Список погибших на Евромайдане
Поделись знанием:
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.
Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.
Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.
Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.
На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.
Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.
После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.
Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
 |
Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии.
|
Представлен список погибших во время акций протеста на Украине в декабре 2013 — феврале 2014 года. В данный список входят люди, которые имели непосредственное отношение к акции Евромайдана. Погибшие указаны в хронологическом порядке.
По данным Министерства здравоохранения Украины с 30 ноября 2013 года по 14 апреля в ходе акций протеста в Киеве и в регионах Украины погибло 106 человек[1].
Содержание
Список жертв
До 18 февраля
| № | Фамилия, имя, отчество | Краткие сведения | Дата смерти | Обстоятельства смерти |
|---|---|---|---|---|
| 1 |  Мазуренко, Павел Анатольевич |
2 декабря 1971, пгт Любар Житомирской области. Работал в Киеве программистом. По словам друзей, был на Евромайдане только 1 раз. Остались жена и 9-летний сын[2]. | 22 декабря 2013 | Вечером 18 декабря 2013 года по дороге домой, в Святошинском районе возле торгового центра «Квадрат» при проверке документов по словам родственников был избит правоохранителями (по другим данным — сотрудниками ЧОПа). 21 декабря обратился в больницу, где было зафиксировано сотрясение мозга, скончался на следующий день. Официальное заключение судмедэкспертизы — двусторонняя плевропневмония[3]. |
| 2 | Слободян, Тарас Игоревич |
10 декабря 1982, Тернополь, жил в Киеве. Аспирант Тернопольского национального экономического университета. В декабре был на Евромайдане. | декабрь 2013/январь 2014 | Похищен неизвестными и убит. Тело нашли 1 марта 2014 в лесополосе на окраине города Сумы на улице Пограничной вблизи завода «Керамея» со следами многочисленных побоев и отрезанной рукой. |
| 3 | Вербицкий Юрий Тарасович |
25 августа 1963, Львов. Кандидат наук, работал в отделе сейсмичности Карпатского отделения Института геофизики НАН Украины во Львове. В середине января 2014 взял отпуск и приехал на Евромайдан[4]. | 21/22 января 2014 | Похищен неизвестными из Александровской больницы, где лечил травму глаза, вместе с активистом Игорем Луценко утром 21 января 2014 года[5]. Его тело было найдено 22 января в окрестностях села Гнедин Бориспольского района Киевской области со следами пыток[6]. По видеопоказаниям друга Юрия Вербицкого Романа, при опознании было очевидно, что ноги перебиты — виднелись кости, вся спина была синяя, лицо разбито, ребра выпирали справа из кожи, потому что скорее всего были сломаны[7]. Официальной причиной смерти врачами больницы признано переохлаждение[8]. |
| 4 | Нигоян, Сергей Гагикович |
2 августа 1993, уроженец и житель села Березноватовка Днепропетровской области[9]. Его семья переехала на Украину, спасаясь от войны в Нагорном Карабахе[10]. Бывший студент Днепродзержинского колледжа физического воспитания[11]. На Евромайдан приехал 8 декабря 2013, участвовал в его охране[9]. После его смерти, 20 февраля 2014 года члены объединения «Гражданский договор» в Спитаке на площади, носящей имя Виктора Януковича, прикрепили на трёхстороннюю вывеску с именем президента Украины плакаты с надписями на армянском и украинском языках: «Площадь имени Сергея Нигояна. Малый Майдан»[12]. |
22 января 2014 | Погиб 22 января 2014 во время столкновений на улице Грушевского. Получил три огнестрельных ранения картечью на основе сплава свинца[13] — в голову, шею и грудь[14]. По заявлению замначальника следственного ГУ МВД Виталия Сакала, сделанному на следующий день, Нигояна убили картечью из охотничьего ружья — 2 выстрела в грудь и один в голову, при этом на вооружение милиции такое оружие отсутствует. На тот момент следствие рассматривало, в числе других версий, убийство с целью спровоцировать эскалацию конфликта и оправдать использование оружия митингующими[15]. 18 ноября 2015 года начальник Управления спецрасследований Генеральной прокуратуры Украины Сергей Горбатюк заявил, что Нигояна, Жизневского и Сеника убили либо провокаторы, либо переодетые сотрудники правоохранительных органов, т.к. предполагаемые ранее в качестве убийц правоохранители находились на расстоянии тридцати метров, а активисты были убиты выстрелами с трех метров.[16] Друзья и знакомые с Майдана предполагают, что Нигоян был выбран в качестве жертвы из-за своей заметности, по причине которой он часто попадал в объективы журналистов.[17] |
| 5 |  Жизневский, Михаил Михайлович |
26 февраля 1988, Гомель. Из Беларуси эмигрировал на Украину в 2005 году по политическим мотивам. Член УНА-УНСО. В последнее время жил и работал в Киеве и Белой Церкви[18]. С первых дней участвовал в охране Евромайдана[18]. |
22 января 2014 | Погиб 22 января 2014 во время столкновений на улице Грушевского. Получил сквозное ранение в сердце пулей из спецоружия «Форт-500»; такие пули в МВД используются для повреждения двигателей автомобилей[13][14]. 18 ноября 2015 года начальник Управления спецрасследований Генеральной прокуратуры Украины Сергей Горбатюк заявил, что Нигояна, Жизневского и Сеника убили либо провокаторы, либо переодетые сотрудники правоохранительных органов, т.к. предполагаемые ранее в качестве убийц правоохранители находились на расстоянии тридцати метров, а активисты были убиты выстрелами с трех метров.[16] |
| 6 | Сенык, Роман Фёдорович |
26 июля 1968, Наконечное Второе, Львовской области. Последние годы жил в г. Турка, работал оператором на АЗС. Трижды ездил на Евромайдан, входил в 29-ю сотню самообороны. | 25 января 2014 | Умер в киевской больнице[19]. Во время столкновений 22 января 2014 на ул. Грушевского получил тяжелое огнестрельное ранение в плечо. Смерть наступила от потери крови[20]. |
| 7 | Хомяк, Виктор Борисович |
20 февраля 1958, житель села Голышев Волынской области. | 27 января 2014 | После ночного дежурства в Самообороне найден повешенным на внутренней стороне каркаса недостроенной ёлки, расположенной на Площади Независимости. На теле были обнаружены многочисленные раны[21]. |
| 8 | Калиняк, Богдан Михайлович |
29 января 1961, родом из Коломыи, Ивано-Франковской области. | 28 января 2014 | Умер в госпитале в Ивано-Франковске от пневмонии. Городской голова Коломыи Игорь Слюзар рассказал, что Калиняк 2 месяца с маленькими перерывами по четыре дня стоял на Майдане и, имея родную сестру в Киеве, не ходил к ней, чтобы отогреваться[22][23]. |
| 9 | Бадера, Александр Николаевич |
1 января 1948, уроженец Владимира-Волынского, отец четырёх детей. Атаман Галицко-Волынского казачества. | 28 января 2014 | Умер в киевской больнице от травм, полученных во время столкновений 22 января 2014 года на улице Грушевского[24]. |
| 10 | Синенко, Сергей Петрович |
5 марта 1978, Запорожье, жил в селе Владимирское Запорожской области. Активист «Автомайдана» Запорожья. Отец четырёх детей[25]. | 13 февраля 2014 | В четверг, 13 февраля, на дороге между селами Красный Яр и Ивангород в Запорожском районе сгорел автомобиль «Тойота» вместе с владельцем внутри. По предварительной информации, возгорание произошло из-за того, что неизвестный выстрелил в бензобак автомобиля, отчего тот загорелся[26][27]. Труп был опознан по ДНК. В видео обращении ответственность за убийство взяли на себя т. н. «Призраки Севастополя»[28]. На похороны пришло около 100 человек[29][30] |
18—21 февраля
| № | Фамилия, имя, отчество | Краткие сведения | Дата смерти | Обстоятельства смерти |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Наумов, Владимир Григорьевич |
9 марта 1970, с. Шевченко, Добропольский район, Донецкая область. Работал в городе Родинское водителем в ЖЭКе. | 18 февраля 2014 | Тело обнаружили 18 февраля, утром, на Трухановом острове. Погибший имел платок Самообороны Майдана на шее. Милицейская версия смерти активиста — самоубийство. В МВД считают, что мужчина прыгнул с пешеходного моста[31]. |
| 2 | Захаров, Владимир Константинович |
27 сентября 1948, Киев. ІТ-специалист. | 18 февраля 2014 | Погиб во время штурма офиса Партии Регионов на ул. Липской № 10. Сообщение о пожаре поступило 18 февраля в 12:11. По одним данным, погибший задохнулся от дымовых шашек после того, как его избили[32] битами, обрезками труб и ногами активисты Майдана[33]. По другим данным, был застрелен выстрелом в голову[34]. |
| 3 | Дидыч, Сергей Васильевич[35][36] |
3 ноября 1969, Стрельче, Городенковский район Ивано-Франковской области. Депутат Городенковского районного совета Ивано-Франковской области от ВО Свобода, сотник Евромайдана. | 18 февраля 2014 | Погиб днём 18 февраля в Киеве во время столкновений между митингующими и «Беркутом». По первоначальной версии, граната разорвала ему сонную артерию на шее. Впоследствии были установлены точные обстоятельства его гибели[37][38]. Убегавший от сотрудников МВД Дидыч был сбит в Крепостном переулке грузовиком «Газ», за рулём которого находился другой активист Майдана, Леонид Бибик, угнавший автомобиль и пытавшийся прорвать ряды милиции. Наезд двумя правыми колёсами был зафиксирован на 20-секундном видеоролике, снятом оператором МВД[39]. Сергея Дидыча, у которого была раздавлена голова, опознали первым из всех жертв «чёрного вторника» благодаря тому, что на нём был бейдж коменданта Майдана. Тело обнаружили в «Доме офицеров» г. Киева. |
| 4 | Кищук, Владимир Юрьевич[40] |
22 февраля 1956, родом из Запорожской области, житель пгт Дымер Киевской области, владелец строительного магазина. | 18 февраля 2014 | Погиб днём 18 февраля во время столкновений между митингующими и «Беркутом» в районе Верховной Рады. Убит выстрелом в голову. Тело обнаружили в «Доме офицеров» г. Киева. |
| 5 | Шаповал Сергей Борисович[40] |
5 июня 1969, Киев. Активист Самообороны Майдана[41]. | 18 февраля 2014 | Погиб на ул. Грушевского в результате 2 огнестрельных ранений в живот и сердце. Тело обнаружили в «Доме офицеров» г. Киева. |
| 6 | Сердюк Игорь Николаевич[42] |
3 февраля 1969, предприниматель из г. Кременчуг Полтавской области, знаменосец 9-й сотни Самообороны. | 18 февраля 2014 | Убит выстрелом из обреза в лицо во время строительства баррикады на перекрёстке улицы Институтской и Крепостного переулка. |
| 7 |  Хурция Зураб[43] |
29 июля 1960, Гагра, Грузия. В 1993 из-за войны бежал в Сенаки. В 2013 приехал в Киев для организации бизнеса. Вступил в Кировоградскую сотню Самообороны. | 18 февраля 2014 | Тело обнаружили на баррикаде, размещенной на ул. Институтской, возле верхнего входа в метро «Крещатик». Погибший имел при себе пенсионное удостоверение серия АІІІ № 848773 на имя Николая Никитина, выданное в г. Кировограде, и паспорт гражданина Грузии на имя Zurab KHURTSIA № 620075680, выдано посольством Грузии на Украине. «У него было больное сердце, он принимал лекарства. Из-за событий на ул. Институтской оно не выдержало», — сообщил позже Николай Никитин. |
| 8 | Дворянец Антонина Григорьевна[43] |
23 марта 1952, жительница г. Бровары Киевской области. | 18 февраля 2014 | Тело обнаружили на баррикаде на ул. Институтской, возле верхнего входа в метро «Крещатик». У неё нашли удостоверение ликвидатора чернобыльской катастрофы на имя Дворянец Антонина № 073155. Погибла от избиения милицейскими дубинками[44][неавторитетный источник? 3133 дня]. |
| 9 | Корчак, Андрей Богданович[31] |
18 июля 1964, г. Борислав, проживал в г. Стрый Львовской обл., работал строителем. | 18 февраля 2014 | На Евромайдане с 30 ноября 2013, был десятником десятки Стрыйской сотни. Умер в 17-й больнице г. Киева, получив черепно-мозговую травму во время столкновений на ул. Институтской. |
| 10 | Зайко Яков Яковлевич[45] |
4 апреля 1940, Житомир, Народный депутат Украины I-го созыва. | 18 февраля 2014 | Умер от инфаркта на ул. Институтской. |
| 11 | Прохорский, Василий Петрович |
4 мая 1980, уроженец казацкой семьи из Щучьей Гребли Черниговской области. Электрик, с первых дней участвовал в Самообороне и Медицинской сотне Майдана. | 18 февраля 2014 | Около 18:00, в районе Львовской баррикады на улице Институтской, загружая раненых в кареты «скорой помощи», получил пулевое ранение в затылок, от чего скончался на месте[46]. Тело опознано в морге Центра судебно-медицинской экспертизы Минздрава Украины 22 февраля. |
| 12 | Плеханов, Александр Викторович[31] |
7 марта 1991, Киев. Студент архитектурного факультета, на следующий день должен был получить диплом бакалавра[47]. | 18 февраля 2014 | 18 февраля около 20:00 получил пулевое ранение в центре Киева. Умер в 17-й больнице. |
| 13 | Брезденюк, Валерий Александрович[31] |
17 июня 1963, г. Жмеринка Винницкой области. Украинский художник, известен рисунками на воде[48][49]. | 18 февраля 2014 | Погиб 18 февраля ночью во время митинга в г. Киеве на Майдане. Был убит выстрелом в спину. В 20 часов был ещё жив. Сказал родственникам, что с ним всё нормально. На второй звонок сына Валерий уже не ответил. Около первого часа ночи трубку взяли посторонние люди и сообщили, что его уже нет в живых. |
| 14 | Кульчицкий, Владимир Станиславович[31] |
25 июля 1949, Киев. | 18 февраля 2014 | Около 22:30 18 февраля на баррикадах возле Дома Профсоюзов получил 2 пулевых ранения — в сердце и в живот. |
| 15 | Бондарев Сергей Анатольевич[50] |
24 ноября 1981, Краматорск, Донецкая область. Программист GlobalLogic, последние годы работал и жил в Киеве. Осталась жена на 8-м месяце беременности и дочь, проживающая в г. Краматорск. | 18 февраля 2014 | Погиб от четырёх пулевых ранений во время первого штурма у «Дома профсоюзов» Киева. 20 февраля опознан родственниками в морге. |
| 16 | Прохорчук, Виктор Александрович[51] |
25 мая 1975, уроженец Владимира-Волынского, отец двоих детей. Активист Самообороны Майдана с первых дней. | 18 февраля 2014 | 18 февраля тело обнаружили во дворе на Крещатике, куда оно было выброшено со следами насильственной смерти и с перерезанным горлом, опознан в морге на следующий день[52]. |
| 17 | Максимов, Дмитрий Вячеславович[53] |
17 ноября 1994, Киев, мастер спорта по дзюдо, серебряный (в командном зачёте) и бронзовый (в личном зачёте) призёр по дзюдо сурдлимпиады в Софии 2013 года. | 18 февраля 2014 | Погиб вечером 18 февраля, после взрыва противопехотной гранаты, брошенной бойцами спецподразделения «Сокол»[54]. |
| 18 | Капинос, Александр Анатольевич[31] |
10 марта 1984, активист ВО «Свобода», село Дунаев Кременецкого района Тернопольской обл. В 2012 году выдержал 12 дней без пищи в знак протеста против «языкового закона»[55]. | 19 февраля 2014 | Вечером 18 февраля 2014 между 21:00 и 22:00 часами получил ранения головы от взрыва гранаты во время атаки силовиков у баррикады возле Дома профсоюзов. Умер после 4-часовой операции в больнице[56]. |
| 19 | Нечипорук, Юрий Викторович |
40 лет (?), полковник Вооружённых Сил Украины. Подвозил активистов Евромайдана на своей машине. | 18 февраля 2014 | Поздним вечером 18 февраля машина была остановлена «титушками». На теле насчитали 20 ножевых ранений — из них два на шее и девять в области сердца. Труп обнаружили в 30 километрах от Киева в районе Глевахи[57]. |
| 20 | Веремий, Вячеслав Васильевич[58] |
22 февраля 1980, Киев. Журналист газеты «Вести». 19 января во время столкновений на Грушевского получил ранение в глаз, был заменён хрусталик. 18 февраля в первый день после больничного вышел на работу. | 19 февраля 2014 | В ночь на 19 февраля на углу улиц Владимирской и Большой Житомирской по дороге домой был убит «титушками», которых пытался снять на камеру, при этом получил пулевое ранение в грудь. Смерть наступила из-за потери крови и ранений, не совместимых с жизнью[59][60]. |
| 21 | Черненко Андрей Николаевич |
9 декабря 1978, Слободо-Петровка, Гребёнковский район Полтавской области. Жил в Киеве, работал автоэлектриком. Остался 7-месячный ребёнок[61]. | 19 февраля 2014 | 18 февраля ранен в грудь и был доставлен из Дома профсоюзов в 17-ю больницу с проникающим огнестрельным ранением грудной клетки, скончался на следующий день. |
| 22 | Пасхалин, Юрий Александрович |
18 января 1984, с. Носачов, Смелянский район Черкасской области. Проживал в Киеве, работал на частном предприятии кладовщиком. На Майдан пришёл 18 февраля во второй раз. | 19 февраля 2014 | Получил три огнестрельных ранения в спину и 1 пневматическое ранение, умер в 18-й больнице. |
| 23 | Васильцов, Виталий Валерьевич |
16 ноября 1977, с. Гавриловцы, Каменец-Подольский район Хмельницкой области; жил в селе Жорновка, Киевской области, имел двоих детей. | 19 февраля 2014 | Около 0:50 в ночь на 19 февраля застрелен из автоматического оружия на ул. Большой Житомирской. По словам свидетеля, выстрел был из помещения МВД. Находился в Александровской (Октябрьской) больнице (ул. Шелковичная)[62]. |
| 24 | Швец, Виктор Николаевич |
1951 г. р., село Гатное, Киевская обл.. Старший мичман-подводник в отставке, пенсионер. | 19 февраля 2014 | Вечером 18 февраля пошёл на Майдан. В ночь на 19 февраля получил несколько огнестрельных ранений, скончался около 1:00, тело нашли в морге на ул. Оранжерейной. |
| 25 | Топий, Владимир Петрович |
26 апреля 1955, из села Вишня Городокского района, Львовской области. С 24 декабря 2013 года был в 12 сотне Самообороны. | 19 февраля 2014 | В ночь на 19 февраля погиб во время пожара в Доме Профсоюзов[63]. |
| 26 | Клитинский Александр Иванович |
15 мая 1988, село Чернелевцы, Хмельницкая обл. С декабря 2013 года был в Самообороне Майдана. | 19 февраля 2014 | В ночь на 19 февраля погиб во время пожара в Доме Профсоюзов. 8 июля 2014 года тело удалось опознать в результате анализа ДНК[64]. |
| 27 | Бойков, Владимир Васильевич |
12 февраля 1955, Львов, жил в Киеве. Директор строительной фирмы, отец троих детей. 18 февраля пришёл на Майдан. | 19 февраля 2014 | Скончался от трёх огнестрельных ранений в спину, опознан в морге 24 февраля. |
| 28 | Чернец Виктор Григорьевич |
27 мая 1977, житель с. Подобная Черкасской обл., имел двоих детей. | 19 февраля 2014 | На трассе «Одесса-Киев» жители Манькивки и Умани возле села Подобная установили блокпост на дороге, чтобы «титушки» и спецназовцы не добрались до столицы. Водитель неустановленного джипа, пробивая дорогу «внутренним войскам», на большой скорости 19 февраля сбил насмерть 37-летнего жителя села Подобная[65]. |
| 29 | Пагор, Дмитрий Алексеевич |
10 апреля 1993, с. Хропотова Чемеровецкого района Хмельницкой обл. | 19 февраля 2014 | Погиб вечером в Хмельницком во время штурма здания СБУ, откуда была открыта стрельба. Был ранен в голову, вскоре умер в больнице. «В морге нам сказали, что у него пулевое ранение, стреляли из автомата Калашникова, но пули не показали. Дима закрывал собой девушку, когда прозвучали выстрелы», — рассказал дядя погибшего. |
| 30 | Вареница Роман Михайлович[66] |
14 декабря 1978, село Старый Яр, Яворовский район Львовской области. | 20 февраля 2014 | Застрелен на ул. Большой Житомирской. Находился в Александровской (Октябрьской) клинической больнице (ул. Шелковичная). |
| 31 | Пантелеев, Иван Николаевич |
1 декабря 1981 г. Краматорск, Донецкая область. Рок-музыкант, солист группы «Небо минуса». С 10 декабря участник Самообороны Майдана. | 20 февраля 2014 | Погиб на ул. Институтской в 10:30 из-за смертельного ранения в сердце. В теле обнаружено 7 пуль, идентифицировано в гостинице «Украина». |
| 32 | Чаплинский, Владимир Владимирович |
13 января 1970 г. Обухов, Киевская область. Отец двоих детей. | 20 февраля 2014 | 20 февраля на улице Институтской погиб от пули снайпера[67]. |
| 33 | Точин, Роман Петрович[66] |
6 августа 1970, г. Ходоров, Львовской обл. Отец двоих детей. С 1 декабря 2013 участник Самообороны Майдана | 20 февраля 2014 | Погиб от огнестрельного ранения в голову во время контратаки на ул. Институтской. Тело идентифицировано в гостинице «Украина». |
| 34 | Чмиленко Виктор Иванович[66] |
4 февраля 1961, село Борисовка Бобринецкого района Кировоградской обл. Фермер. | 20 февраля 2014 | Около 11:20 застрелен снайпером на ул. Институтской при попытке помочь товарищу[68]. |
| 35 | Гурик, Роман Игоревич |
2 октября 1994, г. Ивано-Франковск, студент философского факультета Прикарпатского университета. | 20 февраля 2014 | Погиб на ул. Институтской от выстрела снайпера в висок около 12:15. |
| 36 | Ушневич, Олег Михайлович[66] |
20 июня 1982, Дрогобыч, Львовской области. | 20 февраля 2014 | Застрелен снайпером на Институтской возле Октябрьского дворца. Тело идентифицировано в гостинице «Украина». |
| 37 | Ткачук Игорь Михайлович[66] |
1 сентября 1975, род. в Знаменске Калининградской области, проживал в Большой Каменке Коломыйского района Ивано-Франковской области. Отец троих детей. Занимался строительством, реставрацией мебели. | 20 февраля 2014 | Застрелен снайпером на Институтской улице, тело идентифицировано в гостинице Украина[69]. |
| 38 | Царёк, Александр Николаевич[66] |
2 января 1959, пгт Калиновска, Васильковского района Киевской обл. Строитель, отец пятерых детей. С первых дней участник Самообороны Майдана. | 20 февраля 2014 | Погиб от трёх пулевых ранений во время атаки возле «Октябрьского дворца». Тело идентифицировано в гостинице «Украина». |
| 39 | Голоднюк, Устим Владимирович[70] |
8 декабря 1994, город Збараж, Тернопольская область. Студент Бережанского агротехнического института. Был в Самообороне Майдана с ноября 2013 года. 30 ноября во время разгона митинга был избит, наложили 12 швов. Как только раны зажили, снова поехал на Майдан. | 20 февраля 2014 | Умер в гостинице «Украина» в результате огнестрельного ранения в голову, которое получил, помогая убирать тела погибших у верхнего выхода станции метро «Крещатик». |
| 40 | Щербанюк Александр Николаевич[71] |
2 января 1961, предприниматель из г. Черновцы, член Батькивщины. На Майдане был с первых дней с перерывами. Отец двоих детей. | 20 февраля 2014 | Убит двумя пулевыми ранениями (в сердце и живот) возле стелы[72]. |
| 41 | Костенко Игорь Игоревич[71] |
31 декабря 1991, студент-географ, из Львова, редактор украинской Википедии[73]. | 20 февраля 2014 | Был убит двумя пулевыми выстрелами в районе «Октябрьского дворца» города Киева. По словам его друга Владимира, который переносил тело Игоря, его ноги были перебиты, «так что их можно было завязать на узел». |
| 42 | Шиллинг Иосиф Михайлович[71] |
14 марта 1952, строитель, уроженец села Вороблевичи Дрогобычского района Львовской области. | 20 февраля 2014 | Погиб от выстрела в голову возле Октябрьского дворца. Тело идентифицировано около 12:00 в гостинице «Украина». |
| 43 | Паращук, Юрий Григорьевич[71] |
1 июля 1966, Тальное, Черкасская обл.; проживал в Харькове. Столяр, «свободовец», отец троих детей. | 20 февраля 2014 | Убит от выстрела с крыши на ул. Институтской, о чём сообщил Игорь Швайка в твиттере. Был волонтёром, на нём не было защитной одежды и шлема. Получил смертельное пулевое ранение в затылок во время отступления силовиков с баррикад. Опознан сестрой. |
| 44 | Дзявульский, Николай Степанович[71] |
9 января 1958, уроженец Емельяновского района Красноярского края[74], житель Шепетовки Хмельницкой области. Помощник народного депутата Игоря Сабия, член ВО «Свобода». | 20 февраля 2014 | Застрелен на ул. Институтской, получил смертельное ранение в сердце. |
| 45 | Сольчаник, Богдан Зиновьевич[75] |
25 июля 1985, г. Старый Самбор Львовской обл., преподаватель кафедры истории Украинского католического университета. | 20 февраля 2014 | Погиб между 8.10—9.25 от выстрела из снайперской винтовки в шею возле Октябрьского дворца. |
| 46 | Бондарчук Сергей Михайлович |
9 сентября 1969, г. Староконстантинов Хмельницкой обл., учитель физики. Помощник народного депутата Игоря Сабия, глава Староконстантиновской городской организации ВО «Свобода». | 20 февраля 2014 | Убит снайпером на ул. Институтской. |
| 47 | Мойсей, Василий Михайлович |
23 марта 1992, уроженец села Зубрец Бучачского района Тернопольской области, проживал в г. Киверцы Волынской обл.. Учился в Университете развития личности «Украина» в г. Луцке на 4-м курсе. Активист ВО «Свобода». Приехал на Майдан в Киев вместе со своими товарищами в ночь с 18 на 19 февраля. | 20 февраля 2014 | Утром 20 февраля 2014 на улице Институтской получил огнестрельное ранение в грудную клетку, несмотря на «гражданский бронежилет». Умер в 17-й больнице Киева. |
| 48 | Байдовский Сергей Романович |
21 августа 1992, город Нововолынск Волынской области. Инспектор по безопасности линейной части магистральных нефтепроводов «Дружба». Рядовой «Украинского реестрового казачества». | 20 февраля 2014 | Убит снайпером на ул. Институтской. |
| 49 | Арутюнян Георгий Вагаршакович |
4 июля 1960, уроженец Батуми, житель Ровно. Гражданин Грузии (имел вид на жительство на Украине), член ровенской ВО «Свобода». У него осталось 2 дочери, младшей 3 года[41]. | 20 февраля 2014 | Убит снайпером возле стелы. Пуля вошла в левую часть шеи и вышла через правое плечо. |
| 50 | Войтович Назар Юрьевич |
2 июня 1996, на момент убийства несовершеннолетний, уроженец села Травневое Збаражского района Тернопольской обл.. Учился на третьем курсе отделения дизайна Тернопольского кооперативного торгово-экономического колледжа. Вечером 19 февраля поехал на Майдан. | 20 февраля 2014 | Погиб на ул. Институтской от снайперской пули, попавшей в глаз. Был самым молодым среди погибших. |
| 51 | Гриневич, Эдуард Михайлович |
31 мая 1985, село Деревок Любешевского района Волынская обл.. Частный предприниматель, член ВО «Свобода». На Майдан приезжал трижды. Был членом сотни «Волынская Сечь». | 20 февраля 2014 | Был застрелен снайпером в висок на улице Институтской в 10:25 утра на восьмой баррикаде, напротив вестибюля станции метро «Крещатик». |
| 52 | Жаловага, Анатолий Григорьевич |
13 марта 1980, уроженец села Дубляны Жолковского района Львовской области; жил во Львове. Окончил Львовский государственный университет физической культуры. Кандидат в мастера спорта по гандболу. Работал строителем. 18 февраля поехал на Майдан. | 20 февраля 2014 | Около 10:00 убит снайперским выстрелом в голову на ул. Институтской. |
| 53 | Жеребный, Владимир Николаевич |
6 октября 1985, уроженец села Вишня Городокского района Львовской области; жил в г. Рудки Самборского района Львовской обл. Работник Вишнянского колледжа Львовского национального аграрного университета. Дважды ездил на Майдан. | 20 февраля 2014 | Убит двумя выстрелами снайпера в шею и голову на ул. Институтской. |
| 54 | Кемский Сергей Александрович |
15 ноября 1981, уроженец г. Керчь[41], проживал в Коростене и Киеве, эксперт Института политических и экономических рисков и перспектив, анархо-синдикалист[76]. | 20 февраля 2014 | Погиб от выстрела снайпера в шею на Институтской улице, недалеко от Октябрьского дворца во время столкновения сторонников Евромайдана и силовиков, помогая выносить раненых. |
| 55 | Мовчан, Андрей Сергеевич[77] |
17 января 1980, уроженец села Великие Осняки Репкинского района Черниговской области; жил в Киеве. Работал в Национальном академическом драматическом театре имени Ивана Франка мастером сцены. Член «Демократического Альянса». Был волонтёром на Майдане, разносил еду на баррикады. | 20 февраля 2014 | Погиб от огнестрельного ранения в голову на баррикадах по ул. Институтской. |
| 56 | Смоленский, Виталий Витальевич |
5 октября 1984, уроженец села Фурманка Уманского района Черкасской области. Жил и работал в Киеве. Осталось двое маленьких детей[78]. | 20 февраля 2014 | Тело обнаружено во дворе возле Михайловского златоверхого собора г. Киева. |
| 57 | Дигдалович, Андрей Иванович[79] |
3 июня 1973, село Сокольники Пустомытовского района Львовской области. Отец двоих детей. С декабря в сотне ветеранов Афганистана Самообороны Майдана (хотя и не служил в Афганистане). Был несколько раз ранен; в январе в столкновениях с «Беркутом» утратил 80 % зрения в одном глазу, тайно лечился во Львове. | 20 февраля 2014 | Убит снайпером в грудь, когда выносил раненого. Пуля пробила бронежилет насквозь. Умер через 5 минут по прибытии в медицинский пункт. |
| 58 | Вайда, Богдан Иванович[79] |
28 апреля 1965, уроженец г. Стебник, жил в селе Летня Дрогобычского района Львовской области. На Майдане в первый раз был с 12 по 18 декабря 2013. Вернулся 19 февраля 2014 года, был в 12-й сотне Самообороны. | 20 февраля 2014 | Убит выстрелом снайпера в голову на улице Институтской. |
| 59 | Дмитров, Игорь Фёдорович |
9 октября 1983, уроженец Калуша, проживал в селе Копанки Калушского района Ивано-Франковской области. 18 февраля, не предупредив родных, уехал в Киев. | 20 февраля 2014 | Погиб во время контратаки на ул. Институтской от четырёх огнестрельных ранений, которые повредили лёгкое, почку и аорту. |
| 60 | Корнеев, Анатолий Петрович |
23 января 1961, уроженец села Цвикловцы Каменец-Подольского района Хмельницкой области. Глава села Руда. Регулярно ездил на Майдан, привозил продукты. | 20 февраля 2014 | Убит выстрелом в сердце во время отступления силовиков на ул. Институтской, у парапета в районе зелёного забора за Октябрьским дворцом. |
| 61 | Коцюба, Виталий Николаевич |
7 июня 1982, уроженец села Вороблячин Яворовского района Львовской области. Жил в г. Новояворовске. Отец двоих детей. Дважды ездил на Майдан. | 20 февраля 2014 | Погиб от огнестрельного ранения. |
| 62 | Опанасюк, Валерий Адамович |
20 мая 1971, г. Ровно. Работал автомехаником. Отец четверых детей. | 20 февраля 2014 | Перед тем два дня не выходил на связь. Погиб от пули снайпера, когда вытаскивал с передовой раненых людей. |
| 63 | Паньков, Николай Александрович |
6 января 1975, с. Лапаевка Пустомытовского района Львовской обл. Жил в селе Холодноводка. Отец двоих детей. Активист «Правого сектора». 5 раз ездил на Евромайдан, приехал в последний раз вечером 18 февраля. | 20 февраля 2014 | Был застрелен в грудь, когда выносил раненых и убитых с ул. Институтской. |
| 64 | Храпаченко, Александр Владимирович |
18.09.1987, Ровно. По образованию был театральным режиссёром. Член Волынской сотни самообороны Майдана. | 20 февраля 2014 | Погиб от снайперского выстрела в глаз около 11:00. |
| 65 | Шимко Максим Николаевич |
21 октября 1979, Винница. Участник клуба исторической реконструкции «Белый волк». Казак 4-го редута Майдана. | 20 февраля 2014 | Убит выстрелом снайпера в шею во время того, как пытался спасти раненого. Неизвестного без документов, только с билетом на поезд в Винницу нашёл среди погибших тернопольский репортёр «20minut.ua». Фото убитого винничанина разместили на сайте, чтобы найти его родственников. За несколько часов выяснилось — в г. Киеве погиб 34-летний Максим Шимко. |
| 66 | Блёк Иван Иванович |
21 июля 1973, г. Городок Львовской области. Предприниматель. 4 раза ездил на Майдан, в последний — 18 февраля. | 20 февраля 2014 | Погиб от пули снайпера, попавшей в сердце на ул. Институтской. Девичья фамилия жены — Тур, мужа иногда также называли Туром, в списки погибших был занесён под этой фамилией — Тур Иван Иванович. |
| 67 | Тарасюк, Иван Николаевич |
23 января 1993, Волынская обл., пгт. Олыка. | 20 февраля 2014 |
В четверг утром решил повесить государственный флаг на одном из объектов Евромайдана, снайперские пули попали в голову, пробили лёгкие. Скончался на месте. Похоронен в пгт. Олыка[80]. |
| 68 | Полянский, Леонид Петрович |
24 октября 1975, Жмеринка, Винницкая область[81]. Поляк, железнодорожник. Жил и работал в Киеве, отец двоих детей. | 20 февраля 2014 | Погиб в результате огнестрельного ранения в грудь. Тело нашли в морге на ул. Оранжерейной[82][83]. |
| 69 | Саенко, Андрей Степанович |
26 октября 1962, уроженец г. Смела Черкасской области, жил в г. Фастов, Киевской обл. Частный предприниматель, отец двоих детей. Член 7-й сотни Самообороны Майдана. | 20 февраля 2014 | Погиб от пули снайпера в 9:08 утра на пешеходном мостике у отеля «Украина», тело нашли в морге на ул. Оранжерейной. |
| 70 | Котляр, Евгений Николаевич |
14 апреля 1980, г. Харьков, промышленный альпинист, активист экологической организации «Зелёный фронт». Активный участник акции протеста против вырубки деревьев в парке Горького в Харькове. Состоял в третьей сотне Самообороны. | 20 февраля 2014 | Около 11:00 убит во время перестрелки на ул. Институтской, прикрывал щитом и уводил раненых. |
| 71 | Балюк, Александр Александрович |
19 марта 1974, село Пилиповичи Новоград-Волынского района Житомирской области. Состоял в сотне Виталия Кличко. | 20 февраля 2014 | Убит снайпером на ул. Институтской. По словам очевидцев, будучи тяжело раненым, пытался спасти жизнь другого раненого. |
| 71 | Мельничук, Владимир Валерьевич |
22 августа 1974, г. Киев. Волонтёр Майдана, без всякой защитной амуниции пришёл к Октябрьскому дворцу. | 20 февраля 2014 | Застрелен снайпером в 16:45 на площадке перед Октябрьским дворцом. |
| 72 | Пехенько, Игорь Александрович |
17 июля 1970, г. Киев, жил в Вышгороде. Пострадал во время разгона Майдана 30.11.2013 г, но с 17 февраля снова был в эпицентре событий. | 20 февраля 2014 | Погиб возле Дома Профсоюзов от 3 выстрелов снайпера. |
| 73 | Братушка, Алексей Сергеевич |
10 апреля 1975, г. Сумы, предприниматель. На Майдан приезжал с декабря 2013 года. Последний раз выехал 19 февраля. Остались двое детей, в том числе 8-дневный сын. | 20 февраля 2014 | Погиб на ул. Институтской от пули снайпера, которая пробила и металлический щит, и бронежилет. |
| 74 | Горошишин, Максим Максимович |
14 апреля 1989, с. Басань Пологовский район Запорожской области, жил в Киеве. Из многодетной семьи. | 20 февраля 2014 | Во время столкновений 19 января отравился газом от брошенной бойцами «Беркута» газовой гранаты, получил воспаление лёгких, которое переросло в тяжелую форму. Скончался в горбольнице № 17. |
| 75 | Городнюк, Иван Владимирович |
2 июня 1984, г. Березно Ровненской области. Дважды ездил на Евромайдан. | 20 февраля 2014 | Во время столкновений 18 февраля его облили водой из водомёта и сильно избили. Умер дома в результате осложнений, возникших после избиения. |
| 76 | Кипиани, Давид Ильич[84] |
28 апреля 1965, уроженец Тбилиси, жил в Киеве. Гражданин Грузии, имел годовалого сына. Участник Евромайдана с первых дней, состоял в грузинском взводе 28-й сотни Самообороны. | 21.02.2014 | Обнаружен без сознания в подземном переходе на Крещатике в ночь с 20 на 21 февраля рядом с баррикадой у магазина «ЦУМ». Умер в «скорой помощи» от острой ишемии и недостаточности сердца. В тот вечер Давид надел уже простреленный бронежилет своего друга Гочи Дадивадзе, что вызывало версию о гибели от пулевых ранений. |
| 77 | Цепун, Андрей Михайлович |
14 октября 1978, с. Кожуховка Васильковского района Киевской области. Казак Самообороны Майдана. | 21.02.2014 | Вечером 20 февраля дежурил на блокпосту Майдана на въезде в Киев со стороны Гостомельской трассы. После завершения дежурства около полуночи пошёл сам домой. Утром его тело нашли на улице Верболозная в Киеве со следами жестокого избиения и черепно-мозговой травмой, несовместимой с жизнью. |
После 21 февраля
| № | Фамилия, имя, отчество | Краткие сведения | Дата смерти | Обстоятельства смерти |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Шеремет Людмила Александровна |
12 января 1943, г. Хмельницкий. Пенсионерка. | 22 февраля 2014 | Скончалась в больнице от огнестрельного ранения в голову, полученного в ходе попытки штурма протестующими Управления СБУ в Хмельницкой области 19 февраля[85]. |
| 2 | Ильков, Богдан Иванович |
3 июля 1962, пгт. Щирец Пустомыловского района Львовской области. Работал машинистом. 4 раза ездил на Евромайдан, в последний раз — с 18 февраля. | 22 февраля 2014 | 20 февраля ранен снайпером двумя выстрелами в живот на ул. Институтской, скончался в горбольнице № 17 Киева. |
| 3 | Подригун, Александр Владимирович |
23 января 1972, с. Залужье Белогорского района Хмельницкой области, жил в Киеве. | 23 февраля 2014 | 21 февраля был сильно избит, найден на ул. Лесной с проломленным черепом, скончался в горбольнице № 17 Киева. |
| 4 | Бачинский, Игорь Владимирович |
30 ноября 1983, Киев, жил в Боярке Киевской области. Круглый сирота, осталась маленькая дочка. | 25 февраля 2014 | Получил травмы на Майдане, скончался в больнице. В заключении о смерти указана причина некриминального характера. |
| 5 | Костишин, Михаил Иосифович |
9 апреля 1971, с. Нижний Струтинь Рожнятовского района Ивано-Франковской области. Инвалид, был слеп на один глаз. | 26 февраля 2014 | Во время столкновений в январе получил тяжёлые травмы, с 27 января лечился в больнице Львова, где скончался от полученных ранений. |
| 6 | Зубенко, Владислав Витальевич |
22 апреля 1991, Харьков. Работал на железной дороге. Реконструктор средневековых битв. На Майдан приехал 19 февраля в рыцарских доспехах, записался в сотню Самообороны. | 28 февраля 2014 | Был ранен снайпером 20 февраля на Институтской, когда пытался щитом прикрывать товарищей. Умер 28 февраля в реанимации Института сердца. |
| 7 | Мазур Артём Анатольевич |
8 июля 1987, Хмельницкий. На Майдане с декабря. Боец 15-й сотни Самообороны. | 3 марта 2014 | Был ранен осколками гранаты во время столкновений в Мариинском парке 18 февраля, избит, получил открытую черепно-мозговую травму. Со дня ранения находился в коме, скончался в больнице «скорой помощи». |
| 8 | Шеремет, Василий Александрович |
21 марта 1949, с. Ланчин Новодворянского района Ивано-Франковской области, жил в г. Березань Киевской области. На Майдане с декабря. Боец 15-й сотни Самообороны. | 7 марта 2014 | 18 февраля во время столкновений с бойцами «Беркута» получил многочисленные ранения, в результате умер в одной из киевских больниц. |
| 9 | Наконечный, Иван Максимович |
18 октября 1931, Киев. Офицер ВМС СССР в отставке. После разгона в ноябре 2013 он каждый день присутствовал на Майдане, несмотря на 83-летний возраст. В ответ на уговоры родственников отвечал, что он давал военную присягу — «защищать свой народ». | 7 марта 2014 | Удостоверение защитника Майдана — номер 91587 от 8.01.2014 г. Получил тяжелую травму головы и травму шейного отдела позвоночника на ул. Институтской 19 февраля около 17.00, впал в кому. Умер 7.03.2014 г. в Институте Нейрохирургии после тяжелейшей операции на головном мозге. |
| 11 | Бура Ольга Васильевна |
22 июля 1986, с. Репнев, Бусский район, Львовской области. Жила в с. Журатин Бусского района Львовской области. Инвалид 3-й группы. На Евромайдане с 24 ноября 2013 года. | 10 марта 2014 | Умерла в больнице от заражения крови, которое получила, когда подавала брусчатку на строительстве баррикад. Родственникам как причину смерти назвали анафилактический шок[86]. |
| 12 | Аксенин, Василий Степанович |
4 февраля 1962[81], с. Литячи Залещицкого района Тернопольской области, жил в Черновцах. Несколько раз ездил на Майдан, в последний — с 19 февраля. | 12 марта 2014 | Был тяжело ранен 20 февраля на ул. Институтской в живот, задета тазобедренная кость. В конце февраля его отвезли в Польшу на лечение. Скончался в больнице г. Жешув от полученных ран[87]. |
| 13 | Гаджа, Пётр Миронович |
3 июля 1966, г. Рахов Закарпатской области. С декабря на Майдане, в составе восьмой (Афганской) сотни Самообороны. | 12 марта 2014 | 18 февраля во время столкновений под Верховной Радой Украины отравился газом. Был госпитализирован в Киевскую городскую клиническую больницу № 12, где почти месяц лечился от газовых ожогов бронхов и лёгких. 19 марта был выписан из больницы, собирался в санаторий, но 22 марта умер. |
| 14 | Нечипоренко, Анатолий Ильич |
1 сентября 1941, г. Брусилов Житомирской области, жил в Киеве. Пенсионер, работал охранником. Неоднократно ходил на Майдан. | 12 марта 2014 | 18 февраля 2014 был тяжело травмирован в ходе столкновений на ул. Институтской, получил закрытую черепно-мозговую травму и вдавленный перелом костей черепа. Скончался в реанимации Киевской городской клинической больницы № 17. |
| 15 | Сидорчук, Юрий Владимирович |
2 мая 1961, с. Дерно Киверцовского района Волынской области, жил в Киеве. Прапорщик ВС СССР в отставке, предприниматель. 18 февраля пошёл на Майдан. | 28 июня 2014 | В ночь с 18 на 19 февраля 2014 получил тяжелое огнестрельное ранение в голову. 27 февраля перевезён на лечение в Чехию. Сначала месяц лечился в Праге, впоследствии был перевезен в Оломоуц. Пробыв 130 дней в коме, скончался от остановки сердца. |
| 16 | Гриценко Александр Петрович |
Киев. | 9 декабря 2014 | На Майдане был тяжело ранен в голову, с 6 марта лечился в Чехии. После третьей операции в апреле впал в кому[88]. |
| 17 | Орленко, Виктор Николаевич |
8 марта 1961, с. Талалаевка Нежинского района Черниговской области, жил в Киеве. Бывший афганец, железнодорожник по профессии. | 3 июня 2015 | Получил пулевое ранение в голову во время расстрелов на Майдане, когда бросился спасать своего раненого сына. Два месяца находился в коме. Впоследствии был отправлен на реабилитацию в Германию, по возвращении на Украину состояние ухудшилось[89]. |
Погибшие и умершие сотрудники правоохранительных органов
По данным Министерства внутренних дел Украины, с 18 февраля по 2 марта 2014 года во время исполнения своих служебных обязанностей погибли 20 сотрудников правоохранительных органов[90]. По данным СМИ Украины, 18—20 февраля 2014 года в ходе акций протеста в Киеве были убиты четыре сотрудника милиции и внутренних войск МВД и 1270 ранены, 150 из которых получили огнестрельные ранения[91]. Геннадий Москаль, народный депутат Украины и председатель Временной следственной комиссии Верховной Рады Украины по расследованию событий на Евромайдане, сообщил, что погибшие и раненые сотрудники правоохранительных органов не были признаны потерпевшими, судебно-баллистические и прочие экспертизы не были проведены, а часть пуль, которыми убили милиционеров, забрали родственники[91].
| № | Фамилия, имя, отчество | Краткие сведения | Дата смерти | Обстоятельства смерти |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Енджиевский Александр |
27 лет, старший сержант, сотрудник отдела государственной службы охраны Голосеевского райуправления милиции Киева | 24.01.2014 | Убит неподалёку от общежития «Беркута», где проживал. Ответственность за убийство взяла на себя организация «Украинская повстанческая армия»[92]. |
| 2 | Киселевский Александр |
26 лет, сотрудник УМВД Украины в Херсонской области, капитан милиции | 28.01.2014 | 27 января получил тяжёлые ножевые ранения, нанесенные радикально настроенными молодыми людьми, активными участниками акций протеста[93] |
| 3 | Теплюк Иван Иванович |
1993 г. р., г. Чернигов, рядовой срочной службы, стрелок 1-й патрульной роты 1-го патрульного батальона внутренних войск МВД Украины, в/ч 3030 (г. Киев) | 18.02.2014 | 18 февраля около 17 часов получил тяжелое огнестрельное ранение в голову, от которого скончался[94]. |
| 4 | Третьяк Максим Леонидович |
1993 г. р., г. Чернигов, рядовой срочной службы, стрелок 1-й патрульной роты 1-го патрульного батальона ВВ МВД Украины, в/ч 3030 (г. Киев) | 18.02.2014 | 18 февраля около 17 часов получил тяжелое огнестрельное ранение в область шеи во время исполнения служебных обязанностей по охране общественного порядка в Киеве. От полученной раны скончался в машине скорой помощи[94]. |
| 5 | Власенко Дмитрий Александрович |
1982 г. р., пос. Штеровка, Краснолучского района, Луганской области, старший лейтенант, заместитель командира 3-го батальона специального назначения по воспитательной работе Управления Крымского территориального командования Внутренних войск МВД Украины, в/ч 4125 (полк спецназа ВВ «Тигр») (АР Крым) | 18.02.2014 | Около 21 часов 18 февраля получил огнестрельное ранение, несовместимое с жизнью[94][94][95]. |
| 6 | Гончаров Виталий Иванович |
1989 г. р., г. Чугуев, Харьковской области, старший лейтенант, командир 2-й роты специального назначения 3-го батальона Управления Крымского территориального командования внутренних войск МВД Украины, в/ч 4125 (полк спецназа ВВ «Тигр») (АР Крым) | 18.02.2014 | Около 21 часов 18 февраля получил огнестрельное ранение в шею, несовместимое с жизнью, во время исполнения служебных обязанностей по охране общественного порядка в Киеве[94][95]. |
| 7 | Иваненко Алексей Николаевич |
1977 г. р., прапорщик, кларнетист, музыкант-концертмейстер оркестра управления Восточного территориального командования ВВ МВД Уrраины, в/ч 3005 (г. Харьков) | 18.02.2014 | Около 22 часов 18 февраля получил огнестрельное ранение, не совместимое с жизнью, во время исполнения служебных обязанностей по охране общественного порядка в Киеве[94][96]. |
| 8 | Евтушок Владимир Владимирович |
1971 г. р., старший лейтенант милиции, инспектор ДПС ГАИ ГУМВД Украины (г. Киев) | 19.02.2014 | По данным МВД, около 1 часа ночи 19 февраля, на перекрёстке Героев Севастополя — просп. Отрадный в Киеве сотрудники ГАИ подали сигнал об остановке водителю автомобиля «MITSUBISHI PAJERO», темного цвета. Водитель внедорожника требования правоохранителей проигнорировал, увеличил скорость и продолжил движение в направлении Кольцевой дороги. В ходе преследования правонарушителей водитель автомобиля «MITSUBISHI PAJERO» остановился, из автомобиля вышел неизвестный и открыл огонь из огнестрельного оружия по сотрудникам милиции. |
| 9 | Савицкий Петр Анатольевич |
1972 г. р., прапорщик, инспектор ДПС ГАИ ГУМВД Украины (г. Киев) | 19.02.2014 | По данным МВД, около 1 часа ночи 19 февраля, на перекрёстке Героев Севастополя — просп. Отрадный в Киеве сотрудники ГАИ подали сигнал об остановке водителю автомобиля «MITSUBISHI PAJERO», темного цвета. Водитель внедорожника требования правоохранителей проигнорировал, увеличил скорость и продолжил движение в направлении Кольцевой дороги. Во время преследования правонарушителей водитель автомобиля «MITSUBISHI PAJERO» остановился, из автомашины вышел неизвестный и открыл огонь из огнестрельного оружия по сотрудникам милиции. |
| 10 | Булитко Василий Витальевич |
1986 г. р., село Косачевка, Козелецкого района, Черниговской области, старший сержант милиции, сотрудник оперативной роты полка милиции особого назначения «Беркут» ГУМВД Украины (г. Киев) | 19.02.2014 | 19 февраля получил огнестрельное ранение в голову (по другим данным — смертельный ожог от попадания файера)[97] на улице Институтской в Киеве. Несмотря на усилия врачей, скончался в машине скорой помощи[98]. |
| 11 | Спичак Сергей Сергеевич |
1979 г. р., прапорщик 3-го патрульного батальона управления Южного территориального командования ВВ МВД Украины, в/ч 3033 (г. Бердянск) | 20.02.2014 | Умер в результате тяжёлого, проникающего огнестрельного ранения (картечью) в область бедра на ул. Институтской в Киеве[99][100][101]. |
| 12 | Федюкин Андрей Васильевич |
1972 г. р., с. Прибрежное, Сакского района, Крым, старший прапорщик милиции, сотрудник батальона милиции особого назначения «Беркут» ГУМВД Украины (АР Крым) | 19.02.2014 | Погиб на Майдане в ночь с 18 на 19 февраля 2014 года от пули, пробившей бронежилет и попавшей в сердце[95]. Посмертно награждён знаком «За службу и храбрость»[102]. |
| 13 | Цвигун Сергей Витальевич |
1990 г. р., старший лейтенант милиции, сотрудник роты милиции особого назначения «Беркут» УМВД Украины (г. Запорожье) | 19.02.2014 | Умер 19 февраля 2014 года в киевской больнице от огнестрельного ранения в шею[99][103][104]. |
| 14 | Зубок Владимир Валерьевич |
1985 г. р., село Родниковка Уманского района Черкасской области, прапорщик милиции, сотрудник роты милиции особого назначения «Беркут» УМВД Украины (г. Чернигов) | 20.02.2014 | Погиб в результате проникающего огнестрельного ранения (пуля пробила бронежилет) в районе Институтской ул. в Киеве[105]. |
| 15 | Кизик Роман Васильевич |
1978 г. р., старший прапорщик милиции, сотрудник батальона милиции особого назначения «Беркут» УМВД Украины (г. Львов) | 20.02.2014 | Погиб в результате взрыва и последующего пожара на базе львовского «Беркута» на ул. Трускавецкой во Львове[106][107]. |
| 16 | Мирка Назарий Васильевич |
1976 г. р., старший сержант милиции, сотрудник батальона милиции особого назначения «Беркут» УМВД Украины (г. Львов) | 20.02.2014 | Погиб в результате взрыва и последующего пожара на базе львовского «Беркута» на ул. Трускавецкой[106][107]. |
| 17 | Михайлович Сергей Александрович |
1989 г. р., лейтенант милиции, старший инспектор патрульной службы (г. Киев)[90] | 20.02.2014 | Погиб 20 февраля от огнестрельного ранения[108]. |
| 18 | Симисюк Николай Николаевич |
1986 г. р., старший сержант милиции, сотрудник специальной роты полка милиции особого назначения «Беркут» ГУМВД Украины (г. Киев)[90][109] | 20.02.2014 | Погиб 20 февраля в 9:05 на ул. Институтской в Киеве после проникающего огнестрельного ранения в голову (под каску, в лоб[110]), практически одновременно другая пуля попала в ногу[111]. |
| 19 | Захарченко Виталий Николаевич |
1983 г. р., майор, старший помощник начальника оперативного отделения штаба отдельной Слобожанской бригады ВВ МВД Украины (г. Харьков) | 02.03.2014 | Получив 19 февраля тяжёлые огнестрельные ранения в плечо и область живота, умер 2 марта 2014 года в больнице Киева[112]. |
Председатель Профсоюза аттестованных работников ОВД Украины Анатолий Онищук сделал заявление следующего характера:
|
Мы должны помнить каждого милиционера, который погиб во время выполнения своих служебных обязанностей. А тем более, когда речь идет о тех двадцати, которые отдали свою жизнь в непростой для страны период. Они стояли не за кого-то, а выполняли данную народу страны присягу. Мы не имеем права делить погибших в период с декабря прошлого года по февраль этого года на «своих» и «не своих». Все мы украинцы и хотим одного — мира и благополучия в нашем доме, который называется Украина[113]. | 
|
Память
11 февраля 2015 года Президент Украины Пётр Порошенко подписал Указ № 69/2015 «О почтении подвига участников Революции достоинства и увековечении памяти Героев Небесной Сотни». Документом установлено ежегодно 20 февраля отмечать День Героев Небесной Сотни — «в знак почтения отваги, силы духа и стойкости граждан, которые отдали свою жизнь во время Революции достоинства (ноябрь 2013 года — февраль 2014 года), защищая идеалы демократии, отстаивая права и свободы человека, европейское будущее Украины»[114].
6 октября 2015 года Верховная Рада распространила действие закона «О статусе ветеранов войны, гарантиях их социальной защиты» на семьи лиц, которые погибли или умерли в результате ранений, полученных во время участии в Революции достоинства[115]. 24 ноября парламент принял закон о назначении пенсии в связи с потерей кормильца членам семей лиц, погибших вследствие ранения, увечья, контузии в ходе протестов 2013—2014 года, в декабре документ был подписан президентом Петром Порошенко[116]
11 сентября 2015 года в Ивано-Франковске открылся музей Небесной сотни. В музее представлены художественные работы, посвященные Майдану, и вещи участников событий, общее число экспонатов составило 600 единиц[117].
Названия улиц и площадей
После Евромайдана ряд улиц и площадей переименовали в честь Героев Небесной сотни. Площадь Искусств в Тернополе получила новое название 23 января 2014, на следующий день после первых жертв столкновений — «Площадь Героев Евромайдана»[118]. 22 февраля 2014 Днепропетровский городской совет принял решение о переименовании площади Ленина в «Площадь Героев Майдана»[119]. 27 февраля 2014 года Театральная площадь в Виннице получила название «Площадь Небесной Сотни»[120]. 20 ноября 2015 года Харьковский городской совет принял решение о переименовании площади Руднева в площадь Героев Небесной сотни[121].
Памятники
| Фото | Дата установки | Название / Описание | Авторы | Местоположение |
|---|---|---|---|---|
| нет | 3 марта 2014 | Пять гранитных плит размером примерно полтора на полметра. На них вырезаны имена погибших, их возраст и родной город[122]. | ? | Киев |
| нет | 4 апреля 2014 | Большой валун-монолит с надписью «Небесная сотня»[123]. | ? | Ужгород |
| нет | 5 апреля 2014 | Двухметровый каменный крест[124]. | ? | Холодный Яр |
| нет | 13 апреля 2014 | Каменный постамент с песчаным крестом, на котором слова: «Славним синам України. Небесній сотні. Героям слава!». Ниже вырублен малый герб Украины, лежат автошины, противогаз, каски и щиты[125]. | Н. Телиженко Ю. Олейник |
Село Буда |
| нет | 22 апреля 2014 | Каменная плита с голубями, трезубцем и надписью «Герои не умирают. Вечная память Небесной сотне»[126]. | ? | Первомайск |
| нет | 25 мая 2014 | Памятник героям «Небесной сотни» открыли в городке Самбор в Львовской области. Его расположили на самой большой площади города[127]. | ? | Самбор |
| нет | 23 августа 2014 | На памятнике изображён борец в виде Михаила Гаврилюка[128], который схватился с чёрной хищной птицей. Под ними стихи Андрея Нечая. | ? | Борисполь |
| нет | 3 сентября 2014 | Каменный крест с надписью «Героям Небесной сотне». | ? | Киев, на территории национального педагогического университета им. Драгоманова |
| нет | 20 сентября | Гранитный памятник героям Небесной сотни в виде флага Украины. | ? | Коростышев |
| нет | 28 ноября 2014 | Стела с изображением погибшего во время расстрела протестующих студента Александра Плеханова[129][неавторитетный источник? 2951 день]. | ? | Киев, на территории Национального университета строительства и архитектуры |
| нет | 20 февраля 2015 | Высота памятника — четыре метра. Скульптура символизирует воскресение, а также борьбу и мир. Рядом с памятником расположены информационные стенды с фотографиями погибших героев Небесной сотни и АТО[130]. | Сергей Иванов | Николаев |
Разрушенные памятники
- 4 сентября 2014 года памятник «Небесной сотне» был разрушен неизвестными вандалами в посёлке городского типа Коминтерновское Одесской области. В феврале 2015 года на его месте был открыт памятник «Птица свободы», посвящённый Небесной сотне и погибшим украинским военнослужащим в зоне вооружённого конфликта на востоке страны[131].
Орден Героев Небесной сотни
См. также: Список рыцарей Ордена Героев Небесной сотни
1 июля 2014 года Верховная Рада большинством голосов в память погибших во время «Революции достоинства», учредила «Орден Героев Небесной Сотни»[132]. За введение ордена проголосовали 244 депутата (при необходимом минимуме в 226 голосов)[133] из 348 присутствоваших на заседании депутатов, против не проголосовал никто, 104 депутата не приняли участия в голосовании[134].
Верховная Рада Украины также постановила провести всеукраинский конкурс на лучший эскиз ордена. 3 ноября 2014 года статут и рисунок ордена были утверждены указом президента Украины[135]. 27 ноября 2014 были награждены три человека.
Галерея
- Dead bodies in a makeshift hospital and morgue in the hotel Ukraine lobby. Clashes in Kyiv, Ukraine. Events of February 20, 2014.jpg
Тела погибших в гостинице «Украина». 20 февраля 2014
- Maidan-Kyiv5186.jpg
Временный памятный знак «Небесной Сотне»
- A moment of silence.JPG
Минута молчания на Евромайдане в память о погибших 20—21 февраля 2014
- The way of the Euromaidan Heavenly Hundred. Institutska st. Kiev. 24.02.2014.JPG
Возложение цветов на Институтской улице
- In memory of people killed during Euromaidan. St. Sophia sq. Kiev. 24.02.2014.JPG
Возложение цветов в память о погибших. Софийская площадь в Киеве
- Стіна памяті героїв Небесної сотні в Дніпропетровську.JPG
Памятная лента в Днепропетровске
- Небесна Сотня 2014-08-23.jpg
Памятник «Небесной сотне» на улице Институтской в Киеве
См. также
Напишите отзыв о статье "Список погибших на Евромайдане"
Примечания
- ↑ [www.moz.gov.ua/ua/portal/pre_20140414_b.html Інформація про постраждалих під час масових акцій у Києві та у регіонах України станом на 06.00 год. 14 квітня 2014 року]. Министерство здравоохранения Украины (2014-14-11). Проверено 15 апреля 2014.
- ↑ [glavred.info/stolica/podrobnosti-smerti-za-maydan-vrachi-uveryayut-chto-izbityy-umer-ot-pnevmonii-267128.html Подробности смерти «за Майдан»: врачи уверяют, что избитый умер от пневмонии], glavred.info (26 ноября 2013)
- ↑ [www.pravda.com.ua/news/2013/12/24/7008248/ Правоохоронці побили чоловіка за Майдан. Він помер у лікарні], Українська правда (24 грудня 2014) (укр.)
- ↑ [www.wz.lviv.ua/ukraine/125464 Вербицький, якого викрадали разом з Луценком, мертвий], Високий Замок (22 січня 2014) (укр.)
- ↑ [www.radiosvoboda.org/content/article/25238996.html Брат Юрія Вербицького упізнав тіло, знайдене у лісосмузі], Радіо Свобода (22 січня 2014) (укр.)
- ↑ [www.pravda.com.ua/news/2014/01/22/7010706/ У Бориспільському районі виявлено два трупи зі слідами тортур], Українська правда (22 січня 2014) (укр.)
- ↑ [www.censor.net.ua/video_news/268529/jertvy_mayidana_kto_i_zachem_ubivaet_aktivistov_video/ Жертвы Майдана: Кто и зачем убивает активистов?] Цензор.нет (28.01.14, відео телеканалу TVI, передача «Знак оклику») (укр.)
- ↑ [www.pravda.com.ua/news/2014/01/22/7010792/ ВЕРБИЦЬКИЙ, ЯКОГО ВИКРАДАЛИ РАЗОМ ІЗ ЛУЦЕНКОМ, МЕРТВИЙ]. Українська правда. 22.01.2014 (укр.)
- ↑ 1 2 [www.pravda.com.ua/news/2014/01/22/7010564/ ВІДОМО ІМ’Я ЛЮДИНИ, ЯКУ ЗАСТРЕЛИЛИ НА ГРУШЕВСЬКОГО], Українська правда (22 січня 2014) (укр.)
- ↑ [interfax.com.ua/news/general/187030.html Семья погибшего в Киеве активиста Нигояна переехала на Украину, спасаясь от войны в Нагорном Карабахе], Интерфакс-Украина (22 грудня 2014)
- ↑ [kp.ua/daily/220114/434595/ Бывший каратист Сергей Нигоян до гибели охранял Евромайдан], «Комсомольская правда» на Украине (22 грудня 2014)
- ↑ [www.1in.am/rus/armenia_apress_40855.html Площадь имени Януковича в Спитаке «переименовали» в «Площадь имени Сергея Нигояна»: пресса]
- ↑ 1 2 [mvs.gov.ua/mvs/control/main/uk/publish/article/965163 Слідству стали відомі результати експертиз тіл загиблих мітингувальників — керівництво ГСУ, МВС (23 січня 2014)] (укр.)
- ↑ 1 2 [tvi.ua/new/2014/01/22/eksklyuzyv_tvi_tila_vbytykh_zhizdnevskoho_ta_nihoyana__uvaha_shokuyuche_video Ексклюзив ТВі. Тіла вбитих Жизневського та Нігояна (увага, шокуюче відео)], ТВі (22 січня 2014) (укр.)
- ↑ [fraza.ua/news/26.01.15/215447/nigojana_ubili_iz_ohotnichego_ruzhja_s_tselju_eskalatsii_konflikta_ofitsialnyj_vyvod_mvd_i_ekspertov.html#.VMXlmGfH36k.facebook Нигояна убили из охотничьего ружья с целью эскалации конфликта. Официальный вывод МВД и экспертов]
- ↑ 1 2 [obozrevatel.com/crime/29501-gpu-vyiyasnila-kto-ubil-nigoyana-i-zhiznevskogo.htm/ ГПУ выяснила, кто убил Нигояна, Жизневского и Сеника]. Обозреватель. Ноябрь 18, 2015
- ↑ [kp.ua/politics/487182-ubyistvo-nyhoiana-ny-ulyk-ny-svydetelei/ Раскрыть убийство Нигояна, первого убитого на Грушевского, практически невозможно]. Комсомольская правда в Украине. Январь 22, 2015
- ↑ 1 2 [www.pravda.com.ua/news/2014/01/22/7010699/ ЗМІ: Один з убитих на Грушевського — білорус], Українська правда (22 січня 2014) (укр.)
- ↑ [www.pravda.com.ua/news/2014/01/25/7011296/ Помер ще один активіст, підстрелений на Грушевського]. Українська правда. 25.01.2014 (укр.)
- ↑ [www.day.kiev.ua/ru/news/240114-bolee-200-kievlyan-uzhe-sdali-krov-dlya-postradavshego-na-grushevskogo Более 200 киевлян уже сдали кровь для пострадавшего на Грушевского], Газета День (24 січня 2014)
- ↑ [volga.lutsk.ua/view/2669/1/ Загадкова смерть на Майдані]. Волинська газета. (укр.)
- ↑ [ru.tsn.ua/video/video-novini/v-oblastnoy-bolnice-ivano-frankovska-umer-aktivist-evromaydana-bogdan-kalinyak.html]. В обласній лікарні Іфано-Франківська помер активіст Богдан Каліняк, ТСН. 1+1. 30.01.2014 (укр.)
- ↑ [www.pravda.com.ua/news/2014/01/31/7012140/ Підтвердилася інформація про ще одного загиблого майданівця, Українська правда, 31 січня 2014] (укр.)
- ↑ [pamjat.org/memory/108-badera.html] (укр.)
- ↑ www.061.ua/news/476043 Результаты экспертизы: в сгоревшей машине было найдено тело запорожского автомайдановца
- ↑ [gazeta.ua/articles/np/_u-zaporizhzhi-v-avtomobili-zazhivo-spalili-aktivista-avtomajdanu-zmi/542108 У Запоріжжі в автомобілі заживо спалили активіста Автомайдану] (укр.)
- ↑ [galnet.org/newsticker/104702-simya-spalenoho-zaporizkoho-avtomajdanivtsya-nad-vbyvstvom-popratsyuvaly-profesionaly – Інформаційне агентство Сім'я спаленого запорізького автомайданівця: Над вбивством попрацювали професіонали» Galnet - Інформаційне агентство Galnet – Інформаційне агентство]. Galnet. Проверено 20 февраля 2014. (укр.)
- ↑ [www.pravda.com.ua/rus/news/2014/02/16/7014042/ Ответственность за сожжение активиста в Запорожье взяли на себя «Призраки Севастополя»]
- ↑ [z-city.com.ua/На-похоронах-запорожца-Сергея-Синенко-кричали-Героям-слава-18.02.2014 На похоронах запорожца Сергея Синенко кричали «Героям слава»]
- ↑ [zp-news.zp.ua/в-запорожской-области-простились-с-сг/ В Запорожской области простились с сгоревшим заживо Сергеем Синенко-фоторепортаж]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [society.lb.ua/accidents/2014/02/19/256092_poyavilsya_perviy_spisok_pogibshih.html Появился первый список погибших (ФАМИЛИИ)]
- ↑ [www.rg.ru/2014/02/21/pohoroni.html Как убивали инженера Захарова: Подробности бесчинств на улицах Киева] // Российская газета. — 2014. — Столичный выпуск № 6313 (41).
- ↑ [partyofregions.ua/news/5305a8e7f620d2f70b00001a Заявление Партии Регионов от 20 февраля 2014 года] // Официальный сайт «Партии Регионов».
- ↑ [ru.tsn.ua/politika/carev-uveryaet-chto-vo-vremya-shturma-ofisa-pr-odnogo-cheloveka-zastrelili-v-golovu-349761.html Царев уверяет, что во время штурма офиса ПР одного человека застрелили в голову] // Новости ТСН. — 2014. — 18 февраля.
- ↑ Artem Shevchenko. [www.expres.ua/news/2014/02/18/102031-tila-vbytyh-yevromaydanivciv-odyn-nyh-maye-beydzhyk-prizvyshchem-foto Тіла вбитих євромайданівців. Один із них має бейджик із прізвищем (фото) | Експрес - онлайн]. Expres.ua. Проверено 20 февраля 2014.
- ↑ [poglyad.te.ua/podii/odyn-z-zahyblyh-na-majdani-didych-serhij-z-horodenky/ Один з загиблих на Майдані — Дідич Сергій з Городенки]. Poglyad.te.ua. Проверено 20 февраля 2014. (укр.)
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=4_M0yVT16PA&feature=youtu.be Амністія] | Фільм другий з циклу розслідувань Громадського телебачення «Слідами революції».
- ↑ Анастасия Станко, Ангелина Карякина. [gazeta.zn.ua/internal/amnistiya-vse-svobodny-vse-vinovny-_.html Амнистия: все свободны, все виновны?] / Зеркало недели, № 17, 14 мая 2016.
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=4_M0yVT16PA&t=560 Видеоролик с моментом наезда].
- ↑ 1 2 [espreso.tv/new/2014/02/18/staly_vidomi_imena_trokh_zahyblykh_protestuvalnykiv Стали відомі імена трьох загиблих протестувальників] (укр.)
- ↑ 1 2 3 [society.lb.ua/accidents/2014/02/21/256239_poyavilsya_predvaritelniy_spisok.html Список погибших на Майдане 18-20 февраля / ]LB.ua
- ↑ Кременчугский Телеграф: [www.telegraf.in.ua/topnews/2014/02/18/segodnya-v-kieve-pogib-kremenchuzhanin-shtab-kremenchugskogo-maydana_10035090.html У Києві загинув кременчужанин — штаб кременчуцького «Майдану»] (укр.)
- ↑ 1 2 [news.tesfir.ru/obshestvo/484-stalo-vdomo-mya-zaporozhcya-zagiblogo-na-kiyivskomu-maydan-spisok-zhertv.html Стало відомо ім'я запорожця загиблого на київському майдані - СПИСОК ЖЕРТВ» Новини України та Світу]. News.tesfir.ru. Проверено 20 февраля 2014. (укр.)
- ↑ [pravo-znaty.org.ua/zavtra-hovatimut-vbitu-berkutom-brovarchanku/ Сьогодні у Броварах ховатимуть жінку, яку вбили на барикадах]. Маєш право знати. 20.02.2014 (укр.)
- ↑ [zhitomir-online.com/suspilstvo/25072-zayko-zagynuv-uchora-na-vul-instytutskiy.html ЗАЙКО ЗАГИНУВ УЧОРА НА ВУЛ. ІНСТИТУТСЬКІЙ] (укр.)
- ↑ [m.gorod.cn.ua/news_52727.html «Рабів до раю не пускають», — написав на своїй сторінці в Інтернеті 33-річний Василь Прохорський, який загинув від снайперської кулі] (укр.)
- ↑ [vesti.ua/kiev/38424-na-majdane-pogib-finalist-odnogo-iz-talant-shou Газета «Вести»]
- ↑ [fakty.ictv.ua/ua/index/read-news/id/1437747/marker/weekthemes «Факти»: Чиста вода, фарби та фантазія — інгредієнти живого малюнку ебру] (укр.)
- ↑ [www.0432.ua/news/478731 Вінницький художник Валерій Брезденюк загинув на Майдані] (укр.)
- ↑ [society.lb.ua/accidents/2014/02/21/256239_poyavilsya_predvaritelniy_spisok.html Список погибших на Майдане (ОБНОВЛЯЕТСЯ, 75 человек)]
- ↑ [euromaidansos.org/uk/node/73 Список осіб, які загинули під час протестних акцій в Україні в період із 21 листопада 2013 року по 22 лютого 2014 року] (укр.)
- ↑ [www.zhitomir.info/news_131644.html У райцентрі Житомирської області поховали ще одного героя Небесної сотні] (укр.)
- ↑ [espreso.tv/new/2014/02/22/na_maydani_zahynuv_ukrayinskyy_dzyudoyist На Майдані загинув український дзюдоїст)] (укр.)
- ↑ [fakty.ua/177805-uchastnik-oborony-majdana-dima-cenoj-sobstvennoj-zhizni-spas-menya-i-ecshe-kak-minimum-desyat-bojcov Участник обороны Майдана: «Дима ценой собственной жизни спас меня и ещё как минимум десять бойцов»]
- ↑ [7days-ua.com/news/ternopil-spivchuttya-ridnym-i-blyzkym-oleksandra-kapinosa-tekst-interv-yu-2012-r/ Тернопіль: співчуття рідним і близьким Олександра Капіноса (текст інтерв’ю 2012 р.)] // 7 днів, 19.02.2014.
- ↑ [www.svoboda.org.ua/diyalnist/novyny/047926/ ВО «Свобода» висловлює співчуття рідним і близьким націоналіста Олександра Капіноса з приводу його трагічної смерти] // ВО «Свобода», 21.02.2014. (укр.)
- ↑ [golosukraine.com/publication/suspilstvo/spilnota/22172-na-vinnichchini-proshayutsya-z-polkovnikom-zbrojni/#.VLExFGM84wx На Вінниччині прощаються з полковником Збройних Сил — учасником столичного Майдану] (укр.)
- ↑ [24tv.ua/home/showSingleNews.do?podrobitsi_vbivstva_zhurnalista_nevidomi_v_maskah_vityagli_yogo_z_taksi&objectId=410417 Подробиці вбивства журналіста: невідомі в масках витягли його з таксі]
- ↑ [tsn.ua/video/video-novini/ochevidci-vipadkovo-vidznyali-pobittya-zhurnalista-vidannya-vesti.html Відео Телевизионной Службы Новостей Канала 1+1]
- ↑ www.pravda.com.ua/rus/news/2014/02/19/7014678/ После столкновения с «титушками» погиб журналист газеты «Вести»
- ↑ [provse.te.ua/2014/02/duzhe-vazhko-dyvytys-na-fotohrafiji-tyh-hto-zahynuv-na-majdani/ Інтернет-газета «Про все»]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=Il9Pf2ieGeo Відео]
- ↑ [www.wz.lviv.ua/news/56877 «Просила Володю бігти у Михайлівський собор…»] (укр.)
- ↑ [vsim.ua/Podii/she-odin-hmel-nichanin-u-nebesnij-sotni-zaghinuv-u-budinku-profspilok-10406565.html Ще один хмельничанин у Небесній сотні: загинув у будинку Профспілок] (укр.)
- ↑ [dzvin.org/na-umanskomu-blokpostu-zahynuv-aktyvist/ На уманському блокпосту загинув активіст] // Дзвін
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [www.svoboda.org.ua/diyalnist/novyny/047956/ У Києві з вулиці Інститутської по людях ведуть прицільний вогонь снайпери та автоматники (оновлюється)]
- ↑ [nebesnasotnya.com.ua/ru/chaplinskyy-volodymyr/ Чаплинский Владимир]
- ↑ [www.facebook.com/photo.php?fbid=1531367163754552&set=a.1408359856055284.1073741828.100006438502922&type=1&theater Anna Babinets - Tijdlijnfoto's]. Facebook. Проверено 20 февраля 2014.
- ↑ [www.pravda.com.ua/rus/news/2014/02/20/7015129/ С Институтской по Майдану стреляют снайперы — список погибших | Украинская правда]
- ↑ unian: [www.unian.net/politics/887001-snayperyi-strelyayut-v-medikov-kotoryie-vyinosyat-ranenyih-s-maydana-svoboda.html Снайпери стріляють у медиків, які виносять поранених з Майдану — «Свобода»] (рус.)
- ↑ 1 2 3 4 5 [society.lb.ua/accidents/2014/02/20/256204_izvestni_imena_dvuh_ubitih_maydane.html Известны имена двух убитых на Майдане (20 февраля 2014) — сайт «LB.ua»] (рус.)
- ↑ [news.liga.net/news/politics/984644-na_maydane_ubit_chlen_batkivshchiny_iz_chernovtsov_aleksandr_shcherbanyuk.htm На Майдане убит член Батькивщины Александр Щербанюк]
- ↑ [vesti.ua/strana/38691-vse-pogibshie-na-majdane-stali-zhertvami-snajperov «Если что-то случится, скажи, что я её люблю». Украина — Вести]
- ↑ [www.facebook.com/photo.php?fbid=10201638504430071&set=pcb.10201638524470572&type=1 Паспорт номер НВ 575631]
- ↑ [zaxid.net/home/showSingleNews.do?na_maydani_zaginuv_vikladach_uku&objectId=1302947 На Майдані загинув викладач УКУ — zaxid.net] (укр.)
- ↑ [avtonom.org/news/v-kieve-na-maydane-ubit-pervyy-anarhist-urozhenec-kerchi-sergey-kemskiy В ходе киевских протестов убит анархист из Керчи Сергей Кемский]
- ↑ [www.facebook.com/andriy.movchan.3?fref=ts Сторінка у Фейсбук]
- ↑ [glavcom.ua/news/186724.html Сайт «Главком»]
- ↑ 1 2 [www.pravda.com.ua/news/2014/02/20/7015286/ Оновлений список загиблих під час сутичок в Києві, серед них — журналіст], Список загиблих станом на 20.02.2014 які знаходяться на вул Оренжерельній, УП, 20 лютого 2014 (укр.)
- ↑ [kivertsi.com.ua/news/sogodni-pohovali-geroya-ukra-ni-ivanka-tarasyuka Сьогодні поховали Героя України Іванка Тарасюка]
- ↑ 1 2 [www.nomer.org/allukraina/ Вся Украина — жители]
- ↑ [wyborcza.pl/1,75477,15514798,Pogrzeb_Polaka__ktory_zginal_na_Majdanie__Mial_35.html Pogrzeb Polaka, który zginął na Majdanie. Miał 35 lat] (польск.)
- ↑ [espreso.tv/new/2014/02/20/u_centralnomu_morzi_perebuvayut_tila_16_zahyblykh_spysok У Центральному морзі перебувають тіла 16 загиблих (СПИСОК)]
- ↑ [www.facebook.com/vakhtang.kipiani/posts/10152203493007410?stream_ref=10 Давид Кіпіані, про якого писав у попередній замітці, помер у «швидкій»] (укр.)
- ↑ [www.unian.net/politics/888350-v-hmelnitskom-skonchalas-jenschina-poluchivshaya-ognestrelnoe-ranenie-vozle-upravleniya-sbu.html В Хмельницком скончалась женщина, получившая огнестрельное ранение возле Управления СБУ]
- ↑ [society.lb.ua/accidents/2014/02/20/256239_poyavilsya_predvaritelniy_spisok.html Список погибших в ходе акций протеста в Украине (январь-март 2014)]
- ↑ [molbuk.ua/evromaydan/70395-u-nebesniy-sotni-vzhe-dvoye-chernivchan-pomer-vasyl-aksenyn.html У Небесній сотні вже двоє чернівчан — помер Василь Аксенин]
- ↑ [24tv.ua/news/showNews.do?do_nebesnoyi_sotni_vidiyshov_shhe_odin_geroy&objectId=519682 До Небесної Сотні відійшов ще один Герой]
- ↑ [lb.ua/news/2015/06/04/307120_umer_evromaydanovets.html Умер ещё один евромайдановец]
- ↑ 1 2 3 [mvs.gov.ua/mvs/control/main/ru/publish/article/989615 Вечная память погибшим правоохранителям]. Министерство внутренних дел Украины (3 марта 2014). Проверено 15 апреля 2014.
- ↑ 1 2 [www.pravda.com.ua/rus/news/2014/04/11/7022099/ Москаль: часть пуль, которыми убили милиционеров, родственники забрали как сувениры] // Украинская правда. — 2014. — 11 апреля.
- ↑ [www.pravda.com.ua/news/2014/01/29/7011866/?hc_location=ufi МВС: «УПА» вбила міліціонера в Києві]
- ↑ [mvs.gov.ua/mvs/control/ark/ru/publish/article/124774 Мвс України]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [mvs.gov.ua/mvs/control/main/ru/publish/article/984651 Столицу от жестокости военнослужащие спасали ценой собственной жизни]. Министерство внутренних дел Украины. Проверено 4 апреля 2014.
- ↑ 1 2 3 [kp.ua/daily/220214/440193/ В Крыму попрощались с милиционерами, погибшими на Майдане]. Комсомольская правда в Украине (22 февраля 2014). Проверено 4 апреля 2014.
- ↑ [kh.vgorode.ua/news/211610-mvd-obnarodovalo-ymena-pohybshykh-mylytsyonerov-sredy-nykh-dvoe-kharkovchan МВД обнародовало имена погибших милиционеров, среди них — двое харьковчан]
- ↑ [www.aif.ua/society/social/mayor_berkuta_rasskazal_pochemu_sluzhba_v_ato_ne_spaset_ot_suda_za_maydan Майор «Беркута» рассказал, почему служба в АТО не спасет от суда за Майдан]. Аргументы и Факты. Проверено 29 сентября 2015.
- ↑ [mvs.gov.ua/mvs/control/main/ru/publish/article/984785;jsessionid=0A7D37A4859EFC8597F915178283F86A Оборвалась жизнь сына, мужа и отца, который стоял на страже покоя украинских граждан]. Министерство внутренних дел Украины. Проверено 4 апреля 2014.
- ↑ 1 2 [vesti.ua/pridneprove/45243-zaporozhskij-berkut-vzyvaet-o-pomowi-na-lechenie Запорожские беркутовцы с Майдана остались без денег на лечение]. Репортёр (1 апреля 2014). Проверено 4 апреля 2014.
- ↑ [vesti-ukr.com/pridneprove/39425-v-berdjanske-prostilis-s-pogibshim-v-kieve-praporwikom В Бердянске простились с погибшим в Киеве милиционером. Сергей Спичак отдал военной службе 17 лет | Приднепровье | Вести]
- ↑ [www.volkmedia.info/news/berdyansk-pervaya-krov-i-pervyie-zhertvyi-maydana Бердянск: Первая кровь и первые жертвы майдана.]. Проверено 4 апреля 2014.
- ↑ [www.c-inform.info/news/id/3554 Крымский «Беркут» отметил годовщину создания | Крыминформ]
- ↑ [z-city.com.ua/В-Запорожье-попрощались-с-молодым-бойцом-Беркута-погибшим-в-Киеве-21.02.2014 В Запорожье попрощались с молодым бойцом "Беркута", погибшим в Киеве]. Z-City (21 февраля 2014). Проверено 4 апреля 2014.
- ↑ [vesti.ua/pridneprove/38335-zaporozhskogo-sotrudnika-berkuta-ranili-nasmer-v-sheju Названа причина смерти сотрудника "Беркута" из Запорожья]. Репортёр (19 февраля 2014). Проверено 4 апреля 2014.
- ↑ [despravda.com/milicionery-v-poslednij-put-proveli-berkutovca-vladimira-zubka/ Милиционеры в последний путь провели беркутовца Владимира Зубка] // Черниговская правда. — 2014. — 24 февраля.
- ↑ 1 2 [fakty.ua/177700-ne-vernulis-s-protestnyh-akcij Не вернулись с протестных акций] // Газета «Факты и комментарии». — 2014. — 28 февраля.
- ↑ 1 2 [podrobnosti.ua/accidents/2014/02/21/960340.html Во львовской казарме после пожара нашли трупы двух "беркутовцев"]. Подробности (21 февраля 2014). Проверено 4 апреля 2014.
- ↑ [news.bigmir.net/nebesnaya_sotnya/799344-Mihajlovich-Sergej Небесная сотня: Михайлович Сергей] Bigmir.net
- ↑ [news.bigmir.net/nebesnaya_sotnya/799257-Simisjuk-Nikolaj Небесная сотня: Симисюк Николай]
- ↑ [teoredak.at.ua/news/t/2014-02-27-1853 т - 27 Лютого 2014 - Життя Теофіпольщини]
- ↑ Сергиенко, В. [reporter.vesti.ua/47005-osnovnaja-rabota-u-nas-vperedi «Основная работа у нас впереди» Глава Ассоциации ветеранов «Беркута» — о «черной роте» и действиях спецназа 20 февраля] // Репортёр. — 2014. — 11 апреля.
- ↑ [novostimira.com/novosti_mira_96745.html МВД: Виталий Захарченко, который получил огнестрельное ранение, умер в больнице]
- ↑ [mvs.gov.ua/mvs/control/main/ru/publish/article/1015019 Правоохранители почтили память своих погибших коллег] Профсоюз аттестованных работников ОВД Украины.
- ↑ [www.president.gov.ua/documents/692015-18468 Указ Президента України № 69/2015] (укр.). — president.gov.ua. Проверено 20 февраля 2016.
- ↑ [lb.ua/news/2015/10/06/317781_deputati_priravnyali_nebesnuyu_sotnyu.html Депутаты приравняли Небесную сотню к ветеранам войны] «LB.ua», 06.10.2015
- ↑ [www.radiosvoboda.org/content/news/27431855.html Порошенко підписав закон про пенсії родинам загиблих учасників Революції гідності] «Радио Свобода», 16.12.2015
- ↑ [culture.lb.ua/news/2015/09/11/315745_perviy_ukraine_muzey_nebesnoy_sotni.html Первый в Украине музей Небесной сотни открыли в Ивано-Франковске] «LB.ua», 11.09.2015
- ↑ [20minut.ua/Novyny-Ternopolya/euromaidan/u-ternopoli-vidkrili-ploshu-geroyiv-majdanu-10317482.html У Тернополі відкрили площу Героїв Євромайдану] (укр.)
- ↑ [www.unian.ua/politics/921484-zmi-golovnu-ploschu-dnipropetrovska-ofitsiyno-pereymenuvali-na-gerojiv-maydanu.html ЗМІ: Головну площу Дніпропетровська офіційно перейменували на Героїв Майдану] (укр.)
- ↑ [www.vinnitsa.info/news/u-vinnitsi-zyavivsya-maydan-nebesnoyi-sotni.html У Вінниці з’явився Майдан «Небесної сотні»] (укр.)
- ↑ [www.city.kharkov.ua/ru/document/pro-pereymenuvannya-obektiv-toponimiki-mista-kharkova-48723.html Решение Харьковского городского совета от 20 ноября 2015 года № 12/15 «О переименовании объектов топонимики города Харькова»] и [www.city.kharkov.ua/documents/docs/48723/dodatok.doc приложения к нему] // Харьковский городской совет
- ↑ [kiyany.obozrevatel.com/life/83591-na-majdane-poyavilsya-pamyatnik-nebesnoj-sotne-pyat-granitnyih-plit.htm На Майдане появился памятник Небесной Сотне — пять гранитных плит]
- ↑ [uzhgorod.in/novosti/2014/aprel/v_uzhgorode_na_territorii_meduchrezhdeniya_osvyatili_pamyatnik_nebesnoj_sotne_foto_video В Ужгороде на территории медучреждения освятили памятник Небесной Сотне (ФОТО, ВИДЕО)]
- ↑ [eurobelarus.info/news/world/2014/04/05/v-ukraine-ustanovili-pamyatnik-nebesnoy-sotne.html В Украине установили памятник Небесной сотне]
- ↑ [comments.ua/life/463006-cherkaschine-otkrili-pamyatnik-nebesnoy.html На Черкасчине открыли памятник Небесной Сотне ]
- ↑ [niklife.com.ua/politics/43016 В Первомайске появился памятник Небесной сотне]
- ↑ [censor.net.ua/video_news/286851/na_lvovschine_otkryli_pamyatnik_nebesnoyi_sotne_video На Львовщине открыли памятник «Небесной сотне».]
- ↑ [www.ridus.ru/news/166091 Живой майдановец Гаврилюк угодил на памятник «Небесной сотне» под Киевом]
- ↑ [inforesist.org/geroyu-nebesnoj-sotni-aleksandru-plexanovu-otkryli-memorial-v-kieve/ Герою Небесной сотни Александру Плеханову открыли мемориал в Киеве]
- ↑ [gordonua.com/news/society/V-Nikolaeve-otkryli-samyy-masshtabnyy-v-Ukraine-pamyatnik-Geroyam-Nebesnoy-sotni-Fotoreportazh-67742.html В Николаеве открыли самый масштабный в Украине памятник Героям Небесной сотни. Фоторепортаж]
- ↑ Александр Левит. [fakty.ua/195886-v-odesskoj-oblasti-otkryli-pamyatnik-nebesnoj-sotne-i-pogibshim-v-zone-ato-ukrainskim-voinam В Одесской области открыли памятник Небесной сотне и погибшим в зоне АТО украинским воинам] «Факты», 21.02.2015
- ↑ [www.president.gov.ua/news/30616.html Президент пропонує заснувати орден Героїв Небесної Сотні] (укр.)
- ↑ [korrespondent.net/ukraine/politics/3386250-rada-osnovala-orden-heroev-nebesnoi-sotny Рада основала орден Героев Небесной сотни] (рус.). Корреспондент.net (1 июля 2014). Проверено 1 июля 2014.
- ↑ [w1.c1.rada.gov.ua/pls/radan_gs09/ns_golos?g_id=5702 Поіменне голосування про проект Закону про внесення змін до статті 7 Закону України «Про державні нагороди України» (щодо заснування ордена Героїв Небесної Сотні) (№ 4175а) — за основу та в цілому // Сайт Верховної Ради України] (укр.)
- ↑ [www.president.gov.ua/documents/18400.html Указ Президента Україні від 3 листопада 2014 року № 844/2014 «Про орден Героїв Небесної Сотні»] (укр.)
Ссылки
|
Портал «Украина» |
|---|---|
|
Украина на Викискладе? |
|
Украина в Викиновостях? |
|
Проект «Украина» |
- [www.facebook.com/tetiana.pechonchyk/posts/10153852742590564?notif_t=notify_me Дані про загиблих станом на 17:00. Зараз 75 осіб. Продовжуємо уточнювати] на Facebook в спільноті [www.facebook.com/EvromaidanSOS Євромайдан SOS] (укр.)
- [society.lb.ua/accidents/2014/02/21/256239_poyavilsya_predvaritelniy_spisok.html Список погибших на Майдане (ОБНОВЛЯЕТСЯ, 76 человек) — 21 февраля 2014, 10:45 (сайт «LB.ua»)] (рус.)
- [gadsjl-7.livejournal.com/2931353.html «Список погибших в Киеве 18 февраля 2014 года» (20-02-2014), «LiveJournal» gadsjl_7] (41 мітингувальник) (рус.)
- [lb.ua/news/2014/02/20/256289_svoboda_ubiti_bolee_60_chelovek.html «Свобода»: убиты более 60 человек] (рус.)
- [society.lb.ua/accidents/2014/02/20/256183_hronika_krovavih_stolknoveniy.html Хроника кровавых столкновений в центре Киева. 20 февраля (Обновляется) — сайт «LB.ua»] (рус.)
- [society.lb.ua/accidents/2014/02/20/256239_poyavilsya_predvaritelniy_spisok.html Список погибших на Майдане (ОБНОВЛЯЕТСЯ, 58 человек) / LB.ua, 20 февраля 2014, 21:13] (рус.)
- [gigamir.net/news/kyiv/regions/pub618623 У Києві за день загинуло понад 70 осіб, — Медслужба Майдану (20.02.2014) — сайт «gigamir.net»] (укр.)
- [news.rambler.ru/23719215/ У Києві за день загинуло понад 70 осіб, — Медслужба Майдану (20.02.2014) — сайт «news.rambler.ru»] | (укр.)
- [docs.google.com/spreadsheet/ccc?key=0Asg2SXJnif7VdENHN2tJMHphTnNETGZRMV9TTDZJUGc#gid=0 Загиблі з 18 лютого (оновлюється)] (укр.)
- [life.pravda.com.ua/person/2014/02/21/153011/ Загиблі герої Майдану / УП. Життя, 21.02.2014] (укр.)
- [inforesist.org/opublikovano-pokadrovoe-video-rasstrela-45-ti-chelovek-na-maydane/ Опубликовано покадровое видео расстрела 45-ти человек на Майдане] (рус.). inforesist.org (30 сентября 2015). Проверено 30 сентября 2015. [archive.is/jbgFU Архивировано из первоисточника 30 сентября 2015].
- [www.youtube.com/watch?v=y7TZMjrkAB4 Покадровое видео расстрела 45 человек 20 февраля] | (укр.)
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Список погибших на Евромайдане
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.
Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.
Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.
Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.
На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.
Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.
После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.
Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
