Список княжеских родов Грузии
Поделись знанием:
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»
И пити пити пити и ти ти, и пити пити – бум, ударилась муха… И внимание его вдруг перенеслось в другой мир действительности и бреда, в котором что то происходило особенное. Все так же в этом мире все воздвигалось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью. И в голове этого сфинкса было бледное лицо и блестящие глаза той самой Наташи, о которой он сейчас думал.
|
|
Это служебный список статей, созданный для координации работ по развитию темы. Его необходимо преобразовать в информационный список или глоссарий, в противном случае перенести в один из проектов. Данное предупреждение не устанавливается на информационные списки и глоссарии. |
К моменту вхождения Грузии в состав России, её дворянство подразделялось на:
- дворян — азнаури, делившихся на царских, церковных и княжеских,
- князей — тавади, в свою очередь подразделявшихся на три степени.
Среди тавади можно выделить особо:
При вхождении грузинских государств в состав Российской империи, азнаури как правило, приравнивались к нетитулованному дворянству, а тавади, эристави и мтавари — к князьям. Тем не менее, не все из перечисленных родов были утверждены в княжеском достоинстве в Российской империи. В случае, когда представители одного рода утверждались в княжеском достоинстве раздельно, они (и их потомки), с точки зрения законов Российской империи, рассматривались как отдельные роды.
Следует также отметить, что некоторые грузинские княжеские роды — это армянские, абхазские, осетинские, греческие и иные роды, получившие титул тавади от грузинских царей.
Содержание
Список грузинских княжеских родов
В список включены роды, происходящие из Грузии: из Картли-Кахетинского и Имеретинского царств, а также из Гурийского, Мегрельского, Сванского и Абхазского княжеств, а также княжества Самцхе — Саатабаго.
Царская династия Багратиони и княжеские роды, от неё происходящие
- Картлийская ветвь
- Князья Грузинские (потомство царя Вахтанга VI)
- Князья Багратионы
- Князья Багратиони-Мухранели (Багратион-Мухранские)
- Кахетинская ветвь
- Светлейшие князья Грузинские (потомство царя Ираклия II)
- Князья Бабадиши (Бабадышевы (Багратиони-Бабадишишвили)
- Князья Багратиони-Давитишвили (Багратион-Давыдовы)
- Имеретинская ветвь
- Светлейшие князья Багратион-Имеретинские
- Светлейшие князья Багратионы
- Светлейшие князья Имеретинские
- Дворяне Багратионы
Список мтавари (владетельных князей)
- Князья Гуриели — владетели Гурии
- Князья Дадешкелиани (Дадешкилиани) — владетели Сванетии
- Князья Гиоргобиани первая династия (Гиоргобиани) светлейшие князья Сванетии
- Князья Дадиани (Дадиан, Дадиановы) — первая династия
- Князья Дадиани — вторая династия
Светлейшие князья Мингрельские и светлейший князь Дадиан-Мингрельский — владетели Мегрелии - Князья Джакели — владетели Самцхе-Саатабаго
Список эристави
- Князья Эристави (Эристави-Арагвские, Эристовы)
- Князья Эристави (Эристави-Ксанские, Эристовы)
- Князья Меликишвили (Меликовы) (бывшие меликами Сомхити)
- Князья Эристави (Эристави-Рачинские, Эристовы)
- Князья Эристави (Эристави-Гурийские, Эристовы)
Список тавади
- Князья Абамелики (Абамелек, Абымеликовы)
Князья Абамелек-Лазаревы - Князья Абашидзе
Князья Абашидзе-Горленко - Князья Авалишвили (Аваловы)
- Князья Агиашвили
- Князья Аматуни
- Князья Амилахвари (Амилахваровы, Амилахори, Амилахоровы)
- Князья Амиреджиби (Амиреджибовы)
- Князья Андроникашвили (Андрониковы)
- Князья Апакидзе
- Князья Аргутинские-Долгорукие (Аргуташвили, Мхаргрдзели-Аргуташвили)
- Князья Асатиани
- Князья Асихмовани (Асихмовановы, Осихмовани), первоначально — Тулашвили
- Князья Ахвледиани
- Князья Бараташвили, (Баратаевы, Баратовы)
- Князья Бебуташвили (Бебутовы)
- Князья Бегтабегишвили (Бегтабеговы)
- Князья Бежанидзе
- Князья Вахвахишвили (Вахваховы)
- Князья Вачнадзе
- Князья Визиришвили (Визировы, Везировы)
- Князья Габашвили (Габаевы)
- Князья Гардапхадзе
- Князья Гедеванишвили
- Князья Геловани
- Князья Гугунава
- Князья Гурамишвили (Гурамовы)
- Князья Гургенидзе
- Князья Дгебуадзе
- Князья Джавахишвили (Жеваховы, Джаваховы)
- Князья Джандиери (Джандиеришвили, Джандиеровы)
- Князья Джапаридзе
- Князья Джаиани
- Князья Джорджадзе
- Князья Диасамидзе
- Князья Иашвили (Яшвили)
- Князья Кавкасидзе (Кавкасидзевы)
- Князья Каралашвили (Караловы, Кораловы)
- Князья Кипиани
- Князья Кобулашвили (Кобуловы)
- Князья Кочакидзе
- Князья Лионидзе
- Князья Лордкипанидзе
- Князья Магалашвили (Магаловы, Магаладзе)
- Князья Макашвили (Макаевы)
- Князья Максименишвили
- Князья Манвелашвили (Манвелишвили, Манвеловы)
- Князья Мачабели (Мачабеловы)
- Князья Мачутадзе
- Князья Микадзе
- Князья Микеладзе
- Князья Мхеидзе(Пхеидзе, Хеция)
- Князья Накашидзе
- Князья Нижарадзе
- Князья Орбелиани (Орбелиановы, Орбельяновы, Джамбакуриан (Джамбакур-Орбелиани, Джамбакур-Орбелиановы)
- Князья Павленишвили (Павленовы)
- Князья Пагава
- Князья Палавандишвили (Палавандовы)
- Князья Ратишвили (Ратиевы)
- Князья Робиташвили (Робитовы)
- Князья Русишвили (Русиевы)
- Князья Сагинашвили (Сагиновы, Сагидзе)
- Князья Свиакаури (Сигаури,Татарашвили)
- Князья Сидамонидзе-Эристави (Сидамоновы, Сидамон-Эристовы)
- Князья Солагашвили (Солаговы)
- Князья Сумбаташвили (Сумбатовы)
- Князья Тавдгиридзе
- Князья Тактакишвили (Тактаковы)
- Князья Тархан-Моурави (Тархнишвили, Тархан-Моуравовы, Тархановы-Моуравовы)
- Князья Туманишвили (Тумановы)
- Князья Туркестанишвили (Туркистанишвили, Туркистановы, Туркестановы)
- Князья Тусишвили (Тусиевы)
- Князья Херхеулидзе (Херхеулидзевы)
- Князья Хидирбегишвили (Хидирбеговы)
- Князья Химшиашвили (Химшиевы)
- Князья Ходжаминасовы
- Князья Церетели (Цертелевы, Церетелевы)
- Князья Цицишвили (Цициановы)
- Князья Цулукидзе
- Князья Чавчавадзе
- Князья Чарквиани (княжеский род)
- Князья Чолокашвили (Челокаевы, Чолокаевы)
- Князья Черкезишвили (Черкезовы)
- Князья Чиджавадзе
- Князья Чиковани
- Князья Чичуа
- Князья Чхеидзе
- Князья Шаликашвили (Шаликовы)
Князья Катковы-Шаликовы - Князья Шелия
- Князья Ачба - Анчабадзе
источники
Список составлен, в основном, по:
- Любимов, С.В. Титулованные роды Российской империи: Опыт подробного перечисления всех титулованных российских дворянских фамилий, с указанием происхождения каждой фамилии, а также времени получения титула и утверждения в нём. — М.: ФАИР-ПРЕСС, 2004. — 368 с. — 3000 экз. — ISBN 5-8183-0777-8.
- [russiannobility.org/en/georgian-nobility-within-the-russian-empire/ Русское Дворянское Собрание в Америке]
См. также
| ||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Список княжеских родов Грузии"
Отрывок, характеризующий Список княжеских родов Грузии
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»
И пити пити пити и ти ти, и пити пити – бум, ударилась муха… И внимание его вдруг перенеслось в другой мир действительности и бреда, в котором что то происходило особенное. Все так же в этом мире все воздвигалось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью. И в голове этого сфинкса было бледное лицо и блестящие глаза той самой Наташи, о которой он сейчас думал.
