Список наград Национальной хоккейной лиги
Поделись знанием:
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
(перенаправлено с «Список наград Национальной Хоккейной Лиги»)
В Национальной хоккейной лиге ежегодно вручаются индивидуальные и командные призы по итогам сезона. В данном списке перечислены все трофеи вручаемые в НХЛ. Самым старым трофеем является Кубок Стэнли, который был учреждён в 1893 году, ещё до создания НХЛ, а сейчас вручается команде-победителю финальной серии плей-офф. Новейшим же призом является приз лучшему генеральному менеджеру года, который впервые вручался в 2010 году.
Содержание
Командные
| Фото | Название | Год | Описание | Текущий обладатель |
|---|---|---|---|---|
 |
Кубок Стэнли (Stanley Cup) |
1893 | Награждается команда выигравшая финальную серию плей-офф с 1927 года. С 1893 по 1914 годы вручался лучшей любительской команде Канады. В период с 1915 по 1926 годы обладателем становилась команда выигрывшая серию между чемпионами НХЛ и НХА | Питтсбург Пингвинз (2015–2016) |
 |
Приз принца Уэльского (Prince of Wales Trophy) |
1925 | Награждается команда-чемпион Восточной конференции. До этого вручалась чемпиону НХЛ (1924—1927), чемпиону Американского дивизиона (1928—1938), победителю регулярного чемпионата (1939—1967), чемпиону Восточного дивизиона (1968—1974), чемпиону Конференции принца Уэльского (1975—1993) | Питтсбург Пингвинз (2015–2016) |
 |
Приз Кларенса Кэмпбелла (Clarence S. Campbell Bowl) |
1968 | Награждается команда-чемпион Западной конференции с 1994 года. Ранее вручался чемпиону Западного дивизиона (1968–1974) и Конференции Кэмпбелла (1975–1993) | Сан-Хосе Шаркс (2015–2016) |
 |
Президентский кубок (Presidents' Trophy) |
1986 | Награждается команда набравшая большее количество очков в регулярном чемпионате | Вашингтон Кэпиталз (2015–2016) |
 |
О'Брайен Трофи (O'Brien Trophy) |
1910 | Награждался победитель плей-офф НХА и НХЛ (1910–23), чемпион Канадского дивизиона (1927–38), а затем финалист Кубка Стэнли (1939–50). | Не вручается с 1950 года
Последний обладатель: Нью-Йорк Рейнджерс |
Индивидуальные
| Фото | Название | Год | Описание | Текущий обладатель |
|---|---|---|---|---|
 |
Харт Трофи (Hart Memorial Trophy) |
1924 | Награждается игрок, который внёс наибольший вклад в успехи своей команды в регулярном чемпионате. | Патрик Кейн (Чикаго Блэкхокс) |
 |
Леди Бинг Трофи (Lady Byng Memorial Trophy) |
1925 | Награждается игрок, продемонстрировавший образец честной спортивной борьбы и джентльменского поведения в сочетании с высоким игровым мастерством. | Анже Копитар (Лос-Анджелес Кингз) |
 |
Везина Трофи (Vezina Trophy) |
1927 | Награждается голкипер, сыгравший в регулярном чемпионате не менее 25 матчей и продемонстрировавший лучшую игру среди всех конкурентов. | Брэйден Холтби (Вашингтон Кэпиталз) |
 |
Колдер Трофи (Calder Memorial Trophy) |
1937 | Награждается игрок, наиболее ярко проявивший себя среди тех, кто проводит первый полный сезон в составе клуба НХЛ. | Артемий Панарин (Чикаго Блэкхокс) |
 |
Арт Росс Трофи (Art Ross Trophy) |
1948 | Награждается игрок, набравший наибольшее количество очков по системе гол+пас в регулярном чемпионате. | Патрик Кейн (Чикаго Блэкхокс) |
 |
Джеймс Норрис Трофи (James Norris Memorial Trophy) |
1954 | Награждается защитник, который проявил наибольшее мастерство при игре на своей позиции на протяжении всего сезона. | Дрю Даути (Лос-Анджелес Кингз) |
 |
Конн Смайт Трофи (Conn Smythe Trophy) |
1965 | Награждается игрок, лучше других зарекомендовавший себя в играх плей-офф. | Сидни Кросби (Питтсбург Пингвинз) |
 |
Билл Мастертон Трофи (Bill Masterton Memorial Trophy) |
1968 | Награждается игрок, проявивший высокое спортивное мастерство и верность хоккею. | Яромир Ягр (Флорида Пантерз) |
 |
Тед Линдсей Эворд (Ted Lindsay Award) |
1971 | Награждается игрок, лучший по мнению самих хоккеистов. Приз учрежден Ассоциацией хоккеистов НХЛ (NHLPA) в честь Лестера Пирсона, бывшего премьер-министра Канады. 29 апреля 2010 года НХЛ переименовала трофей в честь хоккеиста Теда Линдсэя. | Патрик Кейн (Чикаго Блэкхокс) |
 |
Джек Адамс Эворд (Jack Adams Award) |
1974 | Награждается тренер, внесший наибольший вклад в успехи своей команды, по мнению Ассоциации журналистов НХЛ. | Барри Троц (Вашингтон Кэпиталз) |
 |
Фрэнк Дж. Селки Трофи (Frank J. Selke Trophy) |
1978 | Награждается лучший нападающий оборонительного плана. | Анже Копитар (Лос-Анджелес Кингз) |
 |
Уильям М. Дженнингс Трофи (William M. Jennings Trophy) |
1982 | Награждается голкипер(ы), пропустивший(е) наименьшее число голов в среднем за игру по итогам регулярного сезона при не менее 25 сыгранных матчах | Фредерик Андерсен Джон Гибсон (Анахайм Дакс) |
 |
Кинг Клэнси Трофи (King Clancy Memorial Trophy) |
1988 | Награждается игрок, который является примером для партнеров на льду и вне его и принимает активное участие в общественной жизни. | Хенрик Седин (Ванкувер Кэнакс) |
| Приз игроку НХЛ за благотворительность (NHL Foundation Player Award) |
1998 | Приз вручается игроку за участие в благотворительности | Марк Джиордано (Калгари Флэймз) | |
 |
Морис Ришар Трофи (Maurice 'Rocket' Richard Trophy) |
1999 | Награждается игрок, забросивший наибольшее число шайб среди всех игроков НХЛ по итогам регулярного сезона. | Александр Овечкин (Вашингтон Кэпиталз) |
| Приз Марка Мессье (Mark Messier Leadership Award) |
2007 | Приз вручается Марком Мессье игроку проявившему лидерские качества на льду и за его пределами | Ши Уэбер (Нэшвилл Предаторз) | |
| Приз лучшему генеральному менеджеру НХЛ (NHL General Manager of the Year Award) |
2010 | Награждается генеральный менеджер, внесший наибольший вклад в успехи своей команды[1] | Джим Рутерфорд (Питтсбург Пингвинз) | |
| НХЛ плюс/минус Эворд (NHL Plus-Minus Award) |
1983 | Награждался игрок с лучшим показателем «плюс-минус» по итогам регулярного сезона. | Не вручается с 2008 года. Последний обладатель: Павел Дацюк (Детройт Ред Уингз) | |
| Роджер Крозье Эворд (Roger Crozier Saving Grace Award) |
2000 | Награждался голкипер с лучшим процентом отраженных бросков, сыгравший не менее 25 матчей.[2][3] | Не вручается с 2007 года. Последний обладатель: Никлас Бекстрём (Миннесота Уайлд) |
См. также
- Лестер Патрик Трофи — Приз хоккейному деятелю (игроку, тренеру, судье и т. д.) за вклад в развитие хоккея в США.
- Харламов Трофи — Приз лучшему российскому игроку.
- Викинг Эворд — Приз лучшему шведскому игроку в НХЛ
Напишите отзыв о статье "Список наград Национальной хоккейной лиги"
Примечания
- ↑ [www.nhl.com/ice/news.htm?id=528270 McPhee, Maloney and Poile in running for GM honor - 2011 NHL Awards]
- ↑ [www.legendsofhockey.net:8080/LegendsOfHockey/jsp/SearchPlayer.jsp?player=18477 Roger Crozier profile]. legendsofhockey.net. Hockey Hall of Fame. Проверено 18 августа 2007.
- ↑ [www.tsn.ca/nhl/teams/players/bio/?id=5571&hubname=nhl-wild Niklas Backstrom profile]. tsn.ca. TSN. Проверено 18 августа 2007. [www.webcitation.org/69u4kq0e2 Архивировано из первоисточника 14 августа 2012].
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Список наград Национальной хоккейной лиги
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
