Список смертельных аварий «Формулы-1»
Поделись знанием:
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.
Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
(перенаправлено с «Список фатальных инцидентов Формулы-1»)
В статье представлены список пилотов, погибших во время официальных заездов «Формулы-1» и список пилотов «Формулы-1», погибших во время других гонок.
Чемпионаты «Формулы-1» всегда были опасными для жизни пилотов и даже зрителей. За время существования «Формулы-1» погибли 47 пилотов, 33 из них погибли непосредственно в заездах чемпионата мира, ещё 10 погибли в тестовых заездах, а 5 пилотов погибли в гонках, не включённых в чемпионат мира.
Первым погибшим пилотом в истории «Формулы-1» стал Раймон Соммер, который погиб в первом же сезоне «Формулы-1» 1950 года. Последним же пилотом, умершим от травм, полученных во время Гран-при «Формулы-1», стал Жюль Бьянки.
Всего в 1950-е годы погибло 18 гонщиков, в 1960-е — 14, 1970-е — 10, четверо в 1980-е, двое в 1990-е и один в 2010-е.
Содержание
Гонщики, погибшие в результате аварии во время официальных тренировок, квалификаций и гонок этапов чемпионата мира «Формулы-1»
| Пилот | Дата | Гонка | Команда | |
|---|---|---|---|---|
 Чет Миллер
|
15 мая 1953 | 500 миль Индианаполиса 1953[1] | Kurtis Kraft | Тренировка |
| Карл Скарборо[2]
|
30 мая 1953 | 500 миль Индианаполиса 1953[1] | Kurtis Kraft | Гонка |
 Онофре Маримон
|
31 июля 1954 | Гран-при Германии 1954 года | Maserati | Тренировка |
| Манни Айюло
|
16 мая 1955 | 500 миль Индианаполиса 1955[1] | Kuzma | Тренировка |
| Билл Вукович
|
30 мая 1955 | 500 миль Индианаполиса 1955[1] | Kurtis Kraft | Гонка |
| Кейт Эндрюс
|
15 мая 1957[1] | 500 миль Индианаполиса 1957[1] | Kurtis Kraft | Тренировка |
| Пэт О’Коннор
|
30 мая 1958 | 500 миль Индианаполиса 1958[1] | Kurtis Kraft | Гонка |
 Луиджи Муссо
|
6 июля 1958 | Гран-при Франции 1958 года | Ferrari | Гонка |
 Питер Коллинз
|
3 августа 1958 | Гран-при Германии 1958 года | Ferrari | Гонка |
| Стюарт Льюис-Эванс
|
19 октября 1958[3] | Гран-при Марокко 1958 года | Vanwall | Гонка |
| Джерри Анзер
|
17 мая 1959 | 500 миль Индианаполиса 1959[1] | Kurtis Kraft | Тренировка |
| Боб Кортнер
|
19 мая 1959 | 500 миль Индианаполиса 1959[1] | Cornis | Тренировка |
| Крис Бристоу[4]
|
19 июня 1960 | Гран-при Бельгии 1960 года | Cooper | Гонка |
| Алан Стейси[4]
|
19 июня 1960 | Гран-при Бельгии 1960 года | Lotus | Гонка |
 Вольфганг фон Трипс[5]
|
10 сентября 1961 | Гран-при Италии 1961 года | Ferrari | Гонка |
 Карел-Годен де Бёфор
|
2 августа 1964 | Гран-при Германии 1964 года | Porsche | Тренировка |
| Джон Тэйлор
|
7 августа 1966[6] | Гран-при Германии 1966 года | Brabham | Гонка |
| Лоренцо Бандини
|
7 мая 1967[7] | Гран-при Монако 1967 года | Ferrari | Гонка |
 Жо Шлессер
|
7 июля 1968 | Гран-при Франции 1968 года | Honda | Гонка |
| Герхард Миттер
|
2 августа 1969 | Гран-при Германии 1969 года | BMW[8] | Тренировка |
| Пирс Каридж
|
7 июня 1970 | Гран-при Голландии 1970 года | De Tomaso[9] | Гонка |
 Йохен Риндт[10]
|
5 сентября 1970 | Гран-при Италии 1970 года | Lotus | Квалификация |
| Роджер Уильямсон
|
29 июля 1973 | Гран-при Голландии 1973 года | March | Гонка |
| Франсуа Север
|
6 октября 1973 | Гран-при США 1973 года | Tyrrell | Квалификация |
| Питер Ревсон
|
30 марта 1974 | Гран-при Южной Африки 1974 года | Shadow | Тесты |
| Хельмут Койнигг
|
6 октября 1974 | Гран-при США 1974 года | Surtees | Гонка |
| Марк Донохью
|
19 августа 1975[11] | Гран-при Австрии 1975 года | Penske | Тренировка |
| Том Прайс[12]
|
5 марта 1977 | Гран-при Южной Африки 1977 года | Shadow | Гонка |
 Ронни Петерсон
|
11 сентября 1978[13] | Гран-при Италии 1978 года | Lotus | Гонка |
 Жиль Вильнёв
|
8 мая 1982[14] | Гран-при Бельгии 1982 года | Ferrari | Квалификация |
| Риккардо Палетти
|
13 июня 1982 | Гран-при Канады 1982 года | Osella | Гонка |
| Роланд Ратценбергер
|
30 апреля 1994 | Гран-при Сан-Марино 1994 года | Simtek | Квалификация |
 Айртон Сенна
|
1 мая 1994 | Гран-при Сан-Марино 1994 года | Williams | Гонка |
| Жюль Бьянки
|
17 июля 2015[15] | Гран-при Японии 2014 года | Marussia | Гонка |
Гонщики, погибшие во время тестовых заездов, незачётных гонок «Формулы-1» и гонок других серий
| Пилот | Дата | Трасса | Команда | Гонка |
|---|---|---|---|---|
| Раймон Соммер
|
10 сентября 1950 | Кадур | Cooper | Гран-при Верхней Гаронны 1950 года (незачётная гонка) |
 Шарль де Торнако
|
18 сентября 1953 | Модена | Ferrari | Тесты |
| Альберто Аскари
|
26 мая 1955 | Монца | Ferrari | Тесты спорткара Ferrari 750 Monza |
| Эудженио Кастеллотти
|
14 марта 1957 | Модена | Ferrari | Тесты |
| Айвор Бьюб
|
1 августа 1959 | Клермон-Ферран | Cooper | Тесты |
| Жан Бера
|
1 августа 1959 | АФУС | Porsche | Гонка поддержки |
| Гарри Шелл
|
13 мая 1960 | Сильверстоун | Cooper | Международный приз BRDC (квалификация) |
| Джулио Кабьянка
|
17 февраля 1961 | Модена | Cooper | Тесты |
 Рикардо Родригес
|
1 ноября 1962 | Магдалена Миксука | Lotus | Гран-при Мексики 1962 года (тренировка) |
 Гари Хокинг
|
21 декабря 1962 | Ист-Лондон | Lotus | Гран-при Наталя (тренировка) |
| Боб Андерсон
|
14 августа 1967 | Сильверстоун | Brabham[16] | Тесты |
| Джим Кларк
|
7 апреля 1968[17] | Хоккенхаймринг | Lotus | Гонка «Формулы-2» |
| Майк Спенс
|
7 мая 1968 | Indianapolis Motor Speedway | Lotus | 500 миль Индианаполиса 1968 (тесты) |
 Брюс Макларен
|
2 июня 1970 | Гудвуд | McLaren | Тесты |
 Йо Зифферт
|
24 октября 1971 | Брэндс-Хэтч | BRM | Brands Hatch Victory Race (гонка) |
 Брайан Макгуайр
|
29 августа 1977 | Брэндс-Хэтч | Williams | Тренировка |
| Патрик Депайе
|
1 августа 1980 | Хоккенхаймринг | Alfa-Romeo | Тесты |
| Манфред Винкельхок
|
11 августа 1985[18] | Mosport | Kremer Racing | Budweiser GT 1000 km |
| Штефан Беллоф
|
1 сентября 1985 | Спа-Франкоршам | Brun Motorsport | 1000 км Спа |
| Элио де Анджелис
|
15 мая 1986 | Поль Рикар | Brabham | Тесты |
| Микеле Альборето
|
25 апреля 2001 | Лаузитцринг | Audi Sport Team Joest | Тесты спортпрототипа Audi R8 |
| Джастин Уилсон
|
24 августа 2015[19] | Pocono Raceway | Andretti Autosport | Гонка IndyCar |
Напишите отзыв о статье "Список смертельных аварий «Формулы-1»"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Индианаполис-500 был частью чемпионата мира «Формулы-1» с 1950 по 1960 год.
- ↑ Карл Скарборо умер от перегрева организма вскоре после гонки.
- ↑ Стюарт Льюис-Эванс скончался от ожогов через шесть дней после аварии.
- ↑ 1 2 Хотя оба пилота погибли в одной гонке, причиной послужили разные происшествия. Крис Бристоу погиб на 19 круге, будучи выброшен из машины после того, как он потерял управление в Мальмеди. Алан Стейси погиб на 24 круге после того, как в его шлем врезалась птица.
- ↑ После столкновения с Джимом Кларком помимо фон Трипса погибли 15 зрителей.
- ↑ Джон Тейлор умер от тяжёлых ожогов через несколько недель, 8 сентября в Кобленце, Германия.
- ↑ Бандини скончался спустя три дня после аварии.
- ↑ Миттер пилотировал машину «Формулы-2». Болиды Ф2 принимали участие в гонке совместно с машинами Ф1.
- ↑ Хотя Каридж пилотировал «Де Томазо», машина была заявлена командой Фрэнка Уильямса.
- ↑ После смерти Йохен Риндт стал чемпионом мира, так как никто из других гонщиков в оставшихся Гран-при не смог догнать его по очкам.
- ↑ Марк Донохью скончался через несколько дней из-за последствий кровоизлияния в мозг. В аварии также погиб маршал.
- ↑ Вместе с Прайсом погиб молодой пожарный после столкновения с машиной.
- ↑ Петерсон скончался в госпитале от жировой эмболии на следующее утро.
- ↑ Жиль Вильнёв скончался через семь часов после аварии от смертельного перелома позвоночника (основания черепа).
- ↑ Жюль Бьянки находился в коме с 5 октября 2014 года, когда получил тяжёлую черепно-мозговую травму при столкновении с эвакуатором.
- ↑ Хотя Андерсон погиб в «Брэбеме», машина была заявлена частной командой.
- ↑ Кларк погиб в гонке болидов «Формулы-2».
- ↑ Получил тяжелые травмы головы и ног.
- ↑ Скончался от тяжёлой черепно-мозговой травмы, полученной в гонке накануне.
Литература
- [web.archive.org/web/20070314042655/www.grandprix.com/gpemain.html GP Encyclopedia > Driver Index]. Проверено 11 декабря 2006.
- Jones Bruce. The Ultimate Encyclopedia of Formula One. — The Book Company, 1995. — ISBN ISBN 0-340-64889-9.
- [indymotorspeedway.com/500fatal.htm The Indianapolis 500 > Fatalities > Fatalities]. Проверено 21 декабря 2006. [www.webcitation.org/65be1lP5K Архивировано из первоисточника 21 февраля 2012].
Отрывок, характеризующий Список смертельных аварий «Формулы-1»
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.
Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
