Список научных публикаций Альберта Эйнштейна
Поделись знанием:
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.
В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.
Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.
Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.
Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
Альберт Эйнштейн (1879—1955) был известным специалистом по теоретической физике, который наиболее известен как разработчик общей и специальной теорий относительности. Он также внёс большой вклад в развитие статистической механики, особенно изучение броуновского движения, разрешение противоречий между теорией теплоёмкости и экспериментальными данными, установил связь между флуктуацией и диссипацией. Несмотря на его оговорки относительно трактовок, Эйнштейн также внёс значительный вклад в квантовую механику и, косвенно, квантовую теорию поля (в основном благодаря его теоретическому изучению фотона).
Содержание
Основные темы и хронология
Приводимая ниже хронология основных научных открытий Эйнштейна предоставляет контекст для перечисленных далее его публикаций и описывает основные темы, которым посвящены его работы.
- В 1905 году Эйнштейн разработал специальную теорию относительности, которая примирила Принцип относительности Галилея и наблюдаемое постоянство скорости света (парадокс физики XIX века). Ныне специальная теория относительности является основополагающим принципом физики. Её противоречащие интуиции предсказания того, что движущиеся часы идут медленнее, что движущиеся объекты сокращаются по оси движения, что порядок событий не является абсолютным были подтверждены экспериментально. Её соотношение E = mc², утверждающее, что любое вещество заключает в себе энергию, пропорциональную его массе, было впоследствии подтверждено наличием дефекта массы в атомном ядре. Исходя из дефекта массы можно оценить энергию, получаемую при ядерных реакциях, что существенно как для ядерной энергетики, так и для ядерного оружия.
- Также в 1905 году Эйнштейн разработал теорию броуновского движения в терминах флуктуаций числа молекулярных столкновений, что предоставило ещё одно подтверждение тому, что материя состоит из атомов. Несколькими неделями ранее он вывел соотношение Эйнштейна для диффузии, которое явилось первым вариантом более общей флуктуационно-диссипационной теоремы и дало хорошую оценку Числа Авогадро.
- Ещё в 1905 году Эйнштейн предположил существование фотона — элементарной частицы, связанной с электромагнитным излучением, что стало основой квантовой механики. В 1909 году Эйнштейн показал, что у фотона есть и импульс, и энергия, и что таким образом электромагнитное излучение должно обладать, если верна формула Планка, свойствами как волны, так и частицы. Это было предтечей принципа корпускулярно-волнового дуализма.
- В 1909 и 1911 годах Эйнштейн разработал первую квантовую теорию теплоёмкости, обобщив формулу Планка. Его теория разрешила парадокс физики XIX века, связанный с тем, что теплоёмкость зачастую оказывается меньше предсказываемой классической физикой. Его работа была первой, продемонстрировавшей фундаментальность для физики найденного Планком соотношения E=hν и показавшей, что оно относится не только к абсолютно чёрному телу.
- С 1907 по 1915 годы Эйнштейн разработал общую теорию относительности — классическую теорию гравитационных полей, ставшую краеугольным камнем современных астрофизики и космологии. Общая теория относительности базируется на идее о том, что время и пространство динамически взаимодействуют с материей и энергией, что привело к предсказанию многих удивительных вещей: гравитационное замедление времени, увлечение инерциальных систем отсчёта, чёрные дыры, гравитационные волны.
- В 1917 году Эйнштейн опубликовал идею того, что стало известным как метод Эйнштейна-Бриллюэна-Келлера нахождения квантово-механических версий классических систем. Простейшим и самым изместным примером её применения является Боровская модель атома, однако этот метод предсказал и существование более сложных систем — таких, как двуядерные ионы H2+ и HeH2+.
- В 1918 году Эйнштейн разработал общую теорию процесса, в результате которого атомы испускают и поглощают электромагнитное излучение, что явилось основой лазеров (вынужденное излучение) и стимулировало развитие современной квантовой электродинамики.
- В 1924 году, совместно с Шатьендранатом Бозе, Эйнштейн разработал статистику Бозе — Эйнштейна и конденсат Бозе — Эйнштейна, что сформировало основу для объяснения сверхтекучести и сверхпроводимости.
- В 1935 году совместно с Борисом Подольским и Натаном Розеном Эйнштейн описал мысленный эксперимент, впоследствии ставший известным как «парадокс Эйнштейна — Подольского — Розена». На основании этого мысленного эксперимента Эйнштейн, Подольский и Розен сделали вывод о неполноте квантовой теории.
- В последние тридцать лет своей жизни Эйнштейн исследовал вопрос о том, могут ли различные версии единой теории поля классической физики быть применены к ситуации, когда в рассмотрение берутся и электродинамика, и гравитация, а также, возможно, и квантовая механика. Однако его попытки были безуспешными, так как эти теории не имели подтверждений экспериментальными наблюдениями.
Опубликованные работы А. Эйнштейна
Ниже приведён перечень опубликованных работ А. Эйнштейна. Работы, написанные совместно с другими авторами, выделены цветом. В этом случае соавторы указаны в колонке примечаний.
В первой колонке приведены номера работ, согласно перечням:
- Ш — перечень Пауля Шлиппа, приведённый в библиографии к книге «Альберт Эйнштейн. Философ-учёный»[1] из серии «Библиотека современных философов» на с. 694—730;
- ИС — избранные работы Эйнштейна (Collected Papers of Albert Einstein[2]), опубликованные издательством Princeton University Press.
В той же колонке указан источник русского перевода статьи, если таковой имеется:
- СНТ — «Сборник научных трудов» в 4 томах[3];
- ЭС — «Эйнштейновский сборник» с указанием года[4][5][6][7][8][9][10][11][12].
Жирным шрифтом выделен номер тома соответствующего издания. Через дефис указаны номера страниц, где помещена данная работа.
Во второй колонке указано название статьи на языке публикации. Ниже в рамке приведено русско- или англоязычное название статьи. Русскоязычное название соответствует названию опубликованного русского перевода статьи (в этом случае указан источник, где опубликован перевод), либо является прямым переводом оригинального названия (если русский перевод не опубликован или не был доступен авторам и редакторам настоящего списка). Английский перевод названия взят из соответствующей статьи англоязычной Википедии.
Журнальные статьи
| Индексы и русские переводы | Год | Название и перевод | Журнал, том, страницы | Тематика статьи и примечания | |
|---|---|---|---|---|---|
| Ш 1; ИС2,1 СНТ3,7-17 |
1901 | Folgerungen aus den Kapillaritätserscheinungen
|
Annalen der Physik (ser. 4), 4, 513—523, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1901_4_513-523.pdf pdf] | Межмолекулярное взаимодействие[14] Первая из двух статей, в которых Эйнштенйн предлагает ошибочную теорию о том, что взаимодействие между всеми молекулами есть универсальная функция расстояния подобно универсальному закону гравитационного взаимодействия. Теория давала некорректные предсказания для лёгких молекул. | |
| Ш 2; ИС2,2 СНТ3,18-33 |
1902 | Thermodynamische Theorie der Potentialdifferenz zwischen Metallen und vollständig dissoziierten Lösungen ihrer Salze, und eine elektrische Methode zur Erforschung der Molekularkräfte
|
Annalen der Physik (ser. 4), 8, 798—814, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1902_8_798-814.pdf pdf] | Межмолекулярное взаимодействие[16] Вторая статья Эйнштейна об универсальной функции взаимодействия молекул, на этот раз применительно к растворам электролитов. В 1907 году Эйнштейн охарактеризовал эти две статьи как «бесполезные»[17]. | |
| Ш 3; ИС2,3 СНТ3,34-49 |
1902 | Kinetische Theorie des Wärmegleichgewichtes und des zweiten Hauptsatzes der Thermodynamik
|
Annalen der Physik (ser. 4), 9, 417—433, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1902_9_417-433.pdf pdf] | Статистическая механика[19]
Изучение теоремы о равнораспределении и определение температуры и энтропии. | |
| Ш 4; ИС2,4 СНТ3,50-66 |
1903 | Eine Theorie der Grundlagen der Thermodynamik
|
Annalen der Physik (ser. 4), 11, 170—187, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1903_11_170-187.pdf pdf] | Статистическая механика[21] Проблема необратимости в термодинамике. | |
| Ш 5; ИС2,5 СНТ3,67-74 |
1904 | Allgemeine molekulare Theorie der Wärme
|
Annalen der Physik (ser. 4), 14, 354—362, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1904_14_354-362.pdf pdf] | Статистическая механика[23] Флюктуации и новые методы измерения постоянной Больцмана. | |
| ИС2, 6 | 1905 | Review of Giuseppe Belluzzo: «Principi di termodinamica grafica»
|
Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 78 | Термодинамика. Обзор работы Джузеппе Беллуццо «Принципы графической термодинамики». | |
| ИС2, 7 | 1905 | Review of Albert Fliegner: «Über den Clausius’schen Entropiesatz»
|
Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 79 | Термодинамика. Обзор работы Альберта Флегнера «Закон энтропии Клаузиуса» | |
| ИС2, 8 | 1905 | Review of William McFadden Orr: «On Clausius' Theorem for Irreversible Cycles, and on the Increase of Entropy» | Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 79 | Термодинамика. Обзор работы Уильяма Макфэддена Орра «О теореме для необратимых циклов Клаузиуса и о возрастании энтропии». | |
| ИС2, 9 | 1905 | Review of George Hartley Bryan: «The Law of Degradation of Energy as the Fundamental Principle of Thermodynamics» | Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 80 | Термодинамика. | |
| ИС2, 10 | 1905 | Review of Nikolay Nikolayevich Schiller: «Einige Bedenken betreffend die Theorie der Entropievermehrung durch Diffusion der Gase bei einander gleichen Anfangsspannungen der letzteren»
|
Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 81 | Термодинамика. Обзор работы Н. Н. Шиллера «Некоторые вопросы, касающиеся теории возрастания энтропии применительно к диффузии газов, когда начальные давления последних одинаковы». | |
| ИС2, 11 | 1905 | Review of Jakob Johann Weyrauch: «Über die spezifischen Wärmen des überhitzten Wasserdampfes»
|
Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 82 | Термодинамика. Обзор работы Якоба Иоганна Вейрауха «Об удельной теплоёмкости перегретого водяного пара». | |
| ИС2, 12 | 1905 | Review of Jacobus Henricus van’t Hoff: «Einfluss der Änderung der spezifischen Wärme auf die Umwandlungsarbeit»
|
Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 82 | Термодинамика. Обзор работы Якоба Генрика вант Гоффа «Влияние изменения удельной теплоёмкости на работу по превращению». | |
| ИС2, 13 | 1905 | Review of Arturo Giammarco: «Un caso di corrispondenza in termodinamica»
|
Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 84 | Термодинамика. Обзор работы Артуро Джаммарко «Случай соответственных состояний в термодинамике». | |
| Ш 7; ИС2,14 СНТ3,92-107 |
1905 | Über einen die Erzeugung und Verwandlung des Lichtes betreffenden heuristischen Gesichtspunkt
|
Annalen der Physik (ser. 4), 17, 132—148, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1905_17_132-148.pdf pdf] | Фотоны[25] Представление о фотоне как кванте энергии, подтверждённое многими независимыми аргументами. | |
| Ш 8; ИС2,16 СНТ3,108-117 |
1905 | Über die von der molekularkinetischen Theorie der Wärme geforderte Bewegung von in ruhenden Flüssigkeiten suspendierten Teilchen
|
Annalen der Physik (ser. 4), 17, 549—560, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1905_17_549-560.pdf pdf] | Статистическая механика[27] Основополагающая работа по теории броуновского движения. | |
| ИС2, 17 | 1905 | Review of Karl Fredrik Slotte: «Über die Schmelzwärme»
|
Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 135 | Термодинамика. Обзор работы Карла Фредрика Слотте «О теплоте плавления». | |
| ИС2, 18 | 1905 | Review of Karl Fredrik Slotte: «Folgerungen aus einer thermodynamischen Gleichung»
|
Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 135 | Термодинамика. Обзор работы Карла Фредрика Слотте «Выводы, следующие из термодинамических уравнений» | |
| ИС2, 19 | 1905 | Review of Emile Mathias: «La constante a des diamètres rectilignes et les lois des états correspondents»
|
Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 136 | Термодинамика. Обзор работы Эмиля Матиаса «Постоянная линейных диаметров и законы соответственных состояний». | |
| ИС2, 20 | 1905 | Review of Max Planck: «On Clausius' Theorem for Irreversible Cycles, and on the Increase of Entropy» | Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 29 (1905) 137 | Термодинамика. Обзор работы Макса Планка «О теореме Клаузиуса о необратимых циклах и о возрастании энтропии». | |
| ИС2, 21 | 1905 | Review of Edgar Buckingham: «On Certain Difficulties Which Are Encountered in the Study of Thermodynamics» | Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 137 | Термодинамика. Обзор работы Эдгара Бэкингема «О некоторых трудностях, возникающих при изучении термодинамики». | |
| ИС2, 22 | 1905 | Review of Paul Langevin: «Sur une formule fondamentale de la théorie cinétique»
|
Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 138 | Термодинамика. Обзор работы Пауля Ланжевена «О фундаментальной формуле кинетической теории». | |
| Ш 9; ИС2, 23 СНТ1, 7-35 |
1905 | Elektrodynamik bewegter Körper
|
Annalen der Physik (ser. 4), 17, 891—921, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1905_17_891-921.pdf], Wikilivres | Специальная теория относительности[29] Основополагающая работа, в которой заложены основы специальной теории относительности (СТО). Сформулированы постулаты об относительности равномерного движения и инвариантности скорости света, дана кинематика СТО. | |
| Ш 10; ИС2,24 СНТ1,36-38 |
1905 | Ist die Trägheit eines Körpers von seinem Energieinhalt abhängig?
|
Annalen der Physik (ser. 4), 18, 639—641, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1905_18_639-641.pdf] | Специальная теория относительности[31] В статье впервые сформулирована связь между массой и энергией. | |
| ИС2, 25 | 1905 | Review of Heinrich Birven: Grundzüge der mechanischen Wärmetheorie
|
Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 175 | Термодинамика. Обзор работы Хейнриха Бирвена «Основы механической теории тепла». | |
| ИС2, 26 | 1905 | Review of Auguste Ponsot: «Chaleur dans le déplacement de 1'équilibre d’un système capillaire»
|
Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 175 | Термодинамика. | |
| ИС2, 27 | 1905 | Review of Karl Bohlin: «Sur le choc, considéré comme fondement des théories cinétiques de la pression des gaz et de la gravitation universelle»
|
Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 176 | Термодинамика. Обзор работы Карла Болина «О столкновении, рассматриваемом как основа кинетической теории давления газа и о всемирном тяготении». | |
| ИС2, 28 | 1905 | Review of Georges Meslin: «Sur la constante de la loi de Mariotte et GayLussac»
|
Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 177 | Термодинамика. Обзор работы Джорджа Меслина «О константе в законах Марриота и Гей-Люссака». | |
| ИС2, 29 | 1905 | Review of Albert Fliegner: «Das Ausströmen heissen Wassers aus Gefässmündungen»
|
Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 177 | Термодинамика. Обзор работы Альберта Флегнера «Об истечении горячей воды из отверстия в ёмкости». | |
| ИС2, 30 | 1905 | Review of Jakob Johann Weyrauch: Grundriss der Wärmetheorie. Mit zahlreichen Beispielen und Anwendungen
|
Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 178 | Термодинамика. Обзор работы Якоба Иоганна Вейрауха „Набросок теории тепла с многочисленными примерами и приложениями“. Часть 1. | |
| ИС2, 31 | 1905 | Review of Albert Fliegner: „Über den Wärmewert chemischer Vorgänge“
|
Beiblätter zu den Annalen der Physik, 29, 179 | Термодинамика. Обзор работы Альберта Флегнера „О тепловых значениях химических процессов“. | |
| Ш 11; ИС2,33 СНТ3,75-91 |
1906 | Eine neue Bestimmung der Moleküldimensionen
|
Annalen der Physik (ser. 4), 19, 289—306, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1906_19_289-306.pdf pdf] | Статистическая механика[33] Измерение молекулярных объёмов методами гидродинамики. | |
| Ш 12; ИС2,32 СНТ3,118-127 |
1906 | Zur Theorie der Brownschen Bewegung
|
Annalen der Physik (ser. 4), 19, 371—381, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1906_19_371-381.pdf pdf] | Статистическая механика[35] Rotational Brownian motion, an example of rotational diffusion. | |
| Ш 13; ИС2,34 СНТ3,128-133 |
1906 | Theorie der Lichterzeugung und Lichtabsorption
|
Annalen der Physik (ser. 4), 20, 199—206, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1906_20_199-206.pdf pdf] | Фотоны[37] Einstein reconciles his and Planck’s independent derivations of the blackbody formula E=hν. Planck’s derivation of this formula ascribed it to a restriction on the energy changes possible when radiation is produced or absorbed by matter, which implied no restriction on the energies of either matter or radiation. Einstein’s 1905 derivation ascribed it to a restriction on the energy of radiation alone, but in this paper, he proposes the modern idea that the energies of both matter and radiation are quantized, which led to his work on quantum specific heats, such as reference #16. | |
| Ш 14; ИС2,35 СНТ1,39-44 |
1906 | Prinzip von der Erhaltung der Schwerpunktsbewegung und die Trägheit der Energie
|
Annalen der Physik (ser. 4), 20, 627—633, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1906_20_627-633.pdf] | Специальная теория относительности[39] Впервые обсуждается вопрос о том, что закон сохранения массы есть частный случай закона сохранения энергии. | |
| Ш 15; ИС2,36 СНТ1,45-48 |
1906 | Eine Methode zur Bestimmung des Verhältnisses der transversalen und longitudinalen Masse des Elektrons
|
Annalen der Physik (ser. 4), 21, 583—586, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1906_21_583-586.pdf pdf] | Специальная теория относительности[41] Французский перевод появился в журнале L'Éclairage électrique, v. 49, pр. 493—494. | |
| ИС2, 37 | 1906 | Review of Max Planck: Vorlesungen über die Theorie der Wärmestrahlung
|
Beiblätter zu den Annalen der Physik, 30, 211 | Статистическая механика. | |
| Ш 16; ИС2,38 СНТ3,134-143 |
1907 | Planckshe Theorie der Strahlung und die Theorie der Spezifischen Wärme
|
Annalen der Physik (ser. 4), 22, 180—190, 800 [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1907_22_180-190.pdf pdf] and [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1907_22_800.pdf correction] | Теплоёмкость[43] Основополагающая работа по приложению закона Планка к колебаниям атомов и молекул в твёрдых телах. Разрешён парадокс XIX века о равнораспределении энергии по степеням свободы. Предложена модель твёрдых тел, предшественница современной модели Дебая. Показано, что закон E=hν является фундаментальным законом физики и приложим не только к излучению абсолютно чёрного тела. | |
| Ш 17; ИС2,39 СНТ3,145-148 |
1907 | Gültigkeit des Satzes vom thermodynamischen Gleichgewicht und die Möglichkeit einer neuen Bestimmung der Elementarquanta
|
Annalen der Physik (ser. 4), 22, 569—572, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1907_22_569-572.pdf pdf] | Статистическая механика[45] Applies his theory of fluctuations to determine Boltzmann's constant from the voltage fluctuations in a capacitor. Resulted in a novel low-noise technique for amplifying voltages, as described in reference #25. | |
| Ш 18; ИС2,41 СНТ1,49-50 |
1907 | Möglichkeit einer neuen Prüfung des Relativitätsprinzips
|
Annalen der Physik (ser. 4), 23, 197—198, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1907_23_197-198.pdf pdf] | Специальная теория относительности[47] Показывается, что доплеровское смещение спектральных линий, экспериментально обнаруженное Штарком, выводится из СТО. Предлагается проверка СТО путём сравнения теоретической величины смещения, следующей из СТО, и точного экспериментального значения. | |
| Ш 19 СНТ1,51-52 |
1907 | Bemerkung zur Notiz des Herrn P. Ehrenfest: Translation deformierbarer Elektronen und der Flächensatz
|
Annalen der Physik (ser. 4), 23, 206—208, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1907_23_206-208.pdf pdf] | Специальная теория относительности[49] Рассматриваются особенности применения принципа относительности к физическим процессом на примере электродинамики. | |
| Ш 20; ИС2,45 СНТ1,53-64 |
1907 | Die vom Relitivätsprinzip geforderte Trägheit der Energie
|
Annalen der Physik (ser. 4), 23, 371—384, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1907_23_371-384.pdf pdf] | Специальная теория относительности[51] Впервые в явном виде формулируется соотношение E=mc2 (в оригинале K=μV2). Закладываются основы релятивистской динамики. Вновь подчёркиваются особенности применения СТО к твёрдым телам (см. Ш 19). Обсуждается идея о том, что уравнения Максвелла являются предельным случаем описания поведения световых квантов, подобно тому, как термодинамика является предельным случаем статистической физики. | |
| ИС2, 46 | 1907 | Review of Jakob Johann Weyrauch: Grundriss der Wärmetheorie. Mit zahlreichen Beispielen und Anwendungen
|
Beiblätter zu den Annalen der Physik, 31, 251 | Термодинамика. | |
| Ш 21; ИС2,47 СНТ1,65-114 |
1907 | Relativitätsprinzip und die aus demselben gezogenen Folgerungen
|
Jahrbuch der Radioaktivität, 4, 411—462, [www.soso.ch/wissen/hist/SRT/E-1907.pdf pdf] | Специальная и Общая теория относительности[53] Большая статья, в которой последовательно излагается СТО применительно к различным областям физики. Обсуждаются вопросы гравитации: принцип эквивалентности, гравитационное красное смещение, отклонение света в гравитационном поле — идеи, к которым Эйнштейн вернётся в 1911 году и которые в будущем станут основой Общей теории относительности. | |
| Ш 22; ИС2,40 СНТ3,149-151 |
1907 | Theoretische Bemerkungen über die Brownsche Bewegung
|
Zeitschrift für Elektrochemie und angewandte physikalische Chemie, 13, 41-42 | Статистическая механика[55] Brief note on the technical meaning of „average velocity“. | |
| Ш 23; ИС2,51 СНТ1,115-122 |
1908 | Elektromagnetische Grundgleichungen für bewegte Körper
|
Annalen der Physik (ser. 4), 26, 532—540, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1908_26_532-540.pdf pdf] | Специальная теория относительности.[57] В соавторстве с И. Лаубом. Даётся элементарный вывод уравнений электродинамики движущихся тел, ранее математически более сложно полученных Минковским. См. также публикацию Ш 27. Исправления к этой статье опубликованы в [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1908_27_232.pdf Berichtigungen, v. 27, p.232, ]. | |
| Ш 24; ИС2,52 СНТ1,126-134 |
1908 | Die im elektromagnetischen Felde auf ruhende Körper ausgeübten ponderomotorischen Kräfte
|
Annalen der Physik (ser. 4), 26, 541—550, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1908_26_541-550.pdf pdf] | Специальная теория относительности[59] В соавторстве с И. Лаубом. | |
| Ш 25; ИС2,48 СНТ3,152-154 |
1908 | Neue elektrostatische Methode zur Messung kleiner Elektrizitätsmengen
|
Physikalische Zeitschrift, 9, 216—217 | Электродинамика[61] Novel experimental method for measuring tiny amounts of charge, by first charging a variable capacitor at low capacitance, then changing it to high capacitance and discharging it to another capacitor. An apparatus for this amplification was constructed by two brothers, Johann Conrad Habicht and Franz Paul Habicht, in collaboration with Einstein and published in Physikalische Zeitschrift, 11, 532 (1910). | |
| Ш 26; ИС2,50 СНТ3,155-163 |
1908 | Elementare Theorie der Brownschen Bewegung
|
Zeitschrift für Elektrochemie, 14, 235—239 | Статистическая механика[63] Semi-popular review. | |
| Ш 27; ИС2, 54 СНТ1,123-125 |
1909 | Bemerkungen zu unserer Arbeit: Elektromagnetische Grundgleichungen für bewegte Körper
|
Annalen der Physik (ser. 4), 28, 445—447, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1909_28_445-447.pdf pdf] | Специальная теория относительности[57] В соавторстве с И. Лаубом. Замечания к публикации Ш 23. | |
| Ш 28; ИС2,55 СНТ1,135-137 |
1909 | Bemerkung zur Arbeit von Mirimanoff: Die Grundgleichungen…
|
Annalen der Physik (ser. 4), 28, 885—888, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1909_28_885-888.pdf pdf] | Специальная теория относительности[66] В работе фактически обсуждаются уравнения, предложенные Германом Минковским, от которых уравнения Мириманова отличаются незначительно. | |
| Ш 29; ИС2,56 СНТ3,164-179 |
1909 | Zum gegenwärtigen Stande des Strahlungsproblems
|
Physikalische Zeitschrift, 10, 185—193 | Фотоны[68] Review article on electromagnetic radiation, and an important forerunner of publication Ш 30. | |
| Ш 29b; ИС2,57 СНТ3,164-179 |
1909 | Без названия
|
Physikalische Zeitschrift, 10, 323—324 | Фотоны[70] Walther Ritz’s joint communique with Einstein (co-author) on their differing viewpoints of the advanced and retarded solutions of Maxwell’s equations. Einstein argues that the physical restriction to retarded solutions is not a law, but probabilistic; Ritz states that the same restriction is the basis of the 2nd law of thermodynamics. | |
| Ш 30; ИС2,60 СНТ3,181-195 |
1909 | Entwicklung unserer Anschauungen über das Wesen und die Konstitution der Strahlung
|
Physikalische Zeitschrift, 10, 817—825 | Фотоны[72] Pivotal address before the 81st assembly of the Gesellschaft Deutscher Naturforscher, held in Salzburg, where Einstein showed that Фотоны must carry momentum and should be treated as particles. Notes that electromagnetic radiation must have a dual nature, at once both wave-like and particulate. Also published in the journal Deutsche physikalische Gesellschaft, Verhandlungen, 11, pp. 482—500. An English translation is available at the English Wikisource. | |
| Ш 31; ИС3,7 СНТ3,196-204 |
1910 | Über einen Satz der Wahrscheinlichkeitsrechnung und seine Anwendung in der Strahlungstheorie
|
Annalen der Physik (ser. 4), 33, 1096—1104, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1910_33_1096-1104.pdf pdf] | Фотоны[74] В соавторстве с L. Hopf. See also publication Ш 79. | |
| Ш 32; ИС3,8 СНТ3,205-215 |
1910 | Statistische Untersuchung der Bewegung eines Resonators in einem Strahlungsfeld
|
Annalen der Physik (ser. 4), 33, 1105—1115, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1910_33_1105-1115.pdf pdf] | Фотоны[76] В соавторстве с L. Hopf. | |
| Ш 33; ИС3,9 СНТ3,216-236 |
1910 | Theorie der Opaleszenz von homogenen Flüssigkeiten und Flüssigkeitsgemischen in der Nähe des kritischen Zustandes
|
Annalen der Physik (ser. 4), 33, 1275—1298, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1910_33_1275-1298.pdf pdf] | Статистическая механика[78] Seminal paper on critical opalescence. | |
| Ш 34; ИС3,2 СНТ1,138-164 |
1910 | Principe de relativité et ses conséquences dans la physique moderne
|
Archives des sciences physiques et naturelles (ser. 4), 29, 5-28, 125—244 | Специальная теория относительности[80] Опубликовано на французском языке в переводе E. Guillaume. Статья не идентична сходной по тематике статье Ш 21. | |
| Ш 35; ИС3,5 СНТ3,237-239 |
1910 | Théorie des quantités lumineuses et la question de la localisation de l'énergie électromagnetique
|
Archives des sciences physiques et naturelles (ser. 4), 29, 525—528 | Фотоны. | |
| Ш 36; ИС3, 6 |
1910 | Forces pondéromotrices qui agissent sur les conducteurs ferromagnétique disposés dans un champs magnétique et parcourus par un courant
|
Archives des sciences physiques et naturelles (ser. 4), 30, 323—324 | Электродинамика[83] | |
| Ш 37; ИС3,12 СНТ3,242-245 |
1911 | Bemerkung zu dem Gesetz von Eötvös
|
Annalen der Physik (ser. 4), 34, 165—169, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1911_34_165-169.pdf pdf] | Межмолекулярное взаимодействие и Гидромеханика[85] | |
| Ш 38; ИС3,13 СНТ3,247-251 |
1911 | Beziehung zwischen dem elastischen Verhalten und der Spezifischen Wärme mit einatomigem Molekül
|
Annalen der Physik (ser. 4), 34, 170—174, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1911_34_170-174.pdf pdf] | Теплоёмкость[87] Einstein tries to connect a characteristic frequency in his 1907 theory of specific heats to the elastic properties of the solid. See also [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1911_34_590.pdf Bemerkung zu meiner Arbeit: 'Eine Beziehung zwischen dem elastischen Verhalten …']», p. 590. | |
| Ш 39; ИС3,10 СНТ3,252 |
1911 | Bemerkungen zu den P. Hertzschen Arbeiten: Mechanische Grundlagen der Thermodynamik
|
Annalen der Physik (ser. 4), 34, 175—176, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1911_34_175-176.pdf pdf] | Статистическая механика[89] | |
| Ш 40; ИС3, 14 |
1911 | Berichtigung zu meiner Arbeit: Eine neue Bestimmung der Moleküldimensionen
|
Annalen der Physik (ser. 4), 34, 591—592, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1911_34_591-592.pdf pdf] | Статистическая механика[90] Correction to publication Ш 11 that produces an excellent estimate of the Avogadro constant[91] | |
| Ш 41; ИС3,21 СНТ3,253-265 |
1911 | Elementare Betrachtungen über die thermische Molekularbewegung in festen Körpern
|
Annalen der Physik (ser. 4), 35, 679—694, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1911_35_679-694.pdf pdf] | Теплоёмкость[93] Recognizing that his 1907 model of specific heats is incorrect at very low temperatures, Einstein tries to improve it. The correct answer came a year later with the Debye model. | |
| Ш 42; ИС3,23 СНТ1,165-174 |
1911 | Einfluss der Schwerkraft auf die Ausbreitung des Lichtes
|
Annalen der Physik (ser. 4), 35, 898—908, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1911_35_898-908.pdf pdf] | Общая теория относительности[95] В этой статье Эйнштейн впервые с 1907 года возвращается к обсуждению проблем гравитации. Обосновывается необходимость новой теории гравитации, объединяющей специальную теорию относительности и ньютоновскую теорию тяготения. Обсуждается вопрос о том, что СТО и принцип эквивалентности выполняются только локально. | |
| Ш 43; ИС3,17 СНТ1,175-186 |
1911 | Relativitätstheorie
|
Naturforschende Gesellschaft, Zürich, Vierteljahresschrift, 56, 1-14 | Специальная и Общая теория относительности[97] Доклад на заседании Общества естествоиспытателей в Цюрихе 16 января 1911 года. | |
| Ш 44; ИС 3,22 СНТ1,187-188 |
1911 | Zum Ehrenfestschen Paradoxon
|
Physikalische Zeitschrift, 12, 509—510 | Специальная теория относительности[99] Вопрос о реальности лоренцевского сокращения размеров движущихся тел не имеет смысла. | |
| Ш 45; ИС4,2,5 СНТ3,266-275 |
1912 | Thermodynamische Begründung des photochemischen Äquivalentgesetzes
|
Annalen der Physik (ser. 4), 37, 832—838, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1912_37_832-838.pdf pdf] | Статистическая механика[101] See also volume 38, pp. 881—884, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1912_38_881-884.pdf Nachtrag zu meiner Arbeit: 'Thermodynamische Begründung des photochemischen Äquivalentgesetzes'] | |
| Ш 46; ИС4,3 СНТ1,189-201 |
1912 | Lichtgeschwindigkeit und Statik des Gravitationsfeldes
|
Annalen der Physik (ser. 4), 38, 355—369, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1912_38_355-369.pdf pdf] | Общая теория относительности[103] Первая из двух статей (см. Ш 47), в которой закладываются основы Общей теории относительности. Автор всё ещё рассматривает пространство плоским, но уже осознаёт, что преобразования Лоренца и СТО нуждаются в обобщении, что теория гравитации должна быть нелинейной, так как гравиатционная энергия сама по себе порождает гравитационное поле[104]. | |
| Ш 47; ИС4,4 СНТ1,202-216 |
1912 | Theorie des statischen Gravitationsfeldes
|
Annalen der Physik (ser. 4), 38, 443—458, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1912_38_443-458.pdf pdf] | Общая теория относительности[106] Вторая из двух работ (см. также Ш 46), в которых заложены основы общей теории относительности. | |
| Ш 48; ИС4,6 СНТ3,276 |
1912 | Antwort auf eine Bemerkung von J. Stark: Anwendung des Planckschen Elementargesetzes
|
Annalen der Physik (ser. 4), 38, 888, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1912_38_888.pdf pdf] | Фотоны[108] | |
| Ш 49; ИС4,8 СНТ1,217-222 |
1912 | Relativität und Gravitation: Erwiderung auf eine Bemerkung von M. Abraham
|
Annalen der Physik (ser. 4), 38, 1059—1064, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1912_38_1059-1064.pdf pdf] | Общая теория относительности[110] Ответ на замечания М. Абрахама по поводу предыдущих работ Эйнштейна. | |
| Ш 50; ИС4, 9 |
1912 | Bemerkung zu Abraham’s vorangehender Auseinandersetzung: Nochmals Relativität und Gravitation
|
Annalen der Physik (ser. 4), 39, 704, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1912_39_704.pdf pdf] | Общая теория относительности[111] Комментарии по поводу дискуссии с М. Абрахамом «Ещё раз об относительности и гравитации». | |
| Ш 52; ИС4,7 СНТ1,223-226 |
1912 | Gibt es eine Gravitationswirkung die der elektromagnetischen Induktionswirkung analog ist?
|
Vierteljahrschrift für gerichtliche Medizin (ser. 3), 44, 37-40 | Общая теория относительности[113] | |
| Ш 53; ИС4,13 СНТ1,227-266 |
1913 | Entwurf einer verallgemeinerten Relativitätstheorie und eine Theorie der Gravitation. I. Physikalischer Teil von A. Einstein II. Mathematischer Teil von M. Grossmann
|
Zeitschrift für Mathematik und Physik, 62, 225—244, 245—261 | Общая теория относительности[115] Революционная работа, написанная в соавторстве с Марселем Гроссманом, в которой скалярная ньютоновская тяготеющая масса в качестве источника гравитационного поля заменена тензором с 10 независимыми компонентами. Однако не даны корректные уравнения, описывающие гравитационное поле. Физическая часть написана А. Эйнштейном, математическая — М. Гроссманом. Работа критически пересмотрена в публикации Ш 68. См. также Ш 21, Ш 42, Ш 46 and Ш 47. | |
| Ш 54; ИС4,11 СНТ3,314-322 |
1913 | Einige Argumente für die Annahme einer molekular Agitation beim absoluten Nullpunkt
|
Annalen der Physik (ser. 4), 40, 551—560, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1913_40_551-560.pdf pdf] | Теплоёмкость[117] В соавторстве с O. Stern. Einstein and Stern attempt to explain the specific heats of diatomic gases, such as molecular hydrogen, H2. Although qualitatively correct, they are quantitatively inaccurate[118] | |
| Ш 55; ИС4,12 СНТ3,323-327 |
1913 | Déduction thermodynamique de la loi de l'équivalence photochimique
|
Journal de physique (ser. 5), 3, 277—282 | Статистическая механика[120] Выступление на заседании Французского физического общества (Société Française de Physique) 27 марта 1913 года. Не является переводом публикацииШ 45. | |
| Ш 56; ИС4,16 СНТ1,267-272 |
1913 | Physikalische Grundlagen einer Gravitationstheorie
|
Naturforschende Gesellschaft, Zürich, Vierteljahrsschrift, 58, 284—290 | Общая теория относительности.[122] Address before the Swiss Society of Scientists on September 9, 1913. A résumé is printed in the Schweizerische naturforschende Gesellschaft, Verhandlungen, 1913 (part 2), pp. 137—138. | |
| Ш 57; ИС4, 23 |
1913 | Max Planck als Forscher
|
Naturwissenschaften, 1, 1077—1079 | История физики[123] | |
| Ш 58; ИС4,17 СНТ1,273-298 |
1913 | Zum gegenwärtigen Stande des Gravitationsproblems
|
Physikalische Zeitschrift, 14, 1249—1266 | Общая теория относительности[125] Address on September 21, 1913 to the 85th Versammlung Deutscher Naturforscher in Vienna. The discussion following Einstein’s address is included in this citation. This review was also published in the Gesellschaft deutscher Naturforscher und Ärzte, Verhandlungen, 1914, pp. 3-24. A referat was also published in the journal Himmel und Erde, 26, pp. 90-93. | |
| Ш 59; ИС4,28 СНТ1,305-312 |
1914 | Nordströmsche Gravitationstheorie vom Standpunkt des absoluten Differentialkalküls
|
Annalen der Physik (ser. 4), 44, 321—328, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1914_44_321-328.pdf pdf] | Общая теория относительности[127] В соавторстве с A. D. Fokker. В работе показано что
теория гравитации Гуннара Нордстрёма может рассматриваться как частный случай уравнений Эйнштейна-Гроссмана (см. Ш 53). | |
| Ш 60 | 1914 | Bases physiques d’une théorie de la gravitation
|
Archives des sciences physiques et naturelles (ser. 4), 37, 5-12 | Общая теория относительности.[122] Французский перевод статьи «Физические основы теории тяготения», сделанный E. Guillaume. | |
| Ш 61 СНТ1,313-316 |
1914 | Bemerkung zu P. Harzers Abhandlung: Die Mitführung des Lichtes in Glas und die Aberration
|
Astronomische Nachrichten, 199, 8-10, [adsabs.harvard.edu/abs/1914AN....199....8E pdf] | Электродинамика и Специальная теория относительности.[129] | |
| Ш 62 | 1914 | Antwort auf eine Replik P. Harzers
|
Astronomische Nachrichten, 199, 47-48, [adsabs.harvard.edu/abs/1914AN....199...47E pdf] | Электродинамика и Специальная теория относительности.[129] | |
| Ш 63 | 1914 | Zum gegenwärtigen Stande des Problems der spezifischen Wärme
|
Deutsche Bunsengesellschaft, Abhandlungen, 7, 330—364 | Теплоёмкость. German edition of reference Ш 51; pages 353—364 include the discussion following Einstein’s address. | |
| Ш 64; ИС6,5 СНТ3,328-335 |
1914 | Beiträge zur Quantentheorie
|
Deutsche physikalische Gesellschaft, Berichte, 1914, 820—828 | Квантовая механика[131] Reprinted in volume 16 of the Verhandlungen of the same society. | |
| Ш 65; ИС4,27 СНТ1,317-318 |
1914 | Zur Theorie der Gravitation
|
Naturforschende Gesellschaft, Zürich, Vierteljahrsschrift, 59, 4-6 | Общая теория относительности[133] | |
| Ш 66 | 1914 | Review of H. A. Lorentz: Das Relativitätsprinzip
|
Naturwissenschaften, 2, 1018 | Специальная и (возможно) Общая теория относительности[134] | |
| Ш 67; ИС4,24 СНТ1,299-304 |
1914 | Nachträgliche Antwort auf eine Frage von Reissner
|
Physikalische Zeitschrift, 15, 108—110 | Общая теория относительности[136] Concerns the mass of a gravitational field itself. | |
| Ш 68; ИС4,25 СНТ1,319-325 |
1914 | Principielles zur verallgemeinerten Relativitätstheorie und Gravitationstheorie
|
Physikalische Zeitschrift, 15, 176—180 | Общая теория относительности[138] Reply to Gustav Mie on the relationship between reference Ш 53 and Hermann Minkowski's work. | |
| Ш 69; ИС6, 3 |
1914 | Antrittsrede
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, 1914 (pt. 2), 739—742 | Общая теория относительности[139] | |
| Ш 70; ИС6,9 СНТ1,326-384 |
1914 | Formale Grundlage de allgemeinen Relativitätstheorie
|
Preussische Akademie der Wissenschaften, Sitzungsberichte, 1914 (part 2), 1030—1085 | Общая теория относительности[141] Важный этап в развитии общей теории относительности. Эйнштейн всё ещё не получил правильных уравнений поля, но рассматривает геодезическое движение точечных частиц, действие гравитационного поля на вращающиеся тела, пересматривает свои результаты 1907 года об отклонении света и гравитационном красном смещении с использованием новой теории на основе метрического тензора. | |
| Ш 71; ИС4,31 СНТ1,385-394 |
1914 | Zum Relativitätsproblem
|
Scientia (Bologna), 15, 337—348 [amshistorica.cib.unibo.it/diglib.php?inv=7&int_ptnum=15&term_ptnum=343&format=jpg pdf] | Специальная и (возможно) Общая теория относительности[143] | |
| Ш 72 | 1914 | Physikalische Grundlagen und leitende Gedanken für eine Gravitationstheorie
|
Verhandlungen der Schweizerischen naturforschenden Gesellschaft, 96 (pt. 2), 146 | Общая теория относительности. Listed only by title; same lecture as publication Ш 56. | |
| Ш 73 | 1914 | Gravitationstheorie
|
Verhandlungen der Schweizerischen naturforschenden Gesellschaft, 96 (pt. 2), 136—137 | Общая теория относительности.[122] For full text, see reference Ш 56. | |
| Ш 74; ИС6,1 СНТ1,385-398 |
1914 04.26 |
Relativitätsprinzip
|
Vossische Zeitung, 33-34 | Специальная и (возможно) Общая теория относительности[145] | |
| Ш 75; ИС6,2 СНТ1,399-409 |
1914 | Kovarianzeigenschaften der Feldgleichungen der auf die verallgemeinerte Relativitätstheorie gegründeten Gravitationstheorie
|
Zeitschrift für Mathematik und Physik, 63, 215—225 | Общая теория относительности[147] В соавторстве с М. Гроссманом. | |
| Ш 78 | 1915 | Proefondervindelijk bewijs voor het bestan der moleculaire stroomen von Ampère
|
Akademie van Wetenschappen, Amsterdam, Verslag. (ser. 4), 23, 1449—1464 | Эффект Эйнштейна — де Хааза[148] В соавторстве с WJ de Haas. | |
| Ш 79; ИС6,18 СНТ3,352-358 |
1915 | Antwort auf eine Abhandlung M. von Laues: Ein Satz der Wahrscheinlichkeitsrechnung und seine Anwendung auf die Strahlungstheorie
|
Annalen der Physik (ser. 4), 47, 879—885, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1915_47_879-885.pdf pdf] | Фотоны[150] | |
| Ш 80; ИС6,23 СНТ3,359-362 |
1915 | Experimenteller Nachweis des Ampèreschen Molekularströme
|
Verhandlungen der Deutschen Physikalischen Gesellschaft, 17, 152—170, 203 (Berichtigung), 420 | Эффект Эйнштейна — де Хааза[152] В соавторстве с WJ de Haas. | |
| Ш 81 СНТ3,363-381 |
1915 | Experimenteller Nachweis des Ampèreschen Molekularströme
|
Naturwissenschaften, 3, 237—238 | Эффект Эйнштейна — де Хааза[154] В соавторстве с WJ de Haas. | |
| Ш 82 | 1915 | Grundgedanken der allgemeinen Relativitätstheorie und Anwendung dieser Theorie in der Astronomie
|
Preussische Akademie der Wissenschaften, Sitzungsberichte, 1915 (part 1), 315 | Общая теория относительности[155] | |
| Ш 83; ИС6,21,22 СНТ1,425-434 СНТ1,435-438 |
1915 | Zur allgemeinen Relativitätstheorie
|
Preussische Akademie der Wissenschaften, Sitzungsberichte, 1915 (part 2), 778—786, 799—801 | Общая теория относительности[158] Две из четырёх статей Эйнштейна, написанные в ноябре 1915 года, в которы в окончательной форме получены уравнения общей теории относительности. В первой работе исправляется фундаментальная ошибка предыдущих работ, что позволяет Эйнштейну прийти к окончательному результату. Однако во второй работе допущена ещё одна серьёзная ошибка[159]. | |
| Ш 84; ИС6,24 СНТ1,439-447 |
1915 | Erklärung der Perihelbewegung des Merkur aus der allgemeinen Relativitätstheorie
|
Preussische Akademie der Wissenschaften, Sitzungsberichte, 1915 (part 2), 831—839 | Общая теория относительности[161] A pivotal paper in which Einstein shows that general relativity explains the anomalous precession of the planet Mercury, which had vexed astronomers since 1859. This paper also introduced the important calculational method, the post-Newtonian expansion. Einstein also calculated correctly (for the first time) the bending of light by gravity. | |
| Ш 85; ИС6,25 СНТ1,448-451 |
1915 | Feldgleichungen der Gravitation
|
Preussische Akademie der Wissenschaften, Sitzungsberichte, 1915 (part 2), 844—847 | Общая теория относительности[163] Основополагающая статья по общей теории относительности. В конце концов Эйнштейн находит работоспособные уравнения поля, которые служат базисом для дальнейшего развития теории. | |
| Ш 88; ИС6, 14 |
1916 | Experimental proof of the existence of Ampère’s molecular currents | Proceedings of the Akademie van Wetenschappen, Amsterdam, 18, 696—711,[physics.princeton.edu/~mcdonald/examples/EM/einstein_knawp_181_696_15.pdf pdf] | Эффект Эйнштейна — де Хааза[164] В соавторстве с В. де Хаасом. Английский перевод публикации Ш 80. | |
| Ш 89; ИС6,30 СНТ1,452-504 |
1916 | Grundlage der allgemeinen Relativitätstheorie
|
Annalen der Physik (ser. 4), 49, 769—822, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1916_49_769-822.pdf pdf] | Общая теория относительности[166] | |
| Ш 90; ИС6,40 СНТ1,505-507 |
1916 | Über Fr. Kottlers Abhandlung: Einsteins Äquivalenzhypothese und die Gravitation
|
Annalen der Physik (ser. 4), 51, 639—642, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1916_51_639-642.pdf pdf] | Общая теория относительности[168] | |
| Ш 91; ИС6,28 СНТ3,382-385 |
1916 | Einfaches Experiment zum Nachweis der Ampèreschen Molekularströme
|
Verhandlungen der Deutschen Physikalischen Gesellschaft, 18, 173—177 | Эффект Эйнштейна — де Хааза[170] | |
| Ш 92; ИС6,34 СНТ3,386-392 |
1916 | Strahlungs-emission und -absorption nach der Quantentheorie
|
Verhandlungen der Deutschen Physikalischen Gesellschaft, 18, 318—323 | Фотоны[172] Seminal paper in which Einstein showed that Planck’s quantum hypothesis E = hÉÀ could be derived from a kinetic rate equation. This paper introduced the idea of stimulated emission (which led to the laser and maser), and Einstein’s A and B coefficients provided a guide for the development of quantum electrodynamics, the most accurately tested theory of physics at present. In this work, Einstein begins to realize that Квантовая механика seems to involve probabilities and a breakdown of causality[173] | |
| Ш 93; ИС6,38 СНТ3,393-406 |
1916 | Quantentheorie der Strahlung
|
Mitteilungen der Physikalischen Gesellschaft, Zürich, 16, 47-62 | Фотоны[175] Following his 1909 address (reference Ш 30), Einstein shows that photons must carry momentum if Planck's law is to hold. This was confirmed in 1923 by Compton scattering, for which the 1927 Nobel Prize in Physics was awarded and which led to the general acceptance to the photon concept. | |
| Ш 94; ИС6, 36 |
1916 | Review of H. A. Lorentz: Théories statistiques en thermodynamique
|
Naturwissenschaften, 4, 480—481 | Статистическая механика[176] | |
| Ш 95; ИС6,39 |
1916 | Elementare Theorie der Wasserwellen und des Fluges
|
Naturwissenschaften, 4, 509—510 | Гидромеханика. | |
| Ш 96; ИС6,29 |
1916 | Ernst Mach | Physikalische Zeitschrift, 17, 101—104 | История физики[177] | |
| Ш 97; ИС6,27 СНТ1,508-513 |
1916 | Neue formale Deutung der Maxwellschen Feldgleichungen der Elektrodynamik
|
Preussische Akademie der Wissenschaften, Sitzungsberichte, 1916 (part 1), 184—187 | Электродинамика. | |
| Ш 98 | 1916 | Einige anschauliche Überlegungen aus dem Gebiete der Relativitätstheorie
|
Preussische Akademie der Wissenschaften, Sitzungsberichte, 1916 (part 1), 423 | Общая теория относительности.[179] Abstract of a paper (never published) dealing with the behavior of clocks and Foucault pendulums. | |
| Ш 99; ИС6,32 СНТ1,514-523 |
1916 | Näherungsweise Integration der Feldgleichungen der Gravitation
|
Preussische Akademie der Wissenschaften, Sitzungsberichte, 1916 (part 1), 688—696 | Общая теория относительности[181] | |
| Ш 100 | 1916 | Gedächtnisrede auf Karl Schwarzschild
|
Preussische Akademie der Wissenschaften, Sitzungsberichte, 1916 (part 1), 768—770 | История физики[182] | |
| Ш 101; ИС6,41 СНТ1,524-529 |
1916 | Hamiltonsches Prinzip und allgemeine Relativitätstheorie
|
Preussische Akademie der Wissenschaften, Sitzungsberichte, 1916 (part 2), 1111—1116 | Общая теория относительности[184] | |
| Ш 103; ИС6, 45 |
1917 | Zum Quantensatz von Sommerfeld und Epstein
|
Deutsche Physikalische Gesellschaft, Verhandlungen, 19, 82-92 | Квантовая механика[185] Seminal paper for the Einstein-Brillouin-Keller method, which describes how to convert a classical system into its quantum mechanical analogue. | |
| Ш 104 | 1917 | Review of H. v. Helmholtz: Zwei Vorträge über Goethe
|
Naturwissenschaften, 5, 675 | История физики[186] | |
| Ш 105 | 1917 | Marian von Smoluchowski | Naturwissenschaften, 5, 737—738 | История физики[187] | |
| Ш 106 | 1917 | Quantentheorie der Strahlung
|
Physikalische Zeitschrift, 18, 121—128 | Фотоны[188] | |
| Ш 107; ИС6,43 СНТ1,601-612 |
1917 | Kosmologische Betrachtungen zur allgemeinen Relativitätstheorie
|
Preussische Akademie der Wissenschaften, Sitzungsberichte, 1917 (part 1), 142—152 | Общая теория относительности[190] Основополагающая статья по физической космологии. | |
| Ш 108; ИС6, 47 |
1917 | Eine Ableitung des Theorems von Jacobi
|
Preussische Akademie der Wissenschaften, Sitzungsberichte, 1917 (part 2), 606—608 | Математическая физика[191] | |
| Ш 109 | 1917 05.23 |
Friedrich Adler als Physiker
|
Die Vossische Zeitung, Morgen Ausgabe, no. 259, 2 | История физики[192] | |
| Ш 112; ИС7,4 СНТ1,613-615 |
1918 | Prinzipielles zur allgemeinen Relativitätstheorie
|
Annalen der Physik (ser. 4), 55, 241—244, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1918_55_241-244.pdf pdf] | Общая теория относительности.[194] | |
| Ш 113; ИС7, 6 |
1918 | Lassen sich Brechungsexponenten der Körper für Röntgenstrahlen experimentell ermitteln?
|
Verhandlungen der Deutschen Physikalischen Gesellschaft, 20, 86-87 | Электродинамика. | |
| Ш 114; ИС7, 15 |
1918 | Bemerkung zu Gehrckes Notiz: Über den Äther
|
Verhandlungen der Deutschen Physikalischen Gesellschaft, 20, 261 | Специальная и Общая теория относительности. | |
| Ш 115; ИС7, 10 |
1918 | Review of H. Weyl: Raum, Zeit, Materie
|
Naturwissenschaften, 6, 373 | Специальная и Общая теория относительности[195] | |
| Ш 116; ИС7,13 СНТ1,616-625 |
1918 | Dialog über Einwände gegen die Relativitätstheorie
|
Naturwissenschaften, 6, 697—702 | Специальная и Общая теория относительности.[179] | |
| Ш 117; ИС7,2 СНТ1,626-628 |
1918 | Notiz zu Schrödingers Arbeit: Energiekomponenten des Gravitationsfeldes
|
Physikalische Zeitschrift, 19, 115—116 | Общая теория относительности.[198] | |
| Ш 118; ИС7,3 СНТ1,629-630 |
1918 | Bemerkung zu Schrödingers Notiz: Lösungssystem der allgemein kovarianten Gravitationsgleichungen
|
Physikalische Zeitschrift, 19, 165—166 | Общая теория относительности.[198] | |
| Ш 119; ИС7,1 СНТ1,631-646 |
1918 | Gravitationswellen
|
Preussische Akademie der Wissenschaften, Sitzungsberichte, 1918 (part 1), 154—167 | Общая теория относительности[201] Первое предсказание гравитационных волн. Реальные (косвенные) наблюдения гравитационного излучения были проведены на пульсаре PSR B1913+16 (нобелевская премия по физике 1993 года). | |
| Ш 120; ИС7,5 СНТ1,647-649 |
1918 | Kritisches zu einer von Hrn. de Sitter gegebenen Lösung der Gravitationsgleichungen
|
Preussische Akademie der Wissenschaften, Sitzungsberichte, 1918 (part 1), 270—272 | Общая теория относительности[203] | |
| Ш 121; ИС7,9 СНТ1,650-662 |
1918 | Der Energiesatz in der allgemeinen Relativitätstheorie
|
Preussische Akademie der Wissenschaften, Sitzungsberichte, 1918 (part 1), 448—459 | Общая теория относительности[205] | |
| Ш 122СНТ1,663 | 1919 | Prüfung der allgemeinen Relativitätstheorie
|
Naturwissenschaften, 7, 776 | Общая теория относительности[207] | |
| Ш 123; ИС7,17 СНТ1,664-671 |
1919 | Spielen Gravitationsfelder im Aufbau der materiellen Elementarteilchen eine wesentliche Rolle?
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, 1919 (pt. 1), 349—356 | Общая теория относительности.[209] Suggests a modification of his field equations to allow for stable elementary particles. | |
| Ш 124; ИС7,18 СНТ1,672-676 |
1919 | Bemerkungen über periodische Schwankungen der Mondlänge, welche bisher nach der Newtonschen Mechanik nicht erklärbar schienen
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, 1919 (pt. 1), 433—436 | Общая теория относительности. | |
| Ш 125 | 1919 | Feldgleichungen der allgemeinen Relativitätstheorie vom Standpunkte des kosmologischen Problems und des Problems der Konstitution der Materie
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, 1919 (pt. 1), 463 (Title only) | Общая теория относительности.[209] | |
| Ш 126; ИС7,26 СНТ1,677-681 |
1919 11.28 |
What is the theory of relativity?
|
Times, London, 13 | Общая теория относительности[212] Написано по просьбе лондонской газеты «Таймс». Впервые опубликована 28 ноября 1919 года. Переиздана в 1919 году под названием «Время, пространство и гравитация» (англ. «Time, space and gravitation») в журнале Optician, the British optical journal, v. 58, pр. 187—188. | |
| Ш 127; ИС7, 24 |
1919 | Leo Arons als Physiker
|
Sozialistische Monatshefte, 52 (Jahrgang 25, pt. 2), 1055—1056 | История физики[213] | |
| Ш 132 | 1920 | Bemerkung zur Abhandlung von W. R. Hess: Theorie der Viscosität heterogener Systeme
|
Kolloidzeitschrift, 27, 137 | Межмолекулярное взаимодействие[214] | |
| Ш 133 | 1920 | Inwiefern lässt sich die moderne Gravitationstheorie ohne die Relativität begründen?
|
Naturwissenschaften, 8, 1010—1011 | Общая теория относительности.[194] | |
| Ш 134 | 1920 | Trägheitsmoment des Wasserstoffmoleküls
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, 1920, 65 | Межмолекулярное взаимодействие[215] Abstract of never-published paper. | |
| Ш 135; ИС7, 39 |
1920 | Schallausbreitung in teilweise dissoziierten Gasen
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, 1920, 380—385 | Межмолекулярное взаимодействие. | |
| СНТ1,682-689 | 1920 | Ather und Relativitätstheory
|
Verlag von Julius Springer, Berlin, 1920 | Общая теория относительности Речь, произнесённая 5 мая 1920 года в Лейденском университете по поводу избрания Эйнштейна почётным профессором этого университета. | |
| СНТ1,690-692 | 1920 | Antwort auf vorstehende Betrachtung
|
Naturwiss., 1920, 8, 1010, 1011 | Общая теория относительности Ответ на критику теории относительности. Берлин, 20.11.1920. | |
| Ш 136; ИС7,45 СНТ1,693-696 |
1920 08.27 |
Meine Antwort über die antirelativitätstheoretische G.m.b.H.
|
Berliner Tageblatt und Handelszeitung, no. 402, 1-2 | Специальная и Общая теория относительности[219] | |
| Ш 147; ИС7, 53 |
1921 | A brief outline of the development of the theory of relativity | Nature, 106, 782—784 | История физики[220] Translated by R. W. Lawson. | |
| Ш 148 | 1921 | Geometrie und Erfahrung
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, 1921 (pt. 1), 123—130 | Общая теория относительности[221] | |
| Ш 149; ИС7, 54 |
1921 | Eine naheliegende Ergänzung des Fundaments der allgemeinen Relativitätstheorie
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, 1921 (pt. 1), 261—264 | Общая теория относительности[222] | |
| Ш 150; ИС7, 68 |
1921 | Ein den Elementarprozess der Lichtemission betreffendes Experiment
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, 1921 (pt. 2), 882—883 | Фотоны[223] | |
| Ш 151 | 1921 | Report of a lecture at King’s College on the development and present position of relativity, with quotations | Nation and Athenaeum, 29, 431—432 | Специальная и Общая теория относительности. The German text is reproduced in Mein Weltbild (pp. 215—220); a full translation is found in The world as I see it. It was also reported in Nature (107, p. 504) and also in the Times (London) on June 14, p. 8. | |
| Ш 159 | 1922 | Bemerkung zur Seletyschen Arbeit: Beiträge zum kosmologischen Problem
|
Annalen der Physik (ser. 4), 69, 436—438, [www.physik.uni-augsburg.de/annalen/history/einstein-papers/1922_69_436-438.pdf pdf] | Общая теория относительности[224] | |
| Ш 160 | 1922 | Review of W. Pauli: Relativitätstheorie
|
Naturwissenschaften, 10, 184—185 | Специальная и Общая теория относительности[225] | |
| Ш 161 | 1922 | Emil Warburg als Forscher
|
Naturwissenschaften, 10, 823—828 | История физики[226] | |
| Ш 162 | 1922 | Theorie der Lichtfortpflanzung in dispergierenden Medien
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Phys.-math. Klasse, 1922, 18-22 | Электродинамика[227] | |
| Ш 163 | 1922 | Bemerkung zu der Abhandlung von E. Trefftz: Statische Gravitationsfeld zweier Massenpunkte
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Phys.-math. Klasse, 1922, 448—449 | Общая теория относительности. | |
| Ш 164 | 1922 | Quantentheoretische Bemerkungen zum Experiment von Stern und Gerlach
|
Zeitschrift für Physik, 11, 31-34 | Квантовая механика[228] В соавторстве с Paul Ehrenfest. | |
| Ш 165 | 1922 | Bemerkung zu der Arbeit von A. Friedmann: Über die Krümmung des Raumes
|
Zeitschrift für Physik, 11, 326 | Общая теория относительности[229] Einstein withdrew this self-criticism in 1922 in the same journal Zeitschrift für Physik, volume 16, p. 228. | |
| Ш 170 | 1923 | Bemerkung zu der Notiz von W. Anderson: Neue Erklärung des kontinuierlichen Koronaspektrums
|
Astronomische Nachrichten, 219, 19 | Физика солнца. | |
| Ш 171 | 1923 | Experimentelle Bestimmung der Kanalweite von Filtern
|
Deutsche medizinische Wochenschrift, 49, 1012—1013 | Гидромеханика[230] В соавторстве с H. Mühsam. | |
| Ш 172 | 1923 | Beweis der Nichtexistenz eines überall regulären zentrisch symmetrischen Feldes nach der Feldtheorie von Kaluza
|
Jerusalem University, Scripta, 1 (no. 7), 1-5 | Единая теория поля[231] В соавторстве с J. Grommer; also given in Hebrew. | |
| Ш 173 | 1923 | Theory of the affine field | Nature, 112, 448—449 | Единая теория поля[232] Translated by RW Lawson, but does not correspond to publication Ш 175. Relatively non-mathematical. | |
| Ш 174 | 1923 | Zur allgemeinen Relativitätstheorie
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Physikalisch-mathematische Klasse, 1923, 32-38, 76-77 | Общая теория относительности[233] | |
| Ш 175 | 1923 | Zur affinen Feldtheorie
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Physikalisch-mathematische Klasse, 1923, 137—140 | Единая теория поля[234] | |
| Ш 176 | 1923 | Bietet die Feldtheorie Möglichkeiten für die Lösung des Quantenproblems?
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Physikalisch-mathematische Klasse, 1923, 359—364 | Единая теория поля[235] | |
| Ш 177 | 1923 | Théorie de relativité
|
Société française de philosophie, Bulletin, 22, 97-98, 101, 107, 111—112 | Специальная и Общая теория относительности[236] Quoted in full in Nature, 112, p. 253. | |
| Ш 178 | 1923 | Quantentheorie des Strahlungsgleichgewichts
|
Zeitschrift für Physik, 19, 301—306 | Фотоны[237] В соавторстве с Paul Ehrenfest. | |
| Ш 181 | 1924 | Antwort auf eine Bemerkung von W. Anderson
|
Astronomische Nachrichten, 221, 329—330 | ||
| Ш 182 | 1924 04.20 |
Komptonsche Experiment
|
Berliner Tageblatt, 1. Beiblatt | Фотоны[238] Experiment showing that photons could carry momentum; for many physicists, this experiment was conclusive proof that photons were particles. | |
| Ш 184 | 1924 | Zum hundertjährigen Gedenkag von Lord Kelvins Geburt
|
Naturwissenschaften, 12, 601—602 | История физики[239] | |
| Ш 185 | 1924 | Quantentheorie des einatomigen idealen Gases
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Physikalisch-mathematische Klasse, 1924, 261—267 | Фотоны and Статистическая механика[240] First of two seminal papers (see reference Ш 194), in which Einstein creates the theory of identical particles in Квантовая механика. In 1924, Satyendra Nath Bose derived Planck's law of black-body radiation from a modification of coarse-grained counting of phase space.[241] Einstein shows that this modification is equivalent to assuming that photons are rigorously identical, leading to the concept of coherent states. Einstein also extends Bose’s formalism to material particles (bosons), predicting that they condense at sufficiently low temperatures, as verified experimentally[242] | |
| Ш 186 | 1924 | Über den Äther
|
Verhandlungen der Schweizerischen naturforschenden Gesellschaft, 105 (pt. 2), 85-93 | История физики[243] Historical overview. | |
| Ш 187 | 1924 | Theorie der Radiometerkräfte
|
Zeitschrift für Physik, 27, 1-6 | Статистическая механика. Treatment of the physics of radiometers, a science toy. | |
| Ш 188 | 1924 | [Note appended to a paper by Bose entitled «Wärmegleichgewicht im Strahlungsfeld bei Anwesenheit von Materie»]
|
Zeitschrift für Physik, 27, 392—392 | Фотоны[244] | |
| Ш 193 | 1925 | Elektron und allgemeine Reltivitätstheorie
|
Physica, 5, 330—334 | Общая теория относительности[245] | |
| Ш 194 | 1925 | Quantentheorie des einatomigen idealen Gases. 2. Abhandlung
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften (Berlin), Physikalisch-mathematische Klasse, 1925, 3-14 | Фотоны and Статистическая механика[246] Second of two seminal articles on identical particles, bosons and Bose-Einstein condensation; see reference Ш 185 for the first. | |
| Ш 195 | 1925 | Quantentheorie des idealen Gases
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften (Berlin), Physikalisch-mathematische Klasse, 1925, 18-25 | Фотоны and Статистическая механика[247] | |
| Ш 196 | 1925 | Einheitliche Feldtheorie von Gravitation und Elektrizität
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften (Berlin), Physikalisch-mathematische Klasse, 1925, 414—419 | Единая теория поля[248] | |
| Ш 197 | 1925 | Bemerkung zu P. Jordans Abhandlung: Theorie der Quantenstrahlung
|
Zeitschrift für Physik, 31, 784—785 | Фотоны[249] | |
| Ш 199 | 1926 | W. H. Julius, 1860—1925 | Astrophysical Journal, 63, 196—198 | История физики[250] | |
| Ш 200 | 1926 | Ursache der Mäanderbildung der Flussläufe und des sogenannten Baerschen Gesetzes
|
Naturwissenschaften, 14, 223—224 | Науки о Земле[251] The physics of meandering rivers. | |
| Ш 201 | 1926 | Vorschlag zu einem die Natur des elementaren Strahlungs-emissions-prozesses betreffenden Experiment
|
Naturwissenschaften, 14, 300—301 | Фотоны[252] | |
| Ш 202 | 1926 | Interferenzeigenschaften des durch Kanalstrahlen emittierten Lichtes
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Physikalisch-mathematische Klasse, 1926, 334—340 | Фотоны[253] Supposedly verified experimentally by Rupp in the paper following it in the journal (pp. 341—351); later, it came out that Rupp was a fraud. | |
| Ш 203 | 1926 | Geometría no euclídea y fisica
|
Revista matemática Hispano-americana (ser. 2), 1, 72-76 | Общая теория относительности. | |
| Ш 205 | 1927 | Einfluss der Erdbewegung auf die Lichtgeschwindigkeit relativ zur Erde
|
Forschungen und Fortschritte, 3, 36-37 | Специальная теория относительности[254] | |
| Ш 206 | 1927 | Formale Beziehung des Riemannschen Krümmungstensors zu den Feldgleichungen der Gravitation
|
Mathematische Annalen, 97, 99-103 | Общая теория относительности[255] | |
| Ш 207 | 1927 | Isaac Newton | Manchester Guardian Weekly, 16, 234—235 | История физики. Reprinted in the Manchester Guardian (March 19, 1927); Observatory, 50, 146—153; Smithsonian Institution, Report for 1927, 201—207. | |
| Ш 208 | 1927 | Newtons Mechanik und ihr Einfluss auf die Gestaltung der theoretischen Physik
|
Naturwissenschaften, 15, 273—276 | История физики[256] | |
| Ш 209 | 1927 | Zu Newtons 200. Todestage
|
Nord und Süd, Jahrg. 50, 36-40 | История физики. | |
| Ш 210 | 1927 | [Letter to the Royal Society on the occasion of the Newton bicentennary] | Nature, 119, 467 | История физики[257] Also published in Science, 65, 347—348. | |
| Ш 211 | 1927 | Establishment of an international bureau of meteorology | Science, 65, 415—417 | Метеорология[258] | |
| Ш 212 | 1927 | Kaluzas Theorie des Zusammenhanges von Gravitation und Elektrizität
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Physikalisch-mathematische Klasse, 1927, 23-30 | Единая теория поля[259] | |
| Ш 213 | 1927 | Allgemeine Relativitätstheorie und Bewegungsgesetz
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Physikalisch-mathematische Klasse, 1927, 2-13, 235—245 | Общая теория относительности[260] The first part (pp. 2-13) was В соавторстве с J. Grommer. | |
| Ш 214 | 1927 | Theoretisches und Experimentelles zur Frage der Lichtentstehung
|
Zeitschrift für angewandte Chemie, 40, 546 | Фотоны[261] | |
| Ш 216 | 1928 | H. A. Lorentz | Mathematisch-naturwissenschaftliche Blätter, 22, 24-25 | История физики[262] Abstract of an address given at a memorial service at Leiden University. Reprinted in Mein Weltbild (The world as I see it), p. 25. | |
| Ш 217 | 1928 | Riemanngeometrie mit Aufrechterhaltung des Begriffes des Fern-Parallelismus
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Physikalisch-mathematische Klasse, 1928, 217—221 | Единая теория поля[263] | |
| Ш 218 | 1928 | Neue Möglichkeit für eine einheitliche Feldtheorie von Gravitation und Elektrizität
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Physikalisch-mathematische Klasse, 1928, 224—227 | Единая теория поля[264] | |
| Ш 219 | 1928 | À propos de «La déduction relativiste» de M. E. Meyerson
|
Revue philosophique de la France, 105, 161—166 | Специальная и Общая теория относительности[265] | |
| Ш 222 | 1929 | Ansprache an Prof. Planck [bei Entgegennahme der Planckmedaille]
|
Forschungen und Fortschritte, 5, 248—249 | История физики[266] | |
| Ш 223 | 1929 | [Quotation from an interview with (London) Daily Chronicle (January 26, 1929) on the unitary field theory, in advance of publication Ш 226] | Nature, 123, 175 | Единая теория поля. | |
| Ш 224 | 1929 | [Note appended to a reprinting of Arago’s Memorial address on Thomas Young before the French Academy] | Naturwissenschaften, 17, 363 | История физики[267] | |
| Ш 225 | 1929 02.04 |
The new field theory | Times (London) | Единая теория поля. Translated by L. L. Whyte. Reprinted in the Observatory, 52, 82-87, 114—118 (1930). | |
| Ш 226 | 1929 | Einheitliche Feldtheorie
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Physikalisch-mathematische Klasse, 1929, 2-7 | Единая теория поля[268] | |
| Ш 227 | 1929 | Einheitliche Feldtheorie und Hamiltonsches Prinzip
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Physikalisch-mathematische Klasse, 1929, 156—159 | Единая теория поля[269] | |
| Ш 228 | 1929 | Sur la théorie synthéthique des champs
|
Revue générale de l'électricité, 25, 35-39 | Единая теория поля. В соавторстве с Théophile de Donder. | |
| Ш 229 | 1929 | Appreciation of Simon Newcomb | Science, 69, 249 | История физики[270] Translation of a letter to Newcomb’s daughter dated July 15, 1926. | |
| Ш 230 | 1929 | Sesión especial de la Academia (16 abril 1925)
|
Sociedad cientifica Argentina, Anales, 107, 337—347 | Специальная и Общая теория относительности. Einstein’s discussions with RG Loyarte on mass-energy equivalence and with H Damianovich on the relevance of relativity for a proposed «chemical field». | |
| Ш 232 | 1930 11.09 |
Über Kepler
|
Frankfurter Zeitung, p. 16, col. 3-4 | История физики[271] The text is reprinted in Mein Weltbild and its English translation The world as I see it (in German and English, respectively). | |
| Ш 233 | 1930 | Raum-, Feld- und Äther-problem in der Physik
|
World power conference, 2nd, Berlin, 1930. Transactions, 19, 1-5 | Специальная и Общая теория относительности. A widely reported address, e.g., in Dinglers polytechnisches journal, 345, p. 122. | |
| Ш 234 | 1930 | Raum, Äther und Feld in der Physik
|
Forum Philosophicum, 1, 173—180 | Специальная и Общая теория относительности[272] An English translation by ES Brightman was provided in the same volume, pp. 180—184. Similar to Ш 233, but different from the article «Das Raum-, Äther-, und Feld-problem der Physik» reprinted in Mein Weltbild (The world as I see it), pp. 229—248. | |
| Ш 235 | 1930 | Théorie unitaire du champ physique
|
Annales de l’Institut H. Poincaré, 1, 1-24 | Единая теория поля[273] | |
| Ш 236 | 1930 | Auf die Riemann-Metrik und den Fern-Parallelismus gegründete einheitliche Feldtheorie
|
Mathematische Annalen, 102, 685—697 | Единая теория поля[274] | |
| Ш 237 | 1930 | Das Raum-Zeit Problem
|
Die Koralle, 5, 486—488 | Специальная и Общая теория относительности[275] | |
| Ш 238 | 1930 | Review of S. Weinberg: Erkenntnistheorie
|
Naturwissenschaften, 18, 536 | История физики[276] | |
| Ш 239 | 1930 | Kompatibilität der Feldgleichungen in der einheitlichen Feldtheorie
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Physikalisch-mathematische Klasse, 1930, 18-23 | Единая теория поля[277] | |
| Ш 240 | 1930 | Zwei strenge statische Lösungen der Feldgleichungen der einheitlichen Feldtheorie
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Physikalisch-mathematische Klasse, 1930, 110—120 | Единая теория поля[278] В соавторстве с W. Mayer. | |
| Ш 241 | 1930 | Theorie der Räume mit Riemannmetrik und Fernparallelismus
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Physikalisch-mathematische Klasse, 1930, 401—402 | Единая теория поля[279] | |
| Ш 242 | 1930 | Address at University of Nottingham | Science, 71, 608—610 | Специальная и Общая теория относительности[280] A survey of relativity theory (special and general) and of field theory in general. A precis of the talk was published in Nature, 125, pp. 897—898, under the title «Concept of space». | |
| Ш 243 | 1930 | Über den gegenwärtigen Stand der allgemeinen Relativitätstheorie
|
Yale University Library, Gazette, 6, 3-6 | Общая теория относительности[281] An English translation by Prof. Leigh Page of Yale University was provided on pages 7-10. Interestingly, this was neither a scientific talk nor a typical scientific paper; rather, a Yale graduate convinced Einstein to write the summary by longhand; the manuscript is still housed at Yale. | |
| Ш 247 | 1931 | Theory of Relativity: Its Formal Content and Its Present Problems | Nature, 127, 765, 790, 826—827 | Специальная и Общая теория относительности. Rhodes lectures delivered at Oxford University in May 1931. | |
| Ш 248 | 1931 | Knowledge of past and future in quantum mechanics | Physical Review (ser. 2), 37, 780—781, [physics.princeton.edu/~mcdonald/examples/QM/einstein_pr_37_780_31.pdf pdf] | Квантовая механика[282] В соавторстве с R. C. Tolman and B. Podolosky. | |
| Ш 249 | 1931 | Zum kosmologischen Problem der allgemeinen Relativitätstheorie
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Physikalisch-mathematische Klasse, 1931, 235—237 | Общая теория относительности[283] Proposed a «cosmological constant.» | |
| Ш 250 | 1931 | Systematische Untersuchung über kompatible Feldgleichungen welche in einem Riemannschen Raume mit Fern-Parallelismus gesetzt werden können
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Physikalisch-mathematische Klasse, 1931, 257—265 | Единая теория поля[284] В соавторстве с W. Mayer. | |
| Ш 251 | 1931 | Einheitliche Feldtheorie von Gravitation und Elektrizität
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Physikalisch-mathematische Klasse, 1931, 541—557 | Единая теория поля[285] В соавторстве с W. Mayer. | |
| Ш 252 | 1931 | Thomas Alva Edison, 1847—1931 | Science, 74, 404—405 | История физики[286] | |
| Ш 253 | 1931 | Gravitational and electrical fields [Translation of a preliminary report for the Josiah Macy, Jr. foundation] | Science, 74, 438—439 | Единая теория поля[287] | |
| Ш 254 | 1931 | [Reply to congratulatory addresses at a dinner given by the California Institute of Technology on January 15, 1931] | Science, 73, 379 | История физики[288] | |
| Ш 255 | 1931 | Gedenkworte auf Albert A. Michelson
|
Zeitschrift für angewandte Chemie, 44, 658 | История физики[289] | |
| Ш 258 | 1932 | On the relation between the expansion and the mean density of the universe | Proceedings of the National Academy of Sciences, 18, 213—214 | Общая теория относительности[290] В соавторстве с Willem de Sitter. | |
| Ш 259 | 1932 | Zu Dr. Berliners siebzigstem Geburtstag
|
Naturwissenschaften, 20, 913 | История физики[291] Reprinted in Mein Weltbild (The world as I see it), pp. 29-32. | |
| Ш 260 | 1932 | Gegenwärtiger Stand der Relativitätstheorie
|
Die Quelle (now called Paedogogischer Führer), 82, 440—442 | Общая теория относительности[292] | |
| Ш 261 | 1932 | Einheitliche Feldtheorie von Gravitation und Elektrizität, 2. Abhandlung
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Physikalisch-mathematische Klasse, 1932, 130—137 | Единая теория поля[293] В соавторстве с W. Mayer. | |
| Ш 262 | 1932 | Semi-Vektoren und Spinoren
|
Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Physikalisch-mathematische Klasse, 1932, 522—550 | Математика[294] В соавторстве с W. Mayer. | |
| Ш 263 | 1932 | Unbestimmtheitsrelation
|
Zeitschrift für angewandte Chemie, 45, 23 | Квантовая механика[295] | |
| Ш 267 | 1933 | Dirac Gleichungen für Semi-Vektoren
|
Akademie van wetenschappen (Amsterdam), Proceedings, 36 (pt. 2), 497-? | Квантовая механика[296] В соавторстве с W. Mayer. | |
| Ш 268 | 1933 | Spaltung der natürlichsten Feldgleichungen für Semi-Vektoren in Spinor-Gleichungen vom Diracschen Typus
|
Akademie van wetenschappen (Amsterdam), Proceedings, 36 (pt. 2), 615—619 | Квантовая механика[297] В соавторстве с W. Mayer. | |
| Ш 270 | 1934 | Darstellung der Semi-Vektoren als gewöhnliche Vektoren von besonderem Differentiations Charakter
|
Annals of mathematics (ser. 2), 35, 104—110 | Математика[298] В соавторстве с W. Mayer. | |
| Ш 271 | 1934 | Review of R. Tolman: Relativity, thermodynamics and cosmology | Science, 80, 358 | Специальная и Общая теория относительности[299] | |
| Ш 272 | 1935 | Elementary derivation of the equivalence of mass and energy | Bulletin of the American Mathematical Society, 41, 223—230, [physics.princeton.edu/~mcdonald/examples/mechanics/einstein_bams_37_39_35.pdf pdf] | Специальная теория относительности[300] | |
| Ш 273 | 1935 | Can quantum-mechanical description of physical reality be considered complete? | Physical Review (ser. 2), 47, 777—780, [physics.princeton.edu/~mcdonald/examples/QM/einstein_pr_47_777_35.pdf pdf] | Квантовая механика[301] В соавторстве с B. Podolsky and N. Rosen. | |
| Ш 274 | 1935 | The particle problem in the general theory of relativity | Physical Review (ser. 2), 48, 73-77 | Общая теория относительности[302] В соавторстве с N. Rosen. | |
| Ш 275 | 1936 | Physik und Realität
|
Franklin Institute, Journal, 221, 313—347 | Квантовая механика[303] An English translation (by J Picard) is provided on pages 349—382. Also reprinted in Zeitschrift für freie deutsche Forschung, 1, no. 1, pp. 5-19 and no. 2, pp. 1-14 (1938). | |
| Ш 276 | 1936 | Two-body problem in general relativity theory | Physical Review (ser. 2), 49, 404—405 | Общая теория относительности[304] В соавторстве с N. Rosen. | |
| Ш 277 | 1936 | Lens-like action of a star by deviation of light in the gravitational field | Science, 84, 506—507 | Общая теория относительности[305] | |
| Ш 278 | 1937 | On gravitational waves | Journal of the Franklin Institute, 223, 43-54 | Общая теория относительности[306] В соавторстве с N. Rosen. This important paper established that gravitational waves are possible despite the nonlinear nature of the Einstein field equations. Interestingly, [scitation.aip.org/journals/doc/PHTOAD-ft/vol_58/iss_9/43_1.shtml Einstein and Rosen originally reached the opposite conclusion]! | |
| Ш 283 | 1938 | Gravitational equations and the problems of motion | Annals of Mathematics (ser. 2), 39, 65-100 | Общая теория относительности[307] В соавторстве с L. Infeld and B. Hoffmann. | |
| Ш 284 | 1938 | Generalization of Kaluza’s theory of electricity | Annals of mathematics (ser. 2), 39, 683—701 | Единая теория поля[308] В соавторстве с P. Bergmann. | |
| Ш 285 | 1939 | Stationary system with spherical symmetry consisting of many gravitating masses | Annals of Mathematics (ser. 2), 40, 922—936 | Общая теория относительности[309] | |
| Ш 286 | 1940 | Gravitational equations and the problems of motion. II | Annals of Mathematics (ser. 2), 41, 455—464 | Общая теория относительности[310] В соавторстве с L. Infeld. | |
| Ш 287 | 1940 | Considerations concerning the fundamentals of theoretical physics | Science, 91, 487—492 | История физики[311] Partly reprinted in Nature, 145, 920—924. | |
| Ш 290 | 1941 | Demonstration of the non-existence of gravitational fields with a non-vanishing total mass free of singularities | Tucumán universidad nac., Revista (ser. A), 2, 11-16 | Общая теория относительности[312] | |
| Ш 292 | 1942 | The work and personality of Walter Nernst | Scientific Monthly, 54, 195—196 | История физики[313] | |
| Ш 293 | 1943 | Non-existence of regular stationary solutions of relativistic field equations | Annals of Mathematics (ser. 2), 44, 131—137 | Общая теория относительности[314] В соавторстве с Wolfgang Pauli. | |
| Ш 295 | 1944 | Bivector fields, I | Annals of mathematics (ser. 2), 45, 1-14 | Математика[315] В соавторстве с V. Bargmann. | |
| Ш 296 | 1944 | Bivector fields, II | Annals of mathematics (ser. 2)296, 45, 15-23 | Математика[316] | |
| Ш 298 | 1945 | On the cosmological problem | American Scholar, 14, 137—156, 269 (correction) | Общая теория относительности. A pre-printing of the appendix to publication Ш 297. | |
| Ш 299 | 1945 | Generalization of the relativistic theory of gravitation | Annals of mathematics (ser. 2), 46, 578—584 | Единая теория поля[317] | |
| Ш 300 | 1945 | Influence of the expansion of space on the gravitation fields surrounding the individual stars | Reviews of modern physics, 17, 120—124 | Общая теория относительности[318] В соавторстве с E. G. Straus. Corrections and additions, ibid., 18, 148—149 (1946). | |
| Ш 301 | 1946 | Generalization of the relativistic theory of gravitation, II | Annals of mathematics (ser. 2), 47, 731—741 | Единая теория поля[319] В соавторстве с E. G. Straus. | |
| Ш 302 | 1946 | Elementary derivation of the equivalence of mass and energy | Technion Journal, 5, 16-17, [physics.princeton.edu/~mcdonald/examples/EM/einstein_tj_5_16_46.pdf pdf] | Специальная теория относительности[320] Novel, simplified derivation in the Yearbook of American Society for Advancement of the Hebrew Institute of Technology in Haifa. Also published in Hebrew in 1947, in the Scientific Publications of Hebrew Technical College (Institute of Technology) in Haifa. | |
| Ш 307 | 1948 | Quantenmechanik und Wirklichkeit
|
Dialectica, 2, 320—324 | Квантовая механика[321] | |
| Ш 308 | 1948 | Generalized theory of gravitation | Reviews of modern physics, 20, 35-39 | Единая теория поля[322] | |
| Ш 309 | 1949 | Motion of particles in general relativity theory | Canadian Journal of Mathematics, 1, 209—241 | Общая теория относительности[323] В соавторстве с L. Infeld. | |
| Ш 310 | 1949 | Dem Gedächtnis Max Plancks
|
Angewandte Chimie, 61, U114 | История физики. | |
| Ш 311 | 1950 | The Bianchi Identities in the Generalized Theory of Gravitation | Canadian Journal of Mathematics, 2, 120—128 | Единая теория поля[324] | |
| Ш 313 | 1950 | On the General Theory of Gravitation | Scientific American, 182, 13-17 | Единая теория поля[325] | |
| Ш 314 | 1951 | The Advent of the Quantum Theory | Science, 113, 82-84 | Квантовая механика. | |
| Ш 316 | 1953 | A Comment on a Criticism of Unified Field Theory | Physical Review, 89, 321 | Единая теория поля[326] | |
| Ш 317 | 1954 | Algebraic Properties of the Field in the Relativistic Theory of the Asymmetric Field | Annals of Mathematics, 59, 230—244 | Единая теория поля[327] В соавторстве с B. Kaufman. | |
| Ш 318 | 1955 | An Interview with Einstein | Scientific American, 193, 69-73 | История физики. В соавторстве с I. B. Cohen. | |
| Ш 319 | 1955 | A New Form of the General Relativistic Field Equations | Annals of Mathematics, 62, 128—138 | Единая теория поля[328] Simplified derivation using an ancillary field instead of the usual affine connection. В соавторстве с B. Kaufman. |
Главы в книгах
With the exception of publication Ш 288, the following book chapters were written by Einstein; he had no co-authors. Given that most of the chapters are already in English, the English translations are not given their own columns, but are provided in parentheses after the original title; this helps the table to fit within the margins of the page.
| Index[notes 1] | Year | Chapter title (English translation[notes 2]) | Book title (English translation[notes 2]), page numbers | Book author/editor | Publisher (Location) | Classification and notes[notes 3] | ||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Ш 51 | 1912 | État actuel du problème des chaleurs spécifiques
|
Rapports du premier Conseil de Physique (1911), Instituts Solvay
|
Unknown | Gauthier (Paris) | Теплоёмкостьs[329] The German text is publication Ш 63. | ||
| Ш 76 | 1915 | Theoretische Atomistik
|
Die Physik, pp. 251—263
|
E. Lecher | Teubner (Leipzig) | Атомная физика[330] Part of the series Kultur der Gegenwart (3. Teil, Abt. 3, Band 1). | ||
| Ш 77 СНТ1,410-424 |
1915 | Relativitätstheorie
|
Die Physik
|
E. Lecher | Teubner (Leipzig) | Специальная и Общая теория относительности[332] Part of the series Kultur der Gegenwart (3. Teil, Abt. 3, Band 1) | ||
| Ш 87 | 1916 | Vorwort
|
Grundlagen der Einsteinschen Gravitationstheorie
|
Erwin F. Freundlich | Springer (Berlin) | Общая теория относительности. | ||
| Ш 111 | 1918 | Motiv des Forschens
|
Zu Max Plancks 60. Geburtstag: Ansprachen in der deutschen physikalischen Gesellschaft, pp. 29-32
|
Unknown | Müller (Karlsruhe) | Философия физики[333] | ||
| Ш 146 | 1921 | Einfache Anwendung des Newtonschen Gravitationsgesetzes auf die Kugelförmigen Sternhaufen
|
Kaiser Wilhelm Gesellschaft zur Förderung der Wissenschaft, Festschrift zu ihrem zehnjährigen Jubiläum, pp. 50-52
|
Unknown | Springer Verlag (Berlin) | Гравитация. | ||
| Ш 158 | 1922 | Theoretische Bemerkungen zur Supraleitung der Metalle
|
Leyden. Rijksuniversiteit Naturkundig Laboratorium, Gedenkboek aangeboden aan H. Kamerlingh Onnes, pp. 429—435
|
Unknown | Ijdo (Leiden) | Сверхпроводимость. | ||
| Ш 180 | 1924 | Geleitwort
|
Lucretius, De rerum natura | H. Diels | Weidmann (Berlin) | История физики[334] | ||
| Ш 190 | 1925 | Anhang: Eddingtons Theorie und Hamiltonsches Prinzip
|
Relativitätstheorie in mathematischer Behandlung
|
AS Eddington | Springer Verlag (Berlin) | Единая теория поля[335] Written exclusively for this German translation of Eddington. | ||
| Ш 191 | 1925 | Theoretische Atomistik
|
Die Physik, 2. Auflage, pp. 281—294
|
Unknown | Teubner (Leipzig) | Атомная физика. | ||
| Ш 192 | 1925 | Relativitätstheorie
|
Die Physik, 2. Auflage, pp. 783—797
|
Unknown | Teubner (Leipzig) | Специальная и Общая теория относительности. | ||
| Ш 204 | 1927 | Introduction | Di spetsyele relativitets-teorye
|
T. Shalit | privately printed (Berlin) | Специальная теория относительности. Both Yiddish and German versions are provided. | ||
| Ш 220 | 1929 | Space-time | Encyclopædia Britannica, 14th ed., vol. 21, pp. 105—108 | Franklin Henry Hooper | Encyclopædia Britannica Inc. (Chicago) | Специальная и Общая теория относительности. | ||
| Ш 221 | 1929 | Über den gegenwärtigen Stand der Feldtheorie
|
Festschrift Prof. Dr. A. Studola Überreicht, pp. 126ff.
|
Unknown | Füssli (Zürich) | Общая теория относительности[336] Less technical and more historical than (journal) publication Ш 235. | ||
| Ш 231 | 1929 | Begleitwort
|
Grenzflächenvorgänge in der unbelebten und belebten Natur
|
D. Reichinstein | Barth (Leipzig) | История физики. | ||
| Ш 244 | 1931 | Foreword | Newton, the man, p. v | R. de Villamil | Knox (London) | История физики. | ||
| Ш 245 | 1931 | Maxwell’s influence on the development of the conception of physical reality | James Clerk Maxwell: A Commemoration Volume, pp. 66-73 | Unknown | Cambridge University Press (Cambridge) | История физики[337] The German text is found in Mein Weltbild (The world as I see it). | ||
| Ш 246 | 1931 | Foreword | Opticks, 4th edition (London 1730), pp. vii-viii | Isaac Newton | McGraw (New York) | История физики[338] | ||
| Ш 256 | 1932 | Prologue | Where is science going?, pp. 7-12 | Max Planck | Norton (New York) | Философия физики.[339] | ||
| Ш 257 | 1932 | Epilogue: a socratic dialogue, interlocutors, Einstein and Murphy | Where is science going?, pp. 201—213 | Max Planck | Norton (New York) | Философия физики.[339] | ||
| Ш 269 | 1934 | Introduction | The World in Modern Science, pp. 5-6 | Leopold Infeld | V. Gollancz (London) | Философия физики[340] The German original is on p. 275. | ||
| Ш 288 | 1941 | Five-dimensional representation of gravitation and electricity | Theodore von Karman Anniversary Volume, pp. 212—225 | California Institute of Technology (Pasadena) | Единая теория поля[341] В соавторстве с Bargmann V and Bergmann PG. | |||
| Ш 289 | 1941 | Science and religion | 1st Conference on Science, Philosophy and Religion | Unknown | Unknown | Philosophy. Reported in the New York Times (September 11, 1940, p. 30, col. 2) and also in Nature, 146, 605—607. | ||
| Ш 291 | 1942 | Foreword | Introduction to the theory of relativity, p. v | Peter G. Bergmann | Prentice-Hall (New York) | Специальная и Общая теория относительности[342] | ||
| Ш 294 | 1944 | Remarks on Bertrand Russell’s theory of knowledge | The philosophy of Bertrand Russell, pp. 277—291 | Paul A. Ш | Northwestern University Evanston) | Philosophy[343] Volume 5 of the Library of Living Philosophers. | ||
| Ш 303 | 1947 | The problem of space, ether and the field in physics | Man and the universe, pp. 82-100 | Saxe, Commins, and RN Linscott | Random House (New York) | Специальная и Общая теория относительности. Reprinted from The world as I see it. | ||
| Ш 305 | 1948 | Einstein’s theory of relativity | Grolier Encyclopedia, vol. 9, p. 19 | Unknown | Grolier Society (New York) | Специальная и Общая теория относительности. Although dated as 1947, the actual issue occurred in 1948. | ||
| Ш 306 | 1948 | Relativity: essence of the theory of relativity | American Peoples Encyclopedia, vol. 16, col. 604—608 | Unknown | Spencer Press (Chicago) | Специальная и Общая теория относительности. | ||
| Ш 312 | 1950 | Appendix II: Generalized theory of gravitation | The Meaning of Relativity, 3rd edition | Albert Einstein | Princeton University (Princeton) | Единая теория поля. Appendix II added to the third edition of the Meaning of Relativity (publication Ш 297). | ||
| Ш 315 | 1951 | Reply to Criticisms: Remarks Concerning the Essays Brought Together in this Co-operative Volume | Albert Einstein: Philosopher-Scientist, Volume II, pp. 665—688 | Paul Arthur Ш, editor | Harper and Brothers Publishers, Harper Torchbook edition (New York) | History of science и Философия физики[344] Biographical notes and a summary of Einstein’s scientific thinking in his later years. | ||
| Ш 320 | 1955 | Appendix II: Generalized theory of gravitation | The Meaning of Relativity, 5th edition | Albert Einstein | Princeton University (Princeton) | Единая теория поля[345] Completely revised Appendix II for the fifth and final edition of the Meaning of Relativity (publications Ш 297 and Ш 312). |
Книги
With the exception of publication Ш 278, the following books were written by Einstein; he had no co-authors.
| Index[notes 1] | Year | Book title and English translation[notes 2] | Publisher (Location) | Classification and notes[notes 3] | |
|---|---|---|---|---|---|
| Ш 6 | 1906 | Eine neue Bestimmung der Moleküldimensionen
|
Buchdruckerei K. J. Wyss (Bern) | Статистическая механика[346] Inaugural-dissertation from Zürich Universität. Same as (journal) publication Ш 11. | |
| Ш 86 | 1916 | Die Grundlage der allgemeinen Relativitätstheorie
|
Barth (Leipzig) | Общая теория относительности[347] | |
| Ш 102 СНТ1,530-600 |
1917 | Über die spezielle und die allgemeine Relativitätstheorie, gemeinverständlich
|
Vieweg (Braunschweig) | Специальная и Общая теория относительности[349] 38-й выпуск (Heft 38) серии издательства Sammlung Vieweg. Другие редакции и издания можно найти в публикациях Ш 110, 129, 130, 137-141, 154, 169 and 215. | |
| Ш 110 | 1918 | Über die spezielle und die allgemeine Relativitätstheorie, gemeinverständlich, 3rd edition
|
Vieweg (Braunschweig) | Специальная и Общая теория относительности. Other editions and translations are found in publication Ш 102 and 129, 130, 137-141, 154, 169 and 215. | |
| Ш 129 | 1920 | Über die spezielle und die allgemeine Relativitätstheorie, gemeinverständlich, 10th edition
|
Vieweg (Braunschweig) | Специальная и Общая теория относительности. The first edition of this book is listed as publication Ш 102. Editions of this work were published until 1922 (the 14th edition). Editions 10-14 contained an additional section («Rotverschiebung der Spectrallinien» (Redshift of spectral lines) in the appendix. | |
| Ш 131 | 1920 | Äther und Relativitätstheorie: Rede gehalten am 5. Mai 1920 an der Reichs-Universität zu Leiden
|
Springer Verlag (Berlin) | Специальная и Общая теория относительности[350] The French, English, and Italian translations are listed as publications Ш 145, 152, and 153, respectively. An undated Polish translation by L. Freundenheim, Eter a teorja wzglednosci, was published in Lviv. | |
| Ш 143 | 1921 | Geometrie und Erfahrung, Erweiterte Fassung des Festvortrages gehalten an der Preussischen Akademie
|
Springer Verlag (Berlin) | Общая теория относительности[351] The original paper is found as (journal) publication Ш 148. French, English and Italian translations are listed as publications Ш 144, 152, and 153. An undated Polish translation, Geometrja a doswiadczenie, was published in Lviv. | |
| Ш 156 | 1922 |
|
Vieweg (Braunschweig) | Специальная и Общая теория относительности. German text of publication Ш 143. A second printing by Vieweg is dated 1923. | |
| Ш 157 | 1922 | Untersuchungen über die Theorie der Brownschen Bewegungen
|
Akademische Verlagsgesellschaft (Leipzig) | Статистическая механика. A re-issue of publications Ш 8, 11, 12, 22, and 26 with notes and derivations from the editor, R. Fürth. Released as Nr. 199 of Oswalds Klassiker der exacten Wissenschaften. An English translation appeared as publication Ш 198. | |
| Ш 168 | 1923 | Grundgedanken und Probleme der Relativitätstheorie
|
Imprimerie royale (Stockholm) | Специальная и Общая теория относительности[352] Nobel prize lecture, delivered before the Nordische Naturforscherversammlung in Göteborg. Reprinted in Nobelstiftelsen, Les prix Nobel en 1921-22. | |
| Ш 264 | 1933 | On the Method of Theoretical Physics | Clarendon Press (Oxford) | Философия физики[353] The Herbert Spenser lecture at Oxford University, delivered on June 10, 1933. | |
| Ш 265 | 1933 | Origins of the General Theory of Relativity | Jackson (Glasgow) | Общая теория относительности[354] Lecture at the University of Glasgow, delivered June 20, 1933. | |
| Ш 266 | 1933 | Les fondements de la théorie de la relativité générale
|
Hermann (Paris) | Общая теория относительности. French translations of publications Ш 89 and 251 by Maurice Solovine, together with a new essay by Einstein, «Sur la structure cosmologique de l’espace», which discusses the cosmological implications of general relativity, together with its historical antecedents. | |
| Ш 278 | 1938 | The Evolution of Physics: The Growth of Ideas from Early Concepts to Relativity and Quanta | Simon and Schuster (New York) | История физики. В соавторстве с Infeld L. | |
| Ш 279 | 1938 | Die Physik als Abenteuer der Erkenntnis
|
Sijthoff (Leiden) | Философия физики. | |
| Ш 297 | 1945 | The Meaning of Relativity | Princeton University (Princeton) | Специальная и Общая теория относительности[355] Second edition of publication Ш 142, with a long appendix covering various topics such as the cosmological implications of general relativity. The appendix was translated by Ernst G. Straus. A «third edition» was published in 1946 by Methuen (London), but it is identical except for a change in pagination. The true third, fourth and fifth editions appeared in 1950, 1953 and 1956, respectively. In the 3rd, Einstein added Appendix II on a generalized theory of gravitation, which was substantially revised for the fifth and final edition. |
Переводы, одобренные Эйнштейном
The following translations of his work were authorized by Einstein.
| Index[notes 1] | Year | Book title | Translator | Publisher (Location) | Classification and notes[notes 3] |
|---|---|---|---|---|---|
| Ш 128 | 1920 | The Principle of Relativity: Original Papers | MN Saha and SN Bose | University of Calcutta (Kolkata) | Специальная и Общая теория относительности[356] Includes English translations of (journal) publications Ш 9 and 89, with a historical introduction by PC Mahalanobis. The work of Hermann Minkowski is also included. |
| Ш 130 | 1920 | Relativity, the Special and the General Theory: A Popular Exposition | Robert W Lawson | Methuen (London) | Специальная и Общая теория относительности. Authorized translation of the 5th German edition of Ueber die spezielle und die allgemeine Relativitaetstheorie, gemeinverstaendlich (cf. publications Ш 102, 110, 129). The text also includes Dr. Lawson’s biographical sketch of Albert Einstein, a short bibliography on relativity theory and an appendix written for this edition entitled «Experimental confirmation of the general theory of relativity». Up to 10 editions were published by Methuen, the last in 1931. |
| Ш 137 | 1921 | Relativity, the Special and the General Theory: A Popular Exposition | RW Lawson | Holt (New York) | Специальная и Общая теория относительности. Effectively the same as publication Ш 130. Later imprints were Smith (New York, 1931) and Hartsdale House, Inc. (New York, 1947). |
| Ш 138 | 1921 | Teoria de la relatividad especial y general | F. Lorente de Nó | Peláez (Toledo) | Специальная and Общая теория относительности. Spanish translation of publication Ш 129. Two later editions were Ruiz de Lara (Cuenca, 1923) and Medina (Toledo, 1925). |
| Ш 139 | 1921 | Sulla teoria speciale e generale della relatività: Volgarizzione | G. L. Calisse | Zanichelli (Bologna) | Специальная and Общая теория относительности. Italian translation of publication Ш 129. |
| Ш 140 | 1921 | Teoriia Otnositel’nosti: Obshchedostypnoe Izlozhenie | G. B. Itel’son | Slowo (Berlin) | Специальная and Общая теория относительности. Russian translation of publication Ш 129. Re-published in 1922 with the same imprint. |
| Ш 141 | 1921 | La théorie de la relativité restreinte et géneralisée | Mlle. J. Rouviere | Gauthier (Paris) | Специальная and Общая теория относительности. French translation of publication Ш 129. |
| Ш 142 | 1921 | The Meaning of Relativity: Four Lectures Delivered at Princeton University | Edwin P. Adams | Princeton University Press (Princeton) | Специальная and Общая теория относительности[357] Reprinted in 1922 and 1923. Also released in 1922 and 1924 under the imprint Methuen (London). Translations are found in publications Ш 166, 167, and 179, whereas the German text is listed as publication Ш 156. A second edition was also released; see publication Ш 297. |
| Ш 144 | 1921 | La géometrie et l’expérience | Maurice Solovine | Gauthier (Paris) | Общая теория относительности. French translation of publication Ш 143. A second edition was also published by Gauthier in 1934. |
| Ш 145 | 1921 | L'éther et la théorie de la relativité | Maurice Solovine | Gauthier (Paris) | Специальная and Общая теория относительности. French translation of publication Ш 131. Reprinted in 1925. |
| Ш 152 | 1922 | Sidelights on Relativity: I. Ether and Relativity. II. Geometry and Experience | GB Jeffrey and W Perrett | Methuen (London) | Специальная and Общая теория относительности. Translation of publications Ш 131 and 143. Republished in 1923 by Dutton (New York) imprint. The second part, Geometry and Experience, was published separately in 1947 as chapter 8 of Methods of the sciences from the Chicago University. |
| Ш 153 | 1922 | Prospettive Relativistiche dell’Etere e della Geometria | R. Cantù and T. Bembo | Andare (Milano) | Специальная and Общая теория относительности. Italian translation of publications Ш 131 and 143. |
| Ш 154 | 1922 | A Különleges és az Általános Relativitás, Elmélete | Unknown | Patheon irodalmi (Budapest) | Специальная and Общая теория относительности. Hungarian translation of publication Ш 129. |
| Ш 155 | 1922 | O Fizicheskoi Prirodie Prostranstva | GB Itel’son | Slowo (Berlin) | Специальная and Общая теория относительности. Russian translation of publications Ш 131 and Ш 143 under the title «Physical nature of space». |
| Ш 166 | 1923 | Cztery odczyty o teorji Wzglednosci wygloszone w 1921 na Uniwersytecie w Princeton | A Gottfryda | Renaissance-Verlag (Vienna) | Специальная and Общая теория относительности. Polish translation of publication Ш 142. |
| Ш 167 | 1923 | Matematicheskija Osnovy Teorii Otnositel’nosti | GB Itel’son | Slowo (Berlin) | Специальная and Общая теория относительности. Russian translation of publication Ш 142. |
| Ш 169 | 1923 | [A Popular Exposition of the Special and General Theories of Relativity] | Unknown | Gitlina (Warsaw) | Специальная and Общая теория относительности. Yiddish translation (in Hebrew characters) of publication Ш 129. |
| Ш 179 | 1924 | Quatre conférences sur la théorie de la relativité, faîtes à l’université de Princeton | Maurice Solovine | Gauthier (Paris) | Специальная and Общая теория относительности. French translation of publication Ш 142. A second printing was dated 1925. |
| Ш 189 | 1925 | Sur l'électrodynamique des corps en mouvement | Maurice Solovine | Gauthier (Paris) | Специальная теория относительности. French translation of publications Ш 9 and 10, part of the series Maîtres de la pensée scientifique. |
| Ш 198 | 1926 | Investigations on the Theory of the Brownian Movement (R. Fürth, ed.) | AD Cowper | Methuen (London) | Статистическая механика. English translation of publication Ш 157. Also published under the Dutton imprint in New York. |
| Ш 215 | 1928 | Al Torath Ha-Yahasiuth Ha-Peratith Weha-Kelalith (Harzaah Popularith) | Jacob Greenberg | Dvir (Tel Aviv) | Специальная and Общая теория относительности. Hebrew translation of publication Ш 129. |
| Ш 280 | 1938 | Drie Eeuwen Physica van Galilei tot Relativiteitstheorie en Quantumtheorie | MC Geerling | Centen (Amsterdam) | История физики. Dutch translation of publication Ш 279. |
| Ш 281 | 1938 | L'évolution des idées en physique des premiers concepts aux théories de la relativité et des quanta | Maurice Solovine | Flammarion (Paris) | История физики. French translation of publication Ш 279. |
| Ш 304 | 1948 | El Significado de la Relatividad | Dr. Carlos E. Prelat | Espasa-Calpe (Buenos Aires) | Специальная and Общая теория относительности. Spanish translation of publication Ш 297. |
Напишите отзыв о статье "Список научных публикаций Альберта Эйнштейна"
Примечания
- ↑ 1 2 3 These Index numbers are taken from the Schilpp reference cited in the Bibliography, pp. 694—730, and from the Collected Papers of Albert Einstein published by Princeton University Press. The latter are indicated by a CP in italic type, the volume number in boldface type, and by the article number within that volume.
- ↑ 1 2 3 The translations of article titles are generally taken from the published volumes of Einstein’s collected papers. For some articles, however, such official translations are not available; unofficial translations are indicated with a § superscript.
- ↑ 1 2 3 The subject classification of Einstein’s articles are the first item, and are indicated in boldface type. Any co-authors are always indicated by the second item.
Ссылки
- ↑ Albert Einstein. [www.opencourtbooks.com/books_n/albert_einstein.htm Philosopher-Scientist] / Paul A. Schilpp. — Open Court Publishing Co., 1949. — Т. VII. — 800 p. — (Library of Living Philosophers). — ISBN 0-87548-286-4..
- ↑ Diana Kormos Buchwald [press.princeton.edu/catalogs/series/cpe.html Collected Papers of Albert Einstein] — press.princeton.edu
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965—1967. — Т. 1—4.
- ↑ Эйнштейновский сборник, 1966. — М.: Наука, 1966. — 375 с. — 16 000 экз.
- ↑ Эйнштейновский сборник, 1966. — М.: Наука, 1967. — 370 с. — 10 000 экз.
- ↑ Эйнштейновский сборник, 1968. — М.: Наука, 1968. — 287 с. — 10 000 экз.
- ↑ Эйнштейновский сборник, 1969-1970. — М.: Наука, 1970. — 408 с. — 11 700 экз.
- ↑ Эйнштейновский сборник, 1971. — М.: Наука, 1972. — 399 с. — 9700 экз.
- ↑ Эйнштейновский сборник, 1972. — М.: Наука, 1974. — 390 с. — 10 000 экз.
- ↑ Эйнштейновский сборник, 1973. — М.: Наука, 1974. — 421 с. — 8700 экз.
- ↑ Эйнштейновский сборник, 1974. — М.: Наука, 1976. — 400 с. — 9200 экз.
- ↑ Эйнштейновский сборник, 1975-1976. — М.: Наука, 1978. — 352 с. — 7100 экз.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 7-17. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 3, ref. E13; Chap. 4, ref. E5.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 18-33. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E6.
- ↑ Pais, Chap. 4, p. 57.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 34-49. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 3, ref. E21; Chap. 4, ref. E10.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 50-66. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, refs. E11 and E49.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 67-74. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E12; Chap. 5, ref. E17; Chap. 19, ref. E7.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 92-107. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E13; Chap. 7, ref. E7; Chap. 19, ref. E5; Chap. 23, ref. E2.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 108-117. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, refs. E4 and E17; Chap. 5, ref. E2.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 7-35. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 6, ref. E5; Chap. 7, ref. E1; Chap. 11, ref. E10; Chap. 26, ref. E13.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 36-38. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 7, ref. E9; Chap. 26, ref. E14.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 75-91. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 5, ref. E5.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 118-127. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E18; Chap. 5, ref. E8.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 128-133. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 19, ref. E8.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 39-44. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 7, ref. E10; Chap. 8, ref. E6.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 45-48. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 7, ref. E21.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 134-143. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E21; Chap. 20, refs. E1 and E2.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 145-148. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E22; Chap. 5, ref. E9; Chap. 29, ref. E3.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 49-50. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 7, ref. E5.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 51-52. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 7, ref. E22.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 53-64. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 7, ref. E23; Chap. 8, ref. E5.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 65-114. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E23; Chap. 6, ref. E7; Chap. 7, refs. E3, E11, and E15; Chap. 8, refs. E1 and E4; Chap. 9, ref. E3; Chap. 11, ref. E9.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 149-151. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E19; Chap. 5, ref. E11.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 115-122. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ 1 2 Pais, Chap. 7, ref. E18; Chap. 29, ref. E1.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 126-134. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 7, ref. E19; Chap. 29, ref. E2.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 152-154. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 10, ref. E4; Chap. 29, ref. E5.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 155-163. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E20; Chap. 5, ref. E12.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 123-125. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 135-137. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 7, ref. E25.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 164-179. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, refs. E24 and E47; Chap. 10, ref. E2; Chap. 21, ref. E2.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 180. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 29, ref. R1.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 181-195. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E25; Chap. 7, ref. E27; Chap. 10, ref. E3; Chap. 12, ref. E25; Chap. 19, ref. E11; Chap. 21, ref. E3; Chap. 26, ref. E15.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 196-204. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E26; Chap. 29, ref. E10.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 205-215. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E27; Chap. 21, ref. E12; Chap. 29, ref. E11.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 216-236. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E29; Chap. 5, E10.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 138-164. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 7, refs. E16 and E28; Chap. 10, ref. E8.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 237-239. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 240-241. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 7, ref. E26.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 242-245. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E9.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 247-251. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E30; Chap. 20, ref. E3.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 252. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E2.
- ↑ Pais, Chap. 4, refs. E15 and E30; Chap. 5, ref. E7.
- ↑ Pais, p. 92.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 253-265. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E31; Chap. 20, ref. E4.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 165-174. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 11, ref. E8; Chap. 13, ref. E4.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 175-186. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 7, ref. E29.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 187-188. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 7, ref. E4.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 266-275. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E32; Chap. 19, ref. E10.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 189-201. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 9, refs. E6 and E7; Chap. 11, ref. E16; Chap. 13, refs. E2 and E5.
- ↑ Pais, pp. 201—206.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 202-216. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 11, ref. E17; Chap. 12, refs. E10 and E33; Chap. 13, ref. E2.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 276. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 19, ref. E10.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 217-222. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 12, ref. E17; Chap. 13, ref. E6.
- ↑ Pais, Chap. 13, ref. E7.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 223-226. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 11, ref. E19; Chap. 12, ref. E24; Chap. 15, ref. E36.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 227-266. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 12, ref. E29; Chap. 13, ref. E1; Chap. 14, ref. E23; Chap. 15, ref. E37.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 314-322. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E34; Chap. 14, ref. E36; Chap. 20, ref. E6; Chap. 29, ref. E13.
- ↑ Pais, p. 397.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 323-327. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E33.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 267-272. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ 1 2 3 Pais, Chap. 12, ref. E36.
- ↑ Pais, Chap. 16, ref. E53; Chap. 19, refs. E2 and E6.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 273-298. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 13, ref. E11; Chap. 15, ref. E39.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 305-312. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 13, ref. E18; Chap. 29, ref. E15.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ 1 2 Pais, Chap. 7, ref. E5a.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 328-335. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 20, ref. E8.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 317-318. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 14, ref. E6; Chap. 15, ref. E37.
- ↑ Pais, Chap. 7, ref. E35; Chap. 16, ref. E53a.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 299-304. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 13, ref. E11.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 319-325. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 13, ref. E13.
- ↑ Pais, Chap. 14, ref. E12.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 326-384. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 12, ref. E30; Chap. 14, ref. E16; Chap. 15, ref. E13.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 385-394. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 7, ref. E30; Chap. 13, ref. E12.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 385-398. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 7, ref. E34; Chap. 14, ref. E10; Chap. 16, ref. E38.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 399-409. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 12, ref. E37.
- ↑ Pais, Chap. 14, ref. E34.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 352-358. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E28; Chap. 14, ref. E30.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 359-362. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 14, ref. E33.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 363-381. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 14, ref. E32.
- ↑ Pais, Chap. 14, ref. E28.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 425-434. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 435-438. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 14, refs. E44, E45 and E46; Chap. 15, ref. E14
- ↑ Pais, pp. 250—253.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 439-447. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 14, refs. E48 and E50; Chap. 15, ref. E1; Chap. 16, ref. E30.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 448-451. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 14, ref. E1; Chap. 15, ref. E15.
- ↑ Pais, Chap. 14, ref. E35.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 452-504. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 12, refs. E27 and E31; Chap. 15, ref. E6.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 505-507. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 13, ref. E3a.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 382-385. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 14, ref. E37.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 386-392. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E35; Chap. 15, ref. E21; Chap. 21, ref. E9.
- ↑ Pais, pp. 410—412.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1966. — Т. 3. — С. 393-406. — 632 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E36; Chap. 15, ref. E21; Chap. 21, ref. E10.
- ↑ Pais, Chap. 16, ref. E54.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E26.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 508-513. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ 1 2 Pais, Chap. 7, ref. E6.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 514-523. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E20.
- ↑ Pais, Chap. 14, ref. E51.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 524-529. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 14, ref. E55; Chap. 15, ref. E16.
- ↑ Pais, Chap. 21, ref. E17.
- ↑ Pais, Chap. 16, ref. E55.
- ↑ Pais, Chap. 5, ref. E16.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E37; Chap. 21, ref. E11; Chap. 26, ref. E16.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 601-612. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E40; Chap. 29, ref. E17.
- ↑ Pais, Chap. 21, ref. E18.
- ↑ Pais, Chap. 1, ref. E1.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 613-615. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ 1 2 Pais, Chap. 15, ref. E42.
- ↑ Pais, Chap. 16, ref. E56.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 616-625. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 626-628. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ 1 2 Pais, Chap. 15, ref. E19a.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 629-630. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 631-646. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E22.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 647-649. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E42b.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 650-662. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E19b; Chap. 17, ref. E33.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 663. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 16, ref. E28.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 664-671. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ 1 2 Pais, Chap. 15, ref. E43; Chap. 17, ref. E17.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 672-676. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 677-681. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 2, ref. E2.
- ↑ Pais, Chap. 1, ref. E2.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E16; Chap. 5, ref. E14.
- ↑ Pais, Chap. 20, ref. E7.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 682-689. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 690-692. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 693-696. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 16, ref. E44.
- ↑ Pais, Chap. 9, ref. E1.
- ↑ Pais, Chap. 8, ref. E7; Chap. 12, ref. E22.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E34.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E6; Chap. 21, ref. E19.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E42a.
- ↑ Pais, Chap. 7, ref. E36; Chap. 29, ref. E68.
- ↑ Pais, Chap. 16, ref. E60.
- ↑ Pais, Chap. 21, ref. E20.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E7; Chap. 21, ref. E22; Chap. 29, ref. E23.
- ↑ Pais, Chap. 15, refs. E45 and E46.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E11; Chap. 29, ref. E26.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E8; Chap. 29, ref. E18.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E38.
- ↑ Pais, Chap. 17, refs. E35 and E36.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E37.
- ↑ Pais, Chap. 26, ref. E20; Chap. 29, ref. E19.
- ↑ Pais, Chap. 1, ref. E7; Chap. 15, ref. E35; Chap. 16, ref. E72.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E10; Chap. 21, ref. E23; Chap. 29, ref. E24.
- ↑ Pais, Chap. 21, ref. E24.
- ↑ Pais, Chap. 16, ref. E59.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E39; Chap. 23, ref. E8.
- ↑ Bose, SN (1924). «Plancks Gesetz und Lichtquantenhypothese». Zeitschrift für Physik 26: 178–181. DOI:10.1007/BF01327326. . (нем.)
- ↑ Anderson, MH; Ensher JR, Matthews MR, Wieman CE, and Cornell EA (1995). «Observation of Bose–Einstein Condensation in a Dilute Atomic Vapor». Science 269 (5221): 198–201. DOI:10.1126/science.269.5221.198. PMID 17789847. .
- ↑ Pais, Chap. 23, ref. E6.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E38.
- ↑ Pais, Chap. 26, ref. E33.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E40; Chap. 23, ref. E7; Chap. 24, ref. E2.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E41; Chap. 23, ref. E11.
- ↑ Pais, Chap. 17, refs. E15 and E44; Chap. 29, ref. E20.
- ↑ Pais, Chap. 23, ref. E9.
- ↑ Pais, Chap. 12, ref. E2; Chap. 16, ref. E63.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E12.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E13.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E14.
- ↑ Pais, Chap. 6, ref. E2a.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E44; Chap. 17, ref. E48.
- ↑ Pais, Chap. 1, ref. E9; Chap. 26, ref. E1.
- ↑ Pais, Chap. 1, ref. E12.
- ↑ Pais, Chap. 16, ref. E52.
- ↑ Pais, Chap. 17, refs. E19 and E20.
- ↑ Pais, Chap. 14, ref. E52b; Chap. 15, ref. E56; Chap. 26, refs. E28 and E29; Chap. 29, ref. E21.
- ↑ Pais, Chap. 25, ref. E12.
- ↑ Pais, Chap. 8, ref. E11.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E50.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E51a.
- ↑ Pais, Chap. 16, ref. E76.
- ↑ Pais, Chap. 2, ref. E4; Chap. 19, ref. E1; Chap. 26, ref. E23.
- ↑ Pais, Chap. 16, ref. E67.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E52; Chap. 29, ref. E22.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E54; Chap. 29, refs. E31 and E33.
- ↑ Pais, Chap. 14, ref. E49a; Chap. 16, ref. E68.
- ↑ Pais, Chap. 16, ref. E57.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E10; Chap. 17, ref. E60.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E58.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E51.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E59.
- ↑ Pais, Chap. 16, ref. E70.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E55.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E66; Chap. 29, ref. E34.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E67.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E57; Chap. 26, ref. E30.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E11; Chap. 17, ref. E61.
- ↑ Pais, Chap. 25, ref. E15; Chap. 29, ref. E47.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E48.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E68.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E24; Chap. 29, ref. E36.
- ↑ Pais, Chap. 16, ref. E64.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E26; Chap 26, ref. E31.
- ↑ Pais, Chap. 6, ref. E10.
- ↑ Pais, Chap. 6, ref. E11; Chap. 16, ref. E65.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E49; Chap. 29, ref. E48.
- ↑ Pais, Chap. 16, ref. E69.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E62.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E27; Chap. 29, ref. E37.
- ↑ Pais, Chap. 25, ref. E23; Chap. 29, ref. E38.
- ↑ Pais, Chap. 25, ref. E16.
- ↑ Pais, Chap. 25, ref. E21; Chap. 29, ref. E40.
- ↑ Pais, Chap. 25, ref. E22; Chap. 29, ref. E41.
- ↑ Pais, Chap. 29, ref. E45.
- ↑ Pais, Chap. 7, ref. E24.
- ↑ Pais, Chap. 7, ref. E12.
- ↑ Pais, Chap. 25, ref. E27; Chap. 29, ref. E49.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E53a; Chap. 26, ref. E32; Chap. 29, ref. E50.
- ↑ Pais, Chap. 26, ref. E2.
- ↑ Pais, Chap. 29, ref. E51.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E12b.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E23; Chap. 29, ref. E52; Chap. 29, ref. E61.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E59; Chap. 29, refs. E58 and E63.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E29.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E53.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E60; Chap. 29, ref. E59.
- ↑ Pais, Chap. 16, ref. E80; Chap. 26, ref. E34.
- ↑ Pais, Chap. 29, ref. E70.
- ↑ Pais, Chap. 20, ref. E10.
- ↑ Pais, Chap. 29, ref. E69.
- ↑ Pais, Chap. 7, ref. E8; Chap. 17, ref. E71; Chap. 29, ref. E66.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E72; Chap. 29, ref. E67.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E73.
- ↑ Pais, Chap. 29, ref. E72
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E77; Chap. 29, ref. E73.
- ↑ Pais, Chap. 7, ref. E13.
- ↑ Pais, Chap. 25, ref. E28; Chap. 27, ref. E2.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E74.
- ↑ Pais, Chap. 29, ref. E60.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E75.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E83.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E76; Chap. 29, ref. E54.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E78; Chap. 29, ref. E75.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E79; Chap. 29, ref. E76.
- ↑ Pais, Chap. 4, refs. E42, E44 and E53; Chap. 19, ref. E12; Chap. 22, ref. E11.
- ↑ Pais, Chap. 4, ref. E43; Chap. 5, ref. E6.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 410-424. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 6, ref. E8; Chap. 7, refs. E31 and E32; Chap. 14, refs. E11 and E29.
- ↑ Pais, Chap. 2, ref. E1.
- ↑ Pais, Chap. 16, ref. E74.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E43.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E56.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E55; Chap. 16, ref. E58; Chap. 25, ref. E6; Chap. 26, ref. E19.
- ↑ Pais, Chap. 1, ref. E8.
- ↑ 1 2 Pais, Chap. 16, ref. E77.
- ↑ Pais, Chap. 29, ref. E57.
- ↑ Pais, Chap. 29, ref. E64.
- ↑ Pais, Chap. 29, ref. E65.
- ↑ Pais, Chap. 16, ref. E75.
- ↑ Pais, Chap. 1, refs. E6 and E11; Chap. 4, ref. E1; Chap. 6, ref. E6; Chap. 10, ref. E22; Chap. 15, ref. E27; Chap. 22, ref. E2; Chap. 26, ref. E3; Chap. 27, ref. E3.
- ↑ Pais, Chap. 17, ref. E81.
- ↑ Pais, Chap. 3, ref. E25; Chap. 4, ref. E14; Chap. 5, ref. E3.
- ↑ Pais, Chap. 7, ref. E20; Chap. 12, ref. E21; Chap. 15, ref. E7.
- ↑ Эйнштейн А. Собрание научных трудов. — М.: Наука, 1965. — Т. 1. — С. 530-600. — 700 с. — 32 000 экз.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E8a.
- ↑ Pais, Chap. 16, ref. E39.
- ↑ Pais, Chap. 12, ref. E22.
- ↑ Pais, Chap. 6, ref. E4.
- ↑ Pais, Chap. 2, ref. E7; Chap. 8, ref. E20; Chap. 17, ref. E70; Chap. 25, ref. E17; Chap. 26, ref. E4.
- ↑ Pais, Chap. 10, ref. E21; Chap. 14, ref. E52a; Chap. 15, ref. E2; Chap. 25, ref. E20.
- ↑ Pais, Chap. 6, ref. E9; Chap. 7, ref. E33; Chap. 15, refs. E50 and E54.
- ↑ Pais, Chap. 15, ref. E8.
- ↑ Pais, Chap. 6, ref. E1.
Библиография
- Einstein, Albert. The Collected Papers of Albert Einstein, Volume 2: The Swiss Years: Writings, 1900–1909. — English translation supplement; translated by Anna Beck, with Peter Havas, consultant. — Princeton, NJ: Princeton University Press, 1989. — ISBN 978-0691085494.
- Einstein, Albert. The Collected Papers of Albert Einstein, Volume 3: The Swiss Years: Writings, 1909–1911. — English translation supplement; translated by Anna Beck, with Don Howard, consultant. — Princeton, NJ: Princeton University Press, 1994. — ISBN 978-0691102504.
- Einstein, Albert. The Collected Papers of Albert Einstein, Volume 4: The Swiss Years: Writings, 1912–1914. — English translation supplement; translated by Anna Beck, with Don Howard, consultant. — Princeton, NJ: Princeton University Press, 1996. — ISBN 978-0691026107.
- Einstein, Albert. The Collected Papers of Albert Einstein, Volume 6: The Berlin Years: Writings, 1914–1917. — English translation supplement; translated by Alfred Engel, with Engelbert Schucking, consultant. — Princeton, NJ: Princeton University Press, 1997. — ISBN 978-0691017341.
- Einstein, Albert. The Collected Papers of Albert Einstein, Volume 7: The Berlin Years: Writings, 1918–1921. — English translation supplement; translated by Alfred Engel, with Engelbert Schucking, consultant. — Princeton, NJ: Princeton University Press, 2002. — ISBN 978-0691057187.
- Pais, Abraham. Subtle is the Lord: The Science and the Life of Albert Einstein. — Oxford: Oxford University Press, 1982. — ISBN 978-0195204384.
- Albert Einstein: Philosopher-Scientist, Volume II / Schilpp, Paul Arthur. — New York: Harper and Brothers Publishers (Harper Torchbook edition), 1951.
Отрывок, характеризующий Список научных публикаций Альберта Эйнштейна
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.
В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.
Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.
Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.
Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
