Список русскоязычных тибетологов
Поделись знанием:
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.
Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.
Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
|
|
Это служебный список статей, созданный для координации работ по развитию темы. Его необходимо преобразовать в информационный список или глоссарий, в противном случае перенести в один из проектов. Данное предупреждение не устанавливается на информационные списки и глоссарии. |
В список включены авторы научных и научно-популярных трудов на русском языке, исследовавшие Тибет и тибетскую культуру.
См. также Список русскоязычных синологов.
Дореволюционные авторы
- Бадмаев, Петр Александрович (1851—1919)
- Главное руководство по врачебной науке Тибета «Жуд-ши». СПб, 1903. 159 стр. М., Наука. 1991.
- Ответ на неосновательные нападки членов медицинского совета на врачебную науку Тибета. СПб, 1911. 72 стр.
- Иакинф (Бичурин) (1777—1853)
- Лу Хуа-чжу. Описание Тибета в нынешнем его состоянии: с картою дороги из Чен-ду до Хлассы. / Пер. с кит. Иакинфа Бичурина. СПб, 1828. 226 стр.
- История Тибета и Хухунора: с 2282 года до Р. Х. до 1227 года по Р. Х. / Пер. с кит. Иакинфа Бичурина. СПб, 1833.
- Ивановский, Алексей Осипович (1863—1903)
- Тибетский перевод «Послания к ученику». СПб, 1889. 30 стр.
- Кирилов, Николай Васильевич (1860—1921)
- Современное значения тибетской медицины как части ламайской доктрины. СПб, 1892. 47 стр.
- Козлов, Петр Кузьмич (1863—1935)
- Трёхлетнее путешествие (1899—1901 гг.) по Монголии и Тибету. СПб, 1913. 233 стр.
- Тибет и Далай-Лама. М., КМК. 2004. 137 стр.
- Кюнер, Николай Васильевич (1877—1955), синолог, кореевед, японист
- Описание Тибета. Ч.1-2. В 4 вып. Владивосток, 1907-08.
- Позднеев, Алексей Матвеевич
- Учебник тибетской медицины. / С монг. и тибет. пер. А. Позднеев. СПб, 1908.
- Попов, Иоанн Васильевич (1867-?)
- Мифология буддизма в Тибете и Монголии: По Грюнведелю. Казань, 1910. 109 стр.
- Потанин, Григорий Николаевич (1835—1920)
- Путешествие Г. Н. Потанина по Китаю, Тибету и Монголии. СПб, 1898. 224 стр.
- Тибетские сказки и предания. // Живая старина.1912. Пг.,1914.
- Потанина, Александра Викторовна (1843—1893)
- Из путешествий по Восточной Сибири, Монголии, Тибету и Китаю. Сб. ст. М., 1895. 296 стр.
- Птицын, Владимир Васильевич (1858—1908)
- Этнографические сведения о тибетской медицине в Забайкалье. СПб, 1890. 32 стр.
- Рабданов, Буда Рабданович (1853—1923)
- Сувиров Н. И.
- Тибет: Описание страны и отношение к ней Китая и Англии до последнего времени. СПб, 1905. 137 стр.
- Ульянов, Дамбо
- Подстрочный перевод 1-й части Тибетской медицины «Зави-джюд» (Философо-теолого-медицинской энциклопедии). / Пер. Д.Ульянова. СПб, 1901. 75 стр.
- Предсказания Будды о доме Романовых и краткий очерк моих путешествий в Тибет в 1904—1905 гг. СПб, 1913. 118 стр.
- Ухтомский, Эспер Эсперович (1861—1921)
- Из области ламаизма. К походу англичан на Тибете. СПб, 1904. 129 стр.
- Цыбиков, Гомбожаб Цэбекович (1873—1930)
- Цзон ха-па. Лам-рим чэн-по. (Ступени пути к блаженству). / Пер. с тиб. Г. Ц. Цыбикова. Т.1. В 2 вып. Владивосток,1910-13.
- Вып.1. Низшая степень общего пути. Монг. пер. 1910.48+312 с.
- Вып.2. Низшая степень общего пути. Рус. пер. 1913.44+294 с.
- Пособие к изучению тибетского языка. Владивосток,1908.
- Буддист-паломник у святынь Тибета. Пг,1919.
- Избранные труды. В 2 т. Новосибирск, Наука. 1991.
- Т.1. Буддист-паломник у святынь Тибета. 254 стр.
- Т.2. О Центральном Тибете, Монголии и Бурятии. 241 стр.
- Цзон ха-па. Лам-рим чэн-по. (Ступени пути к блаженству). / Пер. с тиб. Г. Ц. Цыбикова. Т.1. В 2 вып. Владивосток,1910-13.
- Шифнер, Антон Антонович (1817—1879)
- Шмидт, Яков Иванович (1779—1847)
- Грамматика тибетского языка. СПб, 1839. 333 стр.
- Тибетско-русский словарь. СПб, 1843. 765 стр.
Авторы после 1917 года
- Андреев, Александр Иванович (р.1949), тибетолог
- Буддийская святыня Петрограда. Улан-Удэ, Эко-Арт. 1992. 124 стр. 50000 экз.
- От Байкала до Священной Лхасы. Новые материалы о русских экспедициях в Центральную Азию в первой половине XX в. (Бурятия, Монголия, Тибет). СПб, Самара. 1997.
- Советско-тибетские отношения, 1918—1929 гг. Дисс. … к. и. н. СПб, 1998.
- Soviet Russia and Tibet: the debacle of secret diplomacy, 1918-1930s / by Alexandre Andreyev. (Brill’s Tibetan studies library, vol. 4).Leiden; Boston: Brill, 2003. 433 p.
- Петр Кузьмич Козлов. Дневники монголо-тибетской экспедиции, 1923—1926. / Сост. А. И. Андреев. (Серия «Научное наследство», т.30). СПб, Наука. 2003. 1037 стр.
- Тибет в политике царской, советской и постсоветской России. СПб, Издательство СПбГУ; Нартанг. 2006. 463 стр. (то же: дисс. … д. и. н. СПб, СПбГУ. 2005)
- Гималайское братство: Теософский миф и его творцы (Документальное расследование). СПб, Издательство СПбГУ. 2008. 433 стр.
- Аникеева, Светлана Михайловна
- Тибетская медицинская терминология: (На материале источников традиционной тибетской медицины). Автореф. дисс. … к. филол. н. Л., ЛГУ. 1990.
- Асеева, Тамара Анатольевна
- Асеева Т. А., Найдакова Ц. А. Пищевые растения в тибетской медицине. Улан-Удэ, Бурят. кн. изд-во. 1983. 144 стр. 5000 экз. 2-е изд. Улан-Удэ, 1987. 132 стр. 5000 экз. 3-е изд. Новосибирск, Наука. 1991. 128 стр. 100000 экз.
- Базарон Э. Г., Асеева Т. А. «Вайдурья-онбо» — трактат индотибетской медицины. Новосибирск, Наука. 1984. 117 стр. Приложение. 1985. 108 стр. 1650 экз.
- Асеева Т. А., Блинова К. Ф., Яковлев Г. П. Лекарственные растения тибетской медицины. Новосибирск, Наука. 1985. 160 стр. 50000 экз.
- Черкасов Ю. М., Асеева Т. А., Митюшина Т. Л. Автоматизированный банк данных «Тибетская медицина». Улан-Удэ, БФ СО АН СССР. 1988. 30 стр. 300 экз.
- Асеева Т. А., Дашиев Д. Б., Кудрин А. Н. и др. Лекарствоведение в тибетской медицине. Новосибирск, Наука. 1989. 189 стр. 120000 экз.
- Атлас тибетской медицины: Свод иллюстраций к тибетскому медицинскому трактату XVII в. «Голубой берилл»: Альбом. Науч. ред. Ю. М. Парфионович, вступ. ст. Н. Д. Болсохоевой, Л. Э. Мялля и др. Пер. текста атласа Т. А. Асеевой и др. М., Галактика-Галарт. 1994. 587 стр. 2-е изд. М., АСТ. 1998.
- Афонина, Екатерина Николаевна
- Ранняя история школы гэлугпа и предпосылки формирования института Далай-лам: Тибет во второй половине XIV—XVI вв. Дисс. … к. и. н. СПб, 2003.
- Аюшеева, Дулма Владимировна
- Современный тибетский буддизм на Западе: Социально-философский аспект. Дисс. … к. филос. н. Улан-Удэ, 2000.
- Современный тибетский буддизм на Западе. Улан-Удэ, Издательство БНЦ СО РАН. 2003. 121 стр.
- Аюшеева, Лыгжима Владимировна
- Роль тибетского врачевания в отечественной медицине: XVII—XX вв. Автореф. дисс. … к. медиц. н. М., 2007.
- Тибетская медицина в России. Улан-Удэ, Ринпоче-багша, 2007. 163 стр.
- Базаров, Андрей Александрович
- Институт философского диспута в тибетском буддизме. СПб, Наука. 1998. 184 стр. 1000 экз. (то же: автореф. дисс. … к. филос. н. СПб, 1995)
- Буддийская школьная философия Центральной Азии: Синкретизм логико-эпистемологической теории Pramanavada и практики нормативного опровержения Prasanga. Дисс. … д. филос. н. СПб, 2004.
- Базарон, Эльберт Гомбожапович, д. медиц. н.
- Очерки тибетской медицины. Улан-Удэ., Бурят. кн. изд-во. 1984. 165 стр. 10000 экз. 2-е изд. Улан-Удэ, Бурят. кн. изд-во. 1987. 223 стр. 15000 экз. Владикавказ, 1993. 218 стр. 10000 экз. 3-е изд,, испр. Улан-Удэ, ЭкоАрт. 1992. 222 стр. 50000 экз.
- Тибетская медицина — информационная база знаний для поиска новых методов и лекарственных средств лечения. Автореф. дисс. … д. медиц. н. Л., 1990.
- Базарон Э. Г., Баторова С. М. Тибетская рецептура в традиционной монгольской медицине (по материалам трактата «Онцар гадон»). Улан-Удэ, Издательство БНЦ СО РАН. 2002. 163 стр.
- Батдоржийн Даваасурэн
- Морфологические процессы и словообразование в монгольском и тибетском языках. Дисс. … к. филол. н. Улан-Удэ, 2003.
- Баторова, Софья Майоровна
- «Дзэйцхар мигчжан» — памятник тибетской медицины. / Пер., комм. С. М. Баторовой, Г. П. Яковлева. Новосибирск, Наука. 1985. 88 стр.
- Фармакогностическое изучение лекарственных растений трактата «Дзэйцхар Мигчжан». Автореф. дисс. … к. фармац. н. Л., 1986.
- Баторова С. М., Яковлев Г. П., Николаев С. М., Самбуева З. Г. Растения тибетской медицины: опыт фармакогностического исследования. Новосибирск, Наука. 1989. 157 стр. 90000 экз.
- Убашеев И. О., Назаров-Рыгдылон В. Э., Баторова С. М., Лоншакова К. С. Раны и их лечение в тибетской медицине. / Отв. ред. Э. Г. Базарон. Новосибирск, Наука. 1990. 189 стр. 200000 экз.
- Батуева, Санжидма Дармаевна
- Разработка валеологического мясопродукта с использованием рецептов тибетской медицины. Дисс. … к. техн. н. Улан-Удэ, 1996.
- Бира, Шагдарын
- Беспрозванных, Евгений Леонидович
- «Амурская проблема» в конце XVII-середине XIX вв. Автореф. дисс. … к. и. н. М., ИДВ. 1977.
- Приамурье в системе русско-китайских отношений, XVII — середина XIX в. МюЮ Наука. 1983. 206 стр. 3000 экз. Хабаровск, Кн. изд-во. 1986. 334 стр. 15000 экз.
- Экспансионистская политика династии Цин в Центральной Азии (XVII—XVIII вв.). Учебное пособие. Саратов, Изд-во Сарат. ун-та. 1990. 100 стр. 500 экз.
- Буддизм и политика: лидеры Тибета в 17-18 вв. Волгоград, 1998. 202 стр.
- Лидеры Тибета и их роль в тибето-китайских отношениях 17-18 вв. Волгоград, Изд-во Волгогр. ГУ. 2001. 354 стр. (то же. Дисс. … д. и. н. Волгоград, 2001)
- Тибето-китайские отношения в XVII—XVIII веках: учебное пособие. Волгоград, Издательство Волгогр. ГУ. 2005. 118 стр
- Блинова, Клавдия Фёдоровна, биолог
- В соавторстве с Т. А. Асеевой (см.)
- Богословский, Василий Алексеевич
- Некоторые вопросы социально-экономических и политических отношений в Тибете VII—IX вв. Автореф. дисс. … к. и. н. М., ИВ. 1958. М., 1961.
- Очерк истории тибетского народа: (Становление классового общества). М., ИВЛ. 1962. 192 стр. 1400 экз.
- Тибетский район КНР (1949—1976). М., Наука. 1978. 200 стр. 3750 экз.
- Тибет после Мао Цзэдуна (Социально-экономическая политика в сельских районах Тибета в 1977—1987 гг.). М., Упрполиграфиздат. 1996. 102 стр. 500 экз.
- Политика XIII Далай-ламы в Тибете. М., ВЛ. 2002. 139 стр.
- Болсохоева, Наталья Даниловна
- Сакья-пандита и его «Субхашита». Автореф. дисс. … к. филол. н. М., ИВ. 1977.
- Болсохоева Н. Д., Ванчикова Ц. П., Дашиев Д. Б. и др. Введение в изучение Ганчжура и Данчжура. Отв. ред. Р. Е. Пубаев. Новосибирск, Наука. 1989. 196 стр. 2200 экз.
- Тибетская медицина в Непале. СПб, Палитра. 1994. 108 стр. 100000 экз.
- Бороноев, Виталий Васильевич, физик
- Физические основы пульсовой диагностики заболеваний в тибетской медицине. Дисс. … д. техн. н. Улан-Удэ, 1999.
- Пульсовая диагностика заболеваний в тибетской медицине: физические и технические аспекты. Улан-Удэ, Издательство БНЦ СО РАН. 2005. 293 стр.
- Брянский, Михаил Гаврилович
- Трактат Васубандху «Критика теорий атмана» (Исследование, критический текст, перевод, комментарий). Автореф. дисс. … к. филол. н. М., ИВ. 1975.
- Перевод с тибетского «Абхидхармакоши» Васубандху (совместно с Б. В. Семичовым — см.)
- Бураев, Дмитрий Игнатьевич
- Религия Бон и проблемы сакрализации власти в Тибетском государстве VII—IX вв. Дисс. … д. и. н. Улан-Удэ, 2001.
- Василенко, Татьяна Викторовна
- Тибет. Страна монахов и демонов. (Серия «Тайны древних цивилизаций») М., Вече. 2006. 394 стр.
- Востриков, Андрей Иванович (1904—1937)
- Востриков А. И., Поппе Н. Н. Летопись баргузинских бурят. Тексты и исследования. М.-Л., Издательство АН СССР. 1935. 75 стр.
- Перевод ряда разделов «Артхашастры» с санскрита (М.-Л., 1959)
- Тибетская историческая литература. (Серия «Библиотека Буддика». Вып.32). М., ИВЛ. 1962. 427 стр. 900 экз. 2-е изд. с комм. А. В. Зорина. СПб, Петерб. Востоковедение. 2007. 336 стр. 600 экз.
- Владимирцов, Борис Яковлевич (1884—1931), монголовед
- Из лирики Миларайбы. // Восток. 1922. № 1. С.45-47.
- Буддизм в Тибете и Монголии. Лекция. Пг, 1919. 52 стр.
- Тибетские театральные представления. // Восток. № 3. Л., 1925.
- Вуль, Никита Александрович
- Политическая история Тибета во время правления Далай-Ламы XIII: 1895—1933. Дисс. … к. и. н. СПб, СПбГУ. 2007.
- Гармаев, Жаргал Александрович
- Изучение истории и культуры Монголии и Тибета бурятскими учёными-путешественниками: Конец XIX-начало XX вв. Дисс. … к. и. н. Улан-Удэ, 2005.
- Гармаева, Чимита Цырендашиевна
- Историография истории тибетской медицины. Дисс. … к. и. н. Улан-Удэ, 2000.
- Гарри, Ирина Регбиевна
- Диспут в монастыре Самъе и его последствия для культуры Тибета: По учению школы Дзогчен. Дисс. … к. и. н. М., 1999.
- Дзогчен и Чань в буддийской традиции Тибета. Улан-Удэ, Издательство БНЦ СО РАН. 2003. 207 стр.
- Герасимова, Ксения Максимовна
- Ламаизм в Забайкалье во второй половине XIX-начале XX веков. Автореф. дисс. … к. и. н. Л., ЛГУ. 1952.
- Ламаизм и национально-колониальная политика царизма в Забайкалье в XIX и начале XX веков. Улан-Удэ, 1957. 160 стр. 500 экз.
- Обновленческое движение бурятского ламаистского духовенства. (1917—1930 гг.). Улан-Удэ, Бурят. кн. изд-во. 1964. 179 стр. 700 экз.
- Тибетский канон пропорций. Трактаты по иконометрии и композиции Амдо, XVIII век. (Серия «Памятники эстетической мысли Востока»). Улан-Удэ, Бурят. кн. изд-во. 1971. 301 стр. 1000 экз. (включает: Лобсан-Данби-чжалцхан. Трактат по иконометрии; Трактат по композиции. Тексты и переводы с тибетского)
- Традиционные верования тибетцев в культовой системе ламаизма. Новосибирск, Наука. 1989. 317 стр. 5400 экз.
- Этносоциальная основа синкретизма культовой системы ламаизма. Автореф. дисс. … д. и. н. М., ИЭ. 1989.
- Грекова, Татьяна Ивановна, врач
- Тибетская медицина в России: история в судьбах и лицах. СПб, Атон. 1998. 399 стр.
- Тибетский лекарь кремлёвских вождей. СПб, Нева-М., Олма-Пресс. 2002. 382 стр.
- Гулгенова, Арюна Цыденжабовна
- Тибетоязычные источники (сиддханты) по истории философской школы вайбхашика. Дисс. … к. и. н. Улан-Удэ, 2006.
- Гумилёв, Лев Николаевич (1912—1992)
- Сочинения: Древний Тибет. М., ДИ-ДИК. 1996?. 556 стр.
- Дамбаева, Саяна Дашиевна
- Нравственно-эстетическая сущность тибетского буддизма. Дисс. … к. филос. н. М., 1999.
- Дамдинсурэн, Цэндийн
- Дамдинова, Елена Гурбазаровна
- Теория власти в индийском и тибетском буддизме. Дисс. … к. филос. н. Улан-Удэ. 2005.
- Дампилон Борис Баирович
- Дзунба Кунчог Жигме Ванбо. Драгоценное ожерелье учений философских школ. / Пер. с тибет. Б. Б. Дампилона. Улан-Удэ, Дашичойхорлин (Бурят. Кн. изд-во). 1998. 155 стр.
- Дандарон, Бидия Дандарович (1914—1974)
- Описание тибетских рукописей и ксилографов Бурятского комплексного НИИ. Вып.1. М., ИВЛ. 1960. 71 стр. 1100 экз. Вып.2. 1965. 55 стр. 800 экз.
- Хадалов П. И., Ямпилов Л. Ж., Дандарон Б. Д. Описание сочинений Гунчен-Чжамьян-Шадпа-Дорчже. 1649—1723. Улан-Удэ, 1962. 126 стр. 500 экз.
- Санжин Б. Д., Дандарон Б. Д. За великой правдой: Повесть. / Пер. с бурят. Улан-Удэ, Бурят. кн. изд-во. 1966. 175 стр. 30000 экз.
- Сумба-Хамбо. История Кукунора, называемая «Прекрасные ноты из песни Брахмы». / Пер. Б. Д. Дандарона. М., 1972.
- Избранные статьи; Чёрная Тетрадь: материалы к биографии. «История Кукунора» Сумпы Кенпо. / Пер. с тибет. Б. Д. Дандарона. Науч. ред. В. М. Монтлевич. СПб, Евразия. 2006. 687 стр.
- Дашиев, Дандар Базаржапович
- «Чжуд-ши» — памятник средневековой тибетской культуры. / Пер. и предисл. Д. Б. Дашиева. Новосибирск, 1988. 348 стр. 140000 экз.
- Бурятская дидактическая литература: проблемы жанрового состава. Автореф. дисс. … к. филол. н. Улан-Удэ, 1997.
- Чжуд-ши: Канон тибетской медицины. / Пер. с тибет. Д. Б. Дашиева. М., ВЛ. 2001. 766 стр.
- Демиденко, Михаил Иванович
- По следам СС в Тибет. СПб, Северо-Запад. 1999. 263 стр. СПб, 2003.
- Донец, Андрей Михайлович
- Доктрина зависимого возникновения в тибетоязычной учебной литературе. Дисс. … к. и. н. Улан-Удэ, 2000.
- Доктрина зависимого возникновения в тибето-монгольской схоластике. Улан-Удэ, Издательство БНЦ СО РАН. 2004. 264 стр.
- Теория верного познания школы мадхьямика-прасангика по тибетоязычным источникам традиции Гелуг. Дисс. … д. и. н. Улан-Удэ, 2006.
- Лепехов С. Ю., Донец А. М., Нестеркин С. П. Герменевтика буддизма. Улан-Удэ, 2006.
- Будон Ринчендуб. История буддизма. / Пер. с тиб. Е. Е. Обермиллера [Heidelberg.1931-32], с англ. А. М. Донца. Науч. ред. В. М. Монтлевич. СПб, Евразия. 1999.
- Чандракирти. Введение в мадхьямику (с комментарием автора). / Пер. с тибет. А. М. Донца. СПб, Евразия. 2004. 464 стр.
- Дубровин, Александр Феликсович
- Буддийская металлическая скульптура Тибета: (Атрибуция и датировка по материалам химико-технологических исследований). Автореф. дисс. … к. и. н. М., 1989.
- Дугаров, Радна Нимаевич
- «Дэбтэр-чжамцо» — источник по истории монголов Кукунора. Новосибирск, Наука. 1983. 94 стр. 2500 экз.
- История и культура племен Амдо, VII—XIX вв. Дисс. … к. и. н. Улан-Удэ, 1996.
- Очерки истории и культуры Амдо (VII—XIX вв.). Улан-Удэ, БНЦ СО РАН. 1995. 94 стр. 250 экз.
- Дудин, Сергей Александрович
- Лекарственное сырьё тибетской медицины. Улан-Удэ, Олзон. 1993. 220 стр. 500 экз.
- Минеральное сырьё тибетской медицины. Иркутск, Иркутский гос. ун-т. 2007. 84 стр.
- Животное сырьё тибетской медицины. Иркутск, Издательство Иркутск. ГУ. 2007. 138 стр.
- Дылыкова, Вилена Санджеевна
- Жанры тибетской художественной литературы (VII—XVIII вв.). Автореф. дисс. … к. филол. н. М., ИВ. 1981.
- Дылыкова В. С. Тибетская литература. Краткий очерк. М., Наука (ГРВЛ). 1986. 240 стр. 6900 экз. 2-е изд. М., 1990. 290 стр. 5000 экз.
- Дылыкова-Парфионович В. С. Калачакра, пространство и время в тибетском буддизме. Рерих Ю. Н. К изучению Калачакры. М., Беловодье. 2002. 359 стр.
- Елихина, Юлия Игоревна
- Культ бодхисаттвы Авалокитешвары и его земных воплощений в истории тибетской государственности VII—XIX вв. Дисс. … к. и. н. СПб, 2006.
- Ёндон, Дандарын
- Сказочные сюжеты в памятниках тибетской и монгольской литератур. (Тайилбури «Субхашиты» Сакья-пандиты и «Расийан-у дусул» Нагарджуны). Дисс. … д. филол. н. Л., ЛГУ. 1983.
- Сказочные сюжеты в памятниках тибетской и монгольской литератур. М., Наука. 1989. 181 стр. 2000 экз.
- [www.vstu.ru/chairs/iks/efimov.shtml Ефимов, Евгений Геннадиевич]
- Политика Ост-Индской компании в Тибете во второй половине XVIII в. автореф. дис. … канд. наук; исторические науки: 07.00.03 / Ефимов Евгений Геннадиевич. – Волгоград, 2005. – 23с.
- Жабон, Юмжана Жалсановна
- «Кхогбуг» Дэсрид Санчжай Чжамцо (1653—1705) — источник по истории медицины средневекового Тибета. Дисс. … к. и. н. Улан-Удэ, 2000.
- Жамбалдорчжэ. Дзэйцхар-мигчжан: Монголо-тибетский источник по истории культуры и традиционной медицине XIX в. / Пер. с тибет. и прим. Ю. Ж. Жабон. Улан-Удэ, Издательство БНЦ СО РАН. 2001. 223 стр.
- «Кхогбуг» — источник по истории тибетской медицины. Улан-Удэ, Издательство БНЦ СО РАН. 2002. 105 стр.
- Краткий тибетско-русский медицинский словарь с монгольскими эквивалентами. Улан-Удэ, Издательство БНЦ СО РАН. 2008. 331 стр.
- Зорин, Александр Валерьевич
- У истоков тибетской поэзии: гимны стотра в тибетской литературе. VIII—XV вв. Дисс. … к. филол. н. СПб, 2006.
- Клинов, Анатолий Сергеевич
- Вопросы истории взаимоотношений Цинского Китая с соседними странами Азии в современной синологии США (40-80-е гг. XX в.). Автореф. дисс. … к. и. н. М., МГПИ. 1989.
- Политический статус Тибета и позиция держав: (1914-конец 20 в.). Майкоп, 2000. 543 стр.
- Политический статус Тибета и позиция ведущих мировых держав: 1914-конец XX в. Дисс. … д. и. н. Краснодар, 2001.
- Козеровская, Елена Норбертовна (Санкритьяяна) (1899—1979), монголовед. [www.nlr.ru:8100/nlr_history/persons/info.php?id=1177]
- Краткий систематический каталог тибетских рукописей и ксилографов Гос. Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина // Восточный сб. Л., 1972. Вып. 3.
- Комарова, Ирина Нигматовна
- Тоновая система лхасского диалекта тибетского языка. Автореф. дисс. … к. филол. н. М., ИВ. 1976.
- Тибетское письмо. М., ВЛ. 1995. 170 стр. 1000 экз.
- Комиссаров, Сергей Александрович, синолог
- Волшебное сокровище: Сказки и легенды Тибета. / Сост. и комм. С. А. Комиссарова. Новосибирск, Наука. 1997. 266 стр.
- Кособуров А.
- Санчжей Чжамцо. Практическое руководство по тибетской медицине Лхан-тхабс. Разделы ка, кха. Гл.1-14. / Пер. с тибет. А. Кособурова. Улан-Удэ, 1997. 223 стр.
- Санчжей Чжамцо. Тибетский медицинский трактат Лхан-тхабс. Разделы тха, па и пха, гл.90-117. / Пер. с тибет. А. Кособурова. Улан-Удэ, Издательство БНЦ СО РАН. 2001. 145 стр.
- Санчжей Чжамцо. Тибетский медицинский трактат Лхан-тхабс. Разделы ба, ма и ца. Гл.118-133. Улан-Удэ, Издательство БНЦ СО РАН. 2003. 125 стр.
- Самтэн. Новый рассвет, или Краткая суть медицины: учебник тибетской медицины. / Пер. с тибет. А. А. Кособурова. Улан-Удэ, Издательство БНЦ СО РАН. 2006. 143 стр.
- Чойжамц. Монгольский лечебник Онцар гадон дэр дзод. / Пер. с тибет. А. А. Кособурова. Улан-Удэ, Издательство БНЦ СО РАН. 2008. 215 стр.
- Крапивина, Раиса Николаевна
- Трактат Соднам-Цземо «Чойла-Чжугбиго» и его место в тибетской культурно-исторической традиции. Автореф. дисс. … к. и. н. М., ИВ. 1982.
- Соднам-Цзэмо. Дверь, ведущая в учение. / Пер. с тиб. Р. Н. Крапивиной. СПб, Дацан Гунзэчойнэй. 1994. 207 стр. 7000 экз.
- Туган Лопсан Чойкьи Ньима. Хрустальное зерцало философских систем. Глава Сакьяпа. / Пер. с тиб. Р. Н. Крапивиной. СПб, 1995.
- Сокровище дракона: тибетские старинные сказки. / Пер. Р. Н. Крапивиной. СПб, Издательство СПбГУ. 2005. 83 стр.
- Ум и знание: традиция изучения теории познания в Гоман-дацане Тибетского монастыря Дрэпун. / Авт.-сост. Р. Н. Крапивина. СПб, Издательство СПбГУ. 2005. 304 стр.
- Кугявичус, Альгирдас
- Чже Цонкапа. Большое руководство к этапам Пути Пробуждения (Ламрим Ченмо). / Пер. с тиб. А. Кугявичуса, под общ. ред. А. Терентьева. В 5 т. СПб, Нартанг. 1994-98. 2-е изд. В 2 т. СПб, А. Терентьев. 2007.
- Т.1. Подготовительная часть и этап духовного развития низшей личности. 1994. 386 стр.
- Т.2. Этап духовного развития средней личности. 1995.
- Т.3. Этап духовного развития высшей личности. 1997.
- Т.4. 1998.
- Т.5. 2000.
- Чже Цонкапа. Большое руководство к этапам Пути Пробуждения (Ламрим Ченмо). / Пер. с тиб. А. Кугявичуса, под общ. ред. А. Терентьева. В 5 т. СПб, Нартанг. 1994-98. 2-е изд. В 2 т. СПб, А. Терентьев. 2007.
- Кузнецов, Бронислав Иванович (1931—1985)
- Тибетская летопись «Светлое зерцало царских родословных» (Глава 18). / Вступ. ст., пер. и комм. Б. И. Кузнецова. Л., Издательство ЛГУ. 1961. 123 стр. 1000 экз.
- Древний Иран и Тибет: История религии бон. СПб, Евразия. 1998. 348 стр. 4000 экз.
- Бон и маздаизм. СПб, Евразия.2001.
- Ранний буддизм и философия индуизма по тибетским источникам. СПб, Евразия. 2002. 223 стр.
- Тибетика: Сб. ст. СПб, Евразия. 2003. 332 стр.
- Кулешов, Николай Степанович
- Формирование границы между Китаем и Индией (1847—1914). Автореф. дисс. … к. и. н. М., 1974. (дсп)
- Гималайские рубежи (Истоки китайско-индийского территориального спора). М., Наука. 1976. 200 стр. (дсп)
- Пекин против национально-освободительного движения. (Серия «Маоизм — угроза человечеству»). М., Межд. отношения. 1981. 93 стр. 25000 экз.
- Тибетский вопрос и позиция России в начале XX в. Автореф. дисс. … д. и. н. М., ИДВ. 1987.
- Россия и Тибет (в начале 20 в.). М., Наука-ВЛ.1992. 271 стр. 660 экз.
- Кычанов, Евгений Иванович (1932-2013)
- Лукьянова, Виолетта Александровна
- Политика Великобритании в Тибете: 1903—1948 гг. Автореф. дисс. … к. и. н. Волгоград, 2005.
- Мартынов, Александр Степанович (1933-2013)
- Статус Тибета в XVII—XVIII веках в традиционной системе китайских политических представлений. Автореф. дисс. … к. и. н. Л., ЛГУ. 1975.
- Статус Тибета в XVII—XVIII веках в традиционной китайской системе политических представлений. М., Наука (ГРВЛ). 1978. 282 стр. 1650 экз.
- [sinologica.orientalstudies.ru/rus/index.php?option=com_personalities&Itemid=74&person=74 Страница на сайте ИВР РАН]
- Махакова, Галина Чулуевна
- Патогенетическое обоснование терапии язвенной болезни препаратами тибетской медицины: Клинико-экспериментальное исследование. Автореф. дисс. … д. медиц. н. М., 2001.
- Митюшина, Татьяна Леонтьевна
- См. выше (в соавторстве с Т. А. Асеевой)
- Молодцова, Елена Николаевна (1944—2010)
- Традиционные знания и современная наука о человеке. М., Янус. 1996. 269 стр. 1000 экз.
- Тибет: сияние пустоты. (Серия «Сокровенная история цивилизаций»). М., Алетейа. 2001. 344 стр. 2-е изд. М., 2005.
- Монтлевич, Владимир Михайлович, искусствовед, тибетолог, буддолог
- Музраева, Деляш Николаевна
- Тибетское повествовательно-дидактическое сочинение «Повесть о Лунной кукушке» и его распространение в Центральной Азии. Дисс. … к. филол. н. СПб, СПбГУ. 1994.
- Мункуев, Зорикто Бальжиевич
- Выявление и коррекция резервных возможностей тяжелоатлетов высокой квалификации на основе принципов Тибетской медицины. Дисс. … к. педагог. н. СПб, 2007.
- Назаров-Рыгдылон Владимир Эрдэмович, к. м. н.
- Найдакова, Цеза Александровна
- В соавторстве с Т. А. Асеевой (см. выше)
- Намсараева, Саяна Баировна
- Институт наместников цинского Китая в Монголии и Тибете в XVIII веке. Дисс. … к. и. н. М., 2003.
- Нестеркин, Сергей Петрович
- Личность в буддизме махаяны / Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2011. 243 с.
- Обермиллер, Евгений Евгеньевич (1901—1935)
- Огнева, Елена Дмитриевна
- Тибетский средневековый трактат по теории изобразительного искусства (исследование, перевод, комментарий, критический текст). Дисс. … к. и. н. М., 1979. 351 стр.
- Таранатха Гунга-Ньинбо (материалы к биографии). // Источниковедение и историография истории буддизма. Страны Центральной Азии. Новосибирск, Наука. 1986. С.28-43.
- Ганевская Э. В., Дубровин А. Ф., Огнева Е. Д. Пять семей Будды: металлическая скульптура северного буддизма IX—XIX вв. из собрания ГМВ. М., УРСС. 2004. 365 стр.
- Островская, Елена Петровна
- Островская, Елена Александровна (1972)
- Гунтан Данби Донме. Обучение методу исследования текстов сутр и тантр. Введение. / Пер. с тиб. и монг. Е. А. Островской-мл. М., Ладомир. 1997. 168 стр.
- Тибетский буддизм. СПб, ПВ. 2000=2002. 400 стр.
- Тибетобуддийский социально-политический проект: история и современность: учебное пособие. М., Издательство РУДН. 2002. 147 стр.
- Религиозная модель общества: Социологические аспекты институционализации традиционных религиозных идеологий. СПб, 2005.
- Павлов, Павел Александрович
- Духовные связи российских буддистов с Тибетом в конце XIX-начале XX вв. Дисс. … к. и. н. СПб, СПбГУ. 2007.
- Парфионович, Юрий Михайлович (1921-1990)
- Тибетский письменный язык. (Серия «Языки народов Азии и Африки»). М., Наука. 1970. 182 стр. 1600 экз. Переиздания: М., Наука. 1982. 176 стр. 2-е изд., стер. М., Едиториал УРСС. 2003. 176 стр. 500 экз. М., УРСС. 2006.
- Игра Веталы с человеком. М.,1969.
- Каменный лев (тибетские народные сказки). (Для младшего школьного возраста). / Пересказал с тибет. Ю. Парфионович. М., Дет. лит. 1976. 191 стр. 100000 экз.
- Сутра о мудрости и глупости (Дзанлундо). / Пер. с тиб. Ю. М. Парфионовича. (Серия «Памятники письменности Востока». Вып.7). М., 1978. 326 стр. 2-е изд. М.,2002.
- Пубаев, Ригби Ешиевич (р.1928)
- Экспансия Англии в Тибете и борьба тибетского народа против английских захватчиков (конец XVIII-начало XX в.). Автореф. дисс. … к. и. н. Л., 1955.
- «Источник мудрецов» — тибетско-монгольский терминологический словарь буддизма (Парамита и Мадхьямика). / Подгот. текста, пер. и примеч. Р. Е. Пубаева и Б. Д. Дандарона. Улан-Удэ, Бурят. Кн. изд-во. 1968. 166 стр. 1000 экз.
- «Пагсам-чжонсан» — памятник тибетской историографии XVIII века. Новосибирск, Наука. 1981. 307 стр. 6900 экз.
- Чойжамц. «Онцар гадон дэр дзод» — тибетский медицинский трактат. / Пер. с тибет. Отв. ред. Р. Е. Пубаев, В. Э. Назаров-Рыгдылон, предисл. Э. Г. Базарона, В. Н. Пупышева. Новосибирск, Наука. 1989. 156 стр. 90000 экз.
- Пагсам-Джонсан: история и хронология Тибета (Сумба-кханбо Ешей-Балджор). / Пер. с тиб. Р. Е. Пубаева. Новосибирск, Наука. 1991. 264 стр. 6100 экз.
- Пупышев, Виктор Николаевич
- Тибетские медицинские термины rTSA, rLUNG, m KHRIS, BAD-KAN. Проблемы семантики. Автореф. дисс. … к. филол. н. Л., ЛГУ. 1988.
- Тибетская медицина. Язык, теория, практика. Новосибирск, Наука. 1991. 138 стр. 22500 экз. 2-е изд. Омск; Улан-Удэ. 1993. 202 стр. 10000 экз.
- Ракшаина, Мэла Цыденовна, биолог
- Перспективные растения с антимикробными свойствами. По материалам исследования тибетского трактата «Лхантаб», Улан-Удэ, БНЦ СО АН СССР. 1988. 59 стр.
- Рерих, Юрий Николаевич (1902—1960)
- «Сказание о Раме» в Тибете. М., 1960. 10 стр. (Доклад)
- Избранные труды. / Сост. Е. С. Семека, А. М. Пятигорский. М., Наука. 1967. 573 стр. (текст на англ. яз.)
- К изучению Калачакры. Паралокасиддхи. / Пер. с англ. Харьков, 1990. 116 стр.
- Тибетский язык. М., ИВЛ. 1961. 154 стр. 1800 экз. М., УРСС.2001.
- Тибетско-русско-английский словарь (с санскритскими параллелями). / Под общ. ред. Ю. Парфионовича, В. Дылыковой. М., Наука.
- Вып.1. 1983. 378 стр. 6200 экз.
- Вып.2. 1984. 407 стр. 6200 экз.
- Вып.3. 1985. 432 стр. 6200 экз.
- Вып.4. 1985. 374 стр. 6200 экз.
- Вып.5. 1985. 312 стр. 6200 экз.
- Вып.6. 1986. 370 стр. 6200 экз.
- Вып.7. 1986. 320 стр. 6000 экз.
- Вып.8. 1986. 309 стр. 6000 экз.
- Вып.9. 1987. 295 стр. 6000 экз.
- Вып.10. 1987. 343 стр. 6000 экз.
- Вып.11. М., Наука-ВЛ. 1993. 173 стр. 4000 экз.
- Звериный стиль у кочевников Северного Тибета. Прага, 1930. 25 стр. М., 1992. (Вступ. ст. А. Н. Зелинского) 40 стр. 5000 экз.
- По тропам Срединной Азии. / Пер. с англ. Хабаровск, 1982. 303 стр. 30000 экз. Самара, Агни. 1994. 480 стр. 10000 экз.
- Алтай — Гималаи. М., Сфера.1999. М., Рипол классик.2001=2003.
- Тибет и Центральная Азия: Статьи. Лекции. Самара, Агни. 1999. 359 стр.
- Тибетская живопись. / Пер. с англ. Самара, Агни. 2000. 142 стр.
- Гой-лоцава Шоннупэл. Синяя летопись. История буддизма в Тибете, 6-15 вв. / Пер. с тиб. Ю. Н. Рериха, пер. с англ. О. В. Альбедиля и Е. Ю. Харьковой. СПб, Евразия. 2001. 760 стр.
- Рудой, Валерий Исаевич
- Сабрукова, Светлана Санджиевна
- «Бодхичарьяаватара» Шантидевы в тибето-монгольской литературной традиции. Дисс. … к. филол. н. СПб, 1999.
- Савицкий, Лев Серафимович
- Кычанов Е. И., Савицкий Л. С. Люди и боги страны снегов. Очерк истории Тибета и его культуры. М., Наука. 1975. 304 стр. 10000 экз.
- Цаньян Джамцо «Песни, приятные для слуха»: Памятник тибетской поэзии XVIII века. Автореф. дисс. … к. филол. н. Л., ИВ. 1980.
- Цаньян Джамцо. Песни, приятные для слуха. / Изд., пер., исслед. и комм. Л. С. Савицкого. (Серия «Памятники письменности Востока». Вып.71). М., Наука (ГРВЛ). 1983. 200 стр. 5000 экз.
- Описание тибетских свитков из Дуньхуана в собрании ИВ АН СССР. М., Наука. 1991. 128 стр. 1650 экз.
- Сазыкин, Алексей Георгиевич
- Сазыкин А. Г. Описание Тибета, составленное в XVIII в. бурятским паломником Дамба-Доржи Заяевым // Страны и народы Востока. Вып. 26. М., 1986. С. 117—125
- История Чойджид-дагини. Серия: Памятники письменности Востока. Наука, 1990 г. Твёрдый переплёт, 256 стр. ISBN 5-02-016557-3 Тираж: 5000 экз.
- Видения буддийского ада. Антология. Нартанг, 2004 г. Твёрдый переплёт, 256 стр. ISBN 5-901941-13-6 Тираж: 1000 экз.
- См.: [www.pvost.org/material/bibliogr/pages/smirnov.html библиография], [www.pvost.org/personal/sazikin.html биография]
- Семичов, Борис Владимирович
- Семичов Б. В. Г. Ц. Цыбиков — исследователь Тибета. Улан-Удэ, 1957. 56 стр. 2000 экз.
- Пубаев Р. Е., Семичов Б. В. Происхождение и сущность буддизма-ламаизма. Улан-Удэ, Бурят. кн. изд-во. 1960. 48 стр. 4000 экз.
- Гаммерман А. Ф., Семичов Б. В. Словарь тибетско-латино-русских названий лекарственного растительного сырья, применяемого в тибетской медицине. Улан-Удэ, 1963. 70 л. 1200 экз.
- Семичов Б. В., Парфионович Ю. М., Дандарон Б. Д. Краткий тибетско-русский словарь. 21000 слов / Под ред. Ю. М. Парфионовича. М., ГИС. 1963. 581 стр. 2500 экз.
- Васубандху. Абхидхармакоша. / Пер. с тибет. на рус. Б. В. Семичова, М. Г. Брянского.
- Гл.3. Улан-Удэ, 1980. 260 стр. 1000 экз.
- [memory.pvost.org/pages/semichov.html Биография]
- Стрелков, Андрей Михайлович
- Тибетский дневник. Нижний Новгород, Деком. 1999. 175 стр.
- Легенда о Шамбале по тибетоязычным буддийским источникам XVIII-начала XX вв. Дисс. … к. и. н. Улан-Удэ, 2003.
- Сыртыпова, Сурун-Ханда Дашинимаевна
- Сыртыпова С. Д., Гармаева Х. Ж., Дашиев Д. Б. Тибетский фонд ЦВРК ИМБТ СО РАН: структура и содержание. Улан-Удэ, Издательство БНЦ СО РАН. 2006. 225 стр.
- Культ богини-хранительницы Балдан Лхамо в тибетском буддизме (миф, ритуал, письменные источники). М., ВЛ. 2003. 238 стр.
- Тарнуев, Владимир Абогоевич
- Тарнуев В. А., Намсараева Г. Т. Рефлексотерапия в тибетской медицине: традиционные и современные аспекты. Улан-Удэ, Респ. тип. 2001. 231 стр.
- Терентьев, Андрей Анатольевич — переводчик, издатель журнала «Буддизм России», организатор издательства «Нартанг»
- Торчинов, Евгений Алексеевич (1956—2003), к. и. н. (1984), д. филос. н. (1993) синолог, буддолог
- Тубянский, Михаил Израилевич (1893—1937), индолог [memory.pvost.org/pages/tubianskij.html]
- Урбанаева, Ирина Сафроновна (р.1951)
- Специфика этического знания. Автореф. дисс. … к. филос. н. М., 1984.
- Основания этического знания и единая наука. Новосибирск, Наука. 1988. 194 стр. 2100 экз.
- Монгольский мир: человеческое лицо истории. Улан-Удэ, 1992. 59 стр. 1000 экз.
- Человек у Байкала и мир Центральной Азии: философия истории. Улан-Удэ, БНЦ СО РАН. 1995. 287 стр. 500 экз. (то же: Автореф. дисс. … д. филос. н. Улан-Удэ, 1994).
- Дхарамсала и мир тибетской эмиграции. Улан-Удэ, Издательство БНЦ СО РАН. 2005. 182 стр.
- Успенский, Владимир Леонидович (1954), тибетолог, д. и. н.
- Сочинения гуна Гомбоджаба как памятник монгольской историографии XVIII века. Автореф. дисс. … к. и. н. Л., 1985.
- Uspensky V. Prince Yunli (1697—1738): Manchu Statesman and Tibetan Buddhist. Tokyo: Institute for the Study of Languages and Cultures of Asia and Africa, 1997.
- Тибетский буддизм в Пекине при династии Цин (1644—1911) в культурно-историческом контексте эпохи. Дисс. … д. и. н. СПб, 2004.
- [sinologica.orientalstudies.ru/rus/index.php?option=com_personalities&Itemid=74&person=243 Страница на сайте ИВР РАН]
- Хадалов, Петр Иннокентьевич, бурятовед
- Халоша, Евгений Васильевич
- Систематика протовалеологических представлений в культурных традициях Тибета и Центральной Азии: На материале «Канона врачебной науки» Авиценны и «Чжуд-ши». Дисс. … канд. культурологии. М., 2001.
- Харькова, Елена Юрьевна
- Сочинения Муге Самтэна Гьяцо (1914—1993) как источник изучения истории тибетобуддийской культуры. Дисс. … к. и. н. СПб, ИВ. 2006.
- Хунданов, Лев Лукич, д. медиц. н.
- Хунданов Л. Л., Хунданова Л. Л., Базарон Э. Г. Слово о тибетской медицине. Улан-Удэ, Бурят. кн. изд-во. 1979. 112 стр. 30000 экз.
- Хунданов Л. Л., Батомункуева Т. В., Хунданова Л. Л. Тибетская медицина. М., Прометей. 1993. 285 стр. 60000 экз.
- Они же. Основы тибетской медицины. СПб, Питер. 2001. 253 стр.
- Хунданова, Лидия Лукинична
- см. Хунданов Л. Л.
- Цендина, Анна Дамдиновна
- Дамдинсурэн Ц., Цендина А. Тибетский сборник рассказов из «Панчатантры». Улан-Батор, 1983.
- Монгольская новеллистика XVII—XIX вв. и индо-тибетские повествовательные традиции. Дисс. … к. филол. н. М., ИМЛИ. 1984.
- История Эрдэни-дзу. / Пер. А. Д. Цендиной. М., 1999.
- Цендина А. Д. …и страна зовётся Тибетом. М., ВЛ. 2002. 302 стр. 2-е изд. М., 2006.
- Цыремпилов, Николай Владимирович (р.1975)
- [www.orientalstudies.ru/rus/index.php?option=com_personalities&Itemid=74&person=534 Биография Н. В. Цыремпилова на сайте Института восточных рукописей РАН]
- [www.orientalstudies.ru/eng/index.php?option=com_publications&Itemid=75&pub=939 Цыремпилов Н. В. Биография Чжамьян-Шадбы I «Причал к удивительно благому уделу» как источник по истории Центральной Азии XVII — начала XVIII веков / Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Научный руководитель Р. Н. Крапивина. СПб., 2000].
- [www.buddhismofrussia.ru/HTML/br1ChShadba.php?title=%D3%F7%E8%F2%E5%EB%E8 Улыбка Манджушри или кто основал Лавран (предисловие переводчика)]
- [erkhe.narod.ru/public_00046_ru.html Материалы встречи молодых учёных с Президентом Республики Бурятия]
- [www.buryat-mongolia.info/?p=376&language=ru Интервью с Н. В. Цыремпиловым о его научной и общественно-политической деятельности]
- Черкасов, Юрий Михайлович, д. техн. н.
- см. выше (в соавторстве с Асеевой Т. А.)
- Яковлев, Геннадий Павлович, д. биол. н.
- В соавторстве с Т. А. Асеевой (см. выше)
Дополнительные библиографии
- Восточные регионы СССР. Тибетская медицина. Природное лекарственное сырьё. Аннотированный библиографический указатель, 1811—1980 гг. / Сост. С. В. Мелешин, Л. С. Онищенко. Новосибирск, СО АМН СССР. 1983. 304 стр.
- Тибетская медицина: Аннотированный библиографический указатель, 1980—1988 гг. / Сост. Ч. Ц. Гармаева, Ц. Б. Раднаева. Улан-Удэ, БНЦ СО АН СССР. 1989. 275 стр. 500 экз.
- Учёные-исследователи Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН: (К 80-летию института). В 2 ч. / Отв. ред. Б. В. Базаров. Улан-Удэ, Издательство БНЦ СО РАН. 2002.
| ||||||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Список русскоязычных тибетологов"
Отрывок, характеризующий Список русскоязычных тибетологов
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.
Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.
Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
