Список стран по импорту
Поделись знанием:
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Представлен перечень стран (государств, зависимых территорий) по импорту
по данным 2011—2013 гг. (с некоторыми исключениями) ЦРУ (Справочник по странам мира) и ВТО
№ | Страна | Импорт (млн $) |
Год |
---|---|---|---|
— | Мир | 18 000 000 | 2011 |
— | Европейский союз[1] | 2 232 000 | 2012 |
1 | США | 2 273 000 | 2013 |
2 | КНР | 1 950 000 | 2013 |
3 | Германия | 1 233 000 | 2013 |
4 | Великобритания | 782 500 | 2013 |
5 | Япония | 766 600 | 2013 |
6 | Франция | 659 800 | 2013 |
— | Гонконг | 520 600 | 2013 |
7 | Республика Корея | 514 200 | 2013 |
8 | Нидерланды | 477 800 | 2013 |
9 | Канада | 471 000 | 2013 |
10 | Индия | 467 500 | 2013 |
11 | Италия | 435 800 | 2013 |
12 | Испания | 431 000 | 2013 |
13 | Сингапур | 373 000 | 2013 |
14 | Мексика | 370 700 | 2013 |
15 | Россия | 341 700 | 2013 |
16 | Бельгия | 285 100 | 2010[2] |
17 | Китайская Республика | 251 400 | 2010[2] |
18 | Швейцария | 226 300 | 2010[2] |
19 | Австралия | 195 200 | 2010[2] |
20 | Бразилия | 181 700 | 2010[2] |
21 | Турция | 177 300 | 2010[2] |
22 | Австрия | 173 000 | 2010[2] |
23 | Польша | 170 200 | 2010[2] |
24 | Таиланд | 161 300 | 2010[2] |
25 | ОАЭ | 158 700 | 2010[2] |
26 | Малайзия | 156 600 | 2010[2] |
27 | Швеция | 149 100 | 2010[2] |
28 | Индонезия | 127 100 | 2010[2] |
29 | Чехия | 109 200 | 2010[2] |
30 | Саудовская Аравия | 99 170 | 2010[2] |
31 | Дания | 90 830 | 2010[2] |
32 | Венгрия | 87 440 | 2010[2] |
33 | Вьетнам | 81 730 | 2010[2] |
34 | ЮАР | 77 040 | 2010[2] |
35 | Норвегия | 74 020 | 2010[2] |
36 | Ирландия | 70 360 | 2010[2] |
37 | Финляндия | 69 110 | 2010[2] |
38 | Португалия | 68 220 | 2010[2] |
39 | Словакия | 62 430 | 2010[2] |
40 | Румыния | 59 840 | 2010[2] |
41 | Иран | 58 970 | 2010[2] |
42 | Филиппины | 57 240 | 2010[2] |
43 | Израиль | 55 600 | 2010[2] |
44 | Чили | 54 230 | 2010[2] |
45 | Украина | 53 540 | 2010[2] |
46 | Аргентина | 52 610 | 2010[2] |
47 | Египет | 46 520 | 2010[2] |
48 | Греция | 44 900 | 2010[2] |
49 | Ирак | 42 560 | 2010[2] |
50 | Алжир | 37 070 | 2010[2] |
51 | Колумбия | 36 260 | 2010[2] |
52 | Марокко | 34 190 | 2010[2] |
53 | Нигерия | 34 180 | 2010[2] |
54 | Пакистан | 32 710 | 2010[2] |
55 | Венесуэла | 31 370 | 2010[2] |
56 | Новая Зеландия | 30 240 | 2010[2] |
57 | Казахстан | 30 110 | 2010[2] |
58 | Белоруссия | 29 790 | 2010[2] |
59 | Пуэрто-Рико | 29 100 | 2001 |
60 | Словения | 25 960 | 2010[2] |
61 | Перу | 25 740 | 2010[2] |
62 | Ливия | 24 470 | 2010[2] |
63 | Люксембург | 23 670 | 2010[2] |
64 | Катар | 23 380 | 2010[2] |
65 | Болгария | 22 780 | 2010[2] |
66 | Бангладеш | 21 340 | 2010 |
67 | Хорватия | 20 930 | 2010[2] |
68 | Кувейт | 20 360 | 2010[2] |
69 | Литва | 20 340 | 2010[2] |
70 | Тунис | 20 020 | 2010[2] |
71 | Оман | 19 300 | 2010[2] |
72 | Ангола | 18 100 | 2010[2] |
73 | Ливан | 17 970 | 2010[2] |
74 | Эквадор | 17 650 | 2010[2] |
75 | Панама | 16 050 | 2010[2] |
76 | Сербия | 15 780 | 2010[2] |
78 | Доминиканская Республика | 14 530 | 2010[2] |
79 | Коста-Рика | 13 690 | 2010[2] |
80 | Сирия | 13 570 | 2010[2] |
81 | Иордания | 12 970 | 2010[2] |
82 | Гватемала | 12 650 | 2010[2] |
83 | Бахрейн | 12 140 | 2010[2] |
84 | Шри-Ланка | 11 600 | 2010[2] |
85 | Эстония | 11 520 | 2010[2] |
86 | Кения | 10 400 | 2010[2] |
87 | Куба | 10 250 | 2010[2] |
88 | Гана | 10 180 | 2010[2] |
89 | Узбекистан | 9 440 | 2010[2] |
90 | Босния и Герцеговина | 9 403 | 2010[2] |
91 | Парагвай | 9 242 | 2010[2] |
92 | Латвия | 9 153 | 2010[2] |
93 | Гондурас | 8 878 | 2010[2] |
94 | Уругвай | 8 519 | 2010[2] |
95 | Судан | 8 483 | 2010[2] |
96 | Йемен | 8 350 | 2010[2] |
97 | Тринидад и Тобаго | 8 234 | 2010[2] |
98 | Сальвадор | 7 980 | 2010[2] |
99 | Кипр | 7 962 | 2010[2] |
100 | Эфиопия | 7 517 | 2010[2] |
101 | Либерия | 7 143 | 2006 |
102 | Азербайджан | 7 035 | 2010[2] |
103 | Кот-д’Ивуар | 7 015 | 2010[2] |
104 | Камбоджа | 6 944 | 2010[2] |
105 | Танзания | 6 334 | 2010[2] |
106 | Экваториальная Гвинея | 5 743 | 2010[2] |
107 | Ямайка | 5 378 | 2010[2] |
108 | Афганистан | 5 300 | 2008[2] |
109 | Непал | 5 260 | 2009[2] |
110 | ДРК | 5 200 | 2009[2] |
111 | Намибия | 5 152 | 2010[2] |
112 | Македония | 5 113 | 2010[2] |
113 | Боливия | 5 006 | 2010[2] |
114 | Замбия | 4 949 | 2010[2] |
115 | Туркмения | 4 888 | 2010[2] |
116 | Камерун | 4 869 | 2010[2] |
117 | Грузия | 4 828 | 2010[2] |
118 | Никарагуа | 4 700 | 2010[2] |
— | Виргинские Острова (США) | 4 609 | 2001 |
119 | Мьянма | 4 532 | 2010[2] |
120 | Ботсвана | 4 518 | 2010[2] |
— | Макао | 4 500 | 2009[2] |
121 | Сенегал | 4 474 | 2010[2] |
122 | Уганда | 4 474 | 2010[2] |
123 | Албания | 4 337 | 2010[2] |
124 | Мальта | 4 074 | 2010[2] |
125 | Маврикий | 3 935 | 2010[2] |
— | Государство Палестина | 3 772 | 2008 |
126 | Сан-Марино | 3 744 | 2007 |
127 | Исландия | 3 677 | 2010[2] |
128 | Молдавия | 3 660 | 2010[2] |
129 | Республика Конго | 3 607 | 2010[2] |
130 | Папуа — Новая Гвинея | 3 547 | 2010[2] |
131 | Мозамбик | 3 527 | 2010[2] |
132 | Таджикистан | 3 301 | 2010[2] |
133 | Фиджи | 3 120 | 2006 |
134 | КНДР | 3 096 | 2009 |
135 | Киргизия | 3 075 | 2010[2] |
136 | Армения | 2 988 | 2010[2] |
— | Гибралтар | 2 967 | 2004[2] |
137 | Зимбабве | 2 871 | 2010[2] |
138 | Чад | 2 631 | 2010[2] |
139 | Бруней | 2 610 | 2008[2] |
140 | Лихтенштейн | 2 590 | 2008 |
141 | Гаити | 2 446 | 2010[2] |
142 | Габон | 2 433 | 2010[2] |
143 | Багамы | 2 401 | 2006 |
144 | Мали | 2 358 | 2006 |
145 | Монголия | 2 131 | 2009 |
— | Новая Каледония | 1 998 | 2006 |
146 | Мадагаскар | 1 958 | 2010[2] |
147 | Бенин | 1 812 | 2010[2] |
148 | Андорра | 1 801 | 2008 |
149 | Лесото | 1 766 | 2010[2] |
— | Французская Полинезия | 1 706 | 2005[2] |
150 | Малави | 1 675 | 2010[2] |
151 | Свазиленд | 1 643 | 2010[2] |
— | Барбадос | 1 586 | 2006 |
152 | Гвинея | 1 551 | 2010[2] |
153 | Лаос | 1 504 | 2010[2] |
154 | Буркина-Фасо | 1 480 | 2010[2] |
155 | Мавритания | 1 475 | 2006 |
156 | Гайана | 1 366 | 2010[2] |
157 | Того | 1 337 | 2010[2] |
158 | Суринам | 1 297 | 2006[2] |
— | Бермуды | 1 162 | 2006 |
— | Аруба | 1 054 | 2006 |
159 | Руанда | 1 047 | 2010[2] |
160 | Фареры | 983 | 2008 |
161 | Монако | 916,1 | 2005 |
— | Острова Кайман | 876,5 | 2008 |
162 | Гренландия | 867 | 2008 |
163 | Кабо-Верде | 858 | 2010[2] |
164 | Сейшельские Острова | 831 | 2010[2] |
165 | Нигер | 800 | 2006 |
166 | Сомали | 798 | 2006 |
167 | Сент-Люсия | 791 | 2006 |
168 | Мальдивы | 782 | 2008[2] |
169 | Белиз | 740 | 2010[2] |
170 | Эритрея | 738 | 2010[2] |
171 | Джибути | 644 | 2009[2] |
172 | Черногория | 601,7 | 2003 |
173 | Сент-Винсент и Гренадины | 578 | 2006 |
174 | Сьерра-Леоне | 560 | 2006 |
175 | Бутан | 533 | 2008 |
176 | Антигуа и Барбуда | 522,8 | 2007[2] |
177 | Сент-Китс и Невис | 383 | 2006 |
— | Гренада | 343 | 2006 |
— | Майотта | 341 | 2005 |
178 | Бурунди | 336 | 2010[2] |
— | Самоа | 324 | 2006 |
— | Американское Самоа | 308,8 | 2004[2] |
179 | Гамбия | 306 | 2010[2] |
180 | Доминика | 296 | 2006 |
181 | Соломоновы Острова | 256 | 2006 |
182 | ЦАР | 237,3 | 2007[2] |
183 | Восточный Тимор | 202 | 2004[2] |
184 | Гвинея-Бисау | 200 | 2006 |
— | Тёркс и Кайкос | 175,6 | 2000 |
185 | Вануату | 156 | 2006 |
— | Ангилья | 143 | 2006 |
186 | Коморы | 143 | 2006 |
187 | Тонга | 139 | 2006 |
188 | Микронезия | 132,7 | 2004 |
189 | Палау | 107,3 | 2004[2] |
190 | Сан-Томе и Принсипи | 99 | 2010[2] |
— | Фолклендские острова | 90 | 2004[2] |
191 | Острова Кука | 81,04 | 2005 |
192 | Маршалловы Острова | 79,4 | 2008[2] |
— | Сен-Пьер и Микелон | 68,2 | 2005[2] |
193 | Кирибати | 62 | 2004[2] |
— | Уоллис и Футуна | 61,17 | 2004 |
194 | Науру | 20 | 2004[2] |
— | Остров Норфолк | 17,9 | 1992 |
— | Монтсеррат | 17 | 2001 |
195 | Тувалу | 12,91 | 2005 |
196 | Ниуэ | 9,038 | 2004 |
— | Токелау | 0,969 | 2002 |
Напишите отзыв о статье "Список стран по импорту"
Ссылки
- [www.wto.org/english/news_e/pres10_e/pr598_e.htm ВТО, статистика международной торговли]
- [www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/rankorder/2087rank.html ЦРУ, Справочник по странам мира, импорт по странам]
См. также
- Список стран по экспорту
- Список стран по торговому балансу
- Список стран по балансу текущих операций
- Импорт
- Торговый баланс
Примечания
- ↑ не включая внутреннюю торговлю
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 Ошибка в сносках?: Неверный тег
<ref>
; для сносокest
не указан текст
|
Отрывок, характеризующий Список стран по импорту
Графиня заплакала.– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.