Список членов дома Романовых
Списки Романовых |
---|
Список включает членов дома Романовых, начиная с Романа Захарьина (ум. 1543), давшего династии имя — и до людей рожденных до 1917 года[1], их супругов (в том числе морганатических) и потомство от браков, заключенных до той же даты; признанное[2] внебрачное потомство; супругов представительниц дома Романовых, если они остались проживать на территории России (как правило, немецкие принцы), а также членов императорской фамилии как потомство императора по женской линии, которые признавались таковыми императором (как правило, дети от указанных выше иностранных супругов).
Генеалогические древа
- House of Romanov family tree (1347-2014) by shakko (RU).jpg
Дом Романовых за весь период существования (с 1347 по настоящее время)
- House of Romanov family tree (1347-1917) by shakko (RU).jpg
Дом Романовых до свержения (с 1347 по 1917 год)
- House of Romanov family tree (1613-1917) by shakko (RU).jpg
Дом Романовых с воцарения до свержения (с 1613 по 1917 год)
- House of Romanov family tree (1613-1762) by shakko (RU).jpg
Царствующий дом Романовых до пресечения в мужском колене (с 1613 по 1762 год)
- House of Romanov family tree (1762-1917) by shakko (RU).jpg
Гольштейн-Готторп-Романовы (с 1762 по 1917 год)
Алфавитный список
|
А
- Агафья Семёновна Грушецкая (1663—1681), царица, жена царя Фёдора III
- Александр I Павлович (1777—1825) — император
- Александр II Николаевич (1818—1881) — император
- Александр III Александрович (1845—1894) — император
- Александр Александрович (1869—1870), великий князь, сын Александра III
- Александр Владимирович (1875—1877), великий князь, сын великого князя Владимира Александровича
- Александр Михайлович (внук Николая I) (1866—1933) — великий князь
- Александр Петрович (царевич) (1691—1692) — русский царевич, сын Петра I.
- Александра Александровна (1842—1849) — великая княжна, дочь Александра II
- Александра Георгиевна (1870—1891) — великая княгиня, жена великого князя Павла Александровича
- Александра Иосифовна (1830—1911) — великая княгиня, жена великого князя Константина Николаевича
- Александра Михайловна (1831—1832) — великая княжна, дочь великого князя Михаила Павловича
- Александра Николаевна (1825—1844) — великая княжна, дочь Николая I. Муж — Фридрих Вильгельм Гессен-Кассельский
- Александра Павловна (1783—1801) — великая княжна, дочь Павла I. Муж — Иосиф Австрийский (палатин Венгрии)
- Александра Петровна (1838—1900) — великая княгиня, жена великого князя Николая Николаевича
- Александра Фёдоровна (жена Николая I) (принцесса Шарлотта Прусская; 1798—1860) — императрица, жена Николая I.
- Александра Фёдоровна (жена Николая II) (принцесса Алиса Гессенская; 1872—1918) — императрица, жена Николая II.
- Александров, Павел Константинович (1808—1857) — внебрачный сын великого князя Константина Павловича. Мать — Фридрихс, Жозефина
- Алексей Александрович (1850—1908) — великий князь, сын Александра II
- Алексей Алексеевич (1654—1670) — царевич, сын Алексея Михайловича
- Алексей Михайлович (1629—1676) — царь
- Алексей Михайлович (великий князь) (1875—1895) — великий князь
- Алексей Николаевич (1904—1918) — цесаревич
- Алексей Петрович (1690—1718) — царевич
- Анастасия Михайловна (1860—1922) — великая княжна, дочь великого князя Михаила Николаевича. Муж — Фридрих Франц III (великий герцог Мекленбург-Шверина)
- Анастасия Николаевна (1901—1918) — великая княжна, дочь Николая II
- Анастасия Николаевна (великая княгиня) (1868—1935) — великая княгиня, жена (во 2-м браке) великого князя Николая Николаевича (в 1-м браке — герцога Георгия Максимилиановича Лейхтенбергского)
- Андрей Александрович (1897—1981) — князь императорской крови, сын великого князя Александра Михайловича
- Андрей Владимирович (великий князь) (1879—1956) — великий князь, сын великого князя Владимира Александровича.
- Анна Алексеевна (1655—1659) — царевна, дочь Алексея Михайловича
- Анна Иоанновна (1693—1740) — императрица
- Анна Леопольдовна (1718—1746) — правительница
- Анна Михайловна (1630—1692) — царевна, дочь Михаила Федоровича
- Анна Михайловна (великая княжна) (1834—1836) великая княжна, дочь великого князя Михаила Павловича
- Анна Павловна (1795—1865) — великая княжна, дочь Павла I. Муж — Виллем II, король Нидерландов
- Анна Петровна (1708—1728) — цесаревна, дочь Петра I
- Анна Петровна (дочь Екатерины II) (1757—1759) — великая княжна
- Анна Фёдоровна (1781—1860) — великая княгиня, жена Константина Павловича
- Антон Ульрих Брауншвейгский, герцог Брауншвейг-Беверн-Люнебургский (1714—1774) — муж Анны Леопольдовны
Б
- Багратионы:
- Багратион-Мухранская, Наталья Константиновна (1914—1984) — дочь княжны императорской крови Татьяны Константиновны
- Багратион-Мухранский, Константин Александрович (1889—1915) — морганатический муж княжны императорской крови Татьяны Константиновны
- Багратион-Мухранский, Теймураз Константинович (1912—1992) — сын княжны императорской крови Татьяны Константиновны
- Белевский-Жуковский, Алексей Алексеевич (1871—1932) — внебрачный либо морганатический сын великого князя Алексея Александровича
- Бобринский, Алексей Григорьевич (1762—1813)— внебрачный сын Екатерины II и Григория Орлова
- Лейхтенбергский дом:
- Богарне, Дарья Евгеньевна (1870—1937) — графиня, дочь князя Евгения Максимилиановича Романовского, герцога Лейхтенбергского от первого брака
- Богарнэ, Дарья Константиновна, ур. Опочинина, графиня (1844—1870) — первая морганатическая жена князя Евгения Максимилиановича Романовского, герцога Лейхтенбергского
- Богарне, Зинаида Дмитриевна, ур. Скобелева, графиня (1856—1899) — вторая морганатическая жена герцога Евгения Лейхтенбергского
- Богарне, Надежда Сергеевна, в 1-м браке Акинфова, графиня (1840—1891) — морганатическая жена Николая Максимилиановича, 4-го герцога Лейхтенбергского
- Борис Владимирович (великий князь) (1877—1943)
- Брасовы — семья великого князя Михаила Александровича:
- Брасов, Георгий Михайлович (1910—1931) — морганатический сын великого князя Михаила Александровича
- Брасова, Наталья Сергеевна, ур. Шереметьевская (1880—1952) — морганатическая жена великого князя Михаила Александровича
- Брауншвейгское семейство — дети Анны Леопольдовны и Антона-Ульриха Брауншвейгского, братья и сестры Ивана VI, рождённые в ссылке:
- Екатерина Антоновна (1741—1807)
- Елизавета Антоновна (1743—1782)
- Пётр Антонович (1745—1798)
- Алексей Антонович (1746—1787)
В
- Василий Александрович (1907—1989) — князь императорской крови, сын великого князя Александра Михайловича
- Василий Михайлович (царевич) (1639) — сын Михаила Федоровича
- Великий, Семён Афанасьевич (1772—1794) — внебрачный сын императора Павла. Мать — Разумовская, Софья Степановна
- Вера Константиновна (1854—1912) — великая княжна, дочь Константина Николаевича. Муж — герцог Евгений Вюртембергский (1846—1877).
- Вера Константиновна (1906—2001) — княжна императорской крови, дочь Константина Константиновича.
- Виктория Фёдоровна (1876—1936) — великая княгиня, жена великого князя Кирилла Владимировича
- Владимир Александрович (1847—1909) — великий князь, сын Александра II
- Владимир Кириллович (1917—1992) — единственный сын великого князя Кирилла Владимировича, родился после свержения монархии, поэтому де юре не член Императорского Дома (отсутствует в Придворном календаре и других документах Империи).
- семья великого князя Николая Константиновича (мать — Александра Александровна Демидова (Сумарокова-Эльстон), урож. Абаза, 1853—1894):
- Волынский, Николай Павлович (1878—1913) — внебрачный сын великого князя Николая Константиновича
- Волынская, Ольга Павловна (1877—1910) — внебрачная дочь великого князя Николая Константиновича
- Всеволод Иоаннович (1914—1973) — князь императорской крови, сын князя императорской крови Иоанна Константиновича
- Вюртембергский дом:
- Александр Вюртембергский (1771—1833) — брат императрицы Марии Федоровны
- Александр Вюртембергский (1804-1881) — племянник императрицы Марии Федоровны, сын предыдущего,
- Эрнст Вюртембергский (1807—1868) — племянник императрицы Марии Федоровны, брат предыдущего
- Евгений Вюртембергский (1788—1857) — племянник императрицы Марии Федоровны (сын Евгения-Фридриха-Генриха Вюртембергского)
- Адам Вюртембергский (1792—1847) — племянник императрицы Марии Федоровны (сын Людвига Вюртембергского)
- Вячеслав Константинович (1862—1879) — великий князь, сын великого князя Константина Николаевича
Г
- Гавриил Константинович (1887—1955) — князь императорской крови, сын Константина Константиновича
- Георгий Александрович (1871—1899) — цесаревич, великий князь, сын Александра III
- Георгий Константинович (1903—1938) — князь императорской крови, сын Константина Константиновича
- Георгий Михайлович (1863—1919) — великий князь, сын великого князя Михаила Николаевича
- Гессенский дом:
- Александр Гессен-Дармштадтский (1823-1888) — брат императрицы Марии Александровны
Д
- Дмитриев-Мамонов, Иван Ильич (1680-1730) — муж царевны Прасковьи Иоанновны
- Дмитрий Александрович (1901-1980) — князь императорской крови, сын великого князя Александра Михайловича
- Дмитрий Алексеевич (1648—1649) — царевич, сын Алексея Михайловича
- Дмитрий Константинович (внук Николая I) (1860—1919) — великий князь, сын великого князя Константина Николаевича
- Дмитрий Павлович (1891—1942) — великий князь, сын великого князя Павла Александровича
- Долгорукова, Екатерина Михайловна, светлейшая княгиня Юрьевская (1847—1922) — морганатическая жена императора Александра II
Е
- Евдокия Алексеевна (1650—1712) — царевна, дочь Алексея Михайловича
- Евдокия Алексеевна (1669) — царевна, дочь Алексея Михайловича, тезка предыдущей
- Евдокия Лукьяновна Стрешнева (1608 — 1645) — царица, жена Михаила Фёдоровича
- Евдокия Михайловна (1637) — царевна, дочь Михаила Фёдоровича
- Евдокия Фёдоровна Лопухина (1669—1731) — царица, жена Петра I
- Екатерина I Алексеевна (1684—1727) — императрица
- Екатерина II Алексеевна (1729—1796) — императрица
- Екатерина Алексеевна (1658—1718) — царевна, дочь Алексея Михайловича
- Екатерина Иоанновна (Ивановна) (1691—1733) — царевна, дочь Ивана V
- Екатерина Иоанновна (1915—2007) — княжна императорской крови, дочь князя императорской крови Иоанна Константиновича
- Екатерина Михайловна (1827—1894) — великая княжна, дочь великого князя Михаила Павловича. Муж — Георг-Август Мекленбург-Стрелицкий
- Екатерина Павловна (1788—1819) — великая княжна, дочь Павла I. Первый муж — Петр-Фридрих Ольденбургский, второй — Вильгельм I (король Вюртемберга).
- Екатерина Петровна (1706—1708) — великая княжна, дочь Петра I
- Елена Владимировна (1882—1957) — великая княжна, дочь великого князя Владимира Александровича. Муж — Николай (принц Греческий и Датский)
- Елена Павловна (дочь Павла I) (1784—1803) — великая княжна, дочь императора Павла I. Муж — Фридрих Людвиг Мекленбург-Шверинский
- Елена Павловна (Фредерика Вюртембергская) (1806—1873) — великая княгиня, жена великого князя Михаила Павловича
- Елена Петровна (1884—1962) — княгиня императорской крови, жена князя императорской крови Иоанна Константиновича
- Елизавета Александровна (1806—1808) — великая княжна, дочь Александра I
- Елизавета Алексеевна (1779—1826) — императрица, жена Александра I
- Елизавета Маврикиевна (1865—1927) — великая княгиня, жена великого князя Константина Константиновича
- Елизавета Михайловна (1826—1845) — великая княжна, дочь великого князя Михаила Павловича. Супруг — герцог Адольф-Вильгельм Нассауский (Адольф (великий герцог Люксембургский))
- Елизавета Петровна (1709—1761) — императрица
- Елизавета Фёдоровна (1864—1918) — великая княгиня, жена великого князя Сергея Александровича
Ж
- Жуковская, Александра Васильевна (1842—1912) — предположительно, морганатическая супруга великого князя Алексея Александровича
З
- Захарьины (подробно см. Романовы до 1613 года):
- Захарьина, Анастасия Романовна — царица, жена Ивана Грозного
- Захарьина, Анна Романовна, княгиня Сицкая — сестра царицы Анастасии
- Захарьин, Данила Романович — брат царицы Анастасии
- Захарьин, Долмат Романович — брат царицы Анастасии
- Захарьин, Никита Романович (? −1586) — брат царицы Анастасии, отец патриарха Филарета. Первая жена — Варвара Ивановна Ховрина-Головина, вторая жена — Евдокия Александровна Горбатая-Шуйская
- Захарьин, Роман Юрьевич — дед патриарха Филарета
- Захарьина, Ульяна Фёдоровна — жена Романа Юрьевича
- Ольденбургский дом (графы Зарнекау):
- Зарнекау, Агриппина Константиновна (1855—1926) — морганатическая жена принца Константина Петровича Ольденбургского
- Зарнекау, Александра Константиновна (1883—1957) — дочь Константина Ольденбургского, в браке со светлейшим князем Георгием Александровичем Юрьевским
- Зарнекау, Алексей Константинович (1887—1918) — сын Константина Ольденбургского
- Зарнекау, Екатерина Константиновна (1884—1963) — дочь Константина Ольденбургского
- Зарнекау, Николай Константинович (1886—1976) — сын Константина Ольденбургского
- Зарнекау, Нина Константиновна (1892—1922) — дочь Константина Ольденбургского
- Зарнекау, Пётр Константинович (1889—1961) — сын Константина Ольденбургского
И
- Иван V Алексеевич (1666—1696) — царь
- Иван VI Антонович (Иоанн Антонович) (1740-1764) — царь
- Иван Михайлович (царевич) (Иоанн Михайлович) (1633—1639) — сын Михаила Федоровича
- Игорь Константинович (1894—1918) — князь императорской крови, сын великого князя Константина Константиновича
- Илья Фёдорович (1681) — царевич, сын Федора Алексеевича
- Иоанн Константинович (1894—1918) — князь императорской крови, сын великого князя Константина Константиновича
- Ирина Александровна Юсупова (1895—1970) — княжна императорской крови, дочь великого князя Александра Михайловича
- Ирина Михайловна (1627—1679) — царевна, дочь Михаила Федоровича
- Искандеры (семья великого князя Николая Константиновича):
- Искандер, Александр Николаевич (1887—1957) — сын от морганатического брака великого князя Николая Константиновича
- Искандер, Артемий Николаевич (1883—1919) — сын от морганатического брака великого князя Николая Константиновича
- Искандер, Надежда Александровна, ур. Дрейер — морганатическая супруга великого князя Николая Константиновича
К
- Мекленбург-Стрелицкий дом:
- Карлов, Георгий Георгиевич (1899—1963) — сын Георгия Георгиевича Мекленбург-Стрелицкого
- Карлова, Екатерина Георгиевна (1891—1940) — дочь Георгия Георгиевича Мекленбург-Стрелицкого
- Карлова, Мария Георгиевна (1893—1979) — дочь Георгия Георгиевича Мекленбург-Стрелицкого
- Карлова, Наталья Георгиевна (1894—1913) — дочь Георгия Георгиевича Мекленбург-Стрелицкого
- Карлова, Наталья Фёдоровна, ур. Вонлярская (1858—1921) — морганатическая жена Георгия Георгиевича Мекленбург-Стрелицкого
- Кира Кирилловна (1909—1967) — княжна императорской крови, младшая дочь великого князя Кирилла Владимировича. Муж - принц Луи-Фердинанд Прусский.
- Кирилл Владимирович (1876—1938) — великий князь, сын великого князя Владимира Александровича
- семья великого князя Константина Николаевича (мать — Кузнецова, Анна Васильевна):
- Князева, Анна Константиновна (1878—1820) — внебрачная дочь великого князя Константина Николаевича
- Князева, Марина Константиновна (1875—1941) — внебрачная дочь великого князя Константина Николаевича
- Константин Константинович (1858—1915) — великий князь, сын великого князя Константина Николаевича
- Константин Константинович (младший) (1890—1918) — князь императорской крови, сын великого князя Константина Константиновича
- Константин Николаевич (1827—1892) — великий князь, сын Николая I
- Константин Павлович (1779—1831) — цесаревич, великий князь, сын Павла I
- Константинов, Константин Иванович (1818—1871) — внебрачный сын великого князя Константина Павловича
- Красинский, Владимир Андреевич (1902—1974) — внебрачный сын великого князя Андрея Владимировича и Матильды Кшесинской
- Ксения Александровна (1875—1960) — великая княжна и княгиня, дочь Александра III, жена великого князя Александра Михайловича
- Ксения Георгиевна (1903—1965) — княжна императорской крови, дочь великого князя Георгия Михайловича
- семья великой княжны Ольги Александровны:
- Куликовский, Гурий Николаевич (1919—1984) — сын великой княжны Ольги Александровны
- Куликовский, Николай Александрович (1881—1958) — морганатический муж великой княжны Ольги Александровны
- Куликовский, Тихон Николаевич (1917—1993) — сын великой княжны Ольги Александровны
Л
- Лейхтенбергский герцогский дом:
- Лейхтенбергская, Александра Максимилиановна (1840—1843) — дочь герцога Максимилиана Лейхтенбергского
- Лейхтенбергская, Александра Николаевна (1895—1960) — дочь герцога Николая Николаевича
- Лейхтенбергская, Евгения Максимилиановна (1845—1925), в замужестве Ольденбургская — дочь герцога Максимилиана Лейхтенбергского
- Лейхтенбергская, Елена Георгиевна (1896—1977) — дочь герцога Георгия Николаевича
- Лейхтенбергская, Елена Георгиевна (1892—1971) — дочь герцога Георгия Максимилиановича
- Лейхтенбергская, Мария Максимилиановна (1841—1914)
- Лейхтенбергская, Мария Николаевна, ур. Граббе (1869—1948) — в браке с герцогом Николаем Николаевичем Лейхтенбергским
- Лейхтенбергская, Мария Николаевна (1907—1992) — дочь герцога Николая Николаевича
- Лейхтенбергская, Надежда Николаевна (1898—1962) — дочь герцога Николая Николаевича
- Лейхтенбергская, Наталья Георгиевна (1900—1995) — дочь герцога Георгия Николаевича
- Лейхтенбергская, Ольга Николаевна, ур. Репнина (1872—1952) — в браке с герцогом Георгием Николаевичем
- Лейхтенбергская, Тамара Георгиевна (1901—1999) — дочь герцога Георгия Николаевича
- Лейхтенбергский, Александр Георгиевич (1881—1942)
- Лейхтенбергский, Андрей Георгиевич (1903—1920) — сын Георгия Николаевича
- Лейхтенбергский, Георгий Максимилианович (1852—1912)
- Лейхтенбергский, Георгий Николаевич (1872—1929)
- Лейхтенбергский, Дмитрий Георгиевич (1898—1972) — сын Георгия Николаевича
- Лейхтенбергский, Евгений Максимилианович (1847—1901)
- Лейхтенбергский, Константин Георгиевич (1905—1983) — сын Георгия Николаевича
- Лейхтенбергский, Максимилиан Николаевич (1900—1905) — сын Николая Николаевича
- Лейхтенбергский, Максимилиан-Евгений-Иосиф-Август-Наполеон
- Лейхтенбергский, Михаил Николаевич (1905—1928) — сын Николая Николаевича
- Лейхтенбергский, Николай Максимилианович (1843—1891)
- Лейхтенбергский, Николай Николаевич (1868—1928)
- Лейхтенбергский, Николай Николаевич (младший) (1896—1938) — сын Николая Николаевича
- Лейхтенбергский, Сергей Георгиевич (1890—1974)
- Лейхтенбергский, Сергей Максимилианович (1849—1877)
- Лейхтенбергский, Сергей Николаевич (1903—1966)
- Лишина, Констанция Ивановна — внебрачная дочь великого князя Константина Павловича
- Лович Иоанна (Жанетта) Антоновна (Иоанна Непомуцина Барбара Храблика), Жанетта Антоновна Грудзинская — морганатическая жена великого князя Константина Павловича
М
- Маргарита Петровна (1714—1715) — царевна, дочь Петра I
- Марина Петровна (1892—1981) — княжна императорской крови, дочь великого князя Петра Николаевича
- Мария Александровна (дочь Александра I) (1799—1800) — великая княжна, скончалась во младенчестве
- Мария Александровна (императрица) (1824—1880) — жена Александра II
- Мария Александровна (великая княжна) (1853—1920) — единственная дочь императора Александра II. Муж — Альфред Саксен-Кобург-Готский, принц Великобритании
- Мария Алексеевна (1660—1723) — царевна, дочь царя Алексея Михайловича
- Мария Владимировна Долгорукова (ум. 1625) — царица, жена царя Михаила Федоровича
- Мария Георгиевна (1876—1940) — великая княгиня, жена великого князя Георгия Михайловича
- Мария Ильинична Милославская (1624—1669) — царица, жена Алексея Михайловича
- Мария Иоанновна (Ивановна) (1689—1692) — царевна, дочь Ивана V
- Мария Кирилловна (1907—1951) — княжна императорской крови, старшая дочь великого князя Кирилла Владимировича. Муж — Князь Карл III цу Лейнинген.
- Мария Михайловна (1825—1846) — великая княжна, дочь великого князя Михаила Павловича
- Мария Николаевна (1899—1918) — великая княжна, дочь Николая II
- Мария Николаевна (дочь Николая I) (1819—1876) — великая княжна, дочь Николая I. Муж — Максимилиан Лейхтенбергский, 2-й брак (морганатический) — Григорий Александрович Строганов
- Мария Павловна (1786—1859) — великая княжна, дочь императора Павла I. Муж — Карл Фридрих Саксен-Веймар-Эйзенахский
- Мария Павловна, герцогиня Мекленбург-Шверинская (Старшая) (1854—1920) — великая княгиня, жена великого князя Владимира Александровича.
- Мария Павловна (1890—1958) (Младшая) — великая княжна, дочь великого князя Павла Александровича.
- Мария Фёдоровна (императрица, жена Павла I) (1759—1828)
- Мария Фёдоровна (императрица, жена Александра III) (1847—1928)
- Марфа Алексеевна (1652—1707) — царевна, дочь Алексея Михайловича
- Марфа Матвеевна Апраксина (1664—1716) — царица, жена царя Федора Алексеевича
- Марфа Михайловна (1631—1632) — царевна, дочь Михаила Федоровича
- Мекленбург-Стрелицкий дом — семья Георга Мекленбург-Стрелицкого и великой княгини Екатерины Михайловны:
- Мекленбург-Стрелицкая, Елена Георгиевна (1857—1936). Муж — Альберт Саксен-Альтенбургский
- Мекленбург-Стрелицкий, Георгий Георгиевич (1859—1909). Морганатическая жена — Надежда Вонлярская (Карлова)
- Мекленбург-Стрелицкий, Георг-Август (1824—1876) — муж Екатерины Михайловны
- Мекленбург-Стрелицкий, Михаил Георгиевич (1863—1934).
- Миклашевич, Елена Григорьевна (Строганова) — дочь великой княгини Марии Николаевны.
- Милица Николаевна (1866—1956) — великая княгиня, жена великого князя Петра Николаевича
- Михаил Александрович (сын Александра III) (1878—1918) — цесаревич, великий князь
- Михаил Михайлович (1861—1929) — великий князь, сын великого князя Михаила Николаевича
- Михаил Николаевич (1832—1909) — великий князь, сын Николая I
- Михаил Павлович (1798—1849) — великий князь, сын Павла I
- Михаил Фёдорович (1596—1645) — царь
- Мусина-Юрьева, Марфа Павловна (1801—1803) — внебрачная дочь императора Павла.
Н
- Надежда Петровна (1898—1988) — княжна императорской крови, дочь великого князя Петра Николаевича
- Наталья Алексеевна (царевна) (1673—1716) — царевна дочь Алексея Михайловича
- Наталья Алексеевна (великая княжна) (1714—1728) — дочь Алексея Петровича, сестра Петра II.
- Наталья Алексеевна (великая княгиня) (1755—1776) — первая жена будущего Павла I
- Наталья Кирилловна Нарышкина (1651—1694) — царица, жена Алексея Михайловича
- Наталия Константиновна (1905) — княжна императорской крови, дочь великого князя Константина Константиновича
- Наталья Петровна (1713—1715) — царевна, дочь Петра I
- Наталья Петровна (1718—1725) — цесаревна, дочь Петра I
- Нестеровская, Антонина Рафаиловна — жена князя императорской крови Гавриила Константиновича с 1917 года
- Никита Александрович (1900—1974) — князь императорской крови, сын великого князя Александра Михайловича
- семья Николая Николаевича Старшего (мать — Числова, Екатерина Гавриловна (Николаевы (дворянский род)):
- Николаев, Владимир Николаевич (1873—1942) — внебрачный сын великого князя Николая Николаевича Старшего
- Николаев, Николай Николаевич (1875−1902) — внебрачный сын великого князя Николая Николаевича Старшего
- Николаева, Галина Николаевна (1877—1878) — внебрачная дочь великого князя Николая Николаевича Старшего
- Николаева, Екатерина Николаевна (1874—1940) — внебрачная дочь великого князя Николая Николаевича Старшего
- Николаева, Ольга Николаевна (1868—1950) — внебрачная дочь великого князя Николая Николаевича Старшего
- Николай I Павлович (1796—1855) — император
- Николай II Александрович (1868—1918) — император
- Николай Александрович (сын Александра II) (1843—1865) — цесаревич, великий князь
- Николай Константинович (1850—1918) — великий князь, сын великого князя Константина Николаевича
- Николай Михайлович (1859—1919) — великий князь, сын великого князя Михаила Николаевича
- Николай Николаевич Младший (1856—1929) — великий князь, сын великого князя Николая Николаевича (старшего)
- Николай Николаевич Старший (1831—1891) — великий князь, сын императора Николая I
- Нина Георгиевна (1901—1974) — княжна императорской крови, дочь великого князя Георгия Михайловича
О
- Олег Константинович (1892—1914) — князь императорской крови, сын великого князя Константина Константиновича
- Ольга Александровна (1882—1960) — великая княжна, дочь Александра III. Муж — Ольденбургский, Пётр Александрович, 2-й брак (морганатический) — Куликовский, Николай Александрович
- Ольга Константиновна (1851—1926) — великая княжна, дочь великого князя Константина Николаевича. Муж — Георг I (король Греции)
- Ольга Николаевна (дочь Николая I) (1822—1892) — великая княжна. Муж — Карл I (король Вюртемберга)
- Ольга Николаевна (1895—1918) — великая княжна, дочь Николая II
- Ольга Павловна (1792—1795) — великая княжна, дочь Павла I
- Ольга Фёдоровна (1839—1892) — великая княгиня, жена великого князя Михаила Николаевича
- Ольденбургский дом — семья и потомство великой княжны Екатерины Павловны:
- Ольденбургская, Екатерина Петровна (Екатерина-Фредерика-Паулина) (1846—1866)
- Ольденбургская, Мария Петровна (Мария-Фредерика-Цецилия) (1842—1843)
- Ольденбургская, Тереза Петровна (1852—1883). Муж — Георгий Максимилианович, 6-й герцог Лейхтенбергский
- Ольденбургская, Терезия-Вильгельмина-Фредерика-Изабелла-Шарлотта (Нассауская) (1815—1871). Муж — Ольденбургский, Пётр Георгиевич
- Ольденбургский, Александр Георгиевич (Фридрих-Павел-Александр) (1810—1829)
- Ольденбургский, Александр Петрович (Александр-Фридрих-Константин) (1844—1932). Жена — светлейшая княжна Евгения Максимилиановна Лейхтенбергская
- Ольденбургский, Георгий Петрович (1848-1871) (Георгий-Фридрих-Александр)
- Ольденбургский, Георгий Петрович (Петр-Фридрих-Георг) (1784—1812) — муж великой княгини Екатерины Павловны
- Ольденбургский, Константин Петрович (Константин-Фридрих-Петр) (1850—1906). Морганатическая жена — Агриппина Джапаридзе
- Ольденбургский, Николай Петрович (Николай-Фридрих-Август) (1840—1886). Морганатическая жена — Мария Булацель
- Ольденбургский, Павел-Фридрих-Август (Август I) (1783—1853)
- Ольденбургский, Пётр Александрович (Пётр-Фридрих-Георг) (1868—1926). Жена — великая княжна Ольга Александровна.
- Ольденбургский, Пётр Георгиевич (Константин-Фридрих-Пётр) (1812—1881). Жена — Терезия Вильгельмина Нассауская.
- семья герцога Николая Петровича Ольденбургского:
- фон Остернбург, Мария Ильинична (Булацель) — морганатическая супруга
- фон Остернбург, Александра Николаевна (1864—1952) — дочь Николая Петровича Ольденбургского, с 1885 года замужем за Павлом Петровичем Веролем (1863—1931);
- фон Остернбург, Пётр Николаевич (1866—1868) — сын Николая Петровича Ольденбургского
- фон Остернбург, Ольга Николаевна (1868—1869) — дочь Николая Петровича Ольденбургского
- фон Остернбург, Вера Николаевна (1871—1888) — дочь Николая Петровича Ольденбургского
П
- Павел Александрович (1860—1919) — великий князь, сын Александра II
- Павел I Петрович (1754—1801) — император
- Павел Петрович (1717) — царевич, сын Петра I от Екатерины I, умерший во младенчестве
- Павел Петрович (1693) — предположительно существовавший царевич, сын Петра I от Евдокии Лопухиной, умерший во младенчестве. Существование не доказано.
- Павел Петрович (1705-1707) — предположительно существовавший царевич, сын Петра I от Екатерины I, умерший во младенчестве. Существование не доказано.
- семья великого князя Павла Александровича:
- Палей, Владимир Павлович (1896—1918) — сын великого князя Павла Александровича
- Палей, Ирина Павловна (1903—1990) — дочь великого князя Павла Александровича
- Палей, Наталья Павловна (1905—1981) — дочь великого князя Павла Александровича
- Палей, Ольга Валерьяновна, Пистолькорс (ур. Карнович) (1865—1929) — морганатическая жена великого князя Павла Александровича
- Пелагея Михайловна (1628—1629) — царевна, дочь Михаила Федоровича
- Пётр I Алексеевич (1672—1725) — царь, император
- Пётр II Алексеевич (1715—1730) — император
- Пётр III Фёдорович (1728—1762) — император
- Пётр Николаевич (1864—1931) — великий князь, сын великого князя Николая Николаевича Старшего
- Пётр Петрович (царевич) (1715—1719) — сын Петра I
- Пётр Петрович (1704-1707) — предположительно существовавший царевич, сын Петра I от Екатерины I, умерший во младенчестве. Существование не доказано.
- Пётр Петрович (1719-23) — предположительно существовавший царевич, сын Петра I от Екатерины I, умерший во младенчестве. Существование не доказано.
- Прасковья Иоанновна (Ивановна) (1694—1731) — царевна, дочь Ивана V
- Прасковья Фёдоровна Салтыкова (1664—1723) — царица, жена Ивана V
- Путятин, Сергей Михайлович — муж великой княжны Марии Павловны Младшей
Р
- Романовы — бояре (см. Романовы до 1613 года):
- Романов, Александр Никитич — брат Филарета
- Романова, Анна Никитична — сестра Филарета. Муж — князь Иван Федорович Троекуров
- Романов, Василий Никитич — брат Филарета
- Романова, Евфимия Никитична — сестра Филарета. Муж — князь (Софроний) Иван Васильевич Сицкий
- Романов, Иван Никитич («Каша») — брат Филарета
- Романова, Ирина Никитична, в замужестве Годунова. Сестра Филарета
- Романов, Лев Никитич — брат Филарета
- Марфа (Ксения Ивановна Шестова) — жена Филарета, мать царя Алексея Михайловича. Умершие в детстве дети: Борис, Никита, Михаил, Лев, Иван
- Романова, Марфа Никитична — сестра Филарета. Муж — князь Борис Камбулатович Черкасский
- Романов, Михаил Никитич — брат Филарета
- Романов, Никита Иванович — сын Ивана Никитича, племянник Филарета. Дети: Андрей, Дмитрий, Прасковья, Ирина, Прасковья, Иван — все скончались в детстве
- Романова, Татьяна Фёдоровна — дочь Филарета, сестра царя Михаила. Муж — князь Иван Михайлович Катырев-Ростовский.
- Романова, Ульяна Никитична — сестра Филарета.
- Патриарх Филарет (Фёдор Никитич Романов) (1554—1633) — отец царя Алексея Михайловича
- Роман Петрович (1896—1978) — князь императорской крови, сын великого князя Петра Николаевича
- Ростислав Александрович (1902—1978) — князь императорской крови, сын великого князя Александра Михайловича
С
- Саксен-Альтенбургский дом:
- Саксен-Альтенбургская, Елена Георгиевна (1857—1936) — дочь герцога Георга Мекленбург-Стрелицкого и великой княгини Екатерины Михайловны.
- Саксен-Альтернбургский, Альберт (1843—1902) — муж Елены Георгиевны
- Сергей Александрович (1857—1905) — великий князь, сын Александра II
- Сергей Михайлович (1869—1918) — великий князь, сын великого князя Михаила Николаевича
- Симеон Алексеевич (1665—1669) — царевич, сын Алексея Михайловича
- София Петровна (1898) — княжна императорской крови, дочь великого князя Петра Николаевича
- Софья Алексеевна (1658—1704) — царевна, дочь Алексея Михайловича, правительница
- Софья Михайловна (1634—1636) — царевна, дочь Алексея Михайловича
- семья великой княгини Марии Николаевны:
- Строганов, Григорий Александрович (1824-1879) — морганатический муж
- Строганова, Елена Григорьевна (Шереметева) — дочь
Т
- Татьяна Константиновна (1890—1979) — княжна императорской крови, дочь великого князя Константина Константиновича.
- Татьяна Михайловна (1636-1706) — царевна, дочь Михаила Федоровича
- Татьяна Николаевна (1897-1918) — великая княжна, дочь Николая II
- семья великого князя Михаила Михайловича:
- Де Торби, Анастасия Михайловна (1892-1977) — дочь великого князя Михаила Михайловича
- Де Торби, Михаил Михайлович (1898—1959) — сын великого князя Михаила Михайловича
- Де Торби, Надежда Михайловна (1896—1963) — дочь великого князя Михаила Михайловича
- Торби де, Софья Николаевна (Меренберг) (1868-1927) — морганатическая жена
Ф
- Феодора Алексеевна (1674—1677) — царевна, дочь Алексея Михайловича
- Феодосия Алексеевна (1662—1713) — царевна, дочь Алексея Михайловича
- Феодосия Иоанновна (Ивановна) (1690—1691) — царевна, дочь Ивана V
- Фёдор Александрович (1898-1968) — князь императорской крови, сын великого князя Александра Михайловича
- Фёдор Алексеевич (Феодор III) (1661—1682) — царь
Ш
- Шарлотта Кристина София Брауншвейг-Вольфенбюттельская — жена царевича Алексея
Ю
- узаконенные внебрачные дети Александра II и Екатерины Долгоруковой:
- Юрьевский, Борис Александрович (1876)
- Юрьевская, Екатерина Александровна (Оболенская) (1878—1959). Муж — Оболенский, Сергей Платонович
- Юрьевская, Ольга Александровна (1873—1925), муж — Меренберг, Георг-Николай
- Юрьевский, Георгий Александрович (1872—1913). Жена — Александра Константиновна Зарнекау, дочь Константина Ольденбургского
- семья Ирины Алексендровны:
- Юсупов, Феликс Феликсович (1887—1967) — морганатический муж Ирины Александровны
- Юсупова, Ирина Феликсовна (1915—1983) — дочь Ирины Александровны
Поколенная роспись
До 1613 года
- Захарий Иванович Кошкин, внук Федора Андреевича Кошки, сына Андрея Кобылы
- Яков Захарьевич Кошкин-Захарьин
- Василий Захарьевич Ляцкий
- Иван Васильевич, по прозванию Лятский.
- Юрий Захарьевич Кошкин-Захарьин
- Василий (ум. 15 июля 1498)
- Иван (ум. 6 июля 1502)
- Захарьин-Юрьев, Михаил Юрьевич (ум. 1538)
- Григорий Юрьевич
- Роман Юрьевич
- Анастасия Романовна, дочь Романа Юрьевича от 2-го брака с Ульяной Ивановной, царица
- Донат (ум. 5 июля 1543)
- Даниил Романович
- Шастунова
- Оболенская
- Анна. Муж — Андрей Федорович Сицкий
- Никита Романович. 1-я жена — Варвара, 2-я жена — Евдокия Александровна Горбатая-Шуйская
- Лев (ум. 5 февраля 1595 года
- Годунова, Ирина Никитична
- Марфа. Муж — князь Борис Камбулатович Черкасский
- Ульяна (ум. 1565)
- Михаил Никитич
- Александр Никитич
- Василий Никитич
- Иван Никитич, по прозванию Каша. Жена — Ульяна Федоровна
- Никита Иванович, последний боярин нецарственной линии Романовых. Все его дети умерли в детстве
- Андрей
- Дмитрий
- Прасковья
- Ирина
- Прасковья
- Иван
- Никита Иванович, последний боярин нецарственной линии Романовых. Все его дети умерли в детстве
- Фёдор Никитич — Филарет, патриарх. Жена — Шестова, Ксения Ивановна
- Михаил Федорович, царь
- Татьяна. Муж — князь Иван Михайлович Катырев-Ростовский
- Борис (29 ноября 1593)
- Никита (29 ноября 1593),
- Михаил
- Лев (21 сентября 1597)
- Иван (7 июня 1599)
- Анна. Муж — князь Иван Федорович Троекуров
- Евфимия. Муж — князь (Софроний) Иван Васильевич Сицкий
С 1613 до 1762 года
- Михаил Фёдорович, царь. 1-я жена Мария Долгорукова. 2-я: Евдокия Стрешнева
- Ирина Михайловна (22 апреля 1627 — 8 апреля 1679)
- Пелагея Михайловна (1628—1629) — умерла в младенчестве
- Алексей Михайлович (19 марта 1629 — 29 января 1676) — царь. 1-я жена Милославская, Мария Ильинична, 2-я Нарышкина, Наталья Кирилловна
- Дмитрий Алексеевич (1648—1651)[3]
- Евдокия (февраль 1650 — март 1712)
- Марфа (август 1652 — июль 1707)
- Алексей (февраль 1654 — январь 1670)
- Анна (январь 1655 — май 1659)
- Софья (сентябрь 1657 — июль 1704)
- Екатерина (ноябрь 1658 — май 1718)
- Мария (январь 1660 — март 1723)
- Фёдор III Алексеевич (май 1661 — апрель 1682). 1-я жена - Агафья Семёновна Грушецкая, 2-я жена Марфа Матвеевна Апраксина
- Феодосия (май 1662 — декабрь 1713)
- Симеон (апрель 1665 — июнь 1669)
- Иван V (август 1666 — январь 1696), царь. Жена Прасковья Фёдоровна Салтыкова
- Мария Ивановна (1689—1692)
- Феодосия Ивановна (1690—1691)
- Екатерина Ивановна (1691—1733), царевна, замужем за герцогом Карлом Леопольдом Мекленбург-Шверинским
- Анна Иоанновна (1693—1740), императрица Российской империи в 1730—1740;
- Прасковья Ивановна (1694—1731), царевна, замужем за генерал-аншефом Иваном Ильичом Старшим Дмитриевым-Мамоновым (1680—1730), происходящим из древнего русского рода Рюриковичей, утратившего княжеский титул.
- Евдокия Алексеевна (февраль 1669 — февраль 1669)
- Пётр I (30 мая 1672 — 28 января 1725). 1-я жена: Евдокия Лопухина, 2-я жена - Екатерина II
- Алексей Петрович. Жена: Шарлотта Кристина София Брауншвейг-Вольфенбюттельская
- Александр Петрович
- Екатерина Петровна
- Анна Петровна. Муж: Карл Фридрих Гольштейн-Готторпский
- Петр III. Жена Екатерина II
- Елизавета Петровна
- Наталья Петровна (1-я)
- Маргарита Петровна
- Пётр Петрович (царевич)
- Павел Петрович
- Наталья Петровна (2-я)
- Наталья (август 1673 — июнь 1716)
- Феодора (сентябрь 1674 — ноябрь 1678)
- Анна Михайловна (14 июля 1630 — 27 октября 1692)
- Марфа Михайловна (1631—1632) — умерла в младенчестве
- Иоанн Михайлович (2 [12] июня 1633—10 [20] января 1639) — умер в 5 лет
- Софья Михайловна (1634—1636) — умерла в младенчестве
- Татьяна Михайловна (5 января 1636, Москва — 24 августа 1706, Москва)
- Евдокия Михайловна (1637) — умерла в младенчестве
- Василий Михайлович (25 марта 1639 — 25 марта 1639) — младший сын; погребён в Архангельском соборе Москвы.
С 1762 года до 1917
В поколенную роспись включены потомки Петра III по мужским линиям до 1917 года. Дети от равнородных браков предшествуют детям от морганатических, а в случае равного статуса браков — мужской пол предшествует женскому. Курсивом выделены те потомки и жёны потомков, чей морганатический статус не вызывает сомнения.
Пётр III (1728—1762), жена — Екатерина II (1729—1796)
1. Павел I Петрович (1754—1801), жёны — Наталья Алексеевна (1755—1776) и Мария Фёдоровна (1759—1828)
1.1. Александр I Павлович (1777—1825), жена — Елизавета Алексеевна (1779—1826)
1.1.a. Мария Александровна (1799—1800)
1.1.b. Елизавета Александровна (1806—1808)
1.2. Константин Павлович (1779—1831), жёны — Анна Фёдоровна (1781—1860) и светлейшая княгиня Жанна Антоновна Лович (1799—1831)
1.3. Николай I Павлович (1796—1855), жена — Александра Фёдоровна (1798—1860)
1.3.1. Александр II Николаевич (1818—1881), жёны — Мария Александровна (1824—1880) и светлейшая княгиня Екатерина Михайловна Юрьевская (1847—1922)
1.3.1.1. Николай Александрович (1843—1865)
1.3.1.2. Александр III Александрович (1845—1894), жена — Мария Фёдоровна (1847—1928)
1.3.1.2.1. Николай II Александрович (1868—1918), жена — Александра Фёдоровна (1872—1918)
1.3.1.2.1.1. Алексей Николаевич (1904—1918)
1.3.1.2.1.a. Ольга Николаевна (1895—1918)
1.3.1.2.1.b. Татьяна Николаевна (1897—1918)
1.3.1.2.1.c. Мария Николаевна (1899—1918)
1.3.1.2.1.d. Анастасия Николаевна (1901—1918)
1.3.1.2.2. Александр Александрович (1869—1870)
1.3.1.2.3. Георгий Александрович (1871—1899)
1.3.1.2.4. Михаил Александрович (1878—1918), жена — графиня Наталья Сергеевна Брасова (1880—1952)
1.3.1.2.4.1. граф Георгий Михайлович Брасов (1910—1931)
1.3.1.2.a. Ксения Александровна (1875—1960), муж — Александр Михайлович (см. ниже — 1.3.4.4.)
1.3.1.2.b. Ольга Александровна (1882—1960)
1.3.1.3. Владимир Александрович (1847—1909), жена — Мария Павловна (1854—1920)
1.3.1.3.1. Александр Владимирович (1875—1877)
1.3.1.3.2. Кирилл Владимирович (1876—1938), жена — Виктория Фёдоровна (1876—1936)
1.3.1.3.2.a. Мария Кирилловна (1907—1951)
1.3.1.3.2.b. Кира Кирилловна (1909—1967)
1.3.1.3.3. Борис Владимирович (1877—1943)
1.3.1.3.4. Андрей Владимирович (1879—1956)
1.3.1.3.4.1. светлейший князь Владимир Андреевич Красинский (1902—1974)
1.3.1.3.a. Елена Владимировна (1882—1957)
1.3.1.4. Алексей Александрович (1850—1908), жена (?) — Жуковская, Александра Васильевна
1.3.1.4.1. граф Алексей Алексеевич Белёвский-Жуковский (1871—1932). Имел потомство.
1.3.1.5. Сергей Александрович (1857—1905), жена — Елизавета Фёдоровна (1864—1918)
1.3.1.6. Павел Александрович (1860—1919), жёны — Александра Георгиевна (1870—1891) и княгиня Ольга Валериановна Палей (1866—1929)
1.3.1.6.1. Дмитрий Павлович (1891—1942)
1.3.1.6.a. Мария Павловна (1890—1958)
1.3.1.6.2. князь Владимир Палей (1897—1918)
1.3.1.6.b. княжна Ирина Палей (1903—1990)
1.3.1.6.c. княжна Наталья Палей (1905—1981)
1.3.1.a. Александра Александровна (1842—1849)
1.3.1.b. Мария Александровна (1853—1920)
1.3.1.7. светлейший князь Георгий Александрович Юрьевский (1872—1913)
1.3.1.7.1. светлейший князь Александр Георгиевич Юрьевский (1900—1988)
1.3.1.8. светлейший князь Борис Александрович Юрьевский (1876—1876)
1.3.1.c. светлейшая княжна Ольга Александровна Юрьевская (1874—1925)
1.3.1.d. светлейшая княжна Екатерина Александровна Юрьевская (1878—1959)
1.3.2. Константин Николаевич (1827—1892), жена — Александра Иосифовна (1830—1911)
1.3.2.1. Николай Константинович (1850—1918)
1.3.2.1.1. князь Артемий Николаевич Романовский-Искандер (1883—1919)
1.3.2.1.2. князь Александр Николаевич Романовский-Искандер (1889—1957)
1.3.2.1.2.1. князь Кирилл Александрович Романовский-Искандер (1914—1992)
1.3.2.1.2.2. княжна Наталья Александровна Романовская-Искандер (1916—1999)
1.3.2.2. Константин Константинович (1858—1915), жена — Елизавета Маврикиевна (1865—1927)
1.3.2.2.1. Иоанн Константинович (1886—1918), жена — Елена Петровна (1884—1962)
1.3.2.3.1.1. Всеволод Иванович (1914—1973)
1.3.2.2.1.a. Екатерина Ивановна (1915—2007)
1.3.2.2.2. Гавриил Константинович (1887—1955)
1.3.2.2.3. Константин Константинович (1890/1891—1918)
1.3.2.2.4. Олег Константинович (1892—1914)
1.3.2.2.5. Игорь Константинович (1894—1918)
1.3.2.2.6. Георгий Константинович (1903—1938)
1.3.2.2.a. Татьяна Константиновна (1890—1979)
1.3.2.2.b. Наталья Константиновна (1905—1905)
1.3.2.2.c. Вера Константиновна (1906—2001)
1.3.2.3. Дмитрий Константинович (1860—1919)
1.3.2.4. Вячеслав Константинович (1862—1879)
1.3.2.a. Ольга Константиновна (1851—1926)
1.3.2.b. Вера Константиновна (1854—1912)
1.3.3. Николай Николаевич Старший (1831—1891), жена — Александра Петровна (1838—1900)
1.3.3.1. Николай Николаевич Младший (1856—1929), жена — Анастасия Николаевна (1868—1929)
1.3.3.2. Пётр Николаевич (1864—1931), жена — Милица Николаевна (1866—1951)
1.3.3.2.1. Роман Петрович (1896—1978)
1.3.3.2.a. Марина Петровна (1892—1981)
1.3.3.2.b. Надежда Петровна (1898—1988)
1.3.3.2.c. Софья Петровна (1898—1898)
1.3.4. Михаил Николаевич (1832—1909), жена — Ольга Фёдоровна (1839—1891)
1.3.4.1. Николай Михайлович (1859—1919)
1.3.4.2. Михаил Михайлович (1861—1929)
1.3.4.2.1. граф Михаил Михайлович де Торби́ (1898—1959)
1.3.4.2.2. графиня Анастасия Михайловна де Торби́ (1892—1977)
1.3.4.2.3. графиня Надежда Михайловна де Торби́ (1896—1963)
1.3.4.3. Георгий Михайлович (1863—1919), жена — Мария Георгиевна (1876—1940)
1.3.4.3.a. Нина Георгиевна (1901—1974)
1.3.4.3.b. Ксения Георгиевна (1903—1960)
1.3.4.4. Александр Михайлович (1866—1933), жена — Ксения Александровна (см. выше — 1.3.1.2.a.)
1.3.4.4.1. Андрей Александрович (1897—1981)
1.3.4.4.3. Никита Александрович (1900—1974)
1.3.4.4.4. Дмитрий Александрович (1901—1980)
1.3.4.4.5. Ростислав Александрович (1902—1978)
1.3.4.4.6. Василий Александрович (1907—1989)
1.3.4.4.6.a. Марина Васильевна (род. 1940)
1.3.4.4.a. Ирина Александровна (1895—1970) (жена князя Ф. Ф. Юсупова)
1.3.4.5. Сергей Михайлович (1869—1918)
1.3.4.6. Алексей Михайлович (1875—1895)
1.3.4.a. Анастасия Михайловна (1860—1922)
1.3.a. Мария Николаевна (1819—1876)
1.3.b. Ольга Николаевна (1822—1892)
1.3.c. Александра Николаевна (1825—1844)
1.4. Михаил Павлович (1798—1849), жена — Елена Павловна (1806—1873)
1.4.a. Мария Михайловна (1825—1846)
1.4.b. Елизавета Михайловна (1826—1845)
1.4.c. Екатерина Михайловна (1827—1894)
1.4.d. Александра Михайловна (1831—1832)
1.4.e. Анна Михайловна (1834—1836)
1.a. Александра Павловна (1783—1801)
1.b. Елена Павловна (1784—1803)
1.c. Мария Павловна (1786—1859)
1.d. Екатерина Павловна (1788—1819)
1.e. Ольга Павловна (1792—1795)
1.f. Анна Павловна (1795—1865)
С 1762 года до настоящего времени
В поколенную роспись включены потомки Петра III по мужским линиям до 1917 года. Дети от равнородных браков предшествуют детям от морганатических, а в случае равного статуса браков — мужской пол предшествует женскому. Курсивом выделены те потомки и жёны потомков, чей морганатический статус не вызывает сомнения, а также Романовы, родившиеся после революции.
Пётр III (1728—1762), жена — Екатерина II (1729—1796)
1. Павел I Петрович (1754—1801), жёны — Наталья Алексеевна (1755—1776) и Мария Фёдоровна (1759—1828)
1.1. Александр I Павлович (1777—1825), жена — Елизавета Алексеевна (1779—1826)
1.1.a. Мария Александровна (1799—1800)
1.1.b. Елизавета Александровна (1806—1808)
1.2. Константин Павлович (1779—1831), жёны — Анна Фёдоровна (1781—1860) и светлейшая княгиня Жанна Антоновна Лович (1799—1831)
1.3. Николай I Павлович (1796—1855), жена — Александра Фёдоровна (1798—1860)
1.3.1. Александр II Николаевич (1818—1881), жёны — Мария Александровна (1824—1880) и светлейшая княгиня Екатерина Михайловна Юрьевская (1847—1922)
1.3.1.1. Николай Александрович (1843—1865)
1.3.1.2. Александр III Александрович (1845—1894), жена — Мария Фёдоровна (1847—1928)
1.3.1.2.1. Николай II Александрович (1868—1918), жена — Александра Фёдоровна (1872—1918)
1.3.1.2.1.1. Алексей Николаевич (1904—1918)
1.3.1.2.1.a. Ольга Николаевна (1895—1918)
1.3.1.2.1.b. Татьяна Николаевна (1897—1918)
1.3.1.2.1.c. Мария Николаевна (1899—1918)
1.3.1.2.1.d. Анастасия Николаевна (1901—1918)
1.3.1.2.2. Александр Александрович (1869—1870)
1.3.1.2.3. Георгий Александрович (1871—1899)
1.3.1.2.4. Михаил Александрович (1878—1918), жена — графиня Наталья Сергеевна Брасова (1880—1952)
1.3.1.2.4.1. граф Георгий Михайлович Брасов (1910—1931)
1.3.1.2.a. Ксения Александровна (1875—1960), муж — Александр Михайлович (см. ниже — 1.3.4.4.)
1.3.1.2.b. Ольга Александровна (1882—1960)
1.3.1.3. Владимир Александрович (1847—1909), жена — Мария Павловна (1854—1920)
1.3.1.3.1. Александр Владимирович (1875—1877)
1.3.1.3.2. Кирилл Владимирович (1876—1938), жена — Виктория Фёдоровна (1876—1936)
1.3.1.3.2.1. Владимир Кириллович (1917—1992), жена — Леонида Георгиевна (1914—2010)
1.3.1.3.2.1.x. Мария Владимировна (род. 1953)
1.3.1.3.2.1.x.1. Георгий Михайлович (род. 1981)
1.3.1.3.2.a. Мария Кирилловна (1907—1951)
1.3.1.3.2.b. Кира Кирилловна (1909—1967)
1.3.1.3.3. Борис Владимирович (1877—1943)
1.3.1.3.4. Андрей Владимирович (1879—1956)
1.3.1.3.4.1. светлейший князь Владимир Андреевич Красинский (1902—1974)
1.3.1.3.a. Елена Владимировна (1882—1957)
1.3.1.4. Алексей Александрович (1850—1908), жена (?) — Жуковская, Александра Васильевна
1.3.1.4.1. граф Алексей Алексеевич Белёвский-Жуковский (1871—1932). Имел потомство.
1.3.1.5. Сергей Александрович (1857—1905), жена — Елизавета Фёдоровна (1864—1918)
1.3.1.6. Павел Александрович (1860—1919), жёны — Александра Георгиевна (1870—1891) и княгиня Ольга Валериановна Палей (1866—1929)
1.3.1.6.1. Дмитрий Павлович (1891—1942)
1.3.1.6.1.1. Павел Дмитриевич Романовский-Ильинский (1928—2004)
1.3.1.6.1.1.1. Дмитрий Романовский-Ильинский (род. 1954)
1.3.1.6.1.1.1.a. Катерина Романовская-Ильинская (род. 1981)
1.3.1.6.1.1.1.b. Виктория Романовская-Ильинская (род. 1984)
1.3.1.6.1.1.1.c. Лела Романовская-Ильинская (род. 1986)
1.3.1.6.1.1.2. Михаил Романовский-Ильинский (род. 1961)
1.3.1.6.1.1.2.a. Алексия Романовская-Ильинская (род. 1994)
1.3.1.6.1.1.a. Паула Романовская-Ильинская (род. 1955)
1.3.1.6.1.1.b. Анна Романовская-Ильинская (род. 1959)
1.3.1.6.a. Мария Павловна (1890—1958)
1.3.1.6.2. князь Владимир Палей (1897—1918)
1.3.1.6.b. княжна Ирина Палей (1903—1990)
1.3.1.6.c. княжна Наталья Палей (1905—1981)
1.3.1.a. Александра Александровна (1842—1849)
1.3.1.b. Мария Александровна (1853—1920)
1.3.1.7. светлейший князь Георгий Александрович Юрьевский (1872—1913)
1.3.1.7.1. светлейший князь Александр Георгиевич Юрьевский (1900—1988)
1.3.1.7.1.1. светлейший князь Георгий Александрович Юрьевский (род. 1961)
1.3.1.8. светлейший князь Борис Александрович Юрьевский (1876—1876)
1.3.1.c. светлейшая княжна Ольга Александровна Юрьевская (1874—1925)
1.3.1.d. светлейшая княжна Екатерина Александровна Юрьевская (1878—1959)
1.3.2. Константин Николаевич (1827—1892), жена — Александра Иосифовна (1830—1911)
1.3.2.1. Николай Константинович (1850—1918)
1.3.2.1.1. князь Артемий Николаевич Романовский-Искандер (1883—1919)
1.3.2.1.2. князь Александр Николаевич Романовский-Искандер (1889—1957)
1.3.2.1.2.1. князь Кирилл Александрович Романовский-Искандер (1914—1992)
1.3.2.1.2.2. княжна Наталья Александровна Романовская-Искандер (1916—1999)
1.3.2.2. Константин Константинович (1858—1915), жена — Елизавета Маврикиевна (1865—1927)
1.3.2.2.1. Иоанн Константинович (1886—1918), жена — Елена Петровна (1884—1962)
1.3.2.3.1.1. Всеволод Иванович (1914—1973)
1.3.2.2.1.a. Екатерина Ивановна (1915—2007)
1.3.2.2.2. Гавриил Константинович (1887—1955)
1.3.2.2.3. Константин Константинович (1890/1891—1918)
1.3.2.2.4. Олег Константинович (1892—1914)
1.3.2.2.5. Игорь Константинович (1894—1918)
1.3.2.2.6. Георгий Константинович (1903—1938)
1.3.2.2.a. Татьяна Константиновна (1890—1979)
1.3.2.2.b. Наталья Константиновна (1905—1905)
1.3.2.2.c. Вера Константиновна (1906—2001)
1.3.2.3. Дмитрий Константинович (1860—1919)
1.3.2.4. Вячеслав Константинович (1862—1879)
1.3.2.a. Ольга Константиновна (1851—1926)
1.3.2.b. Вера Константиновна (1854—1912)
1.3.3. Николай Николаевич Старший (1831—1891), жена — Александра Петровна (1838—1900)
1.3.3.1. Николай Николаевич Младший (1856—1929), жена — Анастасия Николаевна (1868—1929)
1.3.3.2. Пётр Николаевич (1864—1931), жена — Милица Николаевна (1866—1951)
1.3.3.2.1. Роман Петрович (1896—1978)
1.3.3.2.1.1. Николай Романович (1922—2014)
1.3.3.2.1.1.a. Наталья Николаевна (род. 1952)
1.3.3.2.1.1.b. Елизавета Николаевна (род. 1956)
1.3.3.2.1.1.c. Татьяна Николаевна (род. 1961)
1.3.3.2.1.2. Дмитрий Романович (род. 1926)
1.3.3.2.a. Марина Петровна (1892—1981)
1.3.3.2.b. Надежда Петровна (1898—1988)
1.3.3.2.c. Софья Петровна (1898—1898)
1.3.4. Михаил Николаевич (1832—1909), жена — Ольга Фёдоровна (1839—1891)
1.3.4.1. Николай Михайлович (1859—1919)
1.3.4.2. Михаил Михайлович (1861—1929)
1.3.4.2.1. граф Михаил Михайлович де Торби́ (1898—1959)
1.3.4.2.2. графиня Анастасия Михайловна де Торби́ (1892—1977)
1.3.4.2.3. графиня Надежда Михайловна де Торби́ (1896—1963)
1.3.4.3. Георгий Михайлович (1863—1919), жена — Мария Георгиевна (1876—1940)
1.3.4.3.a. Нина Георгиевна (1901—1974)
1.3.4.3.b. Ксения Георгиевна (1903—1960)
1.3.4.4. Александр Михайлович (1866—1933), жена — Ксения Александровна (см. выше — 1.3.1.2.a.)
1.3.4.4.1. Андрей Александрович (1897—1981)
1.3.4.4.1.1. Михаил Андреевич (1920—2008)
1.3.4.4.1.2. Андрей Андреевич Ст. (род. 1923)
1.3.4.4.1.2.1. Алексей Андреевич (род. 1953)
1.3.4.4.1.2.2. Пётр Андреевич (род. 1961)
1.3.4.4.1.2.3. Андрей Андреевич Мл. (род. 1963)
1.3.4.4.1.2.3.a. Наталья Андреевна (род. 1993)
1.3.4.4.1.a. Ксения Андреевна (1919—2000)
1.3.4.4.1.b. Ольга Андреевна (род. 1950)
1.3.4.4.2. Фёдор Александрович (1898—1968)
1.3.4.4.2.1. Михаил Фёдорович (1924—2008)
1.3.4.4.2.1.1. Михаил Михайлович (1959—2001)
1.3.4.4.2.1.1.a. Татьяна Михайловна (род. 1986)
1.3.4.4.2.a. Ирина Фёдоровна (род. 1934)
1.3.4.4.3. Никита Александрович (1900—1974)
1.3.4.4.3.1. Никита Никитич (1923—2007)
1.3.4.4.3.1.1. Фёдор Никитич (1974—2007)
1.3.4.4.3.2. Александр Никитич (1929—2002)
1.3.4.4.4. Дмитрий Александрович (1901—1980)
1.3.4.4.4.a. Надежда Дмитриевна (1939—2002)
1.3.4.4.5. Ростислав Александрович (1902—1978)
1.3.4.4.5.1. Ростислав Ростиславич Ст. (1938—1999)
1.3.4.4.5.1.1. Ростислав Ростиславич Мл. (род. 1985)
1.3.4.4.5.1.2. Никита Ростиславич (род. 1987)
1.3.4.4.5.1.a. Стефена Ростиславна (род. 1963)
1.3.4.4.5.1.b. Александра Ростиславна (род. 1983)
1.3.4.4.5.2. Николай Ростиславич (1945—2000)
1.3.4.4.5.2.1. Николас-Кристофер Николаевич (род. 1968)
1.3.4.4.5.2.1.1. [родился до брака] Кори Николаевич (1994—1998)
1.3.4.4.5.2.1.a. Карлайн Николаевна (род. 2000)
1.3.4.4.5.2.1.b. Челли Николаевна (род. 2003)
1.3.4.4.5.2.2. Даниэль Николаевич (род. 1972)
1.3.4.4.5.2.2.a. Мэдисон Данииловна (род. 2007)
1.3.4.4.5.2.a. Хизер-Ноэль (Николаевна) (род. 1976)
1.3.4.4.6. Василий Александрович (1907—1989)
1.3.4.4.6.a. Марина Васильевна (род. 1940)
1.3.4.4.a. Ирина Александровна (1895—1970) (жена князя Ф. Ф. Юсупова)
1.3.4.5. Сергей Михайлович (1869—1918)
1.3.4.6. Алексей Михайлович (1875—1895)
1.3.4.a. Анастасия Михайловна (1860—1922)
1.3.a. Мария Николаевна (1819—1876)
1.3.b. Ольга Николаевна (1822—1892)
1.3.c. Александра Николаевна (1825—1844)
1.4. Михаил Павлович (1798—1849), жена — Елена Павловна (1806—1873)
1.4.a. Мария Михайловна (1825—1846)
1.4.b. Елизавета Михайловна (1826—1845)
1.4.c. Екатерина Михайловна (1827—1894)
1.4.d. Александра Михайловна (1831—1832)
1.4.e. Анна Михайловна (1834—1836)
1.a. Александра Павловна (1783—1801)
1.b. Елена Павловна (1784—1803)
1.c. Мария Павловна (1786—1859)
1.d. Екатерина Павловна (1788—1819)
1.e. Ольга Павловна (1792—1795)
1.f. Анна Павловна (1795—1865)
См. также
Напишите отзыв о статье "Список членов дома Романовых"
Ссылки
- [www.nlr.ru/res/refer/romanov/about.php ДОМ РОМАНОВЫХ 1613—1917 гг.: электронный иллюстрированный биобиблиографический справочник]
- [www.rusidea.org/?a=420212 Родословие Дома Романовых]
- [historic.ru/books/item/f00/s00/z0000119/index.shtml Генеалогические таблицы]
- [genealogy.euweb.cz/oldenburg/oldenburg9.html Поколенная роспись]
- [alexorgco.narod.ru/Romanovs/Romanovs.htm Поколенная роспись]
- [dynastie.narod.ru/principles.html Списки]
Примечания
Литература
- [dlib.rsl.ru/viewer/01004169063#page13?page=27 Родословная книга Всероссiйскаго дворянства]. // Составилъ В. Дурасов. — Ч. I. — Градъ Св. Петра, 1906
- Гребельский П.Х., Мирвис А.Б. Дом Романовых. Биографические сведения о членах Царствовавшего Дома, их предках и родственниках. - 2-е изд., доп. и перераб. - СПб., 1992. - 280 с.: илл.
- Корф М. А., бар. Брауншвейгское Семейство. - М.: Прометей, 1993
- Скотт С. Романовы. - М.: Ларин, 1993 (или последующие переиздания)
Отрывок, характеризующий Список членов дома Романовых
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.
Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?
Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.
После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.
Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:
«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]
«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.
Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».
Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано.
2 го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.
– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.
Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.