Список королей Рохана

В данной статье представлен список королей Рохана, описанных в легендариуме Дж. Р. Р. Толкина. Все короли принадлежали к одной династии — Дому Эорла, но разделялись на разные линии в том случае, если король не имел прямого наследника мужского пола (в обоих таких случаях на трон всходил племянник короля).

Все даты относятся к Третьей Эпохе, кроме случаев, выделенных особо.

Даты правления

Первая линия
1.	Эорл Юный, сын Леода	2510 — 2545
2.	Брего	2545 — 2570
3.	Алдор Старый	2570 — 2645
4.	Фреа	2645 — 2659
5.	Фреавин	2659 — 2680
6.	Голдвин	2680 — 2699
7.	Деор	2699 — 2718
8.	Грам	2718 — 2741
9.	Хельм Молоторукий	2741 — 2759
	Двое сыновей Хельма были убиты дунландцами в ходе Долгой Зимы, когда и сам король замёрз насмерть. <br$2 />Сын его сестры, Фреалаф Хильдесон, стал первым королём второй линии.

Вторая линия
10.	Фреалаф Хильдесон	2759 — 2798
11.	Бритта Леофа	2798 — 2842
12.	Вальда	2842 — 2851
13.	Фолка Охотник	2851 — 2864
14.	Фолквин	2864 — 2903
15.	Фенгель	2903 — 2953
16.	Тенгель	2953 — 2980
17.	Теоден Обновлённый	2980 — 3019
	Единственный сын Теодена, Теодред, был убит в Первой Битве у Изенских Бродов. <br$2 />Сын его сестры, Эомер, стал первым королём третьей линии.

Третья линия
18.	Эомер Эадиг	3019 — IV 63
19.	Эльфвин	IV 63 — ?

Короли Рохана

Эорл

Эорл (англ. Eorl) по прозвищу Юный (англ. the Young) — владыка Эотеода (2501—2510) и первый король Рохана (2510—2545). Был основателем Дома Эорла. Был прозван Юным за то, что стал вождём в возрасте всего шестнадцати лет и сохранил моложавый вид на всю оставшуюся жизнь. В его честь рохиррим называли себя «эорлинги» — «последователи, или сыны Эорла». Конём Эорла был Фелароф, родоначальник великих роханских коней меарас.

Эорл, сын Леода, был вождём северного племени Эотеод, жившим между реками Лангвелл и Грейлин. Одним из самых выдающихся событий в его правление было неожиданное прибытие войска Эотеода на помощь Гондору в опасной Битве на поле Келебранта. Оценив по заслугам героический поступок Эорла, наместник Гондора Кирион даровал ему в ленное владение земли в области Каленардон. После этого Эорл возглавил миграцию своего народа на эти великие пастбища и в итоге стал первым королём Рохана. Эорл основал свою новую столицу в Олдбурге, находившимся в Фолде.

Затем он поклялся Кириону Клятвой Эорла. Клятва эта была произнесена Эорлом от имени его народа и его потомков и заключалась в обещании прийти на помощь Гондору в случае нападения на него. В противном случае рохиррим должны были пасть в тень и стать проклятым народом. В ответ наместник Кирион даровал провинцию Каленардон Эотеоду, чтобы создать там королевство Рохан, тогда же были установлены и его границы. Соглашение, однако, включало в себя и обязательство Гондора прийти на помощь Рохану в час нужды, хотя это и не входило в клятву наместника.

Когда Гондору требовалась помощь Рохана, из Минас Тирита посылалась Красная Стрела (что означало опасность наивысшей степени). Согласно книге «Возвращение короля», такую стрелу принёс королю Теодену посыльный из Гондора, когда Саурон осадил Минас Тирит. Для ускорения общения двух союзников также использовались сигнальные огни Гондора. Эти огни были расположены на семи холмах вдоль северной гряды Белых гор.

Эорл погиб в битве при Уолде, сражаясь против истерлингов.

Брего

Брего (англ. Brego) — второй король Рохана. Брего стал королём после смерти своего отца Эорла Юного в 2545 г. В ходе его правления продолжилась миграция Эотеода в Каленардон, и Брего защищал границы Рохана от врагов (дунландцев и истерлингов). Брего построил знаменитый Золотой дворец Медусельд и сделал Эдорас столицей Рохана. Его старший сын Балдор, возгордясь, отправился на Тропы Мёртвых и пропал там без вести, а сам Брего вскоре после этого умер от горя. После него на трон взошёл его второй сын, Алдор. У Брего был также и третий сын, Эофор, который стал предком Эомунда из Истфолда, отца Эомера.

Алдор

Алдор (англ. Aldor) — третий король Рохана, правивший дольше всех известных его королей. Алдор был вторым сыном короля Брего. Его старший брат Балдор пропал без вести, пытаясь пройти Тропами Мёртвых, и Алдор стал королём, когда умер его отец — в 2570 г., в возрасте всего 26 лет. Его долгое правление стало золотым веком Рохана: численность рохиррим увеличивалась, а дунландцев оттеснили через Врата Рохана за берега Адорна и Изена. Алдор также основал крепость Дунхарг как убежище на случай войны.

У Алдора было много детей, но трое старших были дочерями. Он правил 75 лет и стал известен как Алдор Старый. Умер он в 2645 г. в возрасте 102 лет, через год после рождения своего первого праправнука. После него на трон вступил его сын Фреа, которому пришлось ждать восшествия на трон до собственного 75-летнего возраста.

Фреа

Фреа (англ. Fréa) — четвёртый король Рохана. Стал королём после смерти своего отца, Алдора Старого, в возрасте 75 лет. Был четвёртым ребёнком Алдора (имел трёх старших сестёр). Правил всего 14 лет, после чего умер, и на трон взошёл его сын Фреавин.

Фреавин

Фреавин (англ. Fréawine) — пятый король Рохана. Стал королём после смерти своего отца Фреа в возрасте 65 лет. Родился во время правления своего деда, Алдора Старого, и уже сам стал дедом, когда Алдор умер, и корона перешла к его отцу (на тот момент ему исполнился 51 год). Фреавин правил 21 год и умер в возрасте 86 лет. После него королём стал его сын Голдвин.

Голдвин

Голдвин (англ. Goldwine) — шестой король Рохана. Голдвин стал королём после смерти своего отца Фреавина в 2680 г., в возрасте 61 года. Родился он в годы правления своего прадеда Алдора Старого, и был уже в возрасте 26 лет и отцом, когда Алдор наконец скончался, и корона перешла к деду Голдвина. Правил Голдвин во время «золотого века» Рохана и был очень богатым. Однако в ходе его правления охрана границ Рохана сократилась, и дунландцы, которых вытеснил из Рохана Алдор, начали медленно возвращаться в северную часть королевства.

Голдвин умер в 2699 г. после девятнадцати лет правления.

Деор

Деор (англ. Déor) — седьмой король Рохана. Родился в ходе правления своего прапрадеда Алдора Старого, что привело к необычной ситуации, когда в одной семье жили одновременно пять поколений. Стал королём после смерти своего отца Голдвина в 2699 г. В ходе правления Деора дунландцы снова начали тревожить Рохан, поскольку медленное возвращение их началось ещё в правление Голдвина, после того, как их за много лет до того прогнал Алдор. Деор отправился на север, чтобы сразиться с ними, однако узнал, что гондорская крепость Изенгард подпала под власть дунландцев. Изенгард был неприступной крепостью, поэтому Деору пришлось на некоторое время смириться с угрозой, исходившей с севера.

Деор умер в 2718 г. после беспокойного правления в течение девятнадцати лет.

Грам

Грам (англ. Gram) — восьмой король Рохана. Стал королём после смерти своего отца Деора в 2718 г. В ходе его правления шла война с дунландцами, который продолжали нападать на Рохан из крепости Изенгард, которую они контролировали.

Грам умер в 2741 г. после 23 лет открытой войны, вслед за ним взошёл на престол его сын Хельм Молоторукий.

Хельм Молоторукий

Хельм Молоторукий (англ. Helm Hammerhand) — девятый король Рохана и последний король из Первой линии. Стал королём после смерти своего отца Грама, в период кризиса. Продолжил открытую войну с дунландцами, чьей базой была захваченная ими крепость Изенгард, начатую его отцом.

Хельм замёрз насмерть в ходе ночного рейда во время Долгой Зимы. Вслед за ним на трон взошёл его племянник Фреалаф Хильдесон, ставший первым королём Второй линии.

Фреалаф Хильдесон

Фреалаф Хильдесон (англ. Fréaláf Hildeson) — десятый король Рохана и первый король из Второй линии. Фреалаф был племянником Хельма Молоторукого и стал королём после того, как Хельм погиб при осаде Хорнбурга в 2759 г. Фреалаф возглавил опасную операцию, в ходе которой ему удалось отвоевать Эдорас и вновь сделать его столицей Рохана. В результате успешных военных действий он отбросил дунландцев обратно за реки Адорн и Изен, освободив весь Рохан. Во время его коронации внезапно появился маг Саруман с дарами и славословиями, отсутствовавший до этого много лет. Саруман предложил Фреалафу дружбу и поддержку и, по совету короля Рохана, Берен, наместник Гондора, отдал Саруману ключи от Ортханка, позволив ему жить в Изенгарде при условии, что он будет защищать его от нападений дунландцев.

Фреалаф правил 39 лет, после его смерти в 2798 г. взошёл на трон его сын Бритта Леофа.

Бритта

Бритта (англ. Brytta) — одиннадцатый король Рохана. Бритта был сыном Фреалафа Хильдесона и стал королём после его смерти в 2798 г. В ходе его правления Рохан продолжал восстанавливаться после войны с дунландцами, а на его западной границе продолжались столкновения. Бритта продолжил традиции своего отца, который всегда помогал нуждающимся, и этим заслужил себе прозвище Леофа (англ. Léofa), «возлюбленный», на языке рохиррим.

Помимо проблем, связанных с дунландцами, в ходе его правления возникла новая беда: война гномов с орками вынудила большое количество последних бежать из Мглистых гор, пытаясь осесть в Белых горах к югу от Рохана. Бритта отбил нападение этих орков, и когда он умер, верилось, что орков в Рохане больше нет.

Бритта правил 44 года, вслед за ним в 2842 г. на трон взошёл его сын Вальда.

Вальда

Вальда (англ. Walda) — двенадцатый король Рохана. Был сыном Бритты Леофы и стал королём после смерти отца в 2842 г. Вальда служил в армии отца, сражаясь с орками, пытавшимися вторгнуться в Рохан во время правления Бритты, и во время его коронации казалось, что в Рохане их больше нет. Однако некоторое количество орков всё таки осталось, и в 2851 г., проправив всего девять лет, король был убит орком в Дунхарге. Сын Вальды, Фолка, взошёл на трон после его смерти и отомстил за него.

Фолка

Фолка (англ. Folca) — тринадцатый король Рохана. Был сыном Вальды и стал королём после гибели отца от рук орка в 2851 г. Заслужил прозвище «Охотник» за свои способности в этой области. В этой связи примечательно, что при восшествии на престол Фолка поклялся отомстить за гибель своего отца и в знак этого не убивать ни единого зверя до тех пор, пока на земле Рохана будет хотя бы один орк.

После тринадцати лет правления Фолка уничтожил одну за другим всех оставшиеся в Рохане орочьи банды, сдержав таким образом свою клятву. Когда последняя банда орков была истреблена, он отправился на охоту, но был убит на ней кабаном из Эверхолта, нанёсшим ему смертельную рану. За ним на трон вошёл в 2864 г. его сын Фолквин.

Фолквин

Фолквин (англ. Folcwine) — четырнадцатый король Рохана. Фолквин был сыном Фолки Охотника и стал королём после гибели отца на охоте в 2864 г. В ходе своего правления он полностью освободил от дунландцев Западный рубеж между Изеном и Адорном.

У Фолквина было четверо детей: три сына и дочь. Его сыновья-близнецы Фолкред и Фастред сражались в Гондоре против харадрим, но оба были убиты.

После 39 лет правления Фолквин умер, и в 2903 г. на трон взошёл его младший сын Фенгель.

Фенгель

Фенгель (англ. Fengel) — пятнадцатый король Рохана. Фенгель был третьим и единственным выжившим сыном Фолквина и унаследовал трон после смерти отца в 2903 г. Два старших брата Фенгеля, Фолкред и Фастред, были убиты в ходе войны в Гондоре, и в результате Фенгель вырос любимчиком своего отца и очень избалованным. Во взрослом состоянии он прославился своей жадностью и любовью к золоту. Его сын Тенгель покинул Рохан из-за противоречий с отцом и до самой его смерти жил в семье своей жены в Гондоре.

После более чем пятидесятилетнего правления Фенгель умер в 2953 г., и Тенгель неохотно вернулся в Рохан.

Тенгель

Тенгель (англ. Thengel, годы жизни 2905—2980) — шестнадцатый король Рохана. Тенгель был единственным сыном Фенгеля и стал королём после смерти отца в 2953 г. Фенгель был жадным человеком, и Тенгель ещё в юности покинул Рохан и жил в семье своей матери в Гондоре. Там он встретил и взял в жёны Морвен Стальной Блеск из Лоссарнаха, и некоторое время жил там с ней и её семейством.

После смерти Фенгеля Тенгеля призвали вернуться в Рохан, что он с неохотой и сделал. Морвен родила ему в общей сложности пять детей, включая единственного сына (и второго ребёнка) Теодена и дочь Теодвин, которая стала матерью Эомера и Эовин. Живя в Гондоре, Тенгель выучил синдарин, и в его доме на нём говорили каждый день, равно как и на вестроне, всеобщем языке. На языке рохиррим не говорили ни он, ни его наследники.

Теоден

Теоден (англ. Théoden) — семнадцатый король Рохана. Теоден был единственным сыном короля Тенгеля. Он родился в 2948 г. в Гондоре, где жила семья его отца, пока он не стал королём Рохана. Теоден был воспитан в среде говорящих на синдарине и вестроне, а не на языке рохиррим, однако он выучил его позже.

Теоден стал королём после смерти отца в 2980 г. Погиб он от руки Короля-Чародея в ходе Войны Кольца, сражаясь в Битве на Пеленнорских Полях. За его смерть отомстила его племянница Эовин.

Эомер

Эомер (англ. Éomer) — восемнадцатый король Рохана. Эомер был сыном Теодвин и Эомунда, Главного Маршала Рохана. Эовин была его сестрой. После смерти родителей Эомера и Эовин Теоден взял их в свой дом и воспитывал как собственных детей. Эомер был третьим маршалом Рохана, во время Войны Кольца он стал королём вместо погибшего Теодена, основав тем самым Третью линию Дома Эорла.

Эльфвин

Эльфвин (англ. Elfwine), названный Прекрасным (англ. the Fair) — девятнадцатый король Рохана. Был первым сыном Эомера Эадига, короля Рохана, и Лотириэль, дочери князя Дол Амрота Имрахиля). По матери Эльфвин был двоюродным братом князя Итилиэна Фарамира, наместника Гондора, одновременно будучи его племянником через свою тётю Эовин. Эльфвин взошёл на трон после смерти отца в 63 г. Ч.Э. и правил долго после этого. Поскольку Эльфвин правил в Четвертой Эпохе, когда Алая Книга была уже написана, о нём известно мало.

Написание имени Эльфвина — осовремененная форма англосаксонского имени Ælfwine (Эльфвине), которая на староанглийском языке означает «друг эльфов».

Дом Эорла

* Эорл
Юный

* Первая линия
† Вторая линия
‡ Третья линия

* Брего

Балдор

* Алдор

Эофор

3 дочери

Хильд

† Вальда

† Фолка

† Фолквин

Фастред

Фолкред

дочь

† Фенгель

2 дочери

† Тенгель

Морвен
Сталесияющая

дочь

† Теоден

Эльфхильд

2 дочери

Теодвин

Эомунд

Теодред

Лотириэль

‡ Эомер

Фарамир

Эовин

‡ Эльфвин

Элборон

Барахир

</center>

Напишите отзыв о статье "Список королей Рохана"

Примечания

Отрывок, характеризующий Список королей Рохана

«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.

17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.

– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.