Список террористических операций ДжСАГ
Поделись знанием:
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
В период с 1975 по 1983 годы Бойцы за справедливость в отношении геноцида армян совершили десятки нападений на турецких дипломатов в странах Европы и Северной Америки, как на официальных представителей Турции, не признающей геноцид армян.
Дата | Регион | Операция | Другие группировки причастные к убийству |
---|---|---|---|
|
<center>Франция, <center>Париж | Убийство турецкого посла Измаила Эреза в его собственной машине, а также его шофера Талина Энера, когда те стояли в пробке. | |
<center>22 октября <center>1975 | <center>Австрия, <center>Вена | Убийство турецкого посла Туналиджила в собственном кабинете, а также его шофера, тремя ворвавшимися в турецкое посольство боевиками. Мстители, которым удалось скрыться, были вооружены автоматическим оружием, выпущенным в Израиле, Великобритании и Венгрии. | <center>АСАЛА |
<center>24 октября <center>1975 | <center>Франция, <center>Париж | Убийство турецкого посла. | <center>АСАЛА |
<center>28 мая <center>1976 | <center>Швейцария, <center>Цюрих | Взрыв швейцарского филиала Турецкого банка «Гранти» и здания, где располагался турецкий атташе по вопросам труда. Третья бомба, заложенная в учреждение турецкого бюро по туризму, была обезврежена до взрыва. | |
<center>9 июня <center>1977 | <center>Ватикан | Нападение в Риме на турецкого посла в Ватикане Таха Карима (Taha Carım), который скончался позже от полученных ран. | |
<center>2 июня <center>1978 | <center>Испания, <center>Мадрид | Нападение на машину турецкого посла Зеки Кюнеральпа. В ходе нападения были убиты жена посла Некла Кюнеральп и посол в отставке Бешир Балс-оглу. Шофер Антонио Торрес, испанец по национальности, получил ранения и скончался во время операций в больнице. | <center>АСАЛА |
<center>январь <center>1979 | <center>Испания, <center>Мадрид | Взрыв в зданиях British Airways и TWA. | |
<center>8 июля <center>1979 | <center>Франция, <center>Париж | Были произведены 4 взрыва турецких учреждений:
|
|
<center>12 октября <center>1979 | <center>Нидерланды, <center>Гаага | Убийство Ахмета Бенлера, сына турецкого посла Оздемира Бенлера. | |
<center>22 декабря <center>1979 | <center>Франция, <center>Париж | Убийство турецкого атташе по туризму Йылмаза Чолпана (Yılmaz Çolpan). | <center>Спецназ Армянских Мстителей |
<center>22 декабря <center>1979 | <center>Нидерланды, <center>Амстердам | Взрыв в здании Turkish Airlines. | |
<center>19 января <center>1980 | <center>Испания | Взрывы в зданиях British Airways, TWA,Swissair и Sabena Airlines. | |
<center>6 февраля <center>1980 | <center>Швейцария, <center>Берн | Нападение на турецкого посла Догана Тюркмена. Посол получил легкие ранения. | |
<center>17 апреля <center>1980 | <center>Италия, <center>Рим | Нападение на турецкого посла Весди Тюрела, который получил легкие ранения. При покушении охрана и шофер Тахсын Гювенчи также получили ранения. | |
<center>6 октября <center>1980 | <center>США, <center>Лос-Анджелес | Обстрел резиденции турецкого генконсула Кемаля Арикана зажигательными смесями в Беверли-Хиллс, что привело к незначительным повреждениям этого здания. | |
<center>12 октября <center>1980 | <center>США, <center>Лос-Анджелес | Взрыв в здании Агентства путешествий в Голливуде, возглавляемого американцем турецкого происхождения. | |
<center>12 октября <center>1980 | <center>США, <center>Нью-Йорк | Взрыв в офисе турецкой дипмиссии в ООН. В результате взрыва получили ранения 4 американца, были нанесены значительные повреждения соседним зданиям. | |
<center>1 декабря <center>1980 | <center>Франция, <center>Париж | Взрывы в зданиях British Airways, Lufthansa и Sabena Airlines. | |
<center>17 декабря <center>1980 | <center>Австралия, <center>Сидней | Убийство турецкого генконсула и его телохранителя. | |
<center>2 апреля <center>1981 | <center>Дания, <center>Копенгаген | Нападение на атташе по вопросам труда в турецком посольстве Кавита Демира. После серии операций серьезно раненый Демир поправился. | |
<center>13 июня <center>1981 | <center>США, <center>Анахайм | Взрыв в конференц-центре. | |
<center>20 ноября <center>1981 | <center>США, <center>Лос-Анджелес | Взрыв в турецком консульстве в Беверли-Хиллс. | |
<center>28 января <center>1982 | <center>США, <center>Лос-Анджелес | Убийство турецкого генерального консула Кемала Арикана, когда тот ехал в свой офис[1][2][3]. | |
<center>22 марта <center>1982 | <center>США, <center>Бостон | Взрыв подарочного магазина Орхана Гюндюза, почётного турецкого консула. В результате взрыва Гюндюз был серьезно ранен. | |
<center>8 апреля <center>1982 | <center>Канада, <center>Оттава | Нападение на торгового атташе Кани Гюнгора, который был серьезно ранен армянскими террористами в турецком посольстве. | АСАЛА и Армянский Освободительный Фронт |
<center>4 мая <center>1982 | <center>США, <center>Бостон | Убийство 60-летнего почётного турецкого консула Орхана Гюндюза 9-ю выстрелами, когда тот находился в своём автомобиле в пробке в Сомервиле, пригороде Бостона[4]. Задолго до этого ДжСАГ потребовала от Гюндюза уйти в отставку с поста почётного консула, либо он будет казнён. | |
<center>27 мая <center>1982 | <center>Канада, <center>Оттава | Убийство турецкого военного атташе. | |
<center>7 июня <center>1982 | <center>Португалия, <center>Лиссабон | Убийство турецкого атташе Эркут Акбайя возле его дома на окраине города, когда тот возвращался домой на обед[5]. Вместе с ним была ранена его жена, которая после 8 месяцев комы скончалась в больнице, не приходя в сознание[6]. | |
<center>27 августа <center>1982 | <center>Канада, <center>Оттава | Убийство турецкого военного атташе, полковника Аттилы Алтиката. | |
<center>9 марта <center>1983 | <center>Югославия, <center>Белград | Убийство турецкого посла Галиба Балкара. Его шофер Некати Кейер был ранен в живот. Два армянских боевика совершили покушение на турецкого посла в Югославии Галипа Балкара, когда его автомобиль остановился на красный свет. При попытке скрыться, террористы были задержаны гражданами Югославии. Один из террористов Андраник Богосян выстрелом ранил югославского полковника, в свою очередь террорист тоже был ранен и задержан полицейским в гражданской одежде — сотрудником Секретной Службы Югославии. Второй террорист, Раффи Элбекян, открыл огонь по гражданам, пытавшимся задержать его, в результате погиб один студент и ранена девушка[7]. Галип Балкар скончался спустя три дня после нападения[8]. | |
<center>14 июля <center>1983 | <center>Бельгия, <center>Брюссель | Убийство атташе при посольстве Турции в Бельгии Дурсуна Аксой. | АСАЛА, Армянская Революционная Армия (АРА) |
См. также
- Теракт в армянском парламенте
- Операция «Немезис»
- Взрыв автобуса Тбилиси — Агдам
- АСАЛА
- Список террористических операций АСАЛА
- Бойцы за справедливость в отношении геноцида армян
- Терроризм армянских националистов
- Армянская революционная армия
- Новое армянское сопротивление
Напишите отзыв о статье "Список террористических операций ДжСАГ"
Примечания
- ↑ [www.metnews.com/articles/sass102102.htm Sassounian Gets Life With Parole for Assassination in Sentencing Deal]
- ↑ [online.ceb.com/calcases/CA3/182CA3d361.htm]
- ↑ [www.nytimes.com/1984/06/16/us/assassin-gets-life-term.html Assassin Gets Life Term]
- ↑ [www.nytimes.com/1982/05/08/us/around-the-nation-slain-turkish-envoy-memorialized-in-boston.html Around the Nation; Slain Turkish Envoy Memorialized in Boston]
- ↑ [www.nytimes.com/1982/06/08/world/around-the-world-turkish-envoy-in-lisbon-is-killed-by-gunman.html?scp=1&sq=Erkut%20Akbay&st=cse AROUND THE WORLD; Turkish Envoy in Lisbon Is Killed by Gunman]
- ↑ [www.nytimes.com/1983/01/11/world/turk-wounded-in-june-attack-by-armenian-terrorists-dies.html Turk Wounded in June Attack By Armenian Terrorists Dies]
- ↑ [www.nytimes.com/1983/03/10/world/around-the-world-turk-hurt-in-belgrade-armenian-role-claimed.html?sec=&spon=&scp=7&sq=Justice%20Commandos%20Against%20Armenian%20Genocide%20&st=cse AROUND THE WORLD; Turk Hurt in Belgrade; Armenian Role Claimed]
- ↑ [www.nytimes.com/1983/03/12/world/around-the-world-turk-dies-in-belgrade-two-gunmen-held.html?scp=1&sq=Galip%20Balkar&st=cse AROUND THE WORLD; Turk Dies in Belgrade; Two Gunmen Held]
Ссылки
- [books.google.com/books?pg=PA52&dq=JCAG&ei=3gQDSrWTMp2EyATOmKSHBA&id=55BZmIJ9xd8C&as_brr=3&hl=ru#PPA53,M1 Список акций ДжСАГ]
|
Отрывок, характеризующий Список террористических операций ДжСАГ
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.