortured Confessions. Prisons and Public Recantations in Modern Iran]. — UNIVERSITY OF CALIFORNIA PRESS, 1999. — С. 126-127.
- ↑ Kadivar, Cyrus [www.hoveyda.org/ck-ldn.html Hoveyda's Tragic Fate]. hoveyda.org (23 декабря 1999). [www.webcitation.org/68kNj9v0a Архивировано из первоисточника 28 июня 2012].
- ↑ 1 2 Kwaku Sakyi-Addo. [news.bbc.co.uk/1/hi/world/africa/1305123.stm Resolving Ghana's violent past], African News, BBC (30 апреля 2001). Проверено 25 июня 2007.
- ↑ [www.ghanaweb.net/GhanaHomePage/NewsArchive/artikel.php?ID=35230&comment=704040 Rawlings To Defend Executions At NRC], General News of Friday, 11 April 2003, Ghana Home Page. Проверено 25 июня 2007.
- ↑ 1 2 3 Abdus Sattar Ghazali. [www.ghana-pedia.org/org/index.php?option=com_directory&listing=Lt-General%20Akwasi%20A.%20Afrifa&page=viewListing&lid=144&Itemid=36 Afrifa, Lt-General Akwasi A]. Ghana-pedia. [www.webcitation.org/68FrIv6Hz Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ Open Letter To Lance Corporal Fred Ansah Atiemo, Feature Article of Thursday, 29 January 2004, Ghana Home Page. Проверено 25 июня 2007.
- ↑ Cordovez D., Harrison S. Out of Afghanistan: The Inside Story of the Soviet Withdrawal. Р.
- ↑ Alejandro Artucio. The Trial of Macias in Equatorial Guinea. — International Commission of Jurists. — P. 20–27.
- ↑ Alejandro Artucio. The Trial of Macias in Equatorial Guinea. — International Commission of Jurists. — P. 54–55.
- ↑ John B. Quigley (2006) The Genocide Convention: An International Law Analysis, Ashgate Publishing, Ltd, ISBN 0-7546-4730-7. [books.google.com/books?id=ZXZ8qMR5YVQC&pg=PA31&lpg=PA31&source=web&ots=zIfJ7DEYzK&sig=lDM-pfUAVB_cC6Mu7k4pCvqOUx0 p.31],32
- ↑ Max Liniger-Goumaz (1988) Small is Not Always Beautiful: The Story of Equatorial Guinea, C. Hurst and Company, ISBN 1-85065-023-3. p.64
- ↑ Peter Siani-Davies. [books.google.com/books?pg=PA138&dq=Prosecution+of+Nicolae+Ceausescu&lr=&id=gGGehe-BxQkC&as_brr=3&hl=ru#PPA138,M1 The Romanian Revolution of December 1989]. — Cornell University Press, 2005. — С. 138-139. — ISBN 0801442451, 9780801442452.
- ↑ Мусский И. А. 100 великих диктаторов. — Вече, 2002. — С. 583. — ISBN 5-7838-0710.
- ↑ Омар Нессар. [www.afghanistan.ru/doc/2766.html Восемь лет назад талибами был казнен президент Афганистана Наджибулла]. Информационный портал "Афганистан.Ру" (27.09.2004). [www.webcitation.org/68FrJP71M Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ Isabelle Bal. [18alexterieurafghanistan.blogspot.com/2008/01/1992-1996-la-guerre-civile.html 1992-1996 : la guerre civile] (фр.)(недоступная ссылка — история). Блог L'Afghanistan (7 janvier 2008).
- ↑ Carol Lin. [www.cnn.com/video/player/player.html?url=/video/world/2006/12/30/lin.hussein.execution.web.video.affl&wm=10 Camera phone in Hussein's execution chamber] (Windows Media). CNN.(2006-12-30). Проверено 30 декабря 2006.
- ↑ Unidentified videographer. [www.metacafe.com/watch/362748/saddam_hussein_execution_amateur_footage/ Video] (MMS). Anwarweb.net.(2006). Проверено 30 декабря 2006.
Ссылки
- Сухомозский Н. [books.google.com/books?pg=PA505&lpg=PA504&dq=%D1%81%D1%83%D1%85%D0%BE%D0%BC%D0%BE%D0%B7%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9+%D0%B0%D0%B4%D0%BD%D0%B0%D0%BD+%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D0%B4%D0%B5%D1%80%D0%B5%D1%81&id=Gl4JzAvP4GoC&hl=ru#PPA500,M1 Энциклопедия сенсационных фактов]. — Geleos Publishing House, 2006. — С. 500-505. — ISBN 5818906019, 9785818906010.
- Видеоматериалы
- [video.google.com/videoplay?docid=-8093664066671587742 Казнь Йона Антонеску]
- [www.youtube.com/watch?v=UVqIN-1AeS0&eurl= Казнь Саддама Хусейна № 1 (официальная версия)]
- [www.youtube.com/watch?v=-APRxJmoh2M Казнь Саддама Хусейна № 2 (неофициальная запись)]
Отрывок, характеризующий Список казнённых глав государств и правительств
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.
Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.
Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.
Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
