Список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО в Италии

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

В списке Всеми́рного насле́дия ЮНЕ́СКО в Италья́нской Респу́блике значится 51 наименование (на февраль 2016 года), это составляет 4,8 % от общего числа (1052 на 2016 год). 47 объектов включены в список по культурным критериям, причём 23 из них признаны шедеврами человеческого гения (критерий i), ещё 4 объекта включены по природным критериям, один из которых признан природным феноменом исключительной красоты и эстетической важности (критерий vii). Кроме этого, по состоянию на февраль 2016 года, 40 объектов на территории Италии находятся в числе кандидатов на включение в список всемирного наследия[1]. Итальянская Республика ратифицировала Конвенцию об охране всемирного культурного и природного наследия 23 июня 1978 года[2]. Первый объект, находящийся на территории Италии, был занесён в список в 1979 году на 3-ей сессии Комитета всемирного наследия ЮНЕСКО. По состоянию на февраль 2016 год на территории Италии находится больше объектов всемирного наследия ЮНЕСКО, чем в какой-либо иной стране.





Список

В данной таблице объекты расположены в порядке их добавления в список всемирного наследия ЮНЕСКО.

# Изображение Название Местоположение Время создания Год внесения в список Критерии
1 Петроглифы Валь-Камоники
(итал. Incisioni rupestri della Valcamonica)
Провинция: Брешиа
Область: Ломбардия
С VI тысячелетия до н. э. 1979 [whc.unesco.org/en/list/94 94] iii, vi
2 Исторический центр Рима и владения Ватикана, включая церковь Сан-Паоло-фуори-ле-Мура
(итал. Centro storico di Roma, le proprietà extraterritoriali della Santa Sede nella città e la Basilica di San Paolo fuori le mura)
Город: Рим
Провинция: Рим
Область: Лацио
(Совместно с Ватиканом )
VIII век до н. э. 1980 [whc.unesco.org/en/list/91 91] i, ii, iii, iv, vi
3 Церковь Санта-Мария-делле-Грацие c фреской Леонардо да Винчи «Тайная вечеря»
(итал. Chiesa e Convento Domenicano di Santa Maria delle Grazie con «L'Ultima Cena» di Leonardo da Vinci - Milano)
Город: Милан
Провинция: Милан
Область: Ломбардия
XV век 1980 [whc.unesco.org/en/list/93 93] i, ii
4 Исторический центр города Флоренция
(итал. Centro storico di Firenze)
Провинция: Флоренция
Область: Тоскана
XVXVI века 1982 [whc.unesco.org/en/list/174 174] i, ii, iii, iv, vi
5 Город Венеция и Венецианская лагуна
(итал. Venezia e la sua laguna)
Провинция: Венеция
Область: Венеция
С V века 1987 [whc.unesco.org/en/list/394 394] i, ii, iii, iv, v, vi
6 Пьяцца деи Мираколи
(итал. Piazza del Duomo, Pisa)
Город: Пиза
Провинция: Пиза
Область: Тоскана
XIXIV век 1987 [whc.unesco.org/en/list/395 395] i, ii, iv, vi
7 Исторический центр города Сан-Джиминьяно
(итал. Centro storico di San Gimignano)
Провинция: Сиена
Область: Тоскана
1990 [whc.unesco.org/en/list/550 550] i, iii, iv
8 «И-Сасси-ди-Матера» — скальные поселения у города Матера
(итал. Sassi di Matera)
Провинция: Матера
Область: Базиликата
1993 [whc.unesco.org/en/list/670 670] iii, iv, v
9 Город Виченца и виллы Андреа Палладио в Венеции
(итал. Città di Vicenza e le Ville palladiane del Veneto)
Область: Венеция 1994
(расширен в 1996)
[whc.unesco.org/en/list/712 712] i, ii
10 Исторический центр города Сиена
(итал. Centro storico di Siena)
Провинция: Сиена
Область: Тоскана
XIIXV век 1995 [whc.unesco.org/en/list/717 717] i, ii, iv
11 Исторический центр города Неаполь
(итал. Centro storico di Napoli)
Провинция: Неаполь
Область: Кампания
1995 [whc.unesco.org/en/list/726 726] ii, iv
12 Фабричный поселок Креспи-д'Адда
(итал. Crespi d'Adda)
Провинция: Бергамо
Область: Ломбардия
XIX — начало XX века 1995 [whc.unesco.org/en/list/730 730] iv, v
13 Ренессансный город Феррара и дельта реки По
(итал. Ferrara, città del Rinascimento e il suo Delta del Po)
Провинция: Феррара
Область: Эмилия-Романья
XVXVI век 1995
(расширен в 1999)
[whc.unesco.org/en/list/733 733] ii, iii, iv, v, vi
14 Замок Кастель-дель-Монте
(итал. Castel del Monte)
Город: Андрия
Провинция: Барлетта-Андрия-Трани
Область: Апулия
XIII век 1996 [whc.unesco.org/en/list/398 398] i, ii, iii
15 «Трулли» — традиционные жилища в городе Альберобелло
(итал. Trulli di Alberobello)
Провинция: Бари
Область: Апулия
XVI век 1996 [whc.unesco.org/en/list/787 787] iii, iv, v
16 Раннехристианские памятники в городе Равенна
(итал. Primi monumenti cristiani di Ravenna)
Провинция: Равенна
Область: Эмилия-Романья
VVI век 1996 [whc.unesco.org/en/list/788 788] i, ii, iii, iv
17 Исторический центр города Пьенца
(итал. Centro storico di Pienza)
Провинция: Сиена
Область: Тоскана
XV век 1996 [whc.unesco.org/en/list/789 789] i, ii, iv
18 Королевский дворец в Казерте с парком, акведук Ванвителли и фабричный поселок Сан-Леучо
(итал. Palazzo Reale di Caserta con il Parco, Acquedotto di Vanvitelli e complesso di San Leucio)
Область: Кампания XVIII век 1997 [whc.unesco.org/en/list/549 549] i, ii, iii, iv
19 Дворцы Савойского дома в городе Турин и его окрестностях
(итал. Residenze sabaude di Torino e dintorni)
Провинция: Турин
Область: Пьемонт
XVI век 1997 [whc.unesco.org/en/list/823 823] i, ii, iv, v
20 Ботанический сад (Орто Ботанико) в городе Падуя
(итал. Orto Botanico di Padova)
Провинция: Падуя
Область: Венеция
1545 год 1997 [whc.unesco.org/en/list/824 824] ii, iii
21 Город Портовенере, культурный ландшафт Чинкве-Терре, острова Пальмария, Тино и Тинетто
(итал. Porto Venere, le Cinque Terre e le isole di Palmaria, Tino e Tinetto)
Область: Лигурия 1997 [whc.unesco.org/en/list/826 826] ii, iv, v
22 Кафедральный собор, башня Торре-Чивика и площадь Пьяцца-Гранде в городе Модена
(итал. Duomo, Torre Civica e Piazza Grande di Modena)
Провинция: Модена
Область: Эмилия-Романья
XII век 1997 [whc.unesco.org/en/list/827 827] i, ii, iii, iv
23 Археологические зоны — Помпеи, Геркуланум и Торре-Аннунциата
(итал. Aree archeologiche di Pompei, Ercolano e Torre Annunziata)
Область: Кампания I век 1997 [whc.unesco.org/en/list/829 829] iii, iv, v
24 Костьера-АмальфианаАмальфийское побережье
(итал. Costiera amalfitana)
Провинция: Салерно
Область: Кампания
С XI века 1997 [whc.unesco.org/en/list/830 830] ii, iv, v
25 Археологические памятники в городе Агридженто
(итал. Parco Archeologico e Paesaggistico della Valle dei Templi di Agrigento)
Провинция: Агридженто
Область: Сицилия
VI век до н. э. 1997 [whc.unesco.org/en/list/831 831] i, ii, iii, iv
26 Доисторические башни Су-Нуракси-ди-Барумини
(итал. Su Nuraxi)
Ближайший город: Барумини
Провинция: Медио-Кампидано
Область: Сардиния
2000 лет до н. э. 1997 [whc.unesco.org/en/list/833 833] i, iii, iv
27 Вилла Дель-Казале
(итал. Villa Romana del Casale)
Ближайший город: Пьяцца-Армерина
Провинция: Энна
Область: Сицилия
IV век 1998 [whc.unesco.org/en/list/832 832] i, ii, iii
28 Патриаршая базилика и археологический заповедник в Аквилее
(итал. Zona archeologica e Basilica Patriarcale di Aquileia)
Провинция: Гориция
Область: Фриули-Венеция-Джулия
V век 1998 [whc.unesco.org/en/list/825 825] iii, iv, vi
29 Исторический центр города Урбино
(итал. Centro storico di Urbino)
Провинция: Пезаро-э-Урбино
Область: Марке
С XV века 1998 [whc.unesco.org/en/list/828 828] ii, iv
30 Культурный ландшафт района Чиленто, национальный парк Валло-ди-Диано, археологические памятники Пестума и Элеи, монастырь Чертоза-ди-Падула
(итал. Parco nazionale del Cilento, Vallo di Diano con i siti archeologici di Paestum Velia, e la Certosa di Padula)
Область: Кампания 1998 [whc.unesco.org/en/list/842 842] iii, iv
31 Вилла Адриана в Тиволи
(итал. Villa Adriana)
Провинция: Рим
Область: Лацио
II век 1999 [whc.unesco.org/en/list/907 907] i, ii, iii
32 Город Верона
(итал. Città di Verona)
Провинция: Верона
Область: Венеция
I век до н. э.XIV век 2000 [whc.unesco.org/en/list/797 797] ii, iv
33 Базилика Святого Франциска и другие францисканские святыни в Ассизи
(итал. Assisi, Basilica di San Francesco e altri luoghi francescani)
Провинция: Перуджа
Область: Умбрия
Средние века 2000 [whc.unesco.org/en/list/990 990] i, ii, iii, iv, vi
34 Липарские острова — Изоле-Эолие
(итал. Isole Eolie)
Провинция: Мессина
Область: Сицилия
ПлейстоценГолоцен 2000 [whc.unesco.org/en/list/908 908] viii
35 Вилла д'Эсте в Тиволи
(итал. Villa d'Este)
Провинция: Рим
Область: Лацио
XVI век 2001 [whc.unesco.org/en/list/1025 1025] i, ii, iii, iv, vi
36 Города позднего барокко в долине Ното
(итал. Città tardo barocche del Val di Noto (Sicilia sud orientale))
Провинции: Рагуза, Сиракуза
Область: Сицилия
С 1693 года 2002 [whc.unesco.org/en/list/1024 1024] i, ii, iv, v
37 Ансамбли Сакри-Монти (Святые горы) в Пьемонте и Ломбардии
(итал. Sacri Monti del Piemonte e della Lombardia)
Области: Пьемонт, Ломбардия XVIXVII века 2003 [whc.unesco.org/en/list/1068 1068] ii, iv
38 Культурный ландшафт Валь д'Орча
(итал. Val d'Orcia)
Ближайший город: Сиена
Провинция: Сиена
Область: Тоскана
XIVXV век 2004 [whc.unesco.org/en/list/1026 1026] iv, vi
39 Этрусские некрополи в Черветери и Тарквинии
(итал. Necropoli etrusche di Cerveteri e Tarquinia)
Провинции: Рим, Витербо
Область: Лацио
IXI век до н. э. 2004 [whc.unesco.org/en/list/1158 1158] i, iii, iv
40 Античные Сиракузы и скальный некрополь Панталика
(итал. Siracusa e la Necropoli Rupestre di Pantalica)
Провинция: Сиракуза
Область: Сицилия
XIIIVII век до н. э. 2005 [whc.unesco.org/en/list/1200 1200] ii, iii, iv, vi
41 Улица Ле-Страде-Нуове и комплекс дворцов Палацци-деи-Ролли в Генуе
(итал. Genova: Le Strade Nuove ed il complesso dei Palazzi dei Rolli)
Провинция: Генуя
Область: Лигурия
Конец XVI — начало XVII века 2006 [whc.unesco.org/en/list/1211 1211] ii, iv
42 Ретийская железная дорога
(итал. Ferrovia retica nel paesaggio dell'Albula e del Bernina)
Ближайший город: Тирано
Провинция: Сондрио
Область: Ломбардия
(Совместно со Швейцарией
1904 2008 [whc.unesco.org/en/list/1276 1276] ii, iv
43 Мантуя и Саббьонета
(итал. Mantova e Sabbioneta)
Провинция: Мантуя
Область: Ломбардия
XIXVI века 2008 [whc.unesco.org/en/list/1287 1287] ii, iii
44 Доломитовые Альпы
(итал. Dolomiti)
Области: Венеция, Трентино — Альто-Адидже 2009 [whc.unesco.org/en/list/1237 1237] vii, viii
45 Монте-Сан-Джорджио
(итал. Monte San Giorgio)
Провинция: Варесе
Область: Ломбардия
(Совместно со Швейцарией
2003
(расширен в 2010)
[whc.unesco.org/en/list/1090 1090] viii
46 Лонгобарды в Италии
(итал. Longobardi in Italia: i luoghi del potere (568-774))
Провинции: Удине, Брешиа, Варесе, Перуджа, Беневенто, Фоджа
Области: Фриули-Венеция-Джулия, Ломбардия, Умбрия, Кампания, Апулия
VIVIII века 2011 [whc.unesco.org/en/list/1318 1318] ii, iii, vi
47 Доисторические свайные жилища в окрестностях Альп
(итал. Antichi insediamenti sulle Alpi)
Области: Фриули-Венеция-Джулия, Ломбардия, Пьемонт, Трентино — Альто-Адидже
(Совместно с Францией , Германией , Швейцарией , Австрией , Словенией )
VI тысячелетие до н. э. 2011 [whc.unesco.org/en/list/1363 1363] iii, iv
48 Вулкан Этна
(итал. Etna)
Ближайший город: Катания
Провинция: Катания
Область: Сицилия
2013 [whc.unesco.org/en/list/1427 1427] viii
49 Дворцы, сады и загородные виллы семейства Медичи в Тоскане
(лит. Ville e Giardini medicei in Toscana)
Провинции: Прато, Флоренция
Область: Тоскана
С XV века 2013 [whc.unesco.org/en/list/175 175] ii, iv, vi
50 Природный ландшафт итальянских виноградников: Ланге-Роеро и Монферрат
(итал. Paesaggio vitivinicolo del Piemonte: Langhe, Roero e Monferrato)
Области: Пьемонт, Ломбардия 2014 [whc.unesco.org/en/list/1390 1390] iii, v
51 Арабо-норманнское наследие Палермо и кафедральные соборы в Чефалу и Монреале
(итал. Palermo arabo-normanna e le cattedrali di Cefalù e Monreale)
Провинция: Палермо
Область: Сицилия
XIXIII века 2015 [whc.unesco.org/en/list/1487 1487] ii, iv

Географическое расположение объектов

37
46
47
49
50
Объекты всемирного наследия в Италии

Предварительный список

В таблице объекты расположены в порядке их добавления в предварительный список. В данном списке указаны объекты, предложенные правительством Италии в качестве кандидатов на занесение в список всемирного наследия.

# Изображение Название Местоположение Время создания Год внесения в список Критерии
1 Озёра Лаго-Маджоре и Орта
(итал. Lago Maggiore e Lago d'Orta)
Провинции: Новара, Вербано-Кузьо-Оссола, Варесе
Области: Пьемонт, Ломбардия
2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/325 325] ii, vi
2 Исторический центр Павии и Чертоза
(итал. Centro storico di Pavia e Certosa di Pavia)
Провинция: Павия
Область: Ломбардия
XIV век 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/327 327] ii, iv, v
3 Бергамо
(итал. Bergamo)
Провинция: Бергамо
Область: Ломбардия
С I века 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/331 331] iv
4 Ботанический сад Хэнбери
(итал. Giardini Botanici Hanbury)
Ближайший город: Вентимилья
Провинция: Империя
Область: Лигурия
XIX век 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/336 336] ii, iv
5 Исторический центр Лукки
(итал. Centro storico di Lucca)
Провинция: Лукка
Область: Тоскана
С XII века 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/340 340] ii, iv
6 Орвието
(итал. Orvieto)
Провинция: Терни
Область: Умбрия
С XII века 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/344 344] i, iv, v
7 Аппиева дорога
(лит. Via Appia)
Области: Лацио, Апулия, Кампания, Молизе IV век до н. э. 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/349 349] i, iii iv, v, vi
8 Виллы папских аристократических семейств
(лит. Ville della nobiltà papale)
Провинция: Рим, Витербо
Область: Лацио
С XVI века 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/351 351] i, ii, iii, iv
9 Исторический центр Пармы
(итал. Centro storico di Parma)
Провинция: Парма
Область: Эмилия-Романья
С XI века 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/1148 1148] i, ii, iv
10 Исторические памятники области Саленто и Барокко Леччезе
(итал. Salento e Barocco leccese)
Область: Апулия XVIXVIII века 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/1149 1149] i, iii, iv
11 Каттолика ди Стило и иные византийско-базилиански комплексы
(итал. Cattolica di Stilo e altri siti basiliano-bizantino calabresi)
Город: Стило
Провинция: Реджо-Калабрия
Область: Калабрия
XI век 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/1150 1150] ii, iii, iv
12 Влажные земли залива Ористано, полуостров Синис и остров Маль-ди-Вентре
(итал. Stagni di golfo di Oristano / Penisola del Sinis / Isola Mal di Ventre)
Провинция: Ористано
Область: Сардиния
2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/1152 1152] ix, x
13 Город-крепость Пальманова
(итал. Palmanova)
Провинция: Удине
Область: Фриули-Венеция-Джулия
XVIXVII века 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/1154 1154] i, iii, iv
14 Романские соборы в Апулии
(итал. Cattedrali romaniche di Puglia)
Область: Апулия XIXIII века 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/1160 1160] ii, iii, iv
15 Таормина и Изола-Белла
(итал. Taormina e Isola Bella)
Провинция: Мессина
Область: Сицилия
С XIV века 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/1164 1164] iii, iv, vi
16 Архипелаг Ла-Маддалена и острова пролива Бонифачо
(итал. Arcipelago della Maddalena e gruppo di isole di bocche di Bonifacio)
Провинция: Ольбия-Темпио
Область: Сардиния
2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/2028 2028] vii, ix, x
17 Остров Мотия и древний город Лилибей: памятники финикийско-пунической цивилизации в Италии
(итал. Mozia e Lilibeo)
Провинция: Трапани
Область: Сицилия
С XII века до н. э. 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/2029 2029] iii, iv, vi
18 Брадисейсмы на Флегрейских полях
(итал. Il bradisismo nei Campi Flegrei)
Ближайший город: Неаполь
Провинция: Неаполь
Область: Кампания
2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/2030 2030] vii, viii, x
19 Рукотворный водопад Каската-делле-Марморе и долина Вальнерина
(итал. Cascata delle Marmore e Valnerina)
Ближайший город: Терни
Провинция: Терни
Область: Умбрия
2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/2031 2031] i, iv, v, vi
20 Международный заказник для китов в Лигурийском море
(итал. Santuario per i mammiferi marini)
Области: Лигурия, Тоскана, Сардиния 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/2032 2032] vii, ix, x
21 Остров Азинара
(итал. Asinara)
Провинция: Сассари
Область: Сардиния
2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/5002 5002] vii, ix, x
22 Исторический регион Сульчис-Иглесьенте
(итал. Sulcis-Iglesiente)
Область: Сардиния 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/5003 5003] ix, x
23 Мраморные каменоломни в Карраре
(итал. Carrara)
Провинция: Масса-Каррара
Область: Тоскана
2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/5004 5004] ii, vi, vii, viii, ix, x
24 Трансуманца: Королевские скотопрогонные дороги в Италии
(итал. La transumanza: i Regi Tratturi)
Области: Абруццо, Молизе, Кампания, Апулия 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/5005 5005] ii, iii, x
25 Исторический центр и культурный ландшафт Вольтерры
(итал. Centro storico di Volterra)
Провинция: Пиза
Область: Тоскана
С IV века до н. э. 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/5006 5006] iv, v
26 Долина реки Аниене и Григорианская вилла
(итал. Valle dell'Aniene e Villa Gregoriana)
Город: Тиволи
Провинция: Рим
Область: Лацио
XIX век 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/5008 5008] i, ii, iii, iv
27 Карстовое плато Мурджия
(итал. Murgia)
Провинция: Бари
Область: Апулия
2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/5009 5009] iii, vii, viii
28 Портики Болоньи
(итал. Portici a Bologna)
Провинция: Болонья
Область: Эмилия-Романья
XIXX века 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/5010 5010] iii, iv, v
29 Карстовые пещеры в Апулии
(итал. Grotte della Puglia)
Провинция: Лечче
Область: Апулия
2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/5011 5011] i, ii, iii
30 Цитадель Алессандрии
(итал. Cittadella di Alessandria)
Провинция: Алессандрия
Область: Пьемонт
XVIII век 2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/5013 5013] ii, iii, iv
31 Ископаемые останки эпохи нижнего палеолита Изерниа-ла-Пинета и Нотарчирико
(итал. Sito archeologico del Paleolitico di Isernia La Pineta e di Notarchirico)
Город: Веноза
Провинция: Потенца
Область: Базиликата
2006 [whc.unesco.org/en/tentativelists/5020 5020] iii, iv, vi
32 Горный массив Монблан
(итал. Massiccio del Monte Bianco)
Провинция: Валле-д’Аоста
Область: Валле-д’Аоста
2008 [whc.unesco.org/en/tentativelists/5265 5265] vii, viii, ix, x
33 Горные виноградники и места производства просекко в Конельяно и Вальдоббьадене
(итал. Prosecco di Conegliano e Valdobbiadene)
Провинция: Тревизо
Область: Венеция
2010 [whc.unesco.org/en/tentativelists/5566 5566] iii, v, vi
34 Национальный парк Сила
(итал. Parco nazionale della Sila)
Ближайший город: Кротоне
Провинции: Катандзаро, Кротоне, Козенца
Область: Калабрия
2012 [whc.unesco.org/en/tentativelists/5669 5669] viii, ix, x
35 Иврея — промышленный город XX века
(итал. Ivrea)
Провинция: Турин
Область: Пьемонт
XX век 2012 [whc.unesco.org/en/tentativelists/5736 5736] ii, iv, vi
36 Приморские Альпы
(итал. Mercantour/Alpi Marittime)
Провинции: Кунео, Империя
Области: Пьемонт, Лигурия
2013 [whc.unesco.org/fr/listesindicatives/5820/ 5820] viii, ix, x
37 Венецианские оборонительные сооружения XV—XVII веков
(итал. Fortificazioni veneziane degli XV — XVII secoli)
* Бергамо
* Пескьера-дель-Гарда
* Пальманова
* Оборонительная система Венецианской лагуны
Области: Ломбардия, Венеция, Фриули-Венеция-Джулия XV — XVII веков 2013 [whc.unesco.org/fr/listesindicatives/5844/ 5844] ii, iii, iv
38 Знаменитые бальнеологические курорты Европы
(итал. Montecatini Terme)
* Монтекатини-Терме
Провинция: Пистоя
Область: Тоскана
(Совместно с Австрией , Албанией , Бельгией , Великобританией , Германией , Францией , Чехией )
С XX века 2014 [whc.unesco.org/fr/listesindicatives/5928/ 5928] ii, iii, iv, vi
39 Расширение совместного объекта Девственные буковые леса Карпат (Словакия и Украина) и реликтовые буковые леса Германии (Германия)
(итал. Foreste primordiali dei faggi dei Carpazi e Germania)
Области: Эмилия-Романья, Тоскана, Абруццо, Лацио, Базиликата, Апулия
(Совместно с Австрией , Албанией , Бельгией , Болгарией , Испанией , Польшей , Румынией , Словенией , Украиной , Хорватией )
2015 [whc.unesco.org/en/tentativelists/6045/ 6045] ix
40 Urbs Picta в Падуе. Джотто, Капелла Скровеньи и росписи XIV века
(итал. Padova Urbs Picta, Giotto, Cappella degli Scrovegni)
Город: Падуя
Провинция: Падуя
Область: Венеция
XIV век 2016 [whc.unesco.org/en/tentativelists/6076 6076] i, ii, iii

Географическое расположение объектов

8
14
20
24
29
31
39
Кандидаты, вошедшие в Предварительный список

Напишите отзыв о статье "Список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО в Италии"

Примечания

  1. [whc.unesco.org/en/tentativelists/state=it Tentative] (англ.). UNESCO World Heritage Centre. — Список кандидатов в объекты всемирного наследия ЮНЕСКО в Италии. Проверено 19 февраля 2016.
  2. [whc.unesco.org/en/statesparties/it The States Parties - Italy]. unesco.org. Проверено 30 августа 2011. [www.webcitation.org/65D7TrTh4 Архивировано из первоисточника 5 февраля 2012].

Ссылки

  • [whc.unesco.org/en/statesparties/it Официальный сайт ЮНЕСКО. Список объектов всемирного наследия в Италии и кандидатов на включение в список]
  • [www.thesalmons.org/lynn/wh-italy.html Каталог ссылок по Всемирному наследию в Италии]
  • [heritage.unesco.ru/index.php?id=30&L=9#I Всемирное наследие ЮНЕСКО на русском языке]


Отрывок, характеризующий Список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО в Италии

Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.



Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.
Беспрестанные воздержания речи, постоянное старательное обхождение всего того, что могло навести на слово о нем: эти остановки с разных сторон на границе того, чего нельзя было говорить, еще чище и яснее выставляли перед их воображением то, что они чувствовали.

Но чистая, полная печаль так же невозможна, как чистая и полная радость. Княжна Марья, по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы племянника, первая была вызвана жизнью из того мира печали, в котором она жила первые две недели. Она получила письма от родных, на которые надо было отвечать; комната, в которую поместили Николеньку, была сыра, и он стал кашлять. Алпатыч приехал в Ярославль с отчетами о делах и с предложениями и советами переехать в Москву в Вздвиженский дом, который остался цел и требовал только небольших починок. Жизнь не останавливалась, и надо было жить. Как ни тяжело было княжне Марье выйти из того мира уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, как ни жалко и как будто совестно было покинуть Наташу одну, – заботы жизни требовали ее участия, и она невольно отдалась им. Она поверяла счеты с Алпатычем, советовалась с Десалем о племяннике и делала распоряжения и приготовления для своего переезда в Москву.
Наташа оставалась одна и с тех пор, как княжна Марья стала заниматься приготовлениями к отъезду, избегала и ее.
Княжна Марья предложила графине отпустить с собой Наташу в Москву, и мать и отец радостно согласились на это предложение, с каждым днем замечая упадок физических сил дочери и полагая для нее полезным и перемену места, и помощь московских врачей.
– Я никуда не поеду, – отвечала Наташа, когда ей сделали это предложение, – только, пожалуйста, оставьте меня, – сказала она и выбежала из комнаты, с трудом удерживая слезы не столько горя, сколько досады и озлобления.
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.
«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.
– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.


Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.


Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.


После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…


В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.