Список персонажей Street Fighter
Информация в этой статье или некоторых её разделах устарела. Вы можете помочь проекту, обновив её и убрав после этого данный шаблон.
|
Здесь приведён полный список персонажей серии файтинг-игр Street Fighter. Персонажи указаны по их появлению в серии.
Персонаж | I | II | Champion Edition | Hyper Fighting | Super II | Super Turbo | Hyper | HD Remix | Alpha | 2 | 3 | III | 2nd Impact | 3rd Strike | IV | Super IV | 3D Edition | Arcade Edition | V |
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Абель | |||||||||||||||||||
Адон | [1] | ||||||||||||||||||
Акума | |||||||||||||||||||
Алекс | |||||||||||||||||||
Балрог | |||||||||||||||||||
Бёрди | [1] | ||||||||||||||||||
Бланка | |||||||||||||||||||
Вега | |||||||||||||||||||
Гай | |||||||||||||||||||
Гайл | |||||||||||||||||||
Гилл | |||||||||||||||||||
Гокэн | |||||||||||||||||||
Гэки | [1] | ||||||||||||||||||
Гэн | [1] | ||||||||||||||||||
Дадли | |||||||||||||||||||
Далсим | |||||||||||||||||||
Дан Хибики | |||||||||||||||||||
Дикапри | [2] | ||||||||||||||||||
Джо | [1] | ||||||||||||||||||
Джули | |||||||||||||||||||
Джуни | |||||||||||||||||||
Джури | |||||||||||||||||||
Ди Джей | |||||||||||||||||||
Зангиев | |||||||||||||||||||
Злой Рю | |||||||||||||||||||
Ибуки | |||||||||||||||||||
Игл | [1] | ||||||||||||||||||
Ингрид | |||||||||||||||||||
К. Вайпер | |||||||||||||||||||
Карин | |||||||||||||||||||
Коди | |||||||||||||||||||
Кэмми | |||||||||||||||||||
Кэн | |||||||||||||||||||
Лаура | |||||||||||||||||||
Ли | [1] | ||||||||||||||||||
М. Байсон | |||||||||||||||||||
Майк | [1] | ||||||||||||||||||
Маки | |||||||||||||||||||
Макото | |||||||||||||||||||
Некалли | |||||||||||||||||||
Некро | |||||||||||||||||||
Нэш | |||||||||||||||||||
Они | |||||||||||||||||||
Оро | |||||||||||||||||||
Пойзон | [2] | ||||||||||||||||||
Q | |||||||||||||||||||
Р. Мика | |||||||||||||||||||
Рашид | |||||||||||||||||||
Реми | |||||||||||||||||||
Роленто | [2] | ||||||||||||||||||
Роуз | |||||||||||||||||||
Руфус | |||||||||||||||||||
Рэцу | [1] | ||||||||||||||||||
Рю | |||||||||||||||||||
Сагат | [1] | ||||||||||||||||||
Сакура | |||||||||||||||||||
Сет | |||||||||||||||||||
Содом | |||||||||||||||||||
Т. Хоук | |||||||||||||||||||
Твелв | |||||||||||||||||||
Уриен | |||||||||||||||||||
Ф.А.Н.Г. | |||||||||||||||||||
Фэй Лун | |||||||||||||||||||
Хакан | |||||||||||||||||||
Хьюго | [2] | ||||||||||||||||||
Чунь Ли | |||||||||||||||||||
Шон | |||||||||||||||||||
Э. Хонда | |||||||||||||||||||
Элена | [2] | ||||||||||||||||||
Эль Фуэрте | |||||||||||||||||||
Юнь | |||||||||||||||||||
Ян |
Введённые в Street Fighter
Рю
Рю (яп. リュウ Рю, в оригинальной игре — 隆) — главный герой серии Street Fighter[3]. В первой игре, вместе со своим другом Кэном, является участником турнира. В следующих играх серии Рю показывает своё стремление к тренировкам. Однако его навыки притягивают преступников, которые хотят использовать их в своих интересах.
Кэн Мастерс
Кэн Мастерс (яп. ケン・マスターズ Кэн Масута:дзу, англ. Ken Masters, в оригинальной игре — 拳) дебютировал в первой части в роли дополнительного бойца для второго игрока, изначально отличавшегося от Рю лишь эстетически, но впоследствии развитого в самостоятельного бойца со своей механикой боя. Как и Рю, он появляется во всех частях серии, а также в большинстве кроссоверов Capcom. Кэн — лучший друг Рю, в то же время являющийся его соперником (по большей части, из дружбы) и подобно Рю, путешествует по всему миру в поисках достойных соперников.
Рэцу
Рэцу (яп. 烈 Рэцу) — учитель Сёриндзи-кэмпо. В первой игре он является первым оппонентом, которого нужно победить (хотя игрок в начале игры сам может выбрать, откуда ему начинать)[4]. Хотя в остальных играх он не появлялся, его изображали во многих артбуках и связанной продукции по вселенной игры.
Гэки
Гэки (яп. 激 Гэки) — ниндзя, сражающийся сюрикэном и перчаткой с когтями. Он второй противник в игре, битва с ним происходит на поляне с видом на гору Фудзияма[5]. В других частях он появляется только как эпизодический персонаж в игровых видео и мануалах.
Джо
Джо (англ. Joe, яп. ジョ Дзё) — американец, чемпион подпольного чемпионата по кикбоксингу. Он во многом похож на главного героя игры Final Fight: Streetwise Кайла Трэвэрса, и разработчики высказали мысль что они могут быть одним человеком. В начальной заставке SF2 он дерётся с Майком. Больше не в каких играх замечен не был.[6].
Майк
Майк (англ. Mike; яп. マイク Майку) появился в оригинальной Street Fighter (его также можно увидеть в вступительном ролике Street Fighter II), где выступал в роли бывшего афроамериканского боксёра, ушедшего из профессионального бокса после того, как в одном из боёв он убил своего противника. Бой с ним проходит на фоне горы Рашмор. Вполне логично, что Майк послужил основой для другого персонажа серии — Балрога.
Бёрди
Бёрди (англ. Birdie; яп. バーディー Бади) — панк из Англии. В оригинальной игре он не имел сюжетного значения. Позже он появился в серии Alpha, где, продемонстрировав свои боевые навыки, был завербован Байсоном, и выполнял различные поручения Шадалу. Однако Байсону он не был нужен как постоянный работник, поэтому он приказал Балрогу убрать его, но потерпел неудачу. Также, он присутствовал в двух эпизодах мультсериала Street Fighter, основанного на сюжете фильма 1994 года.
Бёрди был поставлен на 15 место из 85 среди персонажей Street Fighter.[7] В 2009 году он также попал в «The 10 Lamest Street Fighter Characters Ever Conceived».[8]
Игл
Игл (англ. Eagle; яп. イーグル Игуру) дебютировал в оригинальной игре, где представлен как мастер драки на палках из Англии (две по одной на каждую руку). Позже он появился в кроссовере Capcom vs. SNK 2 и апдейтах Street Fighter Alpha 3 для портативных приставок GBA и PSP, а также в графических новеллах по мотивам подсерии Alpha, в которых его убивает Адон. Известно, что названия его спец- и суперприёмов являются отсылками к различным местам Англии, например, Кентербери, Оксфорду и т. д.
Ли
Ли (англ. Lee: яп. 李(リー) Ри, пиньинь Lǐ) — эксперт по боевым искусствам из Китая пытающийся на турнире, описанном в первой Street Fighter проверить свои способности на достойных оппонентах. Он является первым китайским оппонентом[9] в оригинальной Street Fighter, бой с ним проходит на Великой китайской стене[10]. После оригинальной Street Fighter Ли появляется лишь в различном мерчендайзинге по мотивам игр серии. Также, Ли приходится дядей братьям Ли Юню и Ли Яну из Street Fighter III и предположительно может являться сыном Юаня.
Юань
Юань (англ. Gen; яп. 元 Гэн) дебютировал в первой игре серии в роли второго из двух китайских оппонентов в режиме одиночного турнира (первым был Ли). Юань изображается пожилым мастером боевых искусств с долгой предысторией в качестве наёмного убийцы. Позднее, Юань стал доступен в качестве играбельного персонажа в Street Fighter Alpha 2 и её сиквеле. В серии Юань является единственным персонажем, дерущимся в двух боевых стилях — богомола и журавля. Этот факт проявляется не только в смене боевых стоек и базовых приёмов при переключении стиля, но в различиях в спец- и суперприёмах разных стилей.[11]
Согласно сюжету игр подсерии Alpha, Юань, будучи неизлечимо больным, избрал своей целью сразиться перед кончиной с Акумой, ради чего отправился на его поиски. На своём пути он сталкивается с Чуньли (отец которой учился у Юаня основам боя) в роли секретного противника в Street Fighter Alpha 2 и Рю в роли промежуточного босса Street Fighter Alpha 3, убедившись в том, что последний пользуется тем же стилем, что и Акума. Также Юань появился в консольных и компьютерной версиях Street Fighter IV в качестве добавленного персонажа. Связь Юаня с отцом Чуньли и его противоречивые чувства в отношениях с ней играет определённую роль в его предыстории к игре. В фильме 2009 года роль Юаня была сыграна Робином Шу (Лю Кан в фильмах «Смертельная битва» и «Смертельная битва 2: Истребление»).
Адон
Адон (англ. Adon, яп. アドン, тайск. อาดอน) появился в первой Street Fighter в роли молодого кик-боксёра в стиле муай-тай, встречавшийся перед финальным боем игрока с Сагатом, пользуясь знаменитым спец приемом «Jaguar Kick» (рус. пинок Ягуара), чтобы сеять страх на своих оппонентов. Позже, Адон возвратился в Street Fighter Alpha: Warriors Dreams и её сиквелах. В двух частях под серии Alpha, Адон характеризуется как бывший ученик Сагата, стремящийся превзойти своего опального мастера, победив его, а в Street Fighter Alpha 3 он выслеживает Акуму и вступает с ним в бой.
Позднее, Адон возвратился в Super Street Fighter IV в роли играбельного персонажа (до этого он кратко упоминается в прологе Сагата в оригинальной Street Fighter IV, будучи в очередной раз побеждён последним). По аналогии с Бёрди и Иглом, Сагат и Адон частично основывают свои приёмы на движениях различных кошачьих (в данном случае тигра и ягуара). Также Адон появляется в мультсериале 1995 года в роли не говорящего персонажа в знаменитом эпизоде «The Medium is the Message».
Сагат
Сильнейший кикбоксёр в мире, верный союзник генерала Байсона, член группировки Шадалу. Однажды встретив Рю, Сагат проиграл ему бой, в результате которого у него на груди остался длинный шрам. С тех пор Сагат неустанно тренировался, улучшая свой стиль борьбы. Сагат появлялся во всех играх серии, в том числе и в Street Fighter 4, где, по-видимому, ему удалось победить и Рю и Сета (главного босса).
Введённые в Street Fighter II
Чунь Ли
Чунь Ли (кит. трад. [臧]春麗, упр. [臧]春丽, пиньинь: Chūnlì; яп. 春麗(チュン・リー) Тюнри:) впервые появилась во второй части в числе шести новых игровых персонажей, впоследствии появляясь как таковой в последующих играх с её участием. Чунь Ли — агент Интерпола под прикрытием, отправившаяся (согласно сюжету Street Fighter II) на турнир с целью отомстить Байсону за смерть её отца, о чём свидетельствуется в сюжетной линии различных частей серии.
Бланка
Джимми Бланка (англ. Blanka; яп. ブランカ Буранка) дебютировал в оригинальной Street Fighter II и изображался в виде зеленокожего дикаря, носящего длинные оранжевые волосы и коричневые шорты, вследствие чего Бланка напоминает больше монстра, чем человека.
Концепция персонажа
Изначально, при разработке образа персонажа он появился в ранних дизайнерских документах как африканец по имени Анабебе, который был воспитан львом. Позднее (начиная с выхода Final Fight) разработчики, рассматривая различные концептуальные арты для персонажа, в итоге остановились на образе крупного дикаря с густым волосяным покровом и бачками, условно названного как «Hammer Blanka», от которого впоследствии было воспроизведено собственно имя Бланки.
Из всех персонажей Бланка особо выделяется благодаря его цвету кожи. Его сюжетная линия гласит, что когда-то Бланка был белым и был соответственно известен как homem branco (белый человек), откуда через branco выделилось в имя Бланка. Цвет его кожи в играх объясняется постоянным использованием хлорофилла из растений в условиях джунглей, и в конечном счёте, смена цвета кожи заняла длительное время. В последующих играх цвет кожи Бланки сменён на ярко-зелёный. Также, вследствие мутации Бланка может генерировать электричество.
Хотя в бою Бланка издаёт по большей части не имеющие смысла дикие вопли, в победных фразах Бланка всё же произносит некоторые слова. В Street Fighter IV и его апдейтах Бланка говорит регулярно — в победных фразах, катсценах и таунтах.
Геймплей
В бою Бланка пользуется собственным стилем боя, по большей части основанный на инстинктах диких животных.[12] Геймплейно Бланка относится к группе так называемых «чарджевых» бойцов. Самые известные спецприёмы Бланки — скручивание в «мяч» с последующим нападением на своего противника (Rolling Attack) и возможность генерировать на месте электричество, поражая им неудачно приземлившегося оппонета. В некоторых играх также есть различные варианты Rolling Attack, различающиеся направлением полёта. Также Бланка обладает неплохим набором что в сочетание с с постоянной беготней от противника ради «чарджа» подразумевает тактику боя в стиле hit’n’run.
Зангиев
Зангиев (яп. ザンギエフ Дзангиефу?, англ. Zangief), также известный как «Красный Циклон» — вымышленный герой из серии видеоигр Street Fighter японской компании Capcom, созданный геймдизайнером Акирой Ясудой и впервые появившийся в видеоигре Street Fighter II; впоследствии он становится персонажем многих игр, аниме и другой продукции компании Capcom. Зангиев явился первым в истории жанра файтинга персонажем, боевая техника которого строилась вокруг бросков и захватов.
Далсим
Индийский боец, познавший все таинства йоги и обширно применяющий их в бою, является одним из самых старших бойцов. Не удивительно, что в своей родной деревне его называют Мастер. Он женат и растит сына.
В Street Fighter 4 Далсим вступил в турнир чтобы вернуть реку в свою деревню, так как узнал что её перекрыли вооружённые люди, террористы генерала Байсона. Далсим появлялся во всех играх серии, а также во всех аниме по вселенной и киноадаптации режиссёра Стивена Сузы.
Гайл
Сержант ВВС США появлялся во многих играх, но не во всех: так в Street Fighter Alpha 1,2 его заменил Чарли — его лучший друг, однако сам Гайл появился в третьей части Street Fighter Alpha, где становится свидетелем гибели (возможной) своего друга и старшего боевого товарища. Он был сильно огорчён исчезновением друга и уверен, что Чарли не погиб, поэтому продолжает его поиски.
Эдмонд Хонда
Сумоист, отправившийся на турнир, чтобы прославить себя и свой боевой стиль, к которому до сей поры не относились всерьёз. Ему удаётся достичь своей цели, после чего он получает титул почетного борца сумо.
Балрог
Балрог (англ. Balrog), известный в японских изданиях игр под именем М. Байсона (яп. M・バイソン М. Байсон), дебютировал в оригинальной Street Fighter II в роли одного из четырёх боссов и изображается в облике афроамериканского боксёра, носящего синие спортивные шорты с белой отделкой, надорванную белую футболку под синей майкой, боксёрские перчатки и ботинки. Также, Балрог носит короткую стрижку, очень похожую на ту, что носит Майк Тайсон.
Изначально, Балрог был задуман как пародия на известного афроамериканского боксёра Майка Тайсона и соответственно получил имя Майк Байсон. Однако, при американском релизе игры, в американском отделении Capcom из этических соображений решили сменить имена трёх финальных боссов — Байсона, Балрога и Веги. Таким образом, Байсон получил имя Балрог, Балрог же стал в международных релизах Вегой (так как имя Байсон мало годилось для матадора), а Вега получил имя М. Байсон.
Также, в Street Fighter Alpha 3 Балрог сообщает своим поверженным соперникам, что будет, по его словам «кусать их уши» (отсылка к бою Майка Тайсона с Эвандером Холифилдом, в котором Тайсон откусил последнему правое ухо и пытался откусить левое).
Вега
М. Байсон
Громовой Ястреб
Громовой Ястреб (англ. Thunder Hawk либо T. Hawk, яп. サンダー・ホーク Санда: Хо: ку, вар. Т. Хок) дебютировал в Super Street Fighter II в числе четырёх новых персонажей (см. ниже). Громовой Ястреб — мексиканский индеец по национальности и состоит членом вымышленного клана громоногов. Родное поселение Ястреба было в течение более чем тридцати лет вынуждено участвовать в «играх» с Байсоном, который также убил отца Громового Ястреба, Ястреба Арройо. В Super Street Fighter II Громовой Ястреб отправляется на турнир, задавшись целью освободить своё поселение от власти Байсона. Изначально, при разработке Super Street Fighter II персонаж получил имя «Джеронимо», данное в честь военного предводителя индейцев чирикауа-апачей середины XIX века, которое было позднее изменено из моральных соображений.
Позднее, Громовой Ястреб появился как играбельный персонаж в консольных версиях Street Fighter Alpha 3. В Alpha 3, Ястреб за время жизни в деревне стал замечать таинственные исчезновения людей. На пути расследования обстоятельств он сталкивается с Джули, бывшей подругой Ястреба, ставшей одной из охранниц Байсона, предварительно пройдя процедуру «промывку мозгов».
Ещё позднее, персонаж возвратился в Super Street Fighter IV, по-прежнему задавшись целью найти Байсона с последующим спасением Джули. На своем пути Громовой Ястреб встречает и побеждает Эль Фуэрте, решившего испытать себя в бою с Ястребом. В фильме 1994 года персонаж (роль играет Грегг Рэйнуотер) изображён в роли сержанта армии США в составе миротворческих сил ООН под командованием полковника Гайла.
Также, своеобразной отсылкой к персонажу служит револьвер Lightning Hawk Magnum из Resident Evil 5.
Фэй Лун
Фэй Лун (пиньинь Fēi Lóng; яп. 飛龍(フェイロン) Фэйрон) дебютировал в Super Street Fighter II в роли одного из четырёх новых персонажей. В дебюте Фэй Лонг изображается как звезда боевиков из Гонконга, отправившийся на турнир с целью повысить свой навык ведения боя. В своей концовке в игре, после победы над Байсоном он завершает свою карьеру в кино и разрабатывает свой собственный стиль кун-фу под названием «Стиль парящих небес» (англ. Soaring Heaven style; яп. 飛天流 Хитэнрю:).
Фэй Лун был задуман как пастиш на знаменитого гонконгского киноактёра и мастера боевых искусств Брюса Ли. Английская локализация аркадной версии SSFII воздаёт дань памяти Брюсу Ли в следующих словах: «Не могло быть ещё одной такой легенды, подобно великому и сыну его» (отсылка к Брюсу Ли и его сыну Брендону, умершему незадолго до релиза игры, хотя она была удалена в английской версии SSFII Turbo Revival для Game Boy Advance).
Позднее, Фэй Лун возвратился в консольных версиях Street Fighter Alpha 3. Действие сюжетной линии игры происходит до того, как Фэй Лун стал уже известным кинозвездой, о чём свидетельствует его концовка.
Ещё позднее Фэй Лун появился как играбельный персонаж в домашней версии Street Fighter IV и её последующих апдейтов, где во многих моментах игры за него он напоминает Брюса Ли. Так, один из его альтернативных костюмов служит отсылкой к костюму героя Брюса Ли из фильма «Выход дракона», а оба его суперприёма (Ultra Combo) во многом похожи на аналогичные техники Брюса Ли.
Как неиграбельный персонаж Фэй Лун появился в Street Fighter Alpha 2 в роли наблюдателя на уровне Дэна Хибики и в концовке Фелиции в Super Gem Fighter: Mini-Mix, причём в последней он также присутствует в роли камео на одном из уровней.
Газета Seattle Times в своем обзоре Super Street Fighter II назвала Фэй Лонга самым смертоносным из всех новых персонажей игры. Позднее, в рейтинге 25 лучших персонажей Street Fighter по версии IGN.com, персонаж получил 19 место, с заключением: «Из всех любых мастеров боевых искусств, заслуживших почтение в видеоиграх, Брюс Ли, вероятно, лучший. Фэй Лун явился одним из первых героев видеоигр, основанных на иконе кун-фу Брюсе Ли».
Акума
Акума (яп. 悪魔, букв. рус. дьявол, в Японии Гоки, яп. 豪鬼 Го: ки) дебютировал в Super Street Fighter II Turbo в роли секретного финального босса, становившимся доступным для боя с ним при достижении определённых условий. В бою Акума пользуется тем же боевым стилем, что и Рю с Кэном, но в гораздо большем объёме, чем оба последних. На протяжении игр серии Акума также, как и Рю, путешествует по всему миру в поисках достойных соперников, но в отличие от Рю, не останавливаясь перед убийством заведомо более сильных оппонентов.
Напишите отзыв о статье "Список персонажей Street Fighter"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Неиграбельный.
- ↑ 1 2 3 4 5 Обновление Ultra Street Fighter IV
- ↑ "Street Fighter IV: Return of the World Warriors, " GameInformer 178 (February 2008): 90.
- ↑ All About Capcom Head-to-Head Fighting Game 1987—2000, page 347
- ↑ All About Capcom Head-to-Head Fighting Game 1987—2000, page 310
- ↑ All About Capcom Head-to-Head Fighting Game 1987—2000, page 320
- ↑ [web.archive.org/web/20051219091936/www2.geestore.com/sf15th2/sf15rank/ninkichara.html キャラクターランキング]
- ↑ Nathan Birch. [gameist.com/articles/the-10-lamest-street-fighter-characters-ever The 10 Lamest Street Fighter Characters Ever Conceived](недоступная ссылка — история). Gameist. [web.archive.org/20090221040353/gameist.com/articles/the-10-lamest-street-fighter-characters-ever Архивировано из первоисточника 21 февраля 2009].
- ↑ All About Capcom Head-to-Head Fighting Game 1987—2000, page 345
- ↑ Кроме боя с Ли в оригинальной Street Fighter, здесь же (на Великой китайской стене) происходит бой с Чуньли в оригинальной Street Fighter Alpha.
- ↑ Тем не менее, эта возможность отсутствует в Street Fighter Alpha 3, если после выбора Гэня на экране выбора бойцов начать игру в режиме боя X-ism.
- ↑ Несмотря на это, в руководстве к оригинальной Street Fighter II стиль боя Бланки был представлен как капоэйра
|
Отрывок, характеризующий Список персонажей Street Fighter
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.
О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.
22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.
– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.
Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.
С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.