Список персонажей телесериала «Легенды завтрашнего дня»

«Легенды завтрашнего дня» (англ. DC's Legends of Tomorrow) — американский телесериал, созданный Грегом Берланти, Эндрю Крайсбергом, Марком Гуггенхаймом, Филом Клеммером и Сарой Шечтер. Первый сезон транслировался на канале The CW с 21 января по 19 мая 2016 года и состоял из 16 серий. 11 марта 2016 года было объявлено, что сериал продлён на второй сезон, для которого запланировано 13 серий. «Легенды завтрашнего дня» являются спин-оффом телесериалов «Стрела» и «Флэш» и все события происходят в той же вымышленной вселенной.

Ниже представлен список персонажей которые появились (или появятся) в телесериале, а также в сериалах «вселенной Стрелы». Многие из них названы в честь персонажей из комиксов или основаны на них.

Основной состав

Персонаж	Актер/Актриса	В каких сезонах появляется
		Основной	Повторяющийся	Приглашенный
Профессор Мартин Штайн/Огненный шторм	Виктор Гарбер	1-наст.в.	-	-
Профессор Мартин Штайн / Огненный шторм — ученый, специалист по трансмутации вещества. Является одним из носителей матрицы Огненного Шторма. Друг супергероя Флэша. Впервые Мартина Штайна можно заметить в 1 сезоне сериала «Флэш», на записи взрыва в Лаборатории СТАР, которую Хартли Ратэвэй показал Барри Аллену и команде Флэша. Как выяснилось, во время этого инцидента он и один из учёных Лаборатории СТАР, Ронни Рэймонд, слились в единое целое, в результате чего появилась неправильная версия Огненного Шторма (разум Штайна контролировал тело Рэймонда). Впоследствии был разработан способ разделить их, но оба частично сохранили связь, чувствуя эмоции друг друга. Позже они научились объединяться в правильную версию Огненного Шторма (Ронни контролирует своё тело сам, но голос Штайна всё время звучит у него в голове и даёт советы) и уехали в Питсбург, чтобы научиться управлять матрицей Огненного Шторма. В конце сезона Штайн вместе с Ронни вернулся в Централ-сити, чтобы помочь Флэшу победить Обратного Флэша. В последней серии, «Достаточно быстро», Огненный Шторм влетел в образовавшуюся сингулярность. Во втором сезоне «Флэша» выясняется, что Ронни погиб, поэтому Мартин Штайн больше не может превращаться в Огненного Шторма. Вместо этого он некоторое время помогает команде лишь своим интеллектом. Однако, в конце концов, он начинает медленно умирать, время от времени вспыхивая синим пламенем. В результате Флэшу и его команде пришлось найти замену Ронни в качестве «тела» Огненного Шторма в лице Джекса. После этого Штайн вновь вернулся в Питсбург. В начале первого сезона «Легенд завтрашнего дня» Штайн и его новый напарник, Джекс, учатся командной работе, чтобы действовать максимально эффективно (что у них получается не очень хорошо). Во время очередной ссоры их оглушает Рип Хантер, герой из будущего, который позднее предлагает обоим вступить в его команду. Штайн был воодушевлён перспективой путешествия во времени и, так как Джекс не захотел участвовать в этом, спаивает его и берёт с собой против его воли. Впоследствии они мирятся и постепенно начинают действовать эффективно как вместе, так и по отдельности. В одной из серий Штайна похищает Валентина Восток, работающая на Сэвиджа, с целью стать советским Огненным Штормом, однако воля профессора оказалась слишком сильна, чтобы Валентина могла удержать его внутри себя. После победы над Сэвиджем остаётся в команде Рипа. Образ Мартина Штайна основан на одноимённом персонаже комиксов, одной из частей супергероя Огненного Шторма. Первое пояление: эпизод «Схожу с ума от тебя» телесериала «Флэш»
Рэй Палмер/Атом	Брэндон Раут	1-наст.вр.	-	-
Рэй Палмер / Атом — промышленник и миллиардер, создавший себе высокотехнологичный костюм на основе энергии белого карлика и использует его в своей супергеройской деятельности как Атома. Друг супергероя Зеленая Стрела. Впервые появляется в третьем сезоне телесериала «Стрела» как новый владелец Куин Консолидейтед, позже переименованной в Палмер Технолоджес. Показан активным энтузиастом и новатором, предложил множество идей, чтобы реабилитировать Старлинг-сити после нападения Дезстроука (в том числе и переименовать город). Также он разработал высокотехнологичный костюм, который он назвал АТОМ, и вскоре, благодаря урокам Оливера Куина стал супергероем. Встречался с Фелисити Смоук, но позже они расстались. В конце сезона Рэй понял, что может уменьшаться при помощи своего костюма, но при первом же опыте происходит взрыв. В четвёртом сезоне «Стрелы» считается погибшим и в его честь были реализованы некоторые предложенные им проекты — в частности, город переименовали в Стар-сити. После команда Зелёной Стрелы обнаруживает его в плену у организации УЛЕЙ, живого, но уменьшенного, и спасает его. Однако даже после этого он не желает раскрывать миру, что всё ещё жив. Тем не менее, он время от времени помогает Зелёной Стреле и остальным. В «Легендах завтрашнего дня» он стал одним из тех, кому Рип Хантер предложил стать членом его новой команды и Рэй согласился. Впоследствии он несколько раз встречался с проблемой того, что его высокотехнологичное оборудование наименее всего подходит для путешествий во времени, так как потеря хотя бы одной маленькой детали в прошлом может привести к катастрофическим изменениям во временной линии. Также в одной из серий он попадает в будущее, где технологии АТОМа используют для создания роботов, ставших полицией в условиях авторитарного режима. Первоначально он думал, что это он считается изобретателем этих роботов, но впоследствии выясняется, что это его брат, Сидни. В серии «Ночь Ястреба» он застрял в 1958 году и, прожив в том времени два года, начал роман с Кендрой, даже собирался сделать ей предложение. Однако вернувшись в будущее, они находят очередную инкарнацию Картера и Рэй решает расстаться с девушкой. так как принимает тот факт, что Кендре и Картеру предначертано быть вместе. После победы над Сэвиджем остаётся в команде Рипа. Основан на персонаже комиксов с тем же именем, втором супергерое, ставшем известным как Атом. Первое пояление: эпизод «Сара» телесериала «Стрела»
Сара Лэнс/Белая Канарейка	Кейти Лотц	1-наст.вр.	-	-
Сара Лэнс / Белая Канарейка — дочь капитана Квентина Лэнса и сестра Лорел Лэнс/Чёрной Канарейки. В телесериале «Стрела» долгое время считалась погибшей в результате того же кораблекрушения, из-за которого Оливер Куин попал на остров Лиань Ю. Позже, ещё на острове, он встречает её среди экипажа корабля Amazo. Впоследствии Сара выбирается с острова и вступает в Лигу убийц, где встречает Ниссу аль Гул и влюбляется в неё, осознав, что является лесбиянкой. Через два года после возвращения Оливера в Старлинг-сити, она появляется в городе в качестве супергероини Канарейки и время от времени помогает Стреле пока её не убивает Тея Куин, одурманенная Малкольмом Мерлином. Позднее её сестра, Лорел, которая к тому времени уже стала Чёрной канарейкой, воскрешает Сару при помощи Ямы Лазаря, а при содействии Джона Константина — возвращает ей душу. В «Легендах завтрашнего дня» Рип Хантер приглашает Сару в свою команду, целью которой является остановить Вандала Сэвиджа. Показана как мрачная, дерзкая и несколько грубая супергероиня Белая канарейка. Также, несмотря на то, что ей вернули душу после воскрешения в Яме Лазаря, она проявляет симптомы жажды убийсва: время от времени впадает в состояние берсерка, часто убивая противников. В одной из серий застряла в 1958 году и вернулась в Лигу убийц, но через два года, когда друзья вернулись за ней, покинула её, подтвердив, что она из будущего. В финале первого сезона отправилась в 1980-е и убивает ставшего временно смертным Сэвиджа. После победы над Сэвиджем осталась в команде Рипа. Персонаж Сары Лэнс, как и её сестры, Лорел, основан на образе супергероини Чёрной канарейки. Псевдоним, который Сара использует в «Легендах завтрашнего дня», взят у другого персонажа комиксов — Хуан Чао Рен, лидера Двенадцати Шёлковых Братьев и противницы Чёрной канарейки. Первое пояление: эпизод «Город героев» телесериала «Стрела»
Рип Хантер	Артур Дарвилл	1-наст.вр.	-	-
Рип Хантер — путешественник и Мастер времени из будущего, который прибыл в настоящее, чтобы спасти мир и свою семью. В первом сезоне «Легенд завтрашнего дня» Рип Хантер является мятежным Мастером времени. Когда-то он нарушил одно из правил — он женился и завёл детей, Мастерам времени это запрещено. Когда же в 2166 году Вандал Сэвидж, захвативший практически весь мир, убивает его жену и сына, Рип, не снискав помощи у других Мастеров времени, идёт против правил второй раз — собрав команду, он намеревается изменить историю и помешать возвышению Сэвиджа. Для этого он направляется в 2016 год и объединяется с Атомом, Огненным Штормом, Белой Канарейкой, Капитаном Холодом, Тепловой волной, Орлицей и Человеком-ястребом. Вместе они путешествуют по различным временам, разыскивая Сэвиджа и мешая его планам, несмотря на то, что некоторое время их преследовал Хронос, наёмный убийца Мастеров времени. Также становится известно, что Рип пытался убить Сэвиджа ещё до того, как собрал команду, отправившись в 1700 г. до н. э. (когда Вандал ещё был смертным) — попытка провалилась, а сам Рип стал известен среди последователей злодея как Гарип. В конце сезона выясняет, что Мастера времени вступили в сговор с Вандалом Сэвиджем, намереваясь предотвратить вторжение танагарцев в 2175 году, но даже зная это, Рип останавливает злодея. После победы над Сэвиджем узнал от Часового о новой угрозе и решил со своей командой (в неполном составе) противостоять ей. Персонаж основан на супергерое будущего, сыне Бустера Голда. Первое пояление: «Пилот. Часть 1»
Кендра Сандерс/Орлица	Сиара Рене	1	-	-
Кендра Сандерс / Орлица — девушка, которая только начинает осознавать, что является одной из множества реинкарнаций древнеегипетской жрицы Чай-Ары. Когда она начала понимать это, проявилась её древняя сущность воительницы и у неё отросли ястребиные крылья, из-за чего она была названа Орлица. Кендра Сандерс приезжает в Централ-сити в финале 1 сезона телесериала «Флэш», как раз, чтобы наблюдать образующуюся над городом сингулярность. Во втором сезоне она работает баристой (девушкой-барменом) в кафе Джиттерс и встречается с Циско. Как становится вскоре понятным, она не подозревает, что является очередной инкарнацией древнеегипетской жрицы Гора, Орлицей. Впервые в этом образе она предстаёт лишь в видениях Циско (хотя ещё в первом сезоне можно заметить её тень на фотографии Флэша в газете из будущего, которую периодически просматривает Харрисон Уэллс). Позднее она встречает Картера Холла, реинкарнацию её возлюбленного, принца Хуфу (Человека-ястреба), который постепенно раскрывает ей тайны её прошлого. После сражения с Сэвиджем в двухчастной истории «Легенды вчерашнего дня»/«Легенды сегодняшнего дня» покидает город вместе с ним. В первом сезоне «Легенд завтрашнего дня» она и Картер в качестве супергероев защищают город Сент-Рох, в котором живут. Вскоре появляется Рип Хантер и предлагает им вступить в команду, цель которой остановить их заклятого врага, Вандала Сэвиджа, возродившегося после последней битвы. Первоначально Кендра не желает сражаться С Вандалом, так как опасается за их очередные жизни, но Картер уговаривает её согласиться. В 1975 году она встречает своего сына (точнее, сына её предыдущей инкарнации, Эдит Бордман) Альдуса Бордмана и узнаёт больше о своём прошлом. Впоследствии она встречала также и своё воплощение из XIX века (имя не называется, но, возможно, её фамилия Хоукс, как и у инкарнации Картера из XIX века). После гибели Картера очень переживает. Застряв в 1958 году начинает роман с Рэем Палмером, с которым вместе прожила два года. Отправившись в 2166 год вместе с вернувшимися друзьями она встречает будущую версию Картера, которая работает на Сэвиджа. После этого Рэй расстаётся с ней. Заставив Картера 2166 года вспомнить всё, она переманивает его на свою сторону и вместе они убивают Сэвиджа. После победы над злодеем решает вместе с Картером покинуть команду Рипа и вернуться в Сент-Рох 2016 года. Образ основан на Кендре Сандерс, втором персонаже комиксов, носившем псевдоним Орлицы. Первое пояление: эпизод «Достаточно быстро» телесериала «Флэш»
Джефферсон «Джекс» Джексон/Огненный Шторм	Франц Драмех	1-наст.вр.	-	-
Джефферсон «Джекс» Джексон / Огненный Шторм — автомеханик из Централ-сити, бывший спортсмен. Один из носителей матрицы Огненного Шторма. Джекс был звездой школьной команды по американскому футболу, но по стечению обстоятельств один из матчей совпал по времени со взрывом в Лаборатории СТАР. Отброшенный взрывной волной (на самом деле волной тёмной энергии) он получил тяжелую травму и способность быть носителем матрицы Огненного Шторма. Первое заставило его навсегда забыть о карьере спортсмена и стать автомехаником, а о втором он даже не догадывался, пока к нему не пришли Барри и Циско. Объединившись с профессором Штайном он побеждает Токомака, другого кандидата на роль носителя матрицы, и становится новым «телом» Огненного Шторма. После уезжает в Питсбург, чтобы научится контролировать новообретённые силы. В первом сезоне «Легенд» он защищает Питсбург, обучаясь командной работе с профессором Штайном, но его импульсивность часто мешает ему осознать полезность советов напарника. Поссорившись после очередной миссии, оба наталкиваются на Рипа Хантера, который предлагает им вступить в его команду. Несмотря на энтузиазм Штайна в отношении путешествий во времени, Джекс не хочет иметь с этим ничего общего, поэтому он очень разозлился после того как профессор споил его и уже бесчувственного притащил на «Волнолёт», корабль времени Рипа. Впоследствии они помирились и постепенно всё лучше понимали друг друга. В одной из серий, когда со Штайном слилась Валентина Восток, он сумел достучаться до Штайна внутри неё, и Восток не выдержала огромной силы воли профессора. В финале сезона пытался починить корабль, но в результате сильно постарел и был возвращён в 2016 год на челноке. Став вновь нормального возраста, он всё же вернулся в 2166 год (при помощи Штайна, который ещё не отправился в 1975 год) и помог победить Вандала. После победы над Сэвиджем остался в команде Рипа. Джекс является оригинальным персонажем Вселенной Стрелы, который заменил Ронни Рэймонда во втором сезоне телесериала «Флэш» Первое пояление: эпизод «Ярость Огненного Шторма» телесериала «Флэш»
Мик Рори/Тепловая Волна	Доминик Пёрселл	1-наст.вр.	-	-
Мик Рони / Тепловая Волна / Хронос — пироман и суперзлодей, который использует огнемет производства Лаборатории СТАР, чтобы совершать преступления вместе со своим напарником, Леонардом Снартом. Мик Рори — напарник Леонарда Снарта/Капитана Холода. Впервые его можно заметить в конце серии «Да наступит беспредел» телесериала «Флэш», когда Снарт передаёт ему огнемёт производства Лаборатории СТАР. Впоследствии не раз объединялся с ним для совместного совершения преступлений, но каждый раз терпел поражение от Флэша. В начале первого сезона он, как и Леонард Снарт, получает приглашение вступить в команду Рипа, но первоначально хочет отказаться, так как, по его заявлению, «мы не герои». Однако Леонард сумел уговорить его, соблазнив большой добычей и безнаказанностью преступлений. На корабле он часто ссорился со всеми, а в один прекрасный день стал замечать, что его напарник исправляется, больше становится похожим на героя. Это сильно не нравится Мику и в конце концов между ним и Снартом происходит сильная размолвка, после которой Снарт оставляет его в неизвестном месте и времени. Там его подбирают Мастера времени, долго обучают его (по заверениям Мика, «миллиарды лет») и превращают его в своего наёмного убийцу, Хроноса. В этом качестве он и преследует бывших соратников и прошлого себя всю первую половину сезона. В одной из серий он пленит Снарта, чтобы отомстить ему и раскрывает личность. Позже остальные члены команды Рипа освобождают Капитана Холода и захватывают его самого и содержат в камере на корабле до тех пор, пока Мик снова не становится прежним и не возвращается в команду. После гибели Снарта разозлился, впоследствии убил версию Вандала Сэвиджа из 1950-х. После победы над злодеем остался в команде Рипа. Персонаж основан на одноимённом суперзлодее комиксов, одном из тех, кто стал известен как Негодяи. Псевдоним, под которым Мик Рори был известен как наёмный убийца Мастеров времени — прозвище нескольких суперзлодеев Вселенной комиксов DC и одновременно имя древнегреческого бога, персонификации времени. Первое пояление: эпизод «Да наступит беспредел» телесериала «Флэш».
Леонард Снарт/Капитан Холод	Уэнтуорт Миллер	1	2	-
Леонард Снарт / Капитан Холод — суперзлодей с тяжелым детством, умен и расчетлив, использует криопушку производства Лаборатории СТАР, чтобы совершать преступления вместе со своим напарником, Миком Рори. В первом сезоне «Флэша» Леонард Снарт преступник, который похитил оборудование из Лаборатории СТАР, в том числе криопушку, которую впоследствии использует как Капитан Холод, и огнемёт, который он передал своеу напарнику, Мику Рори. С последним, а также со своей сестрой, Лизой, он периодически объединялся против Флэша, но постоянно терпел поражение от супергероя. Несмотря на то, что позиционирует себя как злодея, у него можно заметить много положительных качеств. Он очень сильно любит свою сестру, постоянно заботится о ней, готов умереть ради неё. Также у него есть подобие кодекса чести, который он практически не нарушает (так, заключив с Флэшем сделку, что не будет никого убивать и сохранит тайну личности супергероя, он нарушил её условия лишь однажды, убив злодея Дезболта). В первом сезоне «Легенд завтрашнего дня» получает приглашение вступить в команду Рипа, как и Мик, и, в отличие от последнего, видит в этом массу возможностей. Он уговоривает своего напарника отправиться с ним, пообещав большой куш без каких-либо последствий. Тем не менее он пытается извлечь практическую пользу из путешествий во времени: он крадёт крупный изумруд, который должен был украсть его отец, чтобы того не посадили и, как следствие, Снарт-старший не стал жестоким, избивающим своих детей отцом (эта затея провалилась). Впоследствии как сам Леонард, так и Мик Рори, стали замечать, что он постепенно исправляется, превращается в героя. Это привело к большим разногласиям между напарниками, после чего Снарт оставил Мика в неизвестном времени и месте, объявив остальным, что убил его. Позже преследующий команду Хронос похищает Капитана Холода и раскрывает, что он Мик Рори. После освобождения из плена и захвата Хроноса он был за то, чтобы сохранить ему жизнь. В конце сезона жертвует собой, чтобы уничтожить артефакт Мастеров времени под названием Око. Позднее Мик в баре общается с Леонардом из 2013 года. Во втором сезоне Снарт вернётся, уже в качестве злодея. Он объединит усилия с Дэмианом Дарком, Малкольмом Мерлином/Рас аль Гулом и Эобардом Тоуном/Обратным Флэшем, чтобы стать очередной угрозой миру. Персонаж основан на Капитане Холоде, суперзлодее и заклятом враге Флэша Серебряного века, основателе и лидере команды Негодяев. Первое пояление: эпизод «Да наступит беспредел» телесериала «Флэш»
Картер Холл / Человек-ястреб	Фальк Хенчель	1	-	-
Картер Холл / Человек-ястреб — реинкарнация египетского принца, которому суждено перерождаться вместе с его родственной душой и единственной любовью, Кендрой. Впервые его можно увидеть в кроссоверах второго сезона «Флэша» и четвёртого сезона «Стрелы», в которых он раскрывает Кендре её прошлое и пытается обучить быть воином. Также он помогает Зелёной стреле и Флэшу убить Сэвиджа в 2015 году. После этого он переехал со своей возлюбленной в Сент-Рох, который защищает вместе с ней в качестве супергероя. Получив от Рипа приглашение в команду, практически сразу соглашается и даже уговаривает Кендру. В 1975 году встречает своего сына (точнее, сына его предыдущей инкарнации, Джо Бордмана), Альдуса Бордмана, который рассказывает ему больше о его предыдущих жизнях. Вскоре погибает от рук Вандала, его смерть сплотила команду. В 2166 году появляется его будущая инкарнация, которая ничего не помнит о прошлых жизнях и работает на Сэвиджа. Позже он всё же вспоминает и объединяется с Кендрой, помогая ей убить версию Сэвиджа из 2166 года, тем самым лишив злодея возможности вновь возродиться. После этого отправился в Сент-Рок 2016 вместе с Кендрой, чтобы остаться с ней и заменить своё предыдущее воплощение. В серии «Великолепная восьмёрка» также упоминается Галлибал Хоукс, воплощение Картера из XIX века. Персонаж основан на одноимённом супергерое комиксов. Первое появление: эпизод «Легенды сегодняшнего дня» телесериала «Флэш»
Гидеон	Эми Пембертон	1-наст.вр.	-	-
Гидеон — искусственный интеллект из будущего. Данная версия Гидеона установлена в компьютерные системы «Волнолёта» и производит необходимые расчёты для путешествий во времени. Создан Барри Алленом из будущего. Гидеон, искусственный интеллект из будущего, делающий расчёты для различных персонажей. Первая версия ИИ, которую озвучила актриса Морена Баккарин, была установлена в секретной комнате Лаборатории СТАР и следила за событиями будущего для Эобарда Тоуна/Обратного Флэша, который скрывался под именем и внешностью доктора Харрисона Уэллса. Впоследствии её обнаруживают Барри, Циско и Кейтлин. Дальнейшая судьба неизвестна В «Легендах завтрашнего дня» появляется другая модель Гидеона, установленная в компьютерные системы «Волнолёта», корабля времени Рипа Хантера, и производящая расчёты для путешествий во времени и отслеживающая изменения во временной линии. Особой роли в сюжете не играет. Гидеон фигурирует только в сериалах. Первое появление: эпизод «Отключение энергии» телесериала «Флэш»
Натан Хейвуд	Ник Зано	2-наст.вр.	-	-
Нейт Хейвуд — историк, внук члена Общества Справедливости Америки, супергероя Генри Хейвуда / Командира Стали. В мае 2016 года создатели объявили, что во втором сезоне «Легенд завтрашнего дня» к команде «Волнолёта» присоединятся два новых героя — один мужчина и одна женщина Спустя месяц пуступила информация, что новым супергероем-мужчиной, который будет путешествовать с Рипом Хантером, станет Нейт Хейвуд. Персонаж основан на одноимённом персонаже комиксов, третьем, кто носил псевдоним Командор Сталь. Первое появление: второй сезон
Амайя Дживи / Виксен	Мэйси Ричардсон-Селлерс	2-наст.вр.	-	-
Амайя Дживи / Виксен — африканка, хранительница священного ожерелья, известного как Тотем Танту и наделяющего его обладателя свойствами различных животных. Бабушка Мари МакКейб. В мае 2016 года создатели объявили, что во втором сезоне «Легенд завтрашнего дня» к команде «Волнолёта» присоединятся два новых героя — один мужчина и одна женщина. В начале июня стало известно, что новой супергероиней, путешествующей с Рипом Хантером, станет Виксен, но при этом ею будет не Мари МакКейб. В конце того же месяца было названо настоящее имя персонажа — Амайя Дживи, она является родной бабушкой Мари, а её роль сыграет английская актриса Мэйси Ричардсон-Селлерс. Персонаж Виксен основан на одноимённой супергероине комиксов. Персонаж Амайи Дживи создан специально для сериала. Первое появление: второй сезон
Малкольм Мерлин	Джон Барроумен	2-наст.в.	-	-
Малкольм Мерлин / Тёмный лучник, также некоторое время был известен как Рас аль Гул — бизнесмен и суперзлодей, враг Зелёной стрелы и отец Спиди, главный антагонист первого сезона «Стрелы». Джон Барроумен заключил контракт с руководством канала The CW, согласно которому он появится в качестве актёра основного состава во всех шоу Вселенной Стрелы. В первом сезоне «Стрелы» Малкольм Мерлин возглавляет таинственную Организацию, состоящую из крупных бизнесменов Старлинг-сити, и намеревается разрушить Глэйдс в отместку за гибель жены от рук местных бандитов. Имеет сына, Томми, который является лучшим другом Оливера Куина, также известного как Линчеватель/Стрела/Зелёная стрела. Обучался в Лиге убийц. получил прозвище «Аль-Сахер» (по-арабски: الساحر — Волшебник), но из-за его костюма в тёмных тонах СМИ окрестила его «Тёмным лучником». После срыва планов Организации и гибели сына скрывался и также считался мёртвым, но узнав, что Тея его дочь, вернулся в Старлинг-сити за ней. Обучал её не чувствовать боль, сражению на мечах и прочим навыкам, которые получил сам при тренировке в Лиге убийц. В третьем сезоне «Стрелы» представлен неоднозначным персонажем: с одной стороны он помогает команде Стрелы, обучает Оливера, с другой — преследует собственные мотивы и в стремлении помочь часто подвергает союзников опасности. После убийства Рас аль Гула занимает место главы Лиги убийц, однако в четвёртом сезоне из-за Зелёной стрелы и дочери своего предшественника теряет этот пост (а заодно и руку) и решает объединить усилия с Дэмианом Дарком, которого позже всё равно предаёт. Во втором сезоне «Легенд завтрашнего дня» вновь объединит усилия с Дарком, а также с Леонардом Снартом/Капитаном Холодом и Эобардом Тоуном/Обратным Флэшем, чтобы стать новой угрозой для мира — Легионом Смерти. Персонаж Малкольма Мерлина основан на заклятом враге Зелёной стрелы, лучнике Мерлине. Первое появление: эпизод «Невиновный» телесериала «Стрела»
Эобард Тоун / Обратный Флэш	Мэтт Летчер	2-наст.в.	-	-
Эобард Тоун / Обратный Флэш — враг Флэша, злой спидстер из будущего. Когда-то восхищался Флэшем и даже повторил инцидент, давший герою его силы, но вскоре узнал, что ему суждено стать заклятым врагом Барри Аллена. Впервые появляется в первом сезоне телесериала «Флэш» под маской учёного и основателя Лаборатории СТАР Хариссона Уэллса (в исполнении Тома Каваны). Он помогает Флэшу стать сильнее, но только затем, чтобы победить его и вернуться в будущее. Позднее появляются его более ранние версии, которые ещё не убили Харрисона Уэлса и не взяли себе его внешность. Во втором сезоне объединит усилия с Дэмианом Дарком, Капитаном Холодом и Малкольмом Мерлином, чтобы стать новой угрозой для мира Легионом Смерти. В основе персонажа лежит образ Профессора Зума из комиксов издательства DC Comics. Первое появление: «Пилотная серия» (как Харрисон Уэллс) и «Трикстеры» (как Эобард Тоун) телесериала «Флэш»

Второстепенный состав

Первый сезон

• Вандал Сэвидж (Каспер Крамп) — бессмертный древнеегипетский жрец возрастом в 4000 лет, который на протяжении всей истории человечества манипулировал королями и тиранами, чтобы получить власть над миром. Впервые появляется в телесериалах «Флэш» и «Стрела», в кроссоверах «Легенды вчерашнего дня» и «Легенды сегодняшнего дня». По сюжету Стрела и Флэш объединяются с Кендрой и Картером, чтобы убить Сэвиджа, от руки которого погибли предыдущие воплощения Орлицы и Человека-ястреба (что каждый раз делало злодея сильнее). В 2166 году захватил весь мир (как оказалось, чтобы предотвратить вторжение танагарцев в 2175 году) и убил семью Рипа. Впоследствии периодически появляются его версии из различных времён, планы которых рушатся из-за команды, собранной Рипом. В своё время собрал вокруг себя культ, который снабжает кровью погибших инкарнаций Орлицы и Человека-ястреба, что даёт им долголетие. Его версия из 2166 года погибла от руки Кендры, что лишило его возможности возродиться. В 1950-х годах его убил Мик Рори, а в 1980-х — Сара Лэнс/Белая канарейка.
• Дэмиен Дарк (Нил Макдонаф) — бывший член Лиги Убийц, а ныне глава Организации У. Л. Е. Й. Стал главным антагонистом в четвёртом сезоне телесериала «Стрела», сражался против Зелёной Стрелы, был побеждён им. В первом сезоне «Легенд завтрашнего дня» среди желающих купить ядерную боеголовку у Сэвиджа появляется его более молодая версия (без магических способностей). Во втором сезоне Дэмиан Дарк объединит усилия с Леонардом Снартом/Капитаном Холодом, Малкольмом Мерлином/Рас аль Гулом и Эобардом Тоуном/Обратным Флэшем, чтобы стать новой угрозой для мира — Легионов Смерти.
• Рекс Тайлер / Часовой (Патрик Джей Адамс) — член Общества Справедливости Америки. Впервые появился в финале первого сезона, предупреждая Легенд об их гибели в 1942-м, прежде чем исчезнуть. В 1942-м, Тайлер является лидером ОСА, но затем гибнет от руки Эобарда Тоуна, объясняя его исчезновение в будущем. По-видимому, в другой хронологии, он бы помешал планам Тоуна, за что злодей и убил его.
• Зейман Дрюс (Мартин Донован) — Мастер времени, наставник Рипа Хантера. Рассказал Рипу о будущем вторжении танагарцев и о существовании артефакта под названием Око, при помощи которого Мастера времени манипулировали Рипом и его командой, чтобы помочь Сэвиджу прийти к власти и объединить землян для противостояния пришельцам. Погиб при взрыве Ока.

Второй сезон

• Генри Хейвуд-старший / Командир Сталь (Мэтью МакКолл) — дедушка Натана Хейвуда и член Общества Справедливости Америки.
• Кортни Уитмор / Старгёрл (Сара Грей) — член Общества Справделивости Америки.
• Тодд Джеймс Райс / Обсидиан (Лэнс Хенриксен) — член Общества Справделивости Америки.

Приглашённые актёры

Расширенная вселенная Оливер Куин / Зелёная стрела (Стивен Амелл) — главный герой телесериала «Стрела», бывший плэйбой-миллиардер, который провёл 5 лет на острове. Защищает родной город, Стар-сити, как супергерой Зелёная стрела. Появляется в серии «Пилот. Часть 1», в которой даёт обещание Рэю Палмеру рассказать команде о том, куда исчез Атом, если не вернётся. В серии «Стар-сити, год 2046», действие которой происходит в 2046 году (возможно, альтернативном), появляется пожилой Оливер Куин, который был побеждён новой версией Дезстроука и потерял руку. С тех пор он считается погибшим и не является супергероем, однако позднее, встретив команду Рипа, снова возвращается в строй. Лорел Лэнс / Чёрная канарейка (Кэти Кэссиди) — юрист, ночью действует как супергероиня и одна из соратников Зелёной Стрелы. В бою использует ультразвук и навыки рукопашного боя. В серии «Пилот. Часть 1», уговаривает сестру Сару принять предложение Рипа и передаёт ей костюм Белой канарейки. Циско Рамон (Карлос Вальдес) — гений машиностроения, является самым молодым членом команды учёных в лаборатории СТАР Лабс. Соратник супергероя Флэша. В начале второго сезона сериала Флэш встечался с Кендрой. Появляется в серии «Безотказный» в видении доктора Штайна. Также по словам Лорел, является создателем костюма Белой канарейки. Рас аль Гул (Мэтью Нэйбл) — глава террористической организации «Лига Убийц» и главный антагонист третьего сезона «Стрелы». В серии «Оставленное позади» появляется его молодая версия из 1960 года. Первым догадался о том, что Сара из будущего. Квентин Лэнс (Пол Блэкторн) — капитан полиции Стар-сити, отец Лорел и Сары Лэнс. В серии «Последнее пристанище», в сцене, события которой происходят в 2007 году, появляется детектив Лэнс. Он читает нотации своей дочери Саре, когда на участок нападает Пилигрим, злодейка, охотящаяся на молодые версии команды Рипа. Также его можно увидеть в серии «Легендарные» — в 2016 году он приходит вместе с Сарой на могилу Лорел. Фелисити Смоук (Эмили Бетт Рикардс) — компьютерный специалист, работала в Куин Консолидейтед, пока компанию не купил и не переименовал Рэй Палмер. После этого она получила повышение до заместителя, а позднее и возглавила Палмер Технолоджес. В серии «Стар-сити, год 2046», действие которого происходит в 2046 году (возможно альтернативном) компания названа её именем — Смоук Технолоджес. В серии «Река времени» появляется Фелисити из 2016 года. Нисса аль Гул (Катрина Ло) — дочь Ра’с аль Гула влюблена в Сару Лэнс. В серии «Оставленное позади» появляется как член Лиги убийц. Как и её отец, догадалась, что Сара из будущего. Кларисса Штайн (Изабелла Хофман) — супруга доктора Штайна. Появляется в сериях «Река времени» и «Легендарные» Доктор Альдус Бордман (Питер Фрэнсис Джеймс) — профессор культуры классицизма в Университете Сент-Роха. Обладает обширными знаниями касательно биографий Чай-Ары/Кендры и Принца Хуфу/Картера. Впервые появился в телесериале «Стрела». Является сыном Эдит и Джо Бордманов, предыдущих инкарнаций Кендры и Картера. Появляется в серии «Пилот. Часть 1», где раскрывает Кендре и Картеру больше об их с Сэвиджем прошлом. Был смертельно ранен Хроносом и умер в лазарете корабля. Льюис Снарт (Джейсон Бьюдоин) — бывший офицер полиции, ныне вор с большим криминальным прошлым, жестокий отец Леонарда и Лизы Снартов. Впервые появился в эпизоде «Семья негодяев» телесериала «Флэш» (в исполнении Майкла Айронсарда), где вынудил Леонарда пойти с ним на дело, вживив в голову Лизы бомбу. В «Легендах завтрашнего дня» он ещё совсем молод и только готовит своё первое крупное ограбление — кражу изумруда. Так как Леонард знал, что за это Льюис попадёт в тюрьму, а когда выйдет, начнёт регулярно избивать детей, то украл изумруд вместо него и просто передал его Снарту-старшему. Однако в итоге Льюис Снарт всё равно попал в тюрьму, на этот раз за попытку продать краденный изумруд.

Первый сезон Валентина Восток (Стефани Корнелиуссен) — эксцентричный и активный советский физик. Сыграла значительную роль в событиях Холодной войны. В сериях «Белые рыцари» и «Безотказный» пыталась создать советскую версию Огненного Шторма, объединившись с профессором Штайном. Тем не менее, после того, как Джекс достучался до Штайна внутри неё, воля последнего стала настолько сильна, что получившийся Огненный Шторм просто взорвался. Коннор Хоук / Зелёная стрела (Джозеф Дэвид-Джонс) — сын Джона Дигла. В 2046 году (возможно, альтернативном), защищает Стар-сити, захваченный новым Дезстроуком, как Зелёная стрела. Винит себя в том, что не смог спасти отца, поэтому и сменил имя на Коннор Хоук (настоящее его имя не называется). Грант Уилсон / Дезстроук (Джэми Эндрю Катлер) — сын Слэйда Уилсона (первого Дезстроука), в 2046 году (возможно, альтернативном) взял под контроль весь Стар Сити. Когда-то победил Оливера Куина, отрубив ему руку, но после того, как тот объединил силы с командой Рипа, потерпел сокрушительное поражение. Джона Хекс (Джонатон Шек) — бывший солдат Конфедерации и меткий стрелок на Диком Западе. Друг Рипа. Появляется в серии «Великолепная восьмёрка», в которой помогает команде Рипа победить охотников, посланных Мастерами времени. В честь него Рип назвал сына Джонасом. Линдси Карлайл (Эли Либерт) — потенциальный любовный интерес Сары Лэнс в 1950-х. Бетти Сивер (Мелисса Роксбург) — любовный интерес Джекса в 1950-х. Талия аль Гул (Милли Уилкинсон) — дочь Рас аль Гула, сестра Ниссы. Пер Дегатон (Кори Грютер-Эндрю) — в 2147 году ученик Вандала Сэвиджа. Под влиянием учителя убьёт своего отца и станет диктатором. Рэйчел Тёрнер (Джуэл Стэйт) — в 2147 году гений робототехники. Является пра-пра-пра-пра-правнучкой Сидни Палмера, брата Рэя Палмера/Атома. Пилигрим (Фэй Кингсли) — охотница за головами, работающая на Мастеров времени и специализирующаяся на убийстве молодых версий своих целей. Обладает способностью замораживать время в локальных участках. Мари Ксавье (Селия Имри) — воспитательница детского дома, в котором живут будущие Мастера времени. Заменила Рипу Хантеру мать. Кассандра Сэвидж (Джессика Сайпос) — дочь Вандала Сэвиджа. Некоторое время считала своего отца хорошим, пока команда Рипа не раскрыла ей глаза. Второй сезон Кара Зор-Эл / Кара Дэнверс / Супергёрл (Мелисса Бенойст) — супергероиня из параллельной вселенной, главная героиня сериала «Супергёрл». Подруга Флэша.

Ссылки

• [www.cwtv.com/shows/arrow Официальный сайт] (англ.)

Отрывок, характеризующий Список персонажей телесериала «Легенды завтрашнего дня»

Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.