Список премьер-министров Вьетнама
Поделись знанием:
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
Премьер-министр Социалистической Республики Вьетнам (вьетн. Thu tưong Chinh phu nuoc Cong hoa xa hoi chu nghia Viet Nam), с 1981 по 1992 годы эта должность именовалась Председатель Совета Министров (вьетн. Chu tich Hoi đong Bo truong) — глава правительства Вьетнама. Премьер-министр Вьетнама по должности одновременно является секретарем партийного органа по государственным делам и заместителем председателя Совета по обороне и безопасности.Поскольку Вьетнам — однопартийное государство, все премьер-министры Демократической Республики Вьетнам и Социалистической Республики Вьетнам были членами Коммунистической партии Вьетнама. Нынешний премьер-министр Вьетнама — Нгуен Суан Фук.
Первым премьер-министром Демократической Республики Вьетнам был Хо Ши Мин. За всю историю ДРВ и СРВ пост премьер-министра занимало восемь человек (без учёта премьер-министров Южного Вьетнама).
Премьер-министр Вьетнама избирается Национальным собранием по представлению Президента СРВ в и несет ответственность перед Национальным собранием, которое избирает всех министров в правительстве. Отчеты о деятельности премьер-министра должны предоставляться в Национальное собрание, а Постоянный комитет Национального собрания контролирует текущую деятельность правительства и премьер-министра. Депутаты Национального собрания имеют право направлять запросы премьер-министру и другим членам правительства Вьетнама.
Содержание
Премьер-министры Демократической республики Вьетнам (1945—1976)
| No. [1] |
Фамилия (годы жизни) |
Фото | Ранг в политбюро ЦК КПВ [2] |
Вступление в должность | Уход с должности | Национальная ассамблея | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 1 | Хо Ши Мин (1890—1969) |
|
1 | 2 сентября 1945 | 20 сентября 1955 | 1 созыв (1946—1960) |
| 2 | 2 | Фам Ван Донг (1906—2000) |
|
6 | 20 сентября 1955 | 2 июля 1976 | 1 созыв (1946—1960) |
| 5 Фам Ван Донг стал 4-м по рангу членом политбюро после смерти Хо Ши Мина в 1969 году. |
2 созыв (1960—1964) | ||||||
| 3 созыв (1964—1971) | |||||||
| 4 | 4 созыв (1971—1975) | ||||||
| 5 созыв (1975—1976) | |||||||
Председатель Временного революционного правительства Республики Южный Вьетнам (1969—1976)
См. также Руководители Южного Вьетнама
| No. [1] |
Фамилия (годы жизни) |
Фото | Вступление в должность | Уход с должности | Президент | |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 3 | 1 | Хюинь Тан Фат (1913—1989) |
8 июня 1969 | 2 июля 1976 | Нгуен Хыу Тхо (1910—1996) | |
Главы правительства Социалистической республики Вьетнам (1976 — настоящее время)
Премьер-министр (1976—1981)
| No. [1] |
Фамилия (годы жизни) |
Фото | Ранг в политбюро ЦК КПВ [2] |
Вступление в должность | Уход с должности | Национальная ассамблея | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 2 | 1 | Фам Ван Донг (1906—2000) |
|
3 | 2 июля 1976 | 4 июля 1981 | 6 созыв (1976—1981) |
Председатель Совета Министров (1981—1992)
| No. [1] |
Фамилия (годы жизни) |
Фото | Ранг в политбюро ЦК КПВ [2] |
Вступление в должность | Уход с должности | Национальная ассамблея | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 2 | 1 | Фам Ван Донг (1906—2000) |
|
3 | 4 июля 1981 | 18 июня 1987 | 7 созыв (1981—1987) |
| 2 Фам Ван Донг стал 2-м по рангу членом политбюро после смерти Генерального секретаря ЦК КПВ Ле Зуана в 1986 году. | |||||||
| 4 | 2 | Фам Хунг (1912—1988) |
—
|
2 | 18 июня 1987 | 10 марта 1988[3] | 8 созыв (1987—1992) |
| —
|
—
|
Во Ван Киет (1922—2008) |
5 | 10 марта 1988 | 22 июня 1988 | ||
| 5 | 3 | До Мыой (р. 1917) |
|
3 | 22 июня 1988 | 8 августа 1991 | |
| 6 | 4 | Во Ван Киет (1922—2008) |
3 | 8 августа 1991 | 24 сентября 1992 | ||
Премьер-министры (1992 — настоящее время)
| No. [1] |
Фамилия (годы жизни) |
Фото | Ранг в политбюро ЦК КПВ [2] |
Вступление в должность | Уход с должности | Национальная ассамблея | ||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 6 | 4 | Во Ван Киет (1922—2008) |
3 | 24 сентября 1992 | 24 сентября 1997 | 9 созыв (1992—1997) | ||
| 7 | 5 | Фан Ван Кхай (р.1933) |
|
3 | 24 сентября 1997 | 27 июня 2006 | 10 созыв (1997—2002) | |
| 11 созыв (2002—2007) | ||||||||
| 8 | 6 | Нгуен Тан Зунг (р.1949) |
|
3 | 27 июня 2006 | 7 апреля 2016 | 11 созыв (2002—2007) | |
| 12 созыв (2007—2011) | ||||||||
| 13 созыв (2011—2016) | ||||||||
| Нгуен Суан Фук (р.1954) |
|
6 | 7 апреля 2016 | В должности | 13 созыв (2011—2016) | |||
| 14 созыв (2016—2021) | ||||||||
Напишите отзыв о статье "Список премьер-министров Вьетнама"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 Нумерация не носит официального характера. Знак «—» обозначает «исполняющий обязанности». Номер в первой колонке означает, сколько в целом премьер-министров было в истории Вьетнама, номер во второй колонке — порядковый номер в данной стране.
- ↑ 1 2 3 4 Членам политбюро ЦК КПВ присваивается ранг в соответствии с порядком преемственности власти.
- ↑ Умер, находясь в должности.
Ссылки
- [giaocam.saigonline.com/HTML-T/VSTranTrongKim/TranTrongKimBKMotConGioBui.pdf Trần Trọng Kim] (Vietnamese) (PDF). giaocam.saigonline.com. Проверено 15 сентября 2012. [www.webcitation.org/6D0J5GXkU Архивировано из первоисточника 18 декабря 2012].
- [thutuong.chinhphu.vn/Home/thu-tuong-tien-nhiem.vgp Cac Thu Tuong Chinh Phu Tien Nhiem] (Vietnamese). Government of Vietnam. Проверено 15 сентября 2012. [www.webcitation.org/6D0J5lF7g Архивировано из первоисточника 18 декабря 2012].
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Список премьер-министров Вьетнама
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
