Список первичноротых, занесённых в Красную книгу Волгоградской области
Поделись знанием:
Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.
Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Привезенный доктор в ту же ночь пустил кровь и объявил, что у князя удар правой стороны.
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
|
|
Первичноротые (Protostomia) из списка включённых в Красную книгу Волгоградской области относятся к четырём типам. Большая часть видов приходится на долю насекомых.
Категории редкости
- 0 — исчезнувшие виды.
- 1 — виды, находящиеся под угрозой исчезновения.
- 2 — редкие или малочисленные виды с сокращающейся численностью.
- 3 — уязвимые виды.
- 4 — виды неопределенного статуса.
- 5 — восстанавливаемые или восстанавливающиеся виды.
- 6 — редкие с нерегулярным пребыванием.
- 7 — вне опасности.
Кольчатые черви (Annelida)
| Иллюстрация | Название | Категория и статус | Краткая характеристика | ||
|---|---|---|---|---|---|
| Тип Кольчатые черви (Annelida) | |||||
|
Медицинская пиявка — Hirudo medicinalis Linnaeus, 1758 | 3 категория. Редкий вид. Уязвим в связи с высоким требованиями к местообитанию. | |||
Мшанки (Bryozoa)
| Иллюстрация | Название | Категория и статус | Краткая характеристика | ||
|---|---|---|---|---|---|
| Тип Мшанки (Bryozoa) | |||||
| [www.bryozoans.nl/soorten/en/fredericella_sultana.html фотография] | Фредерицелла султана — Fredericella sultana var. jordanica Annandale, 1913 | 3 категория. Редкий вариетет вида, встречающийся на периферии своего ареала и известный из единственного местообитания на территории России. | В соответствии с приказом «О внесении изменений в приказ Комитета природных ресурсов и охраны окружающей среды Администрации Волгоградской области от 14 декабря 2010 г. № 824/01» исключена из перечня видов животных, занесенных в Красную книгу Волгоградской области и включена в перечень видов животных, являющихся объектами мониторинга на территории Волгоградской области[1]. | ||
Моллюски (Mollusca)
| Иллюстрация | Название | Категория и статус | Краткая характеристика | ||
|---|---|---|---|---|---|
| Тип Моллюски (Mollusca) | |||||
|
Толстая перловица — Crassiana crassa (s. Unio crassus) Philipsson, 1788 | 4 категория. Вид с сокращающимся ареалом и находящийся в состоянии близком к угрожающему. | Встречается в реках Хопёр, Медведица и прилегающих к устьям этих рек участках реки Дон. Обитает в реках на участках с умеренным и быстрым течением. После появления на свет личинки свободно плавают 1 — 3 дня, затем 4 — 5 недель паразитируют на жабрах рыб. К размножению приступают только через 3 — 4 года. Раздельнополый вид. Известен гермафродитизм. Средняя продолжительность жизни 10-15 лет, максимально −22 года[2]. Чувствительна к качеству воды. | ||
Членистоногие (Arthropoda)
Ракообразные (Crustacea)
| Иллюстрация | Название | Категория и статус | Краткая характеристика | ||
|---|---|---|---|---|---|
| Ракообразные (Crustacea) | |||||
|
Щитень летний — Triops cancriformes Bosc, 1801 | ||||
|
Хироцефалус хоррибилис — Chirocephalus horribilis S. Smimov, 1932 | 2 категория. Редкий, находящийся под угрозой исчезновения вид. | Известен из временных водоёмов Прихопёрья. Длина тела достигает 16 мм. Встречается в лужах талой воды или оставшихся после разлива реки, и вместе с их высыханием погибает. Яйца могут пережидать периоды засухи и некоторые другие неблагоприятные условия. В условиях региона появляются в водоёмах весной. Плавает спинной стороной вниз. Находятся в постоянном движении[3]. | ||
|
Танимастикс прудовый — Tanymastix stagnalis Linneus, 1758 | ||||
|
|
Стрептоцефал грозноногий — Streptocephalus torvicornis Waga, 1842 | ||||
|
|
Бранхинекта маленькая — Branchinecta minuta S.Smimov, 1948 | ||||
Паукообразные (Arachnida)
| Иллюстрация | Название | Категория и статус | Краткая характеристика | ||
|---|---|---|---|---|---|
| Паукообразные (Arachnida) | |||||
|
Пёстрый скорпион — Mesobuthus eupeus C.L. Koch, 1839 | ||||
Насекомые (Insecta)
Насекомые (Insecta) в Волгоградской области представлены большим числом видов (по данным 1995 года — более 10 000 видов, относящихся к 26 отрядам[4]). По состоянию на 2012 год 59 из них занесены в Красную книгу Волгоградской области.
Стрекозы (Odonata)
| Иллюстрация | Название | Категория и статус | Краткая характеристика | ||
|---|---|---|---|---|---|
| Стрекозы (Odonata) | |||||
|
Дозорщик-император — Anax imperator Leach, 1815 | 3 категория. Редкий вид. Один из двух представителей рода в европейской части России. | |||
|
|
Изоперла дифформис — Isoperla difformis Klapalek, 1909 | ||||
Богомоловые (Mantoptera)
| Иллюстрация | Название | Категория и статус | Краткая характеристика | ||
|---|---|---|---|---|---|
| Богомоловые (Mantoptera) | |||||
|
Боливария короткокрылая — Bolivaria brachyptera Pallas, 1773 | 3 категория. Редкий вид с казахстанско-центральноазиатским распространением, встречающийся в области на северо-западной границе ареала. | |||
Прямокрылые (Orthoptera)
| Иллюстрация | Название | Категория и статус | Краткая характеристика | ||
|---|---|---|---|---|---|
| Прямокрылые (Orthoptera) | |||||
|
Дыбка степная — Saga pedo Pallas, 1771 | 2 категория. Сокращающийся в численности степной вид. | |||
Жесткокрылые (Coleoptera)
| Иллюстрация | Название | Категория и статус | Краткая характеристика | ||
|---|---|---|---|---|---|
| Жесткокрылые (Coleoptera) | |||||
|
Делеастер двуцветный — Deleaster dichrous Gravenhorst, 1802 | Внесен [docs.pravo.ru/document/view/28644608/ [1]] в список 8 октября 2012[5] | |||
|
Жужелица Щеглова — Carabus stscheglovi Mannergeim, 1827 | 3 категория. Редкий вид, встречающийся в области за пределами основного ареала. | Встречается на территории Камышинского (Щербаковская балка, с. Белогорки) и Жирновского районов. Заселяет крупные балки с массивами байрачных лесов. Предпочитает сырые каменистые места вблизи водоёмов. Имаго активны с июня по сентябрь. Питается различными беспозвоночными[6]. | ||
|
|
Жужелица бессарабская — Carabus bessarabicus concretus Fabricius, 1823 | 2 категория. Сокращающийся в численности степной вид. | На правобережье Волги известен из Камышинского, Ольховского, Калачёвского, Иловлинского, Городищенского, Светлоярского и Октябрьского районов. В районах Заволжья встречается повсеместно. Предпочитает степные балки и прилегающие к ним нераспаханные участки. Цикл развития одногодичный. Питается различными беспозвоночными[7]. | ||
|
|
Жужелица Эрранс — Carabus errans Fischer von Waldheim, 1823 | ||||
|
|
Жужелица золотокаемчатая — Carabus aurolimbatus Dejean, 1929 | ||||
|
|
Жужелица окаймленная — Carabus marginalis Fabricius, 1794 | 3 категория. Редкий вид на южной окраине своего ареала. | |||
|
Жужелица венгерская — Carabus hungaricus Fabricius, 1792 | ||||
|
Красотел пахучий — Calosoma sicophanta Linnaeus, 1758 | ||||
|
|
Блетиза Эшшольтца — Blethisa eschscholtzi Zoubkoff, 1829 | ||||
|
Жук-олень — Lucanus servus Linnaeus, 1758 | ||||
|
Рогачик жужелицевидный — Platycerus caraboides Linnaeus, 1758 | ||||
|
|
Кравчик длинноногий — Lethrus longimanus Fischer, 1821 | ||||
|
Афодий двупятнистый — Aphodius bimaculatus Laxmann, 1770 | ||||
|
Бронзовка гладкая — Protaetia aeruginosa Drury, 1770 | ||||
|
|
Алозимус колларис — Alosimus collaris Fabricius, 1787 | ||||
|
|
Щелкун ржаво-красный — Elater ferrugineus Linnaeus, 1758 | ||||
|
|
Акимерус Шеффера — Akimerus schaefferi Laicharting, 1784 | ||||
|
|
Пурпуриценус будензис — Purpuricenus budensis Gotz, 1783 | ||||
|
|
Корнегрыз краснолобый — Dorcadion glycyrrizae rufifrons Motschulsky, 1860 | ||||
|
|
Омиас бородавчатый — Omias verruca, Steven, 1829 | ||||
|
|
Острокрылый слоник — Euidosomus acuminatus, Boheman, 1839 | ||||
|
Четырёхпятнистый стефаноклеонус — Stephanocleonus tetragrammus, Pallas, 1781 | ||||
Сетчатокрылые (Neuroptera)
| Иллюстрация | Название | Категория и статус | Краткая характеристика | ||
|---|---|---|---|---|---|
| Сетчатокрылые (Neuroptera) | |||||
|
Аскалаф пёстрый — Ascalaphus macaronius, Scopoli, 1763 | ||||
Перепончатокрылые (Hymenoptera)
| Иллюстрация | Название | Категория и статус | Краткая характеристика | ||
|---|---|---|---|---|---|
| Перепончатокрылые (Hymenoptera) | |||||
|
|
Аптерогина волжская — Icalantica volgensis Panfilov, 1954 | ||||
|
|
Крупный парнопес — Pamopes grandior Pallas, 1771 | ||||
|
|
Андрена белопятнистая — Andrena albopunctata Rossi, 1792 | ||||
|
|
Андрена изящная — Andrena seita Eversmann, 1852 | ||||
|
|
Камптопеум фризе — Camptopoeum friesei Mocsary, 1894 | ||||
|
Пчела-плотник — Xylocopa valga Gerstaecker, 1872 | ||||
|
Шмель армянский — Bombus armeniacus Radoszkowski, 1877 | ||||
|
|
Шмель степной — Bombus fragrans, Pallas, 1771 | ||||
|
|
Мегахила белолапая — Megachile villoughbiella Kirby, 1802 | ||||
Чешуекрылые (Lepidoptera)
| Иллюстрация | Название | Категория и статус | Краткая характеристика | ||
|---|---|---|---|---|---|
| Чешуекрылые (Lepidoptera) | |||||
|
|
Пестрянка юго-восточная — Zygaena sedi Linnaeus, 1758 | ||||
|
Павлиноглазка малая — Eudia pavonia Linnaeus, 1761 | ||||
|
Шелкопряд одуванчиковый — Lemonia taraxaci Denis et Schiffermuller, 1775 | ||||
|
|
Бражник карликовый — Sphingonaepiopsis gorgoniades Hubner, 1819 | ||||
|
Бражник прозерпина — Proserpinus proserpina Pallas, 1772 | ||||
|
Шмелевидка кроатская — Hemaris croatica Esper, 1779 | ||||
|
Лента орденская малиновая — Catocala sponsa, Linnaeus, 1767 | ||||
|
Лента орденская голубая — Catocala fraxini Linnaeus, 1758 | ||||
|
|
Акантолипес брусковый — Acantolipes regularis Huebner, 1813 | ||||
|
|
Аконтия урания — Acontia urania Frivaldszky, 1835 | ||||
|
|
Аконтия титания — Acontia titania Esper, 1798 | ||||
|
Эублемма пурпурная — Eublemma purpurina Denis et Schiffermueller, 1775 | ||||
|
|
Капюшонница великолепная — Cucullia scopula Fischer de Waldheim, 1839 | ||||
|
Перифанес шпорниковая — Periphanes delphinii Linnaeus, 1758 | ||||
|
|
Миктероплюс пурпурный — Mycteroplus puniceago Boisduval, 1840 | ||||
|
Медведица-госпожа — Callimorpha dominula Linnaeus, 1758 | ||||
|
Мнемозина — Parnassius mnemosyne Linnaeus, 1758 | ||||
|
Поликсена — Zerynthia polyxena Denis et Schiffermuller, 1775 | ||||
|
Махаон обыкновенный — Papilio machaon Linnaeus, 1758 | ||||
|
Зорька зегрис — Zegris eupheme Esper, 1804 | ||||
|
|
Голубянка римн — Neolycaena rhymnus Eversmann, 1832 | ||||
|
Люцина — Hamearis lucina Linnaeus, 1758 | ||||
|
Шашечница матурна — Euphydryas maturna Linnaeus, 1758 | ||||
|
Краеглазка ахина — Lopinga achine (Scopoli, 1763) | ||||
См. также
Красная книга Волгоградской области
Напишите отзыв о статье "Список первичноротых, занесённых в Красную книгу Волгоградской области"
Примечания
- ↑ [www.kavkaz-uzel.ru/articles/212335/ Кавказский Узел | В Красной книге Волгоградской области остались 133 вида животных]. Проверено 26 января 2013. [www.webcitation.org/6E9UzDCvJ Архивировано из первоисточника 3 февраля 2013].
- ↑ [oopt.aari.ru/rbdata/2905/bio/36111 Информация на сайте oopt.aari.ru]
- ↑ [oopt.aari.ru/rbdata/2905/bio/69291 Информация на сайте oopt.aari.ru]
- ↑ Природные условия и ресурсы Волгоградской области / Под ред. проф. В. А. Брылева. — Волгоград: Перемена, 1995. — 264 с.
- ↑ Приказ от 08 октября 2012 года № 941 О внесении изменений в приказ Комитета природных ресурсов и охраны окружающей среды Администрации Волгоградской области от 14 декабря 2010 г. N 824/01 «Об утверждении перечней видов животных, растений и других организмов, занесенных в Красную книгу Волгоградской области, и перечней видов животных, растений и других организмов, являющихся объектами мониторинга на территории Волгоградской области»
- ↑ [oopt.aari.ru/rbdata/2905/bio/67031 Информация на сайте oopt.aari.ru]
- ↑ [oopt.aari.ru/rbdata/2905/bio/47864 Информация на сайте oopt.aari.ru]
Литература
- Красная книга Волгоградской области / отв. за вып. Н. С. Калюжная ; Комитет природных ресурсов и охраны окружающей среды администрации Волгоградской области. — Волгоград: Волгоград, 2004. — Т. 1. Животные. — 172 с. — ISBN 5-85616-045-2.
Ссылки
[oblkompriroda.volganet.ru/Folder_13/ Электронная версия] Красной книги Волгоградской области на сайте oblkompriroda.volganet.ru
Отрывок, характеризующий Список первичноротых, занесённых в Красную книгу Волгоградской области
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.
Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Привезенный доктор в ту же ночь пустил кровь и объявил, что у князя удар правой стороны.
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
