Список парусных яхт Российского императорского флота
Поделись знанием:
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.
29 го мая Наполеон выехал из Дрездена, где он пробыл три недели, окруженный двором, составленным из принцев, герцогов, королей и даже одного императора. Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был не вполне доволен, одарил своими собственными, то есть взятыми у других королей, жемчугами и бриллиантами императрицу австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию Луизу, как говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она – эта Мария Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга, – казалось, не в силах была перенести. Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этой целью, несмотря на то, что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frere [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны и что всегда будет любить и уважать его, – он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку. Он ехал в дорожной карете, запряженной шестериком, окруженный пажами, адъютантами и конвоем, по тракту на Позен, Торн, Данциг и Кенигсберг. В каждом из этих городов тысячи людей с трепетом и восторгом встречали его.
Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.
На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l'Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.
– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s'en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l'Empereur! Les voila donc les Steppes de l'Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L'as tu vu, l'Empereur? Vive l'Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c'est arrete. Vive l'Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l'Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l'ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l'ai vu donner la croix a l'un des vieux… Vive l'Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.
13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.
– Виват! – также восторженно кричали поляки, расстроивая фронт и давя друг друга, для того чтобы увидать его. Наполеон осмотрел реку, слез с лошади и сел на бревно, лежавшее на берегу. По бессловесному знаку ему подали трубу, он положил ее на спину подбежавшего счастливого пажа и стал смотреть на ту сторону. Потом он углубился в рассматриванье листа карты, разложенного между бревнами. Не поднимая головы, он сказал что то, и двое его адъютантов поскакали к польским уланам.
– Что? Что он сказал? – слышалось в рядах польских улан, когда один адъютант подскакал к ним.
Было приказано, отыскав брод, перейти на ту сторону. Польский уланский полковник, красивый старый человек, раскрасневшись и путаясь в словах от волнения, спросил у адъютанта, позволено ли ему будет переплыть с своими уланами реку, не отыскивая брода. Он с очевидным страхом за отказ, как мальчик, который просит позволения сесть на лошадь, просил, чтобы ему позволили переплыть реку в глазах императора. Адъютант сказал, что, вероятно, император не будет недоволен этим излишним усердием.
Как только адъютант сказал это, старый усатый офицер с счастливым лицом и блестящими глазами, подняв кверху саблю, прокричал: «Виват! – и, скомандовав уланам следовать за собой, дал шпоры лошади и подскакал к реке. Он злобно толкнул замявшуюся под собой лошадь и бухнулся в воду, направляясь вглубь к быстрине течения. Сотни уланов поскакали за ним. Было холодно и жутко на середине и на быстрине теченья. Уланы цеплялись друг за друга, сваливались с лошадей, лошади некоторые тонули, тонули и люди, остальные старались плыть кто на седле, кто держась за гриву. Они старались плыть вперед на ту сторону и, несмотря на то, что за полверсты была переправа, гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали. Когда вернувшийся адъютант, выбрав удобную минуту, позволил себе обратить внимание императора на преданность поляков к его особе, маленький человек в сером сюртуке встал и, подозвав к себе Бертье, стал ходить с ним взад и вперед по берегу, отдавая ему приказания и изредка недовольно взглядывая на тонувших улан, развлекавших его внимание.
Для него было не ново убеждение в том, что присутствие его на всех концах мира, от Африки до степей Московии, одинаково поражает и повергает людей в безумие самозабвения. Он велел подать себе лошадь и поехал в свою стоянку.
Человек сорок улан потонуло в реке, несмотря на высланные на помощь лодки. Большинство прибилось назад к этому берегу. Полковник и несколько человек переплыли реку и с трудом вылезли на тот берег. Но как только они вылезли в обшлепнувшемся на них, стекающем ручьями мокром платье, они закричали: «Виват!», восторженно глядя на то место, где стоял Наполеон, но где его уже не было, и в ту минуту считали себя счастливыми.
Ввечеру Наполеон между двумя распоряжениями – одно о том, чтобы как можно скорее доставить заготовленные фальшивые русские ассигнации для ввоза в Россию, и другое о том, чтобы расстрелять саксонца, в перехваченном письме которого найдены сведения о распоряжениях по французской армии, – сделал третье распоряжение – о причислении бросившегося без нужды в реку польского полковника к когорте чести (Legion d'honneur), которой Наполеон был главою.
Qnos vult perdere – dementat. [Кого хочет погубить – лишит разума (лат.) ]
Русский император между тем более месяца уже жил в Вильне, делая смотры и маневры. Ничто не было готово для войны, которой все ожидали и для приготовления к которой император приехал из Петербурга. Общего плана действий не было. Колебания о том, какой план из всех тех, которые предлагались, должен быть принят, только еще более усилились после месячного пребывания императора в главной квартире. В трех армиях был в каждой отдельный главнокомандующий, но общего начальника над всеми армиями не было, и император не принимал на себя этого звания.
Чем дольше жил император в Вильне, тем менее и менее готовились к войне, уставши ожидать ее. Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно проводя время, забыть о предстоящей войне.
После многих балов и праздников у польских магнатов, у придворных и у самого государя, в июне месяце одному из польских генерал адъютантов государя пришла мысль дать обед и бал государю от лица его генерал адъютантов. Мысль эта радостно была принята всеми. Государь изъявил согласие. Генерал адъютанты собрали по подписке деньги. Особа, которая наиболее могла быть приятна государю, была приглашена быть хозяйкой бала. Граф Бенигсен, помещик Виленской губернии, предложил свой загородный дом для этого праздника, и 13 июня был назначен обед, бал, катанье на лодках и фейерверк в Закрете, загородном доме графа Бенигсена.
В тот самый день, в который Наполеоном был отдан приказ о переходе через Неман и передовые войска его, оттеснив казаков, перешли через русскую границу, Александр проводил вечер на даче Бенигсена – на бале, даваемом генерал адъютантами.
Был веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своей тяжелой, так называемой русской красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.
Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.
В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
При начале мазурки Борис видел, что генерал адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно, поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая то, очевидно, важная, новость не через него передана государю.)
Но государь с Балашевым прошли, не замечая Аракчеева, через выходную дверь в освещенный сад. Аракчеев, придерживая шпагу и злобно оглядываясь вокруг себя, прошел шагах в двадцати за ними.
Пока Борис продолжал делать фигуры мазурки, его не переставала мучить мысль о том, какую новость привез Балашев и каким бы образом узнать ее прежде других.
В фигуре, где ему надо было выбирать дам, шепнув Элен, что он хочет взять графиню Потоцкую, которая, кажется, вышла на балкон, он, скользя ногами по паркету, выбежал в выходную дверь в сад и, заметив входящего с Балашевым на террасу государя, приостановился. Государь с Балашевым направлялись к двери. Борис, заторопившись, как будто не успев отодвинуться, почтительно прижался к притолоке и нагнул голову.
В список включены все парусные яхты, состоявшие на вооружении Российского флота. Список не содержит сведений о паровых и транспортных яхтах флота.
Яхты (англ. yacht и нидерл. ja-gen — бегать, гнаться) представляли собой быстроходные парусные или парусно-гребные одно- или двухмачтовые суда с различным парусным вооружением, которые использовались для разведывательной и посыльной службы, выполнения гидрографических работ, а также для транспортировки командования флота, высокопоставленных персон и членов императорских фамилий. В составе Российского императорского флота яхты использовались в течение всего периода его существования. Российские яхты могли иметь на вооружении до 18 пушек среднего и малого калибра. Придворные и императорские яхты отличались роскошной отделкой внутренних помещений и внешним убранством, в том числе могли иметь украшения с позолоченной резьбой[1][2][3].
Содержание
Легенда
Список судов представлен в порядке очерёдности включения их в состав флота, в рамках одного года — по алфавиту.
- Размер — длина и ширина судна в метрах.
- Осадка — осадка судна (глубина погружения в воду) в метрах.
- Верфь — верфь постройки судна.
- Корабельный мастер — фамилия мастера, построившего судно.
- История службы — основные места, даты и события.
- н/д — нет данных.
Строки таблиц иногда выделяются цветами:
-
— светло-жёлтым цветом выделены придворные яхты и яхты членов императорской фамилии. - — светло-синим цветом выделены министерские яхты.
- — светло-зелёным цветом выделены гвардейские яхты.
Яхты Балтийского флота
В разделе приведены все яхты, входившие в состав Балтийского флота России[4][5].
| Наименование | Ор. | Размер | Осадка | Верфь | Мастер | Вх. | Вых. | История службы | Прим. |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Без названия | н/д | 22 x 4,6 | 2,3 | Соломбальская верфь | н/д | н/д | н/д | В 1704 году была доставлена в Санкт-Петербург по суше через Олонецкую верфь. Сведений о плаваниях судна не обнаружено. | [6] |
| Святого Апостола Петра | н/д | н/д | н/д | Казанская верфь | н/д | 1705 год | н/д | В 1709 году приведена в Санкт-Петербург. Прочих сведений о плаваниях судна не сохранилось. | [6] |
| Либе[C 2] | н/д | н/д | н/д | Воронежская верфь, Санкт-Петербургское адмиралтейство | Ф. М. Скляев и Г. А. Меншиков | 1706 год | н/д | В разобранном была виде перевезена с верфи в Санкт-Петербург, там собрана и спущена на воду. Сведений о плаваниях судна не сохранилось. | [6] |
| Надежда | н/д | н/д | н/д | Санкт-Петербургское адмиралтейство | Ф. М. Скляев | 1706 год | н/д | Сведений о плаваниях судна не сохранилось. | [6] |
| Казанская | н/д | н/д | н/д | Казанская верфь | н/д | 1713 год | н/д | Приведена из Казани в Санкт-Петербург. В 1730 году перевозила адмиралов и высокопоставленных чиновников между Санкт-Петербургом и Кронштадтом. Во время церемонии коронации императрицы Анны Иоанновны стояла на Неве. | [6] |
| Транспорт Анна[C 3] | 18 | н/д | н/д | Санкт-Петербургское адмиралтейство | Р. Броун | 1719 год | н/д | В 1721 году использовалась для плаваний Петром I. В 1726—1727 подверглась тимберовке на берегу Кронверкской гавани. В 1733 и 1736 годах принимала участие в церемониях спуска судов на Неве, торжествах по случаю взятия Азова, а также использовалась для перевозки в Кронштадт и Петергоф послов и вельмож. Ежегодно с 1737 по 1741 год весной стояла против Зимнего дворца на Неве, а летом совершала плавания в Кронштадт и Петергоф. В 1741 году встречала турецкого посланника в Шлиссельбурге. В 1745 году принимала участие в торжествах, связанных с бракосочетанием наследника престола Петра Федоровича и принцессы Софьи Фредерики Августы Ангальт-Цербстской, а также сопровождала ботик Петра I вниз по Неве. В 1746 году стояла на Неве у Зимнего дворца. В 1748 году и с 1756 по 1762 год лавировала по Неве и ходила в Петергоф. В 1763 году вновь принимала участие в церемонии спуска судов на Неве. | [7] |
| Принцесса Елизавета | н/д | н/д | н/д | Санкт-Петербургское адмиралтейство | н/д | 1723 год | н/д | В 1724 году принимала участие в церемонии переноса из Шлиссельбурга в Санкт-Петербург мощей Святого Александра Невского. С 1725 по 1727 год совершала плавания между Санкт-Петербургом и Кронштадтом. В 1730 году на яхте из Санкт-Петербурга в Кронштадт и обратно были доставлены адмиралы и высокопоставленные чиновники, во время церемонии коронации Анны Иоанновны яхта стояла на Неве. В 1732 году совершила плавания между Санкт-Петербургом, Петергофом, Ораниенбаумом и Кронштадтом. В 1734 году ходила по Неве, в Кронштадт и Петергоф, также участвовала в салютах. В 1736 году лавировала по Неве, а также принимала участие в церемонии спуска судов и в торжествах по случаю взятия крепости Азов. Ежегодно 1737 по 1741 год весной стояла напротив Зимнего дворца на Неве, а летом уходила в Кронштадт и Петергоф. В 1741 году из Шлиссельбурга в Санкт-Петербург перевезла турецкого посланника. В 1745 году принимала участие в торжествах по случаю бракосочетания наследника русского престола Петра Фёдоровича и принцессы Софьи Фредерики Августы Ангальт-Цербстской, а также сопровождала ботик Петра I вниз по Неве. В 1746 году стояла на Неве у Зимнего дворца, а в 1748 году помимо стоянки на Неве совершила плавание в Петергоф. | [8] |
| Минерва | н/д | н/д | н/д | н/д | н/д | 1732 год | н/д | В 1733 и 1734 годах принимала участие в церемониях спуска судов и салютах, совершала плавания по Неве и в Петергоф. Принимала участие в русско-шведской войне 1741—1743 годов. Весной и летом 1743 года выходила в крейсерские плавания в Финский залив в составе эскадры. В 1744 году использовалась для установки вех и доставки припасов на маяки Финского залива. В 1745 году несла брандвахтенную службу в Кронштадте, где получила повреждения во время шторма. | [9] |
| Вирцоу[C 4] | 12 | н/д | н/д | Санкт-Петербургское адмиралтейство | Р. Броун | 1734 год | н/д | В 1735 и 1736 годах находилась на Неве, принимала участие в салютах, церемонии спуска судов на воду и торжествах по случаю взятия Азова, ходила в Кронштадт и Петергоф. Ежегодно с 1737 по 1741 год стояла напротив Зимнего дворца на Неве, а летом ходила в Кронштадт и Петергоф. В 1741 году встречала турецкого посланника в Шлиссельбурге. В 1743 году подверглась тимберовке. 1745 году принимала участие в торжествах по случаю бракосочетания наследника русского престола Петра Фёдоровича и принцессы Софьи Фредерики Августы Ангальт-Цербстской, а также сопровождала ботик Петра I вниз по Неве. В 1746 году стояла на Неве у Зимнего дворца, в 1748 и 1762 годах, помимо стоянки на Неве, ходила в Петергоф. В 1763 году принимала участие в церемонии спуска судов на Неве. С 1764 по 1766 год стояла в Санкт-Петербурге. | [9] |
| Георгий | н/д | н/д | н/д | Санкт-Петербургское адмиралтейство | н/д | 1734 год | н/д | Сведений о плавании судна не обнаружено. | [9] |
| Анненгоф | 12 | н/д | н/д | Санкт-Петербургское адмиралтейство | Р. Девенпорт | 1735 год | н/д | Ежегодно с 1739 по 1741 год весной стояла напротив Зимнего дворца на Неве, а летом совершала плавания в Кронштадт и Петергоф. | [9] |
| Ораниенбаум | н/д | н/д | н/д | Галерная верфь | н/д | 1740 год | 1771 год | В 1740 году совершила плавание до острова Гогланд с целью проверки мореходных качеств. В 1741 году стояла на Неве и встречала турецкого посланника в Шлиссельбурге. В 1755 и 1765 годах совершала плавания Кронштадтом и Петергофом. По окончанию службы была разобрана. | [9] |
| Юнгфер-Анна-Екатерина | н/д | н/д | н/д | н/д | н/д | 1753 год[C 5] | 1757 год | С 1753 по 1757 год использовалась для установки вех и баканов в Финском заливе. 16 (27) сентября 1757 года по пути из Ревеля в Кронштадт попала в шторм и затонула в районе деревни Мустало. Экипажу удалось спастись. | [10] |
| Вторая Екатерина | н/д[C 6] | 27,5 x 7,7 | 3,4 | н/д | н/д | 1763 год[C 5] | 1782 год | В 1764 году состояла на почтовом сообщении между Кронштадтом, Килем, Любеком и Данцигом. В 1765 году ходила из Кронштадта до Балтийского порта, а также доставила из Ревеля в Балтийский порт Екатерину II. В 1766 году совершала плавания из Кронштадта в Петергоф и Ораниенбаум, в 1768 году — между Кронштадтом, Петергофом и Фридрихштадтом, а в 1770 — между Кронштадтом и Ревелем. В 1773 году переоборудована во фрегат. В 1773, 1774 и 1776 годах фрегат выходил в практических плавания в Финский залив и Балтийском море. 1776 году участвовал в Высочайшем смотре судов флота на Кронштадтском рейде. В 1777 году переоборудован в портовое судно в Кронштадте. | [11][12][13] |
| Святой Андрей | 6 | 18,9 x 5,5 | 2,2 | н/д | н/д | 1763 год[C 5] | н/д | В 1763, 1764 и 1765 годах совершала плавания между Санкт-Петербургом и Кронштадтом. С июля по август 1765 года также ходила в Шлиссельбург. | [11] |
| Счастие | 12 | н/д | н/д | Санкт-Петербургское адмиралтейство | П. Г. Качалов | 1764 год | н/д | Строилась для цесаревича, великого князя генерал-адмирала Павла Петровича. В 1765, 1768 и 1771—1774 годах совершала плавания между Санкт-Петербургом, Кронштадтом и Петергофом. | [11][14] |
| Алексей | н/д | н/д | н/д | н/д | н/д | 1767 год[C 5] | н/д | В 1768 году совершала плавания между Петергофом, Кронштадтом и Фридрихштадтом. В 1769 года стояла у Зимнего дворца на Неве. В 1770 году ходила из Кронштадта в Ревель, откуда привезла в Санкт-Петербург прусского принца. С 1771 по 1774 год ходила между Санкт-Петербургом, Кронштадтом и Петергофом. | [11] |
| Петергоф | н/д | н/д | н/д | Санкт-Петербургское адмиралтейство | н/д | 1768 год | н/д | В 1768 году совершала плавания между Петергофом, Кронштадтом и Фридрихштадтом. В 1769 году стояла у Зимнего дворца на Неве. В 1770 году ходила между Кронштадтом и Ревелем, а в 1771, 1782 и с 1785 по 1787 год — между Санкт-Петербургом, Кронштадтом и Петергофом. | [11] |
| Транспорт Анна[C 7] | н/д | н/д | н/д | Санкт-Петербург[C 8] | н/д | 1768 год | н/д | В 1768 году совершала плавания между Санкт-Петербургом, Петергофом, Кронштадтом и Фридрихштадтом. В 1769 году стояла у Зимнего дворца на Неве. В 1771—1774, 1777—1780, 1782, 1786 и 1787 годах ходила между Санкт-Петербургом, Кронштадтом и Петергофом. В июле 1777 года принимала участие во встрече у Берёзовых островов отряда шведских галер, на одной из которых инкогнито находился Густав III, и сопровождении их Санкт-Петербург. | [11] |
| Екатерина | н/д | н/д | н/д | н/д | н/д | 1776 год | н/д | В июле 1777 года принимала участие во встрече у Берёзовых островов отряда шведских галер, на одной из которых инкогнито находился Густав III, и сопровождении их Санкт-Петербург. Летом 1778 года находилась на Петергофском рейде, в том числе июне доставила Екатерину II на к эскадре, стоящей на Кронштадтском рейде. В 1781 и 1782 годах ходила между Кронштадтом и Петергофом, в том числе доставила Екатерину II из Петергофа в Кронштадт и обратно. | [15] |
| Алексей | н/д | н/д | н/д | Санкт-Петербургское адмиралтейство | н/д | 1777 год | н/д | В 1777—1780, 1782 и 1784–1787 годах совершала плавания между Санкт-Петербургом, Кронштадтом и Петергофом. | [16] |
| Счастие | 12 | н/д | н/д | Санкт-Петербургское адмиралтейство | А. С. Катасанов | 1777 год | н/д | Строилась для Екатерины II, отличалась роскошной внутренней отделкой. С 1777 по 1786 год совершала плавания между Санкт-Петербургом, Кронштадтом и Петергофом. | [17] |
| Без названия | н/д | н/д | н/д | Соломбальская верфь | н/д | 1781 год | н/д | Находилась при Архангельском порте. | [18] |
| Голубка | н/д | н/д | н/д | н/д | н/д | 1781 год | 1805 год | В 1786 году совершила плавание из Кронштадта в Петрозаводск в составе отряда. С 1798 по 1801 год ходила между Санкт-Петербургом, Кронштадтом и Петергофом. Разобрана в Санкт-Петербурге. | [18] |
| Ласточка[C 9] | 6 | 19,5 x 5,6 | 2,7 | Галерная верфь | н/д | 1784 год | 1806 год | Находилась при гребном флоте. Принимала участие в русско-шведской войне 1788—1790 годов, в том числе в крейсерских плаваниях, бою со шведской гребной флотилией, первом Роченсальмском сражении. В 1795 году подверглась тимберовке, а в 1797 году передана Морскому шляхетному кадетскому корпусу. В 1803 и 1804 годах стояла на Кронштадтском рейде. Разобрана в Санкт-Петербурге. | [19] |
| Екатерина | 12 | н/д | н/д | Санкт-Петербургское адмиралтейство | С. Дуракин | 1785 год | 1805 год | В 1791 году находилась на Кронштадтском рейде, а в 1792 году выходила в плавания в Финский залив. В 1802 и 1805 годах ходила между Кронштадтом и Ревелем. Разобрана в Кронштадте. | [20] |
| Николай | н/д | 29,9 x 7,9 | 3,5 | Соломбальская верфь | н/д | 1792 год | 1806 год | Находилась при Архангельском порте. Разобрана в Архангельске. | [20] |
| Петергоф | н/д | н/д | н/д | н/д | н/д | 1792 год | 1805 год | В 1792, 1794, 1795 и 1797 годах совершала плавания между Санкт-Петербургом, Кронштадтом и Петергофом. Разобрана в Санкт-Петербурге. | [20] |
| Транспорт Анна | н/д | н/д | н/д | н/д | н/д | 1792 год | 1807 год | В 1794 и 1798 годах совершала плавания между Санкт-Петербургом, Кронштадтом и Петергофом. Разобрана в Кронштадте. | [20] |
| Походная | н/д | 27,5 x 7,9 | 3,1 | Санкт-Петербургское адмиралтейство | Михалицын | 1793 год | 1803 год | В 1793 году совершала плавания между Санкт-Петербургом и Кронштадтом. Ежегодно с 1794 по 1797 год выходила в практические плавания в шхеры во главе гребной флотилии. Летом 1798 года прошла по маршруту Кронштадт—Транзунд—Кронштадт в составе гребного флота. В 1799 года выходила в финляндские шхеры, в 1800 году стояла на Кронштадском рейде, а в 1801 году — на Северном фарватере Кронштадта. В 1803 году была переоборудована под таможенную брандвахту. | [20] |
| Роченсальмия | 8 | 16,9 x 5,1 | 2,3 | Галерная верфь | н/д | 1795 год | н/д | Ежегодно с 1797 по 1801 год выходила в практические плавания в финляндские шхеры составе гребной флотилии. В 1802, 1803, 1804 и 1810 годах совершала плавания между Санкт-Петербургом, Кронштадтом и Петергофом с отрядом придворных судов. Принимала участие в Отечественной войне 1812 года и войне с Францией 1813—1814 годов, в том числе в обороне Риги. В 1813 и 1841 годах использовалась в качестве брандвахтенного судна в Свеаборге. | [20] |
| Симеон и Анна | 8 | 20,7 x 6,9 | 3,9 | Галерная верфь | н/д | 1798 год | н/д | Ежегодно с 1799 по 1805 год совершала плавания между Санкт-Петербургом, Кронштадтом и Петергофом в составе отряда придворных судов. После 1805 года передана Морскому шляхетному кадетскому корпусу. Принимала участие в Отечественной войне 1812 года и войне с Францией 1813—1814 годов. В 1812 и 1813 годах с гардемаринами на борту ходила между Кронштадтом в Роченсальмом, а с 1814 по 1816 год — между Санкт-Петербургом и Кронштадтом. В 1824 году несла брандвахтенную службу в Санкт-Петербурге. | [21] |
| Голубка | н/д | 21 x 6,7 | 1,1 | Кронштадтская верфь | И. П. Амосов | 1806 год | н/д | С 1808 по 1813 год совершала плавания между Санкт-Петербургом и Кронштадтом. В 1815 году перешла из Санкт-Петербурга на Ладожское озеро, после чего по суше была перетащена в Грузино. | [22] |
| Нева | н/д | н/д | н/д | Главное адмиралтейство | Г. С. Исаков | 1809 год | 1838 год | В 1810 и 1811 годах совершала плавания между Санкт-Петербургом и Кронштадтом. Принимала участие в Отечественной войне 1812 года, находилась при корабельном флоте в Кронштадте. В 1813 году ушла в Выборг. С 1818 по 1823 год, а также в 1828 и 1829 годах ходила между Санкт-Петербургом и Кронштадтом с кадетами и гардемаринами на борту. С 1830 года несла брандвахтенную службу в Риге, а с 1831 по 1837 год — в устье Западной Двины. Разобрана в Риге. | [22] |
| Малая | н/д | 12,2 x 4,3 | 1,2 | Главное адмиралтейство | И. В. Курепанов | 1811 год | н/д | Построена для великой княгини Екатерины Павловны. | [22] |
| Ласточка | н/д | 22 x 5,7 | 2,4 | Соломбальская верфь | A. M. Курочкин | 1812 год | 1831 год | Ежегодно с 1812 по 1814 год выходила в плавания в Белое море. C 1815 по 1830 год использовалась в качестве брандвахтенного судна в Архангельске. | [22] |
| Голубка | 10 | 21 x 6,8 | 2,2 | Охтенская верфь | В. Ф. Стокке | 1818 год | н/д | В 1827 году совершала плавания между Санкт-Петербургом и Ригой. В 1829 и 1833 году ходила между Санкт-Петербургом и Кронштадтом в целях практики кадет и гардемарин Морского корпуса. В 1835 году подверглась тимберовке. В 1836, 1838, 1839 и 1840 годах ходила по Финскому заливу с кадетами на борту.С 1841 по 1845 год использовалась для доставки провианта и материалов на маяки Финского залива. | [23] |
| Лизета | н/д | н/д | н/д | Охтенская верфь | В. Ф. Стокке | 1825 год | н/д | В 1826 и 1827 годах на яхте выполнялась опись шхер от Свеаборга до Або и Аландских островов. В 1828 году ходила между портами Финского залива, а в 1829 году использовалась для описи и промеров Штеттинского рейда. Продана в Свинемюнде. | [24] |
| Дружба[C 10] | 14 | 22,9 x 6,8 | 3 | Охтенская верфь | В. Ф. Стокке | 1826 год | 1848 год | Строилась для Николая I. В 1826, 1827, 1832, 1833 и 1834 годах совершала плавания между Санкт-Петербургом и Кронштадтом с кадетами и гардемаринами на борту. В 1836 году подверглась тимберовке. В 1836 и 1837 годах была в распоряжении великого князя Михаила Павловича. С 1838 по 1842 год и с 1844 по 1848 год ходила между Санкт-Петербургом и Кронштадтом. | [25][26] |
| Нева[C 10] | 1831 год | н/д | Ежегодно с 1832 по 1846 год совершала плавания между Санкт-Петербургом и Кронштадтом в целях практики кадет Морского корпуса. В августе 1837 года принимала участие в церемонии открытия памятника Александру I. В 1841 году подверглась тимберовке. | [26][27] | |||||
| Затея[C 11] | н/д | 15,6 x 5,2 | 1,2 | Абовская верфь | н/д | 1838 год | 1863 год | Ежегодно с 1839 по 1857 год выходила в плавания в Финский залив и финляндские шхеры. В 1848 году подверглась тимберовке. С 1858 по 1863 год состояла при Санкт-Петербургском порте. | [28] |
| Дружба | 12 | 24,7 x 6,8 | 2,9 | Охтенская верфь | И. А. Амосов | 1848 год | н/д | В 1849 и 1851 годах совершала плавания Санкт-Петербургом и Кронштадтом. С 1853 по 1856 год находилась в Кронштадте. | [28] |
| Нева | 12 | 19,8 x 6,4 | 3,1 | Охтенская верфь | Шаттен | 1849 год | 1863 год | Построена для великого князя Алексея Александровича. С 1847 по 1851 год и в 1853 году совершала плавания между Санкт-Петербургом и Кронштадтом, а с 1856 по 1859 год — между портами Финского залива. | [28] |
| Забава | н/д | 28,7 x 6,9 | 2,3 | Абовская верфь | Н. А. Арцеулов | 1860 год | 1884 год | В 1861 году выходила в плавания в Финский залив с великими князьями Алексеем Александровичем и Николаем Константиновичем на борту. С 1869 по 1873 год и с 1878 по 1884 год выходила в плавания в Балтийское море, Финский залив и финляндские шхеры. В 1874, 1875 и 1877 год использовалась для практики воспитанников Морского училища. | [29] |
Яхты Черноморского флота
В разделе приведены все яхты, входившие в состав Черноморского флота России[4][5].
| Наименование | Ор. | Размер | Осадка | Верфь | Мастер | Вх. | Вых. | История службы | Прим. |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Твёрдая | 8 | н/д | н/д | Николаевское адмиралтейство | Д. В. Кузнецов | 1807 год | 1839 год | В 1807 году совершила плавание из Николаева в Константинополь. В 1808 году ходила между черноморскими портами. В 1809, 1813 и 1814 годах стояла находилась на Николаевском рейде. С 1810 по 1812 год использовалась для выполнения гидрографических работ в Чёрном море. В 1815 году подверглась тимберовке в Николаеве. В 1816 году на яхте совершил плавание из Таганрога в Керчь великий князь Николай Павлович, а в 1817 году — из Тамани в Керчь великий князь Михаил Павлович. В 1818 году плавала между Николаевом и Севастополем, в 1819 году ходила по Черному морю под флагом вице-адмирала А. С. Грейга. В 1820 году поступила в распоряжение военного генерал-губернатора А. Ф. Ланжерона в Одессе. Ежегодно с 1822 по 1827 год выходила в плавания в Чёрное море. Принимала участие в русско-турецкой войне 1828—1829 годов, в том числе в блокаде Анапы и доставке курьеров. В 1830 и 1831 годах находилась на Дунае. | [22] |
| Утеха | 10 | 29,3 x 7,8 | 3,4 | Николаевское адмиралтейство | А. И. Мелихов | 1821 год | н/д | С 1821 по 1824 год ходила между портами Чёрного моря. Принимала участие в русско-турецкой войне 1828—1829 годов, в том числе использовалась для доставки корреспонденции и крейсерских плаваний. В 1830 году совершала плавания между Николаевом и Одессой. | [24] |
| Голубка | 8 | 20,9 x 5,9 | 3,9 | Севастопольское адмиралтейство | И. Я. Осминин | 1822 год | 1850 год | В 1825 года использовалась для описи северной части Чёрного моря. В 1826 году выходила в практическое плавание в Чёрном море. С 1828 по 1837 год на яхте выполнялась опись берегов Чёрного и Азовского морей. С 1844 по 1850 год несла брандвахтенную службу в Измаиле. | [24] |
| Резвая | 10 | 29,3 x 9,2 | н/д | Николаевское адмиралтейство | И. Я. Осминин | 1830 год | 1844 год | С 1831 по 1843 год совершала плавания между черноморскими портами и выходила в практических плаваниях. В июле—августе 1832 года ходила в Редут-Кале. По окончанию службы разобрана. | [30] |
| Сатуново | н/д | 18,3 x 4,6 | 1,6 | Николаевское адмиралтейство | И. Я. Осминин | 1830 год | н/д | С 1831 по 1836 год состояла при гребной флотилии на Дунае. В 1836 году использовалась для осмотра военных брандвахт на Дунае. | [31] |
| Стрела | 10/6 | 17,4 x 5,7 | 3,3 | Николаевское адмиралтейство | И. С. Дмитриев | 1835 год | 1855 год | В 1840 году совершала плавания между Николаевом и Одессой, а в 1842 году — между Николаевом и Севастополем. В 1843 году выходила в крейсерские плавания к берегам Кавказа, а 1847 году — в практическое плавание в Чёрное море. С 1848 по 1852 год крейсировала у берегов Крыма. В 1853 году стояла на Севастопольском рейде, в 1854 году — в Корабельной бухте Севастополя. В 1855 году была затоплена на рейде при оставлении города гарнизоном. | [31] |
| Орианда | 10 | 27,7 x 7,6 | 3,7 | Николаевское адмиралтейство | А. С. Акимов | 1837 год | 1859 год | С 1834 по 1836 год ходила между черноморскими портами. В 1838 и 1839 годах крейсировала у берегов Абхазии, в мае 1839 года принимала участие в высадке десанта у Субаши. В 1840 года ходила между портами Чёрного и Азовского морей. С 1841 по 1847 год и в 1852 году выходила в практические плавания в Чёрное море. В 1848—1849 годах совершила плавание из Чёрного моря на Балтику и обратно, посетив Лиссабон, Портсмут, Копенгаген, Плимут и Кадис. На Балтике выиграла гонку Санкт-Петербургского яхт-клуба, получив императорский приз. В 1853 год находилась в Очакове, а в 1854 и 1855 годах — в Николаеве. В 1856 и 1857 годах совершала плавания по Днепровскому лиману, Бугу и Чёрному морю. В 1858 году несла брандвахтенную службу в Очакове. По окончанию службы продана на слом. | [32] |
Яхты Азовской флотилии
В разделе приведены все яхты, входившие в состав Азовской флотилии России[4][5].
| Наименование | Ор. | Размер | Осадка | Верфь | Мастер | Вх. | Вых. | История службы | Прим. |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Святая Екатерина[C 12] | 8 | 18,3 x 4,9 | н/д | Воронежская верфь | В. Геренс | 1702 год | 1710 год | В 1702 году отправлена из Воронежа в Азов. В 1704 году ушла в Таганрог. В апреле 1710 года вернулась в Азов, была вытащена на берег и при осмотре признана непригодной к дальнейшей эксплуатации. | [6] |
| Святая Наталья[C 13] | 8 | 22,3 x 5,5 | н/д | Воронежская верфь | В. Геренс | 1702 год | н/д | В 1702 году отправлена из Воронежа в Азов. В 1704 году ушла в Таганрог. В апреле 1710 года вернулась в Азов, была вытащена на берег и отремонтирована. В 1711 году перешла в Черкасск. | [6] |
Яхты Беломорской флотилии
В разделе приведены все яхты, входившие в состав Беломорской флотилии России[4][5].
| Наименование | Ор. | Размер | Осадка | Верфь | Мастер | Вх. | Вых. | История службы | Прим. |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Диана | н/д | н/д | н/д | Соломбальская верфь | н/д | 1742 год | н/д | Летом 1742 года яхту готовили к переходу на Балтику, однако из-за неуверенности в прочности конструкции судна, «Диана» была оставлена в Архангельске и использовалась для нужд Архангельского порта. | [9] |
Яхты Каспийской флотилии
В разделе приведены все яхты, входившие в состав Каспийской флотилии России[4][5].
| Наименование | Ор. | Размер | Осадка | Верфь | Мастер | Вх. | Вых. | История службы | Прим. |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Эсперанс | н/д | н/д | н/д | Казанская верфь | Р. Гардлей | 1720 год | н/д | Принимала участие в Персидском походе 1722—1723 годов. | [33] |
| Мария | н/д | 21,4 x 5,8 | 2,3 | Астраханская верфь | Рогачев | 1796 год | 1807 год | Принимала участие в русско-персидской войне 1804—1813 годов. В 1804 году стояла на Астраханском рейде, а в 1805 году принимала участие в высадке десанта у Зинзили, блокаде и бомбардировке Баку. В 1807 году на яхте проводились гидрографические работы у Астрахани. Разобрана в Астрахани. | [20] |
| Марфа[C 14] | 6 | 17,7 x 5,1 | 2,9 | Астраханская верфь | С. О. Бурачек | 1824 год | 1837 год | Ежегодно с 1825 по 1832 год выходила в плавания в Каспийское море. 2 (14) июля 1832 года во время стоянки у Царево была опрокинута внезапно налетевшим шквалом и затонула. Судно удалось поднять, и в 1834 и 1835 годах оно использовалось в качестве плавучего маяка. Разобрана в Астрахани. | [24] |
Прочие яхты
В разделе приведены яхты, в отношении которых не сохранилось данных о вхождении их в состав определенных флотов или флотилий, или нёсшие службу поочередно в составе нескольких флотов или флотилий российского флота[4][5].
| Наименование | Ор. | Размер | Осадка | Верфь | Мастер | Вх. | Вых. | История службы | Прим. |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Кипарисная | н/д | н/д | н/д | н/д | н/д | н/д | н/д | В мае 1699 года принимала участие в походе из Воронежа в Азов, а с июня по август того же года в Керченском походе. В 1705 году перевезена из Воронежа в Москву, а после через Ладожское озеро в Санкт-Петербург. | [6] |
Напишите отзыв о статье "Список парусных яхт Российского императорского флота"
Примечания
Ссылки на источники
- ↑ Чернышёв, 2002, с. 176—195.
- ↑ [sailing.shipmodelsbay.com/00/02/16/index.html Яхты] (рус.). «Военная Россия». Проверено 4 июня 2016.
- ↑ [6-p.net/archives/category/korabelnyj/yaxty Яхты] (рус.). «Парусники». Проверено 4 июня 2016.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [sailing.shipmodelsbay.com/06/yahtsp/index.html Яхты специальной постройки] (рус.). «Военная Россия». Проверено 4 июня 2016.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [6-p.net/archives/514 Яхты специальной постройки] (рус.). «Парусники». Проверено 4 июня 2016.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Чернышёв, 2002, с. 176.
- ↑ Чернышёв, 2002, с. 176—177.
- ↑ Чернышёв, 2002, с. 177—178.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Чернышёв, 2002, с. 178.
- ↑ Чернышёв, 2002, с. 178—179.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Чернышёв, 2002, с. 179.
- ↑ Чернышёв, 1997, с. 265.
- ↑ [sailing.shipmodelsbay.com/04/f-per/index.html Фрегаты, переоборудованные из судов других классов] (рус.). «Военная Россия». Проверено 6 июня 2016.
- ↑ А. В. Иванов. [www.shipmodeling.ru/content/books/yacht_happen Яхта «Счастье» 1764 г. Цесаревича Павла Петровича] (рус.). «Верфь на столе» (2011). Проверено 7 июня 2016.
- ↑ Чернышёв, 2002, с. 179—181.
- ↑ Чернышёв, 2002, с. 181—182.
- ↑ Чернышёв, 2002, с. 180—181.
- ↑ 1 2 Чернышёв, 2002, с. 182.
- ↑ Чернышёв, 2002, с. 182—183.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Чернышёв, 2002, с. 183.
- ↑ Чернышёв, 2002, с. 183—184.
- ↑ 1 2 3 4 5 Чернышёв, 2002, с. 184.
- ↑ Чернышёв, 2002, с. 184—185.
- ↑ 1 2 3 4 Чернышёв, 2002, с. 185.
- ↑ Чернышёв, 2002, с. 185—187.
- ↑ 1 2 [sailing.shipmodelsbay.com/06/druzhba/index.html Яхты типа «Дружба»] (рус.). «Военная Россия». Проверено 7 июня 2016.
- ↑ Чернышёв, 2002, с. 185—188.
- ↑ 1 2 3 Чернышёв, 2002, с. 189.
- ↑ Чернышёв, 2002, с. 189—191.
- ↑ Чернышёв, 2002, с. 186—187.
- ↑ 1 2 Чернышёв, 2002, с. 187.
- ↑ Чернышёв, 2002, с. 187—190.
- ↑ Чернышёв, 2002, с. 177.
Комментарии
- ↑ Изображённый на акварели Л. Ф. Лагорио люгер «Нева» (№ 3) в списках судов флота числился в качестве личной яхты Александра Николаевича. Рисунок выполнен для подарочного альбома офицеров Гвардейского экипажа шефу экипажа императрице Марии Фёдоровне.
- ↑ Или «Любовь».
- ↑ До 2 (13) апреля 1745 года «Принцесса Анна».
- ↑ Старое название реки Иецава.
- ↑ 1 2 3 4 Точная дата постройки не установлена, указан вероятный год постройки.
- ↑ После переоборудования во фрегат — 20 орудий.
- ↑ Построена по чертежам яхты «Транспорт Анна» 1719 года постройки.
- ↑ Точное наименование верфи не установлено.
- ↑ С 1797 года в силу особенностей парусного вооружения числилась бригом.
- ↑ 1 2 Яхты «Дружба» и «Нева» строились по одному проекту, тип «Дружба». «Нева» в 1849 году переименована в «Мензулу».
- ↑ До 1848 года «Сумпа».
- ↑ Названа в честь племянницы Петра I Екатерины Ивановны.
- ↑ Названа в честь Натальи Кирилловны Нарышкиной.
- ↑ Названа в честь жены командира Астраханского порта П. Г. Орловского
Литература
- Чернышёв А. А. Российский парусный флот. Справочник. — М.: Воениздат, 1997. — Т. 1. — 312 с. — (Корабли и суда Российского флота). — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01788-3.
- Чернышёв А. А. Российский парусный флот. Справочник. — М.: Воениздат, 2002. — Т. 2. — 480 с. — (Корабли и суда Российского флота). — 5000 экз. — ISBN 5-203-01789-1.
- Чернышёв А. А. Погибли без боя. Катастрофы русских кораблей XVIII—XX вв.. — М.: «Вече», 2012. — 304 с. — ISBN 978-5-9533-6429-4.
- Веселаго Ф. Ф. Список русских военных судов с 1668 по 1860 год. — СПб.: Типография морского министерства, 1872. — 798 с.
- Соколов А. П. Летопись крушений и пожаров судов Русского флота, от начала его по 1854 год. — СПб: Типография Императорской Академии Наук, 1855. — 393 с.
- Широкорад А. Б. 200 лет парусного флота России / Под ред. А. Б. Васильева. — 2-е изд. — М.: «Вече», 2007. — 448 с. — ISBN 978-5-9533-1517-3.
|
||||||
Отрывок, характеризующий Список парусных яхт Российского императорского флота
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.
29 го мая Наполеон выехал из Дрездена, где он пробыл три недели, окруженный двором, составленным из принцев, герцогов, королей и даже одного императора. Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был не вполне доволен, одарил своими собственными, то есть взятыми у других королей, жемчугами и бриллиантами императрицу австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию Луизу, как говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она – эта Мария Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга, – казалось, не в силах была перенести. Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этой целью, несмотря на то, что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frere [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны и что всегда будет любить и уважать его, – он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку. Он ехал в дорожной карете, запряженной шестериком, окруженный пажами, адъютантами и конвоем, по тракту на Позен, Торн, Данциг и Кенигсберг. В каждом из этих городов тысячи людей с трепетом и восторгом встречали его.
Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.
На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l'Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.
– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s'en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l'Empereur! Les voila donc les Steppes de l'Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L'as tu vu, l'Empereur? Vive l'Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c'est arrete. Vive l'Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l'Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l'ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l'ai vu donner la croix a l'un des vieux… Vive l'Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.
13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.
– Виват! – также восторженно кричали поляки, расстроивая фронт и давя друг друга, для того чтобы увидать его. Наполеон осмотрел реку, слез с лошади и сел на бревно, лежавшее на берегу. По бессловесному знаку ему подали трубу, он положил ее на спину подбежавшего счастливого пажа и стал смотреть на ту сторону. Потом он углубился в рассматриванье листа карты, разложенного между бревнами. Не поднимая головы, он сказал что то, и двое его адъютантов поскакали к польским уланам.
– Что? Что он сказал? – слышалось в рядах польских улан, когда один адъютант подскакал к ним.
Было приказано, отыскав брод, перейти на ту сторону. Польский уланский полковник, красивый старый человек, раскрасневшись и путаясь в словах от волнения, спросил у адъютанта, позволено ли ему будет переплыть с своими уланами реку, не отыскивая брода. Он с очевидным страхом за отказ, как мальчик, который просит позволения сесть на лошадь, просил, чтобы ему позволили переплыть реку в глазах императора. Адъютант сказал, что, вероятно, император не будет недоволен этим излишним усердием.
Как только адъютант сказал это, старый усатый офицер с счастливым лицом и блестящими глазами, подняв кверху саблю, прокричал: «Виват! – и, скомандовав уланам следовать за собой, дал шпоры лошади и подскакал к реке. Он злобно толкнул замявшуюся под собой лошадь и бухнулся в воду, направляясь вглубь к быстрине течения. Сотни уланов поскакали за ним. Было холодно и жутко на середине и на быстрине теченья. Уланы цеплялись друг за друга, сваливались с лошадей, лошади некоторые тонули, тонули и люди, остальные старались плыть кто на седле, кто держась за гриву. Они старались плыть вперед на ту сторону и, несмотря на то, что за полверсты была переправа, гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали. Когда вернувшийся адъютант, выбрав удобную минуту, позволил себе обратить внимание императора на преданность поляков к его особе, маленький человек в сером сюртуке встал и, подозвав к себе Бертье, стал ходить с ним взад и вперед по берегу, отдавая ему приказания и изредка недовольно взглядывая на тонувших улан, развлекавших его внимание.
Для него было не ново убеждение в том, что присутствие его на всех концах мира, от Африки до степей Московии, одинаково поражает и повергает людей в безумие самозабвения. Он велел подать себе лошадь и поехал в свою стоянку.
Человек сорок улан потонуло в реке, несмотря на высланные на помощь лодки. Большинство прибилось назад к этому берегу. Полковник и несколько человек переплыли реку и с трудом вылезли на тот берег. Но как только они вылезли в обшлепнувшемся на них, стекающем ручьями мокром платье, они закричали: «Виват!», восторженно глядя на то место, где стоял Наполеон, но где его уже не было, и в ту минуту считали себя счастливыми.
Ввечеру Наполеон между двумя распоряжениями – одно о том, чтобы как можно скорее доставить заготовленные фальшивые русские ассигнации для ввоза в Россию, и другое о том, чтобы расстрелять саксонца, в перехваченном письме которого найдены сведения о распоряжениях по французской армии, – сделал третье распоряжение – о причислении бросившегося без нужды в реку польского полковника к когорте чести (Legion d'honneur), которой Наполеон был главою.
Qnos vult perdere – dementat. [Кого хочет погубить – лишит разума (лат.) ]
Русский император между тем более месяца уже жил в Вильне, делая смотры и маневры. Ничто не было готово для войны, которой все ожидали и для приготовления к которой император приехал из Петербурга. Общего плана действий не было. Колебания о том, какой план из всех тех, которые предлагались, должен быть принят, только еще более усилились после месячного пребывания императора в главной квартире. В трех армиях был в каждой отдельный главнокомандующий, но общего начальника над всеми армиями не было, и император не принимал на себя этого звания.
Чем дольше жил император в Вильне, тем менее и менее готовились к войне, уставши ожидать ее. Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно проводя время, забыть о предстоящей войне.
После многих балов и праздников у польских магнатов, у придворных и у самого государя, в июне месяце одному из польских генерал адъютантов государя пришла мысль дать обед и бал государю от лица его генерал адъютантов. Мысль эта радостно была принята всеми. Государь изъявил согласие. Генерал адъютанты собрали по подписке деньги. Особа, которая наиболее могла быть приятна государю, была приглашена быть хозяйкой бала. Граф Бенигсен, помещик Виленской губернии, предложил свой загородный дом для этого праздника, и 13 июня был назначен обед, бал, катанье на лодках и фейерверк в Закрете, загородном доме графа Бенигсена.
В тот самый день, в который Наполеоном был отдан приказ о переходе через Неман и передовые войска его, оттеснив казаков, перешли через русскую границу, Александр проводил вечер на даче Бенигсена – на бале, даваемом генерал адъютантами.
Был веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своей тяжелой, так называемой русской красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.
Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.
В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
При начале мазурки Борис видел, что генерал адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно, поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая то, очевидно, важная, новость не через него передана государю.)
Но государь с Балашевым прошли, не замечая Аракчеева, через выходную дверь в освещенный сад. Аракчеев, придерживая шпагу и злобно оглядываясь вокруг себя, прошел шагах в двадцати за ними.
Пока Борис продолжал делать фигуры мазурки, его не переставала мучить мысль о том, какую новость привез Балашев и каким бы образом узнать ее прежде других.
В фигуре, где ему надо было выбирать дам, шепнув Элен, что он хочет взять графиню Потоцкую, которая, кажется, вышла на балкон, он, скользя ногами по паркету, выбежал в выходную дверь в сад и, заметив входящего с Балашевым на террасу государя, приостановился. Государь с Балашевым направлялись к двери. Борис, заторопившись, как будто не успев отодвинуться, почтительно прижался к притолоке и нагнул голову.
