Список народных художников СССР
Поделись знанием:
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Список народных художников СССР
Ниже приведён полный список народных художников СССР по годам присвоения звания (всего 160 человек).
|
1943—1949 годы
1943 год
- Герасимов, Александр Михайлович (1881—1963), советский живописец-реалист (Указ от 26.07.1943)
- Иогансон, Борис Владимирович (1893—1973), русский и советский художник и педагог (Указ от 26.07.1943)
- Меркуров, Сергей Дмитриевич (1881—1952), советский скульптор-монументалист (Указ от 26.07.1943)
- Мухина, Вера Игнатьевна (1889—1953), русский и советский скульптор (Указ от 26.07.1943)
1944 год
- Касиян, Василий Ильич (1896—1976), советский украинский график (Указ от 04.01.1944)
- Петрицкий, Анатолий Галактионович (1895—1964), советский украинский живописец (Указ от 04.01.1944)
- Шовкуненко, Алексей Алексеевич (1884—1974), советский живописец (Указ от 04.01.1944)
1950—1959 годы
1950 год
- Юон, Константин Фёдорович (1875—1958), русский и советский живописец, мастер пейзажа, теоретик искусства (Указ от 13.11.1950)
1951 год
- Федоровский, Фёдор Фёдорович (1883—1955), российский, советский театральный художник (Указ от 27.05.1951)
1953 год
- Тоидзе, Моисей Иванович (1871—1953), советский живописец (Указ от 15.02.1953)
1956 год
- Бакшеев, Василий Николаевич (1862—1958), советский живописец (Указ от 19.03.1956)
- Грабарь, Игорь Эммануилович (1871—1960), русский советский художник, искусствовед, просветитель, музейный деятель (Указ от 07.04.1956)
1957 год
- Залькалн, Теодор Эдуардович (1876—1972), латвийский скульптор (Указ от 05.01.1957)
- Жмуйдзинавичюс, Антанас Йоно (1876—1966), советский живописец (Указ от 07.01.1957)
- Лишев, Всеволод Всеволодович (1877—1960), русский и советский скульптор (Указ от 22.06.1957)
1958 год
- Конёнков, Сергей Тимофеевич (1874—1971), русский (советский) художник, скульптор (Указ от 02.01.1958)
- Герасимов, Сергей Васильевич (1885-1964), российский художник (Указ от 31.07.1958)
- Крылов, Порфирий Никитич (1902—1990), советский живописец и график (Указ от 24.11.1958)
- Куприянов, Михаил Васильевич (1903—1991), советский живописец и график (Указ от 24.11.1958)
- Соколов, Николай Александрович (1903—2000), советский график и живописец (Указ от 24.11.1958)
- Серов, Владимир Александрович (1910—1968), советский живописец и график, педагог (Указ от 25.11.1958)
- Манизер, Матвей Генрихович (1891-1966), советский скульптор (Указ от 26.11.1958)
1959 год
- Вучетич, Евгений Викторович (1908—1974), советский скульптор-монументалист (Указ от 22.09.1959)
1960—1969 годы
1960 год
- Сарьян, Мартирос Сергеевич (1880—1972), армянский и советский живописец-пейзажист, график и театральный художник (Указ от 01.03.1960)
- Томский, Николай Васильевич (1900—1984), советский скульптор-монументалист (Указ от 01.03.1960)
1961 год
- Микенас, Юозас Йокубо (1901—1964), литовский скульптор (Указ от 24.06.1961)
1962 год
- Рындин, Вадим Фёдорович (1902—1974), советский театральный художник (Указ от 10.02.1962)
- Пластов, Аркадий Александрович (1893—1972), советский живописец (Указ от 04.07.1962)
- Корин, Павел Дмитриевич (1892—1967), русский советский живописец (Указ от 20.09.1962)
1963 год
- Абдуллаев, Микаил Гусейн оглы (1921—2002), азербайджанский живописец и график (Указ от 12.04.1963)
- Аникушин, Михаил Константинович (1917—1997), советский и российский скульптор (Указ от 12.04.1963)
- Белашова, Екатерина Фёдоровна (1906—1971), советский скульптор (Указ от 12.04.1963)
- Богдеско, Илья Трофимович (1923—2010), молдавский советский график (Указ от 12.04.1963)
- Божий, Михаил Михайлович (1911—1990), украинский живописец (Указ от 12.04.1963)
- Бокшай, Иосиф Иосифович (1891—1975), украинский живописец (Указ от 12.04.1963)
- Дейнека, Александр Александрович (1899—1969), советский живописец, график и скульптор (Указ от 12.04.1963)
- Дерегус, Михаил Гордеевич (1904—1997), советский и украинский график и живописец (Указ от 12.04.1963)
- Джапаридзе, Уча Малакиевич (1906—1988), советский грузинский живописец и график (Указ от 12.04.1963)
- Жуков, Николай Николаевич (1908—1973), живописец, график, плакатист (Указ от 12.04.1963)
- Кибальников, Александр Павлович (1912—1987), советский скульптор (Указ от 12.04.1963)
- Лысенко, Михаил Григорьевич (1906—1972), советский скульптор (Указ от 12.04.1963)
- Окас, Эвальд Карлович (1915—2011), советский и эстонский живописец, педагог (Указ от 12.04.1963)
- Сарксян, Ара Мигранович (1902—1969), советский и армянский скульптор (Указ от 12.04.1963)
- Свемп, Лео Симанович (1897—1975), латвийский художник и педагог (Указ от 12.04.1963)
- Тансыкбаев, Урал Тансыкбаевич (1904—1974), узбекский художник казахского происхождения (Указ от 12.04.1963)
- Фаворский, Владимир Андреевич (1886—1964), русский, советский художник, мастер ксилографии и книжной графики, живописец-монументалист (Указ от 12.04.1963)
- Чуйков, Семён Афанасьевич (1902—1980), советский живописец (Указ от 12.04.1963)
- Юркунас, Витаутас Миколо (1910—1993), литовский график (Указ от 12.04.1963)
1965 год
- Волков, Борис Иванович (1900—1970), советский театральный художник (Указ от 16.07.1965)
- Ефанов, Василий Прокофьевич (1900—1978), советский художник (Указ от 30.08.1965)
- Кузминскис, Йонас Миколо (1906—1985), советский и литовский график (Указ от 30.08.1965)
- Непринцев, Юрий Михайлович (1909—1996), советский живописец, график (Указ от 30.08.1965)
- Ромас, Яков Дорофеевич (1902—1969), советский живописец и педагог (Указ от 30.08.1965)
- Нирод, Фёдор Фёдорович (1907—1996), советский театральный художник (Указ от 06.12.1965)
1967 год
- Шмаринов, Дементий Алексеевич (1907—1999), советский график и рисовальщик (Указ от 19.05.1967)
- Ефимов, Борис Ефимович (1900—2008), советский художник-график, мастер политической карикатуры (Указ от 27.06.1967)
- Арефьев, Анатолий Васильевич (1918—1989), советский театральный художник (Указ от 01.07.1967)
- Кибрик, Евгений Адольфович (1906—1978), советский живописец и график, иллюстратор, педагог (Указ от 01.07.1967)
1969 год
- Пинчук, Вениамин Борисович (1908—1987), советский скульптор (Указ от 04.02.1969)
- Налбандян, Дмитрий Аркадьевич (1906—1993), советский художник (Указ от 29.05.1969)
- Рейндорф, Гюнтер Генрихович (1889—1974), эстонский советский график, книжный иллюстратор (Указ от 07.07.1969)
- Еней, Евгений Евгеньевич (1890—1971), советский художник кино (Указ от 29.09.1969)
- Орешников, Виктор Михайлович (1904—1987), русский советский живописец и педагог (Указ от 31.12.1969)
1970—1979 годы
1970 год
- Пименов, Юрий Иванович (1903—1977), советский живописец и график (Указ от 10.02.1970)
- Кутателадзе, Аполлон Караманович (1900—1972), советский и грузинский живописец (Указ от 18.09.1970)
- Моисеенко, Евсей Евсеевич (1916—1988), российский советский живописец, график и педагог (Указ от 18.09.1970)
1971 год
- Айтиев, Гапар Айтиевич (1912—1984), один из первых советских художников-киргизов (Указ от 05.04.1971)
- Пахомов, Алексей Фёдорович (1900—1973), советский график и живописец (Указ от 27.04.1971)
- Пророков, Борис Иванович (1911—1972), русский художник, мастер сатиры и агитационно-политической графики (Указ от 28.09.1971)
- Ромадин, Николай Михайлович (1903—1987), русский советский живописец (Указ от 12.10.1971)
1972 год
- Бриеде, Александра Яновна (1901—1992), латышский скульптор (Указ от 24.02.1972)
- Гудиашвили, Ладо Давидович (1886—1980), грузинский художник (Указ от 04.08.1972)
1973 год
- Каневский, Аминадав Моисеевич (1898—1976), российский график (Указ от 30.03.1973)
- Салахов, Таир Теймур оглы (р. 1928), советский азербайджанский и российский художник-живописец (Указ от 28.04.1973)
- Клычев, Иззат Назарович (1923—2006), туркменский советский живописец (Указ от 24.07.1973)
- Азгур, Заир Исаакович (1908—1995), советский и белорусский скульптор (Указ от 18.09.1973)
- Сабсай, Пинхос Владимирович (1893—1980), советский скульптор (Указ от 05.10.1973)
1974 год
- Григорьев, Сергей Алексеевич (1910—1988), советский живописец и график (Указ от 18.04.1974)
- Грицай, Алексей Михайлович (1914—1998), советский живописец (Указ от 31.05.1974)
- Шишко, Сергей Фёдорович (1911—1997), советский украинский живописец (Указ от 07.08.1974)
- Мальцев, Пётр Тарасович (1907—1993), советский живописец (Указ от 17.09.1974)
- Решетников, Фёдор Павлович (1906—1988), советский художник (Указ от 10.10.1974)
- Семёнов, Иван Максимович (1906—1982), советский график (Указ от 10.10.1974)
- Зиновьев, Николай Михайлович (1888—1979), русский и советский художник (Указ от 11.11.1974)
1975 год
- Калнынь, Эдуард Фридрихович (1904—1988), советский латвийский художник (Указ от 04.03.1975)
1976 год
- Кочар, Ерванд Семёнович (1899—1979), армянский скульптор и художник (Указ от 13.01.1976)
- Вирсаладзе, Симон Багратович (1909—1989), советский театральный художник (Указ от 25.05.1976)
- Мыльников, Андрей Андреевич (1919—2012), советский, российский живописец (Указ от 03.08.1976)
- Глущенко, Николай Петрович (1901—1977), советский, украинский художник (Указ от 29.10.1976)
- Гапоненко, Тарас Гурьевич (1906—1993), советский живописец (Указ от 29.12.1976)
1977 год
- Илтнер, Эдгар Карлович (1925—1983), латышский и советский художник (Указ от 14.01.1977)
- Кугач, Юрий Петрович (1917—2013), советский живописец (Указ от 10.08.1977)
- Бородай, Василий Захарович (1917—2010), советский украинский скульптор (Указ от 25.08.1977)
- Пономарёв, Николай Афанасьевич (1918—1997), советский график (Указ от 19.10.1977)
- Кербель, Лев Ефимович (1917—2003), советский и российский скульптор (Указ от 10.11.1977)
- Серебряный, Иосиф Александрович (1907—1979), российский советский живописец (Указ от 19.12.1977)
1978 год
- Цигаль, Владимир Ефимович (1917—2013), советский и российский скульптор (Указ от 24.01.1978)
- Тельжанов, Канафия Темир-Булатович (1927—2013), художник (Указ от 16.02.1978)
- Бабурин, Михаил Фёдорович (1907—1984), скульптор (Указ от 23.02.1978)
- Савицкий, Михаил Андреевич (1922—2010), советский и белорусский художник (Указ от 23.02.1978)
- Бондаренко, Павел Иванович (1917—1992), скульптор (Указ от 04.04.1978)
- Штраних, Владимир Фёдорович (1888—1981), советский живописец (Указ от 18.10.1978)
1979 год
- Пузырьков, Виктор Григорьевич (1918—1999), советский и украинский живописец (Указ от 21.03.1979)
- Коржев, Гелий Михайлович (1925—2012), советский и российский живописец (Указ от 24.05.1979)
- Ковалёв, Александр Александрович (1915—1991), советский скульптор (Указ от 07.12.1979)
1980—1989 годы
1980 год
- Виленский, Зиновий Моисеевич (1899—1984), советский скульптор (Указ от 28.02.1980)
- Церетели, Зураб Константинович (р. 1934), российский художник и скульптор (Указ от 28.03.1980)
- Якупов, Харис Абдрахманович (1919—2010), советский российский живописец (Указ от 13.05.1980)
- Глазунов, Илья Сергеевич (р. 1930), российский художник (Указ от 06.06.1980)
- Юнтунен, Суло Хейккиевич (1915—1980), советский живописец (Указ от 19.06.1980)
- Бродская, Лидия Исааковна (1910—1991), советский живописец (Указ от 08.09.1980)
- Мочальский, Дмитрий Константинович (1908—1988), советский живописец (Указ от 03.11.1980)
1981 год
- Горяев, Виталий Николаевич (1910-1982), советский график-иллюстратор, живописец, карикатурист (Указ от 11.06.1981)
- Зверьков, Ефрем Иванович (1921—2012), советский и российский живописец (Указ от 24.07.1981)
- Ахмедов, Рахим Ахмедович (1924—2008), советский и узбекский живописец (Указ от 23.09.1981)
1982 год
- Угаров, Борис Сергеевич (1922—1991), русский советский живописец (Указ от 19.02.1982)
- Яблонская, Татьяна Ниловна (1917—2005), советский живописец (Указ от 03.06.1982)
- Сумбаташвили, Иосиф Георгиевич (1915—2012), советский грузинский и российский театральный художник (Указ от 08.06.1982)
- Никогосян, Николай Багратович (р. 1918), советский, армянский и российский скульптор, живописец и график (Указ от 24.06.1982)
- Домашников, Борис Фёдорович (1924—2003), русский советский живописец (Указ от 20.07.1982)
1983 год
- Ткачёв, Алексей Петрович (р. 1925), советский живописец (Указ от 06.05.1983)
- Ткачёв, Сергей Петрович (р. 1922), советский живописец (Указ от 06.05.1983)
- Верейский, Орест Георгиевич (1915—1993), советский художник, книжный график (Указ от 03.08.1983)
- Ханджян, Григор Сепухович (1926—2000), советский живописец и график (Указ от 23.11.1983)
1985 год
- Гудайтис, Антанас Мартино (1904—1989), советский живописец (Указ от 23.01.1985)
- Овечкин, Николай Васильевич (1929—1993), советский живописец (Указ от 23.01.1985)
- Котухина, Анна Александровна (1915—2007), советская художница, мастер палехской миниатюры (Указ от 29.03.1985)
- Моркунас, Казимерас Йоно (1924—2014), советский и литовский мастер витража (Указ от 10.04.1985)
- Шилов, Александр Максович (р. 1943), советский и российский художник-живописец и график, автор портретов (Указ от 16.04.1985)
- Богданов, Михаил Александрович (1914—1995), русский советский художник кино (Указ от 25.06.1985)
- Загонек, Вячеслав Францевич (1919—1994), русский советский живописец (Указ от 09.07.1985)
- Королёв, Юрий Константинович (1929—1992), советский живописец (Указ от 21.08.1985)
1986 год
- Садыков, Тургунбай Садыкович (р. 1935), советский и киргизский скульптор (Указ от 10.01.1986)
- Широков, Евгений Николаевич (р. 1931), российский художник-живописец (Указ от 15.01.1986)
- Щербаков, Борис Валентинович (1916—1995), советский художник (Указ от 22.05.1986)
- Зариньш, Индулис Августович (1929—1997), латышский и советский художник (Указ от 27.08.1986)
1987 год
- Йокубонис, Гедиминас Альбине (1927—2006), литовский советский скульптор (Указ от 21.05.1987)
- Курнаков, Андрей Ильич (1916—2010), советский и российский живописец, педагог (Указ от 07.07.1987)
- Бердзенишвили, Мераб Исидорович (1929—2016), грузинский советский скульптор (Указ от 06.08.1987)
- Комов, Олег Константинович (1932—1994), советский и российский скульптор, график (Указ от 10.09.1987)
1988 год
- Сидоров, Валентин Михайлович (р. 1928), советский и российский живописец (Указ от 26.01.1988)
- Тараев, Михаил Михайлович (1920—1996), советский и российский художник-керамист (Указ от 11.02.1988)
- Осипов, Афанасий Николаевич (р. 1928), советский и российский живописец (Указ от 07.06.1988)
- Амашукели, Элгуджа Давидович (1928—2002), советский и грузинский скульптор (Указ от 27.10.1988)
- Рукавишников, Иулиан Митрофанович (1922—2000), советский скульптор (Указ от 11.10.1988)
1989 год
- Лутфуллин, Ахмат Фаткуллович (1928—2007), башкирский живописец (Указ от 04.07.1989)
- Нариманбеков, Тогрул Фарман оглы (1930—2013), азербайджанский художник (Указ от 22.06.1989)
- Левенталь, Валерий Яковлевич (1938—2015), российский театральный художник (Указ от 28.06.1989)
- Оссовский, Пётр Павлович (1925—2015), советский и российский живописец, график (Указ от 18.08.1989)
1990—1991 годы
1990 год
- Сойфертис, Леонид Владимирович (1911—1996), российский и советский график (Указ от 10.05.1990)
- Асламазян, Мариам Аршаковна (1907—2006), армянский и советский живописец (Указ от 27.07.1990)
- Курбанов, Сухроб Усманович (1946—2016), советский и таджикский художник (Указ от 30.10.1990)
- Иванов, Виктор Иванович (р. 1924), советский и российский художник (Указ от 01.11.1990)
1991 год
- Константинов, Фёдор Денисович (1910—1997), советский и российский график (Указ от 25.02.1991)
- Васнецов, Андрей Владимирович (1924—2009), российский художник (Указ от 19.03.1991)
- Замков, Владимир Константинович (1925—1998), российский и советский живописец-монументалист (Указ от 21.03.1991)
- Азарова, Людмила Павловна (1919—2010), советский и российский скульптор-керамист (Указ от 30.04.1991)
- Игошев, Владимир Александрович (1921—2007), российский и советский живописец и график (Указ от 22.10.1991)
- Фомин, Пётр Тимофеевич (1919—1996), российский и советский живописец и педагог (Указ от 20.12.1991)
Ныне живущие носители звания
В списки представлены ныне живущие народные художники СССР (всего 13 человек, из них: Герои Социалистического Труда — 3 чел., Лауреаты Ленинской премии — 2 чел., лауреаты Государственной премии СССР — 7 чел., полные кавалеры ордена «За заслуги перед Отечеством» — 2 чел.)
- Салахов, Таир Теймурович (род. 1928) — живописец, вице-президент РАХ, Герой Социалистического Труда (звание присвоено в 1973 году)
- Церетели, Зураб Константинович (род. 1934) — скульптор, президент РАХ, Герой Социалистического Труда (звание присвоено в 1980 году)
- Глазунов, Илья Сергеевич (род. 1931) — живописец, ректор РАЖВЗ (звание присвоено в 1980 году)
- Никогосян, Николай Багратович (род. 1918) — скульптор (звание присвоено в 1982 году)
- Ткачёв, Алексей Петрович (род. 1925) — живописец (звание присвоено в 1983 году)
- Ткачёв, Сергей Петрович (род. 1922) — живописец (звание присвоено в 1983 году)
- Шилов, Александр Максович (род. 1943) — живописец (звание присвоено в 1985 году)
- Садыков, Тургунбай Садыкович (род. 1935) — скульптор, ректор АХ Киргизии, Герой Социалистического Труда (звание присвоено в 1986 году)
- Широков, Евгений Николаевич (род. 1931) — живописец, профессор Пермского института искусств (звание присвоено в 1986 году)
- Осипов, Афанасий Николаевич (род. 1928) — живописец (звание присвоено в 1988 году)
- Сидоров, Валентин Михайлович (род. 1928) — живописец (звание присвоено в 1988 году)
- Иванов, Виктор Иванович (род. 1924) — живописец (звание присвоено в 1990 году)
Напишите отзыв о статье "Список народных художников СССР"
Примечания
См. также
Отрывок, характеризующий Список народных художников СССР
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.