Список кораблей военно-морского флота Австро-Венгрии
Поделись знанием:
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ниже представлен список кораблей военно-морского флота Австро-Венгрии.
Содержание
Линкоры
Додредноуты
- Броненосцы типа «Наследный принц»
- Броненосцы типа «Монарх»
- SMS Budapest (1895)
- SMS Monarch (1895)
- SMS Wien (1896)
- Броненосцы типа «Габсбург»
- SMS Habsburg (1900)
- SMS Árpád (1901)
- SMS Babenberg (1902)
- Броненосцы типа «Эрцгерцог Карл»
- SMS Erzherzog Karl (1903)
- SMS Erzherzog Friedrich (1904)
- SMS Erzherzog Ferdinand Max (1905)
- Броненосцы типа «Радецкий»
- SMS Erzherzog Franz Ferdinand (1908)
- SMS Radetzky (1909)
- SMS Zrínyi (1910)
Дредноуты
- Линейные корабли типа «Вирибус Унитис»
- SMS Viribus Unitis (1911)
- SMS Tegetthoff (1912)
- SMS Prinz Eugen (1912)
- SMS Szent István (1914)
- Линейные корабли типа «Эрзац Монарх» (планировались)
Крейсера
Броненосные крейсера
- SMS Kaiserin und Königin Maria Theresia (1893)
- SMS Kaiser Karl VI (1900)
- SMS Sankt Georg (1903)
Лёгкие крейсера
Парусные фрегаты
- SMS Venus (1832)
- SMS Bellona (1842)
- SMS Novara (1850) — позже переоборудован в пароходофрегат (см. ниже)
- SMS Schwarzenberg — позже переоборудован в пароходофрегат (см. ниже)
Шлюпы
- SMS Minerva (1833)
- SMS Diana (1834)
- SMS Carolina (1844)
Бриги (1831—1849)
Шхуны
Колёсные пароходы (1843—1854)
- SMS Roma
- SMS Jupiter
- SMS Gorzkowski
- SMS Messagiere
- SMS Achilles
- SMS Taurus
- SMS Vulcan
- SMS Custoza
- SMS Curtatone
- SMS Santa Lucia
- SMS Volta
- SMS Prinz Eugen
- SMS Kaiserin Elisabeth
Пароходофрегаты
- SMS Radetzky (1854)
- SMS Adria (1856)
- SMS Donau (1856)
- SMS Novara (1850) — переоборудован из парусного в 1862 году
- SMS Schwarzenberg — переоборудован из парусного в 1862 году
- SWMS Radetzky (1872) — переименован в SWMS Adria в 1908 году
- SMS Laudon (1873) — переименован в SMS Schwarzenberg в 1900 году
Колёсные корветы
- SMS Erzherzog Friedrich (1857)
- SMS Dandolo (1858)
- SMS Donau (1874)
- SMS Saida (1878) — переименован в SMS Minerva в 1912 году
- SMS Donau (1893)
Колёсные шлюпы
- SMS Helgoland (1867)
- SMS Fasana (1870) — переименован в SMS Gamma в 1902 году
- SMS Zrínyi (1870)
- SMS Aurora (1873)
- SMS Frundsberg (1873)
Торпедные крейсера
- SMS Zara (1879)
- SMS Spalato (1879)
- SMS Sebenico (1882)
- SMS Lussin (1883)
Бронепалубные крейсера
- SMS Panther (1885)
- SMS Leopard (1885)
- SMS Tiger (1887)
- Бронепалубные крейсера типа «Кайзер Франц-Иосиф I»
- Бронепалубные крейсера типа «Зента»
- SMS Aspern (1899)
- SMS Szigetvár (1899)
- SMS Zenta (1899)
Быстрые крейсера (Rapidkreuzer)
- SMS Admiral Spaun (1910)
- Лёгкие крейсера типа «Новара»
- SMS Saida (1914)
- SMS Helgoland (1912)
- SMS Novara (1913)
Миноносцы
- Миноносцы типа «Питон» (1898—1899)
- SMS Python
- SMS Kigyo
- SMS Boa (1898)
- SMS Cobra
- Миноносцы типа 74T
- Миноносцы типа 82F
- Миноносцы типа 98M
- Эскадренные миноносцы типа «Хусцар» (1905—1910)
- Эскадренные миноносцы типа «Татра»
- SMS Balaton
- SMS Csepel
- SMS Lika (1913)
- SMS Orjen
- SMS Tátra
- SMS Triglav (1913)
- Эскадренные миноносцы типа «Эрзац Триглав»
- SMS Dukla
- SMS Lika (1917)
- SMS Triglav (1917)
- SMS Uzsok
Подводные лодки
- U-1
- U-2
- U-3
- U-4
- U-5
- U-6
- U-10
- U-11
- U-12
- U-14
- U-15
- U-16
- U-17
- U-18 (временный австрийский номер для немецкой UC-14 в Средиземном море)
- U-19 (временный австрийский номер для немецкой UC-15 в Средиземном море)
- U-20
- U-21
- U-22
- U-23
- U-24 (временный австрийский номер для немецкой UC-12 в Средиземном море)
- U-25 (временный австрийский номер для немецкой UC-13 в Средиземном море)
- U-26 (временный австрийский номер для немецкой UB-14 в Средиземном море)
- U-27
- U-28
- U-29
- U-30
- U-31
- U-32
- U-33
- U-34 (временный австрийский номер для немецкой U-32 в Средиземном море)
- U-35
- U-36 (временный австрийский номер для немецких U-21 и U-47 в Средиземном море)
- U-37 (временный австрийский номер для немецкой U-32 в Средиземном море)
- U-38
- U-39
- U-40
- U-41
- U-42 (временный австрийский номер для немецкой UB-42 в Средиземном море)
- U-43
- U-44 (временный австрийский номер для немецкой UB-44 в Средиземном море)
- U-45 (временный австрийский номер для немецкой UB-45 в Средиземном море)
- U-46 (временный австрийский номер для немецкой UB-46 в Средиземном море)
- U-47
- U-60 (временный австрийский номер для немецкой UC-20 в Средиземном море)
- U-61 (временный австрийский номер для немецкой UC-23 в Средиземном море)
- U-62 (временный австрийский номер для немецкой UC-22 в Средиземном море)
- U-63 (временный австрийский номер для немецкой U-63 в Средиземном море)
- U-64 (временный австрийский номер для немецкой U-64 в Средиземном море)
- U-65 (временный австрийский номер для немецкой U-65 в Средиземном море)
- U-66 (временный австрийский номер для немецкой UB-66 в Средиземном море)
- U-67 (временный австрийский номер для немецкой UB-67 в Средиземном море)
Канонёрские лодки
- SMS Meteor (1887)
- SMS Blitz (1888)
- SMS Komet (1888)
- SMS Planet (1889)
- SMS Trabant (1890)
- SMS Satellit (1892)
- SMS Magnet (1896)
- Канонёрские лодки типа «Фогас» (1915)
- Канонёрские лодки типа «Вельс» (1915)
- Канонёрские лодки типа «Штёр» (1918)
См. также
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Список кораблей военно-морского флота Австро-Венгрии"
Отрывок, характеризующий Список кораблей военно-морского флота Австро-Венгрии
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
