Список правителей Сиракуз

Сиракузы был древнегреческим городом - государством, расположенный на восточном побережье Сицилии. Город был основан переселенцами из Коринфа в 734 или 733 году до н.э., и был завоеван римлянами в 212 году до н.э., после чего Сиракузы стали резиденцией римского владычества в Сицилии. На протяжении большей части своей истории город оставался независимым, это было обусловлено правопреемством тиранов, только в короткие периоды город Сиракузы находился под демократией, олигархией и под властью Эпира. Большинство тиранов Сиракуз происходили из трёх аристократических родов: Диомениды, Дионисиады, Агафоклиды. Ниже приведен список тиранов Сиракуз, отсортированный по времени их правления. Некоторые правители (Агафокл, Гиерон) носили титул царя.

Тираны Сиракуз

     # Соправители.      ^ Двоевластие.

№№	Портрет	Имя на русском языке	Имя на древнегреческом языке	Годы правления ( до н. э. )
Тирания
1.		Гелон	Γέλων	485 — 478
2.		Гиерон I	Ἱέρων	478 — 466
3.		Фрасибул	Θρασύβουλος	466 — 465
Период демократии
Тирания
4.		Дионисий Старший	Διονύσιος	405 — 367
5.		Дионисий Младший	Διονύσιος	367 — 357
6.		Дион	Δίων	357 — 354
7.		Каллипп	Κάλλιππος	354 — 352
8.		Гиппарин	Ἰππαρῖνος	353 — 351
9.		Аретей	'	353/352 — 351/350
10.		Нисей	'	351/350 — 347/346
11.		Дионисий Младший	Διονύσιος	347/346 — 344
12.		Тимолеонт	Τιμολέων	344 — 337
Период олигархии
Тирания
13.		Агафокл	Ἀγαθοκλῆς	317 — 289
14.		Гикет		289 — 280
15.		Финион	Θινιὸν	280 — 277
15.		Сосистрат	Σωσίστρατος	280 — 277
Период под властью Эпира
Тирания
16.		Гиерон II	Ἰέρων	270 — 216
16.		Гелон II		240 — 216
17.		Гиероним	Ἰερώνυμος	216/215 — 214
18.		Андранодор	Ἀδρανόδωρος	214
19.		Гиппократ	Ἱπποκράτης	214/213 — 212
19.		Эпикид	Ἐπικύδης	214/213 — 212
Период под управлением Рима

Отрывок, характеризующий Список правителей Сиракуз

Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.