Список фортификационных терминов
Поделись знанием:
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
Список фортификационных терминов — алфавитный список фортификационных терминов.
А
- Амбразура (фр. embrasure — бойница) — отверстие в бруствере или стене укрепления для ведения стрельбы с укреплённой позиции.
- Аппарель (фр. apparelle — въезд) — пологая земляная отсыпь, применяемая вместо лестницы для втаскивания орудий на высокие насыпи.
- Апрош - фр. approche — сближение) или подступы (нем. Laufgraben) — глубокие зигзагообразные траншеи, и ходы сообщения между линиями обороны.
- Арочное укрытие (арочное обсыпное сооружение) — железобетонное сооружение (укрытие) для стоянки, технического обслуживания, снаряжения, заправки и запуска двигателей самолётов
Б
- Бастион (итал. bastionato — всякая выступающая постройка) — пятистороннее долговременное укрепление, возводившееся на углах крепостной ограды.
- Башня
- Бой — 1) бойница. 2) этаж, ярус башни.
- Бойница — узкое отверстие в бруствере или в оборонительных стенках, или выемка в окопе. Служит для ведения огня из укрытия по заданному направлению.
- Больверк — укреплённый замкнутый земляной вал, тоже что и бульвар
- Бруствер (нем. Brustwehr, от Brust — грудь и Wehr — защита) — насыпь в фортификационном сооружении, предназначенная для удобной стрельбы, защиты от пуль и снарядов, а также для укрытия от наблюдения противника.
- Бульвар — укреплённый земляной вал
- Бык — 1) контрфорс. 2) укрепляющая пристройка к башне с крышей и иногда с бойницами. 3) дерево-земляное укрепление — земляной выступ, облицованный деревом, направленный в сторону противника. В том числе и бастионного типа. Часто служил основанием для стен и башен или был самостоятельным укреплением. 4) чаще назывался отводной бык — с сер. XVII в. это более приземистое, чем башня-роскат и с меньшим числом пушечных бойниц отдельно стоящее укрепление.
В
- Вал — земляная (грунтовая) насыпь, используемая как укрепление, обычно со рвом впереди.
- Варница (от «вар» — варёная смола, крутой кипяток) — навесная бойница, то же, что машикули.
Г
- Габион (итал. gabbione) — "большая клетка"), или габионные сетчатые изделия, — объёмные изделия различной формы из проволочной сетки, пространственная структура которых заполняется различными материалами (песок, грунт, щебень, камни). Габионные блоки используются для быстрого возведения защищённого периметра объектов.
- Галерея (фортификационное сооружение) — подземное фортификационное сооружение большой длины и малого сечения, защищённое от разрушений снарядами.
- Герса — опускная решетка в проеме крепостных ворот. Поднималась на канате по вертикальным пазам и уравновешивалась системой противовесов. Служила дополнительным рубежом обороны после крепостных ворот. Перерубив канат, можно было обрушить герсу и отсечь часть нападающих.
- Гласис (лат. glatia — покатость, гладкая длинная отлогость) — пологая земляная насыпь перед наружным рвом крепости, сравнивающая складки местности, могущие служить нападающим защитой от стрельбы обороняющихся.
- Горнверк (нем. Hornwerk - букв. "роговое укрепление") - наружное вспомогательное укрепление, служившее для усиления крепостного фронта и состоявшее из бастионного фронта с двумя эполементами, выдвинутого в сторону противника перед главным валом крепости.
- Городня — деревянно-земляная конструкция, часть фортификационного строения. Обычно состояла из отдельного, замкнутого сруба, чаще всего наполненного грунтом. Иногда внутренний объем городни мог заниматься под помещения различного назначения.
Д
К
- Кавальер — дополнительное укрепление, возвышающееся над бастионом или куртиной, обеспечивающее ярусный обстрел.
- Капонир — фланкирующее сооружение для ведения флангового огня по двум противоположным направлениям.
- Контрэскарп оборонительное сооружение в виде рва с обрывистым склоном со стороны фронта.
- Кронверк (нем. Kronwerk — коронообразное укрепление) — наружное вспомогательное укрепление, служившее для усиления крепостного фронта и состоявшее из одного бастиона и двух полубастионов на флангах, придававших ему вид короны.
- Куртина (итал. cortina — завеса) — средняя часть крепостного бастионного фронта, соединяющая фланки смежных бастионов
Л
М
- Мерлон (фр. merlon — простенок) — часть бруствера между двумя амбразурами.
Н
- Надолбы — пирамидальные бетонные конструкции. Предназначены для усложнения работы танковых подразделений неприятеля.
О
- Огневая точка — средство огневого поражения (пулемет, артиллерийское орудие и др.) расположенное на тактически выгодной огневой позиции
- Окоп — углубление в грунте, защищающее личный состав подразделения и военную технику от поражения.
- Острог — Небольшая, менее чем на роту гарнизона, деревянная крепость, частокол, тюрьма.
- Орильон — вал или стена фаса, прикрывающая фланкирующие огневые точки (фланки бастионов, капониры) от фронтального обстрела противника.
П
- Потерна (фр. poterne — потайная дверь) — подземный коридор (галерея) для сообщения между фортификационными сооружениями.
- Протохизма (греч.) — внешняя более низкая стена крепости.
- Прясло — стена в древнерусской крепости.
Р
- Редут (фр. redoute — убежище) — укрепление сомкнутого вида, как правило земляное, с валом и рвом, предназначенное для круговой обороны.
- Ров — глубокая, широкая канава, окружающая сооружение или поселение либо используемая как полевое инженерное заграждение.
С
- Сквозник — сквозная закрытая узкая галерея для прикрытия входа в сооружение и защитной двери от прямого попадания боеприпаса (мины, снаряда, авиабомбы, пуль, осколков), а также для избегания явления отражения ударной волны. Строится из тех же материалов, что и остальное сооружение и представляет с ним единое целое (монолит в случае бетона).
Т
- Теналь (фр. tenaille, букв. «клещи») — отдельное, длинное, узкое укрепление в виде входящего угла.
- Траншейный кавальер — осадное укрепление, предназначенное для обстрела «прикрытого пути» крепости.
- Тупик — тип входа в укреплённое сооружение, защищает дверь от близкого падения боеприпаса и от прямого попадания пуль и осколков.
Ф
- Фас (фр. face — лицо) — сторона укрепления, обращенная в поле.
- Фланк (фр. flanc — бок) — сторона укрепления, перпендикулярная или почти перпендикулярная линии фронта.
- Флешь - (фр. fleche — стрела) полевое укрепление для прикрытия ответственной части обороны фронта, не имеющей естественных природных укрытий. Состоит из двух фасов длиной 20—30 метров углом в сторону противника.
- Форштадт — поселение, находящееся вне города или крепости, предместье.
- Фоссебрея (фр. fausse-brev — ложная насыпь) — дополнительный пониженный вал перед главным крепостным валом, обычно прикрывавший дозорный путь.
Ц
- Цитадель (итал. citadella — небольшой город) — внутреннее укрепление крепости, имевшее самостоятельную оборону.
Ш
- Шанец (нем. Schanze — укрепление, окоп) — небольшое земляное фортификационное сооружение, использовавшееся для защиты артиллерийских орудий.
- Штурмовые бочки — исторический тип импровизированного оружия, применявшийся при обороне крепостей.
Э
- Эскарп (фр. escarpe — крутой) — крутой внутренний откос рва
- Эспланада (фр. esplanade от лат. explanare — выравнивать) — широкое открытое, простреливаемое обороняющимися пространство перед крепостью.
Напишите отзыв о статье "Список фортификационных терминов"
Литература
- Шперк В. Ф. Фортификационный словарь.
- Яковлев В. В. Эволюция долговременной фортификации — М.: Государственное военное издательство, 1931. — 285 с.
- Яковлев В. В. История крепостей — М.: АСТ, СПб.: Полигон, 2000. — 400 с.
Отрывок, характеризующий Список фортификационных терминов
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
