Сражающиеся змеи

Kolowisi Awithlaknannai (Сражающиеся змеи) — стратегическая настольная игра североамериканских индейцев племени Зуни. Она была описана Стюартом Кюленом в его книге «Games of the North American Indians» (1907). Игра является родственником шашек и алькерка. Захваты фишек происходят путём перепрыгивания через них. Как полагают, испанцы завезли игру алькерк в Америку несколько веков назад, и она развивалась своим путём, однако этому нет никаких убедительных доказательств. Более того, игровое поле не является квадратным, как поля для алькерка или шашек. Длина поля значительно превышает его ширину. Игра больше похожа на алькерк, чем на шашки, потому что фишки могут двигаться в любом направлении и нет дамок. Кроме того, поле состоит из пересечений линий вместо квадратов.

Цель игры

Цель игры состоит в том, чтобы захватить фишки другого игрока. Если это невозможно, то игрок с наибольшим количеством фишек, оставшихся в игре, становится победителем. Еще один способ победить — это заблокировать все движения другого игрока. Игрок не может пропускать ход.

Комплектация

Игровое поле состоит из трёх параллельных горизонтальных линий, соединённых наклонными диагональными линиями. На верхней и нижней линиях находятся по 16 точек пересечений, а на центральной 17. Игровые фишки могут ходить только вдоль линий поля и только по точкам пересечений линий. Существует укороченная версия игрового поля (верхняя и нижняя линия — 8 точек, центральная — 9).

Каждый игрок получает по 24 фишки. Игроки играют фишками различных цветов.

• Kolowisi Awithlaknannai. Большое поле.jpg

  Большое поле для игры "Сражающиеся змеи"

• Kolowisi Awithlaknannai. Малое поле.jpg

  Малое поле для игры "Сражающиеся змеи"

Правила игры

1. Каждый игрок размещает свои 24 фишки на ближайшем к нему ряду и на правой половине центрального ряда. Свободной должна остаться только центральная точка.
2. Любой игрок может начать первым. Однако первый игрок должен походить в центральную точку, где его обязательно съедят, так как захваты являются обязательными. Поэтому считается, что у второго игрока есть преимущество.
3. Есть два вида хода: со взятием и без взятия. При ходе без взятия фишка может переместиться по линии разметки поля на соседнюю свободную точку. Для того, чтобы захватить вражескую фишку, её необходимо перепрыгнуть, а для этого за ней должно быть свободное пространство для приземления (как в алькерке или шашках). Захваты фишек также происходят согласно разметке поля. Захваченная фишка снимается с поля. Захваты обязательны.
4. Серии взятий разрешаются, но не являются обязательными.

Ссылки

• www.mastersgames.com/rules/fighting-serpents.htm
• www.pbm.com/pipermail/hist-games/2000/000479.html
• [print-n-play.blogspot.com/2015/10/awithlaknannai.html Настольная игра индейцев «Kolowisi Awithlaknannai» Распечатай и Играй]

Отрывок, характеризующий Сражающиеся змеи

Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.