Список космических запусков в 1972 году
Поделись знанием:
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.
Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Список орбитальных запусков, произведённых в 1972 году. Красным цветом выделены неудачные запуски. Жирным выделены пилотируемые КА.
| Дата (UTC) | Стартовый комплекс | Ракета-носитель | NSSDC ID | Имя КА | Тип |
|---|---|---|---|---|---|
| 12.01 09:59:59 |  Байконур Пл. 31
|
Восход 7702423-247 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-001A 1972-001A] | Космос-471[sr] | Зенит-4М |
| 20.01 18:36 |  Ванденберг SLC-4E
|
Титан IIID 23D-2 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-002A 1972-002A] | OPS-1737 | KH-9 Hexagon |
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-002D 1972-002D] | OPS-7719 | P-11 № 4424 | |||
| 23.01 00:12:04 | Канаверал LC-36B
|
Атлас SLV-3 AC-28 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-003A 1972-003A] | Интелсат-4 F-4[pt] | |
| 25.01 11:15:01 | Плесецк Пл. 133/3
|
Космос 11К63 29547-143 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-004A 1972-004A] | Космос-472[en] | ДС-П1-Ю № 52 |
| 31.01 17:20:02 | Ванденберг SLC-2E
|
Тор-Дельта L 564/D87 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-005A 1972-005A] | HEOS-2[hu] | HEOS A2 |
| 03.02 08:40:00 | Байконур Пл. 31
|
Восход 7801421-136 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-006A 1972-006A] | Космос-473[sr] | Зенит-2М |
| 14.02 03:27:59 | Байконур Пл. 81/24
|
Протон-К / Блок Д 258-01 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-007A 1972-007A] | Луна-20 | |
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-007E 1972-007E] | Luna-20 KT | Е-8-5 № 408 | |||
| 16.02 09:30:00 | Байконур Пл. 31
|
Восход 7801422-240 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-008A 1972-008A] | Космос-474[sr] | Зенит-4М |
| 16.02 09:59 | Ванденберг SLC-4W
|
Титан 33B 33B-2 (3B-37) | OPS-1844 | JUMPSEAT 2 | |
| 22.02 22:58 | Луна-20
|
E-8-5 VA № 408 | Luna-20 VA | ||
| 25.02 07:52:29 | Плесецк Пл. 132/2
|
Космос-3М 53727-113 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-009A 1972-009A] | Космос-475[sr] | Циклон |
| 01.03 09:39:28 | Канаверал LC-40
|
Титан IIIC 23C-4 (3C-22) | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-010A 1972-010A] | DSP F3 | DSP 4 |
| 01.03 11:15:00 | Плесецк Пл. 43/4
|
Восток-2М 8А92М S15000-009 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-011A 1972-011A] | Космос-476[sr] | Целина-Д |
| 03.03 01:49:04 | Канаверал LC-36A
|
Атлас SLV-3 AC-27 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-012A 1972-012A] | Пионер-10 | Пионер |
| 04.03 10:00:00 | Плесецк Пл. 41/1
|
Восход 7801421-138 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-013A 1972-013A] | Космос-477[sr] | Зенит-2М |
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-013E 1972-013E] | спускаемая капсула | Наука 14КС № 1[уточнить] | |||
| 12.03 01:55:08 | Ванденберг SLC-2E
|
Тор-Дельта N 573/D88 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-014A 1972-014A] | TD-1A[en] | |
| 15.03 13:00:01 | Плесецк Пл. 43/3
|
Восход 7702423-252 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-015A 1972-015A] | Космос-478[sr] | Зенит-4М |
| 17.03 17:00 | Ванденберг SLC-4W
|
Титан 24B 24B-3 (3B-34) | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-016A 1972-016A] | OPS-1678 | GAMBIT-3 Mission 4334 |
| 22.03 20:30:59 | Плесецк Пл. 132/2
|
Космос-3М 47127-122 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-017A 1972-017A] | Космос-479[sr] | Целина-ОМ |
| 24.03 08:46:12 | Ванденберг SLC-10W
|
Тор-Барнер 2A 153/BIIA-15 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-018A 1972-018A] | DMSP 5528 | DMSP Block 5B F-2 (SV-1) |
| 25.03 02:20:00 | Плесецк Пл. 132/2
|
Космос-3М 65027-123 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-019A 1972-019A] | Космос-480[sr] | Сфера |
| 25.03 10:39:59 | Плесецк Пл. 133/3
|
Космос 11К63 64657-134 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-020A 1972-020A] | Космос-481[en] | ДС-П1-Ю № 46 |
| 27.03 04:15:01 | Байконур Пл. 31
|
Молния-М S15000-063 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-021A 1972-021A] | Венера-8 | 4В-1 № 670 |
| 30.03 14:05:01 | Плесецк Пл. 41/1
|
Восток-2М 8А92М 7702421-334 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-022A 1972-022A] | Метеор-1-11 | Метеор-МВ № 23 |
| 31.03 04:02:33 | Байконур Пл. 31
|
Молния-М 7801421-513 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-023A 1972-023A] | Космос-482 | 4В-1 № 671 |
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-023E 1972-023E] | Kosmos-482 SA | ||||
| 03.04 10:15:00 | Плесецк Пл. 41/1
|
Восход 7801422-245 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-024A 1972-024A] | Космос-483[sr] | Зенит-4М |
| 04.04 20:38:30 | Плесецк Пл. 43/4
|
Молния-М Yu15000-093 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-025A 1972-025A] | Молния-1-20 | Молния-1+ № 27 |
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-025B 1972-025B] | SRET 1[de] | MAS/SRET | |||
| 06.04 08:00:00 | Плесецк Пл. 43/3
|
Восход 7801421-139 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-026A 1972-026A] | Космос-484[sr] | Зенит-2М |
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-026C 1972-026C] | спускаемая капсула | Наука 5КС № 3[уточнить] | |||
| 07.04 10:00:00 | Байконур Пл. 31
|
Восход Kh15000-013 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-027A 1972-027A] | Интеркосмос-6[pt] | Energiya № 1 |
| 11.04 11:04:58 | Плесецк Пл. 133/3
|
Космос 11К63 45734-142 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-028A 1972-028A] | Космос-485[en] | ДС-П1-Ю № 58 |
| 14.04 00:54:36 | Байконур Пл. 31
|
Молния-М Kh15000-079 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-029A 1972-029A] | Прогноз-1 | Прогноз № 501 |
| 14.04 08:00:00 | Плесецк Пл. 43/3
|
Восход 7702423-253 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-030A 1972-030A] | Космос-486[sr] | Зенит-4М |
| 16.04 17:54 | КЦ Кеннеди LC-39A
|
Сатурн-5 SA-511 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-031A 1972-031A] | Аполлон-16 | Аполлон CM-113 |
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-031C 1972-031C] | Orion | LM 11 AS | |||
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-031D 1972-031D] | Apollo 16 Subsatellite | ||||
| LRV-2 | Лунный автомобиль | ||||
| ALSEP | ALSEP | ||||
| 19.04 21:43:59 | Ванденберг SLC-3W
|
Торад SLV-2H/Аджена-D 569/FTV 1661 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-032A 1972-032A] | OPS-5640 | CORONA CR-16 |
| 21.04 11:59:59 | Плесецк Пл. 133/3
|
Космос 11К63 45747-137 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-033A 1972-033A] | Космос-487[en] | ДС-П1-Ю № 57 |
| 24.04 01:25:48 | Аполлон-16
|
LM AS 11 | Orion | LM 11 Ascent Stage | |
| 25.04 11:29:59 | Плесецк Пл. 133/3
|
Космос 11К63 64634-146 | ДС-П1-Ю № 51 | ||
| 05.05 11:20:00 | Плесецк Пл. 43/4
|
Восход 7702424-717 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-034A 1972-034A] | Космос-488[sr] | Зенит-4МК |
| 06.05 11:24:51 | Плесецк Пл. 132/1
|
Космос-3М 65024-110 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-035A 1972-035A] | Космос-489[sr] | Циклон |
| 17.05 10:19:59 | Плесецк Пл. 43/3
|
Восход 7701421-140 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-036A 1972-036A] | Космос-490[sr] | Зенит-2М |
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-036D 1972-036D] | спускаемая капсула | Наука 1КС № 5[уточнить] | |||
| 19.05 14:30:03 | Плесецк Пл. 43/4
|
Молния-М Yu15000-091 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-037A 1972-037A] | Молния-2-2 | Молния-2 |
| 20.05 15:30 | Ванденберг SLC-4W
|
Титан 24B 24B-4 (3B-35) | OPS-6574 | GAMBIT-3 Mission 4335 | |
| 25.05 06:35:00 | Байконур Пл. 31
|
Восход 7801422-244 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-038A 1972-038A] | Космос-491[sr] | Зенит-4М |
| 25.05 18:41:00 | Ванденберг SLC-3W
|
Торад SLV-2H/Аджена-D 571/FTV 1663 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-039A 1972-039A] | OPS-6371 | CORONA CR-8R |
| 09.06 06:59:59 | Байконур Пл. 31
|
Восход 7702423-250 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-040A 1972-040A] | Космос-492[sr] | Зенит-4М |
| 13.06 21:53:04 | Канаверал LC-36B
|
Атлас SLV-3 AC-29 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-041A 1972-041A] | Интелсат-4 F-5[pt] | |
| 21.06 06:25:00 | Байконур Пл. 31
|
Восход 7801421-142 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-042A 1972-042A] | Космос-493[sr] | Зенит-2М |
| 23.06 09:24:00 | Плесецк Пл. 132/2
|
Космос-3М 47127-111 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-043A 1972-043A] | Космос-494[sr] | Стрела-2М |
| 23.06 11:19:57 | Плесецк Пл. 43/3
|
Восход 7801422-239 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-044A 1972-044A] | Космос-495[sr] | Зенит-4М |
| 26.06 14:53:00 | Байконур Пл. 1
|
Союз 11А511 Yu15000-020 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-045A 1972-045A] | Космос-496 | Союз 7К-Т № 33A |
| 29.06 03:47:35 | Байконур Пл. 31
|
Молния-М M15000-108 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-046A 1972-046A] | Прогноз-2 | Прогноз № 503 |
| 30.06 05:58:41 | Капустин Яр 86/4
|
Космос 11К63 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-047A 1972-047A] | Интеркосмос-7[es] | ДС-У3-ИК № 3 |
| 30.06 09:19:49 | Плесецк Пл. 133/3
|
Космос 11К63 29524-153 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-048A 1972-048A] | Космос-497[en] | ДС-П1-И № 12 |
| 30.06 18:52:01 | Плесецк Пл. 41/1
|
Восток-2М 8А92М 7801421-333 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-049A 1972-049A] | Метеор-1-12 | Метеор-МВ № 26 |
| 05.07 09:29:58 | Плесецк Пл. 133/3
|
Космос 11К63 29524-152 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-050A 1972-050A] | Космос-498[en] | ДС-П1-Ю № 56 |
| 06.07 10:40:00 | Байконур Пл. 31
|
Восход 7702423-246 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-051A 1972-051A] | Космос-499[sr] | Зенит-4М |
| 07.07 17:46 | Ванденберг SLC-4E
|
Титан IIID 23D-5 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-052A 1972-052A] | OPS-7293 | KH-9 Hexagon |
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-052C 1972-052C] | OPS-7803 | P-11 № 4425 | |||
| 10.07 16:15:00 | Плесецк Пл. 132/2
|
Космос-3М 65014-107 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-053A 1972-053A] | Космос-500[sr] | Целина-ОМ |
| 12.07 05:59:57 | Капустин Яр 86/4
|
Космос 11К63 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-054A 1972-054A] | Космос-501[en] | ДС-П1-Ю № 50 |
| 13.07 14:30:25 | Плесецк Пл. 43/4
|
Союз-М Kh15000-002 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-055A 1972-055A] | Космос-502[sr] | Зенит-4МТ |
| 19.07 13:45:00 | Плесецк Пл. 43/3
|
Восход 78033 -267 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-056A 1972-056A] | Космос-503[sr] | Зенит-4М |
| 20.07 18:10:00 | Плесецк Пл. 132/2
|
Космос-3М 47127-112 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-057A 1972-057A] | Космос-504[sr] | Стрела-1М |
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-057B 1972-057B] | Космос-505[sr] | Стрела-1М | |||
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-057C 1972-057C] | Космос-506[sr] | Стрела-1М | |||
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-057D 1972-057D] | Космос-507[sr] | Стрела-1М | |||
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-057E 1972-057E] | Космос-508[sr] | Стрела-1М | |||
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-057F 1972-057F] | Космос-509[sr] | Стрела-1М | |||
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-057G 1972-057G] | Космос-510[sr] | Стрела-1М | |||
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-057H 1972-057H] | Космос-511[sr] | Стрела-1М | |||
| 23.07 18:06:06 | Ванденберг SLC-2W
|
Delta 0900 574/D89 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-058A 1972-058A] | Landsat 1 | Landsat |
| 28.07 10:19:00 | Плесецк Пл. 43/4
|
Восход 7702421-143 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-059A 1972-059A] | Космос-512[sr] | Зенит-2М |
| 29.07 03:20:57 | Байконур Пл. 81/23
|
Протон-К 260-01 | ДОС-2[en] | ДОС-2 № 122) | |
| 02.08 08:15:00 | Байконур Пл. 31
|
Восход 78033 -266 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-060A 1972-060A] | Космос-513[sr] | Зенит-4М |
| 13.08 15:10 | Уоллопс LA3A
|
Скаут D-1 S184C | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-061A 1972-061A] | Meteoroid Technology Satellite[es] | Meteoroid Technology Sat |
| 16.08 13:40:01 | Плесецк Пл. 132/2
|
Космос-3М Yu149-38 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-062A 1972-062A] | Космос-514[sr] | МГМ Циклон |
| 18.08 10:00:01 | Плесецк Пл. 43/4
|
Восход 7702424-718 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-063A 1972-063A] | Космос-515[sr] | Зенит-4МК |
| 19.08 02:40:00 |  Утиноура M
|
Мю-4S M-4S-4 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-064A 1972-064A] | Denpa[fr] | REXS |
| 21.08 10:28:02 | Канаверал LC-36B
|
Атлас SLV-3 AC-22 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-065A 1972-065A] | Орбитальная астрономическая обсерватория 3[de] | OAO |
| 21.08 10:36:20 | Байконур Пл. 90/19
|
Циклон-2 45014-19L | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-066A 1972-066A] | Космос-516[sr] | УС-А |
| 30.08 08:19:59 | Байконур Пл. 31
|
Восход 7702421-144 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-067A 1972-067A] | Космос-517[sr] | Зенит-2М |
| 01.09 17:36 | Ванденберг SLC-4W
|
Титан 24B 24B-5 (3B-39) | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-068A 1972-068A] | OPS-8888 | GAMBIT-3 Mission 4336 |
| 02.09 10:49:59 | Плесецк Пл. 43/4
|
Восход 78033- 271 | Зенит-4М | ||
| 02.09 17:50:30 | Ванденберг SLC-5
|
Скаут B-1 S182C | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-069A 1972-069A] | Triad OI-1X | |
| 15.09 09:40:00 | Плесецк Пл. 43/4
|
Восход 78033- 156 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-070A 1972-070A] | Космос-518[sr] | Зенит-2М |
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-070C 1972-070C] | спускаемая капсула | Наука[уточнить] | |||
| 16.09 08:20:00 | Байконур Пл. 31
|
Восход 78033 -268 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-071A 1972-071A] | Космос-519[sr] | Зенит-4М |
| 19.09 19:19:03 | Плесецк Пл. 41/1
|
Молния-М S15000-100 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-072A 1972-072A] | Космос-520[en] | Око |
| 23.09 01:20:00 | Канаверал LC-17B
|
Delta 1604 579/D90 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-073A 1972-073A] | Эксплорер-47[pt] | IMP H |
| 29.09 20:18:59 | Плесецк Пл. 132/2
|
Космос-3М Yu47121-11 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-074A 1972-074A] | Космос-521[en] | ДС-П1-М № 4 |
| 30.09 20:19:01 | Плесецк Пл. 41/1
|
Молния-М S15000-106 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-075A 1972-075A] | Молния-2-3 | Молния-2 |
| 02.10 20:10 | Ванденберг BMRSA1
|
Атлас-Барнер 2 102F | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-076A 1972-076A] | Radcat | |
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-076B 1972-076B] | Radsat[es] | Radsat | |||
| 04.10 12:00:02 | Плесецк Пл. 41/1
|
Восход 78033- 272 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-077A 1972-077A] | Космос-522[sr] | Зенит-4М |
| 05.10 11:30:00 | Плесецк Пл. 133/3
|
Космос 11К63 64657-135 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-078A 1972-078A] | Космос-523[en] | ДС-П1-Ю № 63 |
| 10.10 18:03 | Ванденберг SLC-4E
|
Титан IIID 23D-3 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-079A 1972-079A] | OPS-8314 | KH-9 Hexagon |
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-079C 1972-079C] | OPS 8314/2 | P801-4? | |||
| 11.10 13:19:58 | Плесецк Пл. 133/3
|
Космос 11К63 64634-147 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-080A 1972-080A] | Космос-524[en] | ДС-П1-Ю № 49 |
| 14.10 06:16:00 | Плесецк Пл. 41/1
|
Молния-М 7705711-498 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-081A 1972-081A] | Молния-1-21 | Молния-1+ |
| 15.10 17:19:19 | Ванденберг SLC-2W
|
Delta 0300 575/D91 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-082A 1972-082A] | NOAA 2 | ITOS D |
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-082B 1972-082B] | AMSAT-OSCAR 6[en] | OSCAR 6 | |||
| 17.10 19:59:01 | Плесецк Пл. 132/1
|
Космос-3М Yu149-40 | Стрела-2М | ||
| 18.10 11:59:59 | Плесецк Пл. 43/4
|
Восход 76043- 161 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-083A 1972-083A] | Космос-525[sr] | Зенит-2М |
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-083C 1972-083C] | спускаемая капсула | Наука 16КС № 1L | |||
| 25.10 10:39:57 | Плесецк Пл. 133/3
|
Космос 11К63 64657-136 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-084A 1972-084A] | Космос-526[en] | ДС-П1-Ю № 61 |
| 26.10 22:05:01 | Плесецк Пл. 43/4
|
Восток-2М 8А92М Kh15000-006 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-085A 1972-085A] | Метеор-1-13 | Метеор-М № 25 |
| 31.10 13:29:59 | Плесецк Пл. 43/4
|
Восход 78033- 729 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-086A 1972-086A] | Космос-527[sr] | Зенит-4МК |
| 01.11 02:08:00 | Плесецк Пл. 132/2
|
Космос-3М Yu149-46 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-087A 1972-087A] | Космос-528[sr] | Стрела-1М |
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-087B 1972-087B] | Космос-529[sr] | Стрела-1М | |||
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-087C 1972-087C] | Космос-530[sr] | Стрела-1М | |||
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-087D 1972-087D] | Космос-531[sr] | Стрела-1М | |||
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-087E 1972-087E] | Космос-532[sr] | Стрела-1М | |||
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-087F 1972-087F] | Космос-533[sr] | Стрела-1М | |||
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-087G 1972-087G] | Космос-534[sr] | Стрела-1М | |||
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-087H 1972-087H] | Космос-535[sr] | Стрела-1М | |||
| 03.11 01:34:00 | Плесецк Пл. 132/1
|
Космос-3М Yu47121-1U | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-088A 1972-088A] | Космос-536[sr] | Целина-ОМ |
| 09.11 03:23:46 | Ванденберг SLC-10W
|
Тор-Барнер 2A 294/BIIA-16 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-089A 1972-089A] | DMSP 6530 | DMSP Block 5B F-3 |
| 10.11 01:14:03 | Канаверал LC-17B
|
Delta 1914 580/D92 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-090A 1972-090A] | Anik A1[de] | |
| 15.11 22:13:46 |  Сан-Марко
|
Скаут D-1 S170CR | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-091A 1972-091A] | SAS-2 | |
| 22.11 00:17:01 | Ванденберг SLC-5
|
Скаут D-1 S185C | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-092A 1972-092A] | ESRO 4[fr] | |
| 23.11 06:11:55 | Байконур Пл. 110Л
|
Н-1 7L/Kh15007 | Mockup LK | ||
| LOK | Союз 7К-ЛОК | ||||
| 25.11 09:10:01 | Байконур Пл. 31
|
Восход 78033 -157 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-093A 1972-093A] | Космос-537[sr] | Зенит-2М |
| 30.11 21:49:57 | Плесецк Пл. 133/3
|
Космос 11К63 29524-155 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-094A 1972-094A] | Интеркосмос-8[es] | ДС-У1-ИК № 2 |
| 02.12 04:39:57 | Байконур Пл. 1
|
Молния-М 7801421-512 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-095A 1972-095A] | Молния-1-22 | Молния-1+ |
| 07.12 05:33 | КЦ Кеннеди LC-39A
|
Сатурн-5 SA-512 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-096A 1972-096A] | Аполлон-17 | Аполлон CM-114 |
| [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-096C 1972-096C] | Challenger | LM 12 AS | |||
| LRV-3 | Лунный автомобиль | ||||
| ALSEP | ALSEP | ||||
| 11.12 07:56:00 | Ванденберг SLC-2W
|
Delta 0900 577/D93 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-097A 1972-097A] | NIMBUS–5[hu] | Nimbus E |
| 12.12 06:51:01 | Плесецк Пл. 41/1
|
Молния-М 76043- 537 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-098A 1972-098A] | Молния-2-4 | Молния-2 |
| 14.12 13:40:02 | Плесецк Пл. 43/4
|
Восход 76043- 274 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-099A 1972-099A] | Космос-538[sr] | Зенит-4М |
| 14.12 22:54:37 | Аполлон-17
|
LM AS 12 | Challenger | LM 12 Ascent Stage | |
| 16.12 11:24:56 | Ванденберг SLC-5
|
Скаут D-1 S181C | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-100A 1972-100A] | Aeros 1[es] | GRS-B |
| 20.12 22:20 | Канаверал LC-13
|
Атлас SLV-3 5204A | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-101A 1972-101A] | OPS-9390 | CANYON 5 |
| 21.12 02:05:00 | Плесецк Пл. 132/2
|
Космос-3М Yu149-43 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-102A 1972-102A] | Космос-539[sr] | Сфера |
| 21.12 17:45 | Ванденберг SLC-4W
|
Титан 24B 24B-6 (3B-40) | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-103A 1972-103A] | OPS-3978 | GAMBIT-3 Mission 4337 |
| 25.12 23:05:01 | Плесецк Пл. 132/2
|
Космос-3М 53724-113 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-104A 1972-104A] | Космос-540[sr] | Стрела-2М |
| 27.12 10:30:04 | Плесецк Пл. 41/1
|
Союз-М S15000-003 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-105A 1972-105A] | Космос-541[sr] | Зенит-4МТ |
| 28.12 11:00:00 | Плесецк Пл. 43/4
|
Восток-2М 8А92М S15000-012 | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-106A 1972-106A] | Космос-542[sr] | Целина-Д |
См. также
Напишите отзыв о статье "Список космических запусков в 1972 году"
Ссылки
- Jonathan McDowell. [planet4589.org/space/log/launch.html Launch Log] (англ.). Проверено 12 июня 2012.
|
Список космических запусков | 
| ||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1950-е | 1957 | 1958 | 1959 | |||||||||
| 1960-е | 1960 | 1961 | 1962 | 1963 | 1964 | 1965 | 1966 | 1967 | 1968 | 1969 | ||
| 1970-е | 1970 | 1971 | 1972 | 1973 | 1974 | 1975 | 1976 | 1977 | 1978 | 1979 | ||
| 1980-е | 1980 | 1981 | 1982 | 1983 | 1984 | 1985 | 1986 | 1987 | 1988 | 1989 | ||
| 1990-е | 1990 | 1991 | 1992 | 1993 | 1994 | 1995 | 1996 | 1997 | 1998 | 1999 | ||
| 2000-е | 2000 | 2001 | 2002 | 2003 | 2004 | 2005 | 2006 | 2007 | 2008 | 2009 | ||
| 2010-е | 2010 | 2011 | 2012 | 2013 | 2014 | 2015 | 2016 | 2017 | 2018 | 2019 | ||
Отрывок, характеризующий Список космических запусков в 1972 году
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.
Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
