Спортивная гимнастика на летних Олимпийских играх 1900

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Соревнование по спортивной гимнастике на II летних Олимпийских играх прошло 29 и 30 июня. В нём участвовало 135 спортсменов, представляющих 8 стран. Всего был разыгран лишь один комплект медалей в многоборье.





Медали

Общий медальный зачёт

(Жирным выделено самое большое количество медалей в своей категории; принимающая страна также выделена)

Общее количество медалей
Место Страна Золото Серебро Бронза Всего
1

 Франция

1
1
1
3

Медалисты

Дисциплина Золото Серебро Бронза
Индивидуальное первенство

 Гюстав Сандра
Франция

 Ноэль Ба
Франция

 Люсьен Демане
Франция

Соревнование

Спортсмены соревновались в таких состязаниях на брусьях, перекладине, кольцах, коне, в опорном прыжке, в вольных упражнениях, а также в прыжке в длину, комбинированном прыжке в длину и высоту, прыжке с шестом, лазании по канату и поднятие веса в 50 кг.

Место Спортсмен Очки
1  Гюстав Сандра (FRA) 302
2  Ноэль Ба (FRA) 295
3  Люсьен Демане (FRA) 293
4  Пьер Пасси (FRA) 290
 Жюль Ролан (FRA) 290
6  Густав Фабри (FRA) 283
7  Йозеф Мартине (FRA) 277
8  Марсель Лали (FRA) 275
 Мувизе (FRA) 275
10  Л. Лестинье (FRA) 273
11  Н. Деягжер (FRA) 272
12  Гаше (FRA) 270
 Йозеф Лявиль (FRA) 270
14  Берузук (FRA) 268
15  Болле (FRA) 267
 Кастиглиони (FRA) 267
17  Гоше (FRA) 266
18  Морено (FRA) 265
19  Жюль Декре (SUI) 264
 Обре (FRA) 264
21  Даниель Лявиль (FRA) 263
22  Монтель (FRA) 262
23  Гизель (FRA) 261
 Жанфавр (SUI) 261
 Шаан (FRA) 261
26  Аллегре (FRA) 257
27  Фернан Раво (FRA) 256
28  Камилло Паванелло (ITA) 255
29  Хуго Пайч (GER) 252
30  Полен Лямэр (FRA) 251
31  Уильям Коннор (GBR) 250
32  Беттремье (FRA) 249
 Доминик Раво (FRA) 249
 Франтишек Эрбен (BOH) 249
35  А. Кастиль (FRA) 248
 Жюль Перре (FRA) 248
37  Ведо (FRA) 247
 Поль Гибьяр (FRA) 247
 Жюль Лякотр (FRA) 247
40  Балосье (FRA) 246
 Имбер (FRA) 246
 Пратвьель (FRA) 246
43  Шарль Бродбек (SUI) 245
 Эль Буржуа (FRA) 245
 Оноре (FRA) 245
46  Бушон (FRA) 244
47  Борне (FRA) 243
 Эрнест Кретью (FRA) 243
49  Мишо (FRA) 242
50  Жардинье (FRA) 241
 Лябональ (FRA) 241
 Тирье (FRA) 241
53  Ойген Фюрштенбергер (GER) 240
54  Рихард Гензировски (GER) 238
 Пирс (GBR) 238
56  Фернбах (FRA) 236
 Шерб (FRA) 236
 Штрассер (FRA) 236
59  Рётонг (GER) 234
60  Гримм (FRA) 233
 Симон (FRA) 233
62  Булянже (FRA) 232
 Леви (FRA) 232
64  Дероба (FRA) 231
65  Бланша (FRA) 230
 Ля Бурвель (FRA) 230
67  Жюль Делеваль (FRA) 229
 Сальзар (FRA) 229
69  Фьерен (FRA) 228
70  Жорж Дюбуа (FRA) 225
71  Карл Вигард (GER) 224
72  Фриц Мантойфель (FRA) 223
73  Филипс (GBR) 222
74  Дежен (FRA) 221
75  Бургужно (FRA) 220
 Анри Кретью (FRA) 220
77  Франц Аббе (GER) 219
 Отто Майер (FRA) 219
79  Виарт (FRA) 216
 Фриц Даннер (GER) 216
 Душе (FRA) 216
 Эрвин Вилли Курц (GER) 216
 Прадэроль (FRA) 216
84  Дебели (FRA) 214
 Декруз (FRA) 214
 Ростин (FRA) 214
 Фриц Зауэр (GER) 214
88  Дюфи (FRA) 211
 Гилле (FRA) 211
 Дьюла Какас (HUN) 211
 Лябор (FRA) 211
 Обер (FRA) 211
93  Борри (FRA) 210
 Вивьель (FRA) 210
 Куби (FRA) 210
 Пелат (FRA) 210
97  Олливье (FRA) 209
98  Шапо (FRA) 208
99  Де Пуртен (FRA) 207
100  Мино (FRA) 206
101  Кун (FRA) 205
102  Денис (FRA) 204
 Жюль Пино (FRA) 204
 Густав Флатов (GER) 204
105  Бароде (FRA) 201
106  Синдрак (FRA) 200
107  Нунингер (GER) 199
108  Сюрза (FRA) 196
109  Буше (FRA) 195
 Лякомб (FRA) 195
111  Ван Юль (FRA) 194
112  Мишле (BEL) 200
113  Фавье (FRA) 190
 Фуше (FRA) 190
115  Лемуан (FRA) 187
116  Декер (FRA) 184
117  Гермуэн (FRA) 183
118  Жакмин (FRA) 180
 Синдрак (GER) 180
120  Кер (FRA) 178
121  Коко (FRA) 177
122  Куси (FRA) 175
 Леруа (FRA) 175
124  Хайетт (GBR) 172
125  Ванденхуа (FRA) 166
126  Берниллон (FRA) 164
 Делалья (FRA) 164
 Парисо (FRA) 164
 Самюэль Роше (FRA) 164
130  Туше (FRA) 154
131  Прилье (FRA) 149
132  Байер (FRA) 145
133  Терьер (FRA) 133
 Дьюла Катона (HUN) DNF
 Оскар Науман (GER) DNF

Страны

Всего приняло участие 135 спортсменов из 8 стран:
В скобках указано количество спортсменов

 Бельгия (2)

 Богемия (1)

 Великобритания (4)

 Венгрия (2)

 Германия (14)

 Италия (1)

 Франция (108)

 Швейцария (3)

Напишите отзыв о статье "Спортивная гимнастика на летних Олимпийских играх 1900"

Ссылки

  • [www.olympic.org/uk/athletes/results/search_r_uk.asp Медалисты соревнований на сайте МОК]  (англ.)
  • [comdat.w.interia.pl/1900PARnr2.pdf Результаты соревнований]  (польск.)

Отрывок, характеризующий Спортивная гимнастика на летних Олимпийских играх 1900

Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.