Список флагманов 2-го ранга, флагманов 1-го ранга, флагманов флота 2-го ранга, флагманов флота 1-го ранга, МС РККА СССР (1935—1940)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Список высшего командного состава Морских сил Рабоче-Крестьянской Красной Армии СССР[1] содержит фамилии получивших звание[2] флагман 2-го ранга, флагман 1-го ранга, флагман флота 2-го ранга, флагман флота 1-го ранга в период с 1935 по 1940 год[3].




Список

Список высшего командного состава МС РККА 1935—1940 г.
Ф. И. О. Годы
жизни
флагман
2-го ранга
флагман
1-го ранга
флагман
флота
2-го ранга
флагман
флота
1-го ранга
звание
после
07.05.1940 г.[3][4]
Алафузов, Владимир Антонович 1901—1966 28.01.1940[5] 04.06.1940[6][4]
Арапов, Михаил Иванович 1898—1947 29.07.1939[7] 04.06.1940[6]
Бологов, Николай Александрович 1894—1969 13.03.1938[8] 04.06.1940[6]
Броневицкий, Пётр Семёнович 1891—1949 28.03.1939[9] 04.06.1940[10]
Васильев, Александр Васильевич 1887—1938 28.11.1935[11]
Васильев, Григорий Васильевич 1893—1943 28.11.1935[11]
Векман, Александр Карлович 1884—1955 26.11.1935[12] 04.06.1940[13]
Викторов, Михаил Владимирович 1894—1938 20.11.1935[14]
Виноградский, Георгий Георгиевич 1890—1938 28.11.1935[11]
Галкин, Георгий Павлович 1896—1938 26.11.1935[12]
Галлер, Лев Михайлович 1883—1950 20.11.1935[14] 04.06.1940[15][4]
Головко, Арсений Григорьевич 1903—1962 29.07.1939[7] 04.06.1940[6][4]
Гончаров, Леонид Георгиевич 1885—1948 15.03.1936[16] 03.04.1939[17] 04.06.1940[13]
Грен, Иван Иванович 1899—1960 26.11.1935[12] 04.06.1940[6][4]
Дмитриев, Иван Николаевич 1877—1948 29.07.1939[18] 04.06.1940[6]
Дрозд, Валентин Петрович 1906—1943 09.04.1939[19] 04.06.1940[6][4]
Душенов, Константин Иванович 1895—1940 20.11.1935[20]
Егорьев, Всеволод Евгеньевич 1883—1967 28.03.1939[9] 04.06.1940[6]
Заяц, Николай Филиппович 1885—1949 28.03.1939[9] 04.06.1940[6]
Иванов, Вадим Иванович 1893—1958 04.11.1936 [21] 04.06.1940[6]
Исаков, Дмитрий Павлович 1895—1947 20.11.1935[20] 10.09.1943[22]
Исаков, Иван Степанович 1894—1967 01.09.1937[23] 22.02.1938[24] 03.04.1939[17] 04.06.1940[15][4]
Кадацкий-Руднев, Иван Никитич 1889—1938 20.11.1935[20]
Киреев, Григорий Петрович 1890—1938 20.11.1935[20]
Кожанов, Иван Кузьмич 1897—1938 20.11.1935[14]
Крылов, Фотий Иванович 1896—1948 26.12.1936[25] 04.06.1940[6]
Кузнецов, Аполлон Александрович 1892—1960 15.01.1940[26] 04.06.1940[6]
Кузнецов, Николай Герасимович 1904—1974 17.02.1938[27] 03.04.1939[17] 04.06.1940[15][4]
Левченко, Гордей Иванович 1897—1981 17.02.1938[27] 03.04.1939[17] 04.06.1940[13][4]
Лудри, Иван Мартынович 1895—1937 20.11.1935[20]
Несвицкий, Николай Николаевич 1893—1945 28.03.1939[9] 04.06.1940[6]
Немитц, Александр Васильевич [28] 1879—1967 17.02.1936[29] 21.05.1941[30]
Озолин, Яков Иванович 1883—1938 02.12.1935[31]
Октябрьский, Филипп Сергеевич 1899—1969 14.02.1938[32] 03.04.1939[17] 04.06.1940[6][4]
Орлов, Владимир Митрофанович 1895—1938 20.11.1935[14]
Осипов, Кирилл Осипович 1898—1945 28.11.1935[11] 04.06.1940[6]
Панцержанский, Эдуард Самойлович 1887—1937 20.11.1935[20]
Ралль, Юрий Федорович 1890—1948 02.12.1935[31] 04.06.1940[6][4]
Самборский, Евгений Ксенофонтович  1898—1966 28.11.1935[11] 21.07.1944[33]
Самойлов, Константин Иванович 1896—1951 08.05.1939[34] 04.06.1940[6]
Сивков, Александр Кузьмич 1892—1938 26.11.1935[12] 25.01.1937[35]
Скриганов, Максим Петрович[36] 1892—1951 15.03.1938[37] 04.06.1940[6]
Смирнов-Светловский, Петр Иванович 1897—1940 02.12.1935[31] 15.08.1937[38] 22.02.1938[24]
Ставицкий, Сергей Петрович 1886—1953 02.12.1935[31] 03.04.1939[17] 04.06.1940[13]
Степанов, Георгий Андреевич 1890—1957 02.12.1935[31] 03.04.1939[17] 04.06.1940[13]
Трайнин, Павел Алексеевич 1895—1956 03.04.1940[39] 04.06.1940[6]
Трибуц, Владимир Филиппович 1900—1977 28.03.1939[9] 28.01.1940[40] 04.06.1940[13][4]
Унковский, Всеволод Андреевич 1884—1969 16.05.1939[41] 04.06.1940[6][4]
Шталь, Александр Викторович 1865—1950 15.03.1936[16] 05.04.1940[42] 04.06.1940[13]
Юмашев, Иван Степанович 1895—1972 28.11.1935[11] 03.04.1939[17] 04.06.1940[13][4]

Хронология введения, изменения статуса (соответствия), отмены званий и знаков различия

1917

Приказом Морского министра № 125 от 16 апреля 1917 года были отменены погоны Российского Императорского флота. Взамен вводятся нарукавные знаки различия. Звания контр-адмирал, вице-адмирал, адмирал будут отменены только после Октябрьской революции 1917 года, а после их «восстановления» мае 1940 года первичное адмиральское звание контр-адмирал некоторым офицерам высшего командного состава будет присвоено второй раз.

Нарукавные знаки различия Российского флота с 16.04.1917 г.

Выдержка из приказа[43]:

… В соответствии с формой одежды, установленной во флотах всех свободных стран объявляю следующие изменения формы одежды чинов флотов и Морского ведомства впредь до окончательной выработки её в установленном порядке:
1) изъять из употребления все виды наплечных погон;
2) ношение шарфа отменить;
3) вензелевое изображение на оружии уничтожить;
4) середину кокарды, впредь до установления фуражки нового образца, закрасить в красный цвет.

Вместо наплечных погон устанавливаю нарукавные отличия из галуна — на сюртук, китель и тужурку — кругом всего рукава, на пальто — только с наружного края. Сообразно чинам нашивки располагаются следующим образом :

у контр-адмирала — один широкий галун в 3/4 с завитком и под ним два широких по одному без завитков, а сверху пятиконечная звезда;
у вице-адмирала,- такие же галуны, что и у контр-адмирала, но над ними две пятиконечные звезды;
у адмирала, — такие же галуны, как у вице-адмирала, но над ними три пятиконечные звезды.

(Примечание: выделенные фрагменты текста Приказа в некоторых изданиях напечатаны с ошибками)[44][45]

1935—1940

Знаки различия высшего ком. сост. флота 1935-1940 г.

Воинские звания и знаки различия высшего командного состава морских сил РККА (1935—1940)

Введены постановлениями Совета Народных Комиссаров № 2591 для морских сил РККА от 22 сентября 1935 года. Объявлены приказом Народного Комиссара обороны № 144 от 26 сентября 1935 года.
Законом СССР от 01.09.1939 г. «О всеобщей воинской обязанности» было установлено, что Вооруженные силы СССР состояли из Рабоче-Крестьянской Красной Армии, Рабоче-Крестьянского Военно-Морского Флота, пограничных и внутренних войск НКВД СССР. Военнослужащие и военнообязанные стали подразделятся на рядовой и начальствующий состав. Начальствующий состав разделялся на группы: высшую, старшую, среднюю и младшую. Каждому военнослужащему командного и начальствующего состава РККА присваивается командное или специальное военное звание, определяемое его военной или специальной подготовкой, служебным стажем и аттестацией.

1940—1943

Знаки различия высшего ком. сост. флота 1940-1943 г.
  • Генеральские и адмиральские звания в Красной Армии были введены 07.05.1940 указами Президиума Верховного Совета СССР «Об установлении воинских званий высшего командного состава Красной Армии» и «Об установлении воинских званий высшего командного состава Военно-Морского Флота». В соответствии с этими указами вводились воинские звания для строевого командного состава Военно-Морского Флота корабельной службы: контр-адмирал, вице-адмирал, адмирал, адмирал флота.

См. также

Напишите отзыв о статье "Список флагманов 2-го ранга, флагманов 1-го ранга, флагманов флота 2-го ранга, флагманов флота 1-го ранга, МС РККА СССР (1935—1940)"

Примечания

  1. с 1938 года, МС РККА СССР стали именоваться ВМФ СССР, после Постановления ЦИК и СНК СССР от 30.12.1937 года: "Об образовании народного комиссариата Военно-Морского Флота СССР", и объявлены приказом Народного Комиссара обороны № 5 от 8.01.1938 года.
  2. Звания введены постановлениями Совета Народных Комиссаров № 2591 для Морских сил РККА от 22 сентября 1935 года и объявлены приказом Народного Комиссара обороны № 144 от 26 сентября 1935 года.
  3. 1 2 Новые звания были введены Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1940 года «Об установлении воинских званий высшего командного состава Военно-Морского Флота»
  4. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 Последующие звания и даты их присвоения содержит "Список адмиралов, вице-адмиралов, контр-адмиралов, ВМФ СССР (1940—1945)"
  5. Приказ НКВМФ СССР № 0288
  6. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 Звание контр-адмирал, присвоено Постановлением СНК СССР № 946 о присвоении званий установленных Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 7 мая 1940 года.
  7. 1 2 Приказ НКВМФ СССР № 01943
  8. Приказ НКВМФ СССР № 0164/П
  9. 1 2 3 4 5 Приказ НКВМФ СССР № 0758/П
  10. Звание генерал-майор береговой службы, присвоено Постановлением СНК СССР № 946 о присвоении званий установленных Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 7 мая 1940 года.
  11. 1 2 3 4 5 6 Приказ НКО СССР № 2488
  12. 1 2 3 4 Приказ НКО СССР № 2484
  13. 1 2 3 4 5 6 7 8 Звание вице-адмирал, присвоено Постановлением СНК СССР № 946 о присвоении званий установленных Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 7 мая 1940 года.
  14. 1 2 3 4 Постановление ЦИК и СНК СССР № 24/2521
  15. 1 2 3 Звание адмирал, присвоено Постановлением СНК СССР № 946 о присвоении званий установленных Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 7 мая 1940 года.
  16. 1 2 Приказ НКО СССР № 01168/П
  17. 1 2 3 4 5 6 7 8 Постановление СНК СССР № 442
  18. Приказ НКВМФ СССР № 885
  19. Приказ НКВМФ СССР № 436/П
  20. 1 2 3 4 5 6 Приказ НКО СССР № 2395
  21. В оригинале приказа НКО СССР от 4 ноября 1936 г.: печатный текст "...2. Иванову Вадиму Ивановичу, командиру линкора "Марат" - капитан 1 ранга", исправлен: "флагман 2 ранга. К.В." (Видимо, нет оснований сомневаться, что исправление внёс К.Е.Ворошилов). [tsushima.su/forums/viewtopic.php?pid=888242#p888242 Скопировано из tsushima.su (Цусимские форумы) ]
  22. Звание капитан 1-го ранга, присвоено Приказом наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова (Исаков Д.П. был лишен звания присвоенного в 1935 году, так как был осужден по ложному обвинению).
  23. Приказ НКО СССР № 3314/П
  24. 1 2 Постановление СНК СССР № 222 (Приказ НКВМФ СССР от17.02.1938 № 32/П)
  25. Приказ НК0 СССР № 2003/П
  26. Приказ НКВМФ СССР № 0152
  27. 1 2 Приказ НКВМФ СССР № 090/П
  28. [podvignaroda.mil.ru/?#id=50604023&tab=navDetailManAward Написание фамилии Н_е_митц соответствует личному делу на основании которого был составлен наградной лист, а также Указу о награждении. Документы содержаться в электронном банке документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]
  29. Приказ НКВМФ СССР № 00170/П
  30. Звание вице-адмирал, присвоено Постановлением СНК СССР № 1394.
  31. 1 2 3 4 5 Приказ НКО СССР № 2500
  32. Приказ НКВМФ СССР № 082/П
  33. Звание контр-адмирал, присвоено Постановление СНК СССР № 904
  34. Приказ НКВМФ СССР № 01199
  35. Приказ НКО СССР № 375/П
  36. [podvignaroda.mil.ru/?#id=50604372&tab=navDetailManAward Написание фамилии Скр_и_ганов соответствует личному делу на основании которого был составлен наградной лист, а также Указу о награждении. Документы содержаться в электронном банке документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]
  37. Приказ НКВМФ СССР № 0168/П
  38. Приказ НКО СССР № 3090/П
  39. Приказ НКВМФ СССР № 0900
  40. Приказ НКВМФ СССР № 0287
  41. Приказ НКО СССР № 01268/П
  42. Приказ НКВМФ СССР № 0955
  43. На форуме tsushima.su/forums/ обсуждалась данная тема
  44. Приказ НКО СССР от 15.01.1943 года № 25 «О введении новых знаков различия и об изменениях в форме одежды Красной Армии»
  45. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 15.02.1943 г. «О введении новых знаков различия для личного состава Военно-Морского Флота СССР»

Литература

  • Черушев Н. С., Черушев Ю. Н. Расстрелянная элита РККА (командармы 1-го и 2-го рангов, комкоры, комдивы и им равные): 1937—1941. Биографический словарь. — М.: Кучково поле; Мегаполис, 2012. — С. 313—314. — 496 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-9950-0217-8

Ссылки

  • [archive.org/details/ovvedeniipersona00sovi Постановление ЦИК и Совета Народных Комиссаров СССР от 22 сентября 1935 года]

Отрывок, характеризующий Список флагманов 2-го ранга, флагманов 1-го ранга, флагманов флота 2-го ранга, флагманов флота 1-го ранга, МС РККА СССР (1935—1940)


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.


Пьер почти не изменился в своих внешних приемах. На вид он был точно таким же, каким он был прежде. Так же, как и прежде, он был рассеян и казался занятым не тем, что было перед глазами, а чем то своим, особенным. Разница между прежним и теперешним его состоянием состояла в том, что прежде, когда он забывал то, что было перед ним, то, что ему говорили, он, страдальчески сморщивши лоб, как будто пытался и не мог разглядеть чего то, далеко отстоящего от него. Теперь он так же забывал то, что ему говорили, и то, что было перед ним; но теперь с чуть заметной, как будто насмешливой, улыбкой он всматривался в то самое, что было перед ним, вслушивался в то, что ему говорили, хотя очевидно видел и слышал что то совсем другое. Прежде он казался хотя и добрым человеком, но несчастным; и потому невольно люди отдалялись от него. Теперь улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось участие к людям – вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям приятно было в его присутствии.
Прежде он много говорил, горячился, когда говорил, и мало слушал; теперь он редко увлекался разговором и умел слушать так, что люди охотно высказывали ему свои самые задушевные тайны.
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.
Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать.
Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.