Спрут (телесериал)
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
| Спрут | |
| La Piovra | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| В ролях |
Микеле Плачидо |
| Композитор | |
| Страна |
|
| Количество серий |
48 |
| Производство | |
| Оператор | |
| Трансляция | |
| На экранах | |
| Ссылки | |
| IMDb | |
«Спрут» (итал. La Piovra) — 48-серийный (10 частей) телевизионный художественный фильм о борьбе итальянских правоохранительных и судебных органов с сицилийской мафией и коррупцией в высших эшелонах власти.
Совместное производство: RAIUNO/Escort Cine TV/RCS/Voyager Film Cine TV/RaiFiction (Италия), Telecip/A2/TF1/Alya Production/France 2/Anabase Production (Франция), ZDF/KirschGruppe/Betafilm/Taurusfilm/Idunafilm (ФРГ), ORF/Janus film (Австрия), Channel 4 (Великобритания), TVE (Испания), RCS Production (США), Mirofilm (Чехия), Бояна (Болгария), Sveriges Television (Швеция)
В СССР первые четыре части фильма (собственно про комиссара Каттани) были одними из самых популярных в 1986—1991 годах.
Первая часть была снята в 1984 году и впервые вышла на телеэкраны 11 марта того же года. Состоит из шести серий. В главной роли — Микеле Плачидо, режиссёр — Дамиано Дамиани, композитор — Риц Ортолани.
Несмотря на то, что в 4-й части фильма (1989) комиссар Каттани погибает, съемки фильма были продолжены и было отснято ещё 6 частей (1990—2001).
Содержание
Сюжет первой части фильма
В сицилийский город Трапани (в фильме название города не упоминается) на место убитого начальника криминальной полиции Аугу́сто Марине́о назначен опытный профессионал — комиссар Корра́до Катта́ни. Каттани приезжает со своей женой Эльзой (по книге — Эльзе) и 12-летней дочерью Паолой. На отпевании Маринео, в разговоре со своим приятелем и подчинённым Лео Де Марией, он узнаёт, что в тот же день, когда был убит комиссар, произошла ещё одна смерть — покончила с собой графиня Элеоно́ра Пе́ччи-Шало́йя, любовница Маринео. Каттани знакомится с её дочерью Раффаэллой по прозвищу Ти́тти. Он выясняет, что Титти — наркоманка, которую снабжает героином местный мафиозо Са́нте Чири́нна. Чиринна, который также состоит в любовной связи с Титти, организовывает покушение на Каттани, однако попадает в тюрьму. Каттани вступает в связь с Титти. В городе происходит второе убийство — от пуль киллера мафии погибает Лео Де Мария.
Расследуя убийство Де Марии, Каттани обнаруживает, что персоны, занимающие видное положение в городе, связаны с наркомафией. Адвокат Террази́ни открыто защищает преступников, счета многих предприятий в банке Равану́зы используются для отмывания наркодоходов. Он также узнаёт, что комиссар Маринео и маркиза были убиты Чиринной. Каттани, заручившись (как он считал) поддержкой своего покровителя из Рима Себастья́но Канни́то, начинает проводить аресты мафиози и счетов подозрительных фирм. Местное телевидение разворачивает кампанию по критике деятельности полиции. Мафия похищает дочь Каттани и требует от комиссара прекратить свою деятельность.
Каттани вынужден выполнить поставленные условия, отменяя постановления об аресте грузов с наркотиками. Одновременно несколько лжесвидетелей мафии заявили, что Чиринна вовсе не пытался убить Каттани, а только был оклеветан последним. Мафия возвращает ему дочь, во время незаконного лишения свободы она была изнасилована. Каттани через Терразини требует выдать насильника. Освободившийся Чиринна приносит Титти героин, та выбрасывается из окна. Затем он привозит комиссару в багажнике автомобиля труп уже задушенного насильника. Злодей пытается расправиться и с Каттани, но тот второй раз арестовывает его. По приказу Терразини Чиринну убивают в тюрьме.
В ролях
- Микеле Плачидо — Коррадо Каттани
- Николь Жаме — Эльза Каттани
- Каридди Нардулли — Паола Каттани
- Ренато Мори — заместитель комиссара Альтеро
- Ренато Чеккетто — судья Ачилле Бордонаро
- Барбара Де Росси — Раффаэлла (Титти) Печчи-Шалойя
- Анжело Инфанти — Санте Чиринна
- Флоринда Болкан — графиня Ольга Камастра
- Франсуа Перье — адвокат Терразини
- Жак Дакмин — Себастьяно Каннито
- Пол Гаэрс (или Поль Гуэр) — профессор Джанфранко Лаудео
- Джофри Каплстон — банкир Альфредо Раввануза
- Патрисия Милларде — Сильвия Конти
- Ремо Джироне — Тано Каридди
- Брюно Кремер — Антонио Эспиноза
Продолжения фильма
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Год выхода | 1984 | 1986 | 1987 | 1989 | 1990 | 1992 | 1995 | 1997 | 1998 | 2001 |
| Серии | 6 | 6 | 7 | 6 | 5 | 6 | 6 | 2 | 2 | 2 |
| Всего минут | 384 | 384 | 430 | 600 | 522 | 600 | 627 | 220 | 220 | 200 |
| режиссёр Дамиано Дамиани | Да | |||||||||
| режиссёр Флорестано Ванчини | Да | |||||||||
| режиссёр Луиджи Перелли | Да | Да | Да | Да | Да | Да | ||||
| режиссёр Джакомо Баттиато | Да | Да | ||||||||
 Микеле Плачидо / Коррадо Каттани
|
Да | Да | Да | Да | ||||||
 Николь Жаме / Эльза (Эльзе) Каттани
|
Да | Да | ||||||||
| Каридди Нардулли / Паола Каттани
|
Да | Да | ||||||||
| Франсуа Перье / адвокат Терразини
|
Да | Да | Да | |||||||
| Ренато Мори[1] / Джузеппе Альтеро
|
Да | Да | ||||||||
 Флоринда Болкан / Ольга Камастра
|
Да | Да | Да | |||||||
| Ремо Джироне / Тано Каридди[2]
|
Да | Да | Да | Да | Да | Да | ||||
 Ана Торрент / Мария Каридди[3]
|
Да | Да | ||||||||
| Брюно Кремер / Антонио Эспиноза
|
Да | Да | Да | |||||||
| Патрисия Милларде / Сильвия Конти
|
Да | Да | Да | Да | Да | |||||
| Витторио Меццоджорно / Давиде Ликата
|
Да | Да | ||||||||
| Рауль Бова / Джанни Бреда[4] и Карло Аркути[5]
|
Да | Да | Да | |||||||
| Микеле Абруццо / прокурор
|
Да |
Восьмая (Спрут 8: Скандал) и девятая (Спрут 9: Пакт) части не связаны с главной сюжетной линией «Спрута». Действие происходит на Сицилии примерно за 20 лет до начала основных событий сериала. В главной роли — Рауль Бова (Карло Аркути).
Композиторы фильма
- Риц Ортолани (1-я часть)
- Эннио Морриконе (2-7, 10-я части)
- Паоло Буонвино (8, 9-я части; в начальных титрах музыка Эннио Морриконе)
Дополнительные факты
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 29 июня 2014 года. |
- На роль Каттани рассматривалась кандидатура Франко Неро.
- На русском языке вышло несколько романов «Спрут» в переводе Г. Д. Богемского. Последние два романа (Спрут 5 и 6) были им написаны на основе просмотра фильма, так как итальянские романы перестали выходить.
- На съезде партийной молодёжи в городе Ольбия премьер-министр Италии Сильвио Берлускони обрушился с критикой на авторов книг и фильмов о мафии. «Если я узнаю, кто является автором „Спрута“, то, клянусь, я придушу его», — заявил он.[6] Следует отметить, что в Италии правоохранительные органы неоднократно пытались привлечь к уголовной ответственности самого Берлускони. 24 июня 2013 года Берлускони приговорён к 7 годам лишения свободы и пожизненному запрету занимать государственные должности по обвинениям в покупке интим-услуг у несовершеннолетней и злоупотреблении служебным положением.
- В четвёртой части романа «Спрут» два финала — первый трагический, изложенный в фильме, а во втором Каттани остаётся в живых. Такое раздвоение сопровождается комментарием автора.
- После показа 1-4 частей фильма по советскому телевидению в 1986—1991 гг. он стал очень популярен в СССР, а выражение «комиссар Каттани» на некоторое время стало нарицательным.
- Комиссар Каттани упоминается в песне Александра Буйнова «Капитан Каталкин» («Горькими слезами//Истекает спрут//Комиссар Каттани//Катит, баламут…») [www.moskva.fm/artist/%E0%EB%E5%EA%F1%E0%ED%E4%F0_%E1%F3%E9%ED%EE%E2/song_1128930]
Закадровое озвучивание
Фильм озвучен на студии телевизионных программ Центрального телевидения в 1986 году.
- Режиссёр озвучания — Клёна Белявская
- Редактор — Марина Смирнова
Роли озвучивали
- Александр Белявский — Коррадо Каттани
- Борис Быстров — Альтеро
- Владимир Герасимов — Санте Чиринна, Лео де Мария
- Людмила Гнилова — Паола Каттани
- Наталья Гурзо — Титти
- Наталья Защипина — Эльза Каттани, Ольга Камастра
- Герман Коваленко — Лаудео, адвокат Терразини, Нанни Сантамария
- Всеволод Ларионов — Себастьяно Каннито, Равануза, начальные титры (в 1 и 2 частях)
Другие части фильма
См. также
- Мафия — знаменитая ролевая психологическая игра, созданная в 1986 году по мотивам телесериала.
Напишите отзыв о статье "Спрут (телесериал)"
Примечания
- ↑ В «Спруте 8» сыграл дона Альбанезе
- ↑ В «Спруте 8» роль молодого Тано Каридди исполнил Примо Реджани
- ↑ В «Спруте 8» роль молодой Марии Каридди исполнила Рамона Бадеску
- ↑ В «Спруте 7»
- ↑ В «Спруте 8» и «Спруте 9»
- ↑ [www.rosbalt.ru/2009/11/29/692825.html Берлускони хочет задушить автора «Спрута»]. rosbalt.ru, 29 ноября 2009
Ссылки
- «Спрут» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [la-piovra.ru/ La piovra (сайт о фильме «Спрут»)] (рус.) — актёры, фотографии
- [www.youtube.com/view_play_list?p=AA5859F54B45078F Титры всех частей фильма]
- [tov.lenin.ru/ideas/lapiovra.htm «Спрут»: руководство для одиночек]
- [www.youtube.com/watch?v=220SYmNXpGo Бачинский и Стиллавин — Субтитра]
Отрывок, характеризующий Спрут (телесериал)
– Прощай.– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
