Список призёров Олимпийских игр по фигурному катанию

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Список медалистов Олимпийских игр в фигурном катании.

Игры Год проведения Город Страна Дисциплина Золото Серебро Бронза
Летние Олимпийские игры
IV 1908 Лондон Великобритания Мужчины / Специальные фигуры Ульрих Сальхов / Николай Панин-Коломенкин Рикард Юханссон / Артур Камминг Пер Торен / Джеффри Холл-Сей
Женщины Мэдж Сайерс Эльза Рендшмидт Дороти Смит
Пары Анна Хюблер / Генрих Бюргер Филлис Джонсон / Джеймс Г. Джонсон Мэдж Сайерс / Эдгар Сайерс
VII 1920 Антверпен Бельгия Мужчины Гиллис Графстрем Андреас Крог Мартин Стиксруд
Женщины Магда Юлин-Маурой Свеа Нурен Тереса Вэлд
Пары Людовика Якобссон / Вальтер Якобссон Алексия Скёйен / Ингвар Брин Филлис Джонсон / Бэзил Вильямс
Зимние Олимпийские игры
I 1924 Шамони Франция Мужчины Гиллис Графстрем Вилли Бёкль Георг Гаучи
Женщины Херма Планк-Сабо Беатрикс Логран Этель Макелт
Пары Хелен Энгельманн / Альфред Бергер Людовика Якобссон / Вальтер Якобссон Андре Жоли / Пьер Брюне
II 1928 Санкт-Мориц Швейцария Мужчины Гиллис Графстрем Вилли Бёкль Роберт ван Зеебрук
Женщины Соня Хени Фрици Бюргер Беатрикс Логран
Пары Андре Жоли / Пьер Брюне Лилли Шольц / Отто Кайзер Мелитта Брюнер / Людвиг Вреде
III 1932 Лейк-Плэсид США Мужчины Карл Шефер Гиллис Графстрем Бад Уилсон
Женщины Соня Хени Фрици Бюргер Мэрибел Винсон
Пары Андре Брюне / Пьер Брюне Беатрикс Логран / Шервин Бадгер Эмилия Роттер / Ласло Соллаш
IV 1936 Гармиш-Партенкирхен Германия Мужчины Карл Шефер Эрнст Байер Феликс Каспар
Женщины Соня Хени Сесилия Колледж Виви-Анн Хюльтен
Пары Макси Гербер / Эрнст Байер Ильзе Паузин / Эрик Паузин Эмилия Роттер / Ласло Соллаш
V 1948 Санкт-Мориц Швейцария Мужчины Дик Баттон Ганс Гершвиллер Эди Рада
Женщины Барбара Энн Скотт Ева Павлик Жанетт Альтвегг
Пары Мишлин Ланнуа / Пьер Бонье Андреа Кекешши / Эде Кирай Сьюзан Морроу / Уоллес Дистермайер
VI 1952 Осло Норвегия Мужчины Дик Баттон Гельмут Зайбт Джеймс Грогэн
Женщины Жанетт Альтвегг Тенли Олбрайт Жаклин дю Бьеф
Пары Риа Фальк / Пауль Фальк Кэрол Кеннеди / Питер Кеннеди Марианна Надь / Ласло Надь
VII 1956 Кортина д'Ампеццо Италия Мужчины Хейз Алан Дженкинс Рональд Робертсон Дэвид Дженкинс
Женщины Тенли Олбрайт Кэрол Хейс Ингрид Вэндл
Пары Элизабет Шварц / Курт Оппельт Франсис Дефо / Норрис Боуден Марианна Надь / Ласло Надь
VIII 1960 Скво-Велли США Мужчины Дэвид Дженкинс Кароль Дивин Дональд Джексон
Женщины Кэрол Хейс Шаукье Дейкстра Барбара Роулз
Пары Барбара Вагнер / Роберт Пол Марика Килиус / Ганс-Юрген Боймлер Нэнси Людингтон / Рональд Людингтон
IX 1964 Инсбрук Австрия Мужчины Манфред Шнельдорфер Ален Кальма Скотт Аллен
Женщины Шаукье Дейкстра Регина Хайтцер Петра Бурка
Пары Людмила Белоусова / Олег Протопопов Марика Килиус / Ганс-Юрген Боймлер
Дебби Уилкес / Гай Ривелл
Вивиан Джозеф / Рональд Джозеф
X 1968 Гренобль Франция Мужчины Вольфганг Шварц Тимоти Вуд Патрик Пера
Женщины Пегги Флеминг Габриэла Зайферт Хана Машкова
Пары Людмила Белоусова / Олег Протопопов Татьяна Жук / Александр Горелик Маргот Глоксхубер / Вольфганг Данне
XI 1972 Саппоро Япония Мужчины Ондрей Непела Сергей Четверухин Патрик Пера
Женщины Беатрис Шуба Карен Магнуссен Джанет Линн
Пары Ирина Роднина / Алексей Уланов Людмила Смирнова / Андрей Сурайкин Мануэла Грос / Уве Кагельман
XII 1976 Инсбрук Австрия Мужчины Джон Карри Владимир Ковалёв Толлер Крэнстон
Женщины Дороти Хэмилл Диана де Леу Кристин Эррат
Пары Ирина Роднина / Александр Зайцев Роми Кермер / Рольф Эстеррайх Мануэла Грос / Уве Кагельман
Танцы Людмила Пахомова / Александр Горшков Ирина Моисеева / Андрей Миненков Коллин О'Коннор / Джеймс Милнс
XIII 1980 Лейк-Плэсид США Мужчины Робин Казинс Ян Хоффман Чарльз Тикнер
Женщины Анетт Пётч Линда Фратианни Дагмар Лурц
Пары Ирина Роднина / Александр Зайцев Марина Черкасова / Сергей Шахрай Мануэла Магер / Уве Беверсдорф
Танцы Наталья Линичук / Геннадий Карпоносов Кристина Регёци / Андраш Шаллаи Ирина Моисеева / Андрей Миненков
XIV 1984 Сараево Югославия Мужчины Скотт Хамильтон Брайан Орсер Йозеф Сабовчик
Женщины Катарина Витт Розалинн Самнерс Кира Иванова
Пары Елена Валова / Олег Васильев Кэйтлин Каррутерс / Питер Каррутерс Лариса Селезнева / Олег Макаров
Танцы Джейн Торвилл / Кристофер Дин Наталья Бестемьянова / Андрей Букин Марина Климова / Сергей Пономаренко
XV 1988 Калгари Канада Мужчины Брайан Бойтано Брайан Орсер Виктор Петренко
Женщины Катарина Витт Элизабет Мэнли Деби Томас
Пары Екатерина Гордеева / Сергей Гриньков Елена Валова / Олег Васильев Джилл Уотсон / Питер Оппегард
Танцы Наталья Бестемьянова / Андрей Букин Марина Климова / Сергей Пономаренко Трейси Уилсон / Роберт МакКалл
XVI 1992 Альбервиль Франция Мужчины Виктор Петренко Пол Уайли Петр Барна
Женщины Кристи Ямагучи Мидори Ито Нэнси Керриган
Пары Наталья Мишкутенок / Артур Дмитриев Елена Бечке / Денис Петров Изабель Брассер / Ллойд Айслер
Танцы Марина Климова / Сергей Пономаренко Изабель Дюшенэ / Поль Дюшенэ Майя Усова / Александр Жулин
XVII 1994 Лиллехаммер Норвегия Мужчины Алексей Урманов Элвис Стойко Филипп Канделоро
Женщины Оксана Баюл Нэнси Керриган Чэнь Лу
Пары Екатерина Гордеева / Сергей Гриньков Наталья Мишкутенок / Артур Дмитриев Изабель Брассер / Ллойд Айслер
Танцы Оксана Грищук / Евгений Платов Майя Усова / Александр Жулин Джейн Торвилл / Кристофер Дин
XVIII 1998 Нагано Япония Мужчины Илья Кулик Элвис Стойко Филипп Канделоро
Женщины Тара Липински Мишель Кван Чэнь Лу
Пары Оксана Казакова / Артур Дмитриев Елена Бережная / Антон Сихарулидзе Манди Вётцель / Инго Штойер
Танцы Оксана Грищук / Евгений Платов Анжелика Крылова / Олег Овсянников Марина Анисина / Гвендаль Пейзера
XIX 2002 Солт-Лейк-Сити США Мужчины Алексей Ягудин Евгений Плющенко Тимоти Гейбл
Женщины Сара Хьюз Ирина Слуцкая Мишель Кван
Пары Елена Бережная / Антон Сихарулидзе; Джеми Сале / Давид Пеллетье Шэнь Сюэ / Чжао Хунбо
Танцы Марина Анисина / Гвендаль Пейзера Ирина Лобачева / Илья Авербух Барбара Фузар-Поли / Маурицио Маргальо
XX 2006 Турин Италия Мужчины Евгений Плющенко Стефан Ламбьель Джеффри Баттл
Женщины Сидзука Аракава Саша Коэн Ирина Слуцкая
Пары Татьяна Тотьмянина / Максим Маринин Чжан Дань / Чжан Хао Шэнь Сюэ / Чжао Хунбо
Танцы Татьяна Навка / Роман Костомаров Танит Белбин / Бенжамин Агосто Елена Грушина / Руслан Гончаров
XXI 2010 Ванкувер Канада Мужчины Эван Лайсачек Евгений Плющенко Дайсукэ Такахаси
Женщины Ким Ён А Мао Асада Джоанни Рошетт
Пары Шэнь Сюэ / Чжао Хунбо Пан Цин / Тун Цзянь Алёна Савченко / Робин Шолковы
Танцы Тесса Вертью / Скотт Моир Мэрил Дэвис / Чарли Уайт Оксана Домнина / Максим Шабалин
XXII 2014 Сочи Россия Мужчины Юдзуру Ханю Патрик Чан Денис Тен
Женщины Аделина Сотникова Ким Ён А Каролина Костнер
Пары Татьяна Волосожар / Максим Траньков Ксения Столбова / Фёдор Климов Алёна Савченко / Робин Шолковы
Танцы Мэрил Дэвис / Чарли Уайт Тесса Вирчу / Скотт Мойр Елена Ильиных / Никита Кацалапов
Командный турнир Россия Канада США


См. также

Напишите отзыв о статье "Список призёров Олимпийских игр по фигурному катанию"

Ссылки

  • [www.isu.org/vsite/vfile/page/fileurl/0,11040,4844-130381-131689-25997-0-file,00.pdf ИСУ Медалисты: Мужчины]PDF (7.81 KiB)
  • [www.isu.org/vsite/vfile/page/fileurl/0,11040,4844-130384-131692-25996-0-file,00.pdf ИСУ Медалисты: Женщины]PDF (8.87 KiB)
  • [www.isu.org/vsite/vfile/page/fileurl/0,11040,4844-130380-131688-25998-0-file,00.pdf ИСУ Медалисты: Пары]PDF (9.26 KiB)
  • [www.isu.org/vsite/vfile/page/fileurl/0,11040,4844-130382-131690-25995-0-file,00.pdf ИСУ Медалисты: Танцы]PDF (7.23 KiB)

Отрывок, характеризующий Список призёров Олимпийских игр по фигурному катанию

– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.