Список почётных граждан Загреба
Поделись знанием:
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.
Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Почётный гражданин Загреба (хорв. Počasni građanin Grada Zagreba) — почётное звание, присваиваемое Городской Ассамблеей столицы Хорватии Загреба лицам, внёсшим существенный вклад в развитие демократического общества, исторические события и традиции хорватского народа, положительно повлиявшим на статус и репутацию города или его отношения с другими городами как в Хорватии, так и за рубежом, внёсшим вклад в развитие города, а также государственным деятелям и чиновникам иностранных государств, членам иностранных и международных организаций, которые были признаны наиболее достойными и внёсшими существенный вклад в обеспечение суверенитета, независимости и самоопределения Хорватии и Загреба на основе общепризнанных принципов современного мира[1].
Содержание
Список
В списке представлены все, кому было присвоено звание почётного гражданина Загреба — 51 человек. Знаком † обозначены те, кому звание было присвоено посмертно. Из всех почётных граждан Загреба по состоянию на июль 2016 года живы двое: Хавьер Перес де Куэльяр и Яница Костелич.
Австро-Венгрия (1850—1918)
| № | Год присвоения | Имя | Портрет | Комментарий |
|---|---|---|---|---|
| 1 | 1853 | Александр фон Бах | 
|
Австрийский юрист, политик, министр юстиции (1848—1849), министр внутренних дел (1848—1849)[2][3]. Способствовал укреплению централизованной власти, уменьшению свободы прессы, однако расширил экономическую свободу — при Бахе были отменены внутренние таможенные сборы. |
| 2 | 1853 | Максимилиан О'Доннел (англ.) | 
|
Австрийский офицер, граф, ставший знаменитым после того, как спас императора Франца Иосифа во время покушения 18 февраля 1853 года[4]. Был удостоен нескольких европейских орденов и помимо Загреба был почётным гражданином Вены, Праги, Пешта, Любляны[5]. |
| 3 | 1854 | Йосип Елачич | 
|
Австрийский полководец хорватского происхождения, бан Хорватии в 1848—1859 годах, активный участник подавления Венгерской революции 1848—1849 годов; упразднил в Хорватии крепостное право[6]. |
| 4 | 1854 | Йосип Буневац | Великий жупан[7]. | |
| 5 | 1854 | Бенедикт Лентулай | Великий жупан[7]. | |
| 6 | 1854 | Йосип Флук | Советник министра[7] | |
| 7 | 1854 | Йосип Боуффлер | Архитектор[7] | |
| 8 | 1854 | Сима Маноилович | Информации о деятельности в архивах не сохранилось[8]. | |
| 9 | 1861 | Вук Караджич | 
|
Сербский филолог, реформатор сербского языка и кириллического алфавита[9], создатель сербской грамматики, один из виднейших деятелей сербского Национального возрождения. Язык и письмо, кодифицированные Караджичем, стали основными в Сербии, Воеводине, Боснии и Герцеговине, Черногории. В правописание был введён фонетический принцип — «как слышится, так и пишется»[10]. В путешествиях Караджич собрал большой исторический и этнографические материал, опубликовал произведения сербской устной культуры[11]. |
| 10 | 1869 | Эвген Кватерник | 
|
Хорватский политический деятель и писатель[12], один из основателей Хорватской партии права, депутат Сабора, сторонник независимости Хорватии, один из организаторов восстания в Раковице (Кордун)[13]. |
| 11 | 1880 | Ладислав Пеячевич | 
|
Хорватский аристократ[14], политик и общественный деятель, депутат Сабора, бан Хорватии[15]. При Пеячевиче были ликвидированы хорватская и славонская краины, последние две части бывшей Военной границы, на территории которых восстанавливалась власть Хорватии. |
| 12 | 1880 | Иван Зайц | 
|
Хорватский композитор[7], дирижёр, педагог. Писал, в основном, оперетты. Занимал посты директора и главного дирижёра Загребской оперы и директора Хорватского института музыки. Иван Зайц заложил основу хорватского музыкального возрождения начала XX века. |
| 13 | 1881† | Август Шеноа | 
|
Писатель[16], автор исторических романов, написал популярную патриотическую песню «Živila Hrvatska». Считается «Отцом хорватского романа». |
| 14 | 1885 | Евгений Кумичич | 
|
Хорватский писатель, романы которого «Госпожа Сабина» и «Сирота» способствовали переходу хорватской литературы от романтизма к реализму. Кроме литературы занимался политикой, был депутатом Сабора[17]. |
| 15 | 1886† | Джуро Даничич | 
|
Сербский филолог[7], переводчик, лексикограф. Составитель «Словаря хорватского или сербского языка». Ученик и последователь Вука Караджича, по примеру которого попытался реформировать хорватский алфавит, заменив диграфы Dj/dj, Lj/lj, Nj/nj, Dž/dž на графемы Đ/đ, Ļ/ļ, Ń/ń, Ģ/ģ, из которых в употребления вошла только первая. |
| 16 | 1890 | Иван Бенкович (хорв.) | Художник[7], иллюстратор, гравёр, карикатурист[18]. | |
| 17 | 1895 | Кароль Куэн-Хедервари | 
|
Венгерский политический деятель, бан Хорватии в 1883—1903 годах[19]. Проводил жёсткую политику мадьяризации страны. Был отправлен в отставку с поста бана после ряда вспыхнувших против него бунтов. В дальнейшем — премьер-министр Венгрии. |
| 18 | 1895 | Дезё Банфи | 
|
Венгерский барон политик, умеренный либерал. В 1892—1895 председатель палаты депутатов венгерского парламента, в 1895—1899 годах — премьер-министр Венгрии. Провёл закон о гражданском браке[20][21]. |
| 19 | 1900 | Тадия Смичиклас (англ.) | 
|
Историк, первый[22] почётный профессор Загребского университета[23]. Его двухтомная «История Хорватии» и другие работы заложили основу научной историографии Хорватии и способствовали укреплению идей непрерывности хорватской государственности[24]. Член Сабора, председатель Матицы хорватской[25]. |
| 20 | 1903 | Иван Трнский (англ.) | 
|
Хорватский писатель[7], переводчик, изобретатель головоломок. Организатор и председатель Общества хорватских писателей. |
| 21 | 1906 | Джуро Дежелич (англ.) | 
|
Писатель[7]. Был редактором газет «Narodne novive» и «Danika», первым редактором журналов «Domobran» и «Vienac». Писал исторические и философские эссе, политические статьи, стихи, рассказы, романы, биографии известных хорватов, литературу о путешествиях. Был членом городского совета Загреба, заместителем мэра Загреба. В 1868 году основал пожарную службу. |
| 22 | 1908 | Юрай Посилович (хорв.) | Священник, архиепископ Загреба[7]. Выступал за развитие общей культуры и науки в Хорватии. Был редактором католической газеты, одним из основателей хорватского литературного общества святого Иеронима, профессором и первым деканом богословского факультета в Загребе. Под патронажем Посиловича был восстановлен Загребский собор, построены монастырь и церковь иезуитов в Загребе. Среди его особых заслуг — усилия по сохранению глаголицы. | |
| 23 | 1910† | Йосип Юрай Штросмайер | 
|
Хорватский католический епископ немецкого происхождения, теолог и меценат, политический и общественный деятель. Хорватским народом почитается как «отец родины». Выступал за максимальную автономию Хорватии, но, при этом, сближение южно-славянских народов; славянское богослужение в Хорватии, изучение глаголицы в семинариях Далмации[26][27]. |
| 24 | 1916 | Светозар Бороевич фон Бойна | 
|
Военный, генерал-фельдмаршал Австро-Венгрии, участник Первой мировой войны. Был противником вступления Хорватии в Королевство сербов, хорватов и словенцев, настаивая на полной независимости хорватского государства[28]. |
| 25 | 1916 | Стефан Саркотич | 
|
Австро-венгерский военный и политический деятель, генерал-полковник, командующий рядом успешных операций против сербских и черногорских войск. Выступал против создания Королевства сербов, хорватов и словенцев, но за объединение Королевства Хорватия и Славония с Боснией[28]. |
| 26 | 1918 | Шиме Маззура | Юрист[7] |
Королевство Югославия (1918—1941)
| № | Год присвоения | Имя | Портрет | Комментарий |
|---|---|---|---|---|
| 27 | 1919† | Милан Амруш | 
|
Врач, юрист, политик, мэр Загреба в 1890—1892 и 1904—1910 годах[29][30]. При Амруше была завершена электрификация Загреба[29]. Был построен новый родильный дом. В должности заместителя бана по вопросам религии и образования Амруш начал работу по организации в университетах технических факультетов[31]. |
| 28 | 1922 | Векослав Клаич | 
|
Историк и писатель, член Хорватской академии наук и искусств. Сторонник студенческих демонстраций и университетской автономии. Его работы сыграли важную роль в укреплении хорватского национального самосознания. Помимо истории и литературы занимался музыкой, был дирижёром[32]. |
| 29 | 1926 | Фране Булич | 
|
Археолог, специалист по римским и средневековым древностям[33], директор Археологического музея в Сплите и хранитель дворца императора Диоклетиана в 1883—1920 годах. |
| 30 | 1927 | Владимир Мажуранич | Хорватский писатель[34]. Представитель известной писательской семьи Мажураничей, сын бана Хорватии в 1873—1880 годах Ивана Мажуранича, отец известной детской писательницы Иваны Брлич-Мажуранич[35]. | |
| 31 | 1927 | Ксавьер Шандор Джальский (англ.) | 
|
Хорватский писатель[36]. Был противником австро-венгерского засилья в Хорватии. В литературе разрабатывал тему национальной борьбы, вымирающие старинные рода изображал носителями хорватского национального духа и рыцарских традиций[37]. Великий жупан Загребской жупании[38]. |
| 32 | 1927 | Драгутин Горянович-Крамбергер | 
|
Хорватский геолог, археолог, палеонтолог[39]. В 1899 году обнаружил стоянку неандертальцев в Крапине[40], в связи с чем опубликовал 53 работы. Находка позволила выделить отдельный подвид Homo Krapiniensis. Горянович-Крамбергер — член Югославской академии наук и искусств. Помимо Загреба является почётным гражданином Крапины и Карловаца. |
| 33 | 1929 | Анте Бауэр | Хорватский священник[34], архиепископ Загреба. Известен резкими антисербскими и антиправославными высказываниями, в частности во время Первой мировой войны[41]. | |
| 34 | 1934 | Теодор Викерхаузер | Врач, профессор хирургии[34], основатель хирургического отделения в больнице Загреба[42]. |
Социалистическая Югославия
| № | Год присвоения | Имя | Портрет | Комментарий |
|---|---|---|---|---|
| 35 | 1945 | Иосип Броз Тито | 
|
Югославский военный, государственный и партийный деятель, лидер Югославии в 1945—1980 годах (с 1953 года — президент), маршал[43]. Один из организаторов и главнокомандующий Народно-освободительной армии Югославии, Народный герой Югославии[44]. |
| 36 | 1950 | Владимир Бакарич | Политик, участник Народно-освободительной борьбы, Народный герой Югославии[44], один из ближайших соратников Тито, член Президиума СКЮ, вице-президент СФРЮ[45]. Доктор права[46] | |
| 37 | 1960 | Мирослав Крлежа | 
|
Хорватский писатель[47]: поэт, прозаик, драматург, эссеист. Один из крупнейших представителей модернизма в балканской литературе. Вице-президент Академии наук и искусств, глава Хорватского института лексикографии[48], в 1958—1961 руководил Союзом писателей Югославии. |
| 38 | 1980 | Анка Берус (сербск.) | Югославская партизанка, участница Народно-освободительной борьбы, Народный герой Югославии[44], профессор. После войны занимала разные высокие посты в руководстве Социалистический Республики Хорватии[49]. | |
| 39 | 1980 | Павле Грегорич (сербск.) | Участник Октябрьской революции и Народно-освободительной борьбы, Народный герой Югославии[44]. После войны занимал различные высокие посты в руководстве Хорватии и Югославии, в том числе был членом ЦК Союза коммунистов Югославии. | |
| 40 | 1980 | Иван Краячич | Югославский военный (генерал-лейтенант) и политик. Участник гражданской войны в Испании и Народно-освободительной борьбы, Народный герой Югославии[44], в 1963—1967 годах — председатель Сабора Хорватии. | |
| 41 | 1980 | Карло Мразович | Югославский военный (генерал-лейтенант) и политик. Участник Венгерской революции 1919 года, гражданской войны в Испании, Народно-освободительной борьбы, Народный герой Югославии[44], в 1949—1952 годах — председатель президиума Хорватского Сабора | |
| 42 | 1980 | Мика Шпиляк | Югославский революционер, участник Народно-освободительной борьбы, Народный герой Югославии[44], мэр Загреба в 1949—50 годах[30], председатель Совета Союза профсоюзов Югославии, председатель Президиума СФРЮ. В 1984—1986 годах — секретарь ЦК Союза коммунистов Хорватии | |
| 43 | 1985† | Форбс Бёрнэм | Политик, премьер-министр и президент Гайаны[50]. В годы его правления Гайана окончательно избавилась от колониального статуса, однако имел место рост авторитаризма. Политический курс претерпел сдвиг к левой идеологии; произошло сближение страны с Кубой и Советским Союзом. | |
| 44 | 1987 | Хавьер Перес де Куэльяр | 
|
Перуанский дипломат. С 1940 года работал в Министерстве международных отношений Перу, работал в посольствах Перу в разных странах, в 1971—1982 годах возглавлял перуанскую делегацию в ООН. В 1982—1991 годах — 5-й Генеральный секретарь ООН[51]. |
Независимая Хорватия
| № | Год присвоения | Имя | Портрет | Комментарий |
|---|---|---|---|---|
| 45 | 1990 | Мать Тереза | 
|
Католическая монахиня, основательница женской монашеской конгрегации «Сёстры Миссионерки Любви», занимающейся служением бедным и больным. Лауреат Нобелевской премии мира. Причислена Католической Церковью к лику блаженных[52]. |
| 46 | 1992 | Франьо Туджман | 
|
Хорватский военный (маршал), политик, первый президент независимой Хорватии (1990—1999). Участвовал в Народно-освободительной борьбе, впоследствии сделал военную карьеру, став самым молодым югославским генералом армии. C 60-х годов занял ревизионистскую националистическую антисербскую и антикоммунистическую позицию, за что был исключён из партии и дважды судим. В 1990 году создал партию ХДС, пришедшую к власти[53]. На годы правления Туджмана пришлась гражданская война в Хорватии (1991—1995), являвшаяся частью серии военных конфликтов, сопровождавших распад Югославии в 90-х годах XX века[54][55]. |
| 47 | 1998 | Маргарет Тэтчер | 
|
Британский политик[47], лидер Консервативной партии, 71-й премьер-министр Великобритании (1979—1990), первая женщина на этом посту и единственный премьер-министр, кто за предшествующие более чем 150 лет занимал этот пост столь долгое время[56]. |
| 48 | 2000 | Драгутин Тадиянович | 
|
Хорватский поэт[57]. Был редактором газеты «Narodne novine» (1935—1940), преподавал в Загребской академии искусств (1939—1945). Состоял в Хорватской академии науки и искусств Литературного института, директором которого был с 1953 по 1973 год. В 1964—1965 годах был председателем Общества хорватских писателей. |
| 49 | 2005 | Яница Костелич | 
|
Хорватская горнолыжница[57], четырёхкратная олимпийская чемпионка, пятикратная чемпионка мира. Единственная горнолыжница, четырежды победившая на Олимпиадах и единственная, завоевавшая три золота на одних Играх (2002). Трёхкратная обладательница кубка мира (2001, 2003, 2006)[58]. На Олимпийских играх 2002 года завоевала первые олимпийские медали Хорватии. |
| 50 | 2008† | Вечеслав Холевац | 
|
Югославский военный и политический деятель. Один из организаторов партизанского движения на территории Хорватии по время Народно-освободительной борьбы. Народный герой Югославии[44]. В 1952—1963 годах занимал пост мэра Загреба[30]. При Холеваце в Загребе было построено значительное количество важных сооружений, в том числе мост через Саву[59]. |
| 51 | 2010† | Эдо Муртич (англ.) | Хорватский художник и гравёр, представитель лирического абстракционизма и абстрактного экспрессионизма. Работал в различных направлениях: масло, гуашь, графика, керамика, мозаика, фрески и театральная сценография. Участвовал в более чем 150 персональных и 300 совместных выставок[60]. |
См. также
Напишите отзыв о статье "Список почётных граждан Загреба"
Примечания
- ↑ [www.zagreb.hr/default.aspx?id=986 Počasni građanin Grada Zagreba] (хорв.). Javna priznanja. Официальный сайт Загреба. Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PSassax Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ [www.britannica.com/EBchecked/topic/47820/Alexander-baron-von-Bach Alexander, baron von Bach] (англ.). Encyclopædia Britannica. Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PScDBH1 Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ [www.aeiou.at/aeiou.encyclop.b/b005296.htm Bach, Alexander Freiherr von] (нем.). Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PSdG0Gv Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ R. Egger. [www.biographien.ac.at/oebl_7/206.pdf O'Donell von Tyrconell] // Österreichisches Biographisches Lexikon 1815–1950 (ÖBL). — Wien: Verlag der Österreichischen Akademie der Wissenschaften, 1978, ISBN 3-7001-0187-2. — Band 7, S. 206. (нем.)
- ↑ O’Domhnaill Abu // O’Donnell Clan Newsletter. — 1987. — Вып. 7. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0790-7389&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0790-7389].
- ↑ [www.moljac.hr/biografije/jelacic.htm Josip Jelačić] (хорв.). Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PSe8JdR Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [www.zagreb.hr/default.aspx?id=1388 1850. - 1918. (Austro Ugarska monarhija)] (хорв.). Počasni građanin Grada Zagreba. Официальный сайт Загреба. Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/61B7YTNBg Архивировано из первоисточника 24 августа 2011].
- ↑ Damir Tučkar. [www.hkv.hr/izdvojeno/vai-prilozi/s-/tukar-damir/1890-poasni-graani-grada-zagreba.html Počasni građani grada Zagreba] (хорв.) (23 января 2008). Проверено 25 июля 2011. [www.webcitation.org/65PSefWoN Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ Караджич Вук Стефанович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- ↑ Анна Травкина. [www.serbia.ru/karadzic.htm Вук Караджич — классик современного сербского языка] (рус.). Serbia.ru. — Сайт о Сербии и сербском народе. Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PSfSZXu Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ [www.kamsha.ru/uvletchen/srbija/Kar/index.html Караджич (Караџић) Вук Стефан (1787 — 1864)] (рус.). kamsha.ru. — Официальный сайт Веры Камши. Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PSgYmFb Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ Šeper. [www.biographien.ac.at/oebl_4/383.pdf Kvaternik Eugen] // Österreichisches Biographisches Lexikon 1815–1950 (ÖBL). — Wien: Verlag der Österreichischen Akademie der Wissenschaften, 1969. — Band 4, S. 383. (нем.)
- ↑ [www.moljac.hr/biografije/kvaternik.htm Eugen Kvaternik] (хорв.). Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PShk8TQ Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ Ivan Balta. Vlastelinska porodica Pejačević. — Split, 1985.
- ↑ в 1880—1883 годахNeda Engelsfeld. Povijest hrvatske države i prava: razdoblje od 18. do 20. stoljeća. — Pravni fakultet. — Zagreb, 2002. — ISBN 953-6714-41-8.
- ↑ August Šenoa: Zlatarovo zlato. — Zagreb: Školska knjiga, 2001. — С. 427. — ISBN 9530603770.
- ↑ Кумичич Евгений // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- ↑ [www.posta.hr/main.aspx?id=148&idmarke=1488 Современная хорватская живопись] (хорв.). Hrvatska pošta. Проверено 27 апреля 2012. [www.webcitation.org/67GCwUfA1 Архивировано из первоисточника 28 апреля 2012].
- ↑ [www.biographien.ac.at/oebl_3/318.pdf Khuen-Héderváry Károly Graf] // Österreichisches Biographisches Lexikon 1815–1950 (ÖBL). — Wien: Verlag der Österreichischen Akademie der Wissenschaften, 1965. — Band 3, S. 318. (нем.)
- ↑ Банфи // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.
- ↑ [www.biographien.ac.at/oebl_1/48.pdf Bánffy Desider Baron] // Österreichisches Biographisches Lexikon 1815–1950 (ÖBL). — Wien: Verlag der Österreichischen Akademie der Wissenschaften, 1957. — Band 1, S. 48. (нем.)
- ↑ Звание присуждено в 1913 году, впервые с 1669 года, когда оно было учреждено.
- ↑ [www.unizg.hr/rektori/tsmiciklas.htm Tade Smičiklas] (хорв.). Сайт Загребского университета. Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PSiDVwt Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ Miroslav Kurelac (2001) «Tadija Smičiklas as Historian and his Scholarly Conceptions» in Papers and Proceedings of the Department of Historical Research of the Institute of Historical and Social Research of Croatian Academy of Sciences and Arts, Vol. 18
- ↑ Смичиклас Тадия // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- ↑ Vasilije Đ. Krestić. Biskup Štrosmajer u svetlu novih izvora. — Zagreb, 2002.
- ↑ Штросмайер Йосип Юрай // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- ↑ 1 2 Залесский К. А. Кто был кто в Первой мировой войне. — М.: АСТ, 2003. — 896 с. — 5000 экз. — ISBN 5-271-06895-1.
- ↑ 1 2 Звонимир Милчец. [www.zagreb.hr/default.aspx?id=15573 Zagrebački gradonačelnici] (хорв.). Официальный сайт Загреба. Zagreb.hr. Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PSilPbb Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ 1 2 3 [www.zagreb.hr/default.aspx?id=4686 Список градоначальников Загреба] (хорв.). Официальный сайт Загреба. Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PSk4CsN Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ Josip Šarčević. [free-vk.t-com.hr/Josip-Sarcevic/biomedicinari.htm Milan Emil Amruš] (хорв.). Poznati Vinkovčani - Biomedicinari (22 марта 2006). Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PSlPbmX Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ [www.unizg.hr/rektori/vklaic.htm Vjekoslav Klaić] (хорв.). Сайт Загребского университета. Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PSmIlux Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ Булич Фране — статья из Большой советской энциклопедии (3-е издание).
- ↑ 1 2 3 [www.zagreb.hr/default.aspx?id=1389 1918. - 1941. (Kraljevina Jugoslavija)] (хорв.). Počasni građanin Grada Zagreba. Официальный сайт Загреба. Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PSmnvsq Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ [philatelia.ru/literature/plots/?more=1&id=2283 Брлич-Мажуранич (Brlić Mažuranić) Ивана] (рус.). Philatelia.ru. — Авторский проект Дмитрия Карасюка. Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PSnvH2n Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ Branka Palme. Ksaver Šandor Gjalski. Zum Problem des psychologischen Realismus in der kroatischen Literatur. — Wien, 1970.
- ↑ [rubtsov.penza.com.ru/peoples/gjalski_ksaver.htm Ксавер Шандор Джальский] (рус.). Сайт Андрея Рубцова. Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PSpcLoq Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ [www.sanu.ac.rs/Clanstvo/IstClan.aspx?arg=153, Ксавер Шандор Ђалски] (серб.). Српска академија наука и уметности. Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PSqG4wc Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ Народна енциклопедија. — Загреб: Ст. Станојевић, 1925—1929.
- ↑ [sobesednik.ru/tourism/horvatya_loshin/ Неандертальские тайны Хорватии] (рус.) (30 апреля 2010). Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PXREk7f Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ Анна Филимонова. [www.pravoslavie.ru/arhiv/050831112019.htm Понятие «Великая Сербия» в политике хорватских и словенских католических деятелей (1914—1918)] (рус.). Православие.Ru (31 августа 2005). Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PXTWBFk Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ [www.acta-clinica.kbsm.hr/arhiva/Acta2000/Acta2/15.pdf Historical review] (англ.) // Acta clin Croat : pdf. — 2000. — Vol. 30, fasc. 2. — P. 135—136.
- ↑ [www.britannica.com/EBchecked/topic/597295/Josip-Broz-Tito Josip Broz Tito] (англ.). Encyclopædia Britannica. Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PXVAEZZ Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Народни хероји Југославије. — Београд: Младост, 1975.
- ↑ Залесский К. А. Кто был кто. Союзники СССР. — М.: АСТ, 2004.
- ↑ Ivan Supek. [books.google.hr/books?lr=&cd=18&id=sQ4dAAAAMAAJ&q=sin+suca Krunski svjedok protiv Hebranga]. — Markanton Press. — Chicago, 1983. — С. 237.
- ↑ 1 2 [www.zagreb.hr/default.aspx?id=1390 1945. - 1990. (SFR Jugoslavija)] (хорв.). Počasni građanin Grada Zagreba. Официальный сайт Загреба. Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/61ALqklgo Архивировано из первоисточника 24 августа 2011].
- ↑ Крлежа Мирослав // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- ↑ Енциклопедија Југославије. — 2-е. — Загреб: Југославенски лексикографски завод, 1980. — Т. 1.
- ↑ Burnham, Forbes // Encyclopedia of Latin America / Thomas M. Leonard. — New York: Facts On File, Inc. — Т. 4. — ISBN 978-0-8160-7359-7.
- ↑ [www.un.org/russian/basic/sg/cuellar.htm Хавьер Перес де Куэльяр] (рус.). Официальный сайт ООН. — Пятый Генеральный секретарь ООН (1982—1991 годы). Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PXW4A26 Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ Фалько, Ж.-М. ди. Мать Тереза. Вера творит чудеса. — М.: Текст, 2004.
- ↑ [www.coldwar.ru/conflicts/yugoslaviya/croatia.php Франьо Туджман, первый президент Республики Хорватия] (рус.). Отделение Хорватии. coldwar.ru. — Холодная война: великое противостояние. Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PXWUwpg Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ [www.newsru.com/background/06mar2006/crocivwar.html Гражданская война в Хорватии 1991—1995] (рус.). Newsru.com (6 марта 2006). Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PXYC6IZ Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ [www.hrono.ru/sobyt/1991horv.html Война в Хорватии 1991—1992 гг.] (рус.). ХРОНОС. — всемирная история в интернете. Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PXabcw9 Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ [www.number10.gov.uk/history-and-tour/margaret-thatcher-2/ Margaret Thatcher] (англ.). — Официальный сайт премьер-министра. Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PXbwXwA Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ 1 2 [www.zagreb.hr/default.aspx?id=1391 Od 1990. godine (Republika Hrvatska)] (хорв.). Počasni građanin Grada Zagreba. Официальный сайт Загреба. Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PXcQ89L Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2007-04-20/7_12/ Горные лыжи] (рус.) // Спорт-Экспресс : газета. — 20 апреля 2007.
- ↑ [www.zagreb.hr/default.aspx?ID=10754 Većeslav Holjevac — počasni građanin Grada Zagreba] (хорв.). Официальный сайт Загреба (18 февраля 2009). Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PXdW9Pg Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- ↑ [www.galerija-kula.hr/hr/slikar/29/Edo-Murtic.aspx Artist Edo Murtić] (хорв.). Zagreb: Gallery Kula. Проверено 20 июля 2011. [www.webcitation.org/65PXer5yQ Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
</ol>
Ссылки
- [www.zagreb.hr/default.aspx?id=986 Počasni građanin Grada Zagreba] (хорв.). Javna priznanja. Официальный сайт Загреба. Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PSassax Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
- Damir Tučkar. [www.hkv.hr/izdvojeno/vai-prilozi/s-/tukar-damir/1890-poasni-graani-grada-zagreba.html Počasni građani grada Zagreba] (хорв.) (23 января 2008). Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/65PSefWoN Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
|
Этот список входит в число избранных списков и порталов русскоязычного раздела Википедии. |
Отрывок, характеризующий Список почётных граждан Загреба
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.
Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
