Список председателей Верховной Рады Украины
Поделись знанием:
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Председатель Верховной Рады Украины (укр. Список голів Верховної Ради України) (неофициальное название — спикер парламента) — избирается Верховной Радой на срок её полномочий из числа народных депутатов открытым голосованием[1]. Правовой статус председателя Верховной Рады Украины регулируется Конституцией Украины и Регламентом Верховной Рады Украины .
Председатель Верховной Рады осуществляет ряд функций, возложенных на него Конституцией Украины, Регламентом Верховной Рады Украины, Законом «О комитетах Верховной Рады Украины» , Законом «О статусе народного депутата Украины» и другими законодательными актами.
Самым молодым Председателем Верховной Рады на момент избрания был Арсений Яценюк, который занял пост в возрасте 33-х лет[2]. Старейшим Председателем Верховной Рады был 10-й Председатель Владимир Рыбак, возглавил эту должность в возрасте 66 лет и был освобожден от должности в возрасте 67 лет.
Дважды должность Председателя ВР занимали Иван Плющ (2-й, 5-й), Александр Мороз (3-й , 7-й), Владимир Литвин (6-й, 9-й).
Кратчайший срок в должности Председателя Верховной Рады независимой Украины провел Леонид Кравчук (3 месяца и 5 дней), а самый длинный (вместе две каденции) - Владимир Литвин (8 лет).
Должность Председателя Верховной Рады никогда не занимала женщина.
Список председателей Верховной Рады Украины
| Имя | Фото | Дата избрания | Дата освобождения от должности | Партия | Созыв | Примечания |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Леонид Макарович Кравчук | 
|
23 июля 1990 | 5 декабря, 1991 | КПСС (до августа 1991) | 1 (12) | 24 августа 1991 года во время председательства Леонида Кравчука, Верховная Рада приняла Акт провозглашения независимости Украины как самостоятельного Украинского государства. 26 августа Указом Президиума Верховного Совета была запрещена деятельность Коммунистической партии Украины. 1 декабря 1991 года было решен и другой существенный вопрос - был избран первый Президент независимой Украины. Этому предшествовала острая предвыборная борьба. Из большой группы претендентов фаворитом в кандидаты в Президенты независимой Украины считался Председатель Верховной Рады Леонид Кравчук, который и занял эту должность. |
| Иван Степанович Плющ | 
|
5 декабря 1991 | 11 мая 1994 | Беспартийный | 1 (12) | Во время председательства Плюща произошли кардинальные изменения: в начале декабря 1991 года лидеры Украины, России и Беларуси провозгласили в Минске образовании Содружества Независимых Государств (СНГ). За год независимость Украины признали более 120 стран, с 87 из них были установлены дипломатические отношения. Экономика страны была в сложном положении. Приближался острый социально-экономический и политический кризис. В этих условиях 24 сентября 1993 года Верховная рада Украины приняла решение о проведении досрочных выборов парламента и Президента Украины[3]. |
| Александр Александрович Мороз | 
|
18 мая 1994 | 12 мая 1998 | Социалистическая партия Украины | 2 (13) | Под председательством Александра Мороза украинский парламент обеспечил значительное расширение правовой базы реформ (принято 753 закона), принятие новой Конституции Украины, усиление контролирующих функций высшего законодательного органа (основаны парламентские слушания, дни правительства). Однако продолжались серьезные противоречия между ветвями власти, несбалансированность полномочий, политические противостояния, принятия политизированных законов[4]. |
| Александр Николаевич Ткаченко | 
|
7 июля 1998 | 21 января 2000 | Селянская партия Украины | 3 (14) | В течение 3-х месяцев Верховная рада Украины 3-го созыва пыталась избрать Председателя (позже этот процесс в парламенте получит название «спикериада») и на 18-м голосование Верховная Рада избрала нового Председателя ВР - Александра Ткаченко. Позже, лишившись поддержки большинства депутатов, которые голосовали за него, через голосование однопартийцев и его самого за назначение Виктора Ющенко председателем Национальным Банком Украины и за нескрываемый политический курс против Леонида Кучмы (во главе с коммунистами), большинство депутатов инициируют отставку спикера. Но для смены руководства парламента необходимо было зафиксировать кворум - две трети депутатов, присутствовавших в зале заседаний. Каждый раз, когда вставал вопрос о спикере, левые партии не регистрировались. 21 января 2000 года на выездном вечернем заседании в Украинском доме 239 депутатов единогласно проголосовали за отставку Александра Ткаченко[5]. |
| Иван Степанович Плющ |
|
1 февраля 2000 | 14 мая 2002 | Народно-демократическая партия | 3 (14) | После того как Александр Ткаченко оставил в январе 2000 года пост Председателя Верховной Рады, Иван Плющ во второй раз избирается главой парламента. После его избрания в парламенте происходит перераспределение руководящих должностей комитетов, принимается ряд важных изменений в Регламент Верховной Рады: все голосования становятся именными, для голосования были определен только один день пленарной недели - четверг, создается Координационный совет большинства, на которой согласовывались позиции фракций перед рассмотрением соответствующих вопросов в сессионном зале парламента (современная Согласительный совет). Кроме того, парламент работает над целым блоком важных законопроектов. В 2001—2002 годах Верховная Рада переживает еще один политический кризис, связанный с «делом Гонгадзе» и «кассетным скандалом»: парламент парализован, а большинство прекращает своё функционирование. |
| Владимир Михайлович Литвин | 
|
28 мая 2002 | 26 апреля 2006 | Народная партия | 4 | Под председательством Владимира Литвина были приняты в декабре 2004 года поправки к конституции, ограничиваюшие влияние президента на руководство страной, которые по сути привели к конституционной реформы[6]. |
| Александр Александрович Мороз |
|
6 июля 2006 | 23 ноября 2007 | Социалистическая партия Украины | 5 | 2006 года Александр Мороз, избранный в парламент от Социалистической партии, возглавил фракцию. Несмотря на подписанное коалиционное соглашение между фракциями БЮТ, Наша Украина и СПУ, которая предусматривала избрание Юлии Тимошенко премьер-министром и Петра Порошенко председателем ВР, неожиданно выдвинул собственную кандидатуру на должность Председателя Верховной Рады, что было расценено коалицией как предательство. Блок Юлии Тимошенко и Наша Украина отказались принимать участие в голосовании, однако Мороз был избран - благодаря поддержке фракций Партии регионов и КПУ, которые на следующий день вместе с социалистами образовали новую коалицию большинства в парламенте[7]. |
| Арсений Петрович Яценюк | 
|
4 декабря 2007 | 12 ноября 2008 | Беспартийный | 6 | 23 ноября 2007 года Арсений Яценюк принял присягу народного депутата Верховной Рады Украины, а уже 4 декабря 2007 года по результатам тайного голосования он стал самым молодым председателем украинского парламента. За его кандидатуру отдали свои голоса 227 депутатов, представлявших фракции Наша Украина - Народная самооборона и Блок Юлии Тимошенко. Арсений Яценюк — первый спикер, который по собственному желанию подал в отставку. После его отставки обязанности спикера исполнял первый вице-спикер Александр Лавринович. Партия регионов предложила его и в качестве кандидата на должность Председателя Верховной Рады, но это предложение не нашло поддержки, и парламент возглавил Владимир Михайлович Литвин[8][9][10]. |
| Владимир Михайлович Литвин |
|
9 декабря 2008 | 12 декабря 2012 | Народная партия | 6 | По завершении политического кризиса 2008 года, Владимира Литвина вторично избирают председателем украинского парламента. За такое решение проголосовали 244 народных депутата из 422 зарегистрированных в зале. На следующий день после избрания Владимира Литвина председателем ВР, он сообщил о восстановлении демократической коалиции, в которую также присоединился и Блок Литвина. Впрочем, уже после избрания президентом Виктора Януковича политический курс Литвина меняется в сторону тогдашней власти. Во время председательства Владимира Литвина начали приниматься политические противоречивые законы: ратифицировано соглашение Януковича-Медведева и принят закон об основах государственной языковой политики, после принятия которого 4 июля 2012 года Владимир Литвин и его заместитель Николай Томенко подали в отставку, которая не была принята[11]. |
| Владимир Васильевич Рыбак | 
|
13 декабря 2012 | 22 февраля 2014 | Партия регионов | 7 | Председатель Верховной Рады Украины с 13 декабря 2012 года. За достаточно малое время своей работы Верховная Рада Украины 7-го созыва, во главе со спикером Владимиром Рыбаком, запомнилась своей недееспособностью: многочисленные блокирования работы парламента оппозиционными фракциями, а также, по мнению оппозиции, неоднократные нарушения Регламента со стороны спикера. За 6 месяцев работы принято около 45 законов. Кроме этого, во второй раз за историю независимой Украины состоялось выездное заседание Верховной Рады, и впервые в истории такое заседание состоялось с участием Председателя Верховной Рады. 22 февраля 2014 года во время событий Евромайдана подал в отставку по состоянию здоровья[12]. |
| Александр Валентинович Турчинов | 
|
22 февраля 2014 | 27 ноября 2014 | Батькивщина (до 27 августа 2014), Народный фронт (с 27 августа 2014) | 7 | Председатель Верховной Рады Украины с 22 февраля 2014 года по 27 ноября 2014 года. Также с 23 февраля 2014 исполняющий обязанности Президента Украины[13]. |
| Владимир Борисович Гройсман | 
|
27 ноября 2014 | 14 апреля 2016 | Блок Петра Порошенко | 8 | Председатель Верховной Рады Украины с 27 ноября 2014 года по 14 апреля 2016 года |
| Андрей Владимирович Парубий | 
|
14 апреля 2016 | Народный фронт | 8 | Председатель Верховной Рады Украины с 14 апреля 2016 года |
См. также
Напишите отзыв о статье "Список председателей Верховной Рады Украины"
Примечания
- ↑ [polityka.in.ua/info/667.htm Конституційний суд дозволив відкрито обирати Голову Верховної Ради]. Проверено 11 октября 2012. [polityka.in.ua/info/667.htm Архивировано из первоисточника 21 июня 2013]. (укр.)
- ↑ [olegda.pp.net.ua/news/2007-12-04-97 Арсеній Яценюк новий Голова Верховної Ради]. Проверено 4 декабря 2007. [polityka.in.ua/info/667.htm Архивировано из первоисточника 21 июня 2013]. (укр.)
- ↑ [zakon.rada.gov.ua/ Законы Украины]. Order of Verkhovna Rada No. 1930-XII: [zakon1.rada.gov.ua/cgi-bin/laws/main.cgi?nreg=1930-12 On the Head of the Verkhovna Rada of Ukraine]. Passed on 1991-12-05. (укр.)
- ↑ [zakon.rada.gov.ua/ Законы Украины]. Order of Verkhovna Rada No. 14/94-ВР: [zakon1.rada.gov.ua/cgi-bin/laws/main.cgi?nreg=14/94-ВР On the Head of the Verkhovna Rada of Ukraine]. Passed on 1994-05-18. (укр.)
- ↑ [zakon.rada.gov.ua/ Законы Украины]. Order of Verkhovna Rada No. 31-XIV: [zakon1.rada.gov.ua/cgi-bin/laws/main.cgi?nreg=31-14 On the Head of the Verkhovna Rada of Ukraine]. Passed on 1998-07-07. (укр.)
- ↑ [zakon.rada.gov.ua/ Законы Украины]. Order of Verkhovna Rada No. 10-IV: [zakon1.rada.gov.ua/cgi-bin/laws/main.cgi?nreg=10-15 On the Head of the Verkhovna Rada of Ukraine]. Passed on 2002-05-28. (укр.)
- ↑ [zakon.rada.gov.ua/ Законы Украины]. Order of Verkhovna Rada No. 7-V: [zakon1.rada.gov.ua/cgi-bin/laws/main.cgi?nreg=7-16 On the Head of the Verkhovna Rada of Ukraine]. Passed on 2006-07-06. (укр.)
- ↑ [zakon.rada.gov.ua/ Законы Украины]. Order of Verkhovna Rada No. 5-VI: [zakon1.rada.gov.ua/cgi-bin/laws/main.cgi?nreg={{{закон}}} On the Head of the Verkhovna Rada of Ukraine]. Passed on 2007-12-04. (укр.)
- ↑ [www.ukranews.com/eng/article/162408.html Rada Dismisses Yatseniuk], Ukrainian News Agency (November 12, 2008).
- ↑ [www.ukranews.com/eng/article/162539.html President Yuschenko: Dismissal Of Yatseniuk Aimed Against Stabilization Of Situation In Country], Ukrainian News Agency (November 12, 2008).
- ↑ [www.pravda.com.ua/news/2012/07/4/6967984/ Українська правда: «Литвин оголосив про відставку»], Українська правда (7 апреля 2012).
- ↑ [www.pravda.com.ua/news/2014/02/22/7015675/ Рада відправила Рибака і Калетника у відставку], Українська правда (22 февраля 2014).
- ↑ [www.pravda.com.ua/news/2014/02/22/7015677/ ВЕРХОВНА РАДА ОБРАЛА СПІКЕРА], Українська правда (22 февраля 2014).
Ссылки
- [rada.gov.ua/ Официальный сайт Верховной Рады Украины]
- [chairman.rada.gov.ua/ Официальный сайт Председателя Верховной Рады Украины]
- [zakon4.rada.gov.ua/laws/show/254%D0%BA/96-%D0%B2%D1%80 Конституция Украины]
- [zakon4.rada.gov.ua/laws/show/129%D0%B0/94-%D0%B2%D1%80 Регламент Верховной Рады Украины]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Список председателей Верховной Рады Украины
Мавра Кузминишна подошла к калитке.– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
