Список умерших в 1933 году
Поделись знанием:
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.
Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.
Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
|
В этой статье представлен список известных людей, умерших в 1933 году.
- См. также: Категория:Умершие в 1933 году
Январь
- 5 января — Ю́лиуш Клос, польский историк архитектуры, профессор Университета Стефана Батория.
- 7 января — Николай Садовский (76) — российский и украинский актёр и режиссёр.
- 9 января — Сергей Елпатьевский (88) — народоволец, русский, советский писатель, врач.
- 10 января — Сергей Платонов — русский историк, академик Российской академии наук.
- 11 января — Освальд Мариан Бальцер (74) — польский историк, профессор польского права в Львовском университете.
- 21 января — Джордж Огастас Мур — ирландский поэт, прозаик, драматург и критик.
- 23 января — Аполлинарий Васнецов (76) — русский художник, мастер исторической живописи, искусствовед.
- 23 января — Пётр Геллер (70) — российский и советский художник-живописец.
- 31 января — Джон Голсуорси (65) — английский прозаик и драматург, автор знаменитого цикла «Сага о Форсайтах», лауреат Нобелевской премии по литературе (1932).
Февраль
- 5 февраля — Илларион Тихомиров (71) — краевед Ярославской губернии, историк, археолог, искусствовед, реставратор, музейный и архивный деятель.
- 17 февраля — Токтогул Сатылганов (68) — киргизский советский народный акын.
- 17 февраля — Ян Тамм (58) — российско-эстонский валторнист и музыкальный педагог.
- 18 февраля — Никандр (Феноменов) (60) — епископ Русской православной церкви, митрополит Ташкентский.
- 23 февраля — Василий (Богдашевский) — епископ Русской православной церкви, архиепископ Каневский, викарий Киевской епархии. Богослов.
- 23 февраля — Пётр Ганнушкин (57) — русский психиатр.
- 23 февраля — Владимир Пухальский (85) — русский и украинский пианист, композитор и педагог.
- 24 февраля — Виктор Долидзе — советский грузинский композитор.
- 26 февраля — Александр Михайлович (внук Николая I) (66) — российский государственный и военный деятель, четвёртый сын великого князя Михаила Николаевича и Ольги Фёдоровны, внук Николая I.
- 28 февраля — Фёдор Родичев (79) — российский политический деятель.
Март
- 1 марта — Владимир Жилка, белорусский поэт.
- 1 марта — Иринарх (Синеоков-Андреевский)(61) — архиепископ Пермский.
- 3 марта — Тихон Шаламов (род. в 1868) — отец писателя Варлама Шаламова, священник.
- 12 марта — Евгений Бобров (66) — российский философ, историк философии и литературы.
- 26 марта — Стефан (Бех) (60) — епископ Православной Российской Церкви.
- 28 марта — Фридрих Цандер, советский учёный и изобретатель, один из пионеров ракетной техники.
- 29 марта — Александр Шмуллер (43) — нидерландский скрипач и дирижёр.
Апрель
- 3 апреля — Алексей Пешехонов (66) — русский экономист, журналист, политический деятель.
- 17 апреля — Константин Марджанишвили (60) — российский, грузинский и советский режиссёр театра и кино, основоположник грузинского театра, Народный артист Грузинской ССР.
- 20 апреля — Георг Макко (70) — немецкий художник и иллюстратор.
- 20 апреля — Борис Розинг (63) — российский инженер-физик, автор первых опытов по телевидению.
- 21 апреля — Альфонс Парчевский (83) — польский юрист, историк, этнограф, общественный деятель и политик. Член Государственной думы.
- 27 апреля — Анна Блос (66) — немецкая политическая деятельница, член СДПГ.
- 27 апреля — Павел Ладан — украинский издатель и журналист, активный участник революционного коммунистического движения.
- 29 апреля — Юозас Тумас-Вайжгантас (63) — литовский писатель, литературовед и общественный деятель.
Май
- 4 мая — Спиридон Меликян (52), советский музыковед, композитор, хормейстер, общественный деятель.
- 6 мая — Ли Цинъюнь, китайский долгожитель.
- 7 мая — Александр (Бялозор) (67), епископ Русской православной церкви, епископ Ростовский и Таганрогский.
- 7 мая — Серафим (Мещеряков) (73),епископ Православной Российской Церкви.
- 10 мая — Тимофей Гликман (51) русский писатель, филолог-эллинист, переводчик с испанского, итальянского, немецкого и греческого языков.
- 10 мая — Алексей Свидерский (55) советский государственный и партийный деятель.
- 13 мая — Микола Хвылевой (39) украинский советский поэт, прозаик, публицист.
- 14 мая — Владимир Шемет (59) украинский общественно-политический деятель, активный участник украинского национального движения.
- 23 мая — Сабит Донентаев (42)
- 23 мая — Сергей Дядюша военный деятель России и Украины.
- 24 мая — Виктор Долидзе (39), казахский поэт-сатирик, публицист, общественный деятель.
- 25 мая — Эрнестс Вигнерс (83) латвийский композитор и хоровой дирижёр.
- 28 мая — Эдуард Айре (56) российский военный деятель, генерал.
- 30 мая — Семен Гершгорин советский математик.
Июнь
- 16 июня — Хаим Арлозоров (34) — писатель, политик, один из лидеров сионистского движения, член руководства Еврейского агентства и глава его Политического Управления.
- 16 июня — Антоний Бескид (77) — русинский политический и государственный деятель Австро-Венгрии и первой Чехословацкой Республики, юрист.
- 19 июня — Йоселе Розенблат — американский синагогальный кантор.
- 20 июня — Клара Цеткин (75) — одна из основателей Коммунистической партии Германии, активистка борьбы за права женщин.
- 25 июня — Анна Бригадере (71) — латышская писательница и драматург.
- 27 июня — Николай Смирнов (43) — российский писатель и драматург, автор повести «Джек Восьмёркин — американец» (1930).
Июль
- 2 июля — Павел Лебедев (61) — русский и советский военный деятель.
- 3 июля — Василий Экземплярский (58) — религиозный философ и богослов, публицист.
- 7 июля — Николай Скрипник (61) — советский политический деятель.
- 13 июля — Нар-Дос (66) — знаменитый армянский новеллист.
- 17 июля — Стасис Гиренас (39) — американский лётчик литовского происхождения. Погиб совершая трансатлантический перелёт по маршруту Нью-Йорк — Каунас.
- 17 июля — Стя́понас Да́рюс, литовский лётчик, национальный герой (род. 1896).
- 18 июля — Николай (Покровский) (82) — епископ Русской православной церкви.
Август
- 20 августа — Василий Болдырев (58) — русский военный и государственный деятель, русский военачальник, генерал-лейтенант. Участник Белого движения на Востоке России.
- 20 августа — Разумник Степанов (44) — подъесаул, участник Первой мировой войны и Гражданской войны в России.
- 26 августа —Капитолий Дулин (57) — русский архитектор и инженер, один из ярких представителей московского модерна.
- 26 августа — София Парнок (48) — русская поэтесса, переводчица.
- 26 августа — Николай Ашмарин (62) — российский языковед, составитель многотомного словаря чувашского языка.
Сентябрь
- 5 сентября — Пётр Баранов (40) — советский военный и партийный деятель.
- 5 сентября — Абрам Гольцман (38) — советский государственный и партийный деятель, начальник Всесоюзного объединения гражданского воздушного флота при Совете Труда и Обороны СССР (1930-1933), авиакатастрофа.
- 5 сентября — Сергей Горбунов (30 или 31) — один из организаторов советской авиационной промышленности; авиакатастрофа.
- 7 сентября — Александр Гранат (72) — российский издатель, основатель знаменитого издательства «Гранат».
- 8 сентября — Фейсал I (50) — первый король Ирака и Сирии.
- 15 сентября — Хафец-Хаим (95) — крупнейший раввин, алахист и моралист. Духовный лидер еврейства Польши и России.
- 16 сентября — Алексей Едрихин (66) — военный писатель, автор работ в области геополитики.
- 20 сентября — Всеволод Демченко (58) — русский инженер, предприниматель и политический деятель.
Октябрь
- 5 октября — Николай Юденич, российский военный деятель, генерал от инфантерии (1915).
- 6 октября — Захарий Палиашвили (62) — грузинский композитор, педагог, музыкально-общественный деятель.
- 14 октября — Константин Лосский (69) — украинский правовед, историк, общественный и политический деятель.
- 14 октября — Николай Мартос (74) — русский военачальник, генерал от инфантерии.
- 23 октября — Иван Герман (58) — русский архитектор, автор многочисленных построек в Москве.
- 24 октября — Сергей Нюренберг — российский и латвийский общественный деятель, журналист.
- 26 октября — Даниил Ридель — советский дипломат, участник Гражданской войны, разведчик.
Ноябрь
- 2 ноября — Александр Сибиряков, российский золотопромышленник, исследователь Сибири.
- 3 ноября — Пьер Поль Эмиль Ру, выдающийся французский бактериолог.
- 19 ноября — Шмуэль Гордон, педагог, поэт, переводчик и исследователь Библии.
Декабрь
- 9 декабря — Феликс Заменгоф (65) — польский фармацевт, эсперантист и литератор, брат Л. Л. Заменгофа.
- 9 декабря — Глеб Ивашенцов (50) — советский терапевт, инфекционист, организатор здравоохранения.
- 10 декабря — Владимир Леонтович (67) — украинский общественно-политический деятель, писатель и меценат, по специальности юрист.
- 11 декабря — Сергей Наумов (59) — русский (советский) химик-органик.
- 12 декабря — Абдуррагим-бек Ахвердиев (63) — азербайджанский писатель.
- 12 декабря — Хенрик Халбан (63) — польский невролог, психиатр, профессор Львовского университета.
- 13 декабря — Николай Шевелёв — полковник, военный инженер.
- 15 декабря — Порфирий Мартынович (77) — украинский художник, график, фольклорист и этнограф.
- 17 декабря — Тхуптен Гьяцо (57) — Далай-лама XIII.
- 18 декабря — Сергей Минцлов (63) — русский писатель, автор ряда исторических романов, ценитель и знаток русской книги, библиограф.
- 25 декабря — Александр Мревлишвили (67) — грузинский живописец, представитель реалистического направления в грузинском искусстве.
- 26 декабря — Эдуард Вильде (68) — выдающийся эстонский писатель и драматург, представитель критического реализма в эстонской литературе.
- 26 декабря — Анатолий Луначарский (58) — академик АН СССР (1930), с 1917 по 1929 — нарком просвещения, активный участник Октябрьской революции 1917.
Дата неизвестна или требует уточнения
- Абрам Гершензон (64 или 65) — российский и советский педиатр, организатор здравоохранения, брат Михаила Гершензона.
- Мадазимов Рахмонберди — основатель театрального движения на Юге Кыргызстана, основатель театра имени Бобура города Ош, Кыргызстан.
См. также
Напишите отзыв о статье "Список умерших в 1933 году"
Ссылки
- [www.lasius.narod.ru/index1/died/died1933.htm Потери и кончины 1933 года]
Отрывок, характеризующий Список умерших в 1933 году
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.
Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.
Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.