Спутник-7
| Спутник-7 | |
| Тяжелый спутник 01 | |
| Заказчик | |
|---|---|
| Производитель | |
| Оператор | |
| Спутник | |
| Количество витков |
0 |
| Запуск | |
| Ракета-носитель |
Восток (8К72) № Л1-12 |
| Стартовая площадка | |
| Длительность полёта |
0 дней |
| Сход с орбиты |
26 февраля 1961 00:00:00 UTC |
| NSSDC ID |
[nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1961-002A 1961-002A] |
| SCN |
[www.n2yo.com/satellite/?s=00071 00071] |
| Технические характеристики | |
| Масса |
6483 кг[1] |
| Элементы орбиты | |
| Эксцентриситет |
0,00797 |
| Наклонение |
64,95° |
| Период обращения |
89,8 мин |
| Апоцентр |
318 км |
| Перицентр |
212 км |
Спутник-7, он же, Тяжёлый спутник 01 — советский венерианский зонд 1ВА №1 вместе с разгонным блоком «Л» ракеты-носителя «Молния». К Венере не стартовал, остался на очень низкой околоземной орбите из-за отказа разгонного блока. Быстро вошел в атмосферу, выполнив небольшое число витков[1][уточнить].
Детали полета
Запуск 4 февраля 1961. Самая первая советская попытка пуска к Венере. Зонд аналогичен «Венере-1» (он же 1ВА №2). Ракета-носитель «Молния» вывела станцию вместе с разгонным блоком на низкую околоземную орбиту, однако в нужный момент разгонный блок не включился, и станция к Венере не ушла. Название «спутник» было использовано советской пропагандой для сокрытия неудачи и ради попытки представить этот пуск как очередной успех. В сообщении ТАСС было объявлено о «запуске „тяжелого спутника 01“ и успешном выполнении поставленных при этом научно-технических задач»[1].
По мнению государственной комиссии, причиной неудачи был отказ электромеханического преобразователя напряжения ПТ-200, оказавшегося в вакууме. Как выяснилось, открыто установленный преобразователь не был рассчитан и не испытывался на работу в пустоте. Вероятнее всего, отказали его подшипники или щетки. Разгонный блок, готовящийся к следующему запуску, был в величайшей спешке доработан. Преобразователь ПТ-200 был помещен в попавшийся под руку годный по размеру герметичный аккумуляторный контейнер. Сам контейнер был обмотан экранно-вакуумной термоизоляцией и раскрашен черно-белыми полосами для правильного теплообмена[1].
Запущенный через неделю однотипный аппарат 1ВА №2, который после описанных выше спешных доработок удалось вывести на трассу к Венере, известен как «Венера-1»[1].
Неуправляемый «Тяжелый спутник 01», находясь на низкой орбите, просуществовал очень недолго (по прогнозам, 2-3 витка). Сошёл с орбиты над Сибирью. Странная траектория и тёмное сообщение ТАСС породили в прессе спекуляции о том, что это была катастрофа пилотируемого корабля. Медаль, которую аппарат 1ВА №1 должен был доставить на поверхность Венеры, уцелела. Защитный шар с медалью внутри был найден летом 1963 года купающимся мальчиком в реке Бирюсе. Отец мальчика передал находку в милицию, и через КГБ медаль попала обратно в ОКБ-1. Находка была принята там как настоящее чудо, так как вероятность падения аппарата на сушу (а не в мировой океан) была весьма мала. Тем более ничтожным был шанс того, что обломки попадут в обитаемую местность в СССР и будут найдены.[1]
Напишите отзыв о статье "Спутник-7"
Примечания
|
Это заготовка статьи о ракетной, ракетно-космической технике или космическом аппарате. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| Серия КА «Спутник» | ||
| Предыдущий полёт: Спутник-7-1 |
Спутник-7 | Следующий полёт: Спутник-8 |
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Спутник-7
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.
В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.
Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
